Москва не принимает Андреева Наталья

– У вас нервы разыгрались. Я все понимаю.

– Да что ты понимаешь! – брызгал слюной Мануков. – У меня жизнь рушится! Все! Точка! Я, как последний идиот… Пусти меня, сука!

Он, матерясь, метнулся в остановившийся на первом этаже лифт. Алексей не стал преследовать Манукова. В присутствии Наденьки Геннадий Михайлович наверняка успокоится. Не так уж он и пьян.

– Сергей, ты спать собираешься? – спросил Леонидов, заглянув в бар. – Второй час ночи.

– Сейчас, пап.

– Я оставлю тебе ключ. Мать не буди.

Но Саша не спала.

– Леш, я волнуюсь. В Москве смог из-за пожаров. Торфяники в окрестностях горят.

– Уедем на дачу.

– Какая дача, Леша?! Через неделю учебный год начинается! Меня на работе ждут! Я же завуч! В понедельник педсовет!

– К понедельнику все потушат, – заверил Алексей. – Да, август в этом году аномально жаркий. Не в первый же раз? Пора привыкнуть. Жара – это неприятность, которая рано или поздно заканчивается. Ты еще зимой об этом вспомнишь и будешь тосковать по жаркому солнышку.

– А мы взлетим? – заволновалась Саша. – То есть, сядем?

– И взлетим, и сядем. Не психуй. Ложись спать. Я тебе обещаю: завтра в Москве пойдет дождь.

…Дождь так и не пошел.

Шесть часов утра

Этот день Леонидов запомнил, как самый длинный в своей жизни. Он так и думал потом об этих событиях: «Самый длинный день в моей в жизни. И… пожалуй, самый поганый». Хотя под конец Алексей узнал-таки, кто убил Людмилу Манукову. Но легче ему от этого не стало.

Алексею потом казалось, что за эти девятнадцать часов он прожил целую жизнь. Четыре жизни, если быть точнее. Нет, пожалуй, пять. И шестую свою. Заново.

Во-первых, день начался аж в пять утра. Хотя чемоданы они с Сашей и собрали накануне.

– Сейчас будильник поставлю на без пятнадцати шесть, – зевнув, сказал Алексей, еле-еле застегнув молнию на последнем из четырех чемоданов. – Надеюсь, перевеса не будет.

– Встанем в пять! – решительно заявила Саша.

– С ума, что ли, сошла? Автобус придет только в шесть!

– Надо разбудить Сережу с Ксюшей, проследить, чтобы она почистила зубы, все как следует проверить, особенно сейф, сдать номер, расплатиться с портье… – затараторила Саша.

– Да я же сегодня проверил наш счет и все оплатил!

– А вдруг они к чему-нибудь придерутся? А потом весь автобус будет нас ждать! И как я потом буду смотреть людям в глаза?

«Завуч, она есть завуч», – подумал Алексей, отворачиваясь к стене. Он уже знал, что спорить бесполезно. Куда все делось? Была ведь любовь. А сейчас что осталось? Дети. Он покосился на соседнюю кровать, где сладко спала Ксюша.

Жена все больше превращалась в истеричку. У нее и раньше были нервные срывы, а новая должность сделала ее характер совсем уж невыносимым. Алексей вдруг представил, что на Землю прилетели марсиане, и первый человек, который им встретился – Саша.

«А вы уверены, что вы марсиане? А вам точно сюда? А вы где вашу летающую тарелку припарковали? А за парковку вы заплатили? А кому вы заплатили? Так вот: завтра вы своего инопланетного корабля не найдете! Его уволокут на штрафстоянку! Надо было бронировать место заранее! Встать в пять часов утра!»

Она ведь даже не удивится: Ба! Марсиане! Сразу начнет сочинять им проблемы. Они и удерут, вычеркнув Землю из списка объектов, пригодных для жилья. Так и запишут: земляне – психи и параноики.

Он не выдержал и рассмеялся.

– Что? – приподнялась на локте Саша.

– Ничего, спи.

– Я вижу, тебе весело. Посмотрим, что ты скажешь завтра.

«В пять так в пять. Перетерплю как-нибудь».

… В итоге уже в половине шестого они вчетвером сидели на чемоданах и дружно зевали. Без двадцати Саша решительно поднялась:

– Идемте!

Номер они сдали буквально за минуту и без всяких проблем. Чаевые исчезли в кармане портье в одно мгновение, наградой Леонидовым была широкая улыбка:

– О'кей, сеньоры, ариведерчи!

– Что мы будем делать, если автобус не приедет вовремя? – спросила Саша.

– Давай дождемся шести часов.

– Выйди, посмотри, что там?

«Ночь», – сердито подумал Алексей, выходя на мраморное крыльцо. Зато на свежем воздухе он почти проснулся. Курортный город, вытянувшийся цепочкой вдоль побережья, сладко спал. Волнующе пахло морем, невидимым за почти сплошной стеной отелей, разделенных лишь узкими проходами. Запах мокрого песка и йода смешивался с запахом хвои, которой была усыпана мостовая. Было уже по-осеннему прохладно, хотя до конца лета оставалась еще неделя. Но ночью прошел сильный дождь, по кронам деревьев всласть прогулялся ветер, и ощущение конца витало в воздухе, словно тончайшая паутина. Конца высокого сезона. По улице то и дело проезжали автобусы с туристами, сегодня был день массового отъезда отдыхающих.

– Слава Богу, мы не одни! – затараторила выскочившая на крыльцо Саша. – С нами в аэропорт едут Катыковы! Они сейчас как раз сдают ключи от номера!

– Не сомневаюсь, что и Мануковы тоже едут с нами, – пробормотал Алексей. – Вернее то, что от них осталось. От их семьи. Людмила поедет в аэропорт отдельно, как вип-персона.

– Ты циник! – разозлилась Саша. – Как ты можешь шутить по такому поводу?!

– А что я, по-твоему, должен делать?

– Без трех минут шесть! – жена ткнула ему под нос мобильный телефон. – Ты собираешься кому-нибудь звонить?

– Там ребенок один остался в холле, – напомнил Алексей. – Вдруг ее похитит маньяк?

– Откуда здесь маньяки? – удивилась Саша.

– А кто, по-твоему, убил Манукову?

– Боже! Я совсем забыла! – раненой птицей вскрикнула Саша и метнулась в холл.

«У меня есть три минуты, – вздохнул Леонидов. – Еще три минуты покоя. А потом…»

– Ты собираешься что-нибудь делать?! – на этот раз жена тащила за руку сонную Ксюшу. Сережа остался при чемоданах, которые мог похитить маньяк.

Алексей печально посмотрел на небо. «Господи, помоги мне!» – вздохнул он. И Господь услышал. В конце улицы появился автобус.

– Ну вот, а ты волновалась, дорогая!

– А ты уверен, что это наш автобус!

– Абсолютно!

– Откуда такая уверенность?

– На стекле крупными буквами написано название нашего туроператора. Просто ты, дорогая, близорука, а очки не носишь. А у меня развивается дальнозоркость. Я понятно объяснил?

– Боже! Наш автобус! Что же ты сразу не сказал! – закричала Саша и метнулась в холл. Леонидов схватил за руку Ксюшу:

– Без нас не уедут, не спеши.

– Я знаю, – по-взрослому сказала дочь.

«Это означает, что дочка по характеру в меня, или то, что она такая спокойная, потому что еще не завуч?»

– Леша! Где ты там?! Выноси чемоданы!

– Иду, дорогая!

Погрузив чемоданы, он отошел в сторонку и стал ждать, пока в автобус сядут остальные. Этой ночью явно что-то случилось. Потому что Наденька с Темой не разговаривали. Казалось, после смерти Людмилы молодые люди должны были сблизиться, ан нет! Алексей, крайне внимательно наблюдавший за представителями обоих семейств, заметил, как Тема пытался помочь Наденьке войти в автобус и как та вырвала у него руку

– Пусти!

Мало того, они сели в разных концах салона. Сначала Тема устремился к Наденьке, но та демонстративно встала и пересела. Вошедший в автобус Мануков, видимо, не заметил ее маневра, потому что уселся один, на первое же свободное место, попавшееся ему на глаза. Катыков тоже не сел с женой. И эти, похоже, всю ночь ругались.

– Тема! Иди сюда! – позвала Элина.

– Отстань! – огрызнулся парень.

– Как ты разговариваешь с матерью!

Тема что-то пробурчал, но не стал устраивать скандал при посторонних. Сев рядом с Элиной, он демонстративно откинулся на спинку сиденья, опущенную до упора, и, нацепив наушники, закрыл глаза.

– Ну что? Все здесь? – спросила сонная девица из турагентства, сверяясь со списком.

– Все! Поехали!

– Не понимаю, почему надо собирать народ в шесть, когда наш рейс только в десять часов утра? – недовольно сказала какая-то дама. – Что мы будем делать в аэропорту целых четыре часа?!

Гид промолчала. Алексей привалился к окну и попытался уснуть. Но ему это не удалось. Автобус ехал вдоль побережья, то и дело заезжая в отели и забирая туристов. К тому же лежачих полицейских здесь было больше, чем ходячих. Вторых Алексей вообще не видел, только в автобусе, на конечной станции, где они проверяли билеты. Зато первые, то есть лежачие, имелись буквально на каждом шагу. Автобус то и дело подпрыгивал, и Алексей ударялся головой о стекло, мгновенно просыпаясь. Эта пытка продолжалась около часа.

– Ну вот, это был последний отель! – обрадовала его девица из турагентства. – Теперь минут сорок вы можете поспать.

«Как же! Уснешь здесь! – сердито подумал он. – И все-таки, почему они все разругались? Элина с Ренатом, Наденька с Темой. Да и Мануков, похоже, с дочерью не разговаривает. Сидят в разных концах автобуса. А я-то, дурак, спал! Этой ночью, похоже, и произошло самое интересное! Да не все ли мне равно? Мануков ясно дал понять, что искать убийцу жены он не собирается»

Соображал Леонидов туго, потому что не выспался. Автобус, не торопясь, катил по трассе. Туристы дремали. Ровно через сорок минут, как и обещала, девица объявила:

– Господа, мы приехали в аэропорт. Не забудьте ваши вещи.

Вот тут-то и выяснилось, почему всех собрали так рано. Гид принялась объяснять, как и где можно оформить такс-фри. Надо было отстоять длиннющую очередь к окошку, где сонный таможенник ставил в чеки штампы.

– Почему вы не забрали нас из отеля в пять?! – закричала та же дама, которая в автобусе возмущалась, что ее забрали в шесть.

– Мадам, а у вас вообще перевес, – осадила ее девица из турагентства. Дама затравленно начала озираться в поисках подходящей компании. У кого мало вещей, и к кому можно было бы пристроиться? Леонидов впервые обрадовался, что у него четыре огромных чемодана. Только второй истерички не хватало для компании!

– Леша! Я побегу займу очередь! – прокричала Саша. – А ты оставайся с чемоданами!

– Само собой, дорогая, – бодро ответил Алексей.

Элина тоже метнулась к окошку, перед которым уже выстроилась огромная очередь. Мигом проснувшийся от шума и гама таможенник теперь лихо шлепал печати, прося у некоторых показать ему часы от Картье или украшения с бриллиантами от Тиффани, якобы приобретенные в Италии. Некоторые дамы торопливо потрошили чемоданы, покрикивая на своих мужей:

– Куда ты его засунул?!

– Я же тебе говорила, что могут попросить показать! Чтобы упаковал кольцо и серьги отдельно!

Полусонные мужья отмалчивались, томясь по дьюти-фри, где можно будет разжиться виски и коньяком.

Бриллиантов у Леонидовых, слава создателю, не было. Чемоданы открывать не пришлось, все покупки оказались недорогие, хотя сумма в итоге набежала приличная. Уже глядя на всю эту суету, Алексей понял, что вылет задержат. Регистрация на рейс все еще не начиналась, хотя положено открывать ее минимум за два часа до вылета. Некоторые побрели в кафе подкрепиться сэндвичами с кофе.

К удивлению Алексея, Мануковы интереса к такс-фри не проявили. Наденька покорно замерла у чемоданов, а Мануков куда-то исчез. Но в очереди к усатому таможеннику его не было. Воспользовавшись моментом, к девушке подошел Тема. Алексей демонстративно отвернулся, сам же весь превратился в слух.

– Что случилось? – серьезно спросил парень. – Почему ты от меня бегаешь?

– Между нами все кончено, – по-взрослому сказала девушка. Вот что значит читать классику!

– Но теперь-то нам никто не мешает! Разве что твой отец.

Наденька вздрогнула и обернулась.

– Уходи! Вообще забудь про меня!

– Что он тебе сказал? Это все вранье, слышишь?!

– Тема! Уходи!

– Никуда я не уйду!

К ним уже несся Мануков:

– Отстань от нее!

– Вы не имеете права!

– Я все права имею, чтоб ты знал! Я сказал тебе, что ты ее не получишь? Вот и не получил!

– Вы ей все наврали! Вы… вы подлец!

– Что-о?!

– Геннадий Михайлович! – резко развернулся Алексей. – Прекратите это! Вы находитесь в общественном месте!

– Да плевать мне, где я нахожусь! – разгорячился Мануков.

И тут раздалось спасительное:

– Регистрацию открыли!!!

Народ подхватил чемоданы и принялся торопливо выстраиваться в очередь. Разумеется, началась склока, и разборки Темы с Геннадием Мануковым потонули в криках:

– Дама, вы здесь не стояли!

– Я же вам сказала, что отойду на минутку!

– Да вас не было час! Я уже забыла, как вы выглядите!

– Вспоминайте!

– Вы везде хотите успеть, во всех очередях, дама!

– Да что вы кричите, всех зарегистрируют! Раньше, позже, какая разница?

– Господа, отойдите за желтую черту! Пожалуйста, все отойдите за желтую черту! – по-английски умолял полицейский, дежурящий в аэропорту. Народ нехотя пятился, но потом опять ломился поближе к стойке, за которой регистрировали на рейс.

– Леша! Ну, что же ты стоишь?! Леша!!!

Алексею пришлось в срочном порядке двигать неподъемные чемоданы, и он на время упустил из виду Тему с Мануковым и Наденьку.

«Совершенно невозможно работать, – раздраженно думал он. – Нет никаких условий. И чего они все суетятся? Все равно ведь все будут сидеть у ворот в ожидании вылета. Еще насидятся».

– Так, регистрацию открыли. Значит, моя работа сделана, я пошла. Дальше мне нельзя, – обрадованно сказала представительница турагентства. Причину этой радости Алексей понял потом, когда ее телефон перестал отвечать. – Счастливого пути и мягкой посадки!

– Вылет задержат, – недовольно сказал кто-то. – Теперь уже ясно, что задержат. Девушка, насколько?

Но девушка уже исчезла.

Девять часов утра

Поскольку был конец высокого сезона, плюс ко всему прочему конец недели и кормильцев семьи в понедельник ожидала работа, в девять утра маленький провинциальный аэропорт до отказа наполнился людьми. Многие были с детьми. Алексей невольно начал мечтать о берушах. Шум, гам, детский плач. И несмотря на то, что кто-то из соотечественников высказал здравую мысль: рейс, мол, задержат, – народ все равно ломился на личный досмотр так, будто посадка уже заканчивалась.

– Саша, – пытался Алексей образумить жену, аж вспотевшую от волнения. – Не надо никуда спешить. Без нас не улетят.

– Ты говоришь так, будто у тебя огромный опыт путешественника! Всякое бывает!

– Да успокойся ты! – не выдержал он. – Веди себя достойно!

Как назло, именно Саша застряла у рамки. Сначала ее попросили вынуть из волос шпильки, потом снять туфли. Алексей вместе с детьми томился в стерильной зоне, а жена все разбиралась с полицией, заподозрившей в ней террористку.

– Я же тебе говорила! – не упустила она возможности упрекнуть супруга, когда все наконец закончилось. – Всякое бывает!

– А не надо нервничать. У тебя такое лицо, будто ты наркотики везешь, не меньше! Спокойнее надо.

– Тебе все нипочем! О чужих ты заботишься, а как только проблемы возникают у твоей жены, забываешь о том, что ты полицейский!

– Да здесь-то я что могу? В чужой стране? И потом: все ведь уже закончилось.

– Ничего не закончилось!

– Замолчи! Живо! – не выдержал он. – Иди, вон, лучше духи директору школы купи!

– Ой! Спасибо, что напомнил! – и Саша понеслась в дьюти-фри.

Алексей вместе с Сережей и Ксюшей отправился искать свободное местечко, что в переполненном аэропорту было непросто. Едва он сел, на него налетела Саша:

– Вечно ты забьешься в самый дальний и темный угол! Дай мне посадочный талон! Трудно было сказать, что на кассе его обязательно спросят?

– Я-то откуда об этом знаю? – развел он руками. – Я что, каждый день за границу летаю?

– Зато ведешь себя так, будто это так и есть!

Он, стиснув зубы, открыл свою борсетку.

– Она сейчас успокоится, – сказал Сережа вслед матери, которая неслась в дьюти-фри, сжимая в руке посадочный талон. – Ей надо полшколы одарить, а то обидятся. Как же! В Венеции ведь побывала! Как только она всем купит сувениры, нам наступит счастье. Она сядет и будет молчать.

– Это вряд ли, – усмехнулся Алексей, выцеливая взглядом Мануковых и Катыковых.

Элина в дьюти-фри не пошла. Должно быть, это для нее было не в диковинку, от косметики все полки в доме ломились. Что она может такого ценного приобрести в провинциальном, хоть и заграничном аэропорту? Разве только сувениры, но она ведь не работает, ей полшколы или полфирмы одаривать не надо. А подружки у Элины наверняка состоятельные, их копеечными кулонами не удивишь. Побывав на острове Мурано, Алексей понял, что большинство из так называемых шедевров «венецианского стекла» не более чем китайская подделка.

Катыкова села в неудобное кресло, закинув ногу на ногу, и замерла. На ней были солнцезащитные очки, которые она не сняла даже в помещении. Алексей начал подозревать, что за темными стеклами скрывается знатный бланш. Возможно, супруги не только поссорились, но и подрались. Темы рядом с матерью не было, он наверняка отправился искать встречи с Наденькой. А настойчивый парень! Алексей невольно его зауважал. Геннадий Михайлович тоже ушел, не исключено, что за спиртным. Алексей все пытался разглядеть Манукова в толпе людей, томящихся у кассы, но тщетно. В дьюти-фри был настоящий аншлаг! Соотечественники дружно затаривались спиртным и косметикой. Кто-то, как Саша, спешно докупал сувениры.

«А Мануковы наверняка обосновались в противоположном конце зала ожидания», – подумал Алексей, вертя головой. Наконец, он увидел Наденьку. Лицо у девушки было такое несчастное, что Леонидову самому захотелось заплакать.

– Сережа, ты, часом, не знаешь, что случилось этой ночью? – спросил он у сына. – Наденька с Темой не разговаривают.

– У нее же мама умерла!

– Тогда она тем более должна искать утешения у Темы. А она с ним даже рядом отказалась сидеть в автобусе. Вы вчера общались?

– Д-да, – сказал сын с легкой заминкой. – Мы с Артемом в баре сидели. Ну, типа телик смотрели.

– Да я тебя не осуждаю за то, что вы пили пиво. Не водку же.

– Только матери не говори, – поспешно сказал Сережа.

– А Надя с вами была?

– Нет, в том-то и дело.

– У них все разладилось, когда умерла ее мать?

– Нет, в том-то и дело! – повторил сын. – Сначала ее отец не пустил, хотя она рвалась. Я получил от Нади эсэмэску. Она спрашивала, где Тема? Надо, мол, встретиться.

– Почему же она Теме не написала?

– Там такая маман! – поморщился Сережа. – Ты нашу ругаешь. А там просто ураган! Она же каждый его шаг контролирует! И такие скандалы закатывает! Тема не может все время носить с собой телефон, не в туалет же с ним ходить, а она при первой возможности хватает мобильник сына и начинает читать все подряд эсэмэски. А у него рука не поднимается удалять послания от Нади, так он мне сказал. Вот и скандалят постоянно.

– Но что Темина мама конкретно имеет против Наденьки?

– Откуда я знаю? – пожал плечами Сережа. – В общем, я устроил им встречу, – по-взрослому сказал он. – А сам ушел. Это было позавчера. А вчера… Они, похоже, поругались. Я писал Наде и даже звонил. Но она не ответила.

– Длинные гудки или «абонент не доступен»? – деловито спросил Алексей.

– Гудки. Не брала трубку.

– И долго ты пытался ей дозвониться?

– Весь вечер.

– Значит, Тема весь вчерашний вечер сидел и ждал, что ты устроишь ему свидание с Наденькой?

– Ну, типа того.

– Но она так и не ответила на звонок, – задумчиво сказал Алексей. – Вот я и спрашиваю: что такого случилось этой ночью? А что-то случилось, нюхом чую.

– Ты, пап, преувеличиваешь.

– Человека убили, Сережа. А это серьезно. И они все никак не успокоятся. Ты видишь, какие у них лица?

– Лично я ничего не вижу, – вновь пожал плечами сын.

– А я вижу. Вижу, что Мануков не в себе. Что Элина, не знаю, как там ее по отчеству, в темных очках. Что Надя в слезах. А Тема нервничает. Что же касается Катыкова, он просто места себе не находит. Похоже, за спиртным в дьюти-фри пошел. А пойду-ка и я туда! Посидишь с Ксюшей и с вещами?

– Хорошо, только потом я пойду. Мне тоже надо сувениров мужикам купить.

– Каким еще мужикам? – уставился на него Алексей.

– Друзьям.

– А-а-а… – «Совсем взрослый», – подумал Леонидов и невольно вздохнул. Потом подхватил свою борсетку и неторопливо пошел в дьюти-фри.

Манукова Алексей нашел у полки с крепкими спиртными напитками. Тот с сосредоточенным видом выбирал дорогой коньяк.

– В подарок берете, Геннадий Михайлович, или себе? – спросил Алексей.

– А… ментура… Советую и тебе затариться.

– Мы разве на ты?

– Не сейчас, так потом, – усмехнулся Мануков. – Когда на брудершафт выпьем. Нам ведь долго здесь куковать.

– Не понял?

– Мне только что из Москвы позвонили. Самолет, который должен нас забрать, даже еще не вылетел.

– Как-как?

– Не вылетел, говорю, из Домодедово. Вот и считай.

Алексей мысленно прикинул. Время в полете три часа с копейками. Плюс не меньше часа на разгрузку-выгрузку и подготовку воздушного судна к полету обратно. Итак, четыре часа. Минимум четыре часа им томиться в терминале в ожидании посадки. А Сашка в очереди давится! Она даже не представляет, сколько еще раз пойдет в дьюти-фри за эти четыре часа! Лишь бы денег хватило. Леонидов машинально похлопал по карманам. Заначка есть. Бежать к жене и сообщать ей новость о четырехчасовой задержке рейса ему не хотелось. Истерика все равно будет, лучше уж Саша узнает это не от него.

– Ты что пьешь? – деловито спросил Мануков. – Виски, коньяк?

– Пока ничего. Рановато для выпивки.

– Ох, какие мы правильные! – усмехнулся Геннадий Михайлович. – А я на кассу пойду. Да и закуски надо прикупить, а то всю разберут. Я эту новость пока никому не сообщал, кроме тебя. Ты ведь мне тоже предложил свою помощь. А долг платежом красен. Так что пользуйся.

– Что ж, спасибо.

Мануков уже собрался уходить, как вдруг буквально натолкнулся на Катыкова. Тот как раз сумел протиснуться к полкам с крепкими спиртными напитками, видимо, не только Геннадию Михайловичу сообщили новость относительно задержки рейса. Оба соперника аж в лице переменились.

– Ну, ты мразь, – негромко сказал Катыков. – Избавился от жены и концы в воду?

– Да я тебя… – рванулся Мануков. – Ты… Официанта подкупил, сука! Как только узнал, что она никогда из семьи не уйдет! За что-о?!! – взвыл он. – За что ты Люду мою убил?!!

– Мужики, спокойно, – попытался остановить их Алексей. – Вы не в бане.

На них уже начали оглядываться. Мануков судорожно сглотнул и опустил руки. Потом бросил:

– Сука. – И, тяжело дыша, направился к кассе.

Теперь рванулся Катыков, но Алексей цепко схватил его за плечо:

– Не стоит.

– Вы правы. – Катыков перевел дух. – Я слышал, вы в полиции работаете?

– Кто сказал?

– Так, слухи. А если честно, вид у вас уж больно… Заинтересованный. Наверное, гадаете, за что мы друг друга так ненавидим, что на детях отыгрываемся?

– Если честно, то да.