Клятва истинной валькирии Мид Райчел

Глава 18

Церковь без бога

Первая неделя в школе пролетела быстро, и Тесса даже удивилась, что она уже привыкла к расписанию и ранее невиданной технике – хотя у нее по-прежнему возникали трудности с некоторыми предметами. Когда она рассказала Синтии об уроках испанского, та разъярилась и полетела прямиком в администрацию, даже не позаботившись о предварительном звонке. Тесса не знала, о чем конкретно Синтия беседовала с директором, но дело заспорилось: Тессе сразу же предложили на выбор три курса по художественным дисциплинам. Она выбрала видео и кинематограф. Стрим буквально заливал ее контентом, и постоянный визуальный эксгибиционизм джемманского общества завораживал ее – ведь большую часть жизни она провела в четырех стенах.

Не замедлили сказаться и последствия дружбы с Поппи. Благодаря ее поддержке с Тессой теперь дружила куча народу. Кстати, новые приятели ретиво защищали ее от нападок тех, кому ее присутствие пришлось не по душе. Тесса еще не до конца разобралась, как устроена жизнь в джемманской школе, но уже поняла, что Поппи и ее компания отнюдь не являлись образцами хорошего поведения. Половина из них постоянно отрабатывали что-то, задерживаясь после уроков. Зато они не требовали от нее ничего неприятного и, несмотря на экстравагантную внешность и поведение, оказались очень милыми ребятами.

Однажды Поппи даже помогла ей решить очень серьезную проблему – и практически спасла. Сама Тесса и не надеялась разобраться с этим вопросом в обозримом будущем.

– Ты когда-нибудь ходила в Церковь Человечности? Бывала на их службах? – спросила Тесса.

Они сидели на уроке и изучали последние достижения науки. Несмотря на кажущееся легкомысленное отношение, Поппи очень хорошо разбиралась в предмете. Она всегда заканчивала писать задание раньше срока – и Тесса, естественно, тоже.

Поппи оторвала взгляд от ридера – она рассматривала фотографии своего любимого актера.

– Ну да. Родители регулярно меня туда по выходным таскают.

– Я хочу пойти на службу.

Поппи презрительно фыркнула:

– Зачем? Скука страшная. И потом, в стриме можно посмотреть, если так хочется.

Тессе все равно хотелось пойти и увидеть своими глазами. Одно дело смотреть на экран, а другое – самой присутствовать. Она хотела уяснить себе идею церкви без бога. А еще скучала по мессам, которые ее семья регулярно посещала. Она знала, что в РОСА разрешены христианские деноминации. Но она также понимала, что, если член семьи служителя пойдет не в официальный джемманский «храм», а куда-то еще, это привлечет нежелательное внимание.

– Просто очень интересно, – объяснила она. – Давай вместе сходим?

– Да ну. Не обижайся. Знаешь – я для тебя на все готова. Но сидеть на скамейке и слушать, как тебе мораль читают, – увольте. Это без меня.

– Ну ладно тогда. – Тесса попыталась скрыть, что очень расстроилась, но, похоже, у нее не получилось: Поппи тяжело вздохнула.

– Не смотри на меня так! У меня прямо сердце рвется.

Поппи огляделась и приметила мальчика с темными кудрявыми волосами – тот сидел и корпел над заданием.

– Эй, Деннис, – позвала она. – Иди-ка сюда.

Он удивился, но подошел к парте.

– Привет.

Поппи кивнула на Тессу:

– Сходи с ней как-нибудь в церковь, хорошо?

А Тессе объяснила:

– Деннис – из приличной, респектабельной семьи. Ну, Рея – не в счет.

Рею, подружку Поппи, недавно отстранили от занятий, после того как застали за кое-чем недозволенным в компании учителя.

Деннис нервно улыбнулся:

– Без проблем. Я сегодня после школы хотел туда пойти, хочешь, давай вместе.

Тесса словно язык от смущения проглотила, но Поппи ответила за нее:

– Конечно, хочет. И напомни Рее, что она мне денег должна.

Деннис пошел на свое место, а Тесса в ужасе повернулась к Поппи:

– Я не могу пойти с ним одна?! Ни за что! Мне нужна… компаньонка.

– Ты серьезно? – Поппи смерила ее недоверчивым взглядом. – Ты действительно так думаешь? Слушай, ты же не на свидание идешь, а днем в церковь. Я понимаю, что у провинциалов свои заскоки, но с этим-то что не так? Вы же не целоваться куда-то в пустой дом сбегаете! И потом, это же брат Реи, он классный.

Поппи относилась к провинциальным привычкам Тессы, как к чему-то милому и симпатичному, а не дикарскому. Обычно Тесса следовала советам подруги, но тут она не могла переступить через себя. Не важно, что это будет днем и у всех на глазах. Пойти куда-нибудь одной с юношей – неслыханно! Тесса знала, что по джемманским меркам это совершенно нормально, ее воспитали совсем иначе.

Она решила позвонить Синтии после уроков. И спросить разрешения у нее.

– Хочешь сходить в церковь? – Синтия была не дома и видеосвязь не включила, однако, судя по тону, лицо у нее было весьма недоумевающее.

– Ничего, если я пойду? – Она замешкалась, прежде чем вывалить главное: – И я пойду… с парнем. В смысле, мы вдвоем с ним пойдем.

– Ему за тридцать?

– Нет. Он из моего класса.

– Так идите! Это же прекрасно! Научишься чему-нибудь полезному заодно.

Синтия отнюдь не стремилась контролировать каждый ее шаг и мало походила на властную матушку. Джастин даже завел об этом разговор как-то раз: разве так детей воспитывают? На что Синтия свирепо ответила:

– Что тут воспитывать? Девочка приходит из школы и сразу садится за уроки. Помогает мне мыть посуду и накрывать на стол. Да от нее меньше проблем, чем от тебя. Подростковый бунт у нее выражается в том, что она ходит в школу в компании той малолетней преступницы – подумаешь, всего-то.

После школы Тесса села в автобус с Деннисом, и они поехали в центр города. Он приходился Рее братом, только общего между ними не наблюдалось. Деннис оказался таким же стеснительным, как и Тесса, и он трогательно пытался поддерживать неловко прерывающуюся светскую беседу. Его интересовало прошлое Тессы и страна, где она выросла, и он, так же как и Поппи, считал, что ей вовсе не следует ничего стыдиться.

– Родители считают, что туда нужно ходить два раза в неделю, – объяснил он Тессе, возвращаясь к разговору о церкви. – Они считают, что это закаляет характер.

– Рея тоже туда ходит?

– Нет, она врет, что ходит, я ее покрываю. – И он рассмеялся. – А пока она в школу не ходит, они ее заставляют там бывать. Для нее это самое страшное наказание.

У Церкви Человечности было много храмов, во всех районах города, а главный собор находился в деловом центре Ванкувера. Тесса много раз видела службы в записи – все они проходили в типичных для джемманских публичных мест условиях: простота, чистота, много света. Она ждала, что и собор окажется таким же. К ее удивлению, здание очень напоминало привычные церкви в Панаме.

Самое главное, он был отделан деревом и мрамором – и выглядел старым, точнее, старинным – в отличие от большинства современных и новых зданий. Готические арки поддерживали высокий потолок, в широкие окна лились потоки вечернего света, блестели полированные скамьи в нефе. По краям нефа выстроились колонны, соединенные остроконечными арками. Тесса словно перенеслась в другую страну – но тут же заметила развешанные повсюду медиаэкраны. Вот это уже похоже на РОСА. Они с Деннисом уселись где-то в середине зала, и, оглядываясь вокруг, она заметила любопытную деталь: вокруг не было никаких картин и скульптур. Только джемманские флаги висели.

– Народу вполовину меньше, чем обычно, – заметил Деннис. – Люди обычно в выходные собираются.

– Красиво как, – отозвалась она.

Наверное, это самое красивое здание в РОСА. Во всяком случае, ничего прекраснее она пока не видела.

– И вся эта красота – для чего? Бога-то нет. Странно…

– Почему? – удивился он – для него-то как раз ничего странного в этом не было.

– Просто меня по-другому воспитывали.

– В смысле? Вы поклонялись какому-то богу?

Какая странная формулировка…

– Да, в нашей семье так принято.

– А какому богу?

– Ну… эээ… ну, Богу.

Вперед вышел священник, и началась служба. Одежды его походили на те, что она видела на священниках в Панаме – такие же богатые, сложного кроя и выдержаны в цветах джемманского флага. Деннис наклонился к ее уху и прошептал:

– В выходные сама Анджела иногда служит.

Тесса не знала, кто такая Анджела, зато вздрогнула и испугалась, когда молодой человек придвинулся слишком близко. Это ей совершенно не понравилось. Может, потому что раньше с ней ничего подобного не случалось и она не знала, как себя вести.

Все встали и запели национальный гимн, а потом священник разрешил сесть. Он поприветствовал паству и начал читать проповедь. Собственно, это была даже не проповедь, а такой разговор или даже лекция. Но точно не проповедь в привычном смысле слова. Вспыхнули экраны, и на них пошли аккуратным списком строчки, и она почувствовала себя снова в школе.

Сегодня разговор шел о контрацепции и о том, как она необходима для эффективного функционирования общества. При Тессе секс никогда не обсуждали – и уж тем более в церкви. Она удушливо покраснела, к тому же еще и Деннис сидел рядом…

Звучный и хорошо поставленный голос священника заполнял весь собор:

– Общество, в котором детей планируют и заводят с определенной целью, есть общество высшего порядка. Мы не живем, как в провинциях, где толпы детей путаются под ногами у родителей, которые не могут себе даже позволить прокормить и одеть их.

Тесса могла бы обидеться, но она уже привыкла к ошеломленным взглядам, которыми ее награждали, стоило ей упомянуть, что у нее четыре сестры. Джемманских женщин обычно стерилизовали после того, как они рожали положенных двух детей – если, конечно, им не удавалось доказать, что их финансовое и социальное положение позволяет содержать больше отпрысков. Даже при таком раскладе четыре ребенка – это был абсолютный максимум. Никаких исключений. Джастин говорил, что касты постоянно требовали изменить эти законы и снять ограничения:

– Они почему-то уверены, что их не затронутые Каином представители должны постоянно увеличивать свое потомство.

– Закон есть дорога к порядку и процветанию! Правда, некоторые девушки позволяют себе пренебрегать им! – возгласил священник, для пущего эффекта вздымая руки. – Если вам известно, что кто-то нарушил закон о четырнадцатилетнем возрасте – немедленно сообщите об этом, исполните свой гражданский долг.

Тесса знала, что это за закон. Девушкам устанавливали контрацептивный имплант, когда им исполнялось четырнадцать лет – если, конечно, они не достигали половой зрелости раньше. Ни один легально практикующий доктор не посмел бы удалить имплант до достижения женщиной двадцатилетнего возраста – тогда она уже получала право беременеть. Едва не подскочив на скамье, Тесса осознала, что у нее-то импланта нет! И не то чтобы она пренебрегала законом – просто тему пока еще не затрагивали. А может, всем дела нет до неджемманских граждан. Для Тессы это был разговор из области сугубой теории. Сексом она в ближайшее время заниматься не планировала.

Закон о контрацепции принимало и одобряло все джемманское общество – поэтому священник не стал долго распространяться на эту тему. Паства уже верила в это, как в догму. Он просто показывал, что их вера – это благо, а также признак общества, стоящего на высшей ступени развития. Он также часто упоминал правительство и национальную идентичность. Постоянно указывал на то, как повезло им родиться в РОСА и жить под руководством мудрых национальных лидеров. Оглянувшись, Тесса увидела сплошь восхищенные, воодушевленные лица. Республика есть жемчужина среди жемчужин, и ей подобает слава, честь и поклонение.

Служба завершилась, как и началась, пением национального гимна. Тесса вышла из собора вслед за Деннисом.

– Я ошибалась, – пробормотала она. – Здесь есть бог. Это РОСА. Величественная и прекрасная, и граждане впадают в экстаз, думая о ней.

Деннис нахмурился:

– Ты о чем это?

Она покачала головой:

– Не важно. Спасибо, что взял меня с собой.

Она знала – он не поймет. Он всосал эту пропаганду с молоком матери и другой жизни просто не представляет. А ведь они вбивают в головы не то чтобы плохие идеи: самое главное, что священник был прав. Незапланированные беременности ведут к рождению лишних в семье детей, которых бросают родители. Однако преподносились эти идеи в весьма странной форме…

Деннис нерешительно улыбнулся, когда они спускались в подземку. Он уже и думать забыл, что она может быть членом потенциально опасной религиозной группы.

– Поппи сказала тебе, что на следующей неделе мы идем на концерт? На «Жизненную ясность».

Тесса поняла каждое отдельное слово, но не поняла фразу целиком:

– Какую ясность?

– Это группа такая. Потрясающая. Они будут давать концерт не в зале, а прямо на Вестфилд-плаза. Мы туда целой гурьбой пойдем. Могу за тобой заехать, вместе веселее.

– Ты приглашаешь меня на свидание? – спросила она.

Глупо и слишком прямолинейно, но ей показалось, что это все-таки лучше выяснить заранее.

Он пошаркал ногами и отвернулся:

– Ну… да. Но если ты не хочешь…

– Я хочу, – объяснила она. – Просто мне нужно разрешения спросить.

Судя по описанию, концерт будет такого рода, что в Панаме бы на него не пустили, и ей было ужасно любопытно. Хотя она и не вполне понимала, что такое жизненная ясность. Ничего опасного нет, тем более что Поппи тоже идет. Но, опять же, все внутри ее сопротивлялось при мысли пойти на концерт без компаньонки и без разрешения.

– Я тебе скоро скажу, смогу я или нет.

Это вполне удовлетворило Денниса, и он снова заулыбался:

– Ну и здорово.

Потом каждый из них отправился в свою сторону, Тесса шла к дому и думала. В голове роились сотни вопросов. Хоть бы Джастин вернулся домой пораньше, она его хорошенько расспросит по поводу происходившего в церкви. Он, конечно, такой же, как все здесь, – мозги промыты, и в голове одни звонкие слова из официальных лозунгов, но он хотя бы в состоянии понять, что она имеет в виду.

Он действительно – разнообразия ради – пришел домой рано. Сразу после ужина.

– Никуда не ездили, – объяснил он. – Занимались лицензиями в округе. Осталось съездить в два места – а потом неизвестно, что случится.

Последние слова он произнес практически про себя, но Тесса испугалась и не стала спрашивать, что он имеет в виду. Она знала, что он расследует какое-то необычное даже для служителя дело, что-то, о чем они с Мэй говорили только шепотом. И что бы это ни было, оно требовало длительных командировок – а Тесса, хоть и понимала, что работа есть работа, очень скучала по их доверительным разговорам.

Джастин ушел в кабинет, который называл своим офисом, и она сидела и думала, удобно или неудобно пойти и рассказать ему о походе в церковь. Потом Тесса вспомнила, что он сам хотел, чтобы она узнала больше о социальном устройстве РОСА, так что пусть не жалуется, и пошла к двери кабинета. А когда дошла, услышала голоса и хотела уже повернуть обратно – видимо, Джастин с кем-то разговаривал по видеофону. Но любопытство пересилило, когда она поняла, что собеседник Джастина – Доминик. И она забыла хорошие манеры и приникла к дверной щелке.

Естественно, она тут же увидела рассерженное лицо Доминика – во весь экран.

– Лео в лаборатории. Я сейчас вытащу из духовки запеченные белые грибы и позову его. Грибы могут сгореть, если их оставить в духовке более чем на семнадцать минут.

Доминик исчез, Джастин застонал и пробормотал:

– Вот придурок…

Лео появился на экране через некоторое время:

– Ты, я смотрю, хочешь узнать, есть ли результаты?

– Отчеты получил?

– Ага.

И Лео расплылся в улыбке.

– Похоже, ты у Мэй в долгу. Пригласи девушку выпить, точно тебе говорю. Все жертвы – прямо как две капли воды похожи. Все сделаны одним и тем же человеком. А она – нет. У нее все несколько по-другому.

Это с ним нечасто случалось. Но тут Джастин попросту спятил.

– К чему ты клонишь? Этого не может быть! У нее же девятка! И год тот же!

– А значит это, мой дорогой друг, что ты – ошибся! Я, конечно, понимаю, для тебя не очень привычное ощущение. Но, если тебе от этого станет полегче, я думаю, что все-таки с ее генами поработали.

– Как это? – Джастин все еще никак не мог оправиться от известия.

– У нее потрясающие гены, – сказал ему Лео. – Слишком замечательные для естественно полученных, с моей точки зрения. Но не такие замечательные, как у жертв. Те прямо… произведение искусства.

– Значит, она к делу отношения не имеет, – жестко ответил Джастин.

– Похоже, что нет. Опять же, с моей точки зрения. Ну, будет тебе, не печалься. Она по-прежнему остается отмороженной преторианкой и все такое.

– Да знаю я. – Джастин коротко улыбнулся и вновь посерьезнел. – А я тебе рассказывал или нет про наш поход в храм Аполлона? Тебе бы понравилось, ручаюсь. У парня под кожей нашли микровпрыскиватели наркотиков, приводящих в состояние экстаза. Ты бы видел его лицо, когда я отправил Мэй к нему, а на нее не подействовало.

Даже Лео это развеселило:

– Слушай, ну хоть как-то должно было!

– Нет, у нее же имплант.

– Но все-таки он не в одну секунду обнаруживает и метаболизирует наркотик!

Но Джастин уперся:

– Слушай, я это собственными глазами видел, что ты споришь!

– А я знаю, как себя ведут преторианцы под кайфом.

– Давай-ка к делу. Как там насчет таинственно подправленных записей на камеру?

Джастину совсем не понравилось, что Лео принялся ему противоречить.

Услышав вопрос, Лео, кстати, расстроился.

– Пока никаких новостей. Но у меня такая зацепка – вдруг это все на камеру специально снято. В общем, я буду держать тебя в курсе.

И Лео отключился.

Джастин стоял и смотрел на экран в течение нескольких минут. Потом, не поворачивая головы, произнес:

– Теперь можешь зайти.

Чувствуя себя полной дурой, Тесса зашла.

– Прости. Я просто хотела с тобой поговорить об одном деле.

Он отмахнулся – что за ерунда. И уселся в кресло. А ноги положил на столик.

– Скажи мне вот что, мисс Вундеркинд. Такой у нас расклад: шесть патрициев, родились с разницей в один год, все с высокими индексами, у всех признаки генетического вмешательства, причем сделанного одним и тем же специалистом. У всех – кроме одной. Что это может быть?

Тесса привалилась спиной к стене:

– Что шестую сделал другой человек.

Джастин не обрадовался такому выводу:

– Спасибо, Капитан Очевидность. Так что же это – совпадение?

– У меня недостаточно информации, – сказала она, пожимая плечами. – А цифры можно подтасовать?

– Лео бы заметил.

– Значит, это совпадение.

Он кивнул, хотя и продолжал скептически хмуриться.

– Следующая ситуация. Куча плебеев умирает в тот же год, когда неописуемо безупречные патриции рождаются на свет. Это тоже совпадение?

Она покачала головой:

– И здесь я контекста не знаю. Это материалы твоего дела?

– Да. Никому не рассказывай о нашей беседе.

На преступление на религиозной почве не очень похоже.

– Мне кажется, следует задаться вопросом: почему это произошло? Почему плебеи умирают, когда патриции рождаются? Если отыщется причина, значит, это не совпадение. Прости. – Она поняла, что он ждет от нее более конкретных ответов. – Похоже, мисс Вундеркинд сегодня вечером не в форме.

– Все с тобой нормально, подруга.

Он сладко потянулся в кресле:

– Итак. О чем же ты хотела поговорить?

– Я сегодня ходила на службу в церковь. В Церковь Человечности, – уточнила она. – Думала, меня там будут наставлять и учить всяким принципам нравственности и морали. Вместо этого нам читали лекцию насчет того, как здорово быть патриотом и исполнять законы.

– Это одно и то же. Именно этим религии и занимаются: они транслируют послание от высшей силы, которая требует от тебя определенного образа жизни. В данном случае послание исходит от разумных людей, а не от какой-то там капризной выдуманной сущности.

– Религии дают тебе цель в жизни. Говорят о ее смысле. Они рассказывают тебе о том, что во вселенной есть кто-то больше тебя, и помогают понять свое место в мире, – уперлась она.

Он хитро улыбнулся:

– А я что сказал?

– Я думаю, это не одно и то же, – нахмурилась Тесса. – Если я найду церковь – настоящую, такую, в какую я дома ходила, – ты меня арестуешь? У тебя будут проблемы?

– Только в том случае, если ты решишься на измену родине. В городе есть пара церквей, которые тебе вполне подойдут. У них есть лицензия, они безобидные. Можешь ходить туда сколько хочешь.

Она ничего не ответила, но про себя подумала, что наверняка «лицензированные и безобидные» церкви в РОСА не слишком похожи на те, к которым она привыкла с детства. Вместо этого она сказала:

– Чуть не забыла. Меня на свидание пригласили.

Это действительно привлекло его внимание:

– Что? С кем?

– С парнем, с которым я в церковь ходила.

И Тесса смущенно затопталась:

– Синтия сказала, что можно с ним туда пойти. Я ее днем спросила.

– Это потому, что она не знает, что такое подростки мужского пола, – отрезал он. – Ты здесь всего две недели, а уже смотри, что делаешь. Я скоро поседею из-за тебя! Скажи, как его зовут, я его по базе проверю, а потом пусть приходит. Я на него посмотрю.

Тесса удивилась. Обычно Джастин не слишком интересовался, чем она занимается.

– Мы просто на концерт вместе сходим, – пробормотала она, стараясь успокоить разбушевавшегося опекуна. – Я там хочу поснимать на камеру – мне для уроков нужно.

– Поснимать? Для уроков?

– У меня курс по медиаконтенту. Нужно, в том числе, снять документальный фильм. А я решила снять свой про то, как джемманскую культуру воспринимает иностранец.

Тессе очень нравился ее замысел – и не только потому, что благодаря этим занятиям ее освободили от ненужных занятий испанским.

– М-да, – проговорил он. – Значит, начинающий журналист у нас в семье завелся. Не ожидал. Так, без разрешения – моего – ничего такого не снимай.

– Поняла.

Он окинул ее задумчивым взглядом:

– Знаешь, камера в руках дает огромную власть. Камера – и монтаж. Потому что ты показываешь людям истину. Твою истину – но какая разница, они же другой не увидят.

– А разве ты не служишь истине? – спросила она. – Вас так и называют – servitor veritatis. Служитель истины. Или ты тоже монтажом занимаешься?

Тут он рассмеялся и с горестным видом покачал головой: