Ловушка для резидента Шведов Сергей
– Я должна стать земной Евой – то есть продолжить человеческий род после того, как нынешнее население планеты завершит свое грешное существование.
– А с чего твои порки решили, что наше существование такое уж грешное? И кто дал им право распоряжаться нашими жизнями?!
– Порки здесь ни при чем. Земляне прекратят существование в силу естественных причин. Мои наставники озабочены лишь тем, чтобы это произошло без ущерба для планеты, которую надо сохранить для продолжения жизни. Новую жизнь понесем туда мы с тобой.
– Иными словами, мне уготована роль Адама... А кто, интересно, выбран Змием-искусителем?
– Змея не будет – по той простой причине, что мы уже согрешили. Наставник Ираклус одобрил мой выбор. Так что радуйся, Адам, твоей жизни ничего не угрожает.
Легко сказать – «радуйся»!.. У Федора, между прочим, на Земле остались папа с мамой, братья, сестры – родные и двоюродные, куча племянников, друзей, да и просто хороших знакомых, которые должны ни с того ни с сего лишиться жизни, потому что так захотелось поркам!..
Крюкова так и подмывало сказать пару ласковых инопланетной дурочке на родном, хотя и нецензурном, языке, но он сдержался. В конце концов, ведь не Мара разрабатывала и осуществляла чудовищный план. Ей отвели роль детородной машины, призванной заполнить пустующие земные пространства, и она, кажется, гордится своей «высокой» миссией... Зато Федору Крюкову роль Адама на развалинах родного мира не улыбалась никак...
– А я могу повидать Ираклуса? Любопытно пообщаться с существом, обладающим столь могучей интеллектуальной мощью.
– Ираклус нас ждет! – торжественно заявила Мара.– Великий прост в обращении, но ты, Адам, должен помнить о пропасти, вас разделяющей.
– На этот счет можешь не сомневаться,– заверил Федор.
Кузнечики в коридорах дворца им больше не попались. Зато Крюков увидел немало других самых причудливых существ. Иным, пожалуй, лучше было бы родиться растениями, чем махать руками-сучьями среди приличных людей, заставляя их шарахаться в стороны, дабы избежать травм.
– Не знал я, что формы жизни во Вселенной столь разнообразны,– не удержался от комментариев Федор.
– Далеко не все из них имеют аналоги в живой природе. Многие созданы порками – как более подходящие для тех или иных условий существования.
– Прямо скажу: твои порки – великие затейники!..
Ираклус жил в таких роскошных апартаментах, рядом с которыми квартира самого Федора Крюкова на далекой Земле смотрелась собачьей конурой. Поневоле закомплексуешь и проникнешься величайшим уважением к человеку, для которого построен почти что рай...
Впрочем, Великий Ираклус если и напоминал человека, то весьма отдаленно. Первое, что бросилось в глаза Крюкову,– огромная голова. Она царила – иного слова тут не подберешь – над тщедушным телом. Чтобы замаскировать довольно непредставительную фигуру, Ираклус задрапировался в широкий балахон ярких расцветок.
Лицо у порка было морщинистым и желтоватым. Подбородок отсутствовал. Зато глаза поражали своей величиной, занимая чуть ли не пол-лица.
Великий сидел в кресле, вокруг которого суетились пять холуев вполне человеческого вида. Никакой необходимости в их бурной деятельности не было – по той простой причине, что за исполнением всех человеческих и нечеловеческих желаний следил сам дворец, как успел уже убедиться Федор. Многочисленная челядь выполняла чисто декоративные функции: не может же значительное лицо принимать гостя, пусть и столь непримечательного, как Федор, без должного блеска, который придает Великим их свита.
– Приветствую тебя, землянин,– небрежно кивнул Федору порк.
– Рад лицезреть Великого Ираклуса во всей его неземной красоте.
Комплимент был сомнительного свойства, но Ираклус воспринял его как должное. Ему и в голову не пришло заподозрить пришельца в лицемерии, тем более – в издевке. Порк, судя по всему, очень высоко ценил свои внутренние и внешние достоинства... Зато от Мары Крюкову достался вполне чувствительный тычок локтем в бок, который он перенес со стоицизмом, свойственным сотрудникам земной Конторы.
– Я слышал, что ты, землянин, готов послужить великому делу Преобразования и Превращения и даже сделал в этом направлении первые шаги.
Федор не совсем понял, что Ираклус подразумевал под «первыми шагами», но опровергать его не стал. Если речь идет о Маре, то Крюков очень надеялся, что за первыми последуют и «вторые шаги».
– Хотелось бы услышать из твоих уст, Великий, более конкретные указания по части служения, ибо пока я брожу во мраке и боюсь неловким движением навредить делу.
– Ты преувеличиваешь свои возможности, землянин,– снисходительно усмехнулся порк.– Такое ничтожество, как ты, ни намеренно, ни тем более случайно не может помешать реализации наших планов. Но я ценю твое рвение.
– Увиденное в твоем дворце, Великий, переполняет мою душу восторгом и восхищением перед безграничными возможностями существ, способных создавать подобную красоту!
– Ты видел очень мало, землянин, а понял еще меньше,– лениво отмахнулся от посетителя порк.– Пока мы властвуем только над пространством, а хотим властвовать и над временем. Мы добьемся своего в самое ближайшее время. Тогда и наступит эра Великого Преобразования! Мы перестроим все миры, погрязшие в глупости и разврате. В частности, и твою планету.
– Развратников у нас хватает,– вздохнул Федор.– В дураках мы тоже не испытываем недостатка... А поче-му именно Земле выпало счастье стать первым объектом приложения ваших усилий?
– Вопрос разумный,– важно кивнул огромной головой-тыквой порк.– Но вряд ли ты способен понять ответ. Мы жаждем бессмертия и абсолютной власти над Вселенной, землянин. Мы установим законы ее развития, а все остальные расы будут обязаны следовать им...
Претензия, что ни говори, выглядела масштабно, но в скромные мозги Крюкова никак не укладывалась. Допустим, власть над пространством установить – еще куда ни шло, а над временем как? То есть над настоящим, возможно, даже над будущим человек в определенной степени властен, но что делать с прошлым? Оно ведь состоялось, и изменить его нельзя!
– А сколько тебе лет, Великий Ираклус?
– Я прожил на этом свете почти пятьдесят тысяч земных лет, ничтожный, и хочу вернуться к своей юности, чтобы вновь ощутить вкус и прелесть расцвета...
Желание, в принципе, понятное. Хотя сам Федор как раз находился в поре расцвета и не испытывал ни малейшего желания что-то менять. Все его планы и надежды связывались с будущим, которого у него может и не быть, если этот престарелый тип осуществит свои безумные планы.
– Но ты не ответил на мой вопрос, Великий. Почему именно Земля?
– Дело не в Земле – дело в Сагкхе, ничтожный... Впрочем, ты вряд ли слышал о Черной плазме. Мы рассчитываем на поддержку самого могущественного существа во Вселенной, но даже если он откажет нам в помощи, мы все равно добьемся своего... А что касается Земли, то она вернется в пору своего природного расцвета, когда по ней не ступала нога человека. И вы, Ева и Адам, будете первыми в новом раю...
Федора так и подмывало задать Ираклусу вопрос по поводу психического здоровья порков, поскольку ему казалось, что существа, прожившие столь долгую жизнь, наверняка имеют склонность к маразму. Ибо что же еще, кроме маразма, способно породить такие чудовищные проекты? Поркианская затея, скорее всего, не удастся, но даже попытка ее осуществления может дорого стоить землянам.
– Я потрясен, Великий, масштабами ваших планов! И очень сожалею, что мои мозги не в силах охватить их грандиозность!.. У меня есть личный вопрос: скажи, Великий, разве ничтожные не вправе уповать если и не на бессмертие, то на продление сроков собственной жизни?
Ираклус захохотал. Впрочем, «захохотал» – слишком громко сказано: скорее закхекал, закудахтал – словом, стал издавать довольно отвратительные звуки, приведшие в полный восторг окружавших его холопов, которые принялись вторить хозяину с усердием, достойным лучшего применения.
– Ты будешь жить долго, Адам,– снисходительно пояснил отсмеявшийся порк.– По земным меркам – действительно почти бессмертие. Девятьсот лет тебя устроят?
Цифра, что и говорить, впечатляла! Тем более что Федор рассчитывал максимум на девяносто. И восторг, который с готовностью выразило его лицо, был наигран лишь отчасти.
– Разумеется, ты должен заслужить нашу милость, землянин. Оценивать твой труд будет рожденная нами Ева. От ее слова зависит, быть ли тебе Адамом нового мира, или ты будешь раздавлен как клоп. Старайся, землянин, твое будущее в твоих руках!.. Свободен...
Мара дернула Федора за локоть и повела прочь из апартаментов, где впавший в изнеможение после долгого разговора порк предался мечтаниям о своем возвращении в пору расцвета...
В каком-то смысле Крюков старому маразматику даже сочувствовал. Пятьдесят тысяч лет – почтенный возраст – с какой стороны ни посмотри! Для мыслящего существа – вообще запредельный! За такой срок можно все испытать и всем пресытиться. И мечтать только об одном – о тихой, безболезненной смерти... А это странное существо жаждет жизни – и не просто жизни, но утех молодости!.. Странное желание в почтенном старце...
– Смертным трудно понять Великих,– сухо сказала Мара.– Не стоит и пытаться... Нам с тобой отпущено девятьсот лет счастья. Только этот дар надо еще отработать. Ибо ни что в мире не дается просто так – все требует оправдания действиями и преданностью.
– Готов к труду и обороне! – отрапортовал Федор.– Объясни лишь, что от меня требуется.
– Есть люди, препятствующие продвижению порков к великой цели. Мы обязаны их нейтрализовать. Негодяи, не способные постичь величие идеи Преобразования, должны быть наказаны.
– И много их?
– Достаточно, чтобы лишить нас с тобой счастливого будущего.
– А зачем вам понадобились эти древние развалины на Эбораке – ну, замок Гилроя? Какой в нем прок для порков, умеющих строить такие великолепные дворцы?
– Нам нужен не замок, а отрезок Дороги гельфов от Эборака до Земли. Элубей и его обитатели могут помешать нашим планам.
– Но ведь вы попадаете на Землю простым усилием воли!
– Мало переместиться самим – нужно еще перебросить оборудование для реализации великого проекта. А это можно сделать только с помощью энергетического коридора, созданного когда-то гельфами... Порки, к сожалению, не владеют всей информацией о дороге. Им удалось оседлать лишь один ее участок – от Орлана до Эборака. А остальные контролируют проклятые паррийцы! Они – главная помеха на пути порков к величию!
– Выходит, порки не столь уж могущественны – раз не способны справиться даже с одним упрямым эборакским бароном.
– Великий Ираклус недаром назвал тебя ничтожеством, Фреди Крюгер! Дело не в бароне Гилрое, а в паррийцах, силы которых весьма существенны. Конечно, война неизбежно закончится в пользу порков, но будут потери, и прежде всего – времени. А для Великих фактор времени сейчас является определяющим!.. Десант для нападения на Эборак почти готов, но мы опасаемся ловушки и не хотели бы раньше срока раскрывать свои карты!..
Конспирация – дело хорошее... Крюков отнюдь не льстил себя надеждой, что за один день пребывания на планете Орлан ему удастся прояснить все планы могущественных существ, возмечтавших стать богами. В конце концов, Великий Ираклус раскрыл ему не слишком многое. Возможно, резидент Усладов знает больше, чем прекрасная Мара, но до этого сукина сына еще надо добраться. И не просто добраться, а ухватить за жабры! Инопланетный налим обладает уникальными способностями мага и чародея – если верить тому же майору Кочубинскому. А не верить нет оснований, поскольку опрометчивые действия одного из самых блестящих умов Конторы уже привели к весьма печальному результату. Федор имел в виду генерала Белова, который не учел, что имеет дело не с земными аферистами, а со вселенскими.
– Я единственный землянин на планете Орлан? – спросил Крюков у своей спутницы.
– Разумеется, нет,– снисходительно улыбнулась Мара.– Здесь их около десятка, а скоро будет еще больше.
– Зачем они понадобились поркам?
– Тебе об этом знать не обязательно – как и мне...
Ну, раз информацию из первых рук получить не удалось, следует подключить к делу извилины. Если исходить из того, что случилось с генералом Беловым, то хитроумные порки задумали и частично уже осуществили на Земле подмену влиятельных фигур, дабы земные политики и спецслужбы не вздумали чинить им помехи в многотрудной деятельности по уничтожению планеты. Делается все втайне, чтобы избежать вмешательства тех же паррийцев, которых порки побаиваются. Судя по всему, побаиваются не беспричинно.
– А можно повидаться с земляками? – спросил Крюков у Мары.– Интересно, как они на Орлане устроились.
– С одним условием: ты никому не скажешь, что являешься уроженцем Земли.
– Договорились,– легко согласился Федор.– Просто поболтаем о том о сем...
Крюков ожидал, что его поведут в темный подвал, где томятся в узких сырых камерах несчастные узники, но ошибся. Похоже, порки имели свои представления о том, как надо ограничивать свободу нежелательным элементам. Да и какая необходимость держать под запорами людей, которым бежать абсолютно некуда? Так что ошалевшие от перемен в собственной судьбе земляне слонялись бесконвойными по необъятному дворцу и дивились разуму существ, сумевших создать столь совершенное творение. Среди них Крюков без труда опознал нескольких деятелей, которых видел по телевизору.
Генерала Белова Федор обнаружил среди зарослей экзотических растений, оживлявших монотонную череду стерильных помещений, способных вызвать у непривычного человека раздражение. Все здесь было сделано не по-земному и не по-русски. Деревья росли прямо на террасе, с которой открывался великолепный вид на окрестности, поросшие густым лесом. Лишь пространство, непосредственно примыкавшее к огромному дворцу, который следовало бы называть городом, было ровным как стол и выложенным белой плиткой. Чуть ли не у самого горизонта, во всяком случае в паре километров от дворца, возвышался прямоугольник, в котором Крюков опознал ворота станции гельфов... Именно в сторону этих ворот и смотрел стоявший на краю террасы Белов.
– Здравия желаю, товарищ генерал,– тихо сказал Федор, будто случайно притормозив рядом.
Белов вздрогнул, но не обернулся. Терраса отнюдь не пустовала: здесь прогуливались многие причудливые существа, включая и столь не понравившихся Федору кузнечиков. Так что следовало соблюдать осторожность. К счастью, Мара отстала, залюбовавшись цветком, и с ее стороны слежка Крюкову пока не грозила.
– Как вы попали сюда, товарищ лейтенант? Вас тоже похитили?
– Никак нет, товарищ генерал. Прибыл по заданию майора Кочубинского, воспользовавшись помощью инопланетного принца – родного брата нашего Мышкина.
– Значит, Кочубинский догадался о подмене?
– Так точно, догадался, но разоблачать самозванца не торопится. Сами понимаете, чем для него это может закончиться: отправят в психушку – и дело к стороне.
– Понимаю,– сухо отозвался генерал.– Вам удалось выяснить, что ищут на Земле наши тюремщики?
– Порки жаждут бессмертия и божественного могущества. То, что при этом погибнет шесть миллиардов землян, их волнует мало. Они собираются восстановить популяцию. Я уже назначен на роль Адама. Мне обещаны девятьсот лет жизни.
– Угораздило же вас, батенька! – хмыкнул Белов, не повернув головы в сторону лейтенанта.
– Прямоугольник, который вы так пристально изучаете, товарищ генерал, ворота станции гельфийской дороги – энергетического коридора, связывающего многие планеты. Не советую вам бежать этим путем: заблудитесь непременно... Во дворце есть зал с пентаграммами, с помощью которых можно прыгать с планеты на планету. К сожалению, вам и этот способ побега недоступен... Остается силовая акция! Ее вполне способен осуществить один мой знакомый. Чтобы с ним договориться, придется мне вернуться на Землю.
– Инопланетный принц?
– Так точно. Он стережет Дорогу гельфов на Эбораке.
– Порки пытались ее захватить?
– Да. Причем уже дважды. Мара говорит, что им нужно переправить оборудование на Землю, дабы осуществить задуманное.
Белов какое-то время молчал, переваривая полученную информацию. Крюков от нечего делать обозревал окрестности. Надо признать, что Орлан – прекрасная планета, способная удовлетворить запросы любых здравомыслящих существ! К сожалению, ею распоряжаются субъекты, которых Федор при всем желании не мог бы назвать нормальными.
– Мне кажется, товарищ лейтенант, что порки пытаются ввести кого-то в заблуждение. Разговоры об оборудовании ведутся, скорее всего, для отвода глаз. Они ведь похищают наших государственных деятелей, подменяя их клонами! Чтобы запустить оборудование, не требуются «подставы» в наших властных структурах. Для этих целей вполне достаточно взять под контроль параллельный мир, если он действительно существует.
– Он существует,– прокашлялся Федор.– Я летал туда на метле с Марой.
– Почему не доложили об этом мне?
– Извините, товарищ генерал. Поначалу подумал, что она меня просто загипнотизировала! В такое трудно поверить с первого раза.
– Пожалуй... Я и сам, честно признаюсь, чувствую себя не в своей тарелке... А ваш принц обладает магическими способностями?
– С Марой он, во всяком случае, справился.
– Ваша Мара, лейтенант, по здешним меркам ничего собой не представляет. Вот сила порков действительно велика.
– Их много во дворце?
– По слухам, не более десятка... Как я успел выяснить, порков вообще немного осталось: от силы несколько сот тысяч. В подавляющем большинстве они предпочитают не покидать родную планету. Возможно, здесь, на Орлане, для них климат не совсем подходящий.
– Они зубами держатся за жизнь!
– Не уверен. В том смысле, что порки вполне способны погубить всю Вселенную, если есть хоть призрачная надежда на успех их плана... У вас есть дети, лейтенант?
– Пока нет... Надеюсь, что скоро будут.
– А порки уже не надеются. Им абсолютно нечего терять! Будущего в нашем понимании у них нет и не предвидится. Поэтому ничто не помещает им обставить свой уход с подобающей таким самовлюбленным существам пышностью.
– Понимаю,– кивнул головой Крюков.– В крайнем случае их устроит и вселенская катастрофа – как достойное завершение многотысячелетнего жизненного пути.
– Именно... Ну что ж, товарищ лейтенант, перед вами стоит очень сложная задача – помешать поркам осуществить гнусную задумку.
– Разрешите выполнять, товарищ генерал?
– Выполняйте, товарищ лейтенант...
14
Земля, Москва. Рассказывает резидент паррийской разведки принц Ник Арамийский (он же князь Мышкин, он же Рыжий, он же Сынок)
Прямо скажу: наше с Василием появление на конспиративной квартире произвело на присутствующих прямо-таки потрясающее впечатление! Даже мой брат Вик не смог скрыть своего изумления. Что уж говорить об остальных?.. Буквально поверг всех в шок рассказ Василия о наших приключениях как в прошлом, так и в настоящем. Я сам хотел поведать собравшимся о временном провале и планете Поркиан, но чтобы переспорить и переорать Щеглова, надо быть по меньшей мере телевизором, включенным на полную громкость! Пришлось ограничиться небольшим комментарием и кратким анализом сложившейся обстановки.
– Их, что же, прямо в колбе выращивают? – не верил Кочубинский.– Прямо в полный рост?
– А что тут такого? – пожал плечами Василий.– Поточное производство! Стеклянные колбы, змеевики и конечный продукт на выходе... Мы с вашим лже-Беловым познакомились, когда он сошел с конвейера.
– Следовательно, он вам доверяет? – уточнил существенное Вик.
– Более чем,– подтвердил я.– Да и какие у него могут быть сомнения на наш счет? Можно сказать, из одного инкубатора вышли.
– А почему фамилии такие дурацкие? – хмыкнул Аркан Кенар.– Онегин и Печорин... Тоже мне – конспираторы! Ну, назвались бы Петровым и Сидоровым.
– Это я неудачно пошутил,– вздохнул Василий.– Брякнул первое, что в голову пришло. Онегин и Печорин со школьной парты вот где сидят у меня! Я за Онегина, как типичного представителя, двойку получил! А из-за Печорина моих родителей в школу вызывали. Я его по рассеянности в сочинении с княжной Мэри обвенчал.
– Любопытно,– задумчиво проговорил Вик.
– Вы видели инопланетного садиста?! – возмутился Василий.– Ребенок, можно сказать, испереживался по поводу классических персонажей, а ему – любопытно!
– Я не о том,– отмахнулся Вик.– Скажите, Кочубинский, а ваш генерал тоже учился в школе? Он в курсе, кто такие Онегин и Печорин?
– Ну, знаете,– взмахнул сотрудник Конторы руками, как орел крылами,– генерал Белов – один из самых высокообразованных людей государства! Уж конечно он знает, кто такие Онегин и Печорин!
– Тогда почему этого не знает лже-Белов?.. Допустим, порки забыли вложить в него школьную программу в полном объеме, но ведь здесь, на Земле, он пополнил свой багаж с помощью Усладова! То есть усвоил практически все, что хранила память Белова.
– Значит, не все! – рассердился я на занудного братца: дались ему эти Онегин с Печориным!
– Вот! – поднял палец к потолку Вик.– То, что касается служебной деятельности Белова, клон знает досконально. А во второстепенных деталях – путается... Серьезный промах порков при подготовке агентов. На этом их и следует ловить!..
Я всегда говорил, что мой брат – гений! А если не говорил, то теперь непременно скажу! До такого додуматься!.. Ведь, судя по всему, лже-Белов – не первый из внедренных порками в местные властные структуры клонов. По внешнему виду их от оригиналов не отличишь, а вот на Онегине и Печорине они будут сыпаться как миленькие!.. Нет, не зря я хотел обратиться в Высший Совет с предложением назначить младшего брата на мое место: это же не резидент будет, а пальчики оближешь!
– Голова! – согласился со мной по поводу Вика Василий.– Мы теперь этих клонов в два счета на чистую воду выведем!
– Ты погоди радоваться! – осадил шофера и сценариста майор Кочубинский.– Ну, знаем мы, что наш клон – не генерал Белов. Но попробуй сказать об этом высшему начальству! Махом вылетишь из Конторы по полному служебному несоответствию!
– Положим, я в штате Конторы не состою,– скромно сознался Василий.– Но не лишено! Голыми руками и за здорово живешь агента порков не возьмешь: у него, брат, профессиональная подготовочка – не вашей чета!
Кочубинский на критику Василия обиделся. И на мой взгляд – справедливо. В любые охранительные структуры берут только очень хорошо подготовленных людей. Но ведь никто из земных начальников не мог даже предположить, что компетентным органам придется заниматься инопланетными магами. Так что я Кочубинского и его соратника Пантюхина не осуждал, а, скорее, сочувствовал им, как коллега коллегам.
– Они тебе не коллеги, а оппоненты,– возразил Василий.– Ты – разведчик, а они – контрразведчики. Темнота инопланетная! По идее, они должны тебя арестовать, а не точить с тобою лясы.
Еще один правдоруб на мою голову выискался! Хотя, конечно, зерно истины в словах Василия Щеглова было. Недаром же Кочубинский с Пантюхиным помрачнели ликами. Люди они как-никак служивые, и за связь с резидентом чужой разведки их в любом случае по головам не погладят.
– Под трибунал пойдут! – подтвердил информированный Василий.– Верная статья за измену Родине!.. Земная бюрократия, Никита,– страшная сила... Слушай, а может, им тебя завербовать? Будешь тайным агентом Конторы, и все проблемы разрешаются в мгновение ока!
– Ты соображай, что городишь! – обиделся я на Василия.– Я ведь резидент паррийской разведки!
– Я-то соображаю,– хмыкнул Василий.– И получше многих. Как резидент-инопланетянин, ты юридически не существуешь, ибо инопланетян – это всем известно – нет и быть не может!.. Зато ты юридически существуешь как Мышкин Никита Алексеевич. Именно в этом качестве компетентные товарищи вполне могут тебя завербовать. А то, что ты еще и принц Арамийский,– Кочубинский с Пантюхиным за твою шизофрению ответственности не несут...
При таких друзьях, как Василий Щеглов, никаких врагов не надо! Назвать шизофреником Героя и резидента может только совершенно безответственный и темный тип, не сведущий в тонкостях конспиративной работы!
Однако сотрудников Конторы предложение Василия вполне устроило. Ну еще бы! Получить в тайные агенты заслуженного артиста, известного всему миру режиссера и долларового миллиардера – это же верное повышение по службе! Руководство Конторы будет в полном восторге! А то, что может пострадать моя репутация в деловых и артистических кругах, никого не интересует!
– Насчет репутации не беспокойся,– заверил меня Василий.– По нынешним временам лучшей рекламы не придумаешь. Можешь смело писать на афишах: «Никита Мышкин – агент Конторы»: от зрителей и поклонников отбоя не будет!
– Хватит тебе, Ник, корчить из себя недотрогу! – возмутился Вик.– Если нужно для дела, то вербуйся.
Ладно... Как говорит в таких случаях Василий, раз пошла такая пьянка – режь последний огурец!.. Никто не посмеет обвинить Ника Арамийского в том, что он поставил свой личный имидж выше интересов дела! Пусть я стану агентом земной Конторы, но хотелось бы, чтобы окружающие оценили размер приносимой мной на алтарь общего дела жертвы!
– Ты на орден намекаешь? – сразу просек мою мысль Василий.
– А что, агентам Конторы ордена дают?
– Если есть за что,– солидно прокашлялся Кочубинский.
– Будет! – заверил Василий.– Слушай, может, мне тоже завербоваться? У вас в Конторе свободных вакансий много?
– Давайте не будем превращать серьезное дело в балаган! – обиженно отозвался Кочубинский.
– Пожалеешь! – пообещал потенциальному вербовщику Василий.– Такие агенты, как я, на дороге не валяются! Много ты знаешь людей, которые самого Сагкха в подкидного дурака обставили? Джеймс Бонд отдыхает! Я на планете Поркиан побывал, где до меня не ступала нога человека!.. Вот ты кем разбрасываешься, Кочубинский! Не быть тебе подполковником! Так и засохнешь в майорах!
– Я бы его завербовал,– подсказал начальнику старший лейтенант Пантюхин.– Во избежание утечки информации... Как бы Партия солидарного прогресса в Думе не поставила вопрос ребром.
– Теперь дудки! – гордо сказал Василий.– Теперь, брат, я в агенты не пойду. Василий Щеглов два раза себя не предлагает.
Вспыхнувший не ко времени скандал быстро замяли. Бумагу о сотрудничестве с земной Конторой я подписал – естественно, не как принц Арамийский, а как Никита Мышкин: мне ведь тоже перед бюрократами из Высшего Совета придется отчитываться. А просвещеннейшие, надо полагать, весьма косо посмотрят на резидента, подвергшегося вербовке... Опять же, этика разведывательной работы – для меня не пустой звук.
– Ты ему удостоверение выдай,– посоветовал Кочубинскому Щеглов.
Но майор почему-то на такой шаг пойти не решился, сославшись на то, что тайным агентам удостоверения не положены – во избежание разоблачения. И вообще – требуется, мол, приказ по Конторе о зачислении в штат и прочие бюрократические процедуры... По-моему, Кочубинский просто боялся брать на себя ответственность, а потому всячески юлил, на чем его мстительный Василий и подловил.
– Ты нам зубы не заговаривай! – обиделся за меня Щеглов.– Завербовал человека – будь добр оформить соответствующим образом! А если он травму получит на службе Российской Федерации или того хуже – ноги протянет? Семья останется без кормильца! О зарплате-то вы не договорились!
– Какая зарплата, какая компенсация? – возмутился даже Пантюхин.– Он – миллиардер! А у нас копейки платят!
– Темный народ, хотя и компетентный,– покачал головой Василий.– Любой труд должен достойно вознаграждаться – вот главнейший принцип либеральной экономики! Привыкли, понимаешь, как истинные партийцы, задарма на людях воду возить!
– А нам кто заплатит?! – взвился Пантюхин.– Рискуем жизнью и здоровьем за гроши!
– А ты завербуйся в агенты паррийской разведки,– подсказал старшему лейтенанту Василий.– Я вот завербовался – и в ус не дую! Каждый месяц по десять тысяч долларов вынь да положь, уважаемый резидент. И совесть у меня чиста, Пантюхин, ибо защищаю я во Вселенной интересы Светлого круга, в который входит и наша Земля. И никакая прокуратура ко мне не подкопается, поскольку в нашем Уголовном кодексе нет статьи за связь с инопланетянами! Учись, Контора, как надо устраиваться в жизни!
– Я бы завербовался,– встрял в разговор доселе молчавший Аркан Кенар.– У меня есть заслуги перед Светлым кругом – Виктор Алексеевич не даст соврать.
– Мне такие агенты не нужны! – отрезал Кочубинский.
– К тебе, майор, и не вербуюсь! – хмыкнул Канарейкин.– Я к Никите Алексеевичу... в смысле, к его высочеству принцу Арамийскому.
– Полезный сотрудник! – кивнул головой полномочный посол по чрезвычайным поручениям Высшего совета.
– Я бы тоже завербовался,– вздохнул Пантюхин и косо глянул на своего непосредственного начальника.
Кочубинский аж подпрыгнул при этих словах подчиненного. Его прямо-таки затрясло от возмущения:
– Товарищ старший лейтенант, вы отдаете себе отчет в своих действиях?!
– Отдает,– отозвался за Пантюхина Василий.– Человек находится в здравом уме и твердой памяти... Это же шутка, хохма, товарищ майор. Какая может быть паррийская разведка? Вы в своем уме?! Что, собираетесь об инопланетянах в докладной написать? Экий вы, право, фантазер!
Кочубинский, однако, на демагогию Василия не поддался и тупо стоял на своем. А Пантюхин не рискнул идти напролом, игнорируя мнение руководителя. Ситуация, что ни говори, была сомнительной: Сагкх его знает, существуют эти самые инопланетяне или нет? Вдруг их завтра признают официально и на самом высоком уровне? Кем тогда будет выглядеть старший лейтенант Пантюхин в глазах руководства и коллег?.. Словом, Пантюхин отказался, пообещав подумать и все как следует взвесить. Зато Аркан Кенар подмахнул бумагу шутя и тут же получил подъемные из моего кармана в размере пяти тысяч долларов – больше у меня просто не было.
– А удостоверение Никите ты все-таки выдай,– посоветовал расстроенному Кочубинскому Василий.– Вам так удобнее будет его контролировать. Он ведь все равно везде пролезет и без удостоверения, как таракан. Сделается человеком-невидимкой, и хоть в Кремль пройдет, хоть в Государственную думу.
– Как это – невидимкой? – не поверил Пантюхин.
– А вот так! – в азарте воскликнул Василий и вдруг исчез на глазах изумленной публики.
Я, прямо скажу, удивился. А уж как удивились Кочубинский с Пантюхиным – это ни в сказке сказать, ни пером описать. Майор в ужасе подхватился на ноги; Пантюхин начал шарить рукой под пиджаком, где у него было спрятано оружие... Аркан Кенар шарахнулся к двери, но на полпути остановился и прошептал побелевшими губами:
– Вася, ау!
– Что еще за «ау»? – раздался из ниоткуда голос Щеглова.– Чего вы так на меня уставились?
По-моему, Василий и сам не понял, что поставил барьер невидимости. Тем более что прежде он такими способностями не обладал. А уж упрекать людей в том, что они на него уставились, выглядело с его стороны нахальством: смотреть в буквальном смысле было не на что.
– Василий,– сказал слегка отошедший от испуга Кенар.– Мы тебя не видим, слово артиста.
– Брось трепаться! – обиделся Щеглов и явил наконец миру свой лик.
Кочубинский обессиленно рухнул в кресло, Пантюхин вложил пистолет в кобуру, а Кенар с криком «Это надо обмыть!» ринулся прочь из квартиры... Относительное спокойствие сохраняли только мы с Виком, хотя, конечно, и нас случай с Василием шокировал. То есть барьером невидимости нас не удивишь, но мы никак не предполагали, что Василий обладает магическими способностями. Ведь прежде за ним ничего такого не наблюдалось. В народе, правда, говорится, что, мол, с кем поведешься, от того и наберешься...
– Что вы на меня уставились, как на привидение?– возмутился Василий.– Что я такого сказал?
– Поркам продался, сукин сын! – сделал неожиданный вывод Кочубинский.– Клон задрипанный!
Пантюхин опять достал пистолет и попытался нацелить его на растерявшегося Щеглова.
– Это я продался?! – возмутился Василий.– Ты мне врага народа не лепи, Контора, не на того напал! Я – член Партии солидарного прогресса, агент паррийской разведки! Имею благодарность от Высшего Совета Светлого круга! Твою политическую провокацию я так не оставлю!
Мне возмущение Василия было понятно, хотя, войдя в раж, он слегка погрешил против истины. В частности, Высший Совет ему благодарность не объявлял, но, возможно, в будущем он ее и получит, поскольку, безусловно, достоин. В любом случае обвинения в адрес Щеглова касались и моей скромной персоны, поэтому я счел нужным вмешаться:
– Никому Василий не продавался. Свой магический дар он, скорее всего, либо приобрел на Поркиане, либо выиграл в карты у Сагкха.
– Поздравляю тебя, Василий,– сказал со вздохом Вик.– В свое время нашего прадеда князя Андрея Тимерийского едва не казнили за связь с Сагкхом.
Ну кто, спрашивается, тянул Вика за язык? Нашел время для экскурсов в историю Светлого круга и славного клана Тимер!
– А кто он такой, этот Сагкх? – спросил Пантюхин.
– Что-то вроде черта,– от большого ума взялся пояснять Василий, чем привел сотрудников компетентных органов в изумление, граничащее с ужасом.– Но он совсем младенец!..
Пантюхин немедленно убрал пистолет – то ли решил, что земное оружие против друга маленького черта бессильно, то ли посчитал, что ссориться со Щегловым просто опасно.
– С ума можно сойти! – только и сказал старший лейтенант.
– Вы не расстраивайтесь,– посоветовал я коллегам.– Сагкх ушел из нашего мира и вряд ли вернется. Виделись мы с ним в далеком прошлом. Впрочем, младенца даже там уже нет, поскольку его изъял оттуда мой прадедушка Феликс Тимерийский...
Видимо, я не очень понятно объяснил, поскольку у майора Кочубинского глаза полезли на лоб – почти в буквальном смысле. Возможно, они в конечном итоге переместились бы и на затылок, но положение спас Аркан Кенар, вернувшийся после недолгого отсутствия с бутылкой коньяка в руках.
– Значит, так,– важно сказал он,– сейчас мы, Васька, проверим – истинный ты маг или липовый...
Я, честно говоря, не понял, каким образом Кенар собирается проверять способности Василия и при чем тут коньяк... Все с интересом смотрели за манипуляциями артиста, и мне ничего не оставалось, как присоединиться к любознательным зрителям.
– Пятьдесят грамм,– сказал Аркан, оборачиваясь к Василию.– Осилишь?
– Ты за кого меня держишь? – обиделся Щеглов.– Да мне такая доза – только губы намочить!
– А сколько наливать? – удивился Кенар.
– Краев не видишь?
– Ну, ты титан, Вася! – покачал головой Аркан.– Уж на что Наташка – натуральная ведьма, а и то подняла всего ничего!
– Какая еще Наташка? – насторожился Кочубинский.
– Супруга нашего дорогого резидента.
– А она у нас по оперативным разработкам проходит как земная женщина! – расстроился майор.
– Среди земных женщин, по-твоему, ведьм не бывает, Кочубинский?.. До чего же вы, компетентные, плохо знаете жизнь и свою клиентуру!..
Хорошо знавший жизнь Кенар налил коньяк в стакан до краев. Граммов двести – никак не меньше... По-моему, Василий погорячился. Чтобы поднять такую емкость, не расплескав содержимое, требовались опыт и сноровка. Даже если действовать рукой, не полагаясь на магию, все равно для нормального человека – задача непосильная! Наверняка разольет половину.
– Нет, стой! – вскричал Кенар.– Рукой – каждый дурак сможет! Ты покажи нам крибли-крабли-бумс!
– Я тебе фокусник, что ли? – обиделся Василий.– У человека душа горит от нанесенного оскорбления, а он над ним эксперименты проводит!.. Ладно, черт с тобой – пусть будет крибли-крабли-бумс.
Пантюхин ахнул, и было от чего: стакан взмыл над столом и поплыл к Василию, который и сам, похоже, растерялся от такого его поведения и даже предпринял героическую попытку уклониться от встречи с ним, но потом махнул рукой и принял коньяк внутрь – как и подобает уважающему себя мужчине.
– Чего на свете не бывает,– покачал головой окончательно сбитый с толку Пантюхин.– Прямо не Василий, а какой-то Игорь Кио! Тебе бы, Щеглов, в цирке выступать – огреб бы бабок целый мешок!
– Бабки огребают в казино! – крякнул от удовольствия новоявленный маг.– А в культурном учреждении, именуемом цирком, их зарабатывают в поте лица... Налей, Аркадий, нашим коллегам граммов по сто, а то на них смотреть больно.
Возражений со стороны офицеров не последовало. Да и с какой стати им было возражать? Продукт абсолютно качественный – что наглядно подтверждала довольная физиономия Василия, который вдобавок великодушно простил майору из Конторы дурацкие подозрения на свой счет. Для доказательства собственного земного происхождения Василий рассказал компетентным товарищам стихотворение Михаила Юрьевича Лермонтова «Выхожу один я на дорогу», а для особо недоверчивых спел «Мурку». Тут даже у майора Кочубинского пропали все сомнения, ибо представить, что на далекой планете Поркиан знают эту популярную песню, он категорически не мог.
– Ну, хватит лирики,– сказал Вик.– Расскажите лучше, какие инструкции вы получили от лже-Белова на наш счет.
– У нас задание,– пояснил я,– проникнуть любым способом в замок Элубей и снять магическую защиту... Ты ведь согласился взять нас на Эборак?
– Я согласился поменять Фреди Крюгера на вас с Василием, но поскольку вы уже здесь, то с вампиром повременим.
– Нет, позвольте! – возмутился оживший после небольшой дозы коньяка Кочубинский.– Вы мне верните моего сотрудника! Я его отправил на задание и несу за него ответственность!
– Ничего с ним на Эбораке не случится,– отмахнулся от майора Вик.– Погостит немного, расширит кругозор... Нам нужно выведать планы порков с помощью лже-Белова, поскольку Усладов всех нас знает в лицо и в любую минуту может разоблачить.
Читать бесплатно другие книги:
