Влада и месть вампира Готти Саша
Арман пошатнулся, и Влада бросилась к нему, чтобы поддержать, но рука Гильса ее остановила, цепко ухватив за запястье.
– Она рассказывала мне об отце, каким он был, – каждое слово давалось Сумороку с трудом. – Да, он был не слишком хорошим отцом мне, бросил ее, – Арман тихо и горько засмеялся. – А я презирал и ненавидел свою сестру лишь за то, что мой отец совершил ошибку. Но ведь она не виновата!
– Он бредит, – скривилась Анжела. – Фу, ненавижу сумасшедших…
Арман даже не посмотрел на Цареву и не отреагировал на ее слова.
– Я сам ненавижу себя, – проронил он. – За глупость, за то, что у меня было мало времени, а я потратил его на злость. Сидел и строил планы мести сводной сестре, в тот день… А потом мама позвала меня и сказала, что сегодня умрет! Я узнал про обращенных вампиров и что ее ждет. Мир перевернулся, понимаете?
– Да заткнешься ты уже? – грубо оборвала его Анжела. – Ты мешаешь, иди и умирай себе, куда хочешь, но молча!
– Маги нашли меня в тот день, когда умерла мама, – Арман напрягся, повысив голос. – Я плохо соображал, что делаю, когда отдал этой… – Он кивнул на Анжелу. – Нашу семейную нежить. Думал, пусть она уничтожит проклятую девчонку за все… Попросил только, чтобы меня магией шибанули, чтобы умер. Но не получилось. И у меня был месяц, чтобы слабеть и думать о том, что я наделал!
Арман перевел дух, хрипло выдохнув и улыбнувшись Владе странной, почти дружеской улыбкой. Только смотрелась она ужасно на этом лице.
– Я пришел потому, что передумал. Не хочу сдохнуть подлецом, мстящим сестре за то, что у нас с ней общий отец. Я хочу погибнуть в бою… – Он нашарил мечущимся взглядом Владу и повторил: – В бою за нее. Знаю, что тут происходит. Пара сущей у меня в подчинении остала-а-алась…
– Все, ты мне надоел! Уберите его! – приказала Анжела, и нежить Сумороков нехотя, через силу, но двинулась к своему бывшему хозяину.
Арман снова засмеялся, надтреснуто и хрипло:
– А вот и нет, они никогда не смогут повернуться против меня, – он поцокал языком, погрозив Анжеле пальцем. – Вообще, когда я умру, заберу их с собой. Нечего им здесь делать, в руках магов, – он с трудом сглотнул и посмотрел на Гильса. – А ты бейся со мной, Муранов. Я вызываю тебя на последний бой. Ты знаешь домовое право и вампирские законы. Отказаться не имеешь права, так что… отложи свою добычу. Помнишь, как мы бились прошлой осенью? Вспоминай… Помнишь наш бой в Черном кратере?
Гильс колебался, разглядывая Армана.
– Дерись со мной, Муранов, – прохрипел Арман. – Дерись и оставь ее. Я вызываю тебя на бой!
– Причина боя?
Гильс спросил сухим голосом, без тени выражения.
– Причина… – Арман задумался, пошатнувшись, но устояв на ногах. – Я требую, чтобы ты не смел обращать мою сестру в вампира, потому что ее это убьет. Я требую, и ты обязан выполнить, если… проиграешь.
– Принято.
Это Гильс уже произнес с каким-то облегчением, отшвырнув от себя Владу. Приземлиться ей пришлось на злосчастную коленку, хотя она вовремя сообразила – Гильс швырнул бы ее на другой край Москвы, только бы подальше от себя.
– Черт! – Анжела была в ярости, топала ногами и размахивала мешком. – Эй, вы оба! Не то делаете, я запрещаю! Что за бой?! Какой еще бой?!
Арман с полуусмешкой повернулся к Анжеле и презрительно показал ей не слишком приличный жест, не удостоив взглядом.
– Тут писка много, – проронил он, зайдясь сухим кашлем. – Давай переместимся повыше?
– Ага, – уже совсем нормальным голосом согласился Гильс, задрав голову и разглядывая крышу своего дома. – Хорошая идея.
Как вампир взбирается по стене дома, Владе до сих пор не приходилось видеть. Зрелище оказалось впечатляющее: Гильс, будто стремительный паук, цепляясь за подоконники, почти взлетел на крышу за несколько секунд. Арману это далось с трудом, он карабкался гораздо медленнее, пару раз чуть не сорвался вниз, но поднялся следом за Мурановым. Тому пришлось протянуть Сумороку руку, помогая взобраться на крышу.
Анжела осталась внизу и бушевала, громко ругая идиотов-вампиров, проклиная Армана и размахивая своим мешком, в котором болтался неиспользованный осиновый кол.
– Давайте ее тоже туда, что вы застыли! – завопила она сущам, и Влада успела только вскрикнуть, как ее ноги оторвались от асфальта, а в ушах засвистел ветер. Миг – и она оказалась наверху, опутанная липкими черными руками, не дававшими ей пошевелиться. Влада отчаянно пыталась вырваться из тягучих пут, которые, как жевательная резинка, обмотали щиколотки, плечи и запястья. Если в переулке светили фонари, на крыше было совершенно темно, хоть глаз выколи. Анжела осталась внизу, и из переулка донесся яростный хлопок двери подъезда. Царева решила добираться на крышу по лестнице, брезгуя прикасаться к сущам.
Гильс и Арман стояли друг напротив друга, оценивая возможности противника и примериваясь для первого броска, рассчитывая план боя.
– Не очень честный бой, ты слаб, – в конце концов сказал Гильс. – Еле дополз до крыши, я видел. Я не могу согласиться на этот бой.
– Согласишься, – прорычал Арман. – Бейся со мной, Муранов. Ты же понимаешь, что у тебя нет другого выхода, чтобы она спаслась от тебя.
– Ты не сможешь сейчас драться, – Гильс покачал головой. – По нашим законам неравный бой и его результат не имеют силы, ты же знаешь. Ее это не спасет, я все равно вернусь и найду ее.
– Погоди, сейчас соображу… – прохрипел Арман. Дорога на крышу явно отняла у него много сил. – Уравняем наши возможности. Ты без пауков, а я буду биться, используя своих сущей, которые мне подконтрольны. Это честно. Проигрышем будет считаться, если один из нас сбросит другого с крыши: если я сброшу тебя, ты выполнишь мое условие.
– Тогда зови всех своих тварей. Всех, кого сможешь собрать!
– Идет.
В темноте два силуэта пригнулись, готовясь к бою.
Глава 18
Битва в ночи
Арман и Гильс схлестнулись в прыжке, раздался жесткий удар – и оба покатились, грохоча спинами и локтями по железу крыши. Гильс сразу отшвырнул Армана, и тот влетел спиной в выступ трубы, раскрошив локтем угол кирпичной кладки.
– Ко мне… – с усилием выдавил Суморок, и сущи, державшие Владу, ослабили хватку. Выпустив ее из своих щупалец, они ринулись на помощь хозяину.
– Их мало, Суморок, зови еще!
Арман кивнул и громко свистнул в два пальца. Из-за края крыши полезли остальные – через несколько секунд на Гильса обрушилась черная клокочущая волна. Вампир резким ударом отшвырнул их, и раздался бьющий по ушам визг десятка разъяренных тварей.
Гильс пригнулся, опираясь кончиками пальцев на крышу.
Получившая свободу Влада старалась хоть что-то разглядеть в темноте, чтобы отползти от края покатой крыши подальше и не свалиться вниз. До ближайших выступов, труб и антенн не добраться – она была на самом краю, и путь ей преграждали оба вампира. Зато рядом из железа торчал какой-то штырь. Влада изо всех сил схватилась за него обеими руками, как утопающий за соломинку.
– Нападай на меня, Муранов! – Арман качался на ногах, тяжело дышал и смотрел на Гильса исподлобья. – Нападай!
– Сущей мало, бросай их на меня, – прорычал Гильс. – Иначе ты не справишься. Я не могу поддаться тебе и уступить в бою!
– Я Суморок, – голос Армана чуть окреп, приобретая металлические нотки. – Никто не смеет говорить мне о слабости. Мой отец… Наш с Владкой отец погиб от светлых магов! А твой, Муранов? Что ты знаешь о нем, кроме того, что он где-то очень далеко?
Влада вдруг поняла – Арман нарочно злил Гильса, бесил его, чтобы спровоцировать нападение и сделать бой настоящим, а не искусственным. И у него это получалось – глаза Гильса загорелись яростью.
– Так что, Муранов? – повторил Арман. – Ты вроде был самым сильным чуваком у нас в Универе, а сдался после ссоры с девчонкой. Я слышал, как ты мечтаешь ее обратить. Тоже мне! А ведь тогда, в Черном кратере, был настоящий боец…
– Тебе знаком голод? – тихо спросил Гильс.
– Плевать я хотел на голод, – отозвался Арман. – Я ничего не жрал уже месяц, а к тебе дошел. И размажу тебя, Муранов, по крыше тонким слоем. Вот в Универе посмеются… Суморок все-таки победил Муранова!
– Ой ли, Армаша? – Гильс будто понял игру. Понял, что Арману и самому нужно было разозлиться, чтобы активизировать последние силы. – В кратере ты проиграл. Сейчас хорохоришься, но что будет через пять минут?
– Через пять минут ты сбежишь, – Арман заставил себя презрительно рассмеяться. – Муранов избегает боя, кто бы знал! Списывает трусость на то, что я слабый, ха-ха!
Вместо ответа Гильс бросился вперед, но сущи моментально кинулись ему наперерез. Влада напряженно вглядывалась в происходящее, держась за штырь и упершись босыми ногами в едва различимые выступы на шершавом железе. Даже если теория о том, что она бессмертна, правда, как-то даже было не представить, что после падения с такой высоты можно воскреснуть.
Несмотря на видимую слабость, Суморок отчаянно держался, отбрасывая Гильса в сторону сущами, будто командуя двумя огромными гибкими руками, которые действовали по его приказу. Несколько раз Гильс почти слетел с крыши, но каждый раз успевал уцепиться за ее край и подтянуться, карабкаясь обратно, как огромный паук.
– Ты проигрываешь, Муранов! Куда тебе против меня! – повторял Арман, подыскивая новые и новые обидные фразы, чтобы как можно сильнее разозлить Гильса и удержать его внимание. – Девчонка на тебя смотрит! Давай, бейся со мной, сражайся, слабак!
Постепенно Муранов действительно озверел, полностью сосредоточившись на схватке и забыв обо всем. Он дрался с Арманом в полную силу, а Суморок вместо рук и ног использовал сущей, которые кусали Гильса и рвали его когтями с омерзительным визгом.
Темноту то и дело прочерчивали огни, оставляя следы горящих глаз там, где они были секунду назад. Слышались удары по железу и топот ног. Сущи, которых отшвыривал Гильс, иногда пролетали мимо Влады, цепляя ее когтями и раздирая кожу в кровь.
Теперь это была не схватка слабого с сильным, а настоящий жестокий бой, в котором Гильсу нельзя было побеждать. Арман кидался на Гильса отчаянно и ожесточенно, тот лишь отшвыривал врага в сторону, оттягивая момент, когда придется броситься на Владу.
Было странно и нелепо видеть, как недавний враг из последних сил закрывает тебя собой.
– Ты не причинишь зла моей сестре, Муранов, – Арману, кажется, наконец удалось подтянуть к себе еще больше сущей, и те взвились вокруг него непроходимой черной стеной, которая раскачивалась из стороны в сторону. – Умри от голода сам, но не тронь ее… Ты… не тронешь, – хрипел Арман, сжав руки в кулаки и с усилием заставляя почти обессилевших темных сущей тащить Гильса к краю крыши. – Да, Муранов…
Сил у Суморока все-таки не хватило, и Гильс вырвался, раскидав нежить по сторонам. Только на этот раз он бросился не к Арману, а к Владе. Арман перехватил его в прыжке, и они оба свалились, продавив спинами железо.
В этот момент раздалось лязганье, и железная дверь на крышу с грохотом распахнулась, выбитая одним из сущей.
– Сорвали мой план, такой план! – В темноте перекошенное лицо Анжелы освещал яркий желтый свет с лестничного чердака, и она была похожа на фурию. – Проклятые твари! Вы должны мне подчиняться! – Царева в истерике размахивала рукой, в которой сжимала осиновый кол. – Сейчас же, быстро! Скиньте его отсюда…
Сущи действовали хаотично, метались, будто не понимали, кого им слушаться. Анжела орала, топая ногами и приказывая им растерзать всех, кроме нее, на этой крыше. Видимо, это сбивало тварей с толку, и они жутко пронзительно визжали, то подпрыгивая вверх и заламывая черные тягучие руки в бессильной ярости, то ныряя сквозь крышу, как черная бурлящая вода.
Оба вампира стояли на краю крыши, сцепившись в отчаянной схватке. Арман не справлялся, его босые ноги скользили по железу. Влада невольно вскрикнула, с ужасом подумав, как Арман полетит вниз, и без того слабый… Как больно ему будет удариться об асфальт, упав с такой высоты. Ведь сгруппироваться и прыгнуть он вряд ли сумеет. Но случилось иначе. Почти соскользнувший с края, Суморок умудрился в последний момент извернуться, пригнуться и…
– Гильс!
Влада в ужасе увидела, что одним броском Суморок отправил Муранова в бездну, и тот не успел вцепиться в крышу – только его растопыренная ладонь мелькнула на секунду над самым краем.
Суморок, еще не веря в победу, несколько секунд стоял, а потом рухнул на колени.
– Проиграла ты, желтоволосая… – едва слышно, сквозь рвущее грудь и легкие дыхание, просипел Арман. – Он теперь… не сделает то… что вам нужно… все…
Анжела, до сих пор в тупом оцепенении наблюдавшая за схваткой из проема двери на крышу, не сказала ни слова – только молча размахнулась и приказала что-то единственному сущу, который ей подчинялся. Тот прыгнул в сторону Армана, издав душераздирающий визг.
Секунда – и в грудь вампира вонзился осиновый кол, предназначенный для Влады. Арман коротко вскрикнул, успев бросить на Анжелу недоумевающий взгляд.
– Он не обратил ее и сдохнет от голода в полночь, но сначала ты, предатель… – зло бросила Царева и скрылась за дверью, хлопнув ей что есть силы. По крыше прокатился грохот, и все затихло.
Владе понадобилось несколько минут, чтобы в полутьме добраться до Армана. Суморок уже не стоял на коленях, а лежал, тяжело дыша и сжимая руками торчавший из груди кол.
– Ух ты, – он с трудом приоткрыл глаза, услышав, что рядом кто-то есть. – Привет. Видишь, у меня проблемы.
– Надо вытащить кол, – Влада с ужасом попыталась представить себе, как она это делает. Сам вид древесины, воткнувшейся в темно-синюю ткань майки и в плоть, вызывал приступы дурноты.
– Вампирология бы… посмеялась, – Арман задыхался. – Сердечная мышца соприкоснулась с осиной, это яд для нас… и пошла реакция. Так умирали вампиры во все века до меня, а вот теперь и я. Когда на… лекциях сидел и писал об этом в конспекте… в голову бы не пришло…
Вампир тяжело дышал, корчась от боли и кусая губы.
– Зато… – Это он говорил уже с закрытыми глазами. – Сбил спесь с Муранова… что он всегда побеждает. Ты расскажешь об этом в Универе? Обещай мне! Расскажи, что я его победил… хотя мы с ним оба не жильцы…
– Да-да, – Влада закивала, замечая, что тело Армана становится серебристо-прозрачным.
– Он теперь тебя не тронет, – уже совсем тихо прошептал Арман. – Бой выиграл я. Я… Теперь он тебя не тронет. Я скажу отцу, что защитил тебя…
– Конечно. Ты… ты молодец, Арман.
– Брат, я – брат.
Это было сказано уже совсем неслышно, почти неразличимо.
– Прощай, сестра. Дай руку… – попросил Арман. – Я – к маме…
Эти слова Влада уже угадала, а не услышала.
– Спасибо, – прошептала она. – Спасибо тебе, брат…
Арман крепко сжал ее руку, и Влада ответила тем же. Слов больше не было, да они и не требовались. Несмотря на то что сейчас очень хотелось отвернуться, чтобы не помнить момент, когда Арман проваливается, исчезая из мира, Влада заставила себя до последней секунды смотреть брату в глаза. Арман принял смерть достойно, без страха, как настоящий вампир и боец. В последнюю секунду Владе показалось, что его лицо просветлело, будто он увидел на той стороне того, кого хотел встретить.
Сестра… Надо же, обрести брата и тут же, через несколько минут, потерять. Влада вспомнила их первую встречу в старом корпусе Универа, еще в Утесуме. Тогда Арман вел себя вызывающе, высмеивал ее, а она ненавидела и избегала его. Вспомнила свою сумку с разрезанными и испорченными вещами, и как она тогда отчаянно захотела, чтобы Арман исчез навсегда. А еще, как он дрался с Гильсом, с остервенением и упорством пытаясь вырвать у него лидерство и победу в бою. Арман так хотел победить, чтобы отец это увидел…
Все было именно так на этом свете – бывший враг, которого ты одним усилием мысли иногда старательно отправляешь в заслуженное небытие, вдруг оказывается тем, кого ты хочешь спасти. Будто сама жизнь учит чему-то мудрому и неизвестному человеческой натуре…
Влада подняла голову, возвращаясь в реальный мир из своего горя, мыслей и растерянности. Перед глазами все еще мелькали красные пятна, лицо Армана, перекошенная физиономия Анжелы… Кажется, Царева сказала что-то о том, что Гильс умрет в полночь… Арман тоже так говорил. А вампирология, если вспомнить лекции? Влада мучительно пыталась собраться с мыслями. Вампир-кровопийца, не получивший жертву, если связать его клятвой…
«Кажется, вампиры потому и не оставляют намеченную жертву, что их убьет голод в ближайшую полночь», – Влада посмотрела наверх, и впервые за всю жизнь ночное небо вместо радости вызвало усталую ненависть, словно оно было виновато во всем, что произойдет.
Царева сбежала, хозяин армии сущей исчез, и осиротевшее войско нежити билось в агонии. Сущи исчезали один за другим, царапая и скрежеща коготками по железу. Грозная армия Сумороков, когда-то их гордость и оружие, исчезала из мира, уходя вслед за хозяином.
Влада слишком поздно заметила, что один из сущей упал очень близко от нее и забился в конвульсиях, подползая к краю крыши. Когда крыша зашуршала за спиной, Влада поняла, что он ползет к краю, ухватив ее за щиколотку. Это были последние усилия исчезающей твари, но их оказалось достаточно, чтобы утащить ее за собой…
Глава 19
Ночь, улица, подушка, тролль
Бездна, в которую упала Влада, оказалась странной – мягко прогнувшейся под тяжестью тела. Спина утонула, плечи провалились, на лицо навалилось что-то душное. Оставалось лишь задыхаться, пытаясь высвободиться, пока перед глазами мелькали клеточки, полосочки, цветочки…
Когда Влада смогла дышать и подняла голову, чтобы оглядеться, долго не понимала, где находится. Она упала с крыши – это ясно. Но вместо асфальта под ней громоздились подушки, одеяла, пледы – целая гора высотой до третьего этажа, а внизу суетилась толпа людей, продолжавших швырять новые подушки, одеяла, пледы и даже мягкие игрушки. Полная нереальность происходящего, ночной горячечный бред творился кругом. Влада поначалу решила, что сошла с ума и все это ей кажется.
– Что происходит-то…
Уворачиваясь от летевших со всех сторон подушек, она поспешила спуститься с «горы» вниз, проталкиваясь сквозь людей, которые не видели и не слышали ничего вокруг.
– Бросайте еще! – вопила какая-то женщина в домашнем халате и тапочках, отчаянно размахивая руками. – Сюда, сюда! Бросайте!
Вокруг творилось безумие: мимо по переулку бежали люди в тапочках и босиком, которые швыряли свой груз и бежали за новым. Весь Козихинский переулок был забит сумасшедшими людьми, в том числе в пижамах, которые выбежали на улицу внезапно, словно подчинившись моментальному приказу. Чьему? Светлые маги тут были ни при чем. Да и зачем им приказывать людям тащить подушки и одеяла в переулок, чтобы она смогла приземлиться на них вместо асфальта? Смутные подозрения возникли, когда на повороте из Козихинского на Бронную улицу Влада увидела странные проблесковые огни над головами людей. Нет, это была не полиция, потому что огни ярко-зеленые. Влада остановилась, узнав в них что-то знакомое. А потом поняла, что это зеленые и совершенно бешеные глаза, сверкавшие на физиономии Бертилова.
– Я есмь тролле и азы всех начал!!! – орал Бертилов, приплясывая и топая ногами по крыше припаркованного у тротуара автомобиля и размахивая руками, как безумный волшебник из детского мультика. – Всегда знаю, где подстелить соломки! Москва, вся Москва сюда! Москва подчиняется мне! Соломки больше, больше!!! Я знаю, что она упадет, а я спас! Аз есмь…
Машину с беснующимся троллем окружали, к счастью, свои. Влада узнала однокурсников: Ацкого, Колыванова, Болотову – и увидела нескольких незнакомых ребят, которые безуспешно пытались стащить тролля с машины. Что-то вопила Ада Фурьевна, которую явно вытащили из дома по срочной тревоге – она даже забыла снять с затылка бигуди.
Массовое чудовищное безумие посреди ночи, которое устроил Бертилов. Мимо продолжали бежать толпы людей, сжимающих в руках подушки и пледы, а какой-то мальчишка с усилием тащил плюшевого зайца гигантских размеров.
– Волонтеры, вы что, не поняли задание? – бушевала фурия. – Немедленно прекратить это хулиганство! Снимите Бертилова с машины, быстро! Огнева, – она заметила Владу. – Это же ваш, как говорится, друг… Сделайте что-нибудь!
– А что с ним такое? – изумлялся Ацкий, которого происходящее больше веселило, чем пугало.
– Заскок у троллей бывает от перенапряжения, – заметила Болотова. – Когда сильный стресс или тролль перестарался с наваждениями. Это как срыв у человека. Я уже позвонила Тановской, она сюда бежит.
– Ему очень плохо, – Влада смотрела на Егора снизу вверх. – Лучше его не трогать сейчас…
– Не трогать?! – Ада Фурьевна подпрыгнула на каблуках. – Да он же сводит с ума людей в городе! Наводит на них морок и заставляет все это делать! Огнева, вы не понимаете?! Что с нами сделает Департамент? И что будет от светлых?!
– Ленин на броневике, блин, – хмыкнул Ац, озадаченно осматриваясь по сторонам. – Че делать-то? И правда пол-Москвы сейчас рехнется…
– Очень умные замечания, – огрызнулась Ада Фурьевна. – Теперь расскажите нам, как это прекратить!
– Никак, – вмешалась Влада. – Пока тролль сам не успокоится, ничего нельзя сделать.
– А вы сделайте! – рявкнула Ада. – Нам всем достанется за то, что он натворил! Всем волонтерам будет…
Не слушая фурию, Влада пыталась схватить Егора за штанину джинсов, но тролль не замечал и не видел ничего вокруг, продолжая орать.
– Отойди от него! – На Владу налетела подбежавшая Тановская и яростно оттолкнула в сторону. Инга была зареванной и непричесанной, одета кое-как, в застегнутую не на те пуговицы блузку и тренировочные домашние брюки.
– Уйди… Все из-за тебя!
Переведя безумный взгляд на тролля, Инга забралась на капот и, повиснув на шее у Егора, своим весом заставила тролля опуститься вниз. Оба рухнули с машины, но тролль по-прежнему ничего и никого не видел, размахивая руками.
– Это ты виновата! – орала Инга, размазывая по щекам слезы. – Он, может, теперь вообще не очнется. Стерва!!!
Влада вспомнила, как еще в квартире на Садовой тролль пообщался с полицией, а затем долго торчал в ванной, держа голову под струей холодной воды.
– Он очнется, ему нужна холодная вода! Ац, тащи Егора к пруду, к Патриаршим!
– А ты?
Валькер недоумевающе разглядывал Владу, будто видел ее впервые и был страшно удивлен. Еще бы, Огнева, которая всегда кидалась на помощь и спасала всех подряд, вдруг отворачивается от Бертилова, бросая его в беде.
– Я не могу остаться с ним, мне надо уйти.
– Я же говорила, что тебе плевать на него! – Тановская налетела на Владу, как безумная. – Убирайся! Довела Егора и вали отсюда к чертям!
Валить к чертям… Что ж, придется. Влада сделала несколько шагов и обернулась.
– Егор…рушка, – заикаясь от рыданий, запричитала Инга, обняв Егора. – Ты для меня самый родной, самый любимый. Я всегда с тобой, всегда рядом. Все пройдет, уже проходит…
Ребята поволокли Егора к Патриаршим, пригибаясь, когда люди принялись швырять им в спину подушки.
– Огнева тебя довела, но ты ей не нужен. Она бегает за своим вампиром, – доносился уже издали голос Инги: – Но ты никогда не будешь один, потому что я рядом. Егорушка…
Влада отвернулась и зашагала прочь. Троллиха была права: сейчас она не останется. Егор не в себе, ему плохо, и теперь неизвестно, что с ним сделает Департамент, но Гильсу было еще хуже.
Найти Муранова – вот что важно! Арман изменил его судьбу, вызвав на бой, и Гильс его проиграл. До полуночи оставалось каких-то полчаса, а потом Гильс умрет от голода. Все планы и хитрости Жорика сорвались, ничего не вышло и с фокусами Бертилова. Оставалось одно – найти Гильса самой, где бы он ни был. И будь что будет! Даже если впереди то, от чего ее так усиленно спасали последние дни.
Выбора нет.
Влада вытащила из кармана джинсов телефон и набрала номер Гильса. Однако не все в этом мире решают мобильные – вампир не отвечал, что неудивительно. Телефон не может остаться невредим после жестокой драки и, тем более, после падения с высоты. Но и до эры мобилок люди жили, решали сложные проблемы. Влада перебирала в уме все возможные варианты. Попросить Аца и летать с ним над ночной Москвой, отыскивая на темных улицах погибающего вампира? Как иголку в стоге сена… Нет, не пойдет. Да и времени мало.
Влада вдруг вспомнила про двух домовых, оставшихся на кухне в квартире Ивлевых. Если сущи пропали вместе с Арманом, они уже свободны. Сейчас ей понадобится, как ни странно, вечно бесполезный и надоедливый Диня Ливченко.
Диня снял трубку не сразу, голосок домового был слабый и похож на писк.
– Диня, очнись сейчас же! – прикрикнула Влада на домового. – Ты срочно мне нужен! Але!!!
– Меня нужно срочно госпитализировать, – стонал домовой. – Я вызвал «скорую» на дом. Сущи покусали меня, теперь я мучаюсь галлюцинациями… У нас за окном бегают люди с подушками, целая толпа…
– Сущей уже нет, они исчезли и больше не появятся! Подушки ерунда! – перебила его Влада. – Помнишь, что ты обещал, когда пробрался в квартиру в чемодане, и ведьмак хотел тебя выгнать? Ну?
– Ничего я не…
– Я напомню! – перебила Влада домового. – Ты обещал, что будешь чуять любую опасность, которая мне угрожает, и сразу предупреждать о ней! Было такое, Диня!
– Ну было, да-а… – нехотя протянул Ливченко, шмыгая носом.
– Так вот. Мне сейчас нужно, чтобы ты напрягся и почуял беду, которая мне угрожает… или угрожала от вампира. Это очень важно!
– Сейчас?! – истерично взвизгнул Диня. – Я не в состоянии. Лучше бы я остался в вашем противном Огоньково… чертовом… сковородки кикиморе чистить. Честное слово!
– Диня, хватит ныть! Ты что, нытик и ботан вроде Грозного?! Или ты нарушаешь клятвы?
– Еще чего, – в трубке помолчали. – Он вообще лежит в обмороке и жрет ваши фисташки, падла. А ты намекаешь, что я слабак типа и врун?
– Ты не слабак и не врун. Можешь сейчас помочь мне, как я когда-то помогла тебе. А я обязательно помогу тебе получить право не торчать в нашем доме, а ходить по земле и быть свободным. Но ты должен сказать, как далеко от меня опасность, в смысле – Гильс Муранов. Давай, Диня…
В трубке раздалось озадаченное шмыганье носом.
– Ладно, я попробую. Хотя я так покусан… меня чуть не придушили… а эта девка вообще кошмар, со своими рефератами, я все слышал…
– Диня!!!
– Да… да! – раздраженно выкрикнул домовой. – Не подгоняй меня. Чую я этого вампира, да. От тебя километра четыре. Но он не то чтобы для тебя опасен… очень голоден и слаб. Но я его чую, стопудово!
– Отлично, – Влада поднялась на ноги и наугад двинулась к Патриаршим. – Так, а сейчас?
– Приближается, – отрывисто сообщил домовой. – Да, идет к тебе. Он двинулся в твою сторону! – затараторил Диня. – Точно, пошел быстрыми шагами!
«Здорово я придумала», – похвалила себя Влада, хромая по тротуару и прислушиваясь к домовому, верещавшему из телефона. Каждый шаг давался с трудом, но Влада шла, хромая, спотыкаясь и не видя почти ничего перед собой. Мимо продолжали бегать люди с подушками, пару раз Владу даже толкнули, чуть не сбив с ног.
– Я чую беду, чую! – орал в телефон Диня. – Влада, вампир идет к тебе! Прямо к тебе! А сейчас он справа! Он скоро помрет, совсем голоднючий!
«До полуночи пятнадцать минут…» – держа телефон в руке, Влада продолжала идти, пока не остановилась на перекрестке Мясницкой и Маросейки.
– Он справа от тебя! – завопил Диня. – Где-то рядом!
Справа была Маросейка. Влада рванула почти бегом по улице, вслушиваясь в вопли домового.
– Он приближается к тебе, приближается! – орал Диня в телефон. – Чую, подходит! Сейчас он слева, да, чтоб я век с кикиморами жил!!!
Влада остановилась.
Слева зиял темный провал подворотни, из которой несло сыростью. Хотя нет – это была даже не подворотня, а зловоротня, каких много на центральных улицах Москвы, в старых домах. Особенно на Маросейке, в ее длинных проходных и запутанных дворах. Не вовремя вспомнилась лекция по носфераторике, когда неумолимый голосок Ады Фурьевны деловито объяснял, что нежить и нечисть, будучи ранеными или умирающими, стремятся заползти в ближайшее гиблое место – в зловоротню.
– Опасность прямо перед тобой, рядом! – орал Диня. – Влада, на расстоянии трех метров! Вампир рядом! Он жутко голодный, как зверь!!! Влада, беги оттуда… Знаешь, если тебя не станет, кто меня отмазывать и спасать будет?
– Спасибо, Диня.
Не слушая орущий мобильник, Влада отключила его и положила в карман.
Итак, Гильс рядом, погибающий от голода и смертельно опасный для нее. Но разве это сейчас важно?
Не раздумывая, Влада шагнула в темное и сырое нутро зловоротни.
Глава 20
Зловоротня
Несколько шагов пришлось сделать в кромешной темноте. Поняв, что ничего не видит, Влада зажгла экран мобильного, держа его на вытянутой руке вместо фонарика, и принялась оглядываться по сторонам. Шершавые оштукатуренные стены, вездесущие ломаные загогулины граффити, сырая гулкая пустота…
– Гильс! – негромко позвала Влада. – Я знаю, ты здесь… Гильс!
Под ногами плескалась глубокая лужа, на грязной зеленоватой поверхности которой покачивались фантики от конфет, упаковки от чипсов и всякий мусор. Ноги окунулись в холодную воду по щиколотку.
– Здесь он, здесь, – пробулькал ворчливый голосок из воды. – А ну выворачивай карманы… а то заплюю! Довела мальчишку, рассказывай чем… Деньги, деньги кидай…
Влада вздрогнула от неожиданности. Мутная поверхность лужи слегка приподнималась, как холм, воинственно поблескивая рыбьими полупрозрачными глазками. Конечно, это же водяной! Их много в центре Москвы, особенно в старых темных подворотнях, где лужи никогда не просыхают. Эти водяные часто требуют денег за проход, а если не заплатишь, точно пройдешь через зловоротню с мокрыми ногами. Сейчас не хватало такого скандалиста. Занесло же Гильса именно сюда!
– Что в карманах?! – Водяной яростно подпрыгивал в луже. – Жвачки, конфеты, деньги – все давай, все…
Не обращая внимания на требовательные вопли из лужи, Влада растерянно оглядывалась по сторонам, водя мобилкой и освещая все вокруг, пока свет не наткнулся на сгорбленную спину. Вампир сидел у стены и даже не поднял головы, отрешенно глядя перед собой.
– Гильс, – отшвырнув телефон в сторону, Влада стала трясти его за плечо. – Я здесь, слышишь? Скажи что-нибудь!
Гильс не поднял на нее глаза, остался безучастным.
– Зря ты сюда пришла, – в конце концов тихо проговорил он. – До часа икс осталось пять минут, я хотел провести их феерично, в этом чудном местечке и в компании водяного-бандита… А тут ты.
– Гильс, ты чего… умирать собрался? Так… не будет, – запинаясь, Влада подыскивала нужные слова. – Так не будет, понимаешь? Я все для себя решила. В общем, так. Обращай меня!
– Чего-чего? – очнувшись от неожиданности и подняв на нее глаза, переспросил Муранов. – Я этого не слышал, дурочка. Тебе очень повезло, что Суморок догадался устроить бой, он молодец. Кстати, как он?
– Н-нормально.
Говорить о смерти Армана сейчас не стоило. Узнает потом… Если оно будет, это «потом».
– Оказался молоток парень, – повторил Гильс. – Гордись своим братом. Бой он выиграл честно… Я действительно теперь не имею права навредить тебе, и это хорошо.
– И что будет… вместо этого?
Влада очень боялась услышать ответ, и не зря.
– Будет, я думаю, еще несколько минут в твоем обществе, – почти весело сказал Гильс. – Потом… передашь Алексу, чтобы он поселил в моей комнате Дашку. Им вместе надо жить, а то ее мамаша сильно достает. Передашь?
Дышать становилось трудно и больно. Реальность еще одной смерти подошла и стояла так близко, что можно было ощутить дыхание ужаса и холода в нескольких шагах. Вампиры, видимо, так и умирают – показав всем, что они этого не боятся. У них это кодекс – не струсить в последнюю минуту. Наоборот, даже улыбаться. Арман тоже улыбался. До самого последнего мгновения…
– Ты иди… а то я опять подумаю, что ты бегаешь за мной, – Гильс держался железно, можно было дать десять баллов за самообладание. Даже посмеивался над ней, по своей привычке.
– Нет… я все для себя решила. Не будет этого! Сделай то, что от тебя требует Тьма.
Влада, как во сне, рассматривала багровые огни некогда очень ярких глаз. Видимо, сказанные слова немного выбили вампира из колеи, они запульсировали на несколько секунд, но потом снова погасли.
– Уходи, – помолчав, сказал Гильс. – Не трону я тебя… Сумороку спасибо за драку, вправил мозги. Хотя… сам ему передам сейчас.
– Парень хочет отправиться во Тьму к своим праотцам, не мешай ему, – поддакнул из лужи водяной. – Наконец-то зрелище будет! Ждем до полуночи! Та-да-да-дам!
Гильс усмехнулся, вынув из кармана джинсов помятую упаковку яблочной жвачки, бросил пластинки в лужу. В подворотне вместо назойливой болтовни раздалось довольное чавканье с урчанием.
– Пять минут осталось, – каждое слово давалось Гильсу с трудом, но голос у него был почти веселый. – А ведь ты и правда бегаешь за мной, Огнева. Влюбилась, что ли?
Муранов есть Муранов. Ему осталось жить пять минут, а он задирается.
– Гильс, какие пять минут, ты что?! – Влада сжала виски руками. – Я же сказала – я все решила для себя. Я тоже могу справиться с собой, когда кровь… взбесится. Подумаешь! Я смогу, увидишь!
– Нет, без вариантов, – проронил Гильс, откидывая голову и касаясь затылком стены зловоротни. – Ты будь умницей без меня, ладно?
Услышать такое было настоящим ударом. К тому же каждую секунду с Гильсом происходило что-то страшное. Он бледнел и будто становился прозрачным, исчезая и уходя из этого мира.
– Не буду я умницей и без тебя… Не буду я без тебя, никогда! – Влада вдруг поняла, что сдается, теряет запал и упрямство. – Гильс, не бросай меня! Мне не нужен ни тайный мир, ни обычный… без тебя. Да, я бегаю за тобой!
– Бе-егаешь, сама призналась, – усмехнулся Гильс. – Ладно, пока, белый снежок…
Влада всхлипнула, когда рука Муранова очень осторожно, словно боясь поранить или напугать, как редкую бабочку, погладила ее по волосам.
Последняя минута пролетала сумбурно и кошмарно, под аккомпанемент безобразного чавканья водяного. Влада вдруг поняла, что отчаянно вцепилась в Гильса, обняв его за шею, и что она несет полную чушь, что-то говорит, умоляя и приказывая одновременно. Ей казалось, что плечо, к которому она прижалась с такой силой, вот-вот исчезнет, и ее пальцы сомкнутся, хватая пустоту. Эти секунды были страшными, неумолимыми и отвратительными. Если Гильса больше нет, жизнь теряла краски, смысл, значение. Как жить дальше и чем? Ходить на учебу, смотреть на те места в аудиториях, которые занимал он? Вспоминать каждую их встречу, его насмешливые глаза, улыбку, словечки и привычки? Как она могла злиться на него, ненавидеть, проклинать и игнорировать, проходя мимо в коридорах Носферона? Она во всем виновата, она… Как он во Тьме? Ведь ему там будет холодно и страшно. Значит, ей тоже надо туда, чтобы он не остался один.
Но Тьма не примет ее, не-вампира…
Читать бесплатно другие книги:
