Маяковский без глянца Фокин Павел
Я умоляла его не говорить, плакала. Тогда, сказал Владимир Владимирович, он желает меня видеть завтра утром.
Елизавета Александровна Лавинская:
Асеевы рассказали деталь последних дней жизни Вл<адимира> Вл<адимировича>, которая врезалась в память. 13 апреля приехала из Ленинграда какая-то женщина (кажется, первая жена Натана Альтмана), ей нужно было видеть Бриков, она не знала, что они за границей. На Гендриковом застала одного Маяковского, с которым, кажется, не была знакома. Она была потрясена его видом – казался совершенно больным. Он ее задержал около себя, прочел предсмертное письмо и, кажется, сказал такую фразу: «Я самый счастливый человек в СССР и должен застрелиться». Уйдя от Маяковского, она хотела сразу же позвонить Асееву, рассказать, предупредить, но потом «застеснялась» – мало ли какие у поэта могут быть настроения! Но утром рано 14 апреля ей все же стало очень неспокойно на душе, она стала звонить Асееву – но никто не подошел. Оказывается, в течение ряда дней, также рано утром, Асееву кто-то звонил и заявлял, что не то веревка, на которой Асеева повесят, приготовлена, не то иное орудие убийства. Асеев в этот период вообще плохо себя чувствовал, и, чтоб его не нервировать такими хулиганскими выпадами, Оксана перестала подходить к телефону на ранние звонки. Так было и на этот раз, а когда эта женщина дозвонилась, было уже поздно.
Вероника Витольдовна Полонская:
Завтра в 10 у меня был показ пьесы Немировичу-Данченко.
Мы условились, что Владимир Владимирович заедет за мной в 8 утра.
Потом он все-таки сказал Яншину, что ему необходимо с ним завтра говорить, и мы расстались.
Это было уже 14 апреля.
Утром Владимир Владимирович заехал в 8, заехал на такси, так как у его шофера был выходной день. Выглядел Владимир Владимирович очень плохо.
Был яркий, солнечный, замечательный апрельский день. Совсем весна.
– Как хорошо, – сказала я. – Смотри, какое солнце. Неужели сегодня опять у тебя вчерашние глупые мысли. Давай бросим все это, забудем… Даешь слово?
Он ответил:
– Солнце я не замечаю, мне не до него сейчас. А глупости я бросил. Я понял, что не смогу этого сделать из-за матери. А больше до меня никому нет дела. Впрочем, обо всем поговорим дома.
Я сказала, что у меня в 10 репетиция с Немировичем-Данченко, очень важная, что я не смогу опоздать ни на минуту. Приехали на Лубянку, и он велел такси ждать.
Его очень расстроило, что я опять тороплюсь. Он стал нервничать, сказал:
– Опять этот театр! Я ненавижу его, брось его к чертям! Я не могу так больше, я не пущу тебя на репетицию и вообще не выпущу из этой комнаты!
Он запер дверь и положил ключ в карман. Он был так взволнован, что не заметил, что не снял пальто и шляпу.
Я сидела на диване. Он сел около меня на пол и плакал. Я сняла с него пальто и шляпу, гладила его по голове, старалась всячески успокоить.
Раздался стук в дверь – это книгоноша принес Владимиру Владимировичу книги (собрание сочинений Ленина). Книгоноша, очевидно увидев, в какую минуту он пришел, свалил книги на тахту и убежал.
Владимир Владимирович быстро заходил по комнате. Почти бегал. Требовал, чтобы я с этой же минуты, без всяких объяснений с Яншиным, осталась с ним здесь, в этой комнате. Ждать квартиры – нелепость, говорил он. Я должна бросить театр немедленно же. Сегодня на репетицию мне идти не нужно. Он сам зайдет в театр и скажет, что я больше не приду. Театр не погибнет от моего отсутствия. И с Яншиным он объяснится сам, а меня больше к нему не пустит.
Вот он сейчас запрет меня в этой комнате, а сам отправится в театр, потом купит все, что мне нужно для жизни здесь. Я буду иметь все решительно, что имела дома. Я не должна пугаться ухода из театра. Он своим отношением заставит меня забыть театр. Вся моя жизнь, начиная от самых серьезных сторон ее и кончая складкой на чулке, будет для него предметом неустанного внимания.
Пусть меня не пугает разница лет: ведь может же он быть молодым, веселым. Он понимает – то, что было вчера, – отвратительно. Но больше это не повторится никогда. Вчера мы оба вели себя глупо, пошло, недостойно.
Он был безобразно груб и сегодня сам себе мерзок за это. Но об этом мы не будем вспоминать. Вот так, как будто ничего не было. Он уничтожил уже листки записной книжки, на которых шла вчерашняя переписка, наполненная взаимными оскорблениями.
Я ответила, что люблю его, буду с ним, но не могу остаться здесь сейчас, ничего не сказав Яншину. Я знаю, что Яншин меня любит и не перенесет моего ухода в такой форме: как уйти, ничего не сказав Яншину, и остаться у другого. Я по-человечески достаточно люблю и уважаю мужа и не могу поступить с ним так.
И театра я не брошу и никогда не смогла бы бросить. Неужели Владимир Владимирович сам не понимает, что если я уйду из театра, откажусь от работы, в жизни моей образуется такая пустота, кторую заполнить будет невозможно. Это принесет большие трудности в первую очередь ему же. Познавши в жизни работу, и к тому же работу такую интересную, как в Художественном театре, невозможно сделаться только женой своего мужа, даже такого большого человека, как Маяковский.
Вот и на репетицию я должна и обязана пойти, и я пойду на репетицию, потом домой, скажу все Яншину и вечером перееду к нему совсем.
Владимир Владимирович был не согласен с этим. Он продолжал настаивать на том, чтобы все было немедленно, или совсем ничего не надо.
Еще раз я ответила, что не могу так.
Он спросил:
– Значит, пойдешь на репетицию?
– Да, пойду.
– И с Яншиным увидишься?
– Да.
– Ах, так! Ну тогда уходи, уходи немедленно, сию же минуту.
Я сказала, что мне еще рано на репетицию. Я пойду через 20 минут.
– Нет, нет, уходи сейчас же.
Я спросила:
– Но увижу тебя сегодня?
– Не знаю.
– Но ты хотя бы позвонишь мне сегодня в пять?
– Да, да, да.
Он быстро забегал по комнате, подбежал к письменному столу. Я услышала шелест бумаги, но ничего не видела, так как он загораживал собой письменный стол.
Теперь мне кажется, что, вероятно, он оторвал 13 и 14 числа из календаря.
Потом Владимир Владимирович открыл ящик, захлопнул его и опять забегал по комнате.
Я сказала:
– Что же, вы не проводите меня даже?
Он подошел ко мне, поцеловал и сказал совершенно спокойно и очень ласково:
– Нет, девочка, иди одна… Будь за меня спокойна…
Улыбнулся и добавил:
– Я позвоню. У тебя есть деньги на такси?
– Нет.
Он дал мне 20 рублей.
– Так ты позвонишь?
– Да, да.
Я вышла, прошла несколько шагов до парадной двери. Раздался выстрел. У меня подкосились ноги, я закричала и металась по коридору: не могла заставить себя войти. Мне казалось, что прошло очень много времени, пока я решилась войти. Но, очевидно, я вошла через мгновенье, в комнате еще стояло облачко дыма от выстрела.
Владимир Владимирович Маяковский. Предсмертная записка:
Всем
В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил.
Мама, сестры и товарищи, простите – это не способ (другим не советую), но у меня выходов нет.
Лиля – люби меня.
Товарищ правительство, моя семья – это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская.
Если ты устроишь им сносную жизнь – спасибо.
Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся.
- Как говорят –
- «инцидент исперчен»,
- любовная лодка
- разбилась о быт.
- Я с жизнью в расчете
- и не к чему
- перечень
- взаимных болей,
- бед
- и обид.
Счастливо оставаться.
Владимир Маяковский.
12/IV–30 г..
Товарищи Вапповцы, не считайте меня малодушным. Сериозно – ничего не поделаешь.
Привет.
Ермилову скажите, что жаль – снял лозунг, надо бы доругаться. В. М.
В столе у меня 2000 руб. – внесите в налог.
Остальное получите с Гиза.
Корнелий Люцианович Зелинский:
Странно, что после выстрела, который раздался, когда В. В. Полонская только что вышла из комнаты (это было в четверть одиннадцатого утра), глаза не закрылись. Маяковский смотрел вполне осмысленно, казалось, что он просто упал.
Слава
Василий Васильевич Каменский:
Маяковский откровенно мечтал о всемирной славе. Эта мечта окрыляла его, заставляла его страстно работать. <…>
– Ведь это же будет гениально – мы возьмем штурмом всю Россию, – говорил Маяковский, громыхая грузными шагами, – мы взбудоражим всех вверх днищем, мы натворим такие дела, за которые благодарное потомство нам поставит памятники длиной в версту.
При этом он изображал, как этот памятник должен выглядеть.
Виктор Борисович Шкловский:
Маяковский, большой, тяжелый, ездил в узких московских пролетках.
Его извозчики знали.
Раз он спорил с издателем в пролетке, знаменитый ли он писатель. Извозчик повернулся и сказал издателю:
– Кто же Владимира Владимировича не знает?
Сказал он это, кажется, даже и не спрошенный, но знали Маяковского больше человеком, поступком.
Лев Вениаминович Никулин:
В 1918 году Маяковского знал не только сравнительно узкий круг людей, интересующихся поэзией, но и народ, трудовая Москва; это была известность поэта, с первого дня сказавшего: «Моя революция», читавшего стихи в казармах, на вокзалах красноармейцам, отправляющимся на Донской фронт, рабочим на заводских дворах. Народ его знал в лицо, запомнить его было легко: уж очень была запоминающаяся внешность. В доказательство хочется привести один характерный эпизод. Однажды мы возвращались, не помню откуда, и гурьбой шли по Тверской; был четвертый час ночи, стало совсем светло, в утренней дымке возникали силуэты вооруженных людей – ночных патрулей. Время было тревожное, лишь недавно был ликвидирован мятеж левых эсеров.
Маяковский шел немного впереди и слушал атлетически сложенного молодого человека, называвшего себя «футуристом жизни», – одно из тех странных явлений, которые возникали в то бурное время. «Футурист жизни» ездил по городам, произносил с эстрады слова о «солнечном быте», призывал чахлых юношей и девиц ликовать, чему-то радоваться и быть сильными, как он. В доказательство солнечного бытия он почему-то ломал о голову не очень толстые доски. Довольно красивый, развязный молодой человек, он выступал перед публикой в шелковой розовой тунике и с золотым обручем на лбу.
Он шел рядом с Маяковским и рассуждал вслух о своих успехах:
– Вот я всего месяц в Москве, и меня уже знают. Выступаю – сплошные овации, сотни записок, от барышень нет отбою. Как хотите – слава…
Мы спускались по Тверской: навстречу в гору поднимался красногвардейский патруль – молодые и пожилые рабочие в косоворотках, пиджаках, подпоясанных пулеметными лентами, с винтовками через плечо.
Маяковский слегка отстранил «футуриста жизни», подошел к краю тротуара и сказал, обращаясь к красногвардейцам:
– Доброе утро, товарищи!
Из ряда красногвардейцев ответили дружно и весело:
– Доброе утро, товарищ Маяковский!
Поэт повернулся к «футуристу жизни» и, усмехаясь, сказал:
– Вот она, слава, вот известность… Ну, что ж! Кройте, молодой человек.
Иван Богданович Карахан:
B 1928 году мы встретились на пароходе, шедшем из Севастополя в Ялту. Прогуливаясь по палубе, я заметил какое-то волнение среди пассажиров. И вдруг вижу выходящего из каюты на палубу В. В. Маяковского. Он показался мне крайне утомленным, чем-то озабоченным. Когда он увидел меня, лицо его просияло. Он подошел ко мне с протянутыми руками.
Встреча была сердечной, теплой. На мой вопрос, что с ним, здоров ли он, чем озабочен, Маяковский с усмешкой сказал:
– Да, вот видишь, какая толпа. И что им надо? Точно в зверинце: им надо обязательно поближе рассмотреть меня.
Юрий Карлович Олеша:
Слава Маяковского была именно легендарной. Что я подразумеваю под этим определением? То и дело вспоминают о человеке, наперебой с другими хотят сказать и свое… Причем даже не о деятельности его – о нем самом!
– Я вчера видел Маяковского, и он…
– А знаете, Маяковский…
– Маяковский, говорят…
Павел Ильич Лавут:
Я расстался с Владимиром Владимировичем, и на обратном пути забрел в парикмахерскую.
– Ты знаешь, кого я только что стриг? Самого Маяковского! – сказал мастер своего дела.
– Нашел чем хвастаться! Что тут особенного?
– Чудак! Это же большой человек! Стричь такую голову – это уже целая история! А главное – он уплатил мне столько, как никто и никогда. Вот это размах!
Михаил Яковлевич Презент, издательский работник, секретарь Д. Бедного. Из дневника «О Маяковском»:
Бедный звонит: «Беспризорные в Киеве и Одессе поют на мотив „Товарищ, товарищ, болят мои раны“ переделанные строки из предсмертного письма Маяковского:
- „Товарищ правительство,
- Корми мою Лилю,
- Корми мою маму и сестру“…
и добавляет: „Если б М. знал, что его так переделают беспризорные, наверное не стрелялся бы“».
Краткая летопись жизни и творчества В. В. Маяковского
1893, 7(19 по новому стилю) июля. В. В. Маяковский родился в семье лесничего Владимира Константиновича и Александры Алексеевны Маяковских (село Багдади, Грузия).
1900. В. В. Маяковский вместе с матерью переезжает в Кутаиси, чтобы поступить в гимназию.
1902. С осени приступает к занятиям в Кутаисской гимназии.
1905. Участвует в революционных выступлениях и забастовках гимназистов.
1906, 19 февраля. Смерть (от заражения крови) отца поэта – В. К. Маяковского.
1906, июль. Семья Маяковского переезжает в Москву.
1906, август. Поступает учиться в четвертый класс Пятой московской гимназии.
1907. Знакомится с революционерами. Появляются первые стихи.
1908. Вступает в члены РСДРП(б). Начинает деятельность пропагандиста.
1908, 1 марта. Прекращает обучение в гимназии.
1908, 29 марта. Арест В. В. Маяковского.
1908, 9 апреля. Выпущен из тюрьмы «под особый надзор полиции».
1908, 30 августа. Начинает учебу в подготовительном классе Строгановского художественно-промышленного училища.
1909, 18 января. Второй арест В. В. Маяковского и освобождение в конце февраля.
1909, 2 июля. Третий арест и заключение в одиночной камере Бутырской тюрьмы. В Бутырках начал писать стихи.
1910, 9 января. Освобожден как не достигший совершеннолетия.
1911. Принят в подготовительный класс Училища живописи, ваяния и зодчества.
1911, август. Знакомится с художником и поэтом Д. Бурлюком, а затем – с В. Хлебниковым, А. Крученых и другими футуристами. Вступление в их первую группу – «Гилея».
1912, 25 февраля. Выступает на публичном диспуте о современном искусстве.
1912, 17 ноября. Выступление в «Бродячей собаке» (в Петербурге).
1912, 18 декабря. Выходит программный альманах футуристов «Пощечина общественному вкусу», в котором опубликованы стихотворения Маяковского «Ночь» и «Утро».
1913, весна. Знакомство с Н. Н. Асеевым.
1913, май. Появляется из печати первый поэтический сборник Маяковского «Я!» (тираж – 300 экземпляров).
1913, лето. Работа над трагедией «Владимир Маяковский».
1913, август. Публикации стихотворений в сборнике нового литературного направления «Дохлая луна».
1913, ноябрь. Выступления на литературных собраниях в Петербурге.
1913, 2 декабря. Публичное представление трагедии «Владимир Маяковский» в петербургском театре «Луна-парк».
1913, 14 декабря. Чтение стихов и диспут в зале Общественной библиотеки (Харьков). Начало футуристического вояжа вместе с Д. Бурлюком и В. Каменским по городам Российской империи.
1914, 21 февраля. Исключен из Училища живописи, ваяния и зодчества.
1914, октябрь. Маяковский подает заявление с просьбой принять его добровольцем в армию, но получает отказ из-за своих радикальных взглядов.
1915, 25 февраля. Знакомство с М. Горьким во время выступления в «Бродячей собаке».
1915. Сотрудничает в журнале «Новый сатирикон».
1915, первая половина лета. Живет в Куоккале (вблизи Петрограда).
1915, июнь. Знакомится с художником И. Е. Репиным.
1915, июль. Читает М. Горькому поэму «Облако в штанах».
1915, начало сентября. Призван на военную службу – в военно-автомобильную школу.
1915, сентябрь. Знакомство с Л. Ю. и О. М. Брик. Опубликована поэма «Облако в штанах».
1915, осень. Написана поэма «Флейта-позвоночник».
1915, декабрь. Сотрудничает с журналом М. Горького «Летопись».
1916. Пишет поэмы «Человек» и «Война и мир».
1915, октябрь. В издательстве «Парус» выходит поэтический сборник Маяковского «Простое как мычание».
1917, февраль – март. Выступления на митингах в поддержку февральской революции.
1917, ноябрь. Написано стихотворение «Наш марш» как гимн новой власти.
1917, декабрь. В издательстве «Парус» напечатана поэма «Война и мир».
1918, 15 марта. В «Газете футуристов» опубликованы стихотворения «Наш марш», «Революция (поэтохроника)».
1918, март – май. Работает над фильмами «Барышня и хулиган», «Не для денег родившийся», играет главные роли в этих картинах.
1918, сентябрь. Завершена «Мистерия-буфф».
1918, 7 декабря. В газете «Искусство коммуны» в качестве передовицы опубликовано стихотворение Маяковского «Приказ по армии искусства».
1919, октябрь. Как художник и поэт приступает к работе в Российском телеграфном агентстве (РОСТА).
1920, март. Написана поэма «150 000 000».
1922, январь – февраль. Последние «Окна сатиры РОСТА», выполненные Маяковским.
1922, весна – осень. Заграничные поездки Маяковского – через Ригу в Берлин и Париж – для пропаганды нового революционного искусства.
1922, 13 декабря. Возвращение в Москву.
1922. Создание объединения ЛЕФ (Левый фронт искусств).
1923, 11 февраля. Завершена поэма «Про это».
1923, 29 марта. Выход журнала «ЛЕФ», редактором которого становится Маяковский. Публикация поэмы «Про это», отдельное издание появилось в июне этого года
1924, апрель. Поездка в Берлин.
1924, август. Поездка по Югу (Крым, Черноморское побережье, Осетия, Грузия).
1924, октябрь – декабрь. Поездка в Париж и Берлин.
1925, 9 января. Выступление на I Всероссийском совещании пролетарских писателей.
1925. «ЛЕФ» прекращает издаваться.
1925, май – июнь. Поездка в Берлин, Париж. Выступления с чтением стихов.
1925, июнь – июль. Воплощение мечты обогнуть Землю. Поездка по Мексике и США.
1925, 14 августа. Первое выступление Маяковского в Нью-Йорке.
1925, август – сентябрь. Поездка по городам Америки. Начал писать книгу очерков «Мое открытие Америки». Роман с Элли Джонс.
1925, 28 октября. Переезд в Европу.
1925, ноябрь. Маяковский в Париже и Берлине.
1925, 22 ноября. Возвращение в Москву.
1926, январь – ноябрь. Бесчисленные выступления с докладами и чтение стихов в разных городах СССР.
1926, конец апреля. Переезд на новую квартиру в Гендриков переулок, дом 15, квартира 5.
1927, январь – март. Продолжение поэтического турне по волжским городам из Нижнего Новгорода в Саратов, затем переезд на Украину.
1927, апрель. Маяковский отправляется в Польшу, Чехословакию, Германию, Францию.
1927, июль – август. Выступления на Украине, в Крыму и на Кавказе.
1927, середина октября. Опубликована поэма «Хорошо!».
1927, 17 июля. Участие в открытии VI конгресса Коминтерна в Доме Союзов.
1927, октябрь – ноябрь. Поездка в Берлин и Париж, работа над пьесой «Клоп».
1927–1928. Поездки по Украине и Кавказу, чтение стихов в Казани, Свердловске, Перми, Вятке.
1928, осень. Поездка Маяковского в Париж. Знакомство с Татьяной Яковлевой.
1929. ЛЕФ прекращает свое существование. Маяковский пытается возродить объединение, создав Революционный фронт искусств (РЕФ).
1929, 13 февраля. Премьера пьесы «Клоп» в Театре Вс. Мейерхольда.
1929, 14 февраля – 2 мая. Новый заграничный вояж: Прага, Берлин, Париж, Ницца, Монте-Карло.
1929, апрель. Знакомство с В. Полонской.
1929, лето. Маяковский читает свои стихи на Кавказе и в Крыму.
1929, середина октября. Завершена пьеса «Баня».
1929, 29 декабря. Прием писателей в Совнаркоме РСФСР. Маяковский делает доклад.
1930, январь. Подготовка выставки «20 лет работы».
Читать бесплатно другие книги:
