Алмазное сердце Шевченко Ирина

— А Менно?

— Что?

— Дэю Людвигу Менно одолжила бы?

Определенно имя этого человека производило впечатление. Скептическая улыбка и легкомысленные подозрения в том, что с ним разыгрывают какую-то шутку, враз слетели с лица унери, и в глубоких черных глазах промелькнул настоящий испуг.

— Великие предки, — прошептал он. — Во что вы с Джедом вляпались? И… я?

— О тебе никто не знает, — проговорила я, отвернувшись. — Можешь уйти прямо сейчас, и… — Голос все-таки дрогнул. — И ничего с тобой не случится…

— Думайте, что говорите, дэйни! — вспыхнул шаман. — Сын Энрике Энсоре не бросает в беде друзей и никогда не бежит от опасности… только от ревнивых женщин и их разъяренных отцов… иногда… Короче, рассказывай. Но лучше бы нам поговорить в другом месте.

— Думаешь, они вернутся? — задрожала я.

— Думаю, что сейчас принесут ужин — принесут же его, в конце концов? — а мы с тобой, судя по разгрому в нашей комнате, остались без денег. Чем будем расплачиваться?

Рик сгреб в сумки все, что не унесли похитители, сунул под мышку бубен — бесценный подарок виери, и мы, стараясь не привлекать к себе внимания, покинули шумный трактир.

Переодеться я не успела, осталась в платье горянки, а под такой наряд вряд ли пошли бы атласные туфли, что купил Унго, и теперь деревянные башмачки быстро отстукивали по мостовой шаги в такт готовому выскочить из груди сердцу.

— Куда мы идем? — спросила я волка спустя несколько минут. Казалось, мы просто спешили убраться подальше, бесцельно петляя по улочкам спящего городка.

— Ищем, где остановиться на ночлег, — ответил он. — Точнее, я ищу. А ты пока можешь начинать рассказывать, где, когда и каким образом вы с Джедом перешли дорожку Людвигу Менно.

Рассказ вышел коротким.

Да, я — княжна Лисанна Дманевская. Да, как он уже знает, я сбежала, чтобы… ну, это он тоже знает… Потом я работала в одном доме и там случайно познакомилась с Джедом. Затем так же случайно к нам попали бумаги, которые очень интересовали дэя Людвига…

— Вот и все, — закончила я, уложившись в две минуты.

— Какие бумаги? — Шаман остановился и развернулся ко мне.

— Какая теперь разница? — Я тяжело вздохнула. — Все равно их забрали те люди.

— Может, и нет, — как-то странно сказал Рик. — Так что за бумаги? Не было ли среди них парочки любовных писем, патента со знаком королевской длани и пустого блокнота?

— Джед тебе показал? — удивилась я.

— Нет, — невесело хмыкнул унери. — Джед хотел их от меня спрятать. Стало любопытно, и пока он выходил… В общем, я думал, погляжу — и положу на место, под матрас, а там вы с Ярой заявились… — Метаморф смущенно вытащил из-под широкой рубашки небольшой тряпичный сверток. — Честно, хотел посмотреть — и назад… Не успел.

— Рик, ты… ты…

Шаман зажмурился, видимо ожидая возмущенных воплей, а я, не найдя нужных слов, обняла его и расцеловала в обе щеки.

— Э-э-э… — Волк обескураженно застыл, а когда пришел в себя и надумал обнять меня в ответ, я уже совладала с эмоциями и скромно отступила. — Наверное, я сделал что-то хорошее?

— Пока Менно не получит документов, он их… их не…

Я закусила губу: это лишь догадки и надежды. Но с бумагами Виктории эти надежды небеспочвенны.

Рик словно угадал мои мысли и ободряюще пожал мне руку.

— Будем верить в лучшее.

— Да, конечно. Спасибо. Просто не знаю, что бы я делала, если бы осталась одна.

— Не стоит благодарности, дэйни, — улыбнулся он. — Но… Может быть, я заслуживаю еще одного поцелуя?

Легкомысленность дэя Энсоре, особенно учитывая обстоятельства, поражала, но именно благодаря его легкомысленности у нас появился шанс, и за это я многое готова была ему простить.

С час побродив по улицам, мы вышли к небольшому дому на окраине, хозяйкой которого оказалась немолодая и неприветливая волчица. Не знаю, как Рик нашел ее, быть может, одну-единственную во всем городке, по какому-то особому запаху вокруг жилища или духи предков подсказали, и тем более не знаю, каким образом женщина распознала в нем унери, но подозрительный взгляд моментально сменился радушной улыбкой, нас впустили, накормили и выделили уголок, где мы могли бы поспать до утра. Мне постелили на узкой лавке, а дэй виконт устроился поблизости, прямо на полу. От мысли, что я не одна, становилось спокойнее, и несколько раз просыпаясь среди ночи, я с тревогой вслушивалась в тишину, чтобы уловить негромкий звук дыхания Рика. В конце концов не выдержала, стащила с лавки тюфяк и улеглась рядом с оборотнем. Да, я знаю, насколько это неприличный и вызывающий поступок, и клянусь всеми святынями, что, когда все это закончится, я вновь стану скромной добропорядочной дэйни. А пока… Пока я просто высплюсь, потому что завтра нас ждет трудный день.

Джед

Случается, только откроешь утром глаза, сощуришься от бьющего в окно солнца, потянешься, а в голове уже пульсирует нервная жилка и на душе неуютно от смутного предчувствия. Это Судьба подает знак: плохой предстоит денек, хоть с постели не вставай. В последнее время у меня частенько такое бывало.

Но сегодня Судьба дала понять, что уже устала от намеков. На низком, сером от сырости потолке потеками грязи было разборчиво выведено: «Джед, приятель, сегодня не твой день». А возможно: «Сегодня — твой последний день». Подобное прочтение сокрытого в мутных разводах послания не исключалось, учитывая серебряные браслеты на моих запястьях, от которых тянулись к тесному ошейнику короткие, ограничивающие движения цепи.

Ноги оставались свободны, но встать на них я не спешил. Сначала еще раз оглядел небольшое, полутемное помещение. Первая мысль была: пыточная. Вторая… Увы, пыточная.

Приходилось, конечно, слышать о том, что цепи, крючья, плети и наручники используются некоторыми и для плотских утех, но на будуар затхлый подвал с единственным зарешеченным окошком под самым потолком и устланным соломой полом никак не походил. А даже будь оно так, я не сторонник подобного рода развлечений и предпочел бы сразу отказаться. Боюсь только, что тот, кто назначил мне это свидание, так просто меня не выпустит.

Как я попал в это неприятное место, неизвестно. Последнее, что вспомнилось: я в комнате с Унго и Ярой, открывается дверь, и по полу катится склянка со скрученной трубочкой бумажкой внутри. В годы учебы в столице мы с друзьями нередко покупали похожие в «Магазинчике чудес» на Веселом мосту: разовые заклинания, заготавливаемые магами впрок, обычно какие-нибудь хлопушки и пугалки, или (если не для забав) чары от похмелья, головной или зубной боли… Ни голова, ни зубы у меня сейчас, к слову, не болели. Пока.

Я перевернулся на бок, покосился в сторону закрытой наглухо двери — никого — и поднялся, сначала на колени, а затем и на ноги. Ощупал ошейник: металлический обруч, подозреваю, что серебряный, как и браслеты, абсолютно гладкий, лишь рядом с отверстием для ключа — круглое клеймо, но что за знак на нем, на ощупь не разобрать. Магии я не ощущал, но не сомневался, что почувствую все прелести скрытых чар, лишь только попробую перекинуться, — слышал я о подобных вещицах. Само по себе, вопреки бытующему среди людей мнению, серебро безвредно для метаморфов, но лучше всего подходит для создания ловушек, впитывая в себя фиксирующие заклинания.

Что ж, неизвестный хозяин хорошо подготовился к встрече. Хотя почему — неизвестный? К своему большому сожалению, я прекрасно понимал, у кого гощу. Как осознавал и то, что визит этот будет недолгим.

— Дэй Джед. — Негромкий, но неожиданный шепот заставил вздрогнуть.

— Унго?

— Да, дэй Джед.

Голос тайлубийца зазвучал, казалось, прямо из стены, но, сделав несколько шагов в сторону выхода, я заметил скрытую от глаз широким выступом решетчатую дверцу, за которой располагалась похожая на мою камера. К толстым металлическим прутьям прильнул Унго.

— С вами все впорядке, дэй Джед?

— Да. Если не считать этого. — Я звякнул цепями. — И этого, — обвел взглядом подвал. — Ты-то как?

— Все хорошо, дэй Джед. За исключением некоторых неудобств.

Приблизившись, я понял, что мой друг прикован к стене тяжелой цепью.

— А остальные? Сана?

— Дэйни Лисанны я не видел, — покачал головой Унго. — Здесь лишь дэйни Корделия.

— Яра? Где?

— Вон в том сундуке. — Он кивнул на стоявший у противоположной стены ларь.

— Т-там? — прохрипел я, тяжело проглотив ставший в горле ком.

Сундук был таких размеров, что даже худенькая Дияра поместилась бы в нем только если бы ее смяли, как тряпичную куклу… Или разделали на куски…

Лоб покрылся испариной.

— Не волнуйтесь, дэй Джед, — поспешно успокоил тайлубиец. — Это необычный сундук. Мы все там были. Меня вытащили первым. После — вас, вы были еще без сознания. Потом — дэйни Корделию, но один из людей тут же вспомнил, что им велели не выпускать девушку, и ее посадили обратно. Опустили, как в колодец.

Я вздохнул с облегчением: по крайней мере, моя отчаянная кузина еще жива. Сидит в «колодце», и это, наверное, к лучшему. Не знаю, как бы я объяснял ей, где мы и по каким причинам здесь оказались.

— Ты сказал, что видел людей. Сколько их? Среди них был… маг?

— Нет, мага не было, — уверенно ответил Унго. — Я видел двоих разбойников — иначе не скажешь. Очень неприятные внешне, с грубыми манерами… Вообще без манер.

— Странно, — пробормотал я. — Дэй… — огляделся и не стал называть имени: имеющие уши стены — обычное явление для подобных мест. — Дэй маг навещал Лисанну лично. Мне вообще казалось, что он не склонен никого посвящать в подробности этого дела. А тут нанял какое-то отребье?

— Думаю, дэй, о котором вы говорите, в настоящий момент очень занят. Через седмицу, чуть больше, сыну некоего герцога исполняется восемнадцать, грядут торжества, и уже сейчас съезжаются гости…

Я с благодарностью пожал лежащую на решетке руку. Унго — это клад, доставшийся мне незаслуженно. Но я не стану возвращать подобный подарок.

Действительно, наследник герцога Вестранского — Унго, в отличие от меня, наверняка помнил имя щенка — готовился отпраздновать восемнадцатилетие. Об этом писали в газетах, возможно, и отец получил приглашение. У Менно сейчас немало дел в замке хозяина, должность обязывает присутствовать на подобных мероприятиях. Видимо, он следил за Унго от Велсинга, но в ответственный момент Вестран призвал пред свои светлы очи. Вот и пришлось поручить работу какому-то сброду.

— Людей подобного сорта легко подкупить, — продолжил мою мысль тайлубиец. — Или запугать.

— Да. И у описанных тобой субъектов, я думаю, имеется еще одно весьма ценное для нанимателя качество: они вряд ли умеют читать. Но все же, где Сана? Рик?

— Дэйни Лисанна была в своей комнате, а виконт отлучался, если вы помните. Наверное, их просто не нашли, и сейчас они в безопасности. Не волнуйтесь, дэй Джед, дэй Ричард сумеет позаботиться о княжне. Весьма достойный и честный юноша… практически во всем. Вы ведь его знаете.

— Знаю, — согласился я хмуро. — Рик обычную прогулку может превратить в опасное приключение. Страшно подумать, во что у него превратится настоящая опасность.

Лисанна

Ночью в домик на окраине города постучали скромно одетые горцы, а поутру с невысокого крылечка спустилась элегантная дэйни в легком небесно-голубом платье и изящных туфельках, без шляпки, но с аккуратно убранными волосами, и молодой дэй в приталенном светло-сером сюртуке, голубом жилете и длинных брюках, в последнее годы все чаще сменявших в мужских нарядах привычные панталоны. В городском костюме, с зачесанными назад, перевязанными лентой волосами Рик был чудо как хорош… пока стоял на месте. Стоило метаморфу сделать шаг, как он превращался в кривоногого кавалериста, минуту назад слезшего с лошади, примчавшей его с поля боя, где он был жестоко контужен разорвавшимся над головой снарядом. Контузия выражалась в перекошенном рте, подрагивающем веке и невразумительном мычании.

— Мм… Ым… — стонал он, медленно переставляя ноги. — Сделай хоть вид, что тебе меня жалко!

— Я — целительница, — произнесла я с достоинством. — И жалость — только помеха в моей работе. Нас так учили: либо помоги страждущему, либо, если помочь не в силах, без лишних сожалений избавь от страданий. — Я добавила, растягивая слова: — Тебе я помочь не в силах.

— Мм… Великие предки! А еще вчера была такой милой девушкой!

Сама не знаю, что изменилось во мне за эту ночь, но только проснувшись рядом с дэем Энсоре и обнаружив его руку там, где ей было совсем не место, я не стала впадать в истерику, как накануне, а схватила лежавший поблизости бубен и от души пожелала глумливо усмехающемуся Ричарду доброго утра. Думаю, Уле понравилось бы. А Милисента мной бы просто гордилась!

— Хотя бы иди помедленнее, — взмолился, едва поспевая за мной, шаман.

Если туфли, купленные Унго, были мне чуть велики и пришлось затолкать в носок шерсти, то обувь Джеда оказалась Рику мала. Но поскольку решено было переодеться, а горские легкоступы со светским нарядом не сочетались, унери вынужден был терпеть.

Сменив гнев на милость — все же после бубна Рик извинился — я сбавила шаг и взяла прихрамывающего волка под руку. Он простонал что-то, теперь уже благодарно, но более не проронил ни слова, хоть нам и нужно было поговорить. Планов мы не обсуждали, пока сошлись лишь на том, что следует где-то раздобыть деньги, и я предложила продать или отдать в заклад мои серьги. Белое золото, сапфиры — не крупные, но чистые камни…

— Меньше реальной стоимости, но больше, чем я рассчитывал за них получить. Выйдя от ростовщика, чей адрес подсказала приютившая нас волчица, Ричард смущенно протянул мне несколько банкнот. Ему изначально не нравилось, что придется брать деньги у женщины, но иного выхода не нашлось.

Я сделала вид, что не заметила его жест, и метаморф, помявшись, спрятал купюры в карман.

Я не хотела рассказывать ему о том, насколько эти серьги были мне дороги. Я не снимала их даже на ночь, лишь изредка меняла на другие, когда сапфиры слишком явно не шли к наряду, а после снова надевала. Это были мамины серьги. Ее не стало в тот день, когда на свет появилась я, и мне совсем немного досталось от нее. Крохотная искорка дара, не защитившего ее от родильной горячки, а меня — от провала на экзаменах и последовавших затем бед. Серебристые волосы, которые я нещадно сгубила рыжей краской. И сережки с сапфирами под цвет голубых, как и у мамы на портрете, глаз…

Ну хоть глаза остались.

— Пойдем? — Рик подхватил с брусчатки саквояж Унго и сумку, куда с прочими вещами и угощением, что собрала нам в дорогу хозяйка, впихнул каким-то чудом бубен Улы.

— Пойдем. Но, надеюсь, ты расскажешь, куда мы направляемся, раньше, чем мы окажемся на месте.

Выяснилось, что направляемся мы ни дальше ни ближе, а на стоянку дилижансов.

— Бумаги у нас. Джед и Яра — у Менно. — Оборотень отчего-то все время забывал об Унго. — Искать дэя Людвига — затея пустая, но он нас сам теперь искать будет. И мы ему в этом поспособствуем. А к тому времени разберемся, что за тайна, чья и какая, попала к нам в руки.

— Зачем?

Внутри все похолодело: не хотела я еще глубже увязать в этом.

— Затем, чтобы играть с Менно на равных. И подстраховаться по возможности. Уверен, Джед собирался поступить так же. В этих бумагах есть что-то, чего мы не видим. Шифр в письмах, скрытые чарами записи в блокноте… Хотя чар я как раз и не чувствую. Но начать предлагаю с патента.

— Джед говорил, что он подлинный, — вспомнила я.

— Проверим.

— И куда ты планируешь ехать? К этому барону… — Имя выскочило из головы. — И что мы ему скажем? Что к нам попала его грамота? Он потребует объяснений…

— Не к барону, — прервал меня Ричард. — Я знаком с человеком, который мог бы нам помочь: он разбирается в подобных вещах. Можно сказать, собирает их. В каком-то роде.

— Он коллекционер?

— Он — коллекционер коллекционеров.

ГЛАВА 14

Джед

…За решеткой окошка уже вечер, теплые летние сумерки. Где-то, может быть совсем рядом, прогуливаются парочки, и строгие бонны спешат развести по домам детей… А нам с Унго когда-то было позволено гулять дотемна, пока звезды не засияют над набережной, отражаясь в зеркальной воде…

— Бумаги, дэй Джед.

Едва шевелю разбитыми губами, но он умудряется расслышать короткое, но емкое ругательство. Ухмыляется, и кулак с хрустом врезается мне в челюсть. Мм… Не ошибся я насчет будущей зубной боли…

Когда-то белые перчатки, теперь измазанные моей кровью, летят на пол. Маг вынимает из саквояжа новые. Сколько же у него их там?

— Это только разминка, — предупреждает он. — И маленькая компенсация для меня лично. Дальше будет интереснее.

Догадываюсь. Саквояж большой и явно тяжелый. Вряд ли в нем только перчатки.

— С волками крайне тяжело работать на ментальном уровне, дэй Джед, придется использовать другие методы, вы уж не обессудьте, — виновато разводит он руками, прежде чем ударить снова.

А начинался этот разговор вполне мирно…

Менно появился часа через три после моего пробуждения. Черный плащ, скрывающая лицо маска — словно он и не менял одежды с момента нашей первой встречи. Встал в дверях, поглядел на меня, склонив к плечу голову. На миг обернулся к застывшему у решетки Унго, взмахнул рукой, и тайлубиец, закатив глаза, медленно сполз на пол.

— Поговорим без свидетелей.

Рычание вырвалось из сдавленного ошейником горла, но маг предупредил мои дальнейшие, далекие от мирных намерения легким кивком: голова закружилась, и я упал на колени, с силой сдавив виски.

— Не нервничайте так, дэй Джед. Ваш слуга всего лишь спит. — Он приблизился ко мне, несильно ткнул в бок острым носком черной бархатной туфли. — Я же не ошибся и вы действительно дэй Джед Селан? Счастлив возможности рассмотреть вас во всей красе.

Рискуя разбудить магию серебряных оков, я ощерил клыки — пусть запомнит меня таким.

— Право, что за ребячество? — рассмеялся человек. — У меня совершенно нет на это времени. Но если вам так хочется… Подобный облик ведь не помешает вам ответить на мои вопросы? Вернее, всего один вопрос: где документы, которые вы забрали у Виктории Солсети?

Сказать, что я был удивлен, значит ничего не сказать. Как — где? Неужели остолопы, которых он послал за нами, не обыскали комнату?

Менно поставил на табурет у стены саквояж, вынул из него какие-то бумаги.

— Вот все, что было при вас. Документы дэйни Лисанны, их я уже видел, и несколько векселей. Векселя, замечу, на предъявителя — весьма разумно, если стремитесь сохранить инкогнито. Но даже будь там ваше настоящее имя, оно меня не интересовало бы. Мне нужны бумаги из Лазоревой Бухты — и только.

Маг был спокоен и предельно вежлив — таким я его и помнил. Но в сдержанной речи пряталась угроза: он напомнил, что знает все о Сане, и дал понять, что не питает иллюзий насчет реальности дэя Джеда Селана, появившегося на свет чуть менее трех лет назад. Но пока еще не припомнил Джеда Леймса, и это вселяло надежду, хоть я не мог бы сейчас с уверенностью сказать, на что именно надеюсь.

— Так где бумаги? — повторил Менно ласково. — Скажите — и все тут же закончится.

Вежлив и честен: безусловно, все закончится, и я представляю как.

— Я их спрятал.

Если сказать, что сжег, можно сразу попрощаться с жизнью. А документы я и в самом деле спрятал, завернул вместе с письмом нэны в памятную скатерку и убрал под матрас. И теперь догадываюсь, кто их оттуда достал, опередив посланцев дэя Людвига. Знал я одного любопытного щенка, никогда не упускавшего возможности сунуть нос в мои дела или вещи. Волчонок подрос, но старым привычкам, как видно, не изменил. В данном случае — к счастью. Значит, Унго не ошибся в выводах и Рик ушел, а с ним и бумаги. И, хочется верить, Сана…

— Далеко спрятали? — осведомился человек.

— Далеко. Надежно. Сделал несколько копий, и если со мной что-либо случится, они будут обнародованы.

— Занятно, — улыбнулся Менно. Выдержал небольшую паузу и огорошил меня внезапным вопросом: — Играете в карты? В «Дурня» или в «Темный дом»? Мне кажется, что вы игрок.

— В прошлом, — ответил я сдержано. — К чему вы спросили?

— К тому, что в картежных играх есть подходящий вашему поведению термин: блеф. Любые копии попавших к вам документов будут бесполезны, дэй Джед. Лишь оригиналы в цене. И лишь для того, кто знает. А вы вряд ли догадываетесь, что именно попало вам в руки. Я говорил с дэем Лен-Лерроном и склонен верить в его историю: вы искали письма баронета, а прочее прихватили… пусть будет, по ошибке. Так не проще ли нам немедля исправить эту ошибку? Верните документы, и мы навсегда распрощаемся.

— Был бы рад, — сказал я искренне. — Но наслышан о ваших методах прощания, дэй Людвиг. Боюсь, слово «навсегда» имеет для вас лишь одно значение.

Менно застыл, затем досадливо махнул рукой и словно нехотя стянул с лица маску, демонстрируя презрительную гримасу, за которой пытался скрыть свое раздражение.

— Что ж, — растянул он. — Теперь охотно верю, что вы давно не садились за карточный стол, дэй Джед. Сначала блефуете, причем бездарно, а после вскрываетесь не в срок. Это дэйни Лисанна просветила вас насчет моей скромной персоны? Узнала. А директриса заведения, где она обучалась, представила княжну как весьма посредственную ученицу… Впрочем, может быть, мы пригласим дэйни к нам? Думаю, в ее присутствии вам будет… хм… несколько неудобно и дальше отказывать мне в моей просьбе.

Дверь тут же отворилась, будто стоявшие за ней только и ждали этих слов. Я успел представить, что сейчас сюда втащат заплаканную Сану, но двое людей, верно охарактеризованные Унго как разбойники без манер, внесли и поставили у ног мага сундук, тот самый, что я видел через решетку в соседней камере. Картинка наконец сложилась. Менно поручил работу не тем людям: они не разузнали загодя, кто еще был со мной, и схватили лишь тех, кто находился в комнате: меня, Унго и девушку, которую приняли за Сану.

Мага ждало жестокое разочарование, а нас с Ярой… И думать не хотелось, что ждало нас.

— Не нужно ее в это вмешивать, — попросил я, когда дэй Людвиг уже взялся за кольцо на крышке. — Она ничего не знает.

— Сейчас ее саму спросим.

Человек распахнул сундук, заглянул внутрь и резко отпрянул, но поздно: вырвавшаяся из плена волчица мертвой хваткой вцепилась в его в последний миг выставленную вперед руку, и если теперь и разжала бы челюсти, то лишь для того, чтобы вновь сомкнуть на его горле. Умница ты моя! Но… Это было бы слишком просто.

В следующую секунду в носу защипало, как бывает обычно, когда рядом используют магию, и Менно с силой тряхнул рукой, отбрасывая Яру в сторону. Волчица, взвизгнув, пролетела через всю камеру и, ударившись о стену, упала на пол, а маг опять вскинул окровавленную руку. Испугавшись, что он со злости тут же убьет Яру, я бросился на него, уже осознавая свою беспомощность. И верно: меня отшвырнуло к двери горячей волной. Но не остановило, и, вскочив на ноги, я снова ринулся на Менно и снова был отброшен назад. А маг со злостью наблюдал, как теряет звериные очертания лежащее у стены тело.

— Не троньте ее, — прорычал я. — Девочка тут ни при чем, ей ничего не известно.

— Девочка, — брезгливо выдавил человек. — Поглядим, что тут у вас за девочка…

Он приблизился к тяжело дышащей Яре, вцепился в длинные растрепанные волосы и резко поднял ее голову. Взглянул в ее искаженное страхом и болью лицо и вдруг отпустил — не отшвырнул, а именно отпустил, враз став тем сдержанным дэем, что вошел сюда не более получаса назад. Отвернулся от девушки, небрежно скинул плащ и бросил его через плечо.

— Прикройся.

Подошел ко мне.

— Не троньте ее, — повторил я, глядя в глаза, черные, словно Тьма Первозданная.

— Не трогаю, как видите. Но наш с вами разговор на этом не закончится, дэй Джед. Теперь у меня уже два вопроса. Первый: где бумаги? Второй: где княжна Дманевская?

— Не знаю, — ответил я честно, а оттого совершенно спокойно.

— Не верю, — в тон мне произнес Менно и негромко крикнул, обращаясь к закрытой двери: — Эй там, принесите кресло для нашего гостя.

Устрашающего вида деревянная конструкция с высокой спинкой и подлокотниками, с которых свисали кожаные ремни, заняла место в центре камеры.

— Помогите дэю Селану присесть.

Я оттолкнул потянувшиеся ко мне руки, клацнул зубами.

— Сам справлюсь.

Кутающаяся в чужой плащ Яра тихонько всхлипнула. Попросить, что ли, дэя Людвига посадить ее обратно в сундук? Нет, лучше вообще не напоминать о ней лишний раз: сидит себе девочка, и пусть сидит.

— Вам удобно? — участливо поинтересовался маг, натягивая извлеченные из саквояжа белоснежные перчатки. — Ничего не давит?

Ну и началось…

Лисанна

Я боялась, что поездка растянется на дни, но мы были на месте еще засветло. Правда, после того как сошли с дилижанса, пришлось еще немного прогуляться, и хоть встретить кого-либо вряд ли грозило, Рик не стал снимать тесных туфель, боясь, что после уже в них не влезет, и мужественно хромал почти час.

Жил коллекционер коллекционеров в небольшом загородном имении: заброшенная дорога — экипажи вряд ли проезжали здесь чаще чем раз в год — вела через одичалый сад и заканчивалась у крыльца двухэтажного кирпичного дома, добротного, но, как и все здесь, запущенного.

Прислуги тут, очевидно, не держали, и хозяин открыл нам лично. Мужчина лет сорока, высокий и худой, со светлыми, небрежно перехваченными лентой волосами выглядел таким же неухоженным, как и его жилище. Он был обряжен в широкий, не раз штопанный халат и, к зависти моего спутника, совершенно бос.

— Чем могу служить?

— Доброго вечера, дэй Герберт, — поздоровался выступивший вперед метаморф. — Ричард Энсоре. Надеюсь, вы меня помните?

— Энсоре? — Хозяин задумчиво почесал давно не знавший мыла и бритвы подбородок. — Энсоре, Энсоре… Серебряные ложечки!

— Так точно, — кивнул Рик.

— Какие ложечки? — спросила я удивленно.

— Серебряные, — повторил коллекционер коллекционеров. — Четвертая по величине коллекция в Вестолии!

Оборотень сконфуженно потупился и, как мне показалось, покраснел. Надо же — серебряные ложечки! Я с трудом сдержалась, чтобы не хихикнуть.

— Проходите-проходите, — зазвал нас в дом хозяин. — Я зажгу свечи и поставлю чайник.

В полутемной гостиной он вспомнил обо мне и учтиво поклонился, подобрав полы халата.

— Герберт Наут к вашим услугам, дэйни… хотя все зависит от того, в каких именно услугах вы нуждаетесь.

— Сана… э-э-э…

Только сейчас я вспомнила, что не придумала, как стану теперь называться.

— Дэйни Сана Энвут, — на ходу придумал мне имя Рик. — Моя невеста.

От неожиданности я глотнула воздуха широко открытым ртом и закашлялась.

— Простудилась, — извинился за меня оборотень. — А я предупреждал, что нельзя пить так много фруктовой воды со льдом.

— Очень приятно, дэйни, — кивнул дэй Наут. — Коллекционируете что-либо?

— Кхм… Видимо, женихов, — выдала я, не подумав.

— И много их у вас? — заинтересовался хозяин. — Имейте в виду, наибольшую коллекцию собрала в свое время герцогиня Эльская. Она была официально помолвлена восемнадцать раз. Но замуж, к слову, так и не вышла.

Подумалось, что если и дальше так пойдет, то я вполне могу обогнать дэйни герцогиню по количеству претендентов на мою руку, а до свадьбы попросту не доживу. Вслух я ничего говорить, естественно, не стала, но дэй Герберт этого не заметил: извинился и ушел готовить обещанный чай.

— И как давно мы помолвлены? — накинулась я на Рика, стоило нам остаться наедине.

— Если ты не заметила, минут пять, — ответил он невозмутимо. — Но не тешь себя надеждами: это лишь на время пребывания в этом доме. Сын Энрике Энсоре не может прийти к старому знакомому на ночь глядя с какой-то девицей. А невеста — другое дело.

— Можно было представить меня как свою кузину, — проворчала я.

— Можно было не насмешничать по поводу моей походки в этих туфлях, — злорадно ухмыльнулся метаморф.

— О, так это мелкая месть собирателя ложечек! — догадалась я.

— Хотите крупную, дэйни? — Он дернул губой, демонстрируя клыки.

— В самом деле женишься на мне?

Оборотень оторопело отступил, улыбка померкла, но возвращение хозяина спасло Рика от продолжения разговора.

— Чай сейчас будет готов, а пока, может быть, просветите меня по поводу целей визита? — предложил дэй Наут. — Ищете покупателя своей коллекции?

— Нет-нет, — замотал головой виконт Энсоре, да так отчаянно, словно мысль о расставании с ложечками пугала его до глубины души. — Я хотел проконсультироваться с вами по иному вопросу, дэй Герберт. Одному моему знакомому попал в руки дворянский патент, отмеченный королевской дланью…

— Интересно, — не дал Рику закончить коллекционер коллекционеров. — Чьей именно дланью?

— Мой товарищ уверяет, что короля Эдуарда… последнего.

— Очень интересно. — Похоже, о чае было тут же забыто. — Идемте со мной.

Из гостиной он провел нас в обширное, хорошо освещенное помещение.

— Воздушно-масляные лампы, — указал он на один из светильников. — Прекрасный источник света, к тому же сжигают излишки кислорода, который, как вам известно, способствует гниению.

В огромной комнате без окон, уставленной бесчисленными книжными шкафами, действительно трудно было дышать, а хозяину наряду с борьбой с гнилью стоило бы озаботиться уничтожением пыли, которая толстым слоем укрывала давно не востребованные фолианты и целые стеллажи.

— Итак, патенты. Позвольте, дэйни…

Он потянулся через мою голову, снял с полки книгу и сдул с обложки пыль. Прямо мне в лицо.

Я чихнула, но извинений не последовало.

— Вот! — Дэй Герберт нашел нужную страницу. — Всего Эд Неудачник… То есть его величество Эдуард выписал два таких патента… Первый был выдан некоему дэю Сави, и тот передал его на хранение в библиотеку монастыря Пресветлой Альмы, которая сгорела во время грозы в тридцать шестом году. А второй получил дэй Алджис… и снова пожар в библиотеке, в тридцать восьмом: кто-то оставил горящую свечу. Боюсь, вашего друга обманули, дэй Ричард. В мире больше не осталось грамот, отмеченных кровавой дланью короля Эдуарда.

— Вы уверены? — прошептал обескураженно Рик.

— Молодой… хм… человек. — Судя по паузе, сущность гостя не была для дэя Наута тайной. — В этой комнате хранятся перечни всех хоть сколь-нибудь известных коллекций в Вестолии, а также коллекционных, или могущих таковыми стать, предметов. Я абсолютно уверен!

— Но…

— Одно время подделки подобных документов встречались часто: неопытным новичкам то и дело продавали липовые грамоты, пользуясь тем, что подлинность оттиска может быть установлена лишь магами крови при сличении отпечатка с кровью преемника или других родственников усопшего монарха. Скажите, кто из королевской семьи станет потакать прихотям какого-то собирателя? Но позже, уже при отце Эдуарда, ввели ряд мер, которые помогают проверить истинность патента и без этого: особая бумага, состав чернил, специальные чары, накладываемые поверх подписей… Достаньте вашу писульку, дэй Ричард, и я немедля докажу вам свою правоту. Смелее-смелее! Или вы всерьез надеялись обмануть меня рассказом об «одном своем знакомом»? Право слово, все так говорят!

Метаморф, смущаясь, извлек из саквояжа, с которым не расставался, сверток с бумагами и вынул уже изрядно помятый патент.

— Давайте, я вам покажу… — Хозяин протянул руку и тут же опустил. — Но не здесь. Вернемтесь в гостиную.

Мы с Риком послушно последовали за ним.

— Давайте-ка вы лучше сами. Подпалите краешек бумаги — и увидите. Если бы она была настоящая…

Метаморф уже поднес грамоту к одной из свечей, и занявшийся уголок вдруг заискрился с громким треском, а воздух наполнился ароматом сандала.

— …она бы сделала вот так, — удовлетворенно закончил шаман за потрясенно глядящего на этот маленький фейерверк коллекционера коллекционеров и раздавил послюнявленными пальцами едва вошедший в силу огонек.

Страницы: «« ... 89101112131415 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Российский флот славен именами многих выдающихся путешественников и первооткрывателей. Витус Беринг,...
В сборнике представлены рассказы, посвящённые вечной теме – любви во всех её проявлениях. Бескорыстн...
Автор приглашает в мир фантастических приключений сквозь время и пространство. Много трудностей прид...
Пятилетнее кругосветное плавание (1831—1836) британского судна «Бигль» навсегда изменило облик миров...
Тематическая подборка текстов для детей от 6 месяцев до 6 лет. Книга адресована родителям, воспитате...
Комплект книг («Подготовка к контрольным диктантам по русскому языку», «Контрольные диктанты по русс...