Гробница судьбы Харпер Том
В этот момент откуда-то донесся низкий рокот. Он постепенно нарастал, отдаваясь гулким эхом в чаше высохшего озера.
– Надеюсь, вы шутите, – сказала Элли.
Маленький вертолет, раскрашенный в цвета «Талуэт», пронесся над вершинами холмов и приземлился рядом с автомобилями. Два человека вскарабкались на его борт по приставной лестнице.
– И что теперь?
Джуст порылся в рюкзаке и достал что-то похожее на пистолет с чрезмерно широким стволом, какие можно увидеть в мультфильмах. Он сунул его за ремень брюк.
– Прошу прощения, но мне кажется, нам следует отсюда убираться, – он подошел к оконному проему, – вот здесь, если мы выйдем через дверь, они нас могут заметить.
Дуг бросил последний взгляд на мозаику. Элли не заставила себя ждать. Она поставила ногу в сцепленные ладони Джуста, и он поднял ее к подоконнику. Протиснувшись сквозь узкое окно, она спрыгнула на отрог скалы. За ней последовал Дуг, вместе они помогли выбраться из церкви Джусту.
Церковь закрывала им вид на дальний берег озера, но о том, что там происходило, они могли догадаться по звукам. Элли услышала шум винтов взлетавшего вертолета, который стал постепенно нарастать, из чего можно было заключить, что он летит в их сторону. Она понимала, убежать от него невозможно, но знала, что придется попытаться, поскольку ничего другого не оставалось.
Казалось, дистанция между плоскими камнями теперь больше, чем была до этого. Каждый раз, наступая на очередной камень, она думала, что он сейчас уйдет из-под ноги и ее поглотит грязь. Она обернулась, чтобы посмотреть, идет ли за ними Джуст.
Тот сидел на корточках за церковью и возился со своим огромным пистолетом. Элли заколебалась. Шум винтов уже окружал их со всех сторон – казалось, вертолет висит прямо над ее головой. Но рюкзак все еще оставался у Джуста.
Когда вертолет пролетел над церковью, воздушная волна едва не сбила Элли с ног. Один из его пассажиров заметил ее и прицелился в нее из винтовки. Она подняла руки. Сдаюсь.
Но Джуст, прислонившийся к стене, оставался для них невидимым. Вертолет совершил вираж в поисках места для посадки. В этот момент их новый приятель вышел из своего укрытия.
Из его рук вырвалась струя огня, направленная прямо в винтокрылую машину. Кабина вспыхнула, как сверхновая звезда. Казалось, время застопорило свой ход. Вертолет забился в воздухе, словно умирающая птица, и спикировал вниз.
Загипнотизированная гибелью воздушного судна, Элли не поняла, что с ней случилось. Она лишь почувствовала удар и через мгновение лежала на спине. Влажная грязь просачивалась сквозь ее одежду и затекала в уши. Земля содрогнулась. Небо осветилось ярким светом, раздался оглушительный грохот, и она ощутила горячее дыхание.
Подбежавший Дуг подсунул ей под спину руку и поднял девушку на ноги. Тем временем подошел и Джуст. За его спиной из руин церкви поднимался столб пламени и черного дыма. Норманны строили на совесть, но даже их сооружение не смогло выдержать такого. Старые стены, подточенные многовековым воздействием воды, рухнули. Их пожирал огонь, выплевывая обломки, которые был не в состоянии переварить. Затем последовала серия небольших взрывов. В нескольких сантиметрах от головы Элли пролетел кусок скальной породы размером с кулак. Мелкий камешек попал ей в щеку.
Она поспешила вперед, перепрыгивая с камня на камень, словно лань. В ее спину ударяли осколки. Заслонив лицо рукой, она бросила взгляд через плечо. Сквозь дым она увидела, как люди из автомобилей спустились на берег. Из стволов их пистолетов вырывались вспышки пламени.
– Не бойтесь! – крикнул Джуст. – С такого расстояния они не смогут в нас попасть!
Продолжали греметь выстрелы. Элли видела, как неподалеку от нее пули поднимают фонтанчики грязи.
– Идемте быстрее.
Добравшись до берега, они с трудом вскарабкались по откосу к деревьям. Элли задыхалась, сердце бешено стучало в груди. Ей послышалось, будто справа вверху, на холме, едет автомобиль, но она продолжала бежать. Джуст положил ей руку на плечо и повернул ее в сторону.
– Там находится наш автомобиль! – крикнула она.
– И плохие парни тоже, – Джуст снял с плеч рюкзак и передал его Дугу. – Он чертовски тяжелый, а мне нужно, чтобы руки у меня были свободны для стрельбы.
Элли вспомнила о заборе.
– Как мы отсюда выберемся?
Но Джуст уже прокладывал путь среди деревьев. Она последовала за ним, надеясь, что он знает, куда идет. В отдалении хлопнула дверца автомобиля. Спустя минуту тишину леса взорвали автоматные очереди. На землю посыпались срезанные пулями ветви и щепки.
Джуст нырнул в узкую ложбину, находившуюся в тени упавшего ствола дерева. Прицелившись, он произвел два выстрела. Автоматный огонь прекратился на несколько секунд, затем свинцовый ливень разразился с еще большей яростью. Несколько пуль попали в лежащий ствол, но не пробили его насквозь.
– Думаю, их всего двое, – крикнул Джуст. – Вы говорили, у вас есть автомобиль?
– Мы оставили его в лесу на противоположной стороне дороги.
Он дернул головой, откинув ее назад.
– В двухстах метрах отсюда вы найдете дерево, на нем повязана красная лента. Сзади в заборе имеется лаз. Подгоните туда автомобиль, я буду ждать вас там. Камера в рюкзаке. Если со мной что-нибудь случится, отошлите снимки Зеленым рыцарям. Договорились? Они знают, что с ними делать.
– А как насчет этих людей с автоматами?
– Я о них позабочусь.
Джуст сунул руку в карман куртки и достал стеклянную пивную бутылку, наполненную прозрачной жидкостью, носовой платок и зажигалку. Открыв бутылку, он смочил жидкостью платок и затолкал его в бутылочное горлышко. Элли почувствовала запах бензина.
– Что же вы за эколог?
– Очень сердитый.
Джуст щелкнул зажигалкой, поднес огонь к платку, затем встал на ноги, пригнулся и швырнул бутылку.
Она разбилась о ствол дерева, и мертвый лес вспыхнул, словно фейерверк. Огонь пожирал сухую траву, сосновые иглы, сучья, растекаясь будто живая смерть.
Джуст навел ствол винтовки в сторону пламени.
Только потом Элли осознала, что услышала выстрелы до того, как он нажал спусковой крючок. Но в тот момент ее охватило смятение – чувство, будто нарушился мировой порядок. Секундой позже она поняла, почему.
Джуст качнулся назад. Из трех пулевых отверстий в его груди струилась кровь. Винтовка выпала из его рук, и он повалился вслед за ней, растянувшись на земле.
Брошенная им бомба улетела недалеко, и языки пламени уже подбирались к его безжизненному телу.
Дуг смотрел на него, словно загипнотизированный. Элли рванула его за рукав.
– Мы будем следующими, если не выберемся отсюда.
Взбежав вверх по холму, они отыскали дерево с пластиковой красной лентой, свисавшей с ветки, а за ним небольшой железный лист, подавшийся вперед при нажатии. Они пролезли в образовавшееся отверстие и побежали по дороге. Элли ощущала себя загнанным животным. Она перепрыгивала через стволы деревьев, пригибалась, ползла по земле. Дым уже стелился по асфальту.
Впереди она увидела серебристый отблеск. Это был их автомобиль – целый и невредимый. Поблизости никого не было. Она едва не сорвала дверцу с петель. Дуг выехал на дорогу, переключил передачу и нажал на акселератор до отказа. Запах горелой резины утонул в дыму ада, разверзшегося позади них.
Глава 42
Наша лодка скользит по Темзе. За Уолвичским поворотом на горизонте появляется Лондон. Подход к нему преграждает белая каменная башня, возвышающаяся над городом. На ее фоне все представляется таким маленьким и незначительным. Леса вокруг нее свидетельствуют о том, что ее строительство еще не завершено.
– Город хорошо защищен, – замечаю я.
Стоящий на носу лодки Гуго, облаченный в темный плащ, ворчит:
– Башня служит не для того, чтобы защищать город, а для того, чтобы господствовать над ним. Даже ее цвет чужд этим местам. Норманны привезли белый камень из-за моря, из Кана. Они в буквальном смысле воздвигли свою землю на нашей.
Мы путешествуем вместе уже шесть недель, но все, что я узнал за это время о Гуго, едва заняло бы восемь строк. Он англичанин. По всей видимости, его семья заключила какое-то компромиссное соглашение с норманнами, иначе он не был бы рыцарем. Однако я не раз замечал, что он испытывает ненависть к норманнам. Я не знаю, считает ли он меня норманном. У него много других причин ненавидеть меня.
Я не был в Англии почти восемь лет. Когда я уезжал отсюда, стояла весна, колосились поля, дороги были безопасны, города поражали красотой, и все любили короля Генриха. Теперь же стоит зима, страна расколота гражданской войной, и рана продолжает гноиться. Король Генрих умер, не оставив сына. Корону захватил его племянник Стефан, но дочь Генриха, Мод, оспаривает ее. Они обмениваются ударами и отвоевывают друг у друга земли. Это длится последние четыре года.
Во всех городах, которые мы проплываем, поднимаясь вверх по реке, ворота закрыты, а в сторожевых башнях горят огни. Время от времени мы видим странные курганы, высящиеся на ровном месте. Часто встречаются руины замков, разрушенных во время войны, и некоторые из них все еще несут на себе следы пожара – незаживающие язвы на теле страны. По берегам реки стоят шесты с насаженными на них головами. Запах тления и огня.
Лондон выглядит так, будто готовится к осаде. У причалов столько судов, что мы тратим целых три часа только для того, чтобы добраться до своей якорной стоянки. Когда мы сходим на берег, люди шерифа задают нам всевозможные и не всегда приятные вопросы. Даже бочка вина, которую мы дарим им, не смягчает их нрав. Но они не находят в двойном дне нашей лодки кольчуги, щиты, мечи и копья.
Мы останавливаемся на постоялом дворе на Уэст-Чип. Гуго снимает комнату на втором этаже с окнами, выходящими на аллею, и щедро платит хозяину, дабы нас никто не беспокоил. Он ставит у окна два стула, и мы сидим на них часами, наблюдая и слушая через щели между половыми досками, как на первом этаже постояльцы пьют, играют и дерутся. Лондон – город постоянного шума и движения, как Труа во время ярмарки, с той лишь разницей, что он в сто раз больше, а шумит и движется ежедневно. Кузнецы, жестянщики, плотники и каменщики извлекают звуки из металла, дерева и камня, а уличные торговцы силятся перекричать друг друга.
В противоположном конце аллеи, по словам менялы из Труа, стоит дом, где производятся расчеты по долгам Лазара. Я хочу пойти взглянуть на него, но Гуго опасается, что меня могут узнать. Двое его людей – Берик и Ансельм – идут туда и сообщают, что двери дома заперты, а окна закрыты ставнями. Дважды в день они проходят мимо дома и смотрят, не появился ли там кто-нибудь, в то время как я сижу в четырех стенах и наблюдаю за людьми, проходящими под окном, рассматривая лица, скрытые шапками, шарфами и воротниками. Мы даже едим, не выходя из комнаты.
Дни тянутся медленной, однообразной, унылой чередой. Однажды вечером я спрашиваю Гуго:
– Что украл Малегант?
Чтобы задать этот вопрос, я набирался смелости целый час и был готов к тому, что не получу ответа. Гуго долго хранит молчание, и я уже думаю, что он решил проигнорировать меня. Но он наконец говорит:
– В этом мире есть вещи, недоступные нашему пониманию.
– Ты хочешь сказать, что не желаешь рассказывать мне об этом?
Гуго хмурится.
– Я хочу сказать, что ты не поймешь этого.
Он вытягивает ноги.
– В этом мире существуют предметы, обладающие определенными свойствами. Мы производим их, используем в повседневной жизни. Ну, например, ведро способно удержать воду, а с помощью топора мы рубим деревья. Но существуют и другие вещи, которые мы не в состоянии объяснить. Например, как удается семени заключить в себе целое дерево, или как женщина дает жизнь новому человеку.
Я беру со стоящего на столе блюда кусочек угря и ощущаю, как он скользит вниз по моему горлу. Я слизываю с пальцев соленый сок и вспоминаю, как я впервые увидел Аду. В тот вечер она внесла в зал такое же блюдо.
– Ты говоришь загадками.
– Потому что я не понимаю этого сам.
– Тогда зачем прилагать столько усилий, чтобы вернуть эти предметы?
– Потому что я знаю, какими способностями они обладают, хотя и не могу объяснить этого. Их могущество безмерно и пугающе.
– Ты видел их?
– Да.
– Ты можешь мне рассказать, как они выглядят?
– Совершенно обычно. Они могли бы быть любыми предметами из тех, что находятся в этой комнате. Но они обладают могуществом…
Меня начинает раздражать этот разговор.
– Какого рода могуществом?
Гуго машет рукой в сторону окна.
– Взгляни на Англию. Десять лет назад это была счастливейшая страна в христианском мире. Теперь же это заброшенное поле. Такого рода могущество и украл Малегант.
И вот я вижу его.
Конец января. Наступает вечер пятницы. Гуго нет дома. Я сижу в одиночестве. По аллее идет человек, останавливается на секунду и нюхает воздух, словно пойнтер. Его лицо скрывает шапка, отороченная мехом бобра, и держится он настороженно. Он поднимает голову, и его взгляд скользит по зданию постоялого двора. В этот момент я вижу его лицо: серая кожа и единственный глаз.
Я подавляю в себе инстинктивное желание отпрянуть назад. Он не может увидеть меня в темном окне, но может заметить движение. Он стоит несколько секунд, затем проходит вперед и оказывается на улице.
Я выбегаю из комнаты и стремглав спускаюсь по лестнице. Солнце уже почти село, но я успеваю увидеть поверх толпы его приметную шапку. Он поворачивает вправо и идет в сторону реки по улице, пропахшей рыбой. Канавы завалены рыбьими отходами, ноги скользят на булыжниках мостовой из-за налипшей на них чешуи. Полумертвая рыба трепещется в корзинах, выставленных у дверей домов торговцев.
Одноглазый заходит в винную лавку на углу улицы. Темза течет совсем рядом, хотя я едва могу рассмотреть воду из-за целой флотилии судов, теснящихся в доках. Я отступаю в сторону, чтобы пропустить двух грузчиков, и тут же вхожу следом. Если одноглазый и смотрит на них, меня за ними он не видит.
В задымленном помещении с низким потолком горят сальные свечи, которые больше отбрасывают тени, нежели дают свет. Всматриваясь в самые темные углы, я замечаю в одном из них человека, снимающего отороченную мехом шапку. Я двигаюсь вдоль стены в его направлении, и когда прохожу половину пути, он поднимает голову и смотрит прямо на меня.
У меня останавливается сердце. Я безоружен, а винная лавка похожа на место, где драки являются обычным делом. По всей вероятности, хозяин вряд ли сильно обеспокоился бы, если тело одного из его клиентов выбросили бы в Темзу.
В этот момент из-за моей спины протискивается вперед человек и протягивает одноглазому руку. Он смотрел не на меня. Мое сердце начинает биться вновь.
– Алберик? – спрашивает вновь прибывший одноглазого громким голосом, натренированным на лондонских рынках.
– Олдермен? – отвечает на его приветствие одноглазый.
Они садятся напротив друг друга. Белые кудри Олдермена торчат по бокам, подобно гиацинтам. У него нос с горбинкой и красные щеки. Он берет предложенную ему кружку, отхлебывает из нее и слушает Алберика. Я не слышу, что говорит одноглазый. У него манеры человека, привыкшего к тайным беседам в темных углах. Но я могу разобрать, что говорит его собеседник.
– Лондон поддерживает короля Стефана из Блау. Мы первыми признали его. Когда Мод приехала в Лондон, мы выгнали ее как тирана и узурпатора.
Слова Алберика не достигают моих ушей, но я вижу, как меняется выражение лица Олдермена.
– По-настоящему Лондон всегда будет верен только коммерции. Война всегда мешает купцам и банкирам.
Алберик отпивает из своей кружки. Его голова качается взад и вперед, как будто он смеется, – но даже если и так, то делает он это очень тихо. Я придвигаю свой стул поближе к ним.
– Ты ошибаешься. Война превосходный помощник в наших делах. Мы никогда не получали такой прибыли, как после ее начала. Слабые терпят крах, тогда как сильные могут назначать цены, которые им нравятся.
Олдермен выглядит встревоженным.
– Я думал, мы говорим о мире.
Алберик берет его за руку, стараясь успокоить.
– Мы о нем и говорим. После того, как победа Стефана будет достигнута, нам нужно будет лишь защитить наши привилегии.
– А мое вознаграждение?
Алберик сует руку в свою шапку и извлекает из нее кусок пергамента.
– Я подумал, что в подобном месте сумка с золотом будет слишком заметной.
Олдермен улыбается. Он вынимает свой кусок пергамента и двигает его через стол.
– Это обеспечит тебе аудиенцию.
Они допивают свое вино. Олдермен уходит. Алберик ждет несколько минут, задумчиво поглаживая пергамент, и затем резко встает и скрывается за дверью. Я не осмеливаюсь тут же следовать за ним, но когда наконец все же решаюсь, постоянно натыкаюсь на препятствия, пытаясь выйти из переполненной таверны. Оказавшись на улице, я вижу, что он уже исчез, растворившись в ночи.
Глава 43
– И что теперь?
Дуг и Элли сидели в маленьком ресторанчике вдали от автострады. Девушка даже не представляла, где они находились: неизвестный город, красивая главная площадь, обрамленная атрибутами современной жизни – гипермаркетами, бутиками, ресторанами быстрого обслуживания. Улицы погрузились во тьму, хотя было всего пять часов. Она жадно проглотила бифштекс и попросила официанта принести вторую порцию картофельных чипсов. Казалось, со времени их завтрака на обочине шоссе прошла целая вечность. Дуг допил пиво и теперь то и дело поглядывал в сторону бара.
– В общем, ситуация складывается следующим образом, – начал он. – Мы украли то, сами не знаем что, от имени людей, с которыми незнакомы, и пытаемся отдать им это, но понятия не имеем, где они находятся, и не можем вступить с ними в контакт. Ты со мной согласна?
Элли кивнула.
– У нас была единственная зацепка. Мирабо. Теперь… – девушка ткнула вилкой в тарелку. – Я не знаю, что делать.
– В часовне Мирабо наверняка что-то было. То, что братство хотело защитить от «Монсальвата».
– Жаль, что мы не нашли это. По крайней мере, смерть Джуста была бы не напрасной.
Элли испытала острое чувство вины. От этих мыслей можно было сойти с ума. Сначала Гарри, теперь Джуст. Люди, которые повстречали ее и вскоре погибли.
Они оба погибли, спасая меня. Может быть, она злодейка из сказки – женщина с длинными волосами и призывным взглядом, стоящая на обочине дороги и обрекающая людей на смерть? Девушка бросила взгляд на Дуга и едва не поперхнулась.
Я не могу допустить, чтобы с ним произошло то же самое.
– О чем ты думаешь? – спросила Элли, чтобы заполнить паузу.
– Я думаю о поэмах и лабиринтах.
– Мы и так окончательно заблудились, а ты хочешь найти еще один лабиринт?
– В поэме говорится о лабиринте. На полу в церкви изображено нечто, похожее на него. Здесь должна быть какая-то связь.
– Там нет никакого лабиринта, а лишь геометрические фигуры. Это может быть что угодно, даже обыкновенным, правда очень красивым, орнаментом.
– Может быть, это и так, но тогда этот орнамент должен провести через лабиринт.
– Ну а где находится этот лабиринт? В Кардуэле?
Дуг пожал плечами.
– Я изучаю эту поэму уже три месяца. Рассмотрел все возможные варианты. Чертил на карте линии между Труа и Карлайлем – что само по себе глупость, поскольку в те времена подобных карт еще не было.
– Кроме лабиринта, поэма больше не содержит никаких ключей?
– Мне кажется, сама поэма представляет собой один большой ключ.
Внимание Элли привлекла необычная интонация, прозвучавшая в голосе Дуга. Элли посмотрела на него с любопытством.
– Что ты имеешь в виду?
Дуг слегка смутился.
– Ты знаешь, в чем состоит величайший вклад Кретьена де Труа в сокровищницу западной цивилизации?
– Рыцарская поэзия?
Он сделал глубокий вдох.
– Священный Грааль. Эта история началась с него. Он первым упомянул о нем.
Это показалось Элли настолько нелепым, что она не смогла удержаться от смеха. Но Дуг оставался серьезным.
– Разве он впервые упоминается не в Библии? Я всегда считала, что Священный Грааль использовался в качестве чаши во время Тайной вечери и что потом в него собрали кровь Иисуса, когда он был на кресте.
– Эта часть легенды появилась потом. В оригинальном произведении Кретьена «Повесть о Граале» это таинственный сосуд, явившийся сэру Персивалю однажды ночью, когда он пировал в одном далеком замке. Прекрасная женщина несет его, а за ее спиной – копье, с кончика которого капает кровь.
– Священное копье, пронзившее Иисуса на кресте, правильно?
– Кретьен ничего не говорит по этому поводу. И эта часть легенды возникла намного позже, – Дуг наклонился вперед. – Кретьен очень многое недоговаривает. Есть Грааль, причем это не чаша, а блюдо, и копье, вот и все. Никаких объяснений. Персиваль смотрит, как они приближаются к нему, и не спрашивает, что происходит, поскольку считает, что это было бы неучтиво. На следующее утро он просыпается и видит, что замок пуст. Всю оставшуюся жизнь он пытается отыскать исчезнувший Грааль.
– И ему это удается?
– Мы не знаем. Кретьен не закончил эту поэму, она обрывается в середине строки. Предполагается, что он умер во время работы над ней, но точно это неизвестно. Некоторые считают, что он намеренно не закончил ее. Это еще одна загадка.
Элли закрыла глаза и подумала, не спит ли она. Открыв их вновь, она увидела, что Дуг смотрит на нее, ожидая ее реакции.
Она спросила вполголоса:
– Ты считаешь, поэма содержит тайну местонахождения Священного Грааля?
Это было безумие. Она почти испытала облегчение, увидев, что он покачал головой.
– Я считаю, что в поэме имеется указание, как найти братство.
– А Грааль?
Дуг вытянул ногу под столом и слегка ударил ею по рюкзаку.
– Думаю, что он уже в наших руках.
Туфли были настоящим произведением искусства. На бульваре Сен-Мишель в Париже худой, морщинистый сапожник собственноручно обмерил ноги, отрезал кусок кожи, прошил готовые туфли и отполировал их так, что в них отражалось лицо его клиента. Он любил говорить, что каждая пара туфель индивидуальна, как и человек, который их носит. Если бы сапожник увидел эти туфли сейчас – выпачканные в иле и пепле, он, наверное, заплакал бы.
Но сейчас Бланшару было не до туфель. Если бы он и заметил, что грязь пропитывает выделанную вручную кожу, то все равно даже не задумался бы, что после такой прогулки их можно было бы только выбросить. Он смотрел на руины церкви и торчавший из них хвост вертолета, похожий на перекрученный крест.
Опускались сумерки. Звезд на небе не было видно. Они или спрятались, или упали на землю. Берег озера превратился в непрерывную полосу огня. Остатки озерного ила и водорослей все еще продолжали тлеть. Сверху доносился глухой шум лопастей винта – это парил в небе его собственный вертолет, который не мог совершить посадку. Нисходящий поток воздуха задувал дым в глаза пилота.
К Вивиану подошел начальник службы безопасности холдинга «Талуэт».
– Их было трое. Наш сотрудник застрелил одного, но двое других ускользнули.
– Их преследовали?
– Наша задача заключается в том, чтобы охранять территорию, мы не полиция. Мои люди пытались потушить огонь.
Бланшар вынул из кармана сигару и почти тут же сунул ее обратно. Он и так последнее время много курил.
– Эту церковь необходимо полностью раскопать. Привезите краны, экскаваторы, все, что нужно.
– Для этого потребуется некоторое время, мсье. После пожара подъездные пути заблокированы.
– Тогда доставьте оборудование по воздуху. Или расчистите завалы. Затраты не имеют значения. Я хочу осмотреть каждый сохранившийся камень.
Начальник службы безопасности двадцать лет прослужил в воздушно-десантных войсках французской армии. Половину этого срока он провел в Африке, свергая тиранов и защищая демократию, или наоборот – в зависимости от того, что в данный момент было нужно правительству. Ему приходилось иметь дело с некоторыми из наиболее жестоких мафиози западного полушария, страдавших гигантоманией. Но даже в их оборудованных кондиционерами дворцах, охранявшихся головорезами с мачете в руках, он не испытывал такого страха.
По старой, казалось, уже давно забытой привычке он козырнул и побежал, отдавая на бегу распоряжения по рации.
Бланшар окинул взглядом разрушенную церковь. Миллиарды евро вылетели на ветер из-за пилота-лихача и осветительной ракеты.
Невероятность произошедшего выводила его из себя. Зачем им было направлять сюда Элли, если они хорошо знали, что он охотится за ней? И что она нашла в архиве холдинга? Складывалось впечатление, будто они пытались привлечь внимание к тому, что больше всего старались скрыть. Может быть, это был блеф? Не сработавшая западня? Или…
– Она действует сама по себе, – пробормотал он себе под нос. Его губы растянулись в улыбке. – Она ищет то же, что и мы, и даже не знает, о чем идет речь.
Окрестности Лиона
Элли пощупала ногой рюкзак, чтобы убедиться, что он находится под столом.
– Ты полагаешь, в картонной коробке, лежащей под моим стулом, заключена величайшая легенда в истории?
Дуг кивнул. Робость с него как рукой сняло. Теперь его лицо светилось уверенностью. Сама же она не была уверена даже в существовании Грааля.
Но что, если он все-таки существует? – сказал ей внутренний голос – Что, если он действительно находится в твоем рюкзаке? Величайшая легенда в истории – и ты обладаешь ею.
– Так что же нам делать?
Вопрос прозвучал довольно наивно.
– Спасать мир? Стремиться к заключению союза с Богом? – Дуг попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой, а мышцы лица будто свело нервной судорогой.
Элли обмякла на стуле. Ее подавляла масштабность стоящей перед ними проблемы.
– Я украла его, – произнесла она почти шепотом. – Я спустилась в подвал и украла его.
Еще одна мысль, пролетевшая в сознании черным облаком: «Монсальват» ни за что не позволит нам сбежать с ним».
– Мы должны передать его братству. Знать бы только как.
Элли осторожно подвинула свой стул назад.
– Для начала найдем интернет-кафе. У нас осталась камера Джуста, и он погиб ради этих фотографий. По крайней мере, мы сможем отослать их его друзьям.
Единственное интернет-кафе, которое им удалось найти, располагалось в здании с большими окнами и люминесцентными лампами, освещавшими его, словно телевизионный экран. Они заплатили три евро и выбрали компьютер в задней части зала. Поиск сайта Зеленых рыцарей не занял много времени. На главной странице было изображено письмо от корпоративных юристов с требованием прекратить деятельность организации. Поперек него красным маркером было написано кратко и емко, куда они могут идти.
Дуг извлек из камеры карту памяти и вставил ее в ридер. На экране открылась папка.
– Здесь целая куча материала – есть и видеозаписи. Если мы попробуем загрузить все это, то просидим здесь до второго пришествия.
Элли просмотрела несколько страниц сайта Зеленых рыцарей.
– Здесь указан номер почтового ящика в Утрехте. Мы можем отослать карту памяти по почте.
– А как же мы обойдемся без нее? На ней единственные снимки Мирабо, имеющиеся в нашем распоряжении.
На рекламном плакате, висевшем над кассой, сообщалось о дисках, картах и других аксессуарах, имевшихся в продаже. Дуг купил еще одну карту памяти и принялся копировать на нее все то, что хранилось на камере Джуста. Тем временем Элли отправилась в магазин канцелярских принадлежностей на противоположной стороне улицы, чтобы купить конверт. Когда она вернулась, на экране компьютера демонстрировалась видеозапись Джуста. Вот и она, скребущая пилкой для ногтей по камням. Хорошо, что снимал Джуст, и его не было в кадре. Воспоминание о его гибели было слишком болезненным.
Весь экран заполнила мозаика – клубок черных линий. Дуг нажал кнопку паузы и за двадцать центов сделал распечатку изображения. Элли наблюдала за ним в то время, как он изучал лист бумаги, извлеченный из принтера.
– Что ты думаешь? – Над верхним уголком губы справа у него появилась складка, которая, как было известно Элли, появлялась, когда он делал записи или смотрел в пространство, сидя за обеденным столом.
Дуг поднял голову.
– Я думаю о женщине по имени Аннелиз Стирт. Она отличный специалист по Кретьену и легенде о Граале. Когда я изучал поэму для мистера Спенсера, все материалы, которые я обнаружил, были почерпнуты из ее книг и статей.
– Ты с ней общался?
– Мне очень хотелось, но я не мог, поскольку подписал с мистером Спенсером соглашение о конфиденциальности, – Дуг грустно улыбнулся. – Полагаю, оно уже утратило силу.
– Как мы сможем ее найти?
Дуг щелкнул по клавише компьютера.
– С помощью всевидящего ока интернета.
Элли набрал два слова:
Священный Грааль
Курсор запорхал над кнопкой «Поиск».
– Если бы это было так легко.
Дуг добавил к запросу слова «Аннелиз Стирт» и щелкнул мышью. Еще два щелчка вывели на экран страницу Литературного факультета университета Реймса департамента Шампань-Арденны. На ней под портретом женщины с длинными седыми волосами и в очках в круглой оправе были приведены адрес электронной почты и номер телефона.
Дуг взглянул на часы.
Читать бесплатно другие книги:
