Сказки Круговерти. Право уйти Устименко Татьяна
– Только учтите, – откровенно предупредил его демонолог, – со временем это чудо вымахает размером с теленка и обзаведется крыльями до четырех метров в размахе.
– Если это единственный недостаток – я согласен, – усмехнулся оборотень, баюкая тихо попискивающего щенка.
Когда утро застает вас в состоянии похмельного ненастья – это неприятно, но не смертельно. Рюмка лекарства – и вы уже вполне себя осознаете. Когда утро застает вас в похмельном состоянии, и вы понимаете, что находитесь в незнакомом месте – это тоже не самое страшное. Наверняка рядом с вами найдется тот, кто просветит вас в вашем неведении. Но когда похмельное утро застает вас в компании человека, перед которым вы всегда стремились казаться лучше, чем есть на самом деле, – это крах всему.
Шири стоял, опершись о подоконник, и наблюдал, как Иленка медленно приходит в себя. Перед этим он несколько минут следил, как вполне ожившая после вчерашней порции пива Фроська то игриво скачет по хозяйке, то принимается вылизывать ей шершавым язычком лицо, стремясь вернуть заклинательницу в сей грешный мир. Спустя полчаса киса совершенно умаялась, но результата так и не добилась. Плюнув на такую неблагодарность, зверюшка, покачиваясь на все еще неверных лапках, перебежала по комнате и взобралась на плечо к Поводырю. Шири только иронично хмыкнул, когда Фроська пощекотала ему усами щеку.
Прошло еще не меньше получаса, прежде чем Иленка начала проявлять более-менее активные признаки жизни. Девушка то начинала просыпаться, что-то бормоча и постанывая, то вновь затихала. В конце концов заклинательница с тяжелым вздохом повалилась на спину и с трудом разлепила глаза. Мир вокруг нее явно сошел с ума, ибо то норовил расплыться в одну цветастую кляксу с преобладанием желтого, то начинал медленно вращаться в разные стороны.
– Что, – участливо, но с некой долей насмешки осведомился Шири, – очень плохо?
– Ужасно-о, – глухо простонала Иленка, пытаясь вспомнить, кому принадлежит этот мягкий спокойный голос, но тщетно. Память объявила выходной: повесила на свои закрома амбарный замок, табличку «Закрыто» и укатила на моря. Пришлось заклинательнице собрать все имевшиеся в наличии силы и, преодолевая чудовищную кроватную гравитацию, приподнять голову над подушкой. Скосив глаза под невообразимым углом, ей удалось разглядеть обладателя приятного голоса. Высокая, затянутая в черное фигура так и норовила расплыться в туман, а вот лицо оной просматривалось слишком хорошо…
– Выйди немедленно! – попыталась целомудренно заорать Иленка, но получился какой-то сиплый всхлип. – Девушка в таком виде, а он стоит и пялится!
– По сравнению с тем, в каком виде мне доводилось зреть девушек за свою долгую жизнь, ты дашь им сто очков вперед, – осклабился Поводырь, – …в лучшую сторону, – добавил он.
Иленка, проворчав что-то маловразумительное, вновь растеклась по кровати.
– А по какому поводу вчера был праздник? – продолжил допытываться Шири.
Заклинательница наморщила лоб и принялась настырно ломиться в наглухо закрытые двери закромов памяти. Не выдержав столь мощного напора, те на палец приоткрылись, давая хозяйке возможность насладиться воспоминаниями вчерашнего победоносного сражения с демоном. Озаренная светом столь необходимых знаний, Иленка даже нашла в себе силы сесть, цепляясь за стену.
– Так по какому поводу праздник? – терпеливо повторил Шири.
– Победа благородства над здравым смыслом, – проворчала заклинательница, чувствуя, как по желудку прокатывается нечто похожее на комок колючей проволоки.
– О да! Достойный повод надраться в бубен, – саркастически хмыкнул Поводырь, отлипая от подоконника и приближаясь к кровати.
Иленка, размышлявшая над тем, что больше никогда спиртного в рот не возьмет, даже если от этого будет зависеть чья-то жизнь, зло глянула на Шири. Поводырь кривил губы в кислой усмешке. Вот ведь негодяй! Ей тут плохо и жить не хочется, а он стоит и ухмыляется!
– Слушай, – вспылила она, – какое тебе дело – в бубен, не в бубен, да хоть в барабан! Как хочу, так и надираюсь! Я взрослая самостоятельная де… – она внезапно замолкла, позеленев еще больше, чем была до этого.
– Что, тазик? – участливо осведомился Поводырь.
Заклинательница судорожно кивнула…
А тем временем в соседней комнате наблюдалась чуть более радостная картина. Ласковое утреннее солнышко роняло пока еще нежаркие лучи сквозь мутноватое стекло, вызолотив светло-рыжую макушку Эдана. Юноша сидел в старом плетеном кресле, терпеливо дожидаясь, когда Арьята придет в себя. Шири вчера оставил его здесь со строгим наказом дожидаться пробуждения менестрельки. На подоконнике в неком подобии кувшина красовались полевые цветы. Букет был изрядно растрепан и напоминал веник, зато заметно оживлял унылую внутренность трактирной комнаты.
Эдан задумчиво следил за игрой солнечных зайчиков на деревянном полу, перебирая в памяти события последней недели. За эти несколько дней он почувствовал себя живым больше, чем за все предыдущие шестнадцать лет. Злость и страх перед окружающими, въевшиеся в него за эти годы, вдруг разлетелись на осколки. Мир вспыхнул яркими красками, перестав тянуться серой чередой однообразных дней. Оказалось, в нем до сих пор существуют дружба, благородство, честь и… любовь. Юноша осторожно покосился на Арьяту: тоненькая, хрупкая, глянешь в первый раз и не поймешь, то ли перед тобой еще ребенок, то ли уже взрослая женщина. А правда, как всегда, где-то посредине. Поймав себя на том, что он беззастенчиво рассматривает менестрельку, Эдан поспешно отвел глаза. Подобное смущение на пустом месте было для него внове. Юноша растерянно прикусил губу.
Арьята спала на кровати, свернувшись клубочком. Вот солнце панибратски подсветило ее рыжую челку, игриво мазнуло лучиком по сомкнутым векам… Девчонка осторожно пошевелилась и открыла глаза. Замерла на секунду, прислушиваясь к себе, и с удивлением констатировала: она чувствует себя вполне сносно. Вчерашняя незапланированная попойка с Иленкой в который раз напомнила ей, что ничто человеческое Смерти не чуждо, и действие алкоголя на организм в том числе. Однако трезвела она быстрее и, в отличие от простых смертных, не испытывала в полной мере всех прелестей похмельного синдрома. Девчонка вытянулась на кровати в полный рост и перевернулась на живот.
– Доброе утро, – вежливо поприветствовал ее Эдан, заметив вынырнувшую над спинкой всклокоченную голову менестрельки.
– Утро добрым не бывает, – буркнула Арьята, сонно оглядывая комнату и щурясь на солнечный свет. – О, цветочки… Не знала, что теперь эта услуга входит в оформление трактирных комнат…
Эдан смущенно отвел глаза.
– …или это ты постарался?
– Ну, э-э, да… Решил, пусть в твоем похмельном утре присутствует нечто приятное… – Юноша застенчиво потупился.
– Ох, – менестрелька подгребла под себя подушку, чувствуя, как незапланированно краснеет. – Давненько уже меня никто так не смущал…
Парень пробормотал в ответ что-то невнятное и склонил голову, скрывая волосами пылающие щеки.
Арьята не спеша села на кровати и пятерней расправила всклокоченные волосы, жалея об отсутствии гребня. Тот, насколько она помнила, остался у Шири.
– С тобой точно все в порядке? – настороженно осведомился Эдан, вставая с кресла и подходя к ней.
– Да-да, не беспокойся, – отмахнулась Смерть, чувствуя, что слегка переоценила свое самочувствие. Стоило ей сесть, как по телу расползлась предательская слабость.
– Точно не будет, как у этой?.. – паренек неопределенно махнул рукой на стену, подразумевая Иленку.
– Не… ык, а что с ней? – заинтересованно осведомилась менестрелька.
– Не знаю, но оттуда доносятся такие душераздирающие звуки… – многозначительно протянул Эдан. – Я даже представлять боюсь, что с ней делает наш одноглазый друг.
– В любом случае не то, о чем ты подумал, – фыркнула Арьята, прислушиваясь к звуковому сопровождению за стеной. – Так Шири там?
– Ага, и весь вечер там провел, и всю ночь…
– Не ябедничай, – поморщилась Смерть. Судя по доносившимся из соседней комнаты странным звукам, заклинательнице было совсем паршиво. Конечно, она же вчера изрядно хлебнула: две стопки перед боем, для подзарядки, и полторы после – испуг запить. Тогда как Смерть ограничилась одной, но и той хватило, чтобы привести ее в полуневменяемое состояние.
Решив, что пришла в себя достаточно, Арьята осторожно встала на ноги. Пол тут же взбрыкнул, а комната сделала крутой вираж, и менестрелька чуть не уткнулась носом в грудь Эдану. Тот едва успел ее поддержать. Девчонка тряпичной куклой обвисла на руках товарища, тщетно пытаясь подпереть ватными ногами непослушное тело.
– Эхм… – Эдан усадил ее на кровать.
Смерть изрядно порадовалась тому, что он не стал подхватывать ее на руки. Еще чего не хватало! Странно, но для внешне субтильного юноши это, кажется, не проблема.
– Предупреждать же надо! – выдохнул он, чувствуя, как горят щеки.
– Каким образом, скажи на милость? – язвительно, но вяло поинтересовалась Арьята, все никак не решаясь отпустить его руку. – Кричать: «Внимание, обморок!»?
Посидев несколько секунд, девчонка совершила очередную попытку встать, используя Эдана в качестве опоры. Получилось значительно успешней, чем в прошлый раз. Юноша бросил взгляд на стоящую у стены гитару. Менестрель благосклонно кивнула, разрешая ему взять инструмент.
– Пошли, наведаемся к нашей страдалице…
Но стоило им выйти из комнаты, как они нос к носу столкнулись с Поводырем Смерти. Шири держал на руках бледную до синевы Иленку. Видно было, что подобные манипуляции ему дорогого стоят. Зрачки расширены чуть ли не во всю радужку, под глазами залегли темные круги. Едва заметно кивнув Арьяте, он поспешил спуститься вниз и ссадить заклинательницу на лавку. Пока менестрелька сотоварищи подошла к столику, ее верный спутник уже успел отдышаться и справиться с раздиравшей грудь болью.
– Э, господа, – заметивший их трактирщик бодро подскочил к столу. – Мне бы эту чуду убрать куда-нить, а то посетители носа в заведение не кажут – боятся. Убытки терплю, кто возмещать станет?
– Какую чуду? – настороженно осведомился Шири, пропустив мимо ушей вымогательский намек трактирщика.
– Да эту… – и хозяин неопределенно махнул рукой в зал.
Вся компания с интересом взглянула в заданном направлении. Посреди трактира, в мерцающем треугольнике из колдовских печатей, уныло прохаживался высший демон, а точнее, демонесса. Тварь выглядела вполне гуманоидно. Серая кожа местами темнела ожогами – видно, демонесса пыталась прорваться сквозь печати. Перепончатые ушные раковины топорщились вдоль головы раскрытыми веерами. Льдисто мерцающие глаза без намека на зрачки равнодушно взирали на собравшихся за столом. Заметив Иленку, она заметно оживилась и в надежде приблизилась к печатям.
За столом воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая только жужжанием одинокой мухи под потолком. Заклинательница киселем растеклась по лавке, привалившись спиной к стене и полуприкрыв глаза. После того как Поводырь чуть ли не силой влил в нее несколько глотков терпкого вишневого сока, Иленка слегка ожила и перестала напоминать рабочий материал некроманта. Теперь она время от времени собиралась с силами, подтягивалась на лавке, чтобы совсем уж не сползти под стол, и бросала апатичные взгляды на дело рук своих. Ну, бог с ним – с похмельем, зато теперь можно смело утверждать, что метод увеличения энергетического потенциала посредством употребления эликсиров народного приготовления работает на все сто…
– Ну как, придумала что-нибудь? – в очередной раз спросила Арьята, беспокойно поерзав на лавке.
– Не-е, – вяло откликнулась девушка, желая сейчас только одного – лечь и умереть.
– М-да-а, хорошо ты вчера… поэкспериментировала… – саркастически протянул Эдан, заинтересованно рассматривая демонессу.
– Молчи, несчастный… – попробовала грозно возразить Иленка, но вышло пискляво и неубедительно. – У меня сейчас сил не хватит ее обратно в Нижний мир запихнуть…
– Люди… – внезапно прошелестела запертая в магической клетке демонесса, поняв, что дела ее плохи. – Ссснимите печати, я сссама уйду… Ссссними печати, заклинательнисса… Отпусссти Сиссу…
– Ну да, и ты тут же ее убьешь, – саркастически фыркнул Шири, ни на грош не веривший в альтруизм твари.
– Не убью, клянусссь Бесссдной. Я сссама виновата, ссслучайносссть…
– Ладно, не шипи, и так голова болит… – буркнула заклинательница, принимаясь снимать печати. Это оказалось не так-то просто. Мерцающие плетения опадали и тут же вырастали обратно. После пятой неудачной попытки Иленка отчаялась.
– Что за чертовщина! Не могу снять собственные печати! – озадаченно простонала она.
Демонесса заметно приуныла.
Эдан задумчиво разглядывал скуксившуюся тварь. Та, устав стоять, уселась на истерзанный когтями пол и обхватила колени руками. Уши, раскрытыми веерами торчавшие вдоль головы, печально опали.
– Я где-то читал, будто любую печать можно разрубить обычным мечом, – неуверенно произнес он.
– Ага, – насмешливо скривился Шири, – в рыцарском романе.
– Да нет, – откликнулась Иленка, – можно вообще-то… чисто теоретически…
– Вот пусть он сам и пробует… теоретически, – с нажимом произнес Поводырь.
Решив не тратить времени на пустопорожние пререкания, Эдан, ничтоже сумняшеся, поднялся, решительно шагнул к запертой в печатях демонессе, обнажил клинок и наотмашь рубанул по колдовской стене… Сверкнуло, полыхнуло, со стен посыпалась штукатурка. Юношу отшвырнуло обратно к столу и болезненно приложило поясницей о лавку. Клинок у него в руке дымился.
– Идиот… – прошипел ему в ухо Поводырь, схватив за шиворот и хорошенько встряхнув. В этот раз паренек был готов с ним согласиться.
Когда пыль немного разошлась, стало видно, что несговорчивые печати рассеялись. Демонесса неспешно приблизилась к сидящему на полу юноше.
– Ссспасссибо, – прошелестела она, проводя когтистым пальцем по его щеке. Юноша непроизвольно дернулся. – Я – Сисса. Ты мне нравишшшссся, – продолжая разглядывать Эдана, шелестела демонесса, – нравишшшссся… – с этими словами она сиреневым дымом всосалась в клинок, который он до сих пор сжимал в руке.
– Э? – только и смог выдавить Эдан.
– Ты чем-то ей приглянулся, – ободряюще похлопала его по плечу Иленка, радуясь, что все так удачно разрешилось. – Счастливчик, помощь таких существ порой бывает неоценима… Хотя бы потому, что они делают это исключительно для того, дабы развеять собственную скуку…
Глава 9
Харьковый-град можно спокойно причислять к той категории каменных мешков, которые, как ни озеленяй, все равно останутся каменными мешками. Однако оный город был не лишен той приятности, которая свойственна местам, где каждый дом является уникальным произведением искусства. Затянутые в брусчатку, словно в латы, центральные улицы и площадь изумительно подчеркивали своеобразную прелесть двух-четырехэтажных зданий. Один замысловатый барельеф переливался в другой, ангелы сменялись дамами полусвета, кариатидами и даже саламандрами. Фасады венчали гордые грифоны и ехидные виверны, а в закутках декоративных выступов прятались каменные совы и гоблины.
Созерцанием одного из них, искусно спрятанного архитектором от любопытных глаз на декоративном выступе торцовой стены, и занимался сейчас Гадес, стоя у окна постоялого двора, где остановились барон Тарница и его люди. Гоблин, скорчившись буквой «зю» и крепко обхватив каменными лапами уступ, вывалил из пасти треугольный язык, будто в насмешку над бесплодными действиями Часовщика. Предаваясь философскому созерцанию каменного уродца, Гадес терпеливо пережидал очередную гневную вспышку своего вынужденного компаньона. Барон был вне себя от ярости, впрочем, это его состояние уже стало для Гадеса привычным, и единственное, о чем он беспокоился, – это как бы Тарницу не хватил удар до завершения дела. Люди барона, успев прочесать весь город частым гребнем, вернулись ни с чем. Визит к местному ясновидящему тоже ничего не дал. Тот клялся и божился, что беглецы не входили в город.
– Барон, вы мне надоели, – с легкой нотой раздражения изрек Гадес, – смените пластинку либо умолкните и не мешайте мне наслаждаться созерцанием этого, безусловно, странного проявления человеческого сознания в архитектуре.
– Вы ведь, кажется, утверждали, будто знаете, куда они направляются! – подколодным змеем шипел барон, так конвульсивно сжимая пальцы, словно стремясь удушить кого-то невидимого.
– Но я ведь не говорил, что в Харьковый-град, – насмешливо скривил рот Гадес. – Если расчеты мои верны, а учитывая озабоченность норн происходящим, иначе и быть не может, то они направляются в Гиренку. Это небольшая деревенька близ Харькового-града. Там чистый воздух, дивная природа и… мощный энергетический источник под боком. В оном месте находится и один из немногих человеческих храмов, уцелевших на Территории Древних во время Войны Двух Миров. Говорят, что когда Древние узнали, сколько войн он пережил, то не стали его рушить исключительно из уважения. Завтра сила источника достигнет пика… А посему предлагаю вам собрать своих людей и немедля отправиться в Гиренку. Если наши беглецы уже там, то до завтра они никуда не денутся. А если они еще в пути, то мы имеем все шансы прибыть раньше и подготовить встречу.
Тарница отвернулся к окну и задумчиво потер небритый подбородок:
«Предложение Гадеса кажется довольно дельным, с этим не поспоришь, как всегда… Ого, а это кто?» – барон прервал свои размышления, подался вперед и, буквально прикипев к стеклу, жадным взглядом впился в идущих по улице людей. Мимо постоялого двора в компании странновато одетых всадников проезжал Хельги Криэ. Йожеф слишком хорошо запомнил демонолога, чтобы ошибиться. А вон та широкая ссадина на лбу особенно памятна – значит, он все-таки достал чародея. Барон удовлетворенно потер руки. В его голове мгновенно возник план. Подозвав двоих парней, господин барон жестом указал им на следовавшую по улице компанию:
– Видите того типа в черной куртке с клинком за плечами? Проследите за ним и доставьте сюда. Не калечить – пока.
– Друг мой Йожеф, зачем он вам? – удивленно заломил бровь Гадес. – Я бы не советовал дразнить мэтра Криэ. Он может весьма чувствительно дать сдачи.
– Зато у нас появится шанс поторговаться, – зловеще усмехнулся барон.
Часовщик неодобрительно покачал головой. Нет, идея сама по себе в общем-то неплоха, но шантажировать Смерть посредством ее друзей чревато весьма прискорбными последствиями в целом, и для Йожефа Тарницы в частности. А в том, что мастер-демонолог попал в немногочисленную категорию друзей рыжей менестрельки, Гадес не сомневался…
Отряд чистильщиков вместе с Хельги Криэ вошел в город, когда время уже близилось к полудню. Демонолог любезно согласился провести Даниэля и его людей до Ираклиевого спуска, откуда шла прямая дорога до воздушной пристани сильфийских парусников. Сейчас отряд неспешно ехал по улице Рымарей[27]. Воздух полнился запахом свежевыделанной кожи, подковы звонко брякали о булыжную мостовую. Капитан чистильщиков время от времени брезгливо подергивал крыльями носа. Запах, плывший по улице, изрядно его раздражал. Узнав краткую предысторию причины, по которой Хельги на ночь глядя сорвался в дорогу, Даниэль скептически покачал головой. По его мнению, отыскать в Харьковом-граде Иленку и ее товарищей – это то же самое, что искать иголку в стоге сена, – дохлый номер.
– …хотя иголку я бы, наверное, нашел, – задумчиво добавил оборотень.
– Не беспокойтесь, капитан, – отмахнулся Хельги. – Я сейчас наведаюсь в местный колдовской приказ. Там наверняка знают, кто входил и выходил из города за последние сутки. Есть у них такая, гм, хитрая разработка. А дальше просто дело техники. Единственное, о чем попрошу: позаботьтесь о моей лошади. Не имею никакого желания таскаться по городу верхом. Насколько я помню, при «Крыльях ветра» имеется постоялый двор. Оставите там.
Отряд выехал на залитый солнцем Ираклиев спуск. Демонолог придержал коня и, спешившись, передал поводья Даниэлю. На том и распрощались. Чистильщики двинулись вниз, к пестревшему разноцветными тентами рынку, а Хельги продолжил свой путь по верху. Пересек площадь, свернул на параллельную улицу и фактически сразу ощутил, как засвербело между лопаток – обычная его реакция на чей-то пристальный взгляд в спину. Намеренно запнувшись на повороте, он осторожно обернулся. Так и есть: за ним, не особо скрываясь, шли двое. Прохожих на улице толпилось достаточно, чтобы вести более виртуозную слежку, но, кажется, соглядатаи преследовали несколько иную цель. Расстояние между не слишком тайным эскортом и демонологом быстро сокращалось.
Криэ выругался сквозь зубы – только этого ему сейчас не хватало. Можно, конечно, нырнуть в ближайшую подворотню и, дождавшись преследователей, выяснить, какого лешего им понадобилось от бедного демонолога. Но интуиция подсказывала Хельги, что именно на это те двое и рассчитывают. От попытки прочесть мысли на расстоянии пришлось отказаться: слишком много народу. Пока он вычленит необходимый мыслепоток, его три раза успеют догнать. Нужно действовать неожиданно… Приняв решение, маг притормозил и, стремительно перейдя улицу, скрылся под аркой, нырнув во внутренний дворик. В глубине двора расположился старый двухэтажный домишко. А грубоватая вывеска над дверями сообщала, что здесь можно приобрести амулеты, талисманы и обереги, а также заготовки для оных. Демонолог приблизился к амулетной лавке, неопределенно хмыкнул, разглядев приколоченный над дверью коровий череп, но внутрь заходить не стал. Лавка занимала первый этаж старого двухэтажного дома. Наверняка в лавке есть черный ход, выходящий на соседнюю улицу. И что помешает преследователям подумать точно так же? Отринув простое решение, Хельги вспрыгнул на перила, подтянулся и оказался сначала на балконе, а затем и на крыше. Перевалился через конек и быстро скатился по пожарной лестнице в соседний двор, надеясь оторваться от хвоста в узких дворовых закоулках.
Каково же было его удивление, когда он заметил, что преследователи не только не потеряли его, но и продолжают сокращать дистанцию. Поплутав еще немного, демонолог заскочил в проходную парадную и выбежал на не так давно покинутую улицу. Справа от него призывно шелестел листвой небольшой скверик, манил журчащей прохладой фонтан. Хельги поспешил туда. День сегодня был выходной, и народу в сквере гуляло довольно много. Однако маг понимал, что его вполне могут настигнуть раньше, чем он успеет затеряться среди толпы, состоявшей в основном из мамаш с детишками, болтливых старушенций, кучками оккупировавших лавочки, и влюбленных парочек. Юркая наглая белка рыжим огоньком проскользнула мимо него и устремилась вверх по стволу векового дуба, у которого остановился демонолог. Криэ невольно проводил ее взглядом. Первые ветки начинались метрах в пяти над землей, но он и не собирался туда лезть. Взгляд Хельги прикипел к светлому шару омелы, вольготно разросшемуся на старом древесном великане. Решение пришло мгновенно. Он шагнул за дерево, краем глаза заметив приставучий хвост, и плавно потянул меч из ножен.
– Шай, – тихо позвал демонолог.
– Да, мессир, – перед ним стояла Шайритта. Он невольно залюбовался ею. Вот уж точно – боевая подруга. С такой хоть в огонь, хоть в воду… Хельги подался вперед, привлекая ее к себе…
Незадачливые преследователи потерянно заозирались Они были уверены, что только миг назад видели обтянутую черной курткой спину с клинком в наплечных ножнах, и тут демонолог будто сквозь землю провалился. Переглянувшись между собой, парни двинулись по центральной аллее, поглядывая по сторонам. Но, не заметив ничего интересного, кроме мамашек с карапузами, да нескольких влюбленных парочек, одна из которых упоенно целовалась, стоя под свисавшей с дуба омелой, посланцы барона Тарницы свернули к палатке с прохладительными напитками.
Хельги и не надеялся, что его самовольный почин получит такую горячую поддержку со стороны невольной соучастницы. Более того, она, кажется, сожалела, что все так быстро закончилось.
– М-мессир, – ошеломленно выдохнула Шайритта, стоило им отстраниться друг от друга. – Вы… вы меня поцеловали…
– Ну… э-э… да, – чуть смутился Криэ. – Можешь дать мне по морде, или как там положено, когда мужчина целует даму без ее на то дозволения…
Уголки губ Шайритты непроизвольно дернулись вниз. Хельги показалось, будто она сейчас расплачется. Он тут же понял, что сморозил глупость. Внутренний голос поносил демонолога на чем свет стоит.
– Шай, я… – попытался исправить ситуацию маг.
Женщина вывернулась из его рук, и через секунду перед ним вновь был меч.
– Круглый идиот, – закончил чародей, с грустью глядя на верную боевую подругу.
Демонолог тяжело вздохнул, окинул взглядом сквер, убедился, что преследователей поблизости нет, и двинулся к выходу. И так прорву времени потерял из-за этой глупой беготни. Надо было все-таки пойти ва-банк, а не строить из себя героя авантюрного романа, скача по крышам и носясь по подворотням. Взрослый, солидный, уважаемый всеми мастер-демонолог, а ведет себя как мальчишка! На этой гневной мысли затылок Криэ вдруг расколола острая боль, а окружающий мир дрогнул и встал на дыбы…
Один из преследователей поспешил поддержать оседавшего демонолога. Цопнул мага за шиворот и брезгливо воззрился на окровавленные пальцы.
– Господин же сказал – не калечить! – прорычал он, отвешивая подошедшему товарищу подзатыльник.
– Да кто его калечил? – огрызнулся второй, сворачивая пращу. – Так, слегка по головке погладил. Кто же знал, что он такой тонкокожий?!
– Да ты ему едва череп не раскроил! – шипел товарищ.
– Так не раскроил же! И вообще, давай топать отсюда, неча народ привлекать!
Даниэль задумчиво пересек комнату ожидания в гостином дворе при «Крыльях ветра и Ко» и уселся на один из откидных стульев, вытянув ноги. Вот уж воистину, если хочешь очутиться в нужном месте, беги в другую сторону… Сегодня он в полной мере познал правдивость этого утверждения. Капитан чистильщиков рассчитывал, что они окажутся в родном Будапеште самое позднее к ночи, но, как говорится, не судьба… Из четырех принадлежащих компании парусников два ушли на рассвете, один чинился после полета сквозь грозу, а один отчалит не раньше завтрашнего вечера… Ибо команду в честь предыдущего удачного рейса отпустили отдыхать, и срочно выковыривать своих подручных из местных сомнительных заведений ради каких-то там людей капитан не собирался. У пары проходящих мимо парусников оказались свои маршруты, весьма далекие от Будапешта. Так что от идеи сесть на какое-нибудь корыто, летящее транзитом, тоже пришлось отказаться. Придется ждать до завтрашнего вечера. К тому же капитан соглашался подбросить Даниэля и его людей точно до места.
Поэтому оборотню ничего не оставалось, как согласиться. И еще потешить себя надеждой, что по возвращении домой жена не превратит его в пружинный матрац, как обещала. А что, такое вполне может статься! Ей, чародейке черт знает в каком поколении, такой финт ушами сделать – что гному стакан самогону хлопнуть. Расколдует потом, конечно, но понервничать заставит изрядно. Да пусть бы и в матрац. Сейчас бы домой вернуться, а там хоть потоп. Ну, может, дети, соскучившись по блудному отцу, в обиду не дадут. Даниэль невольно улыбнулся, вспомнив дочерей. «Колдовской питомник», как он в шутку называл свою семью и не уставал подшучивать, что только у судьбы могло хватить чувства юмора окружить потомственного оборотня сразу тремя, и тоже потомственными, чародейками.
Посидев с минуту, капитан чистильщиков поднялся и направился в конюшню. Так и есть, лошадь мэтра Криэ все еще на месте. Долгое отсутствие демонолога уже начинало беспокоить Даниэля. Заметив проходившего мимо Збышка, оборотень окликнул его.
– Пойду прогуляюсь, – сообщил он к вящему неудовольствию заместителя, – ты за старшего.
– Кэп, а…
– Я скоро вернусь, не вздумай отправить кого-нибудь на поиски. В отличие от меня, остальным здесь заблудиться – раз плюнуть. Шмотки подержи, – добавил он, скрываясь в дальнем закутке конюшни и несколько секунд спустя появляясь оттуда уже в звериной ипостаси. Збышко подобрал неряшливо брошенную одежду и неодобрительно покачал головой…
– Не кажется ли вам, друг мой, что вы несколько перегибаете палку? – иронично осведомились над головой у Хельги. Демонолог едва пришел в себя, но заявлять миру о себе, а тем паче о своем недовольстве оным, не спешил. В затылке поселилась тянущая боль, виски ломило, как после ментальной атаки. Руки и ноги затекли почти до полной нечувствительности. Маг чуть шевельнул кистями, и те тут же наполнились противным покалыванием. Похоже, что он связан, а точнее, прикручен к стулу, или на чем он там сидит? Судя по обрывкам мыслей, смрадным душком расползшихся вокруг, демонолог тут не один, где бы это «тут» ни было. Да и обращались сейчас, как оказалось, вовсе не к нему.
– Какая вам, к черту, разница, Гадес? – раздраженно буркнул в ответ барон, недовольно посматривая на пленника, который все никак не решался прийти в себя.
– А что скажет ваш сын, когда узнает, какой ценой ему возвращена жизнь и здоровье? – продолжил насмешничать тот, кого назвали Гадесом.
Хельги разобрал, как возле него в ярости заскрежетали зубами.
– Он об этом не узнает, – глухо выдохнул Тарница, – никогда!
Демонолог внутренне подобрался и, сконцентрировавшись, что оказалось не так-то просто после удара по голове, коснулся сознания барона.
«…Ну и помойка!.. – подумал Криэ, методично перерывая мысли своего пленителя. – Похоже, что не все так ладно в датском королевстве…»
Из разрозненных обрывков, плававших в грязном месиве злости, ненависти, ярости и страха, демонологу все же удалось собрать нехитрую мозаику происходящего. Без лишних подробностей, но вполне ясную. Кажется, старший сын господина барона не совсем разделяет политику своего батюшки, и более того, будет категорически не согласен с тем, чтобы ему помогали посредством чужих жизней вообще и младшего брата в частности.
«Так вот кто этот рыжий паренек, путешествующий вместе с менестрелем и ее одноглазым товарищем, – младший сын господина Тарницы… Выходит, из-за него и заварился весь сыр-бор. Мальчишка сбежал из дому, а батенька кинулся в погоню с явным намерением хорошенько проучить не только неслуха, но и его случайных попутчиков», – разобрался Хельги. Вынырнув из мыслей барона, демонологу немедленно захотелось сунуть голову под кран с холодной водой, дабы смыть дрянное ощущение, оставшееся после ковыряния в чужих мозгах. Но, к счастью, полученная столь малоприятным образом информация натолкнула Криэ на некоторые интересные мысли, а ради этого можно и потерпеть…
– Мэтр, полно вам притворяться, – в этот раз Гадес обратился уже к магу, прервав тем самым его размышления. – Сидение с закрытыми глазами не принесет пользы ни нам, ни вам.
– Подите к черту, – как можно ровнее попытался сказать Криэ. Вышло хрипловато, но вполне буднично. Глаза ему все же пришлось открыть, хотя бы ради того, чтобы понять, куда он попал. Кажется, комната какого-то постоялого двора – уж больно все казенно и затаскано…
– Зачем же сразу ругаться? Неужели вам нужны лишние проблемы? – склонился над ним Гадес, и Хельги наконец-то смог рассмотреть лицо странного спутника барона. Волевые резкие черты, но вместе с тем какие-то текучие, незапоминающиеся. Можно дать триста, а можно и тридцать лет. Определить возраст по глазам оказалось совершенно невозможно: они у Гадеса тоже менялись, становясь то ясно-синими, юношескими, то льдисто-голубыми, более характерными для взрослого мужчины, то водянисто-бесцветными, словно у старика. У мага появилось стойкое ощущение, будто этот, хм-м, человек вообще существует вне времени, а как бы где-то сбоку – наблюдатель.
– Не тресни ваши люди меня по голове, не возникло бы никаких проблем, – проворчал чародей, прикрывая глаза и тем самым избавляясь от соблазна пошарить под черепушкой невероятного существа, стоявшего напротив. Чутье телепата подсказывало ему, что этого делать не следует – собственные мозги останутся в целости и сохранности. Часовщик лишь неопределенно хмыкнул и отстранился. Криэ заинтересованно обвел взглядом помещение. Кроме Гадеса и барона Тарницы, там присутствовали еще четверо и, кажется, двое стояли снаружи у двери. Демонолог беспокойно заерзал на стуле, стремясь ослабить путы. Отобранные у него амулеты горкой лежали на столе. Скверно, но не настолько, чтобы начинать паниковать. Наручи из драконьей кожи с него не сняли, связыванию они не мешали, и, видно, их не посчитали сколько-нибудь опасными. Хельги мысленно усмехнулся, похвалив себя за то, что во вчерашней тревожной спешке вспомнил о них и прихватил с собой. Криэ продолжил осторожно растягивать опутавшие запястья веревки. Активировать содержимое наручей со связанными руками было небезопасно: он рисковал остаться не только без кистей, но и без иных частей тела.
«Эх, хорошо, когда у тебя есть граната, паршиво только, что сам на ней сидишь…» – невольно припомнил он поговорку своего покойного отца Вилдара Криэ, продолжая рассматривать комнату. Разговор с окружающими не складывался, но маг и не рвался его поддерживать. Для чего он понадобился барону, Криэ уже и так выяснил, покопавшись у него в мозгах, так почему бы не использовать образовавшееся свободное время себе во благо? Например, внимательно рассмотреть дислокацию вражеских сил. Барона и его странного спутника Хельги в расчет не брал: они стояли подле него, и этого пока достаточно. Что же до остальных – двое у дверей снаружи и двое внутри, еще один возле окна и один у стола. Разглядев, что именно последний держит в руках, демонолог с рычанием подался вперед. Подручный господина барона с любопытством вертел в руках меч Криэ.
Веревки натянулись, впиваясь в плечи мага. Ярость захлестнула демонолога. Как этот подонок вообще посмел к ней прикоснуться?! Ну, пусть только попробует вынуть клинок из ножен!
– Спокойно! – раздраженно бросил Тарница, опуская тяжелую ладонь на плечо Хельги.
– И вправду, мэтр, чего вы так теребитесь? – поддержал барона Гадес. – Поверьте, мы не испытаем ни малейшего удовольствия, если придется снова вас оглушить.
Криэ смерил Часовщика яростным взглядом, но промолчал. После непредусмотренного рывка веревки на плечах изрядно ослабли. Главное – избавиться от них, а дальше… маг еще раз окинул взглядом комнату. «Дать по мозгам» – как на магическом жаргоне называли ментальную атаку – он сможет троим, если очень постарается, то четверым. Но последнее – только если очень постарается. А ведь потом нужно будет остаться на ногах, забрать Шай и активировать одно из заклятий перехода, вшитое в наручи.
Осталось определиться с выбором жертв. Точно не барон и не Гадес. Последний, кстати, вообще не человек. А на барона уйдет слишком много сил. Остаются рядовые помощники, и в первую очередь тот, кто лапает его женщину!
– Ну ладно, – произнес Гадес, – вы тут заканчивайте, а я подожду в общем зале. – С этими словами он покинул комнату, значительно прибавив магу уверенности в благоприятном исходе задуманной выходки.
Хельги позволил себе чуть пошевелить плечами – веревки медленно, но верно сползали, а между запястьями образовался достаточный зазор, чтобы незаметно выпутать руку. В этот момент тип, доселе просто рассматривавший оружие мага, вынул клинок из ножен. Для мага это стало последней каплей…
– Положи на место! – взвился доведенный до белого каления Криэ. Правая кисть наконец-то выскользнула из веревочной петли.
– Чего? – не понял детина, державший в руках оружие демонолога.
И в тот же миг перед ним вместо меча возникла высокая черноволосая женщина.
– Наглец! – прошипела клинок, от всей души впечатав кулак в солнечное сплетение незадачливому сподвижнику Тарницы.
Маг наконец-то избавился от веревок и нанес ментальный удар, чего уж там мелочиться, по четверым. Оставшихся сил хватило ровным счетом на то, чтобы рвануться вперед, сгрести Шайритту в охапку и активировать заклятие перехода. Дальше все расплылось в дурном сером мареве, сменившемся темнотой…
Как долго он пробыл без сознания, Хельги не знал. Впрочем, кровь, хлынувшая носом после ментальной атаки, еще не успела подсохнуть, значит, недолго. Куда же это они переместились? Заклятие он выбрал не слишком сильное, а учитывая растяжку на двух человек, их не должно выкинуть за пределы Харькового-града. Вокруг царила темнота, местами разрываемая красноватыми отсветами, проникавшими сквозь узкие щели в потолке. Он лежал на земляном полу, голова, наливавшаяся пульсирующей болью, покоилась на чьих-то коленях. Будто сквозь вату доносились надрывные всхлипы.
– Шай? – слова с трудом протискивались по пересохшему горлу.
В ответ раздался утвердительный всхлип. Криэ потянул носом, убеждаясь, что запах дыма ему не мерещится. Кажется, они в каком-то подвале, а здание над ними успешно горит. Господи, да что же сегодня за день такой! Из огня да в полымя, причем в прямом смысле! Вот ведь угораздило телепортироваться!
Всхлипы над головой участились, грозя перейти в неконтролируемые рыдания.
– Шай, ты чего? – маг нашел в себе силы перевернуться на бок и сесть, опираясь на руки.
В ответ раздалось особенно горестное всхлипывание.
– А ну, прекрати немедленно! Выберемся, тогда рыдай хоть до упаду… – попытался он успокоить боевую подругу, но всхлипы лишь стали громче.
– Шай… Ну чего ты? Шай… – Хельги привлек ее к себе. Шайритта уткнулась ему в грудь и разревелась окончательно.
Дым все прибывал, становилось трудно дышать. Демонолог попытался вновь активировать заклинание перехода – без толку. Определение «словно выжатый лимон» как нельзя лучше охарактеризовало его теперешнее состояние. Ментальная атака потребовала слишком много сил, а экстренный переход сожрал оставшиеся, и теперь они оказались в ловушке.
Отсветы пожара, проникавшие через дощатый потолочный люк, указали путь к лестнице. Маг, пошатываясь, поднялся и кинулся к ней. Но сдвинуть крышку не удалось: ее то ли заклинило, то ли привалило сверху чем-то тяжелым. Демонолог выругался сквозь зубы. Вот уж попали так попали! Дым все прибывал, видно, пожар дошел до пика. Подвал начал наполняться удушающим жаром. Над головой опасно потрескивало. Еще немного – и пол вполне может обрушиться им на головы, погребя под собой. Хельги тщетно пытался вышибить крышку. Вдруг на очередном толчке люк резко пошел вверх, и Криэ едва не сверзился с лестницы. В открывшемся проеме возник всклокоченный силуэт с горящими янтарем глазами.
– Мэтр?! Вовремя же я вас нашел… – произнесло видение удивительно знакомым голосом капитана чистильщиков.
– Даниэль?! – все еще отказываясь верить своим ушам, изумленно выдохнул Хельги. – Помогите выбраться, а то я тут сам не справлюсь!
Выбравшись из горящего строения наружу, демонолог окинул взглядом улицу: ну да, район воздушной пристани. Здесь соседний дом будет гореть – никто не почешется, чего уж говорить о заброшенном, стоящем на отшибе сарае, куда он так неудачно переместился. Как его оборотень нашел? Чудеса, да и только! Даниэль зябко повел плечами и болезненно поморщился – плечи и грудь краснели ожогами, не сильными, но неприятно пощипывающими. И тут только Криэ заметил, что оборотень стоит перед ним в чем мать родила.
– Кхм… – чуть растерянно кашлянул он.
– О, миль пардон, – насмешливо блеснул клыками Даниэль. – Забылся и сверкаю при даме своими прелестями, как звезда на небосклоне… – он поспешно опустился на четвереньки. Полминуты спустя перед магом отряхивался большой черный волк. Шайритта, не сообразившая вовремя отвернуться и пронаблюдавшая несимпатичное зрелище трансформации от начала до конца, со стоном обвисла на руках Криэ.
– По-моему, она в обмороке, мэтр, – резонно заметил Даниэль. – Идемте, здесь недалеко до постоялого двора.
На пороге «Крыльев ветра и Ко» они столкнулись со Збышком. Чистильщик, встревоженный долгим отсутствием капитана, уже намеревался отрядить пару человек на его поиски. Даниэль недовольно проворчал, что дисциплины в отряде никакой, пора брать распоясавшихся в ежовые рукавицы. Збышко лишь насмешливо фыркнул в ответ, наблюдая, как большой черный волк исчезает в комнате вслед за демонологом. Перекинувшись обратно, Даниэль сгреб валявшуюся на кровати одежду и дремавшего щенка. Малыш сонно вякнул, когда оборотень посадил его на кресло. Хельги уложил доселе пребывающую в беспамятстве Шайритту на освободившийся лежак.
– Как вы меня нашли? – осведомился он.
– Вспомнил, что вы собирались в колдовской приказ, – усмехнулся капитан чистильщиков, зашнуровывая обувь. – Взять ваш след посреди города, когда по нему уже изрядно потоптались другие, – та еще задачка даже для меня, поэтому я просто спросил дорогу у первого встречного. Кажется, тот несчастный навсегда зарекся пить на голодный желудок, но я не счел нужным перекидываться посреди улицы только ради его душевного здоровья. Согласитесь, голый мужик, разгуливающий средь бела дня по городу, – это все-таки перебор.
– В том сарае вас это не остановило, – иронично хмыкнул маг, водружая влажный компресс на лоб своей компаньонки.
– К сожалению, лапы не предназначены для открывания подвальных люков, – сверкнул клыками оборотень. – А так я бы с удовольствием не перекидывался до постоялого двора… Итак, я наведался в колдовской приказ. Хорошие ребята – и психика крепкая, и чувство юмора в наличии. Но каково же было мое удивление, когда выяснилось, что вы к ним не дошли. Уже возвращаясь на постоялый двор, я немного заплутал и вышел двумя кварталами ниже, аккурат возле той пылающей халупы. Вы так активно ломились наружу, что не услышать мог только глухой… Вот, собственно, и все. Впрочем, я не преминул выяснить то, что касалось вашей дочери и ее товарищей, – добавил он. – Оказывается, они вообще не входили в город…
– Знаю, – вздохнул Криэ. – Благодаря дивному гостеприимству барона Тарницы я обрел весьма ценную информацию… Насколько я успел выяснить, Иленка и ее новоявленные друзья направляются в Гиренку. Это деревенька близ Харькового-града. Для того чтобы туда попасть, совсем не обязательно идти через город. Можно воспользоваться старой дорогой через Бяреху. Скорей всего, они так и сделали. Скверно, что Тарница знает об этом. – Хельги поднялся на ноги и подошел к окну. – Боюсь, что по прибытии в Гиренку Ильку и ее товарищей будет ждать ловушка… Ах, черт! Жаль, нельзя присутствовать в двух местах одновременно! – он с досадой треснул кулаком по подоконнику. – Единственный, кто сможет прекратить эту опасную погоню и поставит господина барона на место, – его старший сын, но он далеко. Пока я телепортируюсь в Далеград, пока поговорю с ним – это займет слишком много времени… Я должен найти Иленку и ее друзей раньше, чем это сделает Тарница. Со мной у них появится хоть какой-то шанс выбраться из ловушки…
Даниэль отодвинул ластившегося к нему щенка и встал с кресла.
– Кажется, я смогу вам помочь, мэтр, – откликнулся он. – Можете спокойно отправляться в Далеград. Я найду эту гоп-компанию и предупрежу их. Единственное, что от вас потребуется, телепортировать меня как можно ближе к Гиренке. Сделаете?
– И как вы собираетесь их искать? – скептически заломил бровь Криэ. Идея Даниэля, пусть и очень рискованная, выглядела отнюдь не лишенной смысла. Головная боль, столь успешно подавляемая выплеснувшимся в кровь адреналином, медленно, но верно пробивалась сквозь его заслон. Виски у демонолога уже начинали ощутимо ныть. О том, что эта тупая пульсация через пару часов превратится в мигрень, он старался не думать.
– У меня имеются, э-э, свои маленькие секреты, – увильнул от ответа оборотень. – Я их найду, не переживайте.
«Конечно, найдет…» – капитан чистильщиков мысленно усмехнулся, вспоминая Арьяту. Уж кого-кого, а эту незаурядную особу он сможет почуять как никто другой.
Хельги мучительно раздумывал над предложением оборотня. Оставалась еще одна проблема – Шай до сих пор была без сознания.
– За вашу компаньонку можете не беспокоиться, – усмехнулся Даниэль. – Попрошу Збышка за ней присмотреть. Он у нас в отряде старпом, дежурный медик и любящая мамочка в одном флаконе.
Криэ смерил Даниэля пытливым взглядом и принялся расстегивать пряжки наруча.
– Вот, возьмите. Эта штука поможет мне сориентироваться при обратном переходе.
– Отлично, мэтр, – оборотень подхватил перевязь с мечами. – Отправляемся.
Барон Тарница был в ярости. Лишиться такого козыря в рукаве! Проклятый чародей! Но, как говорится, не зевай, Тришка, на то и ярмарка. Гадес философски осматривал учиненный магом погром. Барон рвал и метал, по третьему разу перетряхивая свой арсенал грязных ругательств. Из четырех его людей, пострадавших от ментальной атаки, в себя пока пришли лишь двое, и те маялись страшной головной болью. Тарница глухо выругался. За время погони его отряд лишился половины бойцов. Двоих раненых пришлось оставить в Ништяве, одного вчера на дороге порвала эта ублюдочная крылатая псина прежде, чем ее успели изрубить мечами. И вот сегодня еще двое выбыли из строя. Правда, тлела слабая надежда, что до отъезда они придут в себя. Но сейчас господина Йожефа больше волновало не количество человек в отряде, а то, что Криэ оказался телепатом. После учиненного им ментального погрома сомнений в этом уже не возникало, как и в том, что паршивый маг успел прошерстить мозги всех окружающих и выведать необходимую информацию.
– Прискорбно. – Часовщик задумчиво потер подбородок. – А я ведь вас предупреждал, друг мой. Хотя дело могло и выгореть… Увы, Фортуна к вам почему-то не благоволит. Чем вы так умудрились ее разозлить, ума не приложу. Но сия дама отчего-то являет вам в последнее время исключительно свою упитанную заднюю часть. – Он сокрушенно вздохнул. – Посему советую вам седлать коней и отправляться в Гиренку немедля. Мы потеряли слишком много времени из-за возни с Криэ. – Часовщик поплотнее запахнулся в плащ.
Тарница мрачно пересек комнату и хмуро уставился на Гадеса. Господину барону очень хотелось высказать Часовщику все, что он о нем думает, причем думает исключительно трехэтажно и заковыристо. Однако интуиция подсказывала господину Йожефу, что делать этого не стоит.
– Этот проклятый чародей опережает нас! Наверняка он уже успел сообщить беглецам о наших планах! – буркнул Тарница.
– Не говорите глупостей, Йожеф, – поморщился Гадес. – После того, что наш одаренный друг тут учинил, сейчас он способен только лежать пластом и страдать мигренью, а то и вовсе пребывать в глубоком беспамятстве. Хотя полной гарантии, будто так оно и есть, я, конечно, не дам, но это отнюдь не должно сбивать наши планы. А посему советую вам поторопиться, чтобы мы не упустили Эдана еще раз, но теперь уже по вашей вине…
Барон, поймав на себе пронзительный взгляд Гадеса, непроизвольно поежился. Такой взгляд не предвещал ничего хорошего. И Тарница поспешил объявить общий сбор…
Глава 10
В опустившихся на землю августовских сумерках следы, оставляемые в мягкой дорожной пыли четырьмя путниками, сплетались в странный узор-цепочку, вдруг расчетверившуюся в разных отпечатках. Выбравшись из Бярехи, Арьята приняла решение идти в Гиренку, не заходя в Харьковый-град. Из-за того, что они слишком отклонились к югу, город теперь был им не по пути. Пройти сквозь него означало сделать крюк, а времени оставалось в обрез.
– Долго еще? – вяло осведомилась Иленка, едва переставляя ноги. За ней уже давно тянулись не отдельные отпечатки, а две кривоватых борозды.
– Да нет, – бодро откликнулась Арьята. – Сейчас перевалим через холм и увидим огни.
– Если бы кто-то не упился вчера до мракобесьего визга, мы бы уже давно были на месте, – ворчливо заметил Шири.
– А если бы кое-кто не трясся надо мной, словно наседка над выводком, и воспринимал ситуацию проще… – попробовала возразить Иленка.
– Ну, знаешь ли!
Дорога свернула в заросли кленка и бузины. Листва тихонько шелестела, приглушая все остальные звуки. Менестрелька, шедшая впереди, вскрикнула, нелепо взмахнула руками и стала оседать в пыль.
– Арьята! – Эдан кинулся к девчонке, успев подхватить ее и тем самым уберечь от падения. Заклинательница и Поводырь поспешили ему на помощь.
– Шайтан… – выдохнул Шири, рассмотрев, что случилось. Из груди Арьяты торчал арбалетный болт.
Избавив менестрельку от инструмента, Эдан осторожно уложил ее на землю. Иленка опустилась на колени, поддерживая голову и плечи Арьяты. Заросли нервно заколыхались, и на дорогу вывалились четверо мрачных, заросших щетиной быдловатых субъектов. Один из них перезаряжал арбалет, остальные трое сжимали в руках разной паршивости мечи. Шири рванул клинок из ножен, выступая вперед, Эдан тенью встал рядом. Меч в руке юноши чуть подрагивал.
– Так, и что за пташку мы подстрелили? – неприятно протянул один из романтиков большой дороги.
Поводырь ощутил, как накатывает раздражение: столько времени успешно бегать от людей Тарницы и в шаге от цели нарваться на обычных разбойников. Вот закон подлости во всей своей красе нелепых проявлений! Шири спешно оценивал ситуацию, прикидывая, куда бы лучше ударить, но его опередил Эдан. Разглядев типа с арбалетом, юноша с воплем бросился на него… Удар наискось снизу застал арбалетчика врасплох. Растерянно охнув, разбойник бескостной грудой рухнул в пыль. Арбалет с болезненным треньканьем отлетел в сторону.
«Шайтан…» – только и подумал Поводырь, кидаясь на выручку Эдану. Наскочив на арбалетчика, юноша напрочь забыл о его приятелях и едва не нарвался на клинок одного из них. Спас вовремя подоспевший Шири, резким толчком отшвырнув слишком ретивого разбойника в сторону. Следующий противник успел вскользь задеть Поводыря по предплечью, прежде чем тот выбил клинок у него из рук. Неожиданно дерущихся расшвыряло в стороны упругой воздушной волной. Из меча Эдана рванулся сноп света, и посреди дороги, окутанная мертвенным сиянием, появилась демонесса. Не ожидавшие такого поворота разбойники с воплями кинулись прочь, стремительно затерявшись в придорожных зарослях. Жительница Нижнего мира хрипло расхохоталась им вслед.
– Ссславная шшшутка, – посмеиваясь, зашелестела Сисса. – Ты мне нравишшшьссся, – и, потрепав Эдана по щеке, сиреневым дымком всосалась обратно в клинок. Сталь мгновенно впитала в себя темные сгустки крови. Крови?! Юноша удивленно воззрился сначала на меч, затем на распростертого на земле разбойника. Пыль вокруг тела успела напитаться влагой и потемнеть. Эдан пошатнулся и рухнул на четвереньки, содрогаясь от скрутивших его спазмов.
Шири присел рядом на корточки.
– Выпрямись, – приказал он, кладя руку ему на плечо. – Глубоко вдохни и выдохни. Должно отпустить.
Первый вдох дался тяжело, дальше пошло легче.
– Я… его… убил… – сипло выдавил паренек на очередном выдохе.
– Туда ему и дорога, – зло сплюнул Поводырь, – поднимайся! – Он рывком поставил Эдана на ноги. Кровь, струившаяся по предплечью Шири, растекалась по ладони, и на рубашке юноши остался темно-красный след пятерни. Рука у Поводыря начала наливаться колющим холодом и предательски неметь. Это ему совершенно не понравилось.
– Шири… – негромко окликнула его Иленка.
Тот приблизился к ней, и так зная, что увидит. Арьята, вытянувшись, лежала на земле. Голова менестрельки покоилась на коленях заклинательницы. В груди Смерти, подрагивая в такт тяжелому прерывистому дыханию, торчал куцый арбалетный болт, но она находилась в сознании. Что же, от смертельной случайности никто не застрахован, даже Смерть. Правда, она единственная, кто после такой случайности останется в мире живых…
– Арьята… – Эдан неуклюже плюхнулся в пыль возле нее.
– Спокойно, – девчонка болезненно поморщилась. – Я в порядке, кх-кх… – на посеревших губах выступила кровь.
Читать бесплатно другие книги:
