Собачья работа Романова Галина

ГЛАВА 7

Ключи оказались довольно большой деревней, дворов на сорок или даже побольше, с придорожным трактиром, новеньким, из свежего дерева — видимо, отстроили заново после войны. Небольшой замок — трехэтажная башня с хозяйственными постройками — стояла на холме чуть в отдалении, как раз на лесной опушке. Ни крепостной стены, ни какого-нибудь забора не имелось, и лес подступал к самым стенам. Зато неподалеку раскинулся большой яблоневый сад, где на деревьях только начали распускаться листья и первые цветы. Сад немного пострадал от войны — там уцелело только около десятка яблонь, остальные представляли собой стволы с обрубленными сучьями, на которых кое-где торчала молодая поросль. Виднелось и десятка полтора саженцев. Ничего себе «охотничий домик»!

Нас заметили издалека — слуги бросились навстречу, спеша принять лошадей. Не успели мы спешиться, как из дверей выбежала миловидная девушка лет двадцати в светлом платье, с такими же светлыми волнистыми волосами. Всплеснув руками, она кинулась к гостям и бросилась на шею Коршуну:

— Ах, вы живы! Живы! Какое счастье!

Надо отдать ему должное, мужчина не оцепенел от столь пылкого проявления чувств и не застыл столбом. Можно подумать, ему каждый день на шею вешаются такие красотки. Но обнял податливый стан незнакомки с осторожностью:

— А вы кто?

— Как? — Девушка отняла личико от его груди. — Милый князь, вы не узнаете меня?

Мой подопечный тихо усмехнулся:

— Конечно, узнаю, панна Ярослава. У меня хорошая зрительная память.

Девушка нахмурилась и отпрянула от рыцаря-истребителя с тем же пылом, с каким до этого вешалась ему на шею. Прежде бледное ее лицо вмиг побагровело. Из глаз брызнули слезы:

— О, ваше сиятельство! Прошу меня простить! Я не хотела!

— Все в порядке, ясная панна, — негромко, но внятно промолвил Коршун, отступая назад и смешиваясь с остальными гайдуками. Сама же княжна шагнула навстречу князю.

— Прошу меня простить, — пролепетала она. — Это волнение… Вы не приехали вчера, и я весь вечер и ночь не находила себе места! Не могла сомкнуть глаз! Просто не знала, чем себя занять… Я так волновалась! И потом — прошло столько лет! Последний раз мы виделись… когда?

— Перед войной, — напомнил Витолд Пустополь. — Наша помолвка сорвалась из-за того, что пришла весть о ее начале.

— Почти восемь лет! — всплеснула руками девушка. — Восемь лет разлуки! Я… вы так изменились!

— Вы тоже. Я помню девочку двенадцати лет, а вижу перед собой молодую красивую девушку. Вы остались такой же, как прежде, разве что чуть подросли и… похорошели.

Да уж, не знаю, какой она была в двенадцать, но в двадцать лет фигура у княжны Ярославы оказалась очень даже ничего. Просто завидно!

— Вы тоже… мне кажется, стали еще красивее, — промолвила она.

Я отвернулась, чтобы скрыть свои чувства. Ничего себе — «стал красивее»! Только что эта девушка кинулась на шею первому встречному, перепутав «ястреба» со своим женихом. И тут же стала нагло врать ему в глаза, что помнит, как он выглядит. А мужчина послушно кивал, прощая эту ложь и путаницу.

— Панна Ярослава!

Резкий голос заставил нас вздрогнуть. На крыльце появился пожилой мужчина, худощавый, с изжелта-бледной, пергаментной кожей лица. Длинные седые волосы прядями падали на отложной воротник дорогого темного камзола, на фоне которого его лицо казалось еще бледнее. Возможно, когда-то это был красивый мужчина — худощавый, стройный, гибкий, порывистый в движениях и отменный фехтовальщик, как машинально отметила я, — но годы сурово обошлись с ним. При одном взгляде на него девушка смущенно опустила взгляд.

— Что вы себе позволяете, ясная панна? — надтреснутый голос тоже сохранял следы былой силы. — Как это понимать? Порядочная девушка не должна так вести себя с мужчинами. И это невежливо — так долго держать гостей на пороге.

— Простите, батюшка, — пролепетала Ярослава. — Я больше не буду! Но я так волновалась…

— Прошу извинить мою дочь, — старик выпрямился, — она совсем еще ребенок и так за вас переволновалась! Проходите!

— Тем более что все-таки это мой дом, — пробормотал Витолд Пустополь, но негромко, так, что его почти никто не расслышал.

Гости и хозяева вместе направились в донжон. Миновав нижний, погруженный в полумрак холл, по широкой скрипучей лестнице поднялись на второй этаж. Сначала — отец с дочерью, затем — мы. Замыкали шествие гайдуки Тодора Хаша, и я почему-то почувствовала себя в ловушке.

В большом зале, который занимал, наверное, почти весь этаж, накрывали столы. Суетились слуги — несколько человек при нашем появлении порскнули прочь.

Навстречу вышел управляющий — дородный мужчина лет сорока, командовавший мечущимися туда-сюда челядинцами.

— Прошу меня извинить, ваше сиятельство, — промолвил он. — Мы, конечно, ждали вас, но вчера вечером. Уверяю вас, что к приготовленным кушаньям практически никто не притронулся, но все равно прошу немного подождать. Мясо…

— Мы вполне могли бы поесть и холодную телятину или баранину, — вежливо перебил его Витолд Пустополь. — Прекрасно понимаем, что не ваша вина в том, что мы не смогли сесть вчера за столы вовремя!

— И все равно, сделайте милость и немного подождите, — управляющий указал на кресла, и Витолд тут же воспользовался приглашением, заняв центральное, во главе стола. Княжна Ярослава, ее отец и остальные поспешили устроиться рядом.

— Мясо, холодное или только что зажаренное, не появится на столе само по себе! — заговорила княжна. — А пока накрывают на столы, не откажите в любезности — поведайте, что произошло на лесной дороге? Ваш гайдук рассказал странные вещи!

— О, — улыбнулся князь, — самое интересное приключилось потом! Мы встретили лоскотух и подверглись их нападению!

Рассказ о ночном приключении затянулся почти на полчаса — Витолда так и засыпали вопросами. Досталось и Коршуну. На мое счастье, оба мужчины промолчали о том, что именно мне выпала сомнительная честь быть для одного из них живым оберегом. Достаточно неосторожного слова, чтобы навеки ославили шлюхой, и потом не докажешь, что главным являлось мое присутствие и достаточно было просто лежать рядом, как бревно.

Наконец стол накрыли. Мы стали рассаживаться. Я помедлила немного, пропуская Витолда и Коршуна перед собой, но была тут же схвачена за руку:

— Куда же вы, Дайна?

— На место, — кивнула в сторону нижнего края стола, возле которого толпились гайдуки. Присяду с краю, где мой костыль не будет никому мешать.

— Мне кажется, ваше место здесь, — произнес князь, пытаясь устроить меня между собой и рыцарем-истребителем.

— Ваше сиятельство, — прозвучал напряженный голосок княжны, — а не будете ли вы любезны сообщить нам, кто эта дама?

— Дайна Брыльская, шляхтенка из старого рода Брылей и мой телохранитель, — спокойно объяснил тот.

— Вы хотите сказать, что собираетесь усадить за один стол с собой… гайдука? — ахнула девушка.

— А что в этом такого?

— Но хозяева не едят за одним столом со слугами! Это не принято!

Для самого хозяина дома и гостей был накрыт один стол, для гайдуков — другой. Гостями могли считаться милсдарь Тодор Хаш, панна Ярослава с отцом, даже Коршун… но никак не я. Чтобы не заострять конфликта (еще чего не хватало, вставать между своим работодателем и его невестой!), я попыталась осторожно освободить руку и перейти за другой стол, но ее словно сдавили железные клещи. Витолд Пустополь держал мое запястье так, что, пожелай я освободиться, пришлось бы по одному отгибать его пальцы.

— Значит, вы, ваше сиятельство, считаете Дайну Брыльскую всего лишь прислугой? — поинтересовался он, и было в его голосе что-то странное, что заставляло прислушиваться.

— Прислугой или нет, но ей не место за одним столом с нами! Она вполне может поесть и среди остальных. — Девушка широким жестом указала на противоположный конец зала. — Ей там будет достаточно удобно!

Она была права. Пока не вспыхнула ссора между молодыми людьми, я вновь попыталась освободить руку, но князь бросил в мою сторону горящий взгляд. «Стой, где стоишь!» — говорили его глаза, и я едва ли не впервые в жизни подчинилась мужчине.

— Дайна — мой человек и только мне решать, где будут находиться мои люди, — железным тоном промолвил князь. — Она два, если не три раза спасала мне жизнь и имеет полное право хотя бы на уважение! И если вы намереваетесь стать моей женой, ясная панна, вы должны усвоить, что в моем доме только я буду устанавливать, что принято, а что нет. Оскорбляя моих людей, вы оскорбляете меня! Немедленно извинитесь!

Не только я — все присутствующие онемели от такой отповеди. Панна Ярослава хлопала глазами и хватала воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Ее отец смотрел то на дочь, то на ее жениха, словно сравнивал их между собой. Тодор Хаш, казалось, был готов кинуться в драку. Гайдуки перешептывались и переглядывались. И только в прищуренных глазах Коршуна светилось что-то похожее на веселье. А лично мне хотелось провалиться сквозь пол и перекрытия и очутиться где-нибудь в подземельях. Да, мы с этой Ярославой не одного поля ягоды и далеко не одинаковы по происхождению. И для того, чтобы делать одной женщине замечания в присутствии другой, нужно иметь веские основания… Она же — его невеста. Она — знатнее меня. И — красивее. И — моложе.

И злее. Во всяком случае, именно злость звучала в ее голосе, когда она процедила:

— Прошу меня извинить.

И все. Ни слова больше.

Ее отец приложил руку к груди:

— В свой черед прошу прощения за слова дочери. В них есть доля правды, но только не в том случае, когда речь касается гостя. И благородная дама Дайна заслуживает уважения — хотя бы за то, что сохранила жизнь князя Пустополя и нашего будущего родственника. Прошу нас извинить, Дайна Брыльская!

Мы сели. Граф Витолд все еще держал мою руку в своей. Было ужасно неудобно, и я попыталась освободиться. Мужчина с удивлением посмотрел на меня. Казалось, он ничего не понимал, но потом все-таки разжал пальцы и сделал это с явной неохотой.

— В замке вы вели себя по-другому, — прошептала я.

— Я… это было до того, что произошло ночью, — ответил он.

Ужин начался в молчании. Со всех сторон в мою сторону то и дело летели любопытные, удивленные, негодующие взгляды. Княжна Ярослава и Тодор Хаш сидели по левую руку от хозяина дома, мы с Коршуном — по правую, чуть дальше — отец невесты. И эти двое — невеста и друг — не сводили с меня глаз. Ох, Дайна, что же это творится? Тебе ведь не нужны враги! Только менять что-либо было уже поздно.

Но особенно меня поразило поведение Витолда Пустополя. Его жесткий тон, его решительность и, самое главное, крепкое мужское пожатие так не вязались со сложившимся образом слабака и рохли, что я раз за разом невольно вспоминала его слова и взгляд. Это был мужчина, который действительно мог представлять для кого-то опасность. Но почему-то казалось, что уж мне-то он не причинит вреда.

…Нет, прекрати! Не думай об этом! Напридумывала невесть что! Очнись! Это просто потому, что ты никогда не работала телохранителем и не знаешь, как себя вести. Ты работаешь на князя ради денег — ради восьмидесяти злотых, которые тебе нужны для того, чтобы вернуться к родителям в дом и жить там безбедно. Чтобы получить эти деньги, тебе надо как можно скорее найти того, кто хочет отправить графа на тот свет. Вычислив убийцу, ты получишь награду и уедешь отсюда до того, как эта девушка станет княгиней Пустопольской.

Не помню, как дотерпела до конца ужина. Ела просто потому, что заставляла себя есть — долгая дорога и последующие приключения совершенно меня вымотали, а сил потребуется, надо полагать, немало. Давилась кусками, запивала их вином, не чувствуя вкуса, все время ощущая на себе полный ревности и злости взгляд леди Ярославы. Да не претендую я на твоего жениха, дурочка! Нужен он мне больно! Но из-за стола вскочила едва ли не самая первая, едва хозяин дома дал знак к окончанию трапезы и предложил гостям отдохнуть в приготовленных комнатах.

И почти сразу почувствовала на запястье знакомые пальцы:

— Дайна будет сопровождать меня.

— Вот как? — Ярослава была удивлена. — Но…

— А что тут такого? Она — мой телохранитель и должна всегда находиться рядом. На всякий случай.

— Вы нам не доверяете? Вы считаете, что в вашем собственном доме, — девушка беспомощно оглянулась на своего отца, — ваши гости и будущие родственники могут причинить вам какой-то вред?

— Здесь, под собственным кровом, я чувствую себя в полной безопасности, — вежливо ответил мой подопечный, — однако последние события научили меня постоянно быть настороже.

Желание князя — закон, тем более когда князь находится на своей земле. Отец зыркнул на дочь, и панна Ярослава подавилась всеми словами, которые хотела сказать. Снова заулыбавшийся Тодор Хаш протиснулся к Витолду, отвлекая внимание на себя:

— Пойдем, нам с тобой надо о многом поговорить. Ты не представляешь, как я себя ругаю за то, что не поехал тебя встречать!

Из гостей только Коршун сразу направился к выходу.

— Прошу меня простить, — промолвил он ледяным тоном, — но я должен найти своего напарника. Похоже, охоту нам придется начать сначала!

Его слова вселили в душу смутную тревогу, и я дала себе зарок: смотреть в оба, как бы чего не вышло, пока будем под этим кровом.

В матовой поверхности серебряного зеркала отражались незнакомая комната и сидящий в кресле человек. Склонив голову набок, он с легким недоумением слушал изливающийся поток слов:

— Это просто уму непостижимо! Кого вы прислали?

— Это одни из лучших истребителей нечисти… — мягко заметил сидевший в кресле мужчина. — Коршун занимает высокое положение.

— Я не сомневаюсь в их компетенции. Я решительно отказываюсь понимать мотивы их поступков. Что это значит: «Правильно расставить приоритеты?» Они считают, что оборотень не так опасен? Чудовище, убивающее людей?

— Да? И сколько человек погибло в Пустополе и его окрестностях за последние полгода?

— Пятнадцать… э-э… считая тот случай в лесу, девятнадцать. Не говоря о раненых, которые выжили чудом! Причем почти половина — женщины и дети! И это только те, о которых мне известно! Еще несколько человек просто пропали без вести.

— Так, — сидевший в кресле улыбнулся. — А сколько из них — жертвы оборотня?.. Молчите? Не знаете?

— Ну, если вычесть пропавших без вести и тех, кого порвали волкопсы этой весной, то…

— То остается не так уж и много. По сути, единственный, кто точно пал жертвой именно оборотня, был некий Мирчо Хаш. И произошло это почти полгода назад. Вы обратились за помощью через несколько месяцев. Вот почему мои люди не торопятся уничтожать вашего оборотня!

— Он не мой! Он…

— Он — общее бедствие, знаю. Но он сидит тихо и не высовывает носа, в то время как остальные твари отнюдь не желают таиться.

Собеседники какое-то время молча смотрели друг на друга.

— Я понимаю, что вы хотите сказать…

Витолду принадлежали две просторные комнаты на третьем этаже. Всего комнат насчитывалось семь — самого управляющего, старого Яноша Ключа и его супруги, и гостевые, занятые сейчас княжной Ярославой и ее отцом. Примерно так же было и у нас дома — только мы, сестры, жили в комнатах по двое-трое. Одну половину княжеских покоев уже занимал Тодор Хаш, который вцепился в друга и силой потащил его отдыхать.

Я заняла позицию у двери — не только потому, что боялась оставить пост без разрешения, но и потому, что после того, что случилось за обедом, не хотелось попадаться на глаза никому из приезжих. А пройти вглубь комнат не позволяло мое положение — сторожевая собака должна знать свое место.

Приятели развалились в креслах, Тодор сам разлил вино:

— За твое чудесное избавление! Веришь или нет, но я глаз всю ночь не сомкнул и из седла не вылезал! Мы так боялись найти твое истерзанное тело…

— Кое-кого это чудовище все-таки растерзало. — Витолд сделал глоток.

— Жуть! — Рыцаря передернуло. — И откуда эта тварь вылезла?

— «Ястреб» говорил, что его могли привезти сюда во время войны и выпустить в здешних лесах. Или он сбежал сам и одичал. А на людей кидается потому, что у него нет перед ними страха.

— Кто мог такое сделать?

— Понятия не имею. Был бы жив Мирчо, он бы, может быть, и сказал правду…

— Не напоминай!

В комнате повисло неловкое молчание. Я вспомнила, что Мирчо звали среднего из братьев Хаш. У него осталась молодая вдова, пани Бедвира. Может быть, она что-то знает?

— Кстати, что намерены с ним сделать эти «ястребы»? — помолчав, заговорил Тодор.

— Ничего, — Витолд посмотрел на догорающий огонь в камине. Весной бывает прохладно, комнату к приезду гостя как следует протопить не успели. — Они мне сказали, что не будут заниматься этой проблемой, и предложили решить ее самостоятельно. Как-никак это моя земля, и я обязан защищать мирных граждан.

— От этого чудовища? Как? Охотиться на него будешь? Если правда то, что про него рассказали гайдуки, и если ты не преувеличиваешь, сюда надо королевскую гвардию приглашать.

— О-хо-хо, — вздохнул-зевнул князь, — я что-нибудь придумаю. Но не сейчас.

Я переступила с ноги на ногу. Деревяшка предательски скрипнула.

— Идите сюда, Дайна, — окликнул меня Витолд. — Может быть, выпьете вина?

Он сам наполнил бокал, протянул его мне. Пришлось подойти и наклониться. А мужчина неожиданно встал и указал мне на свое место:

— Присаживайтесь.

— Но, — я растерялась. Мужчины так давно не уступали мне места… — это неправильно!

— Почему неправильно?

— Я — всего лишь ваша охрана, и…

— В первую очередь вы — женщина. Садитесь, без церемоний!

Он взял меня за локоть, толкнул на сиденье, сунул в руку бокал и как ни в чем не бывало встал рядом с креслом, опершись на спинку. Я, чтобы успокоиться, в два глотка ополовинила бокал. Женщина! Ненавижу! А ведь есть еще мужчины, которые вообще не замечают женщин, не признают их равными себе…

Он осадил коня, не обращая внимания на адъютантов и свиту, с седла окинул взглядом разоренные дома и группу растрепанных, усталых, грязных пехотинцев, которые расположились возле одного из наименее пострадавших строений и занимались приготовлением ужина.

— Где ваш командир?

Я встала, сделала шаг вперед:

— Ваша светлость, я…

— Командир где? — Лорд смотрел поверх моей головы. — Эй, олухи! Кто занимался зачисткой этого поселка?

— Ваша светлость, — пришлось повысить голос, — прошу прощения, но…

— Ты что тут делаешь? — На меня соизволили обратить внимание, скривив рот в презрительной усмешке. — Мне нужен командир отряда, который зачищал поселок!

— Это я.

Лорд чуть с седла не свалился от неожиданности.

— Ты?

— Десятник пятой сотни головного полка графа Зверинского Дайна Брыльская, милостивый государь, — отчеканила я. — Сначала нас было три десятка. Здесь, — кивнула головой на костер, возле которого сидели мои бойцы, — все, кто остался.

— И старший по званию…

— Я.

Лорд медленно спешился. Бросив поводья лакею, сделал несколько шагов, озираясь по сторонам. Поселок оказался пуст. Полностью очищен от врага — хоть сейчас жителям можно было возвращаться и налаживать порушенное хозяйство.

— Враги…

— Две дюжины трупов зарыты в овраге. Еще троим удалось уйти — их догнали уже в поле.

— Наши потери?

— Восемь человек убитых и трое раненых. Эти уже отправлены в тыл.

— Двое за одного?

Лорд помолчал, словно обдумывая что-то, а потом решительно сгреб меня в охапку, смачно поцеловал и, все еще придерживая, развернул лицом к своей свите:

— Вот! Смотрите и учитесь, как надо воевать!

Именно после этого случая впереди замаячило звание полусотника.

Скребущие звуки заставили отвлечься от воспоминаний. Я дернулась, и Тодор рассмеялся:

— Не бойтесь! Это не мышь!

Звук повторился. Он шел из-за двери.

— К вам можно? — послышался робкий голосок Ярославы.

— Да, у нас не заперто, — крикнул князь, и девушка быстро переступила порог.

И конечно же увидела меня в кресле с бокалом вина и Витолда Пустополя, стоящего подле.

— Э-э… а что здесь происходит? — пролепетала она, хмурясь. Явно мое присутствие не доставляло княжне радости. Сейчас выставит за порог, как какую-то…

— Ничего особенного. Мы просто разговаривали. Вы что-то хотели? — вежливо поинтересовался мой подопечный.

— Я… просто хотела с вами познакомиться поближе, — немного смутилась панна Ярослава, но потом опомнилась и гордо вскинула подбородок. — В конце концов, мы с вами жених и невеста, а так плохо знаем друг друга! До нашей свадьбы остается не так уж много времени…

— Сколько? Неделя? Месяц?

— Ого! — воскликнул Тодор Хаш. — Так скоро? А почему я ничего не знаю?

— Я сам ничего не знаю, — ответил Витолд другу. — Ни дня, ни месяца еще не определено.

— Но вы же хотели обсудить это с моим отцом, не так ли?

— Э-э… — спокойный, уверенный в себе мужчина куда-то исчез, и опять вернулся рохля и мямля. Перемена была столь разительна, что я вытаращилась на Витолда Пустополя во все глаза. — Ну, наверное, да… Вообще-то для начала я хотел немного… ну, как бы это сказать…

— Отдохнуть с дороги? Поближе меня узнать?

— Наверное, — пожал плечами он. — Я… э-э… немного попозже переговорю с вашим отцом… Скажите ему, что я… ну… обязательно зайду к нему перед отъездом, и…

— Вы уже нас покидаете? — Девушка решительно шагнула вперед. Уверенность возвращалась к ней по мере того, как все больше колебался мужчина. Если они поженятся, новоявленная княгиня Пустопольская быстро поставит мужу условия, выгодные только ей. — Проведите под этим кровом хотя бы одну ночь! Скоро нас должна догнать моя свита. Тогда мы сможем вместе отправиться к вам в замок! А до этого времени нам удастся пообщаться и…

На миг мне показалось, что Тодор Хаш сейчас вмешается — такое у него стало лицо! Но понять, радует или огорчает его это предложение, рыцарь не успел — в следующий миг Витолд как ни в чем не бывало посмотрел в окно и пожал плечами:

— Сейчас полдень. Если я пойду к вашему отцу и переговорю насчет даты нашей свадьбы, мы еще успеем пуститься в дорогу и засветло вернемся в Пустополь.

— Как — сегодня? — воскликнула Ярослава.

— Как — сегодня? — эхом откликнулся Тодор Хаш. — После того, что произошло вчера днем? После того, что мы пробыли тут всего несколько часов?

— Тод, — улыбнулся князь. — А вот скажи, моя почтенная матушка знает о том, что произошло в лесу по дороге сюда?

— Да. Один из гайдуков вернулся, и…

— А знает ли она, что я уцелел?.. Нет, вот то-то! Думаю, что наилучшим вестником о том, что я жив и здоров, буду я сам. Так что сейчас схожу к вашему отцу, милая Ярослава, мы поговорим, и я вернусь в замок!

— Но вы не можете так поступить! — воскликнула девушка. — Мы с вами совсем друг друга не знаем!

— А разве это так важно? Наши отцы задумали этот брак как наилучший. Нам остается лишь повиноваться их воле. Я намерен исполнить свой долг. А узнать друг друга поближе можно и после свадьбы. Тем более, — с улыбкой добавил мужчина, — я вас уже немного узнал и при встрече не перепутаю с другой девушкой!

Это был удар ниже пояса. Панна Ярослава побагровела так, что из ее глаз брызнули слезы.

— Это… это плохо, напоминать мне об ошибке! — воскликнула она слезливым тоном. — Вы не можете быть таким жестоким.

Она направилась к двери, и Витолд сорвался с места, пытаясь ее остановить:

— Прошу меня извинить! Я на самом деле мог бы вас перепутать с другой — при других обстоятельствах… Я готов пойти к вашему отцу прямо сейчас и назначить день свадьбы!

— Правда? — Девушка мгновенно разулыбалась. — Я предупрежу его.

И выскользнула за порог.

Тодор Хаш резко поднялся:

— Надеюсь, ты не собираешься устраивать свадьбу в следующем месяце? Куда ты так торопишься? Ты же едва знаешь Ярославу Клевеньскую! И потом, не лучше ли, если этот вопрос останется в компетенции моего отца? Он практически тебя вырастил, ему и последнее слово говорить!

На миг мне показалось, что Витолд подчинится чужому решению, но, бросив на меня быстрый взгляд, он неожиданно произнес:

— Есть вещи, ответственность за которые я не могу переложить на чужие плечи!

К счастью, на сей раз все обошлось, хотя всю дорогу домой я нервно вертелась в седле и хваталась за меч при каждом резком звуке, а когда неподалеку неожиданно вспорхнула какая-то птица, вовсе чуть не свалилась и стала объектом насмешек не только Тодора Хаша, но и остальных гайдуков. Особенно осторожны мы были в том месте, где в первый раз увидели дейноха. Тела людей и конские туши убрали, но земля была изрыта копытами, кровь пропитала почву, и место трагедии стало хорошо заметно. Признаться, я вздохнула с облегчением, когда отряд выехал из леса и через поле направился к замку.

Наутро после приезда вскочила рано. По уже укоренившейся привычке заглянула в комнату Витолда — и с удивлением заметила, что она пуста. В постели никого не было, в покоях хозяйничали две служанки.

— Его сиятельства нет, — ответила одна, помоложе. — Он рано встал. И уже ушел.

— Куда?

Девушка пожала плечами. Ответила ее товарка, постарше:

— В этот… как его, студий. Он часто там бывает, — она хихикнула.

Я кивнула и отправилась на поиски. Наверное, не стоило ходить за своим подопечным по пятам, но с другой стороны — не в этом ли состоит работа телохранителя? И потом, однажды он уже оставался в этой студии без присмотра, и дело закончилось ударом по голове. Я должна быть рядом, чтобы в случае чего предотвратить еще одно покушение. Мало ли, что с ним может произойти. Один раз — чуть череп не проломили, другой раз — лоскотухи под воду едва не утянули. А дальше что?

Найдя заветную дверь, тихо постучала:

— Входите, не заперто!