Проблемы пищеварения. Какие задачи скрываются за желудочными и кишечными симптомами Хесль Роберт
В длинной цепочке, которая приводит к хронической язве желудка, этот симптом часто является материальным выражением копившегося на протяжении десятилетий напряжения. Конфликт вокруг защищенности и собственного гнезда давно осел в тени. Необходимость действовать агрессивно и освободиться из золотой клетки проявляется на уровне тела в атаках на слизистую оболочку желудка и соответствующем раздражении. Агрессивное «кислое» состояние человека отражается в кислотном потоке желудка. А это, в свою очередь, приводит к появлению язвы – сначала одной, а затем все новых и новых. Эти язвы «излечиваются», оставляя рубцы, но через некоторое время назревают вновь. В этой борьбе силы желудка постепенно убывают, а вместе с ними иссякают и запасы кислоты, поскольку участки, которые ее производят, один за другим выходят из строя. В результате этой многолетней войны поверхность слизистой оболочки желудка покрывается рубцами и «кратерами». Масштабный прорыв на этой стадии уже невозможен, на него просто не хватит энергии. Вместо этого происходит прорыв на клеточном уровне. Рак – это последняя попытка организма привлечь внимание к вытесненной в тень проблеме роста и личностного становления.
Кроме гастрита и хронической язвы есть еще один фактор риска. Это так называемая пернициозная анемия (злокачественное малокровие, злокачественная анемия) – заболевание, связанное с нарушением функций кроветворения, обусловленным недостатком витамина B12. Примерно у пятидесяти процентов больных злокачественной анемией со временем развивается рак желудка.
В среде специалистов открытым остается вопрос, существует ли наследственная предрасположенность к раку желудка. На него можно ответить следующим образом: если родителям в свое время не удалось решить «проблему гнезда», они склонны к тому, чтобы передать ее «по наследству» своим детям, а вместе с ней и предрасположенность к желудочным заболеваниям.
Чтобы получить портрет типичного пациента с раком желудка, нужно объединить черты, свойственные людям «желудочного типа» (их главной болевой точкой всегда является «проблема гнезда») и классические черты характера ракового больного. Стремление к самостоятельности у такого человека погружено глубоко в тень, соответственно, развитие не может идти вперед. Ему удобно оставаться в положении избалованного ребенка, и он не делает попыток стать взрослым. При этом его преследует ощущение бессмысленности жизни, хотя эта жизнь по-настоящему еще и не начиналась.
Если человек еще даже не пытался стать самостоятельным, то о самореализации и вовсе речи не идет, ведь она подразумевает более высокий уровень духовного и душевного развития. Образно говоря, его жизнь «стоит в пробке», ничто в ней не движется и не развивается. Это своего рода нормопатия: человек идет по пути наименьшего сопротивления, не проявляет никакой инициативы и никак не выражает своей агрессии. В свою очередь эта подавленная агрессия находит выход в избыточном производстве пищеварительных кислот, а в экстремальном случае – в образовании раковых клеток.
Больной долгое время жил в покое – не развивался; и вот время, отведенное для эволюционных изменений, истекает, и наступает время революционных перемен. Слишком поздно делать маленькие шаги, теперь должны тем или иным путем происходить масштабные изменения. Либо это будет радикальный разрыв с насиженным гнездом, и человек добровольно встанет на путь индивидуализации, либо «взорвутся» клетки желудка и изменения будут происходить на телесном уровне. Итак, вопрос лишь в том, откроется ли человек навстречу окружающему миру добровольно, или клеткам желудка придется завоевывать мир его тела. Само по себе начало пути уже неотвратимо.
На поздней стадии рака желудка симптомы ясно показывают, что время маленьких шагов и незначительных вопросов истекло. С началом болезни клетки желудка отнимают у больного возможность проявить агрессию. Для этого у него уже нет энергии. Хроническое утомление и вялость показывают, как невелик уровень жизненной энергии. Отсутствие аппетита указывает на то, что человек утратил вкус к жизни. Пациенту все не по вкусу, но особое отвращение вызывает мясо. Мясо – основная пища хищников, и, отвергая его, больной отвергает сам принцип Марса. Кроме того, мясо – самый энергетически невыгодный вид пищи. Энергетическая ценность животного белка едва покрывает затраты на его переваривание. А раковый больной больше не может позволить себе бессмысленную трату энергии, потому что раковый процесс и без того отнимает слишком много жизненных сил. Вся жизненная энергия расходуется на то, чтобы «обслуживать» конфликт, развернувшийся вокруг темы несвободы и недостатка самостоятельности.
Теперь борьба возможна только на клеточном уровне и в сознании, что дает больному неплохие шансы. Тот факт, что тело, испытывая недостаток энергии, отсутствие аппетита и подавленность, уже значительно отстранилось от жизни, подчеркивает, насколько важна задача, стоящая перед человеком на духовно-душевном уровне. Это тот самый последний шанс, который еще остался у пациента. Ему необходимо полностью сконцентрироваться на нерешенном вопросе. Перемещение борьбы с уровня органов на уровень клетки показывает, что теперь в зачет принимаются только шаги, предпринятые на высшем уровне – то есть на уровне сознания. Время борьбы в семейном и социальном кругу прошло – теперь здесь от человека требуются только преданность и самоотдача, о чем тело и сообщает на свой лад. Казалось бы, это противоречит основному требованию болезни. Но дело в том, что время, отведенное для первых шагов, уже истекло, а на втором этапе нужно играть по другим правилам.
Общая картина болезни как бы подчеркивает это обстоятельство. Фаза самоотдачи и покорности как часть архетипического пути человека имеет мало смысла, если не реализована задача предыдущего этапа, и человек так и не восстал против наложенных на него ограничений (в нашем случае – против законов родного гнезда). Если первый шаг не сделан, то второй повисает в воздухе. Но даже сейчас освобождение еще возможно, хотя и сопряжено с большими трудностями из-за отсутствия необходимых предпосылок, которые должны были сложиться на первом этапе пути.
В случае отказа от добровольных шагов решать проблему вынуждено тело. Может ли пациент взорвать свою тень и сломать прутья собственной золотой клетки, или же это символически сделает тело? Во втором случае раковые клетки взрывают перегородку слизистой оболочки и вторгаются в желудок. В следующей за этим фазе кахексии тело проживает полную самоотдачу и преданность. Даже на этой стадии остается шанс сделать решающие шаги для развития, ведь смерть, оканчивающая этот путь, является великой метаморфозой[72].
Интересно то, насколько ясно архетипические образцы отражаются в общественных структурах. Например, рак желудка в Японии встречается в десять раз чаще, чем в США. Японское общество во многом регламентировано наличием групп и семьи. На память о рождении ребенка японцы сохраняют часть пуповины, в то время как мы храним первые башмачки. Даже эти памятные знаки обнаруживают фундаментальные различия на уровне национальной культуры. Пуповина символизирует связь, зависимость; первые туфельки, напротив, – первые шаги в мир (= отделение от семьи). Японцы не склонны к тому, чтобы покидать свое гнездо. Они меняют гнездо семьи на гнездо школы, университета и затем фирмы. О них повсюду заботятся, их социально обеспечивают. Их группа не только платит им, но и кормит; они проводят вечера с коллегами по работе, а в отпуск едут только с семьей или с делегацией «родной» фирмы. Индивидуальность и самостоятельность не ценятся. Нигде в мире нет такой тесной связи между работником и предприятием, как в Японии. Японцы не только работают в фирме, они отождествляют себя с ней. Поэтому пожертвовать своим отпуском на благо фирмы для них не проблема. В такой тесной связи со своим гнездом и коренятся причины желудочных проблем.
Если учесть, что японцы к тому же не любят показывать свои чувства, то можно сказать, что одна нация соединила в себе две основные причины желудочных проблем. Вошедшая у нас в поговорку «азиатская улыбка» в первую очередь связана именно с традициями японской вежливости. Эта ничего не выражающая, автоматическая улыбка – очень прочный фасад; ни в какой другой стране мира не считается настолько важным любой ценой сохранить лицо. Не важно, собрались ли люди, чтобы увидеть смертельный полет камикадзе или чтобы провести вечеринку по поводу дня рождения, – эта улыбка будет «надета» на каждом лице. Нам же требуется определенное усилие, чтобы сохранять улыбку, поскольку наша мимика честнее выражает чувства. Мы сами выражаем их, не предоставляя это желудку. При выборе между интересами фирмы и нашими собственными мы идем по эгоистичному пути. Особенно ярко появляются различия при сравнении японского коллективного менталитета и американского индивидуализма. В стране, где человек, «сделавший себя сам», почитается превыше всего, опасность быть вытесненными в желудок угрожает темам самостоятельности и самореализации в значительно меньшей степени.
6. Рак кишечника
Почти пятьдесят процентов всех злокачественных новообразований локализуется в желудочно-кишечном тракте. Из них более половины приходится на кишечник. При этом тонкий кишечник редко бывает вовлечен в болезненный процесс. Тому есть две причины. Во-первых, пища проходит по нему достаточно быстро. А во-вторых, на стенках тонкого кишечника отсутствуют складки и ниши, а значит, в нем достаточно мало участков потенциального застоя. В верхних отделах толстой кишки также почти не бывает злокачественных новообразований, но в его конце они встречаются часто. Почти семьдесят процентов всех случаев рака кишечника приходится на прямую кишку. В свою очередь, в семидесяти процентах таких случаев опухоль можно нащупать пальцами, то есть она находится в самом нижнем отделе – вблизи ануса. Уже исходя из этого можно сделать вывод о том, что в центре конфликта стоит тема способности отпускать, а также проблема болезненного перехода из одного мира в другой.
В роли длительного раздражения в данном случае обычно выступает либо хронический запор (более часто), либо хронический понос при язвенном колите. И в том, и в другом случае предыстория болезни соответствует классической схеме, описанной в предыдущих главах. Рак символизирует последнюю попытку организма привести застывшую ситуацию в движение.
Как и при раке желудка, при раке кишечника в большей степени поражается зона застоя, расположенная непосредственно перед выходом. Большое количество заболевших в возрасте старше пятидесяти лет указывают на то, что у болезни была долгая предыстория. Кроме хронических запоров и язвенного колита, фактором риска является и преобладание в рационе маловолокнистой пищи (что в принципе свойственно «цивилизованному» европейскому рациону). Переваривание такой пищи соответствует принципу: «Чем мягче то, что поступает внутрь сверху, тем тверже будет то, что выйдет наружу снизу». Говоря проще, такой стиль питания приводит к хроническому запору. По мнению гастроэнтеролога Герхарда Реттенмайера, неперевариваемые балластные вещества в кишечнике необходимы для связывания воды и в качестве пищи для кишечных бактерий. Если балласта нет, вода удерживается в кишечнике и стул обезвоживается. Вследствие этого отходам пищеварения труднее скользить, и их прохождение через кишечник вызывает механическое раздражение. Кроме того, такое замедленное прохождение дает голодным (из-за недостатка балластных веществ) бактериям дополнительное время для агрессивного воздействия на слизистую оболочку кишечника. Таким образом, полчище «кишечных демонов» ведет свою разрушительную и раздражающую работу, подтачивая стены собственного дома.
Каким же образом типичная ситуация запора перерастает в проблему рака кишечника? Основной страх человека, страдающего запором, это страх перед «наводнением» – то есть перед неукротимым хаотичным потоком. Поэтому он превращает собственную преисподнюю (= мир бессознательного) в сухой и тесный мирок. С помощью бесчисленных правил, предписаний и законов ему удалось осушить опасное подземное болото и получить контроль над женской стихией поглощения. Он изо всех сил поддерживает статус-кво, боясь сделать любое неосторожное движение, которое может привести в волнение скованное подземелье. В сущности, это классическая картина нормопатии, ведь нормы для такого человека – важнейший гарант безопасности.
Другой способ обезопасить свою жизнь заключается в накоплении материальных богатств. Символически этому соответствует запор, ведь кал отождествляется с деньгами. Человек становится экономным до скупости. Он не хочет ничего отдавать, расставание с имуществом каждый раз бывает болезненным и даже мучительным. Это касается и денежных расчетов, и акта дефекации. Это жизнь под девизом: «Лучше брать, чем отдавать». Но то, что практически изъято из оборота, исключается и из естественного обмена. Кал не превращается в удобрение, а остается всего-навсего «дерьмом». И то, что было ценным, становится опасным. Из застоявшегося кала вместо витаминов организм извлекает токсины (яды). По мере убывания воды (духовного элемента) спрятанное «сокровище» становится все более твердым и опасным, а запертые в нем бактерии все настойчивее раздражают стенки кишечника. Жизнь показывает, что для скупого человека, сосредоточившего жизнь вокруг своего богатства, деньги также со временем становятся опасными.
Типичной предпосылкой для возникновения рака является ситуация сопротивления развитию. Человек ориентирован на прошлое и всеми силами держится за давно установленные нормы и правила, хотя они уже безнадежно устарели. Человеку жизненно необходимо отказаться от них, чтобы на более высоком уровне найти истинную норму, конечную меру вещей.
На поздней стадии рака кишечника наблюдаются те же симптомы, которые свойственны поздней стадии любого ракового процесса: отсутствие аппетита, хроническое утомление и слабость. К этому добавляются те или иные изменения, касающиеся непосредственно акта опорожнения кишечника. Запор может внезапно сменяться поносом, и наоборот. Могут возникать и совершенно неожиданные позывы к опорожнению. Таким образом, организм реализует подавленную и загнанную в тень подвижность, потребность в действии. Больной вынужден идти в туалет, чтобы там осознанно сделать то, что так долго «пропускал» на переносном уровне. Форма экскрементов напоминает тонкую ленту или карандаш. Это символически показывает, насколько человек скуп и как мало он готов отдать. Примесь крови напоминает о том, что больной должен «расплачиваться кровью», то есть собственным жизненным соком.
Позиция официальной медицины в отношении рака однозначна: опухоль и все ее «филиалы» должны быть вырезаны. Если опухоль находится в области заднего прохода, что характерно для большинства случаев, применяют anus praeter – так называемый искусственный выход. На телесном уровне это еще ближе подводит больного к теме отдачи. Место отдачи теперь находится не сзади и внизу, а спереди и посередине. Теперь больная тема как никогда прежде близка и открыта для сознания (ведь за anus praeter надо тщательно ухаживать!). Но это утверждение справедливо и в переносном смысле. То, что раньше осуществлялось автоматически и вне поля зрения, теперь становится главной проблемой жизни. Больной должен, как ребенок, заново учиться оставлять вещи (позади себя). Лишенный возможности прятать неудобные темы и складывать потаенные «сокровища» в нижнем царстве, которое у него безжалостно отняли, он должен поднять их до уровня сознания. А на уровне тела у него теперь до конца жизни будет мягкий стул, подобный искусственному и контролируемому поносу.
С точки зрения символики ситуация ясна – нижний мир исключен из жизни. Он все еще существует, но больше не может принимать участия в жизни. Разумеется, жизнь без бессознательного на этой ступени невозможна. Полностью осознанная жизнь мыслима только в состоянии просветления, когда тень полностью прозрачна и Эго превратилось в «Я». Для носителя anus praeter это состояние может быть лишь далеким идеалом (тайным желанием). В любом случае пациенту придется осознать, что у него теперь нет возможности выталкивать в нижний мир то, что должно обрабатываться в сознании. Если телесного нижнего мира больше нет, мир души приобретает особую важность. В такой ситуации была бы уместна глубинная теневая терапия.
Интересно проследить, как распространение рака кишечника соотносится с национальным менталитетом. Как будто для того, чтобы честно уравновесить ситуацию, заболеваемость раком кишечника в США в десять раз выше, чем в Японии, которая лидирует по частоте возникновения рака желудка. Видимо, чуждые стихии Луны (желудка) японцы совсем не плохо управляются с подземным царством Плутона. Это заметно даже на самом поверхностном уровне. Богатство не создает для них никаких трудностей. Они не только создают его, но и заставляют работать на себя. Магическое превращение денег в товары и блага и наоборот они осуществляют очень легко и свободно. Процветающая экономика Японии настолько же подвижна, насколько консервативны их социальные установки. К теме метаморфоз и превращений (рождения и смерти), также входящей в сферу интересов Плутона, японцы относятся тоже совсем не так, как мы. Смерть в их представлении – это переходная фаза, так же как и рождение. Если мы в харакири видим лишь ужасающий способ самоубийства, то для японцев это особый ритуал – искусство умереть. Особым способом человек пронзает хару – середину тела, а затем в полном сознании ведет лезвие снизу вверх. Мы не видим в этом смысла и не понимаем такого искусства («отвратительного и ужасного»). От замечания, данного в скобках, может отказаться только человек, полностью открытый принципу рождения и умирания.
Бросаются в глаза и большие различия в таких повседневных вопросах, как гигиена тела. Если пойти с японцами в баню или оздоровительный центр, то вызовет удивление, сколько внимания они уделяют нижней части тела. Во всем – от способа очищения до издаваемых при этом звуков – она уравнена в правах с верхними.
Разница заметна и в вопросах питания. Японцы не видят ничего странного в сырой пище и даже в том, чтобы есть рыбу практически живьем. Мы возмущаемся, если «бедную тварь» убивают за несколько мгновений до обработки, а японцев тошнит при виде нашего «старого» мяса. Так же как мы не станем есть еще трепещущую на тарелке рыбу, японцы не притронутся к «трупам», которые нам кажутся весьма аппетитными. Мы приводим в качестве аргумента мучения животных, но на самом деле речь скорее идет о нашем особом понимании смерти. Мы предпочли бы вообще не думать о том, что наше жаркое еще недавно бродило по лугам и пожертвовало своей жизнью ради утоления нашего голода.
Еще одно различие, особенно явно проявившееся во время Второй мировой войны, – это отношение к жертвенности. Американские солдаты поначалу вообще не могли осознать идею камикадзе (что дословно означает «божественный ветер»). Им была полностью чужда идея такой прямой и очевидной жертвы своей стране. Человеку западной культуры нужна хотя бы иллюзия того, что ему еще удастся спастись. Камикадзе же сознательно отказываются от спасения. Напротив, они заранее празднуют свое погребение в кругу семьи и осознанно готовятся к переходу с мир иной.
Из этих примеров видно, насколько мы далеки от спокойного обращения с нижним миром, царством Плутона. Но то, что не проживается в сознании, опускается в тень и затем проявляется на уровне тела.
Согласно принципу «что застаивается, становится раком», особенно подвержены заболеванию усердные и благонравные люди. Это касается только одного, но весьма важного аспекта возникновения рака. Другой связан со следующим шагом на пути развития, который позволяет понять, что осторожность и осмотрительность в конечном итоге имеют одну и ту же цель – вернуть человека к Единству. Надо вовремя разрушить порядок, а затем вовремя его создать. Но это возможно, только если рассматривать жизнь как путь развития, цель (= конец) которого находится в его же начале. Эту идею иллюстрирует древний символ – змея, проглатывающая собственный хвост.
XII
Заключение
Мы рассмотрели пищеварительный тракт – эту длинную «змею» от самой «пасти» до «кончика ее хвоста». При этом мы обнаружили множество символов и, возможно, смогли найти собственный способ взаимодействия с ними. Несомненно, к сказанному можно добавить еще многое, но в любом случае, когда речь идет о символах, создать абсолютно полную и завершенную картину невозможно. Не найдется двух одинаковых язв желудка, и о каждой можно написать отдельную книгу. Нашей целью было побудить читателя изучить собственную историю болезни и сделать свои симптомы осознанными.
Если нам это удалось, можно считать, что цель достигнута. Язык символов, несмотря на всю его причудливость и кажущуюся замысловатость, часто оказывается весьма прямым и непосредственным. А наш разговорный язык подчас настолько честен, что может обидеть. Обида показывает, что человек в буквальном смысле задет за живое, ведь только прикосновение к больным местам может вызвать обиду и зацепить. Именно такие «обидные» вещи бывает сложно проглотить, и они застревают в горле. Однако иногда жизненно важно позволить задеть себя именно в таком месте, возможно, даже разделить свои чувства с близкими, чтобы выяснить, насколько правильно мы себя оцениваем. Слепота по отношению к своим теневым сторонам – вот самое большое препятствие на пути самопознания.
Мы старались сделать все главы этой книги законченными и самодостаточными в плане содержания. Этим объясняется некоторое «однообразие» повествования и множество повторений. Но все же в некоторых местах были допущены смысловые потери. Поэтому имеет смысл искать объяснение симптомов, соответствующих вашей истории болезни, в разных главах.
Ни одна книга не может в полной мере соответствовать индивидуальной картине болезни.
И ни одна книга не может заменить собой терапию, хотя бы потому, что при чтении вы не сможете уйти дальше понимания. Разумеется, оно необходимо, чтобы расшифровать симптомы. Но понимание – лишь первый шаг. Только осознанно проживая и реализуя собственные болезненные темы, можно по-настоящему принять описанные принципы.
В зависимости от тяжести болезни могут быть необходимыми дальнейшие, и, главное, более глубокие шаги. Для их осуществления имеет смысл воспользоваться помощью психотерапевта, который будет сопровождать вас при погружении в мир образов.
Во многих случаях собственный «внутренний врач» еще способен сам предпринять необходимые терапевтические меры – если только дать ему такой шанс. Одним из древнейших средств, вовлекающих в процесс исцеления и тело, и душу, и дух, является лечение голодом. В наше время, страдающее от множества болезней, такое лечение дает отдых всем трем сферам, в особенности же – органам пищеварения (на телесном уровне). Не зря все религии прибегали к голоданию, пытаясь наставить человека на путь истинный. Голодание «вышло из моды», но никакие другие «прогрессивные» методы не могут в полной мере его заменить. Осознанное голодание может стать одновременно упражнением, ритуалом, очищением тела и особой формой психотерапии. В нашей практике оно зарекомендовало себя как идеальный способ поддержания процесса самопознания. В качестве сопутствующего метода голодание используется также и в реинкарнационной терапии. Кроме того, нет лучшего средства, чтобы вывести на чистую воду проблемы пищеварения. «Цивилизованный» кишечник, который выдает что-то снизу, только когда испытывает давление сверху, реагирует на голод быстро и очень чутко. В качестве терапевтического средства, которое как никакое другое приближает человека к середине, оно одинаково ценно и при запорах, и при поносах, и при большинстве других симптомов[73].
Темой этой книги было поедание мира, или переваривание жизни. Если осознанно заострить внимание на этих процессах, можно сделать решающий шаг к новому началу – к осознанному и свободному пути в направлении исцеления.
Сделать этот шаг никогда не поздно. Это зависит от нас в большей степени, чем мы сами полагаем, – просто потому, что мы находимся в руках Божьих в большей степени, чем сами осознаем. Каждый должен решить для себя, хочет ли он идти по пути самопознания и осознанности. Симптомы собственного тела – это наиболее доступные импульсы, побуждающие нас раскрыться. Каждый симптом можно рассматривать как злую шутку судьбы или как важный «дорожный знак» на жизненном пути. Когда вы закончите читать эту книгу, ваша змея снова устремится к своему хвосту, чтобы вцепиться в него зубами. Но сможет ли она это сделать, зависит только от вас: станете ли вы снова бессмысленно бродить вокруг да около или же сможете придать движению смысл, и тогда круг замкнется.
Завершить книгу мы хотим отрывком из поэмы «Пророк» арабского поэта Халила Гибрана[74].
Есть люди, дающие мало из многого, что они имеют, – и дают они ради признания, и это скрытое желание отравляет их дары.
И есть те, кто имеет немногое и все отдает.
Это те, кто верит в жизнь и в полноту жизни, и их кошелек никогда не бывает пуст.
Есть те, кто отдает с радостью, и радость – их награда.
И есть те, кто отдает с болью, и боль – их крест.
А есть те, кто дает и не знает при этом боли: они дают не из-за радости и не из-за желания прослыть добродетельными;
Они дают, как в долине мирт источает свой аромат.
Их руками говорит Бог, и из их глаз Он улыбается на землю.
Хорошо давать, когда просят, но еще лучше давать, понимая без просьб;
Для дающего добровольно поиск того, кто примет дар, – радость большая, чем отдавание.
Есть ли что-то, что вы сохраните для себя?
Все, что у вас есть, придется однажды отдать;
Поэтому отдавайте сейчас, пока время для этого – ваше, а не ваших наследников.
Вы часто говорите: «Я дал бы, но только тому, кто этого заслуживает».
Деревья в вашем саду не говорят так, как и стада на ваших полях.
Они дают, чтобы жить, потому что сохранить – значит погибнуть.
Тот, кто достоин получить свои дни и ночи, несомненно, достоин и всех ваших даров.
И тот, кто заслужил пить из моря жизни, заслуживает и того, чтоб наполнить бокал из вашего ручья.
А какая заслуга больше, чем мужество и доверие, и братская любовь, которая заключена в принятии?
Читать бесплатно другие книги:
