Разрушь меня Мафи Тахира

– Мне кажется, ты передумаешь, – негромко говорит он.

– Почему ты так уверен? – С тихим звоночком дверцы лифта разъезжаются, но я не двигаюсь с места, повернувшись к Уорнеру. Я не в силах сдержать любопытства. Кисти рук надежно спрятаны в лайку, пиджак с иголочки с плотными длинными рукавами, даже воротник высокий, царский. Он одет именно с головы до ног – одежда прикрывает все, кроме лица. Даже пожелай я коснуться его, не уверена, что у меня получится. Уорнер позаботился о своей защите.

От меня.

– Давай перенесем разговор на завтрашний вечер. – Приподняв бровь, он предложил мне согнутую руку. Как бы не замечая ее, выхожу из лифта в холл. – И оденься получше.

– Как тебя зовут? – вдруг спрашиваю я.

Мы стоим у двери в мой номер.

Он не может скрыть удивления, едва заметно приподнимает подбородок и не сводит пристального взгляда с моего лица. Я жалею о своем вопросе.

– Ты хочешь знать, как меня зовут?

Мои глаза непроизвольно сузились – совсем чуть-чуть.

– Уорнер – твоя фамилия, не так ли?

Он еле сдерживает улыбку.

– Ты хочешь знать мое имя?

– Я не подозревала, что это секрет.

Он делает шаг ко мне. Его губы кривятся, он опускает глаза, шумно втягивает воздух ртом. Трогает пальцем в перчатке мою скулу.

– Я скажу тебе свое имя, если ты скажешь мне твое, – шепчет он, щекоча дыханием мою шею.

Отодвигаюсь, сглотнув пересохшим горлом.

– Мое имя ты уже знаешь.

Он не смотрит мне в глаза.

– Ты права. Я перефразирую: обещаю сказать тебе мое имя, если ты покажешь мне свое.

– Что? – Мое дыхание становится прерывистым и частым.

Он начинает стягивать перчатки. Меня охватывает страх.

– Покажи, что ты умеешь.

Я до боли стискиваю зубы.

– Я к тебе не притронусь.

– Ничего. – Он снимает вторую перчатку. – Сам справлюсь.

– Нет…

– Не бойся, – ухмыляется он. – Уверен, тебе не будет больно.

– Нет, – выдыхаю я. – Я не буду. Я не могу…

– Прекрасно! – резко обрывает меня Уорнер. – Прекрасно. Не хочешь меня увечить? Весьма польщен. – Он с издевкой округляет глаза и, выглянув в холл, подзывает солдата: – Дженкинс!

Дженкинс, проворный здоровяк, мгновенно оказывается рядом со мной.

– Сэр. – Он кивает учтиво-коротко, хотя, несомненно, старше Уорнера. Лет двадцати семи, плотный, крепкий, мускулистый. Косится на меня. Взгляд карих глаз теплее, чем я ожидала.

– Отведи миз Феррарс вниз. Хочу предупредить: она очень непокорна и будет вырываться. – Он медленно улыбнулся. – Что бы она ни говорила и ни делала, не отпускай ее. Понятно, солдат?

Глаза Дженкинса расширяются. Он моргает, ноздри едва уловимо трепещут, пальцы опущенных рук согнуты. Чуть слышно вздохнув, кивает.

Дженкинс не идиот.

Я бросаюсь бежать.