Неизвестный шедевр Рембрандта Александрова Наталья
– Насовсем, – ответила Галя с удивившей ее саму скоростью, – нечего мне делать в этой Швейцарии, дома лучше.
– Да? Ты точно решила остаться? Не передумаешь?
Отчего-то ее резанула эта настойчивость в его голосе. Что он все спрашивает? Как будто они на курорте познакомились и он раздумывает, не приударить ли за ней? Если она завтра уедет, тогда не стоит и время на нее тратить. А вот если впереди еще недели две совместного отдыха, тогда – дело стоящее.
Она тут же опомнилась. Да что это с ней? Ведь это же Олежка! Просто отвыкли они друг от друга, стали взрослыми, и нужно друг друга поближе узнать.
Она хотела рассказать ему, как трудно и тоскливо ей после смерти отца, но передумала. Родители Олега рано развелись, и отец его, насколько она знала, с сыном отношений не поддерживал. Олег, по сути дела, не знал, что такое отец. Да еще такой, какой был у нее, Гали. Нет, он не поймет. А может, и понял бы, только она не сумеет объяснить. Да и не хочет ничего никому объяснять про отца, это только ее. Даже с матерью они об этом не говорили, а теперь-то уж точно говорить не будут.
– Я не уеду, – твердо сказала она, – я так решила.
И добавила со смехом:
– Знаешь, честно тебе скажу – ничего я не понимаю в делах, в бизнесе, так что никакая Школа финансов мне не поможет! Училась-училась – все без толку!
Эта фраза была из репертуара той, вчерашней дурочки. Для мамы вполне сойдет. Но Олег может не поверить.
Он промолчал. Неожиданно порыв холодного ветра всколыхнул листья и закружил вихрем, облепив ноги прохожих. Солнце скрылось за тучами, в саду стало мрачно и неуютно. Галина вздрогнула.
– Ты замерзла? – Олег бережно обнял ее за плечи. – Пойдем куда-нибудь в тепло.
Они вышли из сада с другой стороны, не там, где она оставила машину, вскоре Олег привел ее к небольшому кафе.
– Знаю, ты не к такому привыкла, но тут поблизости больше ничего нет. А тебе надо согреться, вон и дождик накрапывает.
В зале было вполне уютно, столики отделены друг от друга невысокими перегородками, на которых стоят яркие горшки с вьющимися растениями. Галя приободрилась – здесь они спокойно поговорят, никто не будет мешать, посетителей немного.
Подошла официантка, подала меню без улыбки, разве что не швырнула его на стол. Галина слегка поморщилась – не привыкла к такому обслуживанию. Там, в Европе, незнакомый человек с тобой взглядом столкнется и непременно улыбнется. Это привычка у них такая, принято так, впитано с молоком матери. А здесь люди при встрече смотрят на тебя с откровенной ненавистью. Или просто ей так кажется, а для местного жителя ничего в этом нет особенного.
Разумеется, это не относится к менеджерам дорогих магазинов и официантам дорогих ресторанов – те просто медом растекаются. Может, все дело в том, что кафе не из дорогих?
Официантка уловила ее настроение и поглядела в ответ очень выразительно. Сразу ясно было, что наметанным взглядом разглядела она и дорогую одежду, и сумку, и туфли.
Собираясь утром на встречу с Олегом, Галя постаралась одеться как можно скромнее, тем более на дворе – белый день, они собрались на прогулку. Но туфли и сумка…
«Чего ты сюда приперлась? – открыто читала Галя во взгляде официантки. – Что тебе надо здесь? Что тебе надо от этого парня? Видно же, что тебе он не подходит, так что зря человеку голову морочишь? Кого ты хочешь обмануть, притворяясь скромницей? Да у тебя одни туфли стоят больше, чем вся моя зарплата за год, а ты в них по траве да по листьям шастаешь, вон в земле все…»
Галя первая отвела глаза, сделав вид, что изучает меню.
– Мне кофе, – сказала она, заметив, что кофе варит бармен тут же за стойкой, – капучино без корицы и шоколада, сахар темный.
Но тут она сообразила, что Олег ведь с работы, и потому наверняка голодный. Ведь он потратил на нее время, отведенное на ланч, и отсюда снова вернется на работу.
– Салат какой-нибудь легкий, не слишком калорийный… – протянула она неуверенно.
– Возьмите теплый, с курицей и грибами, – сказала официантка, и у Гали не нашлось ни сил, ни желания спорить.
С Олегом официантка вела себя по-другому – улыбалась ему открыто и дружелюбно, наклонялась низко и смеялась воркующим смехом. Он назвал ее на «ты», из чего Галя сделала вывод, что они знакомы. Вот почему официантка так на нее вызверилась!
– Ты часто сюда ходишь? – спросила она, когда девица наконец удалилась.
– Обедаю иногда, здесь от офиса моего близко.
– Расскажи о своей работе, – попросила Галя, вспомнив уроки мамы, которая утверждала, что с мужчиной нужно говорить о том, что его интересует. А что его интересует больше всего? Он сам, его дело, его хобби. О семье следует расспрашивать в последнюю очередь и очень осторожно, мужчины не слишком любят рассказывать о ней малознакомым молодым женщинам.
Галя вздохнула – как давно было время, когда мама была способна давать дочке разумные советы, куда все делось? До того дошло, что она вынуждена хитрить с собственной матерью, думать, что ей можно сказать, а что нет…
В данном случае мамин урок не помог, потому что Олег не оживился, а помрачнел вдруг и сказал, что в его работе нет совершенно ничего интересного. Работа есть работа, и говорить о ней он не хочет. Галя даже слегка растерялась. Вчера с ним было гораздо легче – они вспоминали детство, много смеялись.
В молчании они наблюдали, как официантка суетилась, накрывая стол и наливая воду в стаканы, от вина оба отказались – за рулем, да Олегу еще и на работу.
Галина вдруг почувствовала себя ненужной. И зачем она согласилась на встречу сегодня днем? А если он так занят, то мог бы отложить свидание до выходных.
«Не капризничай, – тут же сказала она себе, – ты не видела Олега больше пятнадцати лет, разумеется, он изменился. И вовсе незачем демонстрировать перед ним свой характер. Олег – это единственный друг, который есть у тебя на сегодняшний день. Ну, не считая, конечно, адвоката Стейница. Кстати, что-то он не дает о себе знать».
Салат оказался жуткой мешаниной из непонятных продуктов, грибы отчего-то были черными и солеными, сверху блюдо почему-то было обсыпано жареной картошкой, оттого, верно, и считалось теплым. Курицу в глубине неаппетитной горки Галя искать не решилась, пару раз ткнула вилкой и отставила тарелку.
Олегу официантка с улыбкой принесла большой кусок жареного мяса с гарниром из овощей. Ладно, все равно Галине не хочется есть.
Кафе понемногу заполнялось посетителями. Судя по всему, это были сотрудники близлежащих офисов, некоторые большими компаниями, некоторые по двое-трое. Парочек не было – не то место, здесь люди быстренько перекусят и снова бегут на работу. Олега никто не окликал, и это было странно – говорил же он, что работает рядом.
Официантка сновала туда-сюда – то приборы переменила, то принесла по просьбе Олега острый соус. Пока он ел, Галя молчала, неудобно начинать серьезный разговор, когда люди жуют. Сама-то она поковыряла вилкой в тарелке и решила не притворяться, что ест.
Наконец Олег доел и посмотрел на Галину умиротворенно. Еще один прошлый урок мамы: не начинай серьезный разговор, пока мужчина голодный. Когда голодный, он сердитый, держится агрессивно и в проблему вникать ни за что не станет. У него одна мысль – поесть спокойно, без помех. А вот когда он сытый, то можно многого от него добиться. Во-первых, он добрый, а во-вторых – сонный, стало быть, внимание притуплено, может ответить согласием на такую просьбу, о которой раньше ты и заикаться не могла.
Галина помотала головой, потому что мамины уроки в данном случае никак не годились. Ведь тогда речь шла о близком мужчине – муже или любовнике, от которого нужно что-то получить. А что ей нужно от Олега? Чтобы внимательно выслушал и помог. Поддержал, защитил…
Да, трудно как-то начать. И вправе ли она вешать на него свои проблемы?
– Невкусно? – спросила появившаяся неслышно официантка.
– Просто нет аппетита, – сказала Галя, вздрогнув.
– Чего тогда ходите… – буркнула официантка и осеклась, когда Олег больно дернул ее за руку.
– Ты что себе позволяешь? – прошипел он. – Работа надоела? Как с посетителями разговариваешь? Извинись немедленно!
Галине было противно, она опустила глаза и пробормотала, чтобы принесли побыстрее кофе и счет, они уходят.
Кофе против ожидания оказался вполне приличным, его варил шустрый черноглазый мальчишка-бармен. Наверное, у этой официантки какие-то личные проблемы – муж, что ли, бросил или еще что-то случилось.
– Извини, если бы знал, что здесь такая дыра, ни за что бы тебя сюда не привел, – покаялся Олег, отчего Галине стало еще противнее.
Нет, видно, сейчас разговора не получится, не тот настрой, нечего и начинать.
У него зазвонил мобильник, Олег посмотрел на номер, изменился в лице и выскочил из-за стола.
– Что случилось? – спросила Галя, но он даже не оглянулся и побежал к выходу.
Официантка принесла счет и демонстративно воззрилась на пустой стул Олега. Потом насмешливо посмотрела на Галю – дескать, неужели сбежал твой любовничек, хотя прекрасно видела, что Олег разговаривает по мобильнику в вестибюле перед залом.
Галина молча протянула ей банковскую карточку, мечтая только об одном – уйти отсюда и никого из этих людей больше не видеть. Включая Олега.
Он вернулся минут через пять и улыбнулся ей вымученной улыбкой.
– Неприятности? – спросила она.
– Нет, все хорошо, – отмахнулся он, хотя теперь ясно было, что это не так. Зачем он ей врет? Или просто не хочет рассказывать из гордости? Что ж, у нее своих проблем хватает.
– Где счет? – спросил он, доставая бумажник.
– Я уже оплатила, – сказала Галя и вздрогнула, до того зло он взглянул на нее.
– Вот как? – проговорил он. – Зачем ты это сделала? Это было обязательно? Захотела показать мне мое место?
– О чем ты? – растерялась Галя. – Просто тебя не было, вот я и решила…
– А подождать ты не могла? Обязательно нужно было позорить меня перед всеми?
Она хотела сказать, что никому здесь нет до него никакого дела, никто ему не кивнул, не окликнул, стало быть, нет у него здесь знакомых, но вдруг ее захлестнула злость.
За что они все с ней так? Что она им сделала? И как он смеет разговаривать с ней в таком недопустимом тоне? Она ничем перед ним не провинилась.
– Извини, – холодно сказала она, вставая, – я не знаю ваших порядков. В Европе все по-другому…
И повернулась, чтобы уйти, но ей не дали.
– Куда? – весело закричала официантка, бросаясь ей наперерез. – Куда это вы направились? А платить кто будет?
Галина недоуменно воззрилась на карточку в ее руке.
– Эта карточка недействительна! – громко заявила официантка. – Она просрочена давно!
Галина поглядела на дату – и правда, давно просрочена. И как это она не догадалась проверить? В Швейцарии она пользовалась другой карточкой, а здесь отец когда-то давно открыл ей счет в своем банке. Как неудобно, хорошо, что сейчас она не одна, а то и наличных нету.
– Ну вот, – сказала она Олегу. – Можешь успокоиться, твоя мужская гордость не пострадала.
И развернулась на каблуках, и пошла, не оглядываясь, чувствуя, что на сегодня ей уже хватило.
Олег догнал ее через три минуты, потому что до машины нужно было идти далеко, к воротам Летнего сада.
– Галка, прости! – Он взял ее за руку. – Ну, день сегодня не задался.
Она хотела наговорить ему гадостей, но он был так расстроен, так преданно заглядывал ей в глаза, что она только мягко отобрала свою руку и сказала, что ей надо домой, мама просила быть сегодня пораньше.
Он проводил ее до машины.
– Я позвоню, – произнесла Галина и тронулась с места.
«Вот и я ему вру, – думала она в расстройстве. – Мама вовсе не просила меня быть сегодня пораньше, и звонить ему в ближайшее время я не собираюсь. Похоже, что разговора у нас не получится. Не нужно грузить его моими проблемами».
Тут она решила отбросить грустные мысли и сосредоточиться на дороге.
Уже подъезжая к поселку, она увидела едущего навстречу велосипедиста. Приглядевшись, она узнала Василия Петровича, ну да, его далеко не новый велосипед. Старик тоже узнал ее машину и замахал, чтобы остановилась.
– Что случилось? – Она выглянула в окно.
– Да ничего особенного, – ответил он, слезая с велосипеда, – просто сегодня последний день я работал, а вы просили выяснить насчет аварии на сорок пятом километре.
– Как – последний день? – удивилась Галя. – Ведь там еще работы – непочатый край! Я думала – вас на постоянное место наняли.
– Ну да, я тоже думал, – он смущенно отвернулся, – а тут только и успел, что сухие листья убрать, да с цветником разобраться. Ни тюльпаны не посадил, ни розы не укрыл на зиму, чтобы не померзли. Все, говорят, не требуется больше садовник, и так обойдемся. Не иначе Витька, паразит, настучал.
Он не сказал, в чем дело, а Галина не спросила, не дело это – обсуждать персонал с чужим человеком.
– Вы выполнили мою просьбу? – нерешительно спросила она, в душе уже жалея, что просила его.
– Вы вот что, – сказал он, – проезжайте метров тридцать, там будет съезд на проселок, там и поговорим.
Она поморщилась, но тронула машину с места. Все вокруг ведут себя странно, она уже не знает, как на это реагировать.
Проселок, о котором говорил старик, оказался разбитым донельзя, Галина доехала до ближайшей лужи и встала. Вскоре появился Василий Петрович.
– Что за конспирация? – недовольно проговорила Галина. – У меня такое впечатление, что все вокруг играют в шпионов…
– Я в шпионов не играю, – обиженно произнес старик, – не по возрасту мне такие игры! Просто меня прошлый раз охранник допрашивал – о чем я с вами говорил, да почему… не хочу, чтобы он снова привязался. А вы меня насчет аварии спрашивали…
– Вы что-то узнали? – оживилась Галина. – Василий Петрович, миленький, не сердитесь на меня! Просто я уже не знаю, кому верить… все так странно…
– Да я не сержусь, – хмыкнул старик. – Кто я такой, чтобы на вас сердиться?
– Так удалось вам что-нибудь узнать?
– Не сказать чтобы много. – Старик вздохнул. – Поспрашивал я ребят знакомых, но они и сами толком ничего не знают. Потому как темное это дело.
Василий Петрович достал пачку сигарет, закурил и продолжил:
– Действительно, разбился тот парень, Йорик.
– Кто? – удивилась Галя.
– Это фамилия у него была такая – Йорик. Алексей Йорик, а вы не знали? Из прибалтов он, что ли… Вроде бы грузовик его машину с дороги сбросил. Судя по тормозному следу, этот грузовик долго ехал за ним следом, потом пошел на обгон и тут вдруг вильнул, ударил в борт… ну, машина Алексея слетела в кювет и разбилась. Автомобиль – в хлам, водитель – насмерть…
– А грузовик?
– А грузовик уехал, даже не остановился. Я же говорю – темное дело… В общем, дело закрыли за недоказанностью.
Галина думала, что он закончил, и была разочарована. Но старик снова заговорил:
– Тут ведь что странно. Во-первых, Алексей был очень опытным водителем, настоящий профессионал. Другого бы отец ваш покойный на службу к себе не взял. Опять же, дорога в том месте очень хорошая, в тот день было сухо. И потом – где это видано, чтобы грузовик на трассе обгонял «Ауди»?
– И что вы хотите сказать?
– Нехорошее дело, темное. Не иначе, тот грузовик специально за машиной этого Йорика ехал, специально пошел на обгон, чтобы сбить его с дороги. То есть подстроена была та авария.
– Это только вы так думаете, или ваши знакомые, которые этим делом занимаются, тоже?
– Да в том-то и дело, что им это все тоже очень не понравилось, а когда они хотели провести дополнительную экспертизу, начальство запретило и велело это дело закрывать. Мол, несчастный случай – и все, нечего тут копаться, незачем казенные деньги попусту тратить, других дел полно…
– Спасибо, Василий Петрович! – Галина полезла в карман за деньгами, но старик замахал на нее рукой:
– Не надо! За что деньги? За то, что одни вопросы принес, без всякого ответа!
Тут она вспомнила, что денег-то наличных у нее и нет совсем. Хорошо, что старик от них отказался, а то как неудобно было бы…
– Так что поеду уж я. – Он взялся за руль велосипеда.
– Постойте! – встрепенулась Галя. – Как вы сказали – «Ауди»? Он ехал на «Ауди»?
– Ну да, у вас же в гараже была «Ауди».
– На ней никто не ездил уже давно…
– В деле сказано, что он машину на профилактику договорился поставить…
Галя молчала. Она точно помнила, как ей сказали, что Алексей уволился. Внезапно уволился, получил расчет и уехал рано утром. Все кругом врут.
Значит, и правда на том диске было что-то очень важное, если Алексея убили. И теперь эта тайна умерла вместе с ним. Неужели ее отец действительно умер не своей смертью? Нет, об этом лучше не думать, можно с ума сойти…
Василий Петрович покачал головой. Ишь, как расстроилась девушка, узнав, что авария подстроена. Не иначе у нее с Алексеем этим что-то было. Да не может быть, она только недавно вернулась из-за границы, они и не пересекались даже. Чудные, ох, чудные дела у них творятся… Надо от них подальше держаться. Но девчонку жалко, неплохая девчонка, на отца очень похожа. И этого парня жалко.
Бедный Йорик…
Матери опять не было дома, горничная сказала, что Елена Павловна будет поздно. Оно и к лучшему.
Галина подавила гадкую мысль о том, что мама встречается сейчас с управляющим. И встречи эти вовсе не деловые. Раньше он приезжал и оставался ночевать без стеснения, а теперь приходится это делать днем. Вот интересно, они встречаются у него или в специально снятой квартире? Как противно все…
Глава четвертая
Смерть Полония
– Личный посланник его величества прусского короля!
Двери распахнулись, и в зал вошел высокий сухощавый господин в парадном генеральском мундире – старый знакомый Павла барон фон Ротенау.
– Рад видеть вас, барон! – Павел вскочил, бросился навстречу посланнику. – Благополучен ли мой друг, ваш государь?
– Вполне благополучен, ваше высочество! – ответил фон Ротенау. – Он передавал вам поздравления с тезоименитством, а также просил передать вам свой скромный подарок…
Барон сделал жест рукой наподобие ярмарочного фокусника, и тут же из-за его плеча возник шустрый лакей, в руках которого была картина в скромной темной раме. На этой картине был изображен мрачный старик в пышном восточном головном уборе.
Павел смотрел на картину в некоторой растерянности, и барон вынужден был пояснить:
– Сия картина – работа весьма знаменитого голландского живописца прошлого века Рембрандта Харменса ван Рейна. Сей живописец очень ценится всеми знатными и владетельными особами Европы, и мой государь надеется…
– О, барон! – спохватился Павел. – Если ваш государь, а мой любезный друг, прусский король считает этого живописца достойным внимания – то я почту за честь и счастье принять этот подарок. Со своей стороны, хотел бы сделать ему ответный дар, достойный его величества, но вы знаете затруднительное положение, в котором я нахожусь по воле моей матушки…
– О да! – Барон развел руками. – Но так будет недолго, я слышал от людей, близких ко двору, что здоровье государыни…
– Тише, барон, тише! – Павел замахал руками. – Пересказывать слухи и сплетни – дело, недостойное офицеров и дворян!
– Несомненно, ваше высочество! Однако предвидеть события и рассчитывать свои шаги – долг и обязанность государственного деятеля…
– Каковым я не являюсь.
– Каковым вы, несомненно, станете в самое ближайшее время.
Утром Галина вспомнила, что закончилась ее банковская карточка.
Она набрала номер Людмилы, начальницы отдела в отцовском банке, которая вела все ее дела.
Однако ей ответил незнакомый женский голос.
– А где Людмила Андреевна? – осведомилась Галя.
– Людмила Андреевна? – Голос в трубке стал сухим и напряженным. – Она здесь больше не работает!
– Как – не работает? – переспросила Галя. – И давно?
– Почти два месяца.
«Почти два месяца! – мысленно повторила девушка. – Ее уволили сразу после смерти отца! Сергей Михайлович устраняет всех старых сотрудников и заменяет их своими людьми!»
– А с кем я говорю? – сухо осведомился голос в трубке.
– Это Галина Басманова.
– Ах, Галина Леонидовна! – Голос стал сладким до приторности. – Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Можете. – Теперь уже Галина говорила сухо и коротко, как человек, который высоко ценит свое время. – У меня закончилось действие карточки. Мне нужно ее заменить на новую.
– Конечно, в чем вопрос! Приезжайте, мы ее немедленно перевыпустим! Я сейчас же распоряжусь, к вашему приходу все будет готово! А хотите – мы пришлем вам карточку с курьером?
– Нет, спасибо, не нужно, я приеду!
– Мы ждем вас! – Голос стал таким сладким, что Галина, закончив разговор, невольно взглянула на трубку – не течет ли из нее патока.
Она быстро собралась и поехала в банк.
За руль села сама и немного нервничала, включая зажигание.
Все обошлось.
По пути в город она убеждала себя, что опасность взорваться в машине не так велика. Ее противник не станет второй раз использовать взрывное устройство – это будет слишком подозрительно. Первый раз полиция решила, что покушение изначально было направлено против Гели Широковой, и причиной его стали разборки между наркодельцами, и такое объяснение очень устраивало преступника. Но второе аналогичное преступление заставит полицейских задуматься о другой жертве и о другом мотиве.
Кроме того, Гелина машина взорвалась не на выезде из дома, а возле ресторана, что тоже очень логично.
Устроив взрыв возле дома, преступник тем самым навел бы подозрения на обитателей этого дома, в том числе и на себя самого. А возле ресторана к машине мог подобраться кто угодно.
Она сама поразилась, до чего спокойно рассуждает о том, что ее хотят убить. Может, все-таки у нее паранойя? Нервы, конечно, никуда не годятся – спит плохо, снятся кошмары, всех, кто ее окружает, подозревает. Ну и что делать? Обратиться к врачу? Ага, врач у них общий с мамой, таким образом, они тут же узнают, что у нее проблемы с нервами. А им только повод дай – запрут в психушку, объявят недееспособной, в общем, все устроится к их удовольствию. А она будет сидеть в палате с мягкими стенами и потихоньку превращаться в овощ.
Галина поймала себя на мысли, что думает теперь не «он», а «они», то есть отождествляет Сергея Михайловича с матерью. Это невозможно, мама никогда не допустит, чтобы с ней что-то случилось! Это в том случае, если ее спросят. А если нет?..
От таких мыслей она расстроилась еще больше.
В банке Галину уже ждали.
Новая начальница отдела, сменившая Людмилу, провела ее в свой кабинет, сама приготовила кофе и обхаживала Галину, как могла. Она показалась девушке очень неприятной – фальшивой, как чемодан с двойным дном. Впрочем, возможно, это было предвзятое мнение. Во всяком случае, Галина разговаривала с ней сухо, отказалась от кофе и тут же ушла, как только ей принесли новую карточку.
Парковка перед банком была плотно заставлена машинами, поэтому свою машину ей пришлось поставить чуть поодаль, на другой стороне улицы. Возвращаясь к ней, Галина прошла мимо окон симпатичного кафе. Она вдруг ужасно захотела кофе – в банке она от него отказалась из принципа, а утром ускользнула от забот Анфисы, хотя та единственная во всем доме, похоже, относилась к ней хорошо.
Галина решила зайти в кафе, потому что делать ей было решительно нечего. Домой не хотелось, а из кафе можно будет позвонить Стейницу, чтобы поговорить.
Помещение кафе было разделено перегородками из матового стекла с цветной мозаикой, так что каждый столик превратился в уютную кабинку. Галина заняла такую кабинку в дальнем углу и заказала большую чашку капучино и лимонный торт. Официантка была симпатичной и приветливой в отличие от вчерашней грубиянки.
Торт оказался отменным, кофе тоже был отлично сварен. Девушка сидела, выбросив из головы свои тревоги и подозрения и наслаждаясь выпавшим на ее долю покоем. С того места, где она сидела, была хорошо видна улица перед входом в кафе, текущая мимо озабоченная, бесконечная толпа. Галина равнодушно наблюдала за этой толпой, ни о чем особенно не думая.
Она уже доедала торт и решала, не заказать ли еще кусочек, как вдруг увидела на улице за окном кафе знакомую фигуру. Худощавая, чуть поникшая женщина с опущенными плечами оглядывалась по сторонам, словно кого-то или что-то искала.
Это была Полина, Полина Красногорова.
Галя хотела было постучать по стеклу, чтобы привлечь ее внимание, но что-то в облике Полины насторожило ее, и она передумала.
Полина тем временем сама зашла в кафе и пошла вдоль зала, выбирая свободный столик. Галина снова захотела окликнуть ее, пригласить за свой столик, но опять какое-то неосознанное чувство остановило ее, заставило передумать.
Она даже рассердилась на себя – вот же, судьба сама пошла ей навстречу, столкнув их с Полиной, есть возможность поговорить с ней спокойно и без свидетелей, так нужно использовать этот шанс, другого, может, не будет! Но Галя промолчала, не вскочила с радостной улыбкой, не позвала Полину, а напротив, передвинулась в угол и спряталась за перегородку.
Полина устроилась в соседней кабинке. Теперь ее отделяло от Гали только матовое стекло с изображенным на нем букетом ярких полевых цветов. Судя по всему, Полина явно кого-то ждала, у нее была назначена в этом кафе встреча – и что-то говорило Гале, что это встреча с мужчиной. Полина нервничала, часто приглаживала волосы, открывала и закрывала сумку, Галя была уверена, что она смотрится в крошечное зеркало пудреницы.
Галина чувствовала неловкость – как будто она подглядывает за старой подругой матери, которую знала всю свою жизнь. И чем дальше, тем больше эта неловкость усиливалась.
В конце концов, подумала она, Полина – вовсе не старая женщина, ровесница матери, просто выглядит гораздо хуже, потому что у нее нет таких возможностей, как у матери. Тем не менее у нее вполне может быть личная жизнь. Больше того, некоторые женщины в ее возрасте еще умудряются выйти замуж…
Хотя насчет Полины все же сомнительно. Какая-то она вся поникшая, видно, что смотрит в будущее без надежды и не ждет от жизни ничего светлого. Хоть Галя и не слишком хорошо разбирается в чаяниях немолодых женщин. Ну да, у Полины вид немолодой, хотя в Европе, например, все искренне считают, что в пятьдесят лет жизнь у женщины только начинается. Трудно представить… И вообще, какая ерунда лезет в голову, Гале сейчас не об этом нужно думать.
К соседней кабинке подошла официантка и спросила Полину:
– Вы готовы сделать заказ?
– Подождите минутку, – ответила женщина. – Ко мне должен подойти еще один человек.
Если до этого у Галины были какие-то сомнения, то сейчас они исчезли: у Полины назначено здесь свидание. Ну надо же, а с виду и не скажешь… Одета Полина как-то серо, невыразительно, макияж более чем скромный…
Галя почувствовала себя еще более неловко и сидела тихонько, раздумывая, как поступить, окликнуть все же Полину или незаметно уйти из кафе – и вдруг увидела на улице за окном еще одного знакомого человека.
Это был Сергей Михайлович.
Управляющий, как Полина за несколько минут до него, огляделся по сторонам и вошел в кафе.
Неужели у него назначена здесь встреча с Полиной?
Это было более чем странно. В то, что у них роман, Галина не могла поверить. Вряд ли стареющая, увядшая Полина может заинтересовать такого мужчину, как Сергей Михайлович.
Но тогда что их связывает? Какие-то дела? Но какие у них могут быть общие дела? Они едва знакомы! И потом, если им нужно было о чем-то поговорить – они вполне могли сделать это у них дома за ужином. Может быть, это просто случайное совпадение?
Однако вид у Сергея сегодня не лучший. Встрепанный вид какой-то, нервный и дерганый. Ясно, что не кофе идет он пить, а по делу. Причем дело это для него важное.
Галя тут же приказала себе не валять дурака – какие могут тут быть совпадения? После чего вжалась в угол своей кабинки и затаилась, как мышь под веником.
Управляющий, как она и думала, быстро прошел через все кафе и подсел к Полине.
Значит, не совпадение. Значит, именно его она здесь поджидала. Но зачем, зачем? За каким чертом снюхались эти двое, хотелось бы знать?
– Зачем вы меня позвали? – без всяких предисловий проговорила Полина сбивчивым, взволнованным голосом. – Мы ведь вполне могли встретиться там, в доме…
– Ни в коем случае! – резко перебил ее Сергей Михайлович. – Там повсюду камеры, наш разговор кто-нибудь мог подслушать. Здесь гораздо безопаснее.
Галя замерла, не веря своим ушам. Что происходит? Что за заговор объединяет этих двоих?
– Ну хорошо, – проговорила Полина, понемногу успокаиваясь. – Я сделала то, о чем вы просили. Мы с сыном приехали, постарались восстановить отношения… что вам еще нужно? Чего еще вы от меня хотите?
– Вы пока что ничего не сделали! – резко перебил ее управляющий. – Ровным счетом ничего! Вы всего лишь заняли исходную позицию. Работа начнется сейчас.
Галина застыла, как соляной столп. Это не может быть правдой! Полина, тетя Поля, которую она помнила и любила с раннего детства, – разыгрывает какой-то чудовищный спектакль! Спектакль, режиссером которого является Сергей Михайлович!
И что еще хуже, еще страшнее – в этом спектакле занят и Олег… Олег, Олежка, друг ее детства! Олежка, вместе с которым они строили песчаные замки, с которым ловили крабов, плавали наперегонки, сочиняли бесконечные истории про пиратов и путешественников! Олежка, который заставил ее почувствовать первое, едва уловимое, полудетское чувство, прозрачное и светлое, как луч солнца, пронизывающий холодную воду залива…
Нет, этого не может быть! Она в это не верит! Это какое-то дикое недоразумение!
Разговор за стеклянной стенкой тем временем продолжался, и Галина слушала его, боясь пропустить хоть слово.
– Ну что еще вам от нас нужно? – произнесла Полина усталым, измученным голосом сломленного человека.
– Во-первых, не нужно так со мной разговаривать! – процедил в ответ управляющий. – Это нужно не столько мне, сколько вам. Во всяком случае, вы в этом так же заинтересованы. Вас никто не принуждал. Вы сами на все согласились, согласились за деньги, за очень большие деньги, поэтому не надо теперь изображать оскорбленную невинность. Во всяком случае, не передо мной. И имейте в виду – сейчас уже поздно давать задний ход! Вы получили аванс – его нужно отрабатывать! Или вы готовы вернуть мне деньги?
– Нет… у меня их уже нет, вы ведь хорошо знаете, что я отдала их сыну, а он…
– Тогда не нужно разыгрывать этот благотворительный спектакль! Вы сделаете все, что я скажу… все, что я прикажу!
Читать бесплатно другие книги:
