Книга Мирдада. Необыкновенная история монастыря, который когда-то назывался Ковчегом Наими Михаил
Ваши чувства воспринимают смену времен года, и это сбивает вас с толку, так как вам кажется, что все охвачено процессом изменений. Но вы признаете, что сила, которая приводит времена года к расцвету и увяданию, всегда одна и та же.
Ваши чувства воспринимают рост и увядание вещей, и вы в безнадежности заявляете, что распад — это результат развития любой вещи. Но вы признаете, что сила, приводящая к росту и распаду, сама никогда ни растет, ни распадается.
Ваши чувства замечают разницу между ураганом и бризом; и вы утверждаете, что ураган гораздо сильнее бриза. Но, вопреки этому, вы соглашаетесь, что движущая сила урагана и движущая сила бриза — одна и та же, и что сама она не несется ураганом и не веет бризом.
Как вы легковерны! Как вы доверяете любой хитрости, что подстраивают вам ваши чувства! Где же ваше Воображение? Ведь с его помощью вам ничего не стоит увидеть, что все сбивающие вас с толку изменения — не более чем трюк.
Ну как ураган может быть сильнее бриза? Разве не бриз дарит свое дыхание урагану? И разве не ураган напитывает им бриз?
Вы, ходящие по Земле, почему вы мерите пройденные расстояния шагами и милями? Ведь независимо от того, прогуливаетесь вы или мчитесь галопом, разве не несет вас на себе Земля с огромной скоростью в тех областях пространства, сквозь которые ее саму проносят? Поэтому, не совпадает ли ваш путь с путем Земли? А не движима ли Земля, в свою очередь, другими телами, и не равна ли ее скорость их скорости?
Да, неподвижность — мать скорости. А скорость — посланница неподвижности. Скорость и неподвижность неразделимы ни в одной точке Пространства и Времени.
Почему вы утверждаете, что рост — это рост, а распад — распад, и что они друг другу — враги? Разве может что-нибудь вознестись, если что-то другое не падет? И не распадается ли что-нибудь только из-за чьего-то роста?
Разве вы не растете благодаря непрерывному распаду? И не распадаетесь ли благодаря непрерывному росту?
Разве не является смерть удобрением для жизни, а жизнь — хранилищем смерти?
Но если рост — это дитя распада, а распад — дитя роста, если Жизнь — это мать Смерти, а Смерть — мать Жизни, то, поистине, они есть одно и то же в каждой точке Пространства и Времени. И, поистине, ваша радость жизни и роста также глупа, как и печаль по поводу смерти и распада.
Почему вы утверждаете, что только Осень — сезон винограда? Я же говорю, что виноград зреет и Зимой, когда он в виде сока незаметно пульсирует в вине и грезит в нем своими снами. Он зреет и Весной, когда появляется в виде крошечных изумрудных бусинок. Он зреет и Летом, когда грозди растут, бусинки наливаются, их щечки обретают золотистый оттенок Солнца.
Если любое время года несет в себе три остальные, то, поистине, все времена года едины в каждой точке Пространства и Времени.
Да, Время — это величайший фокусник, а человек — величайший простофиля.
Так сильно напоминает белку в колесе Человек, сам соорудивший колесо Времени, и так очаровавшийся его вращением и захваченный движением, что уже и не верит, что сам и является тем, кто приводит колесо в движение, и никак “не найдет времени”, чтобы остановить этот вихрь Времени.
Человек так напоминает кошку, которая лижет своим языком шершавый камень и думает, что кровь, которую она слизывает, сочится из камня. Так и он пьет свою собственную кровь, разлитую по ободу колеса, и ест свою собственную плоть, разорванную в клочья спицами колеса, веря, что это кровь и плоть Времени.
Колесо Времени вращается в пустом Пространстве. На его ободе находятся все вещи, воспринимаемые чувствами, которые только и могут воспринимать люди во Времени и Пространстве. Поэтому вещи непрестанно то появляются, то исчезают. Что исчезло для одного в какой-то точке Времени и Пространства, сразу же появляется для другого в другой точке. Что растет для одного, увядает для другого. То, что день для одного, для другого — ночь; все зависит от того, “Когда” и “Куда” смотреть.
Едина дорога Жизни и Смерти, о монахи, по ободу колеса Времени. Ведь в этом движении по кругу нет конца, и само оно никогда не затормозится. Любое движение в нашем мире — это движение по кругу.
Сможет ли когда-нибудь Человек освободиться из этого ложного круга Времени?
Да, Человек сможет, ибо он унаследовал Божественную Свободу.
Колесо времени вращается, но ось его вовеки неподвижна.
Бог — это ось колеса Времени. И хотя все вращается вокруг него во Времени и Пространстве, сам Он всегда вне времени и пространства, всегда спокоен. Хотя все вещи и произошли от Его Слова, все же Слово Его также вне времени и пространства, как и Он сам.
На оси все — мир. На ободе все — суета. Где бы вы хотели оказаться?
Говорю вам, перейдите с обода Времени на его ось, и вы избавитесь от тошноты, вызванной непрестанным движением. Пусть Время вращается вокруг вас, но вы — не кружитесь со Временем.
XIX. Логика и Вера. Самоотрицание и Самоутверждение. Как ухватить Колесо Времени. Стоны и Смех
Беннон: Прости, Учитель. Но твоя логика поражает меня своей нелогичностью.
МИРДАД: Не удивительно, Беннон, ведь тебя прозвали “судьей”. Вот ты и настаиваешь на том, чтобы логично разобраться в деле, прежде чем вынести решение. Неужели ты так долго был судьей и до сих пор не понял, что единственная польза Логики в том, чтобы избавить Человека от Логики и привести к Вере, которая потом приведет его к Пониманию?
Логика — это незрелость, плетущая сети из тонких нитей и мечтающая уловить в них бегемота знания. Когда Логика взрослеет, она отбрасывает прочь свои сети и превращается в Веру, которая есть знание более глубокое.
Логика — это костыль калеки, но обуза для быстрого на ноги, и еще большая обуза для летящего.
Логика — это Вера, впавшая в старческий маразм. Вера — это возмужавшая Логика. Когда твоя логика возмужает, Беннон, ты больше не будешь твердить о Логике.
Беннон: Но чтобы уйти с обода Времени на его ось мы, прежде всего, должны отказаться от себя самих. Разве может человек отказаться от собственного существования?
МИРДАД: Да, для этого вам следует отказаться от малого Я, которое является всего лишь игрушкой в руках Времени, и таким образом утвердить свое Истинное Я, которое неуязвимо для фокусов Времени.
Беннон: Может ли умаление одного Я быть утверждением другого?
МИРДАД: Да! Умаление малого Я означает утверждение Истинного Я. Когда одно умрет для перемен, второе родится для неизменности. Большинство людей живет, чтобы умереть. Счастливы те, что умерли, чтобы жить.
Беннон: Но все же людям так дорого быть людьми. Как человек может раствориться в Боге и при этом осознавать свою идентичность?
МИРДАД: Разве для ручья потеря — затеряться в Море и тем самым осознать себя Морем? Затеряться в Боге — для Человека означает всего лишь потерять свою идентичность с тенью и обрести идентичность с непомраченной сутью своего существа.
Мекастер: Как может Человек, будучи созданием Времени, освободиться от хватки Времени?
МИРДАД: Как Смерть избавит вас от Смерти, как Жизнь освободит вас от Жизни, так и Время вызволит вас из хватки Времени.
Человеку так надоест изменчивость, что все в нем затоскует, и затоскует с неутолимой страстью, о том, что гораздо могущественней любых перемен. И, несомненно, он отыщет это в себе самом.
Счастливы затосковавшие так, ибо они — на пороге Свободы. Я ищу таких, проповедую таким. Разве я выбрал бы вас, если бы не услышал вашу тоску?
Но горе тем, кто стремится к миру и свободе, и при этом цепляется за круговерть Времени. Они улыбнуться рождению не раньше, чем их принудят молить о смерти. Они познают полноту не раньше, чем опустошатся. Они уловят голубя мира не раньше, чем тот превратится в ястреба войны прямо в их руках. Чем обширнее им кажутся собственные знания, тем меньше они знают на самом деле. Чем дальше они продвинутся, тем больше им придется отступать. Чем выше подымутся, тем ниже падут.
Им мои слова покажутся неразборчивым и неопределенным бормотанием, чем-то вроде молитвы в сумасшедшем доме, вроде факела, зажженного перед лицом слепца. Они раскроют свой слух к моим словам не раньше, чем затоскуют о Свободе.
Химбал: (Плача) Учитель, ты раскрыл мне не только уши, но и сердце. Прости же вчерашнего слепого и глухого Химбала.
МИРДАД: Сдержи свои слезы, Химбал. Слеза не превратится в глаз, которому доступны горизонты, простирающиеся за пределами царства Пространства и Времени.
Пусть те, что смеются, когда Время щекочет их нежными пальчиками, плачут потом, когда оно же начинает раздирать их кожу своими шипами.
Пусть те, что поют и пляшут в сиянии Юности, ковыляют и жалуются потом на морщинистую Старость.
Пусть веселящиеся в разгар карнавала Времени посыпают себе головы пеплом потом, когда наступят его похороны.
Вы же всегда должны быть спокойны и ясны. Во всем калейдоскопе переменчивости ищите только то, что неизменно.
Ничто во Времени не стоит и слезинки. Ничто не стоит и улыбки. Лицо хохочущее и лицо рыдающее, одинаково искажены и неуместны.
Вы хотите избавиться от соли слез? Избавьтесь тогда от гримасы смеха.
Слезы, когда высыхают, превращаются в смех. Нарочитый смех ведет к слезам.
Не будьте ни сухи в радости, ни обильны в горе. Будьте одинаково безмятежны во всех случаях.
XX. Куда Мы Попадаем после Смерти? О Раскаянии
Мекастер: Учитель, куда мы попадаем после смерти?
МИРДАД: А где ты теперь, Мекастер?
Мекастер: В Гнезде Орла.
МИРДАД: Как ты думаешь, Гнездо Орла достаточно велико, чтобы вместить тебя? Неужели ты думаешь, что Земля — это единственный дом Человека?
Ваши тела, хотя они и ограничены Пространством и Временем, связаны с каждой вещью во всем Пространстве и Времени. Очень многое в вас пришло от Солнца, оно и живет в Солнце. Очень многое пришло от Земли, оно и живет в Земле. То же относится ко всем другим сферам и ко всему окружающему пространству.
Только глупцу пристало думать, что Человек населяет одну лишь Землю, а все остальные мириады тел, кружащиеся в Пространстве, не более чем украшение его жилища, отрада для глаз.
Утренняя Звезда, Млечный Путь, Плеяды — это такие же места обитания Человека, что и Земля. Каждый раз, когда их лучи касаются его глаз, они поднимают его к себе. Каждый раз, когда он проходит под ними, он притягивает их к себе.
Все вещи соединяются в Человеке и присутствуют в нем, а Человек, в свою очередь, присутствует во всем. Вселенная — ни что иное, как единое тело. Соединитесь с ее мельчайшей частью, и вы соединитесь со всем.
И подобно тому, как вы постоянно умираете в течение своей жизни, вы столь же непрерывно живете умерев. Если это происходит не в нынешнем теле, то в теле иной формы. Вы продолжаете жить в теле до тех пор, пока не будете растворены в Боге. То есть, до тех пор, пока, как бы сказать, не преодолеете всякую изменчивость.
Мекастер: Возвращаемся ли мы опять на Землю в ходе всех этих превращений?
МИРДАД: Закон Времени — повторяемость. То, что появилось во Времени однажды, будет появляться вновь и вновь. Интервалы между появлениями, в случае Человека, могут быть длинными или короткими в зависимости от желания и воли каждого.
Если вы выходите из цикла, известного как жизнь, и попадаете в цикл, называемый смертью, и при этом уносите с собой неутолимую жажду пребывания на Земле, и ненасытный голод по связанным с нею ощущениям, то земной магнит вновь притянет вас в свои объятия. Земля будет продолжать питать вас своей грудью, а Время будет продолжать отнимать у вас одну жизнь за другой, одну смерть за другой, до тех пор, пока вы по собственной воле и согласию, раз и навсегда, не оторветесь от ее груди.
Абимар: Распространяется ли власть Земли и на тебя, Учитель? Ведь ты присутствуешь здесь, как один из нас?
МИРДАД: Я пришел, когда захотел, и уйду, когда пожелаю. Я пришел освободить жителей Земли от ее оков.
Мекайон: Я бы хотел навсегда отпасть от земной груди. Как мне достичь этого, Учитель?
МИРДАД: Полюбив Землю и всех ее детей. Если единственным способом твоих взаимоотношений с Землей окажется Любовь, то Земля освободит тебя от всех долгов.
Мекайон: Но Любовь — это же привязанность, а привязанность — оковы.
МИРДАД: Нет, Любовь — это единственный способ освободиться от привязанностей. Если вы любите все, то не привязаны ни к чему.
Земора: Можно ли Любовью избежать прегрешений против Любви и тем самым остановить колесо Времени?
МИРДАД: Этого можно достичь Раскаянием. Проклятья или ругань, слетевшие с вашего языка, будут вынуждены искать иное жилище, когда, вернувшись к вам, обнаружат, что уста ваши защищены благословением любви. Таким образом, Любовь помешает повторному проклятию или ругани.
Похотливый взор будет вынужден искать другие, похотливые же глаза, когда вернется к вам и обнаружит, что ваш взор теперь полнится любовью. Таким образом, Любовь не позволит возобновиться похотливым взорам.
Злобные намерения, вырвавшись из злого сердца, будут вынуждены искать себе прибежища в другом месте, когда, вернувшись к сердцу — своему источнику, обнаружат, что в нем роятся желания, рожденные любовью. Так Любовь воспрепятствует возрождению злых намерений.
Таково Раскаяние.
Время сможет воспроизводить для тебя одну только Любовь, если Любовь станет твоим единственным итогом. Но если что-то единственное повторяется во всем пространстве и времени, то оно становится постоянным наполнением Пространства и Времени, и таким образом оба они аннигилируют.
Химбал: И все же одна мысль продолжает тревожить мне сердце и затуманивать сознание. Учитель, скажи, почему мой отец умер именно такой смертью, а не какой-то иной?
XXI. Святая Всемогущая Воля. Почему Все Происходит так, как Происходит и тогда, когда Происходит
МИРДАД: Как странно, что вы, дети Пространства и Времени, все никак не осознаете, что Время — это всеобщая память, записанная на скрижалях Пространства.
Если даже вы, ограниченные своими чувствами, можете все же вспомнить о чем-то, случившемся между вашим рождением и смертью, то насколько больше помнит Время, которое было задолго до вашего рождения и бесконечно пребудет после вашей смерти?
Говорю вам, Время помнит все. И не только то, о чем живо вспоминаете вы, но и то, по отношению к чему вы оказались совершенно слепы.
Ибо во Времени нет забвения. Не забывается ничто, ни легчайшее движение, ни вздох, ни каприз. Все, что удерживается в памяти Времени, глубоко вписано в вещах Пространства.
Сама земля, по которой вы ступаете, сам воздух, которым вы дышите, сами дома, в которых вы обитаете, с готовностью могут явить вам мельчайшие подробности ваших жизней, в прошлом, в настоящем и в будущем, имей вы силу прочитать и проницательность, понять прочитанное.
Как в жизни, так и в смерти; как на Земле, так и выше, вы никогда не одиноки. Вы постоянно находитесь в окружении вещей и существ, с которыми делитесь своей жизнью и смертью, но вы, одновременно, имеете свою долю и в их жизни, и в их смерти. Вы причастны им, они причастны вам. И как вы ищите их, также они ищут вас.
Человек обладает волей по отношению ко всему, также и каждый предмет имеет волю в отношении Человека. Взаимообмен происходит непрерывно. Память Человека, однако, оказывается плачевно негодным бухгалтером. Но не такова безошибочная память Времени. Оно в самом точном виде сохраняет все подробности взаимоотношений Человека с близкими, а также и со всеми другими существами во Вселенной. Оно принуждает Человека оплачивать все счета в мгновение ока, жизнь за жизнь, смерть за смерть.
Молния никогда не поразит дом, если только тот сам не навлечет ее на себя. Дом ответствен за свое разрушение в той же степени, что и молния.
Бык никогда не забодает человека, если только тот сам не предложит быку сделать это. Воистину, человек в большем ответе за свою кровь, чем бык.
Убитый сам точит кинжал убийцы, и ни один из них не может уклониться от рокового удара.
Ограбленный сам направляет путь грабителя, оба причастны грабежу.
Да, Человек сам накликает на себя беду, а потом жалуется на этого докучного гостя, совершенно позабыв, как, когда и где он написал приглашение и послал его. Но Время — не забывает. Оно в должный срок отвечает на каждое приглашение, и адресом не ошибается. Оно приведет приглашенного к каждому, даже если тот затерялся в массе.
Говорю вам, не возражайте против посещения, каким бы гость ни оказался, чтобы он не отомстил за свою гордость, ущемленную слишком долгим ожиданием. Чтобы он не стал навещать вас намного чаще, чем сам бы того хотел первоначально.
Будьте добры и терпеливы со всеми гостями, что бы ни было написано на их лице, как бы они себя ни вели. Ибо они, воистину, не кто иные, как ваши кредиторы. В особенности больше дайте самому неприятному, чтобы он ушел довольным, пусть он получит даже больше, чем ему причитается по долгу. Если он и вернется к вам еще раз, то уже как друг, а не как кредитор.
Уважьте каждого гостя так, как если бы он сделал вам честь, посетив вас. Тогда вы обретете его доверие, узнаете скрытые мотивы.
Неудачу принимайте так, как если бы она была удачей. Ибо правильно понятая неудача скоро превращается в удачу, а неверно истолкованная удача быстро становится неудачей.
Вы выбираете место и время своих рождений и смертей, их характер, вопреки прихотям своей лживой памяти, зияющей дырами и прорехами.
Якобы мудрые возглашают, что человек ни в малейшей степени не причастен к своему рождению и смерти. Эти ленивцы, что воспринимают Пространство и Время узкими и кривыми глазами, склонны большинство происходящего там, оценивать как случайность. Остерегайтесь их обмана и самомнения, мои Спутники.
Во Времени и Пространстве нет ничего случайного. Буквально все направляется Всемогущей Волей, которая ни в чем не ошибается и ничего не упускает.
Как дождевые капли сливаются в ручеек; как ручейки текут и сливаются в реки, а те отдаются могучим потокам в качестве составных частей; как могучие потоки, в конце концов, вливаются в море; как все моря объединяются в Великом Океане, также проявляется воля каждого отдельного существа. Живого или мертвого. Все эти воли вносят вклад во Всемогущую Волю.
Говорю вам, все обладает волей. Даже такой глухой, бессловесный и безжизненный с виду камень не лишен воли. Иначе, не обладай он волей, и не воздействуй на окружающие вещи, ничто не смогло бы повлиять и на него самого. Его сознание воли и бытия может отличаться от человеческого степенью, но не сущностью.
Насколько велика часть обычного дня, о которой вы можете сказать, что поистине ее осознали? Думаю, что она ничтожна.
Если даже вы, вооруженные мозгом и памятью, имеющие возможность записать свои мысли и переживания, остаетесь бессознательными на протяжении основной части обычного дня своей жизни, то что удивляться, что камень оказывается таким бессознательным в отношении своей жизни и воли?
И подобно тому, как вы живете и движетесь, не осознавая жизни и движения, вы проявляете волю, не осознавая этого. Но Всемогущая Воля осознает все, что вы не осознали, и поступает так же с волей любого существа во Вселенной.
Заново перераспределяясь в каждый момент Времени в каждой точке Пространства в соответствии со своим желанием, Всемогущая Воля возвращает каждому существу и каждому человеку все то, к чему тот направлял свою волю, не больше, но и не меньше, независимо от того, делалось это сознательно или нет. Но люди, не ведая о том, слишком часто бывают напуганы тем, что в таком изобилии валится им на головы из всеобъемлющего мешка Всемогущей Воли. И они в унынии и страхе обвиняют во всем непостоянную Судьбу.
Но непостоянна вовсе не Судьба, о монахи. Ведь Судьба — это только другое название Всемогущей Воли. Именно воля Человека все еще так неустойчива и переменчива, так порывиста и судорожна. Сегодня она бросается на запад, а завтра — на восток. Здесь она утверждает нечто как доброе, а там разоблачает это же самое как злое. Сейчас она воспринимает кого-то, как друга, только чтобы позднее враждовать с ним, как с врагом.
Ваша воля, мои Спутники, больше не должна быть неустойчивой. Знайте, что все ваши взаимоотношения с вещами и людьми определяются тем, что вы хотите от них, а они от вас. И что вы хотите от людей и вещей, определяет то, что они хотят от вас.
Поэтому говорю вам то, что сказал уже раньше: Будьте внимательны и осторожны, даже когда вы дышите, даже когда вы говорите. Будьте осторожны в том, чего желаете, о чем думаете и что делаете. Ибо ваша воля скрыта в каждом вздохе, в каждом слове, в каждом желании, мысли и действии. А что скрыто для вас, всегда доступно для Всемогущей Воли.
Не желайте получить от человека удовлетворения, которое причинит ему боль, дабы это удовлетворение не оказалось для вас болезненней самой боли.
Не желайте также ему такого добра, которое для него обернется злом, дабы вы не пожелали зла самим себе.
Но желайте каждому человеку и каждой вещи того, что они сами любят. Ибо только этим будут подняты ваши завесы, и в сердце вашем расцветет Понимание. Только так ваша воля будет приобщена к чудесной тайне Всемогущей Воли.
До тех пор, пока вы не взрастите сознание каждой вещи, вы не будете в состоянии осознать ее волю, направленную на вас и вашу волю, направленную на нее.
До тех пор, пока вы не стали сознательны относительно своей воли, направленной на все другие вещи, и их воли в вас, вам не познать таинства Всемогущей Воли.
А пока вы не познаете таинства Всемогущей Воли, вы не сможете направить свою волю против нее. Ибо вы наверняка проиграете. Вы из каждой схватки будете выходить напуганными и не иначе, как испив горечь поражения. Вы будете пытаться отомстить, но только для того, чтобы увеличить счет поражениям и переполнить чашу горечи.
Говорю вам, примите Всемогущую Волю, чтобы превратить поражение в победу. Примите, не жалуясь на все то, что в таком изобилии повалится на вас из ее мешка, полного тайн. Примите все с благодарностью, и верьте, что все это справедливо и должным образом распределено Всемогущей Волей. Примите все с намерением понять и оценить его значение.
Поняв однажды скрытые пути собственной воли, вы поймете и Всемогущую Волю.
Примите то, что пока вам неведомо, как помощь в ее познании. А если обидитесь на судьбу, то она так и останется неразрешимой головоломкой.
Пусть ваша воля будет служанкой Всемогущей Воли до тех пор, пока Понимание не превратит Всемогущую Волю в слугу вашей воли.
Так учил я Ноя.
Так учу вас.
XXII. Мирдад освобождает Земору от его Тайны и Говорит о Мужчине и Женщине в Браке, о Целомудрии и о Преодолевшем
МИРДАД: Наронда, ты моя верная память! О чем тебе говорят эти цветы?
Наронда: Ни о чем, что я мог бы расслышать, мой Учитель.
МИРДАД: Я слышал, как они сказали: ”Мы любим Наронду и с радостью дарим ему свои благоуханные души как знак нашей любви”. Наронда, ты мое верное сердце! О чем тебе говорит вода в этом пруду?
Наронда: Ни о чем, что я мог бы расслышать, мой Учитель.
МИРДАД: Я слышал, как она сказала: ”Я люблю Наронду и поэтому утолю жажду и его самого, и цветов, которые он так любит”.
Наронда, мой неусыпный глаз! О чем тебе говорит этот день и все-все вещи, которые он мягко укачивает в своих солнечных объятиях?
Наронда: Ни о чем, что я мог бы расслышать, мой Учитель.
МИРДАД: Я слышу, как он говорит: ”Я люблю Наронду и поэтому буду и его мягко укачивать в своих объятиях вместе со всеми остальными дорогими мне существами”.
При таком обилии любви, не переполнится ли жизнь Наронды всякого рода праздными мечтаниями и размышлениями, которые способны без конца вылупляться в таком гнезде?
Воистину, Человек дорог и любим всей Вселенной. Любая вещь была бы рада побаловать его. И мало тех, кто не отравляется ядом такого баловства, еще меньше тех, кто не кусает рук, что балуют его.
Для тех, кто не поддался отраве, даже змеиный укус все равно, что поцелуй любви. А для отравленных даже поцелуй любви подобен змеиному укусу. Не так ли, Земора?
Наронда: Так говорил Учитель, когда он, Земора и я в солнечное послеполуденное время ухаживали за цветочными грядками в саду Ковчега. Земора все это время пребывал в подавленном настроении, было видно, что он переживает смущение и упадок духа. Вопрос Учителя как бы встряхнул его и застал врасплох.
Земора: Все, что Учитель считает истинным, таким и должно быть.
МИРДАД: А разве в твоем случае это не истинно, Земора? Разве тебя не отравляли бесчисленные поцелуи любви? Разве и теперь не терзает тебя память о любовной отраве?
Земора: (Бросившись к стопам Учителя и заливаясь слезами) О, Учитель! Совершенно напрасно и так по-детски пытаться мне или кому-нибудь другому спрятать от тебя какие-то тайны даже в самых глубоких уголках своего сердца!
МИРДАД: (Поднимая Земору с земли) Совершенно напрасно и так по-детски пытаться спрятать их даже от этих цветов!
Земора: Я знаю, что сердце мое недостаточно чисто, так как прошлой ночью я видел нечистые сны.
Сегодня я хотел бы очистить свое сердце, я хотел бы обнажить его перед тобой, мой Учитель. Перед Нарондой. Перед цветами и червями, что роют землю в их корнях. Мне так хочется облегчить душу от давящей на нее тайны. Пусть этот ветерок донесет ее до каждого создания в мире.
В молодости я любил одну девушку. Она была прекрасней утренней звезды. Ее имя было для моих уст слаще, чем сон для глаз. Я думаю, что когда ты говорил с нами о молитве и потоке крови, я был первым, кто испил исцеляющую суть твоих слов. Ибо любовь Холах, так звали девушку, оставалась правителем моей крови, а я знал, что способна совершить кровь при умелом управлении.
Благодаря любви Холах, моей стала сама вечность. Я носил ее как обручальное кольцо. А Смерть я готов был надеть на себя, как кольчугу. Я чувствовал себя так, как будто только вчера заново родился. Плечи мои упирались в небеса, стопы мои толкали землю, в сердце моем сияли целые созвездия солнц.
Но Холах умерла, и Земора, подобно фениксу, превратился в горсть пепла. И никакой новый феникс не мог уже больше возродиться из этого остывшего и безжизненного пепла. Земора, этот бесстрашный лев, превратился в пугливого зайца. Земора, эта колонна, подпирающая небеса, превратился в груду обломков посреди стоячей лужи.
Я постарался спасти от прежнего Земоры, что возможно, и возложил все свои надежды на Ковчег, пытаясь похоронить себя заживо под сенью его памяти, посвященной Потопу. По-счастью, я появился здесь как раз после того, как один из спутников оставил этот мир. И меня приняли.
В течение пятнадцати лет спутники Ковчега видели и слышали Земору, но никто из них не разглядел и не услышал тайны Земоры. Может быть, древние стены и темные переходы и разузнали что-то, может быть деревья, цветы и птицы в саду разведали нечто. Но наверняка, гораздо больше о Холах тебе, Учитель, рассказали струны моей арфы.
И вот, когда твои слова начали согревать и шевелить пепел, в который превратился Земора, и я уже поверил в близкое его возрождение, Холах посетила мои сны и заново заставила вскипеть мою кровь в мертворожденном экстазе, а потом швырнула меня на неприветливые скалы дневной реальности, меня — выгоревший факел, меня — пригоршню безжизненного пепла.
О, Холах, Холах!
Прости меня, Учитель, я не могу сдержать слез. Ведь плоть так и остается плотью? Бедная моя плоть. Бедный Земора.
МИРДАД: Сожаления сами достойны жалости. У Мирдада их больше нет. Но Мирдад обладает изобилием любви ко всему, даже по отношению к плоти. Но еще больше она к Духу, что принимает зримые формы плоти, только чтобы затем растворить их в собственной бесформенности. Любовь Мирдада поднимет Земору из пепла и превратит его в преодолевшего.
Преодолевший — утверждаю я — это Человек, единый в себе и хозяин себя.
Мужчина, ставший узником из-за любви к женщине, и женщина, ставшая узницей из-за любви к мужчине, одинаково не заслуживают драгоценной короны Свободы. Но мужчина и женщина, ставшие едиными силой Любви, нераздельными, неразличимыми, воистину заслуживают награды.
Не является Любовью любовь, подчиняющая себе Возлюбленного.
Не является Любовью любовь, вскормленная плотью и кровью.
Не является Любовью любовь, которая притягивает мужчину к женщине, а женщину к мужчине только для того, чтобы увеличить количество мужчин и женщин, и тем самым увековечить привязанность к плоти.
Преодолевший — утверждаю я — это Человек-Феникс, который достаточно свободен, чтобы не быть мужчиной, и достаточно возвышен, чтобы не быть женщиной.
Подобно тому, как мужчина и женщина едины в более плотных сферах Жизни, они едины и в более разреженных сферах. А промежуток между ними есть не более чем отрезок вечности, в котором главенствует иллюзия Двойственности. Те, кто не может видеть ни выше, ни ниже, верят, что этот отрезок вечности и есть сама Вечность. Они впали в иллюзию Двойственности так, как если бы она была самим существом, центром Жизни, не ведая, что законом Жизни является Единство.
Двойственность — это сцена для Времени. Поскольку она берет свое начало в Единстве, то и ведет к Единству. Чем скорее вы пересечете эту сцену, тем скорее станете свободными.
И что такое мужчина и женщина, как не единый Человек, не осознающий своего единства, и поэтому рассеченный надвое, и пьющий взахлеб горечь Двойственности, тогда как мог бы устремиться к нектару Единства? Стремясь, он мог бы найти его посредством силы своей воли. Найдя же и завладев им, осознать присущую ему безграничную свободу.
Пускай жеребец подзывает ржанием кобылу; пускай оленуха подзывает оленя. Сама Природа направляет их действия, благословляет и одобряет их, ибо они не осознают никакого предназначения, высшего по сравнению с собственным воспроизводством.
Пусть и мужчина, и женщина, которые пока еще не отдалились достаточно от жеребца и кобылы, от оленухи и оленя, находят друг друга в темном уединении плоти. Пусть они сочетают распущенность спальни с добропорядочностью брака. Пусть радуются силе своих чресл и плодовитости своего лона. Пусть продолжают род. Сама Природа рада оказать им поддержку и быть акушеркой. Сама Природа расстилает им ложе из роз, не забывая и о колючках.
Но устремленные мужчины и женщины должны осознать свое единство даже оставаясь во плоти. Но не с помощью соединения плоти, а посредством Воли к Освобождению от плоти и всех препятствий, которые та чинит на пути к совершенному Единству и Святому Пониманию.
Вам часто приходится слышать, как люди говорят о “человеческой природе” так, как будто бы она является чем-то неумолимым, но хорошо исследованным, точно определенным, и строго ограниченным со всех сторон тем, что они называют Сексом.
Удовлетворять все сексуальные влечения — это в человеческой природе. А обуздать их хаотичные атаки и использовать их как средство преодоления секса, это значит намеренно идти против человеческой природы. Что, в конце концов, приведет к страданиям. Так говорят они. Даже не прислушивайтесь к их лепету.
Человек так велик, его природа так неуловима. Так разнообразны его дарования. Так неисчерпаема энергия. Остерегайтесь тех, кто пытается установить для него границы.
Плоть, однако, взимает с Человека очень тяжкую дань. Но он вынужден ее платить только временно. Да и кто из вас захотел бы пребывать в зависимости вечно? Какой из вассалов не мечтает сбросить ярмо своего господина и освободиться от выплаты дани?
Человек не был рожден вассалом, даже на время взросления. И Человек всегда стремится к свободе от всякой зависимости, какого бы рода она ни была. И Свобода наверняка будет достигнута.
Что такое кровные узы для того, кто хочет преодолеть? Это путы, которые следует разорвать, приложив к тому волю.
Преодолевший ощущает кровную связь с любой кровью. Поэтому он не привязан ни к одной из них.
Пусть тот, кто не стремится, продолжает свой род. Стремящийся имеет другой племя, чтобы его распространять — это племя преодолевших.
Племя преодолевших восходит не из чресл, не из лона. Скорее, оно нисходит из целомудренного сердца, чья кровь направляется неустрашимой волей к преодолению.
Мне известно, что вы и многие подобные вам в мире приняли на себя обет целомудрия. И все же вы еще так далеки от целомудрия, о чем свидетельствует вчерашний сон Земоры.
Не целомудренны те, что надели монашеские рясы и укрылись за толстыми стенами и железными вратами. Многие монахи и монашки развратней самих развратников, несмотря на данный обет, и очень искренний, что их плоть никогда больше не соединится с иной плотью. Целомудренны те, чьи сердца и умы целомудренны, где бы они ни жили, будь то в монастыре или на рыночной площади.
Почитайте Женщину, мои спутники, и обоготворяйте. Но не как мать рода, не как супругу или возлюбленную, но как близнеца и партнера мужчины, что на равных правах делит с ним столь долгий и тяжкий труд, столь длительные страдания, сопутствующие жизни в мире двойственности. Без нее мужчина просто не смог бы пересечь этот отрезок Двойственности. Именно в ней он обнаружит свое единство, именно в нем она обретет свою свободу от Двойственности. Со временем близнецы объединятся в одного, в того, кто является Совершенным Человеком. Преодолевший уже не является ни мужчиной, ни женщиной.
Преодолевший — утверждаю я — это Человек, единый в себе и хозяин себя. И каждый из вас станет преодолевшим, еще до того, как Мирдад уйдет от вас.
Земора: Моему сердцу так мучительно слышать, что ты покинешь нас. Если когда-нибудь наступит день, когда мы будем тебя искать и нигде не отыщем, Земора точно лишит себя дыхания.
МИРДАД: Ты, Земора, можешь пожелать многого, можешь пожелать буквально всего. Но есть одно, чего ты не в силах пожелать. Это положить конец своим желаниям, ибо в них проявляется воля самой Жизни, самой Всемогущей Воли. Ибо Жизнь, являясь Бытием, никогда не пожелает собственного небытия. Также как у небытия нет никакой воли. Нет, Земора, даже Бог не может покончить с тобой.
Также и с моим уходом от вас. Наступит день, когда вы будете искать меня во плоти, и не найдете. Ибо у меня есть дела, которые необходимо делать и в иных местах, помимо этой Земли. Но нигде я не оставляю свою работу недоделанной. Посему, радуйтесь. Ведь Мирдад не покинет вас до тех пор, пока не сделает из вас преодолевших, людей, единых в себе и в совершенстве управляющих собой.
Когда же вы обретете способность управлять собой и Единство, то обнаружите, что Мирдад навсегда поселился в вашем сердце, имя его никогда не потускнеет в вашей памяти.
Так я учил Ноя.
Так учу вас.
XXIII. Мирдад Исцеляет Сим-Симу и Говорит о Глубокой Старости
Наронда: Сим-Сима — это самая старая корова в стаде Ковчега. Она болела уже в течение пяти дней, ничего не ела и не пила. Шамадам послал за мясником, говоря, что выгодней зарезать корову и продать ее мясо и шкуру, чем позволить ей умереть и потерять все.
Как только Учитель услыхал об этом, он стал задумчив, а потом устремился к коровнику и дальше, прямо в стойло Сим-Симы. Семерка последовала за ним.
Сим-Сима страдала и была почти недвижима. Голова ее поникла, глаза были полузакрыты, шерсть встала дыбом и потеряла блеск. Она только едва-едва подергивала ушами, чтобы отогнать надоедливых мух. Ее огромное вымя было пусто и безвольно свисало между бедер, так как Сим-Симе, в виду приближающегося конца ее долгой и плодотворной жизни, было отказано в сладких сердечных муках материнства. Ее тазовые кости торчали как два надгробных камня, создавая мрачное и жалкое впечатление. Ребра и позвонки можно было сосчитать без всякого труда. Ее длинный тонкий хвост, с кисточкой волос на конце, безжизненно свисал вниз.
Учитель приблизился к больной корове и начал поглаживать ее между рогами, между глазами и под подбородком. Временами он проводил рукой по ее спине и животу, разговаривая с ней совершенно так же, как если бы это был человек:
МИРДАД: Где же твоя жвачка, моя добрая Сим-Сима? Или Сим-Сима так много отдала другим, что забыла оставить себе хоть чуть-чуть жвачки? Но у Сим-Симы еще есть так много того, что она может отдать. Ее белоснежное молоко еще и сегодня течет в красной крови наших жил. Ее крепкие телята тянут тяжелые плуги по нашим полям, помогая нам накормить множество голодных ртов. Ее славные телки пополняют наши стада молодняком. Даже ее навоз оборачивается сочными овощами и фруктами на наших столах.
В наших ущельях до сих пор еще звучит эхо доброго и долгого мычания Сим-Симы. Ручьи все еще хранят в себе отражение ее доброго и любящего образа. Наша земля все еще с радостью и гордостью хранит неизгладимые следы ее копыт.
Наша трава так рада накормить Сим-Симу. Нашему солнцу так приятно ласкать ее. Наш ветерок так счастлив разглаживать ее мягкий и блестящий мех. Мирдад так благодарен случаю, что повстречал ее в пустыне Глубокой Старости и может послужить ей проводником к другим пастбищам, к землям под другими солнцами и ветрами.
Многое отдала Сим-Сима, и многое она получила. Но еще больше есть того, что Сим-Сима отдаст и получит.
Мекастер: Сможет ли Сим-Сима понять все слова, что ты хотел бы ей сказать так, как будто ей доступно человеческое понимание?
МИРДАД: Здесь не слова берутся в расчет, добрый Мекастер. Важно то, что вибрирует в словах. А к этому восприимчив даже зверь. А кроме того, я вижу женщину, что смотрит на меня грустными очами Сим-Симы.
Мекастер: Но что толку так разговаривать с постаревшей и умирающей Сим-Симой? Не надеешься ли ты таким образом приостановить разрушительное действие старости и продлить дни Сим-Симы?
МИРДАД: Глубокая Старость — это страшное бремя, как для людей, так и для зверей. А люди еще удваивают ее тяготы своим пренебрежением и бессердечием. Новорожденному ребенку они щедро расточают свою любовь и заботу. А для людей, отягощенных возрастом, они скорее припасли безразличие, чем заботу, неприязнь, чем симпатию. С каким раздражением они смотрят на подростка, также их раздражает и человек, стоящий на краю могилы.
Самые молодые и самые старые одинаково беспомощны. Но беспомощность младенца подразумевает любовную, жертвенную помощь буквально каждого. А вот беспомощность старика может побудить только к неохотной помощи, да и то немногих. Но, воистину, старики заслуживают большей симпатии, чем младенцы.
Если слову приходится долго и громко стучаться, чтобы его восприняло ухо, когда-то чувствительное и внимательное к самому тихому шепоту,
Если когда-то прозрачный взор застилается жуткими пятнами и танцующими тенями,
Если вместо крыльев на ногах вырастают куски свинца, а руки, что формировали жизнь, превращаются в кривые грабли,
Если колени разъезжаются, а голова на шее словно кукла,
Если жернова сточились, да и сама мельница напоминает мрачную пещеру,
Если, вставая боишься упасть, а садясь с болью думаешь, удастся ли встать опять,
Если ешь и пьешь, а сам думаешь, удастся ли еще поесть и попить когда-нибудь, а не пить и не есть означает приближать ненавистную Смерть,
Да, спутники мои, если человек достиг Глубокой Старости, то самое время поддержать любовью его угасающие силы, помочь ему своими руками и ногами, своим слухом и зрением, чтобы он почувствовал, что дорог Жизни в свои преклонные годы ничуть не меньше, чем во времена взросления и юности.
Читать бесплатно другие книги:
