Кровавые вороны Рима Скэрроу Саймон
– Ублюдок! – в гневе взревел Макрон. – Ну погоди, я тебя достану…
Он повернулся, чтобы взять другое копье, но Катон схватил его за руку.
– Слишком поздно. Посмотри!
Первый силурский воин уже добрался до вершины лестницы и вступил в бой с двумя легионерами, преградившими ему путь. Силур сжимал в правой руке боевой топор с длинной рукоятью, которым яростно размахивал во все стороны, поднимаясь на последнюю ступеньку. Тяжелым ударом силур пробил щит одного из защитников крепости и сшиб его с ног. При виде рассекающего воздух топора второй легионер инстинктивно попятился, а вражеский воин, воспользовавшись случаем, перекинул ногу через заграждение и спрыгнул в проход. Продолжая размахивать огромным топором, силур крошил тяжелые щиты легионеров, не давая им приблизиться, а в это время второй воин уже добрался до верхней ступеньки. Лестницы одна за другой устанавливались вдоль стены, и защитники крепости изо всех сил старались столкнуть их вниз. Если не удавалось, легионеры били мечами напирающих силуров по головам и плечам. Катон увидел, как находившийся неподалеку Квертус отсек руку воину, попытавшемуся перескочить через частокол. Силур рухнул вниз, а фракиец, издав торжествующий клич, оглянулся в поисках нового противника.
Сглотнув застрявший в горле комок, Катон вытащил из ножен меч.
– Макрон, ко мне! Мы нужны на стене.
Спускаясь по лестнице, ведущей в караульную будку, он перепрыгнул через несколько последних ступенек и устремился через проход на стену. Сделав несколько шагов, Катон столкнулся лицом к лицу с приземлившимся на четвереньки силуром, который только что перелез через частокол. Свет от находившейся внизу жаровни упал на лицо силура, и Катон увидел густую бороду и мокрые завитки волос, из-под которых смотрели горящие ненавистью глаза, оценивая противника. Оскалившись, силур бросился на Катона. Подняв над головой длинный меч, он собирался нанести удар вниз и раскроить римлянину череп. Катон уже приготовился отразить удар, но в это мгновение у него за спиной из караульной будки выскочил Макрон и толкнул его на силура. Спотыкаясь, с трудом сохраняя равновесие, Катон осознавал, что любой ценой должен устоять на ногах, если хочет сохранить жизнь. А в воздухе уже свистел вражеский меч, сверкая в отблесках пламени в жаровне.
– Чтоб тебя! – прошипел Макрон, отскакивая в сторону.
Катон, подавшись вперед, поднырнул под вытянутую руку силура и врезался тому в грудь. В нос ударил едкий запах пота. Ударом силура отбросило назад, и, зацепившись каблуком о грубо отесанный край доски, он упал. Выбросив вперед ногу, Катон согнул колено и затормозил над лежащим на полу противником. Варвар по-прежнему сжимал в руках меч и нацелил мощный удар по лодыжке Катона. Попади он в цель, префект навсегда остался бы калекой, но меч с глухим стуком ударился о внутреннюю часть парапета. Противники обменялись взглядами, и силур попытался вернуть себе меч, но опоздал. Наклонившись вперед, Катон вонзил короткий меч противнику между ребер. Клинок прошел через плоть, послышался хруст костей. Катон с силой повернул меч, как его учили в бытность новобранцем, а затем, наступив противнику сапогом на грудь, с чмокающим звуком вытащил оружие из раны. Хватая ртом воздух, силур осел назад.
Впереди Катон увидел лестницу, а рядом – воина с топором. На парапете появилась рука, а затем голова, плечи и острие меча. Силурский воин тоже заметил Катона и что-то крикнул, предостерегая товарищей. Схватившись за верхнюю часть лестницы, Катон попытался оттолкнуть ее от стены, но задача оказалась непосильной, так как на ступеньках скопилось слишком много людей. Желая удержаться, силур ухватился правой рукой за лестницу, чтобы удержать равновесие, но видя, что опасности нет, с ухмылкой снова вынул меч, чтобы ударить Катона.
Краем глаза Катон заметил какое-то движение – Макрон ударил силура мечом в лицо, раскроив скулу. Голова противника откинулась назад. С коротким криком он отпустил лестницу и прижал руку к ране, в результате чего утратил равновесие и полетел вниз, в темный провал под стеной. Его крик насторожил вооруженного топором воина. Глянув через плечо, он увидел двух римских офицеров.
– Займись лестницей! – крикнул Макрон. – А этот мой!
Ответить Катон не успел. Друг молнией пронесся мимо и, слегка присев, окинул оценивающим взглядом высокого широкоплечего силура, ловко вращающего в руке боевой топор. Дикарь явно хотел продемонстрировать виртуозное владение этим оружием.
Поспешно вложив меч в ножны, Катон ухватился за боковины лестницы. Упершись ногами, рванул грубо отесанные брусья и почувствовал, как лестница подалась в сторону. Затем она наклонилась еще сильнее, и Катон отпустил руки, а лестница уже стремительно падала вниз. Зацепив угол караульной будки, она рухнула в ров, сбросив по пути двух силуров.
Тем временем Макрон сделал ложный выпад, проверяя реакцию противника. Описав в воздухе круг топором, воин схватил топорище обеими руками, блокируя удар.
– Реакция отменная, – похвалил вполголоса Макрон и тут же подался вперед, намереваясь нанести настоящий удар.
Силур с ухмылкой отбил клинок в сторону и блокировал следующий удар в лицо. Его правая рука плавно скользнула по топорищу, после чего последовал удар по диагонали, нацеленный на плечо Макрона. Противник действовал стремительно, и Макрон едва успел отскочить в сторону. Лезвие топора просвистело совсем рядом. Макрон упал, ударившись о палисад, неподалеку от Катона. От удара перехватило дыхание. Воин с топором двинулся вперед и ударил торцом топорища Макрона в грудь. Удар пришелся по одной из серебряных медалей на перевязи и заставил центуриона отступить на шаг. Силур собирался нанести очередной удар тяжелым топорищем, но Катон, проскочив мимо друга, поразил силура мечом в грудь. Удар был сделан на полную вытяжку руки, и в результате рана оказалась неглубокой, однако заставила воина остановиться и повернуться лицом к новой опасности. Макрон уже успел перевести дыхание и встал рядом с другом.
– Эта скотина начинает меня раздражать.
Стиснув зубы, Катон не сводил глаз с противника и в следующее мгновение сделал очередной выпад. Позиция Катона была выгоднее, чем у друга, и он заставил силура отступить. С гневным рычанием Макрон ринулся вперед, и Катон последовал его примеру. Неожиданные действия офицеров застигли воина врасплох, он промедлил всего секунду, но этим подписал себе смертный приговор. Первым ударил Макрон, вонзив меч противнику в правое плечо. Варвар выпустил из руки топор, и оружие упало в проход. Катон, не мешкая, нанес удар пониже горла, раздробив ключичную кость и пронзив трахею. Безоружный силур, спотыкаясь, попятился и резко остановился, откинув назад голову. Острие тяжелого римского копья вонзилось ему в бок. Стоявший за спиной силура легионер вытащил из раны оружие и пинком сбросил вражеского воина вниз, на покрытый дерном склон. Некоторое время силур кубарем катился вниз, затем остановился, зажимая руками горло, из которого хлестала кровь.
– Славная работа, солдат! – усмехнулся Макрон. – Заколол как свинью.
Воин улыбнулся похвале и вернулся на свое место у парапета. Подняв вверх окровавленное копье, он готовился встретить следующего смельчака, рискнувшего подняться на стену. Катон вложил в ножны меч, не вытерев кровь, и окинул взглядом стену. Легионеры сражались с силурскими воинами, взобравшимися на верхние ступени лестниц, но спуститься в проход за парапетом никому не удалось. Одобрительно кивнув, он обратился к другу:
– Пока все идет хорошо. Возвращаемся в башню.
Забравшись наверх, они наблюдали за штурмом. Воины слева от ворот удерживали позиции, не пропуская врагов, столпившихся перед крепостью в свете горящих на земле вязанок хвороста. Катон с огорчением отметил, что пламя затухает быстрее, чем предполагалось. Он поднял глаза на тяжелое, затянутое тучами ночное небо. Дождь усилился, капли со стуком ударялись о шлем, создавая фон для шума битвы. На открытом пространстве за главными воротами воины резерва ждали своей очереди со сложенными на земле щитами и копьями. Перед ними расхаживал взад-вперед Север, постукивая мечом по поножам. Катон видел, как встревожен центурион, и мысленно прочел молитву богам, чтобы Север не оплошал, если придется вести людей закрывать брешь в поредевших рядах. Глянув направо, он увидел Квертуса, окриками подбадривающего своих людей. Время от времени фракиец поднимался в полный рост, не прячась от врага, и выкрикивал проклятья в адрес силуров, подавая пример храбрости, который был так нужен сейчас воинам. Поведение центуриона вызвало у Катона невольное восхищение.
– Дождь портит все дело, – обратился он к Макрону.
– Он мешает не только нам, но и врагу. У нас, по крайней мере, есть где укрыться.
– Я не о том, – покачал головой Катон. – Вязанки с хворостом гаснут, и если дождь не прекратится, утром мы не сможем развести сигнальный костер. А если и разведем, из-за облаков дыма все равно не увидят.
Макрон уставился в затянутое тучами небо, вытирая с лица капли дождя.
– В этой проклятой стране все против нас.
Катон не ответил, так как заметил движение на склоне перед караульной будкой. Присмотревшись, он увидел большую группу людей, крадущихся вверх по тропе, и подался вперед.
– Осторожнее, господин префект! – предостерег Макрон. – Хотите доставить радость вражеским пращникам?
В подтверждение его слов в воздухе раздался свист, и каменный снаряд пролетел над головой Катона. Префект с виноватым видом отступил за защитное дощатое прикрытие и оттуда продолжил наблюдение. По мере приближения отряда силуров тревога Катона росла. Наконец он понял причину.
– Смотри, они тащат таран… Ты только глянь, Макрон! – Он указал на взбирающихся по тропе людей. Силуры направлялись прямо к узкому мостику через ров.
– Только этого нам не хватало! – нахмурился Макрон, следя сквозь пелену дождя за действиями противника.
– Принести копья, и всем сюда! Быстрее! – скомандовал Катон легионерам, находящимся на башне.
Воины быстро выполнили приказ и выстроились перед башней.
– Отряд силуров пробирается к мосту, – принялся обрисовывать ситуацию Катон, стараясь перекричать грохот боя и шум дождя. – У них таран. Нужно любой ценой остановить врага и не подпустить к воротам.
Легионеры сразу сообразили, какая опасность нависла над крепостью. Разобрав копья, они подняли щиты, чтобы укрыться от снарядов, выпускаемых из пращей. Затем, нацелив оружие на противника, стали ждать приказов Катона. Макрон занял место рядом с ними. Теперь Катон мог лучше рассмотреть силурский отряд и длинное толстое бревно, что они намеревались использовать как таран. Скорее всего, это был ствол сосны, срубленной в лесу, который раскинулся вдоль долины. К счастью, у силуров не хватило смекалки снабдить бревно тяжелым железным наконечником. Однако и без него ворота можно было пробить даже тупым концом ствола. Первые ряды вражеского отряда уже подошли к мосту совсем близко, и Катон, подняв руку, скомандовал:
– Приготовиться!
Расстояние было значительным, кроме того, бросать копья в дождь сложнее, чем в сухую погоду, и Катон ждал, когда враг подойдет еще ближе. Первый удар должен нанести как можно больше ущерба.
У одного из легионеров сдали нервы, и он, крякнув от натуги, метнул копье, которое, не долетев до цели, приземлилось в нескольких метрах от первого вражеского воина.
– Кто этот идиот? – в гневе взревел Макрон, оглядывая выстроившихся вдоль парапета легионеров. Центурион быстро вычислил провинившегося. – Ну я с тобой разберусь! Пусть только закончится эта заварушка! А сейчас, мать твою, бери новое копье и жди приказа!
Проштрафившийся воин быстро схватил копье и нацелил на противника.
Катон заметил, что вражеский отряд сопровождают воины с большими круглыми щитами. А чуть дальше небольшая группа силуров под предводительством высокого воина остановилась, наблюдая за действиями отряда с тараном. Вероятно, это Каратак, отметил про себя Катон. Копьям туда не долететь. Намерения противника теперь окончательно прояснились. Пока римляне заняты защитой стены, приблизившийся к воротам отряд пробьет их тараном. План Каратака был хорош, вот только застать римлян врасплох не удалось.
Вот уже первые ряды силуров стали заходить на мост, и только тогда Катон, набрав в легкие воздуха, крикнул:
– Метать копья!
В следующее мгновение в воздух поднялась туча копий. Пролетая через мост, они врезались в гущу силурских воинов, которые представляли собой хорошую мишень. С глухими тяжелыми ударами железные наконечники вонзались в плоть, кроша кости. И вот уже, разрывая темноту, слышатся вопли и стоны раненых. Силурский отряд остановился, таран упал на землю, а воины со щитами подняли их вверх, защищаясь от ударов.
– Копья к бою! – снова скомандовал Катон. – Давай, ребята!
Легионеры быстро выполнили приказ, и на землю посыпались все новые и новые жертвы, в том числе и воины со щитами. Щиты силуров были сделаны из дерева и кожи и не могли выдержать мощного удара копий с железными наконечниками. Макрон без устали метал одно копье за другим, не забывая подбадривать легионеров. Уцелевшие силуры, выбравшись из месива убитых и раненых, обратились в бегство, спускаясь вниз по тропе. Катон слышал гневные окрики их вождя, потом они затихли, и послышался новый приказ. В следующее мгновение в темноту полетел град снарядов, выпущенных из пращей. Они врезлись в деревянные доски и раскалывали легионерские щиты. Отскочив от парапета, один снаряд с оглушительным звоном ударился о нащечник Катона. К счастью, Катона не ранило, так как снаряд оказался небольшим и успел утратить большую часть ударной силы.
– Всем укрыться! – отдал приказ Катон.
Один из снарядов попал в легионера, от удара его развернуло, и следующий снаряд угодил в лицо. Нос и глазница мгновенно превратились в кровавое месиво. Воин, словно мешок с камнями, упал на дощатый пол, а его щит с грохотом откатился в сторону. Остальные легионеры укрылись за парапетом, используя тяжелые прямоугольные щиты как дополнительную защиту. А башню продолжали обстреливать тяжелыми каменными снарядами. Воспользовавшись короткой передышкой, Катон с тревогой глянул вниз. Силуры подобрали таран и уже переправлялись через мост. Рядом раздался треск дерева, и Катона осыпало дождем щепок, одна из которых впилась в щеку.
– Чтоб тебя! – выругался он, приседая.
По лицу Катона текла ручьем кровь, а сама щепка застряла в щеке. Нащупав твердый выступающий конец, Катон ухватился за него и, стиснув зубы, потянул. Щепка выскочила из раны, и префект в сердцах отшвырнул ее в сторону. Острая боль усиливалась с каждым мгновением, но Катону было не до того.
Макрон, тяжело дыша, подполз на корточках к другу.
– Ублюдки нас пригвоздили, господин префект.
Со стороны ворот донесся чей-то голос, а затем силуры принялись ритмично скандировать, нанося первые удары. От третьего удара ворота затрещали, и башня вздрогнула. Бревна на воротах, крепления, петли и засовы были надежными и прочными, но Катон понимал, что долго они не продержатся.
– Нужно задержать их как можно дольше. Я останусь на стене, станем и дальше метать в противника копья.
– Горячее предстоит дельце.
– Ничего не поделаешь. Нужно уничтожить варваров и попытаться спасти ворота. Иначе останутся только внутренние ворота, а если возьмут и их, считай, мы покойники.
Макрон молча кивнул.
– Прими командование резервом. Стройтесь за караульной будкой, а потом открывайте внутренние ворота. Если силуры прорвутся, идите в атаку, вытесните их с территории и отберите таран. Вскоре они организуют вторую вылазку, но мы выиграем время. Понятно?
– Да, господин префект.
– Тогда иди.
Макрон поспешил вниз, а Катон окинул взглядом воинов, укрывшихся за дощатым заграждением.
– Друзья! – обратился он к легионерам, стараясь перекричать лязг оружия, человеческие крики и мерные удары тарана. – Нужно и дальше засыпать врага копьями. Действуйте быстро, не зевайте, если не хотите стать легкой добычей для силурских пращников. Ну, вперед!
Катон знал, что идет на риск, но также понимал, что должен повести за собой людей, вдохновив личным примером. Он зашел за башню и взял легкое копье, намеренно не обращая внимания на двух убитых, которых туда отнесли. Укрывшись за заграждением, он приготовил оружие к броску. Затем резко встал, наклонился вперед и метнул копье вниз, на блестящие от дождя спины людей, бьющих в ворота тараном. Их одежда и волосы насквозь промокли. Катон видел, что попал одному из воинов между плеч и поспешил пригнуться. В следующее мгновение в то место, где он только что стоял, ударились два снаряда. Душу охватила волна ликования, и Катон, подняв вверх палец, крикнул:
– Еще один дикарь отправился к своим богам!
Глава 27
Выйдя из караульной будки, Макрон прикрылся щитом и направился к остаткам центурии, выстроившейся неподалеку. Заметив Макрона, центурион Север перестал расхаживать и устремил на него вопросительный взгляд.
– Готовься к бою! – приказал Макрон, и легионеры поспешно подняли щиты и взяли копья наизготовку, как на учебном плацу.
Макрон с удовлетворением наблюдал за их слаженными действиями, но удрученное выражение на лице Севера ему не понравилось. В этот момент силуры в очередной раз ударили тараном по внешним воротам, и Север, вздрогнув, обернулся на грохот.
– Скоро они прорвутся, – обеспокоенно заметил он. – Потом останутся только внутренние ворота, и нам их уже не остановить.
– Сомневаюсь! – громко, чтобы слышали легионеры, возразил Макрон. – Потому что именно нам предстоит задать хорошую трепку грязным дикарям. Вы двое, ко мне, – указал он на легионеров, занимавших место в строю слева. – Откройте внутренние ворота. Да смотрите, аккуратно.
От неожиданности Север разинул рот.
– Как это открыть ворота? Какого…
Мкрон заставил себя улыбнуться и принялся уверенным голосом объяснять:
– Не переживай. Эти ублюдки вот-вот разрушат внешние ворота, но будь я проклят, если позволю им оставить даже малую царапину на вторых воротах.
Север смотрел на Макрона как на сумасшедшего, но Макрон не дал ему возможности возразить. Вынув из ножен меч, он обратился к легионерам:
– Положите копья, сейчас придется поработать мечами.
Воины мгновенно выполнили приказ и застыли в строю, держась за эфесы коротких мечей в ожидании следующего приказа.
– В колонну по четыре стройся! Сомкнуть ряды, щиты вперед!
Легионеры, шлепая сапогами по глубоким лужам, стали по местам. Два легионера, посланные открывать внешние ворота, уже подняли засов в виде бревна. Послышался скрип петель на деревянных гвоздях, и обе створки распахнулись внутрь, открывая взорам черную утробу короткого прохода, ведущего к внешним воротам. Выполнив задание, легионеры присоединились к товарищам, Макрон стал во главе отряда и жестом подозвал Севера.
– Врежемся в противника клином. Мы с тобой будем острием. Как гласит девиз центурионов: первые в бой, последние с поля битвы! – усмехнулся он.
– Первые в бой, последние с поля битвы, – с вялой улыбкой повторил Север.
Лицо Макрона посуровело. Обнажив меч, он взметнул его в пропитанный влагой воздух.
– Первая центурия, Четвертая когорта, мечи наголо! За честь и славу Четырнадцатого легиона, в атаку!
С победным кличем легионеры ринулись вперед. Вверху, на стене, все воины, не сражавшиеся в данный момент с врагами, оглянулись на шум. Макрон с радостью отметил, что Кровавые Вороны присоединились к общему хору голосов, который раскатистым эхом пронесся вдоль всей стены. Опустив меч, Макрон указал острием на проход. Из темноты раздался оглушительный треск: таран расколол одно из бревен на внешних воротах.
– Медленным шагом… вперед!
Легионеры бросились к проходу, подняв щиты и оставив без прикрытия только глаза. Едва они успели зайти внутрь, как последовал очередной удар, и таран пробил насквозь поврежденное бревно, сместив соседнее. В проломе Макрон различил темные силуэты людей, а также заметил, что бревенчатый засов пока не поврежден. Продвинувшись по переходу, он приказал легионерам остановиться невдалеке от внешних ворот, чтобы враг не разглядел их в темноте.
Под радостные вопли силуров таран снова ударил по воротам. Они понимали: еще немного, и цель достигнута. Еще одно бревно с треском раскололось. Следующий удар пришелся по бревенчатому засову. Подпрыгнув на железных скобах, что удерживали его с внутренней стороны ворот, засов упал на прежнее место, но тут же дал трещину. Еще два удара завершили дело. Бревно раскололось, и одну створку ворот отбросило внутрь. Легионеры увидели тесные ряды вражеских воинов, готовых ворваться в крепость. В этот момент Макрон заметил два пущенных вниз копья. Вскрикнув от боли, силурский воин дернулся всем телом и ухватился за древко, пронзившее насквозь спину и внутренности. В следующее мгновение он рухнул с моста в ров.
– За Рим! – крикнул Макрон, и на его призыв мгновенно откликнулось эхо голосов из перехода. – Вперед!
Столпившиеся у тарана силуры, напрягая зрение, всматривались в темноту, а их самих было отлично видно в свете недогоревших вязанок хвороста. Не давая противнику опомниться, легионеры под командой Макрона вырвались из прохода. Макрон ударил первого попавшегося под руку воина щитом, и тот, не устояв на ногах, упал на товарищей. Не теряя времени, Макрон прикончил его мощным ударом короткого меча в грудь. Рядом Север разрубил зазевавшемуся силуру плечо и руку, прежде чем тот успел прикрыться щитом. Легионеры не отставали от командиров и наступали с обоих флангов, разя мечами врагов. Для силуров контратака в момент триумфа стала полной неожиданностью. Воины, удерживающие таран, бросили его на мосту и поспешили убежать от опасного места, предоставив сражаться своим вооруженным товарищам. Некоторые силуры быстро опомнились и, подняв круглые щиты, бросились на выбегающих через разгромленные ворота римлян.
Завязался ближний бой, искусством которого превосходно владели легионеры. В образовавшейся на мосту толчее мелькали короткие, несущие смерть мечи, рубили направо и налево, убивая и калеча противников. На губах Макрона застыла свирепая ухмылка. Прокладывая путь щитом, он без устали наносил удары мечом. Иногда они проходили мимо цели, порой их удачно парировали, но промахивался центурион нечасто. Теплая кровь, стекая ручьем по гарде, пачкала руку, но Макрон ничего не чувствовал и шаг за шагом продвигался со своими людьми по мосту. Бросил мельком взгляд на ров, склоны и дно которого были усыпаны убитыми и умирающими врагами. Группа силуров столпилась на узкой полоске земли между эскарпом и стеной, намереваясь взобраться по лестницам наверх и наброситься на защитников крепости.
– Опустить копья! – послышался сверху голос Катона. – Это свои!
В пылу битвы Макрон не думал о риске погибнуть от рук товарищей и мысленно поблагодарил Катона за предусмотрительность. Вот он снова взмахнул мечом, и противник, прикрываясь щитом, попытался отбить удар. Неожиданно по рядам силуров словно прокатилась волна. Огромного роста воин, одетый в звериные шкуры, уверенно двигался вперед. Мощные руки сжимали гигантский боевой топор. Соплеменники смотрели на него с благоговением, торопливо уступая дорогу, чтобы не попасть под удар топора, которым великан размахивал над головой. Его внимание привлек увенчанный гребнем шлем Севера. С яростным ревом он ринулся на центуриона, намереваясь расправиться с офицерами и сломить моральный дух следующих за ними легионеров.
Север не дрогнул и, подняв щит, приготовил меч к бою. Иного выбора не оставалось. Плотные ряды воинов сзади сделали отступление невозможным. Выставив вперед ногу, гигант описал топором дугу на уровне груди. Головка топора со свистом пронеслась в воздухе и врезалась в кромку щита Севера, мощным ударом разбив вдребезги бронзовый обод и слои дерева и кожи. Поврежденный щит выпал из онемевших пальцев Севера и скатился по мосту в ров. Великан с торжествующим воплем снова взмахнул топором, на сей раз чуть выше. Север с полуоборота попытался парировать удар, с его губ сорвался последний отчаянный крик:
– Н-е-е-е-т!
Топор выбил меч из рук центуриона, и оружие закувыркалось в воздухе. В следующее мгновение лезвие полоснуло Севера по шее, и его голова, увенчанная шлемом, скатилась с плеч.
– Мать твою… – оторопел от неожиданности Макрон, и тут же холодный рассудок подсказал, что следующей жертвой великана станет он сам.
– Шалишь, дружок! Со мной эти штучки не пройдут! – прорычал Макрон и двинулся на гиганта, слегка присев, чтобы было легче удержать равновесие.
Макрон понимал, что противостоять удару огромного топора невозможно. Нужно подобраться к противнику поближе, лишить возможности размахнуться наводящим ужас оружием. А силур, расправившись с Севером, переключил внимание на Макрона и уже готовился нанести удар. Но Макрон его опередил и, подняв щит, врезался в гиганта. Ободок щита ударил дикаря в подбородок, вынудив закрыть рот и оборвать воинственный клич. Не теряя времени, Макрон нанес мечом удар под углом. В такой удар нельзя вложить всю силу, но он пришелся силуру в бок, пониже ребер. Клинок прошел через складки мехового плаща и вонзился в тело. Макрон рванул на себя меч, поражаясь силе и выносливости противника. В следующее мгновение он принялся наносить без остановки удар за ударом. Из груди противника вырывались хрюкающие звуки. Поняв, что топор стал бесполезным, он бросил оружие на землю и ухватился за щит, пытаясь вырвать его из рук Макрона.
– Хрен тебе, ублюдок! – выдохнул Макрон, крепче сжимая рукоятку.
Над центурионом нависло искаженное яростью лицо великана. Напрягшись всем телом, Макрон ударил силура в лицо облаченной в шлем головой, раздробив переносицу. Варвар ослабил хватку и попятился. Кровь стекала по бороде, пропитывая складки плаща, склеивая мех. Хватая ртом воздух, Макрон выпрямился и увидел, что находится на дальнем краю моста. Впереди удирал отряд силуров, которому поручили разрушить ворота, оставляя за собой тела убитых соплеменников. Большинство врагов погибло от ударов сброшенных со стены копий.
– Макрон!
Центурион поднял голову и увидел на стене Катона.
– Макрон, затащите таран внутрь!
– Понял!
Макрон приказал нескольким легионерам вложить мечи в ножны и подобрать обрубки ветвей, которые силуры использовали как рукоятки. Остальные легионеры образовали защитную стену на краю моста, чтобы прикрыть товарищей. И успели вовремя. Как только противник обратился в бегство, из темноты на римлян обрушился град снарядов, с грохотом отскакивающих от щитов. Кряхтя под тяжкой ношей, легионеры затащили таран в караульную будку, а Макрон проследил, чтобы все легионеры из защитной стены вернулись обратно в крепость.
Катон с облегчением вздохнул. Благодаря захвату тарана можно выиграть еще несколько часов. Внешние ворота разрушены, но внутренние – целы, и есть время засыпать переход землей и камнями, сделав его неприступным для врага. Глянув на небо, он увидел среди дождя и облаков первые проблески рассвета, тонкую серую полоску вдоль горных хребтов на востоке. Теперь была хорошо видна территория по обе стороны караульной будки и площадка перед ней. Там, упершись в бока стиснутыми кулаками, стоял Каратак и смотрел на крепость. Его глаза горели ненавистью. В следующее мгновение силурский вождь отдал своим сторонникам какой-то приказ: затрубил рог, оглашая гортанными звуками поле битвы.
Воины, добравшиеся до верхних ступенек лестниц и стремящиеся залезть на стену, отказались от своей затеи и стали поспешно спускаться вниз. Те, кто стоял на нижних ступеньках, стали осторожно пятиться. Спрыгнув на землю, они спускались по склону, а затем выбирались изо рва. Некоторые сохранили присутствие духа и не забыли захватить осадные лестницы. Несколько минут Каратак не двигался с места, но вдруг заметил на башне Катона и, подняв палец, указал прямо на префекта. В его жесте была неприкрытая угроза. Значит, Каратак не собирается отступать, пока не сотрет с лица земли форт Брукциум и не перебьет весь гарнизон вместе с командующим.
Развернув коня, силурский вождь вместе со своей армией стал медленно спускаться по склону.
За спиной у Катона скрипнула лестница. Оглянувшись, он увидел Макрона, который встал рядом с префектом.
– Первый бой мы выиграли, – прошептал Катон.
– Верно. Но потеряли Севера и других легионеров. Ты же сам видел.
– Видел.
Катон глянул на мост, где лежало обезглавленное тело центуриона, упавшее на труп силура, убитого копьем. Префект сразу же вспомнил свой первый долг, который необходимо исполнить в подобной ситуации.
– Дай приказ отменить боевую готовность. Фракийцы сменят часовых на стене. Пусть раненых отнесут к врачу, а остальным раздадут пайки. А еще скажи, что я горжусь своими воинами. Теперь враг надолго запомнит гарнизон Брукциума и поймет, что мы умеем драться в честном бою, а не только жечь деревни и устраивать резню.
– Последние слова тоже передать? – засомневался Макрон.
– Пожалуй, не стоит, – согласился Катон. – Просто передай, что я горжусь ими. Горжусь, что являюсь их командиром. Это должно воодушевить воинов… Очень скоро Каратак вернется, и надо укрепить боевой дух гарнизона.
Глава 28
Рассвело, и взору открылась картина после боя, совсем не похожая на ту, что видели еще вчерашним утром. От стогов сена остались лишь черные груды пепла. Там, где сгорели вязанки хвороста, темнели пятна выжженной земли, а рядом валялись обугленные ветки, которые залило дождем. Под стеной и во рву валялось множество трупов. Силуры понесли самые тяжелые потери перед главными воротами и на мосту. Среди мертвых тел торчали древки копий, словно забытые нерадивой швеей иголки. Противник отступил за строевой плац, и Катон послал отряд, приказав собрать среди груды трупов пригодные для боя копья. Заметив приближающихся пращников, легионеры поспешили вернуться через разгромленные ворота обратно в крепость. Второй отряд принес тела двух легионеров, убитых возле тарана, и труп Севера. Голову центуриона найти не удалось. Вероятно, во время отступления ее подобрал в качестве боевого трофея один из дикарей. Катон осматривал с башни окрестности.
Силуры разбили лагерь в устье долины. Укрытий они не построили и спали под открытым небом вокруг костров, которые умудрились разжечь после восхода солнца. Дождь прекратился, но земля и ветви деревьев напитались влагой, и только самым отважным, рискнувшим углубиться в лесную чащу, удалось добыть пригодное для разведения костров топливо.
Судя по величине лагеря, силуров было около десяти тысяч. При виде пасущихся на траве лошадей Катон прикинул, что у противника имеется несколько сотен всадников.
– Соотношение двадцать против одного, – мрачно пробормотал он. – Даже такому воину, как Макрон, не выстоять.
Окинув взглядом окрестности форта, Катон увидел небольшие отряды воинов, вставших лагерем на противоположном берегу реки, огибающей высокий холм, на котором находилась крепость Брукциум. Значит, путь к отступлению на этом направлении отрезан. Только человеку исключительного мужества под силу переплыть бурную реку с множеством порогов. Но даже если ему удастся переправиться на другой берег, чтобы выйти из долины и добраться до ближайшей римской заставы и поднять тревогу, придется пробиваться сквозь вражеский кордон. Такая попытка равносильна самоубийству, и все-таки, возможно, придется рискнуть и послать гонца. Небо застилали тяжелые облака, заслоняя горные вершины. С рассветом они сделались еще гуще, с каждым часом ухудшая видимость. А следовательно, зажигать сигнальный огонь бессмысленно: дыма не увидят ни в Гобанниуме, ни на какой-то другой римской заставе.
Катон вовремя сдержал зевок: ему не хотелось, чтобы находившиеся в подчинении люди заметили усталость командира.
– Дай знать, когда силуры зашевелятся, – обратился он к ближайшему часовому.
– Слушаюсь, господин префект, – отдал честь легионер и продолжил наблюдение за армией противника.
Спустившись в караульную будку, Катон встретился с Макроном. Центурион руководил работами по перекрытию прохода между внешними и внутренними воротами. Для этой цели воины разбирали часть ближайшей казармы, складывали обломки в плетеные корзины и постепенно заваливали проход.
– Скоро закончим, – сообщил Макрон. – Здесь силурам не пройти.
– Прекрасно, – похвалил Катон. Одним уязвимым местом в обороне стало меньше.
– А потери уже подсчитали? – осторожно поинтересовался Макрон.
Катон лишь тяжело вздохнул в ответ. Как только рассвело, писарь принес отчет.
– Двенадцать убитых, восемнадцать раненых. Большинство стали жертвами пращников. Впредь надо быть осторожней и не подставляться под удар без нужды. Слишком велик риск.
– А как не рисковать в подобной ситуации?
– Тоже верно, – почесал затылок Катон и тут заметил Децимуса. В полном легионерском облачении ветеран, прихрамывая, шел от штаба и нес оловянный котелок и кружку. Он старательно обходил лужи и хлюпающую грязь, но при виде командующего прибавил шаг.
– Вот, принес кое-что перекусить, господин префект. Вам необходимо поддержать силы. Здесь рагу и поска.
Катон с благодарностью взял котелок, только сейчас осознав, как сильно проголодался после ночного боя. Рагу не успело остыть, и он поторопился приступить к трапезе.
– А для меня не найдется? – облизнул губы Макрон.
– К сожалению, ничего нет, – вздохнул Децимус.
– Ясно, – хмыкнул Макрон. – Надеюсь, ты тоже получил удовольствие и съел, что оставалось, с аппетитом не хуже, чем сейчас у префекта.
– А иначе еда остыла бы. Ведь жалко, – потупил взор ветеран.
– Кто бы сомневался, – грозно прорычал Макрон.
Некоторое время Децимус не смел поднять глаза, но наконец, решился и робко начал:
– Господин префект, есть надежда выбраться отсюда живыми?
– Надежда есть всегда. – Катон с удовольствием проглотил очередной кусок мяса.
Децимус совсем поник, вобрав голову в плечи.
Доедая рагу, Катон наблюдал за проходившими мимо легионерами. Они выглядели усталыми, но полными суровой решимости. Некоторые даже обменивались шутками с товарищами. Первый успех поднял моральный дух. Правда, легионеры в этом и не нуждались. Это были закаленные в боях профессионалы, привыкшие к опасностям, лишениям и тяготам военной жизни, для которых традиции и честь легиона превыше всего. Они достойно исполнят свой долг. Другое дело наемники, которые стали главной заботой префекта. Их моральный дух вызывал большие сомнения, а выходки Квертуса только усугубляли и без того скверное положение. Правда, ряды фракийцев пополнились легионерами из второй когорты, однако Катон понимал, что эти люди весьма неустойчивы. Они привыкли нести дозор и совершать набеги на вражеские селения, а чтобы отстоять крепость, требуются сила духа и решимость. Очень скоро станет известно, кто чего стоит.
Будто в ответ на мысли префекта на площадке за стеной появился центурион Квертус.
– Вот еще одна проблема, – буркнул Макрон.
– Не обязательно.
– С этим типом только и жди неприятностей.
Катон выпрямился, поджидая фракийца. Квертус, обойдясь без официального приветствия, обратился к Катону:
– Жаркая выдалась ночка, господин префект. Но мы задали силурам трепку и заставили обратиться в бегство.
– Неужели? – Макрон почесал заросший щетиной подбородок. – Значит, вы считаете, мы одержали победу?
– На данный момент так и есть. Он не отважится на очередной штурм без хорошей подготовки, – уверенно заявил Квертус. – И события прошлой ночи лишний раз подтвердили мою правоту: дикари должны нас бояться.
Макрон переглянулся с другом.
– Стало быть, вы все герои, а?
Пропустив слова Макрона мимо ушей, Катон обратился к фракийцу:
– Полагаю, вы хотите о чем-то доложить?
– Да, господин префект. Речь о моих лошадях. Как вам известно, овса хватит на несколько дней, но животных нужно регулярно поить.
– Разумеется. В цистерне полно воды, а еще есть колодец.
– Они опустошат цистерну за пару дней, – покачал головой Квертус. – А колодец еще быстрее.
– Понятно. Тогда надо сократить норму.
– Невозможно, господин префект. Корма можно дать и меньше, а вот без воды лошади пропадут. А этого допустить нельзя, если мы собираемся ездить на них верхом.
– Что вы предлагаете?
Квертус махнул рукой на заднюю стену крепости.
– Там есть узкая извилистая тропа, которая спускается со скалы. Но человек с лошадью пройти по ней может. Мои ребята могут отвести лошадей к реке на водопой.
Катон задумался над предложением фракийца.
– Лучше сделать это под прикрытием темноты.
– Слишком опасно, господин префект. Стоит оступиться – и рухнешь в реку. По тропе можно пройти только при дневном свете.
– В таком случае позаботьтесь о безопасности и обеспечьте конюхам сопровождение на случай, если силуры устроят западню, – раздраженно пожал плечами Катон, полагая, что разговор окончен.
Однако Квертус не уходил.
– Хотите еще что-нибудь сказать, центурион?
– Позвольте поинтересоваться, что вы намерены делать дальше… господин префект.
– Что намерен делать? – переспросил Катон.
– Я – следующий за вами по старшинству и в случае вашей гибели должен довести до конца ваши планы.
– Я намерен оборонять крепость, – устало улыбнулся Катон.
Квертус кивнул в сторону вражеского лагеря. От его самоуверенности не осталось и следа.
– На сей раз мы отбили атаку противника, но не сможем удерживать крепость до бесконечности. Если и дальше будем терять столько людей, то после нескольких штурмов не сможем удерживать позиции. Нас раздавят.
– Благодарю за своевременное сообщение, – сухо откликнулся Катон.
– Мы не можем сидеть в ловушке и ждать, когда всех перебьют. Надо выбираться из крепости.
– Невозможно. Мы окружены со всех сторон, если вы еще не заметили.
– Значит, надо прорываться с боем, пока еще располагаем достаточным числом людей. – Квертус глянул на небо. – Если такая погода продержится, стемнеет рано и можно выступить под покровом ночи.
– И впотьмах вместо силуров перебить друг друга.
– А если использовать пленных в качестве живого щита? Вряд ли Каратак рискнет напасть и подвергнуть опасности жизнь брата.
– Каратак, возможно, и не рискнет, – покачал головой Катон. – Однако, памятуя о зверствах, которые учинили ваши люди за последние месяцы, сомневаюсь, что ему удастся удержать от мести своих союзников. Они не успокоятся, пока не перебьют всех нас, а головы заберут в качестве военных трофеев. Ваш план, Квертус, слишком опасен. Сейчас для нас самое лучшее – оставаться в крепости, пока не подоспеет подмога. Таково мое решение.
Фракиец смерил префекта ледяным взглядом.
– Ошибочное решение.
Ответить Катон не успел. Фракиец, развернувшись на каблуках, направился к своим людям, отдыхающим на склоне холма, ведущего к стене.
Макрон проводил его гневным взглядом.
– Силуры окажут нам неоценимую услугу, если вышибут этому уроду мозги.
У Катона не нашлось сил прокомментировать соображения друга. Доев рагу, он осушил кружку и задумался.
– Думаю, пора ввести в игру Маридия и остальных пленников.
Снова пошел дождь. Люди выстроились вдоль стены, с любопытством наблюдая за двумя легионерами, которые спустили вниз лестницу неподалеку от моста. Нахмурив брови, Катон поглядывал на друга.
– Не самая удачная мысль, дружище.
Катон указал на прижавшихся друг к другу пленников за караульной будкой под неусыпным надзором легионеров.
– Надеюсь, это позволит нам выиграть еще немного времени.
– С чего ты решил, что Каратак согласится?
– Скорее всего, не согласится, но станет обдумывать предложение, и каждый час, который уйдет на это занятие, увеличивает наши шансы выйти из передряги живыми.
– Ну, не больно-то. Сам недавно сказал. Мы сидим на отшибе, и пока небо затянуто тучами, никто не узнает о нашей судьбе. – Макрон с чувством сплюнул на стену. – Проклятая погода, мерзкий остров! Надо быть сумасшедшим или кельтом, чтобы высунуть нос из дома в этом болоте.
Читать бесплатно другие книги:
