Огнетушитель Прометея Донцова Дарья

Глава 1

Нельзя быть лучшим другом для всех людей на свете.

Я уронила ложку, которой помешивала бульон, и посмотрела на няню.

– Простите, Роза Леопольдовна, что вы сказали?

– Да вот, пришла в голову интересная мысль, – сообщила она. И менторски произнесла: – Невозможно поддерживать хорошие отношения с каждым человеком, с кем-нибудь непременно поругаешься. А еще подумалось…

– Справедливые слова, – быстро вклинилась я в ее разглагольствования, – но, уж извините, мне пора бежать. Суп для Кисы готов, и если Егор захочет, то может тоже его поесть, я специально сварила побольше. Мальчику я сделала на второе котлеты, а девочке – куриную грудку. Пожалуйста, не давайте ей бифштексы и жареную картошку.

Роза Леопольдовна нахмурилась, открыла рот, чтобы продолжить беседу, однако я ужом юркнула в коридор и в сопровождении мопсих, Фиры и Муси, поспешила в гардеробную.

Я уже рассказывала, что у нас с Максом совершенно неожиданно появилось двое детей: Егор и Киса. Мальчик – родной сын Макса, о котором муж узнал совсем недавно, а Киса, трехлетняя девочка по имени Ариша, не является его биологической дочерью. Наташа, мать ребят, с которой у Макса много лет назад, когда мы с ним еще и понятия не имели о существовании друг друга, случился краткосрочный роман, умерла. Дети остались одни-одинешеньки и в конце концов очутились у нас[1].

Егор настоящий маленький мужчина с четкой жизненной целью: стать лучшим в мире специалистом по компьютерам и основать компанию, которая вытеснит с мирового рынка «Apple». Макс определил Егорку в лицей с математическим уклоном, и тот учится на одни пятерки, педагоги им довольны. Он сумел наладить контакт с одноклассниками, а еще успевает после уроков заниматься в секции самбо. Кроме того, Егор никогда не отказывается сходить в магазин, и сам, безо всякого напоминания, берет в руки пылесос, чтобы навести порядок не только в своей комнате, но и во всей квартире.

Когда мы еще только начали жить все вместе, я первое время внимательно приглядывалась к Егорке и ждала: ну когда же наконец ему надоест прикидываться идеальным ребенком? Мне казалось, не способен паренек быть таким замечательным, не мальчик, а коробка шоколадных конфет. Однако летели дни, недели, затем счет пошел на месяцы, и я поняла: Егор ничего не изображает, он на самом деле прекрасный человек без видимых недостатков.

Киса под стать брату. Любимое ее занятие собирать из деталей конструктора дворцы. Причем наборы с надписью «От трех до пяти» ее не интересуют – слишком простые, Арише подавай варианты для младших школьников. Получив очередной замок, Киса усаживается на ковре и, напряженно сопя, принимается за дело. Девочка на редкость упорна, не любит, когда ей помогают. Пару раз я, увидев, что Ариша зашла в тупик, показывала, куда нужно поместить ту или иную деталь. Киса благодарила за помощь, хоть и хмурилась. А когда я в очередной раз подошла и присела около нее, она легла всем телом на гору разнокалиберных частей будущего дворца и четко произнесла:

– Нет, не надо, я сама.

Киса не капризничает, плачет редко. В основном когда у нее что-то не получается, ну, например, не удается самой достать с вешалки платьице. При этом малютка сначала принесет стульчик, залезет на него, встанет на цыпочки, подпрыгнет, и лишь потом, сообразив, что одежда все равно недоступна, примется реветь басом. Одним словом, свои проблемы Ариша предпочитает решать сама, не привлекая взрослых.

Неделю назад я угостила Кису свежим пряником. Вежливо сказав: «Спасибо!», девочка потопала по коридору, а за ней резво поскакали наши мопсихи. Через минуту из детской донесся странный шум. Я пошла взглянуть, что там происходит, и увидела восхитительную картину: Киса сидит на ковре, аккуратно расправив платье, а Фира с Мусей бодают ее то в грудь, то в живот и явно стараются повалить малышку на бок.

– Эй, чем это вы тут занимаетесь? – возмутилась я, строго посмотрев на собачек.

Те смутились и замерли. На их наглых складчатых мордах появилось выражение глубочайшего удивления, казалось, мопсихи сейчас скажут: «Лампа, чем ты недовольна? Мы просто играем!»

– Они тебя обидели? – обратилась я к Кисе.

– Нет, – ответила девочка, приподнимая край юбочки, – они его хотят.

Я увидела пряник, прикрытый платьем, поняла, что Фира с Мусей вознамерились отнять у Кисы угощение, и погрозила мопсихам пальцем.

– Ох, сейчас кому-то достанется!

Собачки с видом оскорбленных герцогинь удалились в коридор, Ариша же преспокойно стала возиться с очередным замком.

Я не знаю, как покойной Наташе удалось воспитать столь чудесных детей. Думаю, Киса с Егором стали такими, потому что их мама была светлым человеком и очень любила сына с дочкой. С Ариной у нас возникла лишь одна проблема: малышка – так называемый не детсадовский ребенок.

Макс определил Кису в прекрасное учреждение с бассейном, находящееся в пяти минутах ходьбы от дома. Ариша быстро влилась в группу, играла с малышами, хорошо ела, спала после обеда, но спустя пару дней заболела. Две недели она просидела дома, пока не прошли кашель и насморк, затем вновь пошла в садик и – подхватила ветрянку. Где Арина подцепила заразу, осталось непонятным, в саду ею не болели, зато после того, как девочка покрылась папулами, слегли все малыши. И началось! В понедельник-вторник Киса ходит в садик, потом три недели болеет, в среду-четверг играет в группе, и месяц лечится от непонятной почесухи, в пятницу веселится с другими малышами, а вечером того же дня оказывается в кровати с высокой температурой. В конце концов я поняла, что Кисе лучше сидеть дома.

Но ведь крошечную девочку одну в квартире не оставишь. Егор возвращается с занятий около семи вечера, а у Макса вообще ненормированный рабочий день. В момент принятия решения я не ходила регулярно на службу, поэтому рассчитывала сама приглядывать за Ариной.

Но едва мы забрали Кису из садика, случился форс-мажор – несколько сотрудниц Макса выбыли из строя. Одна легла в больницу на сохранение беременности, другая сломала ногу, третья неожиданно вышла замуж и укатила с супругом в США. Максу счастливая новобрачная позвонила уже из самолета со словами: «Ой, простите, все так внезапно получилось! Короче, заявление на увольнение я отправила по электронной почте».

И что делать?

Замечу, Макс стал предлагать мне место в своем детективном агентстве чуть ли не с момента нашего знакомства, но я считала, что совместная работа может испортить личные отношения, поэтому не соглашалась. Однако при таких обстоятельствах мне не оставалось ничего иного, как грудью закрыть амбразуру и попытаться помочь супругу. А для Кисы придется нанять няню.

Осознав возникшую проблему, я, наивная, как недельный щенок, открыла газету бесплатных объявлений и захлопала от радости в ладоши: слава богу, тут тьма контактов людей, желающих посидеть с чужим ребенком! Вот, например, учительница с двадцатилетним стажем предлагает не только уход за малышом, но и обучение его математике по методу Ларошфуко[2]. Кто такой сей Фуко, я тогда понятия не имела, но подумала: если Ариша научится считать столбиком, это ей не повредит, – и немедленно схватилась за телефон.

На следующий день к нам пришла улыбчивая дама лет шестидесяти, мы весьма мило побеседовали. Я уже была готова обсудить ее рабочий график, как вдруг преподавательница заявила:

– Должна заметить: если дитя не наказывать, ничего хорошего из него не получится. За ремень браться, конечно, нельзя, но применять к безобразникам разумные методы воздействия необходимо.

– Что вы подразумеваете под разумными методами воздействия? – насторожилась я.

Училка нежно улыбнулась.

– Есть прекрасный способ. Слышали про то, как юных хулиганов коленями на горох ставят?

– М-м-м… – растерянно протянула я.

– Так вот, я заменила горох на шарики витаминов, – радостно заявила пенсионерка. – Эффект тот же, но во сто крат полезнее для здоровья шалуна. Он наказан, но одновременно ему через кожу поступают необходимые минералы и микроэлементы. Правды ради уточню: метод придуман не мной, я прочитала о нем в газете.

Я на минуту потеряла дар речи, потом вежливо выпроводила даму вон.

Следующая няня, едва войдя в прихожую, затараторила:

– У меня пятнадцать лет стажа работы с детьми. Я чрезвычайно аккуратна, внимательна и предусмотрительна. Увы, эти мои качества не всем мамочкам приходятся по вкусу, с последнего места работы меня попросили именно из-за них. Сейчас сообщу подробности. Мы с воспитанницей пошли гулять по лесу. Нашли там грибы, вернулись домой, я объяснила ребенку, как надо поступить: сначала посмотреть по энциклопедии, не набрали ли мы поганок, затем тщательно вымыть, почистить и отварить грибы. Разве я неправильно действовала?

– По-моему, вы поступили разумно, – осторожно ответила я.

Няня поджала губы.

– Вот! А мать хай подняла. Заявилась домой вместо восьми вечера к полуночи, не извинилась за опоздание, залезла в холодильник и ну орать: «Что тут на полке делает пакет с грязными комками?» Я ей спокойно объяснила: «Это грибочки. Мы их сами с Машенькой собрали, девочка съела часть сыроежек на ужин. А эти я для медицинской экспертизы оставила. Если малышка отравится, криминалист сразу поймет, что за яд попал в ее организм. У меня зять патологоанатом, я знакома с трудностями его работы, часто слышу от него, как ему непросто бывает определить, от чего именно человек на тот свет уехал». А мамаша меня взашей вытолкала. Ну и люди пошли! Хочешь как лучше, а им это не по нраву.

Надеюсь, вы догадались, что я не стала нанимать столь «предусмотрительную» особу?

Кандидатки в няни текли через нашу квартиру потоком, но я никак не могла подобрать нужного человека.

Одна вроде вполне милая тетушка говорила на странной смеси русского и украинского языков. Увидев мопсов, она воскликнула:

– Ой, якие смешнючие шавочки! Это хто ж они такие-сякие будуть? Як же их назувати, цуциков прикольных?

Естественно, мне не хотелось, чтобы Киса через пару месяцев начала выражаться подобным образом.

Не пришлись мне по вкусу и бабушка, которая явилась устраиваться на работу, держа в руке клетку с канарейкой, юная девушка с мини-юбке, ботфортах и кофте с декольте до талии, а также тетка, пообещавшая: «Ваша дочка меня сильнее всех на свете полюбит, я заменю ей и мать, и отца, и братьев родных».

Отчаявшись найти бонну собственными усилиями, я обратилась в агентство, и ко мне стали приходить хорошо одетые дамы. Они оглядывали квартиру и цедили сквозь зубы, например:

– Кофемашинки нет? Купите. Я всегда в пять вечера пью латте.

Или:

– Почему не подключены каналы «Сериал» и «Спорт»? Я без них не могу.

А еще так называемые элитные гувернантки хотели оплату тридцать и более долларов в час, выдвигали кучу условий и требовали составить договор, в котором скрупулезно были бы прописаны все их обязанности. Ну, скажем: кормление ребенка обедом без последующего мытья посуды.

– Значит, вы просто бросите грязные тарелки в мойке? – спросила я у одной кандидатки.

– Конечно, – спокойно ответила та. – В договоре же четко указано: с грязью я не вожусь.

И я перестала обращаться в агентство, сулившее нянь с параметрами 90–60—90, обладающих знанием трех европейских языков, имеющих в кармане диплом медвуза, аттестат практического психолога, справку об окончании курсов хореографии и владеющих гончарным искусством, плетущих кружева, играющих на скрипке и поющих арии из известных опер. Мне требовалась простая, любящая детей и собак тетушка с правильной русской речью, способная вовремя покормить Кису, почитать ей книгу, сводить ее погулять. Но почему-то именно этих, на мой взгляд, самых обычных нянь на рынке труда не было.

Когда я уже совсем отчаялась, мне позвонила Лена Красько и предложила:

– Знаю, ты ищешь бонну для Кисы. Я уезжаю на ПМЖ в Австралию, могу порекомендовать тебе свою няню. Хорошая тетка. Немного зануда, но это ерунда.

Вот так у нас появилась Роза Леопольдовна, этническая немка.

Языком предков госпожа Краузе не владеет, потому что они прибыли в Москву аж в восемнадцатом веке и совершенно обрусели, зато Розе генетически передалась аккуратность, если не сказать – педантичность. А еще она обожает изрекать всем известные истины, ну, например: «Зимой холодно, а летом тепло». Выдав сию чрезвычайно умную и ранее никогда и никем, по ее мнению, не произносившуюся фразу, Роза смотрит на вас, явно ожидая бурного восхищения, и заметно обижается, если не слышит изъявлений восторга. Но на фоне других кандидаток в няни Роза Леопольдовна просто луч света в царстве мрака. Я считаю, что мне здорово повезло, и не обращаю внимания на кое-какие недостатки госпожи Краузе. В конце концов, я и сама отнюдь не совершенство, значит, не имею права требовать от других безупречности.

Глава 2

– Лампа, вы когда вернетесь? – крикнула мне вслед Роза Леопольдовна, услышав, что я направилась в прихожую.

– Пока не знаю. А что? – задала я свой вопрос.

Няня вышла в коридор.

– В доме, где я живу, начинают капремонт, собираются менять трубы, батареи, плитку на лестнице и лифт.

– Жуть! – поежилась я. – От души вам сочувствую.

Роза Леопольдовна сложила руки на животе.

– Моя квартира на девятом этаже, тяжело по ступенькам бегать. И шум ведь будет стоять безбожный.

Я вспомнила о воспитании.

– Могу я чем-то помочь?

Няня не стала ломаться.

– Да. Разрешите временно пожить у вас в свободной гостевой комнате? Строители обещают за тридцать дней управиться. В благодарность за постой буду убирать все апартаменты, стирать-гладить белье, готовить. И вы можете не спешить с работы, чтобы отпустить меня, я спокойно положу Кису спать и за Егором пригляжу.

Я растерялась. У нас с Максом просторные апартаменты, места в них всем хватит. Но согласитесь, не очень-то хочется, чтобы в квартире жил посторонний человек. Роза Леопольдовна работает у нас не так уж долго, и я довольна няней, она аккуратна, внимательна, однако очутиться под одной крышей с малознакомой женщиной не очень приятно. Мы с Максом привыкли обсуждать дома служебные вопросы, оба любим ходить по квартире в халатах, ценим уют и покой. Очень приятно прийти домой, запереть дверь и подумать: «Как у нас хорошо, спокойно. Мой дом – моя крепость». Но если я буду знать, что в одной из комнат обитает, пусть и временно, чужой человек, ощущение душевного комфорта может пропасть.

– Понимаю вас, – кивнула няня. – К сожалению, жильцов предупредили о ремонте за двое суток до старта катастрофы. Иначе б я ни за что не нанялась приглядывать за Кисой.

Роза Леопольдовна начала развязывать фартук, продолжая говорить:

– Никогда не соглашаюсь на работу с проживанием – и мне неудобно, и родителям ребеночка стеснительно. Когда Елена Красько собралась в Австралию, она захотела, чтобы и я с ней отправилась. Но, естественно, услышала в ответ мое твердое «нет». Тогда Лена дала мой телефон Галине Вишняковой, у той мальчики четырех лет. Мне с пацанчиками легче, я их лучше понимаю, чем девочек, и зарплата предлагалась достойная. К тому же был большой плюс – никуда ездить не надо, дом Гали в пяти минутах ходьбы от моего. Но я отказалась, потому что Вишняковой требовалась женщина, которая поселится в ее апартаментах. Вот почему я выбрала Арину – ей искали приходящую воспитательницу.

– Понятно, – кивнула я, одним глазом косясь на часы.

– От шума и пыли у меня точно начнется аллергия, – бормотала Роза Леопольдовна. – Извините, я не привыкла подводить людей, но ничего не поделаешь. Если нельзя у вас недолго пожить, мне придется уволиться и наняться к Вишняковой. Галина по сию пору воспитательницу найти не может.

Краузе повесила передник на крючок.

– Подождите, – растерялась я, – вы же не можете вот так уйти.

Она обернулась.

– Простите, Лампа, но я вынуждена. Конечно, я привязалась к Арише, полюбила ваших прелестных собак, однако… После работы мне нужен нормальный отдых, жить в шуме, вдыхая строительную пыль, я не смогу, должна срочно найти временное пристанище.

Я представила, что опять придется искать няню, и язык сам собой произнес:

– Роза Леопольдовна, оставайтесь. Мы с Максом будем рады, если вы поселитесь у нас. Я задержалась с ответом на ваш вопрос лишь потому, что думала, удобно ли будет вам в гостевой комнатке. Она очень маленькая, всего десять метров.

Няня сняла с крючка фартук и начала завязывать его на талии.

– Огромное спасибо. Я прекрасно разместилась бы даже на двух квадратных метрах. И напомню: мое пребывание здесь временно. Зато вы можете сегодня не мчаться сломя голову домой, я никуда не уеду, дети будут под бдительным присмотром. Как насчет картофельной запеканки на ужин? Не хочу хвастаться, но это мое коронное блюдо. Впрочем, если желаете сходить с мужем после работы в ресторан, то отправляйтесь со спокойной душой, зная, что я на боевом посту.

Я перевела дух и поспешила к выходу. Слава богу, катастрофы не произошло, гувернантка нас не покинула.

Не успели ноги донести меня до двери, как раздался звонок городского телефона. Я, забыв посмотреть на определитель номера, схватила трубку и, услышав знакомый голос, разозлилась на себя. Ну когда я научусь сначала проверять, от кого поступил вызов, и лишь затем реагировать на него? Сейчас на том конце провода Ира Звягина, а это значит, что я совершенно точно опоздаю на утреннее совещание.

Конечно, Макс не скажет мне ни слова упрека, но представляю, какими взглядами обменяются другие сотрудники, когда он произнесет:

– Начинаем сегодня без Романовой, она подъедет попозже.

Вот почему мне не хотелось служить в агентстве Макса. Все, что я делаю или не делаю, моментально вызывает пересуды, а затем местный люд подводит один и тот же итог: «А что вы хотите, ребята? Романова жена шефа, она на особом положении». Даже если я на глазах своих теперешних коллег перепрыгну без разбега трехметровый забор, они не удивятся, не захлопают в ладоши, не станут хвалить меня, просто небрежно скажут: «А что вы хотите, ребята? Романова жена шефа, Макс купил северный ветер, тот и перенес его супругу через преграду».

– Ну и как тебе мое предложение? – врезался в ухо вопрос Иры.

– Прекрасное, – ляпнула я, совершенно не слушая Звягину.

– Спасибо, ты настоящая верная подруга! – заорала Ирина. – Записывай адрес: улица Павлова, дом семь. Ровно в четырнадцать, не опаздывай.

– Зачем мне туда? – удивилась я.

– Ты не поняла? – удивилась Ирина. – Повторить прекрасную новость?

– Сделай одолжение, – попросила я, – с утра голова плохо работает.

– Хорошо тебе, все уже давно вкалывают, а ты только встала, – позавидовала Ира.

Я хотела сказать, что легла спать около трех утра, так как разбирала служебные документы, но промолчала.

– Буду говорить медленно, – пообещала Звягина, – это я от большого количества положительных эмоций в раж вошла, зачастила.

Я села на диванчик у входа.

Не знаю, как у вас, а со мной всегда безотказно срабатывает правило трех неприятностей. Если, допустим, утром вместо зубной пасты я хватаю тюбик с кремом для бритья и начинаю давиться мылом, то нужно ждать еще две незадачи. Ну-ка, посчитаем сегодняшний улов неприятностей. Я чуть не лишилась няни, а теперь попалась в лапы Звягиной. Что еще меня ждет? До вечера далеко.

Но при этом есть и нечто хорошее: передряг обычно бывает именно три, следующего цикла нужно ожидать примерно через неделю. Вздохнув, я начала внимательно слушать подругу.

Ира всю юность и большую часть зрелости благополучно просидела за спиной у мужа. Николай Звягин делал карьеру, а его жена занималась домом, детей у них не было. Год назад Коля уехал в командировку в Киев и вскоре прислал жене письмо, содержание которого повергло ее в шок. Супруг написал, что не собирается возвращаться в Россию, он, видите ли, решил остаться на Украине, где у него есть любимая женщина и новорожденный сын. Ирише он благородно оставил квартиру в Москве и машину.

Сначала Звягина впала в истерику. Затем решила, что супруг глупо пошутил. Но потом стало ясно: Николай действительно ее бросил, надо как-то жить без него. И, значит, в первую очередь необходимо найти работу.

Если женщине, мягко говоря, за тридцать, у нее нет в кармане диплома о высшем образовании и трудового стажа, то на какое место она может рассчитывать? Первый логичный ответ на вопрос – устроиться уборщицей в супермаркет. Но даже там хотят видеть юную особу с хорошей характеристикой от прежнего работодателя!

Рыдающая Звягина обзвонила всех своих подружек. Одна из них, жена владельца телеканала «Сорок девять и пять», насела на своего благоверного, и тот пригласил Ирину на должность редактора в новое шоу «Выбираем вместе».

Эта программа совсем недавно поселилась в эфире, и она на самом деле веселая и полезная, никаких скандалов или драк там не бывает. Ведущий, приятный молодой актер, засветившийся в нескольких сериалах, дает советы, как лучше выбирать в магазинах тот или иной товар. Формат шоу прост, как веник. В студию приходит человек с какой-то мелкой проблемой, ну, допустим, он не знает, какую купить скороварку, тогда ведущий зовет эксперта, а тот детально объясняет, на что нужно обратить внимание, и демонстрирует различные варианты чудо-сковородок.

В задачу Ирины входит находить и приглашать на съемки этих самых героев, желающих получить дельный совет. Думаете, это простая задача? Звягиной тоже так показалось, когда она подписывала трудовой договор. Ира полагала, что не счесть людей, которые захотят засветиться в телеэфире, а потом получить от программы в подарок кофемолку, электрогрелку или комплект постельного белья. И в каком-то смысле она права – такое желание выражают многие. Но! Совсем не каждый из «героев» нравится Федору Кравчуку, продюсеру шоу.

Федя смотрит на людей, которых нашла Ирина, и начинает капризничать. Один, по его мнению, просто урод, другой не умеет разговаривать, у третьего нет передних зубов, четвертый кривой, пятый косой, шестой заика, седьмой горбатый, восьмой пузатый, девятый излишне тощий. Вот десятый идеально подходит по всем параметрам, однако… не нравится Федору. Почему? Да просто не нравится, и все. У вас еще есть вопросы?

Не прошло и недели после устройства на работу, как Звягина поняла, что попала в натуральный сумасшедший дом. Но поскольку Ирину более нигде не хотели принимать в штат, она изо всех сил цеплялась за это свое наконец-то найденное место руками, ногами и зубами.

А противный Кравчук, словно чуя ее безответность, каждый день орал на нее:

– Где у нас нормальные герои? Если до начала съемок не отыщешь приличного человека, уволю на фиг! Глянь в окно, у нашего подъезда змеится хвост кретинок на твое место.

Про очередь он соврал, но Ириша все равно испугалась. До сих пор ей кое-как удавалось удовлетворять желания привередливого продюсера, но сегодня случился нереальный форс-мажор – женщина, которой предстояло стать главным действующим лицом очередного выпуска шоу, сломала ногу.

– Катастрофа! Ужас! Я лишусь зарплаты! – рыдала сейчас Звягина в трубку.

Я попыталась успокоить ее.

– Попробуй объяснить продюсеру, что травмировать ногу может любой человек. Где тут твоя вина? Разве ты толкнула даму или подставила ей подножку?

Ирина всхлипнула.

– Ты отважишься внушать голодному крокодилу, что вегетарианство очень полезно?

– Существуют задачи, за решение которых не стоит даже браться, – вздохнула я.

– Федор и есть такой аллигатор! – отрезала Ира. – Если ты не поможешь, мне конец.

Я удивилась.

– Что я могу сделать?

– Приходи сегодня на съемку. Заменишь ту недотепу, которая, как будто мне назло, в больницу загремела.

– Ой, не хочу! – заорала я. – То есть, прости, у меня много дел.

– Понятно… – мрачно протянула Ира. – Не очень-то я и надеялась. Если через неделю увидишь меня в вагоне метро с протянутой рукой, можешь не подавать мне копеечку, обойдусь без твоей милостыни. С таким трудом устроилась на работу, и упс! Придется наниматься на железную дорогу шпалы таскать.

Я устыдилась.

– Ириша, я просто не справлюсь с предлагаемой ролью. Актриса из меня, как из слона балерина.

– Лампочка! – заголосила Звягина. – Дело это нехитрое, оно любому по плечу. Скажи, ты когда-нибудь покупала хлебопечку?

– Нет, – честно ответила я. – Хотя вообще-то давно хочу обзавестись этим прибором. Говорят, в нем получаются потрясающие булочки.

– Точно! – обрадовалась Ира. – И как раз тема передачи, на которую планировалась тетка со сломанной ногой, звучит: «Как правильно выбрать хлебопечку». И тебе в финале ее подарят. Ничего изображать не надо, просто будь сама собой. И все. Лампулечка, подумай, как будет здорово: ты спасешь меня от увольнения, получишь импортную бытовую технику и уйдешь счастливая. Съемки займут от силы полчаса. Умоляю! Стою на коленях!

– Ладно, – сдалась я.

Звягина завизжала от радости. Потом уже вполне нормальным голосом сказала:

– Ты лучше всех! Ты потрясающая! Ты настоящий друг! Ты…

В эту секунду раздался звонок в дверь. Муся и Фира оживленно залаяли.

– Извини, Ириша, – заторопилась я, – кто-то пришел.

– Не забудь, в тринадцать десять жду тебя у входа в телецентр, – скороговоркой произнесла Звягина.

– Погоди, ты же говорила про четырнадцать ноль-ноль, – напомнила я.

– Это начало записи, а прийти надо заранее – грим, прическа, инструктаж от режиссера, то да се… Не опаздывай! – оттарабанила Ирина и отсоединилась.

Я поспешила в холл. Ну что ж, две неприятности уже случились: Роза Леопольдовна чуть не уволилась и теперь временно поселится у нас, а сегодня днем вместо того, чтобы заниматься работой, я должна тащиться на съемку в телестудию. И, похоже, здравствуй, третья напасть. Кто, интересно, сейчас стоит за дверью?

Глава 3

– Здравствуйте, Евлампия Андреевна, – сказала полная темноволосая девушка, державшая в руке книгу. – Вы очень торопитесь? Мне надо с вами посоветоваться. И чем быстрее, тем лучше.

Я приветливо улыбнулась.

– Доброе утро, Валечка. Мы же с тобой договорились: ты зовешь меня просто Лампа, без отчества. Иначе я буду обращаться к тебе баба Валя Весенина.

Но гостья даже не улыбнулась.

– Хорошо. Можно зайти? Или на лестнице лучше пошушукаться? Я не хочу, чтобы кто-нибудь нас услышал.

Я поманила Валю.

– Пойдем в кабинет Макса, он звукоизолирован. А почему ты не на работе?

Валентина сгорбилась.

– Вчера было сорок дней со дня смерти мамы, люди приходили. Потом я полночи посуду мыла, квартиру в порядок приводила. Хорошо хоть Боря помог.

– Прости… – пробормотала я. – Неужели уже столько времени прошло? Кажется, Раечка только вчера скончалась…

– Посоветоваться мне не с кем, – сказала Валя, когда мы вошли в кабинет. – Да и боюсь откровенничать.

– Даже с самыми близкими? – удивилась я. – С папой, женихом и сестренкой?

Валя села в кресло и сложила руки на коленях.

– Ларисе всего пятнадцать, и она очень эмоциональна. Помните, что с ней случилось два года назад?

Я кивнула.

Младшая дочь Весениных серьезно занимается балетом. Лариса на редкость работоспособная, талантливая девочка, влюбленная в свою будущую профессию. Чтобы успеть к восьми утра на занятия в хореографическое училище, Лара встает в пять тридцать, обливается холодной водой, делает особые упражнения, а потом бежит к метро. Мечта Ларисы – стать примой Большого театра, получить контракт в Ковент-Гарден, ну и так далее. В мире балета ни малейшего значения не имеют деньги и социальное положение родителей. Даже если отец танцовщицы самый богатый человек в стране, ей никогда не исполнить партию Жизели или Одетты-Одиллии, если нет таланта и отсутствует трудолюбие.

У Ларисы самая обычная, правда, хорошо обеспеченная семья, глава которой, Николай Георгиевич, проделал путь от простого автомеханика до владельца большого салона по продаже иномарок. Его жена Раиса заведовала детским садом, а старшая дочь Валентина работает в банке. Весенины-старшие любили друг друга и детей. Наверное, у них, как и у всех, бывали ссоры, но никто из соседей ни разу не видел, чтобы Коля кричал на Раю и девочек или приходил домой пьяным. И зять Весениным попался замечательный. Вернее, Боря пока жених, но дело у них с Валечкой плавно катится к свадьбе, осенью они отпраздновали помолвку, бракосочетание планировалось в мае. Но праздник не состоялся, потому что Раиса неожиданно скончалась от… кори.

Когда мы с Максом узнали, что случилось с женой Николая, то сначала не поверили своим ушам. Корь? Это же простая детская болезнь, разве она смертельна? В полнейшем недоумении я позвонила своей лучшей подруге – Катюша по профессии хирург[3] – и узнала, что корь достаточно хорошо переносится малышами, но для взрослого человека представляет серьезную опасность. К сожалению, в случае с Раисой врач, которого вызвали на дом, решил, что у больной, которая жаловалась на насморк, кашель и высокую температуру, обычное респираторное заболевание, прописал ей жаропонижающее и уехал. То, что у Весениной корь, установили позже в медцентре, куда Раю привезли уже в бессознательном состоянии. Где она подцепила заразу? Напрашивается ответ: в подведомственном ей садике. Но, как потом выяснилось, все ребятки в группах были здоровы, кори ни у кого не наблюдалось.

– Помните, что случилось два года назад? – повторила Валечка.

Я кивнула.

Ларису пригласили поучаствовать в съемках фильма – режиссеру для одной из сцен понадобилась девочка-балерина. Весь процесс должен был занять один день, и весьма удачно этот самый день приходился на воскресенье, единственный выходной Весениной-младшей. Ларисе очень хотелось сыграть предложенную роль, и она сразу согласилась. А потом приуныла. Тогда Ларе исполнилось тринадцать лет, и она, конечно, свободно передвигалась по Москве одна, ездила на занятия, репетиции и спектакли, в которые зовут юных балерин. Но в другой город, даже расположенный недалеко, в Подмосковье, родители ее без сопровождения не отпустят.

Николай Георгиевич был тогда занят строительством второго автосалона и с утра до ночи пропадал на пустыре, где заливали фундамент, забыв про отдых. А вот Раиса в воскресенье была совершенно свободна, садик-то по выходным закрыт, поэтому на съемки с дочкой отправилась бы именно она. Ларисе же этого очень не хотелось. Сейчас объясню, почему. Девочка никогда не конфликтовала с родителями, но вспомните себя в тринадцатилетнем возрасте – разве вас не раздражала опека взрослых? А у Раи была манера громко говорить дочери, порой в присутствии посторонних: «Милая, ты не забыла помыть руки перед едой?» Или: «Деточка, ты собралась бежать по холоду без рейтузиков? Немедленно надень теплое белье».

Раиса считала младшую дочь неразумным ребенком, а Лариса полагала, что она давно взрослая, и сердилась на мать. Представив себе, как во время съемок маман примется ее опекать, Лариса решила поехать в местечко под названием Бобринск одна. И сказав матери, что у нее репетиция в театре, она в семь часов утра села в автобус, направлявшийся в Подмосковье.

Только не подумайте, что Лариса врунья. Это была просто тактическая хитрость.

Девочка рассчитывала вернуться домой около десяти вечера. Дело происходило летом, а в это время в Москве еще светло. Старшие Весенины остались в неведении о планах Ларисы, а вот старшая сестра случайно узнала правду.

Накануне, поздним вечером, Валентина пошла в туалет. Родители уже спали, а Лара принимала душ, и Валя услышала, что та беседует с кем-то по телефону:

– Я не просплю. Отлично помню, автобус на Бобринск отходит рано, приеду на вокзал за полчаса до отправки. Нет, я совершенно спокойна. Нет, я не нервничаю и не опоздаю.

Валечка дождалась, когда Лариса выйдет из ванной, и пристала к ней с вопросами. Сестра сначала пыталась выкручиваться, но когда Валя пригрозила: «Если не расскажешь мне правду, разбужу маму и скажу ей, что ты завтра собралась ехать в какой-то Бобринск», – сдалась и сообщила про съемки.

Валя не выдала ее, она прекрасно понимала младшую сестру, ей самой не очень нравилось, что мама отказывается поверить, что дочери выросли и не следует бегать за ними с памперсами в руке.

День обещал быть чудесным, погода стояла прекрасная, автобус бойко рулил по шоссе. Через час водитель сделал плановую остановку в местечке Головино. Пассажиры получили возможность сходить в туалет и выпить кофе в придорожной забегаловке. Затем «Икарус» продолжил путь, ехать ему до конечной оставалось минут пятьдесят. Но до Бобринска автобус так и не добрался – в салоне прогремел взрыв. Большинство пассажиров погибло на месте, уцелевших отправили в больницу.

В районе часа дня Раиса увидела в новостях репортаж с места трагедии и сказала вошедшей на кухню Вале:

– Ну и времена настали! Опять трагедия – террористы подложили бомбу в междугородный автобус. Погибли невинные люди. Ехали себе в мало кому известный Бобринск, а встретили смерть возле поселка Головино.

– Куда они ехали? – прошептала Валентина.

– В крохотный городок в Московской области, – ответила ничего не подозревающая мать, – в Бобринск.

Валя зарыдала и рассказала ей правду о том, куда рванула с утра Лариса.

Перепуганные Николай с Раисой бросились в областную клинику, куда отвезли выживших пассажиров. Но дочери среди них не оказалось. Весенины, подозревая самое худшее, обратились к специалистам, которые работали на месте происшествия, и услышали от них страшную фразу:

– Сдайте анализ ДНК, у нас есть неопознанные останки.

Еле живые от ужаса мать с отцом вернулись домой, а через четверть часа им позвонила… Лара, которая сообщила:

– Я жива и совершенно здорова, еду домой.

Рая схватилась за сердце, Николай ринулся к бару и хватанул стакан водки, а у Вали началась истерика. Ни мать, ни отец, ни старшая сестра не понимали, что случилось, и когда действительно целая и невредимая Лариса вошла в квартиру, втроем набросились на нее с расспросами.

Девочка рассказала, что утром ей совершенно не хотелось завтракать. А вот на автовокзале она испытала приступ голода и купила себе бутерброд с ветчиной. В Головине юной балерине стало плохо, у нее началась тошнота, заболел живот. Поняв, что отравилась и дальше ехать не может, Лара осталась в поселке и кое-как добралась до местной аптеки, провизор которой оказалась отзывчивой женщиной. Она не только снабдила необходимыми медикаментами, но и предложила Ларисе прилечь в комнате отдыха. Головино – крохотный городок, своей больницы в нем нет, гостиницы тоже, зато люди тут живут добрые, такой вывод сделала девочка. Выполняя указание провизора, она упала на диван и крепко заснула, не слыша звонков надрывавшегося в сумке мобильного.

Закрыв поздним вечером аптеку для посетителей, фармацевт разбудила ее и рассказала о взрыве в автобусе. Лара схватилась за сотовый и нашла кучу звонков от родителей… Дальнейшее понятно. До Москвы ее довез сын этой доброй самаритянки, и с тех пор он и его мать стали друзьями Весениных.

Узнав, что дочка жива, семья сначала просто ликовала, потом Валечка сказала:

– Как же здорово, что ты отравилась, иначе…

Окончание фразы застряло у старшей сестры в горле, но младшая замерла. А потом вдруг спросила:

– Они все умерли? Ну, те люди в автобусе?

– Не думай об этом, – засуетилась Раиса.

– Они погибли? – не успокаивалась девочка.

Родителям пришлось сообщить правду: выжили всего двое мужчин, и те сейчас в критическом состоянии.

Лариса упала в обморок. Следующую неделю она провела в клинике неврозов, потом оправилась, и жизнь Весениных потекла по-прежнему. Но Ларе очень хотелось выяснить, почему автобус взлетел на воздух, кто виноват в случившемся. Чтобы получить побольше информации, Лариса пришла к нам домой и попросила:

– Тетя Лампа, ваш муж профессиональный детектив, владелец большого агентства, наверное, у него есть друзья в полиции. Он может спросить у них о том происшествии? Я должна все знать. Хочу понять, почему ехавшие со мной люди умерли, а я вышла из «Икаруса». Как так получилось? Это судьба? Меня ангел-хранитель отравил, чтобы я выжила? У меня такое странное чувство, будто я виновата в гибели пассажиров. Если выясню, кто в автобус взрывчатку положил, надеюсь, мне станет легче.

Я поняла, что девочке нанесена мощная психологическая травма, и попросила Макса раздобыть информацию. Через некоторое время муж рассказал, что скорей всего в багаж кого-то из пассажиров была заложена самодельная бомба. Потом стало известно, что взрывчатка находилась в сумке некой Инны Петровой, которая ехала навестить свою родню. У нее был ревнивый муж Петр Комаров, постоянно подозревавший супругу в изменах. Бедная Инна часто приходила на работу с заметными синяками, и коллеги жалели Петрову, советовали ей разойтись. Но та отвечала:

– Петя очень хороший человек, любит детей и меня тоже. Просто у него комплекс из-за того, что в раннем детстве он очутился в приюте. Мать Пети убежала с любовником, бросив ребенка.

– Когда-нибудь он тебя искалечит до смерти, – сказала однажды начальница Петровой, наблюдая, как та жарким летом парится в водолазке с длинными рукавами, скрывая следы побоев.

Инна отвела глаза и ничего не ответила. А спустя некоторое время ее муж ворвался в офис, устроил дебош, переворачивал мебель, кидался на сотрудников и орал:

– Где тут твой любовник сидит? Пусть выходит, я ему голову оторву!

Петрова с огромным трудом успокоила буяна, умолила коллег не обращаться в полицию. Потом оплатила ремонт и написала заявление об увольнении.

Полиция все же узнала о происшествии в подробностях, но лишь после взрыва автобуса, когда оперативно-следственная группа начала сбор информации о пассажирах «Икаруса».

Дальше – больше. Выяснилось, что Комаров не успокоился. Правда, на новое место работы жены он не заглядывал, но без устали звонил ей с угрозами, орал так, что его слышали те, кто сидел с Инной рядом. Думаю, не надо объяснять, какие мысли возникли в голове у следователя, когда он, предварительно выяснив, что бомба находилась в сумке Инны, побеседовал со знакомыми Петровой и с ее коллегами. Петра арестовали. На допросах он говорил, что обожал жену, поэтому не мог справиться с припадками ревности и устраивал скандалы. Но от бомбы Комаров открещивался. Однако при обыске гаража, принадлежащего ему, нашли улики, указывавшие на то, что именно здесь и собиралось самодельное взрывное устройство. Однако Петр по-прежнему не признавался. Теперь он кричал:

– Гараж я сдал на полгода! Я им не пользовался, хранил там всякое барахло. Пришел военный, предложил хорошие деньги, заплатил за три месяца вперед. Это не я, а он со взрывчаткой работал!