Война роз. Буревестник Иггульден Конн
– Ваше величество, лорд Саффолк. А эти цветки Франции, должно быть, принцессы Маргарита и Иоланда.
Дерри поклонился девушкам даже еще ниже и поцеловал им руки с улыбкой, не сходившей с его лица. Он сильно потел и никак не мог отдышаться. Маргарита подумала: неужели он так разволновался, увидев их? У нее сложилось впечатление, будто он только что быстро бежал. Окружившие их аристократы начали перешептываться.
Саффолк кивнул Дерри, покраснев от волнения и жары еще больше.
– Я как раз говорил, мастер Брюер, что перед началом церемонии нам следует удалиться в уединенное место на несколько минут для приватного разговора.
– Превосходно, – сказал Дерри.
Он поменял пустой бокал на полный и выпил его, как и первый, в три глотка.
– Здесь слишком жарко. А, лорд Йорк! Какое удовольствие видеть вас в добром здравии в этот замечательный день!
На взгляд Маргариты, лорд Йорк был гораздо больше похож на английского лорда, какими она их представляла. Он был высок и почти так же бледен, как ее отец. Тонкие губы были плотно сжаты, едва скрывая злость. Рене и король Карл вновь переглянулись. На их лицах все отчетливее проступала тревога.
– Ваше величество, лорд Рене, лорд Саффолк, – произнес Йорк, чопорно кланяясь. – Рад видеть вас здесь, Брюер. Чуть позже я с удовольствием продолжу с вами нашу последнюю беседу.
– О, как вам угодно, милорд. Но сегодня нам должно быть не до наших мелких забот, не правда ли? Это судьбоносный день единения двух великих народов, сулящий совместное процветание.
Дерри широко улыбнулся, явно чему-то радуясь. Маргарита с трудом понимала английскую речь и переводила взгляд с одного собеседника на другого. Саффолк говорил довольно доброжелательно и производил на нее приятное впечатление. Лорд Йорк даже не удостоил ее своим вниманием.
– Милорды и леди, прошу сюда. Давайте укроемся от солнца в храме.
Дерри подвел их к открытым дверям и поднял бокал, приветствуя группу задыхавшихся от жары английских солдат. Они холодно воззрились на него, сопровождая взглядом каждое его движение.
После жаркого солнца внутри церкви было прохладно. Из опасения упасть в обморок Маргарита сделала несколько глубоких вдохов. Она прислонилась к Иоланде, в то время как остальные участники маленького собрания обратили вопросительные взоры к Саффолку. Но вместо него заговорил Дерри:
– Боюсь, у нас возникло небольшое затруднение, милорды. Вчера вечером король Генрих внезапно заболел. Ничего опасного для жизни, но лечение займет некоторое время. Против своей воли он был вынужден вернуться в Кале и оттуда отправиться обратно в Англию. Он не в состоянии присутствовать сегодня на церемонии и может лишь передать свои нижайшие извинения принцессе Маргарите и ее отцу.
– По-вашему, это небольшое затруднение? – с недоумением спросил король Карл. Он прекрасно говорил по-английски, хотя и с заметным акцентом. – Вы представляете, какая была проделана работа? И теперь вы говорите, что ваш король болен? Это настоящая катастрофа!
– Ваше величество, далеко не все потеряно, – возразил Дерри. – Я получил от короля Генриха специальные инструкции. Эта проблема вполне разрешима.
– У вас нет жениха! – взорвался Рене. – Как вы собрались решать такую проблему?
– Вы затронули самую суть дела, лорд Анжу, – сказал Дерри с неизменной улыбкой. – Слава богу, между королями и простыми людьми существует разница. Король Генрих поручил лорду Саффолку выступить в роли жениха от его имени. Впоследствии в Англии будет проведена еще одна церемония. Соглашение о перемирии и передаче земель остается в силе.
– Передача земель? – неожиданно переспросил Йорк.
Дерри повернулся к нему, удивленно подняв брови:
– Милорд Йорк, я вижу, король не посвятил вас во все подробности своих планов, имея на то полное право. Вероятно, вам лучше выйти отсюда, вместо того чтобы слушать то, что вас не касается.
Йорк стиснул зубы, выставив вперед челюсть.
– Я останусь и дослушаю остальное, Брюер. Являясь командующим английскими войсками в Нормандии, я считаю, что это меня касается.
Дерри сделал паузу, словно размышляя, не выставить ли его силой. Под взглядами французского короля и лорда Анжу краска на лице Йорка проступила еще отчетливее.
– Очень хорошо, лорд Йорк. Оставайтесь, если хотите. Но прошу вас, не перебивайте меня, пока я буду излагать планы короля Генриха.
Маргарита подумала, что худощавый английский лорд сейчас лопнет от злости, но Йорк, сделав видимое усилие, взял себя в руки. Ее взор затуманился, на глазах выступили слезы. Генрих не приедет! Она недостаточно хорошо знала английский, чтобы свободно понимать беглую речь. Но она поняла, что, несмотря на отсутствие английского короля, они вроде бы что-то предлагают.
– Извините, милорды, ваше величество, – пробормотала она.
Казалось, никто не слышал ее.
– Извини, отец, – повторила она уже по-французски, поскольку сердце разрывалось в ее груди. – Свадьбы сегодня не будет?
На сей раз ее услышал Саффолк и повернулся к ней с печатью грусти и озабоченности на лице. Он заговорил на превосходном французском:
– Моя дорогая, мне очень жаль. Король Генрих действительно не может сегодня присутствовать здесь. Мне разрешено принести клятву верности от его имени. Это не противоречит соглашению. Сегодня вы обручитесь, а официально вступите в брак в Англии. Мне очень не хотелось сообщать вам эти новости, но мы проделали слишком большой путь, чтобы в последний момент все потерять. Если вы позволите, я выступлю сегодня в роли короля Генриха.
Маргарита смотрела на него, приоткрыв рот. Вуаль вдруг вызвала у нее приступ удушья, и она убрала ее с лица.
– Милорд, вы дадите мне слово чести, что это будет по-настоящему? Я выйду замуж сегодня или нет?
Саффолк замялся, и вместо него заговорил Дерри:
– Состоится формальный обмен клятвами, принцесса. Конечно, без жениха свадьбу нельзя назвать в полной мере настоящей, но в данный момент этого будет вполне достаточно.
– Но я вижу кольцо на пальце лорда Саффолка! – воскликнула Маргарита, тряхнув головой. – Как он сможет принести перед алтарем клятву верности, будучи уже женатым?
– У королей свои законы, принцесса. Если Генрих так хочет и король Карл согласится на то, чтобы так было, так будет.
Все взоры обратились к французскому королю, который слушал этот разговор, пребывая в явном смущении.
– Ваше величество, – негромко произнес Рене. – Мы проделали большой путь. Осталось сделать один шаг.
Король в задумчивости потер нос.
– Я заключил письменные соглашения с вашим королем Генрихом, – сказал он. – Соглашения, которые вступают в силу, как только принцесса Маргарита выходит замуж. Вы говорите, что будете рассматривать эту… это обручение как настоящую свадьбу в плане заключенных соглашений?
– Да, – почти одновременно произнесли Саффолк и Дерри.
Французский король пожал плечами:
– Тогда я удовлетворен. – Он быстро заговорил по-французски, обращаясь к Маргарите: – Англичане грубы и бестактны, моя дорогая, но если их король заболел, то это промысел Божий, и мы, люди, можем лишь подчиняться ему. Вы принимаете эти условия? Ради вашего отца.
Маргарита сделала реверанс:
– Если такова воля вашего величества.
После этих слов напряжение спало. Лорд Саффолк неуклюже погладил ее по руке:
– Тогда, мне кажется, нам пришло время занять место перед алтарем, моя дорогая. Я вижу, епископ уже ждет нас. Он наверняка решит, что я прожил ужасно тяжелую жизнь, поскольку выгляжу таким старым.
Он улыбнулся, и от этой неловкой попытки проявить доброту у нее выступили слезы. Она увидела, как англичанин с трудом снял с пальца золотой ободок и бережно положил его в карман. На том месте, где было кольцо, осталась белая полоска.
В этот момент Йорк приблизился к нему и что-то сказал вполголоса. Хотя при этом на лице худощавого лорда блуждала улыбка, Саффолк заметно побледнел.
Иоланда смахнула платком слезы с глаз Маргариты, пока они не размыли уголь на ресницах, и чуть ли не с почтением вновь опустила вуаль. Маргарита вздохнула. Ей хотелось выглядеть достойно в день собственной свадьбы или того, что должно было состояться вместо нее. Она дала себе слово серьезно поговорить с английским королем, когда они наконец встретятся. То, что он оставил ее одну в день их свадьбы, стоило по меньшей мере замка.
Подумав об этом, она едва слышно рассмеялась, вызвав удивленный взгляд Иоланды. Гости расселись по скамьям. Люди на церковном дворе начали недоуменно перешептываться, задавая друг другу вопросы, ответов на которые никто не знал. В конце нефа Уильям де ла Поль прошел через дверь кафедры из черного дуба, которая скрывала от публики алтарь и хор, и остановился. Через дверной проем Маргарита видела широкую спину англичанина, ожидавшего французскую принцессу. Она покачала головой, словно не веря в происходящее.
– Сегодня странный день, – пробормотала она, обращаясь к сестре. – У меня такое ощущение, будто я игрушка, которую они используют в своих политических играх.
Стиснув зубы, невеста не повернула головы, когда к ней подошел отец и взял ее за руку. Иоланда и кузины последовали за ними в церковь, наполнившуюся звуками трех арф. Маргарита в сопровождении отца медленно шла вдоль нефа, высоко держа голову. Они прошли через кафедру, и за ними закрылась дверь. Обернувшись, лорд Саффолк улыбнулся при виде мужества, проявленного столь юной девушкой. Будь то в силу счастливого стечения обстоятельств, по воле Божьей или благодаря талантам Дерри Брюера, королю Генриху чрезвычайно повезло с невестой, подумал он.
Над Туром разносился звон колоколов кафедрального собора Сен-Гатьен, и ни одна из выводимых ими затейливых мелодий за все время ни разу не повторилась.
Дерри спокойно наблюдал за тем, как французскую принцессу сопроводили в ожидавшую ее карету под торжествующий рев толпы. Она улыбалась сквозь слезы, и, увидев это, Дерри усмехнулся. Будь его дочь жива, она была бы сейчас примерно в том же возрасте. Это воспоминание отозвалось в его груди тупой болью.
Французский король и его наиболее могущественные лорды вышли посмотреть, как невеста отправляется обратно в замок Сомюр. Монарх стоял в окружении посыльных, сновавших между ними и командующими войсками, расположенными в окрестностях города.
Ход размышлений Дерри прервала чья-то рука, тяжело опустившаяся на его правое плечо. Где-нибудь на постоялом дворе в восточном Лондоне он схватил бы ее и сломал мизинец, и сейчас ему стоило немалых усилий, чтобы сдержаться.
– Именем короля, что ты наделал, Дерри Брюер? прошипел Йорк. – Скажи мне, что это не так. Скажи мне, что мы не отдали земли, отвоеванные для добрых англичан Генрихом Монмутом.
– Его сын, наш король, захотел перемирия, и мы его добились, – ответил Дерри.
Он снял руку герцога со своего плеча, сжав ее с такой силой, что Йорк слегка скривился, хотя и постарался не подать вида, что ему больно.
– Это измена. Ты будешь болтаться на виселице вместе с этим идиотом Саффолком.
– И король вместе с нами, я полагаю? Лорд Йорк, вы что, не поняли суть соглашений? Анжу и Мэн – это цена двадцатилетнего перемирия. Вы будете противоречить своему королю? Этого хочет он. Мы всего лишь смиренные слуги, выполняющие его волю.
К его удивлению, Йорк отступил назад и посмотрел на него с холодной улыбкой:
– Думаю, очень скоро ты столкнешься с последствиями своих игр, Дерри Брюер. Когда распространятся известия о твоих тайных делишках, страна узнает лишь то, что король Генрих уступил земли, завоеванные его отцом – и английской кровью, пролитой на полях сражений. Они скажут… О, могу представить, что они скажут. Желаю тебе удачи, но запомни, о чем я тебя предупреждал. – Йорк усмехнулся и покачал головой. – Неужели ты думаешь, что англичане покорно отправятся в Нормандию по приказу толстого французского лорда? Тебе не приходило в голову, Брюер, что люди умрут, но не уйдут с этих земель?
– Вы, случайно, не торгуете лавандой точно так же, как пророчествами? Я спрашиваю потому, что мне нужна веточка лаванды, а поблизости нет ни одной цыганки.
Дерри думал, что Йорк выйдет из себя, но тот продолжал улыбаться.
– Я слежу за тобой, Дерри Брюер. Мои люди следят за тобой. Я бы пожелал тебе удачи в дороге до Кале, но, боюсь, она тебя оставила. И никакая сорочья болтовня тебя уже не спасет.
– Какие странные вещи вы говорите, лорд Йорк. Я уверен, мы увидимся с вами в Лондоне или Кале. Но сейчас французский король пригласил меня на охоту. Он мне нравится, Ричард. Так хорошо говорит по-английски.
Произнося эти слова, Дерри поднял руку, приветствуя группу французских аристократов. Один из баронов кивнул ему в ответ. Взглянув с ухмылкой на Йорка, Дерри не спеша направился в их сторону.
Французские войска принялись сворачивать лагерь, чтобы занять обретенные за одно утро земли, которые до этого дня они не могли завоевать десять лет.
Герцог Рене приблизился к группе, расплываясь в улыбке. К удивлению Брюера, на глазах у француза были слезы. Заметив выражение лица Дерри, он рассмеялся:
– О, вы, англичане, слишком холодны. Разве вы не понимаете, что я сегодня получил обратно свои родовые земли? Это слезы радости, мсье.
– Самые лучшие слезы, – отозвался Дерри. – Его величество пригласил меня на охоту.
У герцога Рене сверкнули глаза.
– Но не на вашу дурацкую охоту на лис, мсье. Только не сегодня. Его величество будет сопровождать свою армию, которая двинется на север через мои земли. Кто может сказать, каких английских оленей мы найдем в моих родовых полях и виноградниках?
– Понятно, – сказал Дерри. – Подозреваю, что я с вами не поеду, лорд Анжу. Если не возражаете, я задержусь на некоторое время, чтобы сделать кое-какие приготовления к возвращению домой.
Он увидел, как Ричард Йорк отдает распоряжения своим солдатам, которых в количестве тысячи человек привел на юг. Они тоже должны были возвращаться в Нормандию. У герцога не было выбора. На мгновение у Дерри возникло неприятное чувство, что Йорк вовсе не так глуп, как он думал. В Анжу и Мэне действительно было много английских поселенцев. Он подумал, что у них должно хватить ума не оказывать сопротивления. Соглашения, которые подписал король Генрих, предусматривали мирное переселение английских семей из французских провинций. И все же окружавшие его аристократы были охвачены охотничьим азартом. Они показывали зубы, и в воздухе витало лихорадочное возбуждение, вызывавшее у него тревогу. Дерри явственно ощущал тревогу. Если англичане в Анжу и Мэне откажутся уехать, это может привести к войне. Тогда все хитроумные интриги, которые он плел на протяжении многих месяцев, пойдут насмарку. С таким трудом добытое перемирие продержится не дольше мороза летом.
Глава 8
В течение трех дней французская армия и солдаты Йорка двигались на север через Анжу. Люди герцога Ричарда ушли далеко вперед, отчасти потому, что французский король останавливался в каждом городе. Королевская свита совершила большое путешествие по долине Луары, разбивая лагерь всюду, где король Карл находил что-либо интересное или хотел увидеть церковь с костями того или иного святого. Особое удовольствие ему доставляли реки и виноградники, тянувшиеся на многие мили.
Множество анжуйских семейств были изгнаны с насиженных мест грубыми французскими солдатами, шедшими в авангарде армии. Внезапно лишившиеся земель и имущества, потрясенные, отчаявшиеся люди наводнили дороги, перемещаясь в повозках или пешком, и эти потоки разрастались с каждым днем. Йорк вел своих людей к новой границе английских владений во Франции, расставляя пикеты на подходах к Нормандии, где волны переселенцев захлестывали деревни и города, наполняя их своими несчастьями и жалобами. Некоторые из них с возмущением взывали к справедливости, требуя от короля Генриха компенсации понесенного ими ущерба, но большинство были слишком измучены и могли лишь плакать и проклинать судьбу. Выселения продолжались, и скоро поползли слухи об изнасилованиях и убийствах. Мелкие землевладельцы писали гневные письма и посылали курьеров, требуя, чтобы английские войска защищали своих соотечественников, но Йорк, не читая, откладывал их в сторону. Даже когда выселения осуществлялись незаконно, он ничего не предпринимал, желая, чтобы несправедливо изгнанные люди приехали в Англию и рассказали там о пережитых ими унижениях. Это поможет разжечь пожар, который наверняка поглотит Дерри Брюера и лорда Саффолка. Он не знал, дойдут ли известия о беспорядках до короля, но эти двое заслуживали посрамления и порицания за то, что сделали.
Каждый вечер Йорк поднимался на колокольню Жублена и всматривался в бескрайние поля, простиравшиеся на юг. Сотни англичан – мужчин, женщин и детей – двигались к границе, каждый со своей собственной историей унижений и лишений. Ему хотелось одного: чтобы Дерри Брюер, Саффолк и даже сам король увидели дело рук своих.
На сорок третий день после свадьбы, стоя на своем наблюдательном пункте, Йорк услышал шаги на ступеньках каменной лестницы. Он обернулся и с удивлением увидел свою жену.
– В чем дело? Тебе следует отдыхать, а не карабкаться по холодным ступеням. Где Персиваль? Я надеру ему уши.
– Успокойся, Ричард, – сказала Сесилия, тяжело дыша. – Я знаю собственные силы. А Персиваля я послала за холодным соком. Мне просто захотелось увидеть, что так привлекает твое внимание каждый вечер.
Йорк махнул рукой в сторону открытого окна. При других обстоятельствах он мог бы оценить темно-золотистые и розовые краски французского заката, но сейчас ему было не до красот природы.
Обогнув большой бронзовый колокол, Сесилия прислонилась к широкому подоконнику.
– А, вижу, – сказала она. – Эти людишки. Это те самые англичане, о которых ты говорил?
– Да, и все они идут в Нормандию со своими печалями и горестями, как будто мне недостает других проблем. Я поднимаюсь сюда не для того, чтобы смотреть на них, а потому, что ожидаю увидеть здесь французскую армию еще до конца года.
– Они остановятся здесь? – спросила Сесилия с расширившимися от испуга глазами.
– Конечно остановятся! Выселять мирных жителей им больше по вкусу, чем воевать с английскими лучниками. Если только они ступят на английскую землю, мы обратим их вспять и погоним на юг.
Его жена заметно успокоилась.
– Жена лорда Дерби говорит, что это настоящая напасть. Ее муж считает, что нужно разорвать заключенные соглашения и начать все сначала. Он говорит, что король, будучи в здравом уме, не должен был…
– Замолчи, моя дорогая. Как бы то ни было, нам не остается ничего иного, кроме как защищать новую границу. Возможно, через год или два я получу возможность отвоевать эти земли. Мы уже теряли Анжу и Мэн при короле Иоанне[9]. Кто знает, что готовит нам будущее?
– Но ведь сейчас перемирие, Ричард! Лорд Дерби говорит, что мир продлится двадцать лет.
– Похоже, у лорда Дерби есть что порассказать своей жене.
Казалось бы, во Франции трудно найти более уединенное место, нежели колокольня, но тем не менее Йорк вплотную приблизился к жене и обнял ее за округлившийся живот, внутри которого рос их ребенок.
– Всюду зреет недовольство, дорогая. Я постоянно получаю сообщения о беспорядках. И это только начало. Мне было бы спокойнее, если бы ты находилась дома, в безопасности. Король Генрих утратил доверие своих лордов. Если они узнают, что это его рук дело, а под соглашением стоит подпись Саффолка, это не кончится добром. Клянусь, я добьюсь того, что Уильяма де ла Поля осудят за измену. Насколько невыносима мысль о том, что между мной и троном стоит один лишь мой брат! Если бы дед Эдмунд родился раньше Джона Гонта, я носил бы корону, которая так убого сидит на голове Генриха. Говорю тебе, Сесилия, если бы я был королем, то не отдал бы французам ни пяди земли, пока не зазвучали бы трубы Судного дня! Это наша земля, а я вынужден наблюдать за тем, как тупицы и интриганы растранжиривают ее. Боже мой! Король Генрих – настоящий простак. Я знал это, когда он был еще ребенком. Он проводил слишком много времени в обществе монахов и кардиналов и недостаточно упражнялся с мечом, в отличие от своего отца. Они погубили его, Сесилия. Они погубили сына моего короля молитвами и поэзией.
– Так пусть они сгинут, Ричард, – сказала Сесилия, положив руку на грудь мужа и ощутив при этом, как гулко бьется его сердце. – Пусть они пожнут бурю, пока ты набираешься сил. Кто знает, может быть, со временем ты окажешься в состоянии претендовать на корону? Если Генрих, по твоим словам, так слаб…
Побледневший Ричард приложил к ее губам ладонь:
– Даже здесь нельзя говорить об этом, дорогая. Ни вслух, ни шепотом. Понимаешь?
Она кивнула, и ее глаза сверкнули в сгущавшихся сумерках.
– Не имеет значения, что случится в следующем году, сначала должно закончиться это лето. Мне придется стать свидетелем того, как берега величественных рек и живописные долины захватывают эти грязные французские шлюхи… Извини, дорогая. При мысли об этом во мне все закипает.
– Забудь об этом. Но, надеюсь, ты не будешь учить нашего ребенка таким словам?
– Никогда. Ты плодовита, как виноградник, моя замечательная жена из рода Невиллов, – сказал он, прикасаясь на счастье к ее животу. – Кстати, как поживают твои родственники?
Сесилия звонко рассмеялась:
– У моего племянника дела идут хорошо – по крайней мере, я так слышала. Если ты помнишь, он женился на этой девице Монтегю. Довольно строптивая девчонка, но, похоже, она его обожает. Говорят, ее брат граф Уорвик угасает быстрее, чем врачи успевают делать ему кровопускания.
– Это тот, у которого нет сыновей? Я его знаю. Надеюсь, твой племянник еще навестит нас, Сесилия. Сколько ему сейчас: восемнадцать, девятнадцать? Вдвое моложе меня, а уже почти граф!
– О, ты ведь знаешь, он преклоняется перед тобой. Даже унаследовав графский титул, он будет обращаться к тебе за советом. Мой отец всегда говорил: из всей семьи Ричард единственный, у кого есть мозги.
– Уверен, он имел в виду меня, – сказал Йорк с улыбкой.
Она шлепнула его по руке:
– Он имел в виду вовсе не тебя, Ричард Йорк. Мозги есть у сына моего брата.
В свои тридцать четыре года герцог отличался недюжинной силой и крепким здоровьем. Выглянув в окно, он вновь испытал чувство безысходного отчаяния при мысли о том, что в скором времени на горизонте появятся колонны французской армии.
– Возможно, ты права, дорогая. Этот Ричард вряд ли заглядывает в будущее дальше завтрашнего дня.
– Ты превзойдешь их всех, я уверена. Насколько я тебя знаю, ты так просто не проигрываешь и не сдаешься. Это качество свойственно и Невиллам. Наши дети наверняка заставят людей уважать себя.
В порыве нежности он провел холодной ладонью по ее щеке. За окном вечерние сумерки окрасили все вокруг в пурпурные и серые тона. Он плотнее укутал жену плащом.
– Я спущусь вместе с тобой. Не хочу, чтобы ты споткнулась и упала на этих ступенях.
– Спасибо, Ричард. Рядом с тобой я всегда чувствую себя в безопасности.
Маргарита стояла в главном дворе замка Сомюр, наблюдая за тем, как лорд Саффолк показывает ее братьям приемы обращения с мечом. Ее отец уехал вступать во владение землями, полученными в обмен на замужество дочери.
Когда она вернулась после церемонии бракосочетания в Сомюр, поначалу ей казалось, что ничего, в сущности, не изменилось. Настоящей королевой она не стала, и Англия была от нее так же далеко, как и прежде.
Она увидела, как Саффолк поправляет Луи, нанесшего очередной удар.
– Осторожней, парень! Где твоя осторожность?
Его голос отражался от стен глухим эхом. Маргарите нравился этот высокий английский лорд. Ее отец вернулся ненадолго в Сомюр после недельной поездки вместе с королем по Анжу и Мэну. Увидев своих дочерей, он грубо приказал им позвать мать. И тут вперед выступил лорд Саффолк. То, что произошло дальше, стало одним из самых дорогих воспоминаний ее юности.
– Милорд Анжу, – торжественно заявил лорд, откашлявшись, – должен напомнить о том, что королева Маргарита больше не подчиняется вам. Как представитель ее мужа, я настаиваю, чтобы с ней обращались в соответствии с ее положением.
Рене Анжуйский с изумлением уставился на англичанина, столь уверенно державшегося в его собственном доме. Он открыл было рот, чтобы ответить, но потом счел за лучшее промолчать. Его разъяренный взгляд нашел бедную Иоланду.
– Позови мать, девочка. Я устал, голоден и совсем не расположен к этим английским играм.
Подобрав полы юбки, Иоланда поспешила удалиться. Рене холодно кивнул Саффолку и направился к входным дверям замка. Он пробыл в Сомюре три дня и за это время не обмолвился ни единым словом ни с ней, ни с ее английским лордом.
Вспомнив эту сцену, Маргарита зарделась. Это был один из самых радостных моментов в ее жизни. Она была счастлива видеть, как белесого слизняка поставили на место. Она нисколько не сомневалась в готовности Саффолка защитить ее честь. Английский лорд весьма серьезно воспринимал взятые на себя обязанности защитника новоиспеченной королевы, и она подозревала, что эти тренировки с ее братьями отнюдь не случайны.
Она кинула взгляд на схватку. Все трое ее братьев двигались быстрее, нежели английский граф, но тот был опытным ветераном, получившим ранение при Арфлере и командовавшим осадой Орлеана. В боевых искусствах он смыслил неизмеримо больше, чем Жан, Николя и Луи, вместе взятые, и он сражался с ними, дабы продемонстрировать им, как доспехи могут защитить их обладателя в схватке. Однако лорд Саффолк был уже немолод, и Маргарита слышала, как тяжело он дышал, когда отбил выпад Луи и нанес ответный удар по щиту.
Меч, который он держал обеими руками, представлялся Маргарите огромным – четыре фута твердой стали. Это грозное оружие выглядело слишком громоздким и неудобным, но Саффолк настолько виртуозно обходился с ним, что оно казалось невесомым. С мечом в руках он переставал походить на доброго английского лорда и принимал устрашающий вид. Маргарита с восхищением смотрела, как Саффолк принудил Луи защищаться, нанося ему удар за ударом. Кончилось тем, что меч выпал из дрожавших пальцев ее брата.
– Ха! Крепче держи рукоятку, парень, – сказал англичанин.
Они были одеты в туники на толстой подкладке и легкие тренировочные ножные доспехи поверх брюк. Пока Луи массировал затекшие пальцы, Саффолк снял с головы шлем, обнажив раскрасневшееся лицо, по которому стекали струи пота.
– Нет лучшего способа натренировать правую руку, чем воспользоваться самим клинком, – сказал Саффолк тяжело дышавшему мальчику. – Ты должен понять, что сила происходит из скорости. Иногда ты получаешь преимущество в схватке, если можешь в решающий момент сменить двуручную хватку на одноручную. Жан, подойди ко мне, я покажу на тебе твоему брату, как нужно бить.
Занимая позицию, отдохнувший Жан выглядел уверенно. Он держал лезвие вертикально, ожидая, когда Саффолк наденет тренировочный шлем – тяжелый, изготовленный из толстого железа, с прорезью на уровне глаз, отделанный латунью.
Саффолк осмотрел шлем, затем пожал плечами и аккуратно положил его на камни сзади себя.
– Поверни правую ногу чуть в сторону, – сказал он Жану. – Необходимо сохранять равновесие при каждом шаге, и ноги должны прочно стоять на земле. Вот так. Упор на правую ногу при выпаде. Готов?
– Готов, милорд, – ответил Жан.
Он сражался с Саффолком уже с десяток раз, и англичанин неизменно выходил победителем. Но Жан неуклонно совершенствовал боевые навыки и в свои семнадцать лет обладал хорошей реакцией, пусть ему пока еще и недоставало силы, которая развивается на протяжении десятилетий постоянных тренировок.
Жан нанес быстрый удар, и Саффолк легко, с усмешкой отбил его. Лезвия еще дважды звякнули друг о друга, и Маргарита обратила внимание на то, что Саффолк постоянно двигался, его ноги никогда не находились в состоянии покоя. Жан, напротив, стоял как вкопанный, размахивая мечом, а это означало, что Саффолк мог увеличивать дистанцию между ними и выводить его из равновесия.
– Вот! Стой! – неожиданно крикнул Саффолк.
Меч Жана описал дугу на уровне головы, и Саффолк остановил его клинком, который держал вертикально. На мгновение грудь Жана оказалась открытой. Повинуясь приказу, юноша застыл.
– Ты видишь, Луи? Он открыт. Если у меня хватает силы сдержать удар одной рукой, я могу убрать левую руку с рукояти меча и ударить его кулаком. – Он продемонстрировал прием, прикоснувшись кулаком в латной перчатке к шлему Жана. – Этого ему хватило бы, а? Еще лучше, если в перчатке между костяшками пальцев закреплен шип. Если ударить таким шипом достаточно сильно, можно пробить латный воротник.
К неудовольствию Жана, Саффолк продемонстрировал Луи удар в его открытое горло.
– Можно даже ударить в смотровую щель шлема, хотя попасть в нее довольно сложно, если противник двигается. Все зависит от силы твоей руки. И ты должен учитывать, что он попытается применить тот же самый прием против тебя. Теперь, Жан, я покажу тебе способы защиты от этих ударов.
Саффолк отступил назад и в этот момент увидел, что Маргарита наблюдает за ними. Он сделал шаг в ее сторону и преклонил одно колено, держа перед собой меч. Маргарита почувствовала, как румянец заливает ее лицо, поскольку братья были свидетелями этой сцены, но она не могла не испытывать гордость оттого, что этот большой человек находится у нее в подчинении.
– Ваше величество, я не видел вас, – сказал Саффолк. – Надеюсь, я не пренебрег своими обязанностями. Я хотел показать вашим братьям несколько новых приемов, получивших распространение в Англии.
– Я уверена, они многому научились у вас, лорд Саффолк.
– Пожалуйста, называйте меня Уильямом, ваше величество. Я всего лишь ваш слуга.
Маргарита на мгновение представила, какое удовлетворение она испытала бы, если бы Уильям по ее приказу затолкал брата Жана в кухонный котел. Она не сомневалась в том, что он сделал бы это. Жаль, что ей нельзя было позволить себе такое удовольствие. Все-таки она была замужней женщиной, или наполовину замужней, или, по крайней мере, обрученной.
– Моя мать попросила меня передать вам, что из Англии приехал ваш друг. Мсье Брюер.
– Ах да. Я все думал, когда же он наконец появится. Благодарю вас, ваше величество. С вашего позволения, я удаляюсь.
Маргарита кивнула и позволила Саффолку поцеловать ей руку. Он направился в замок, оставив ее наедине с тремя братьями.
– Не удалось сегодня поохотиться, Жан? – ласково спросила Маргарита. – Не удалось погонять сестру? Представляю, что лорд Саффолк сделает с тобой, если я прикажу ему сразиться с тобой на мечах всерьез. Что ты думаешь по этому поводу?
– Он все же английский лорд, Маргарита. Не стоит слишком доверять ему, – сказал Жан. – Отец говорит, все они коварны, как гадюки. Он как-то сказал, что змея в саду Эдем наверняка говорила по-английски.
– Фу! По-моему, отца просто одолела жадность, удивительно, что он вообще еще что-то говорит.
– Не смей оскорблять его, Маргарита. Ты не имеешь права. Ты пока еще моя сестра, а также член нашей семьи, и ей-богу…
– Нет, Жан. Теперь я Маргарита Английская. Может быть, мне позвать Уильяма, чтобы он подтвердил тебе это?
Жан нахмурил брови, но объясняться с ее защитником ему явно не хотелось.
– Благодаря твоей свадьбе наша семья вернула себе Анжу и Мэн. Только в этом заключается твое предназначение. В остальном ты вольна делать все, что хочешь.
Жан повернулся к сестре спиной и отправился восвояси. Николя последовал за ним. Маленький Луи задержался на несколько секунд, чтобы подмигнуть ей и скорчить гримасу по поводу напыщенности манер их старшего брата. Маргарита осталась одна. Окинув взглядом пустой двор, она испытала невыразимое удовольствие от одержанной победы.
Саффолк был удивлен, оказавшись в большом зале замка Сомюр. После свадьбы слуги, как ему казалось, пребывали в некоторой растерянности. Англичане всегда были их заклятыми врагами, и вдруг они породнились. Необходимо определенное время, чтобы оба народа осознали реальность заключенного между ними перемирия, подумал он. В данный момент лишь небольшая группа лордов по обе стороны Ла-Манша была посвящена в детали.
Саффолк дружелюбно кивнул стоявшему у дверей мажордому, который поклонился ему с выражением крайнего неудовольствия на лице. Вероятно, статус английского лорда уже немного вырос – по крайней мере, в Сомюре.
Дерри поднялся с кресла, чтобы поприветствовать его:
– Ты, похоже, стал членом семьи, Уильям. Ну конечно, ты ведь женился на одной из их дочерей, так что все правильно.
Саффолк улыбнулся шутке и устремил взгляд на балкон, чтобы удостовериться, нет ли там кого-нибудь. Он догадывался, что Маргарита вполне могла подслушивать их, поскольку наверняка понимала, что разговор касается ее. Ему показалось, что в сумерках мелькнула тень.
Дерри проследил за его взглядом:
– Странная конструкция. Это что, галерея для менестрелей?
– Понятия не имею. Итак, Дерри, что привело тебя в Сомюр?
– Ты не поприветствуешь меня? Не справишься о моем здоровье? Я так одинок, Уильям Поль. Никто мне не рад. Посиди со мной возле огня. У тебя в этих доспехах такой вид, будто ты собираешься броситься в бой, и это меня несколько беспокоит.
Саффолк пожал плечами, но присел на подлокотник огромного кресла. По его телу быстро разлилось тепло очага. Он вновь поднял голову и посмотрел на галерею.
– Здесь нам вряд ли удастся поговорить конфиденциально, Дерри, – произнес он вполголоса.
– А, понимаю. Очень хорошо. Я использую свою знаменитую уловку. Ты готов?
Брюер наклонился вперед.
– Самая большая лягушка, королевская лягушка, готовит из Анжу правильное блюдо.
– Дерри, ради бога. Ведь ты явился сюда не для того, чтобы играть в игры.
– Ладно, лорд Саффолк, раз тебе не нравятся иносказания, буду говорить прямо. Король Карл все еще находится в Анжу. До Англии доходят весьма тревожные и крайне неприятные слухи, но в том, что касается выселений, он по большей части руководствуется законом и нашим соглашением. Его задерживает там проблема распределения богатств между фаворитами. Старый Рене, скорее всего, снова завладеет провинцией, но коммерческие предприятия могут достаться тем, к кому Карл благоволит. Похоже, ему доставляет удовольствие изгонять английских купцов. С полдюжины из них уже подали лорд-канцлеру Генриха петиции с просьбой о вмешательстве. Другая дюжина призвала солдат защитить их имущество, но лорд Йорк сидит в Нормандии и не торопится помочь им. Это к лучшему.
– Если ситуация складывается так, как ты ожидал, что привело тебя сюда? – спросил Саффолк, нахмурившись.
Насмешливая ухмылка впервые сползла с лица Дерри, уступив место выражению озабоченности. Помня о балконе, он наклонился ближе и настолько понизил голос, что его едва было слышно за треском горящих дров.
– Один из моих людей прислал тревожные вести из Мэна. Поскольку король Карл, отягощенный двором, перемещается слишком медленно, сопровождающие его французские войска едва ли доберутся туда раньше будущего года. Как бы то ни было, бытует мнение, что Мэн не сдастся просто так. Эта область расположена вблизи Нормандии, и там живет много вышедших на покой ветеранов. В их распоряжении имеются сотни йоменов[10] и фермеров, и они не из тех, кто склонит голову только потому, что какой-то французский лорд помашет у них перед носом соглашением о перемирии.
– Стало быть, король Генрих должен приказать Йорку, чтобы тот использовал английскую армию для поддержания порядка, – сказал Саффолк. – Мы проделали слишком долгий путь по этой дороге и не можем позволить, чтобы сейчас все пошло прахом.
– Я размышлял об этом, Уильям, у меня в голове еще кое-что осталось. Йорк не отвечает на письма и приказы. Я не раз посылал ему предписания с королевской печатью, и никакой реакции с его стороны. Он пустил все на самотек и умывает руки. Нужно отдать ему должное, он знает, что делает. Можешь не беспокоиться, у меня есть определенные планы в отношении герцога Ричарда, но это не решает проблемы Мэна. Если произойдут вооруженные столкновения, твоя новая французская жена станет заложницей, а этого допустить нельзя.
Саффолк смотрел на языки пламени в камине, погрузившись в раздумья.
– Итак, ты хочешь увезти ее в Англию.
– Да, я хочу увезти ее в Англию. Я хочу, чтобы она вышла замуж за Генриха как полагается, пока все не рухнуло. Со временем я смогу добиться, чтобы король назначил командовать армией в Нормандии другого человека. Может быть, лорда Сомерсета, может быть, даже тебя, Уильям. Если король пошлет Йорка куда-нибудь в другое место, скажем в Ирландию, тому придется подчиниться. В следующем году мы сможем произвести выселения в Мэне без вмешательства французов. Я организую свадьбу в Англии, можешь не беспокоиться, но для этого мне нужна невеста. Мы не можем позволить им удерживать такую драгоценность, как Маргарита, пока выселения продолжаются.
– Через месяц выходит замуж ее старшая сестра. Я уверен, Маргарита захочет присутствовать на свадьбе. Да и позволят ли ей уехать?
– Должны позволить, – сказал Дерри, пожав плечами. – В конце концов, она уже замужняя женщина. Теперь это вопрос этикета, а они любят его соблюдать. Генрих пошлет флот и почетную гвардию, чтобы доставить домой свою французскую невесту. Мы устроим из этого грандиозное торжество. Это должно произойти до того, как они остановятся на зимних квартирах.
Дерри потер ладонями виски, и Саффолк понял, насколько тот устал.
– Обо всем этом приходится думать мне, Уильям. Возможно, король Генрих отправит Йорка в Ирландию, и тогда ты введешь нашу армию в Мэн, дабы выселения прошли спокойно и мирно. Возможно, все там пройдет гладко и мои сообщения безосновательны. Но я был бы дураком, если бы не готовился к худшему.
– Твои сообщения? – переспросил Уильям. – Кажется, ты сказал, что сообщение прислал тебе один из твоих людей? Сколько писем по поводу Мэна ты получил?
– Пока восемь, – признался Дерри, сдавливая переносицу, чтобы прогнать сонливость. – Мне не нужно видеть пламя, чтобы понять, что в доме пожар, Уильям Поль. Я могу жонглировать шарами все то время, пока ты будешь доставлять свою маленькую принцессу в Англию.
– Сколько у меня времени? – спросил Саффолк.
Дерри махнул рукой:
– Может, пять месяцев, может, три. Спокойно гуляй на свадьбе сестры, пей вино и улыбайся французам. Но будь готов моментально сорваться с места, как только я пришлю весточку. Собственно говоря, все зависит от того, насколько быстро французы будут продвигаться на север – и скольких наших людей мы сможем уговорить оставить свои дома и земли, которые они приобрели на законных основаниях за это время.
– Хорошо, Дерри. Я сделаю все, что нужно. По этому поводу можешь не беспокоиться.
– И все-таки я буду беспокоиться, если ты не возражаешь, Уильям Поль. Я всегда беспокоюсь.
Глава 9
Дорога делала небольшой подъем и тянулась далее через дубовую рощу. Со склона близлежащего холма, покрытого зарослями папоротника, Томас Вудчерч видел тени деревьев на серых камнях. Это было идеальное место для засады – спасибо угрюмым английским солдатам, которые вырезали куски дерна и уложили их на камни. Местные дороги формировались на протяжении столетий естественным образом. Они петляли между препятствиями, огибая холмы и древние дубы, и не были похожи на английские дороги. Подобно римлянам, побывавшим здесь до них, англичане прокладывали дороги по прямой линии, выкорчевывая и выжигая все, что попадалось им на пути.
Томас присел, зная, что он почти невидим на склоне холма в своем темно-коричневом шерстяном жакете и кожаных охотничьих штанах. Его взору открывался прекрасный вид на долину. Дорога была пуста, но этим утром он заметил свежие следы конских копыт возле ворот и полдня шел по ним. Отметины железных подков свидетельствовали о том, что всадники были не местными жителями, которые редко владели даже маленькими пони.
Читать бесплатно другие книги:
