Стратегия. Колония Денисов Вадим

— Я знаю способ, как можно изменить отношение публики к уезжающим. — Низкий голос исландца нарушил тишину.

Все одновременно повернулись к нему.

— Нужно пообещать, что колонисты будут постоянно присылать дань. Дорогие подарки для остающихся. Чтобы они там не переработались.

— Ха! В яблочко вмазал, Эйнар! — с кривой улыбкой согласился Гоблин и затейливо выругался. — Отскочить за долю малую! Скиньтесь-ка на общак, бродяги, отметите рамсишки пожирней бездельникам черным… Запросто, верю. И все сразу станут добрыми, а мы — родными.

Хвостов сплюнул вниз.

Маурер щелкнул в воздухе пальцами и пнул какой-то камушек.

Ленни тяжело вздохнула, исландец опустил глаза. А такой хороший день был, зараза.

Пш-шш…

— «Кастет» — «Крепости», начинаем движение.

— Приняла, Костя, давайте уже, чего тянете! — ответила Ольга. Кержаки все такие, по опыту знаю. Обязательно по-своему сделают — хоть что делай, любой регламент доработают «под самостоятельность».

Ладушки, хватит инглизов мять и былое вспоминать.

— Михаил, давай к «эрликону», страхуем.

— Есть, командир. — Сомов явно обрадовался возможности переключиться.

Пушка пристреляна. Хорошо пристреляна, по дистанциям и ориентирам, составлена карточка огня. И Гоблин из «эрлика» стреляет очень качественно.

Вообще с организацией обороны уже разобрались. Камеры отлажены и отрабатывают корректно, вчера сталкеры отошли на километр, по команде начинали движение в кадре — почти сразу схватывают, подают звуковой и световой сигналы. Девайс типа крутой, Юрка его защемил на последней выставке какого-то там «Политеха», где демонстрировались новейшие охранные системы. А вот когда ползком — не схватывают! По паспорту должны, а на деле нет. Стоило Косте встать на четвереньки — и аллес, он обернулся койотом, не жужжит.

Без человека тут не обойтись.

Юрка, когда-то занимавшийся еще и охранными системами, мнение высказал предельно ясно:

— На мой взгляд, любая промышленная сигналка уступает системе «гав-гав», если речь не идет о небольших закрытых помещениях. Любое открытое пространство и даже забор можно охранять электроникой, но все камеры, датчики движения двойного-тройного действия, виброкабели, вибро- или сейсмодатчики, собранные в единый комплекс, по сравнению с «гав-гав» смотрятся бледно. Они лишь могут неплохо дополнять живую охрану. Плюс ко всей этой электронике нужны грамотные операторы, работающие посменно. Даже самая точная настройка масок чувствительности и порогов срабатывания самообучаемых систем без вменяемого оператора порождает ложняки, тревоги и общий геморрой. Правда, есть еще армейские системы, предназначенные для больших открытых пространств, но те зачастую штатно включают в себя и средства поражения. Смотрящие разве такие дадут… «Гав-гав» тоже требует обученного оператора, однако эта система более интеллектуальна и обучаема, хоть и имеет ряд минусов. К чему это я все?.. — чуть было не запутался радист. — А! Задача перекрытия надежным барьером направлений возле форта очень сложна! Надо исключить сработку на мелких зверюшек, по-хорошему, определить, какие шумы движения и вибрации создает каждая возможная особь. Каждую поймать и записать. Записать вибрации человека, лезущего через периметр, определить их характер как тревожный, исключить биение от ветра и веток… Или вырубать-выжигать все кустики. Теоретически это можно. Но засекать что-то уверенно и идентифицировать с гарантией… О-о-о… Исключение сработки от одиночного воздействия, реакции на ту же собаку… Либо надо сводить в сложный комплекс, который будет все палить, но включать тревогу только тогда, когда надо. И тут, Федор, как ты говоришь, есть нюансы. Мало-мальски знающий человек способен изящно и эффективно обойти самые навороченные системы. Вот так. Охранная электроника очень эффективна в правильном месте и в нужное время. Три датчика движения стоят, однако… Короче, дежурные с биноклями и «тепловиками» нам все равно понадобятся. Как и Боцман.

Все, что могли сделать по охране, мы сделали.

Можно думать о непосредственных задачах экспедиции. Можно грабить караваны.

А вот результатов почти нет. Дельту чесали, да не дочесали. Залив не осмотрен. Долина тоже, проклятый носорог! Правда, нашли «водную локалку», как Хвостов обозвал факт находки «Королевы».

Теперь неплохо бы взглянуть туда, где ожидается основная локалка дельты.

От этого многое зависит. Не факт, что там по аналогии с волжским устьем лежит оружие. Локалка может оказаться «металлической» или «отделочной». Первый вариант, несомненно, куда более важен для Замка в стратегическом отношении. Второе, честно скажу, для нас предпочтительней — в метрополию не вывезти ни того, ни другого, а «отделку» мы сможем использовать для постройки поселка Колонии. А можем ничего не найти в местах ожидаемых.

Что до найденных отечественных пятнашек, то вопрос с их переездом уже решен: будем разбирать и перетаскивать сруб локалки, он там шикарный, вчера смотрел. Большой, просторный. Возить будем на «Клевере», затаскивая промаркированные бревна на борт судовой лебедкой. Место для сборки нового здания уже определили: по левую руку от форта, сразу за каменным флигелем, придется снести тройку сосен. Сосновая роща чудо как хороша, ее в принципе огородим невысоким штакетником от мелкой живности, поверху — колючку и сигналки. Там, где понадобится, посадим держидерево.

Промзону, когда она появится, организуем южнее, с учетом розы ветров. Уже отвели место под спортплощадку, в субботу там встанут столбы волейбольной сетки.

Роща — это просто каталожный природный парк возле залива тропического моря; отчасти место похоже на Пицунду, хоть путевки продавай. И это богатство надо беречь. Да здесь кругом… природный парк! Погреб надо бы вырыть под холодильник, у пятнашек их три штуки сохранились, и две морозильные камеры, так и стоят без дела. Под мясо-рыбу вполне пойдут, а в прохладе погреба меньше затраты энергии. С северной стороны сделаем коптильню, тут я много чего могу подсказать, как и по вопросам консервирования мяса, рыбы и прочего ценного: и колбаска будет, и балыки. Ну, а уж засолка — непременно.

Многое из этого нужно делать очень быстро, чтобы успеть закрыть контуры строений до сезона дождей, который, как мы узнали, грянет от силы через пару недель.

Вотяков уже присмотрел мне для заказа вторую погружную турбину бесплотинной ГЭС, ставить будем на Клязьме, чуть выше первой. «Сименсовская» штука, если судить по каталогу, очень эффективная. Моделей много, все предназначены для электростанций с мощностями до тридцати мегаватт. Фирма уверяет, что малая ГЭС исполнена с учетом самых современных технологий, высоким запасом прочности, со сроком службы до пятидесяти лет и минимальными эксплуатационными расходами. Турбины с регулируемыми и фиксированными лопастями. Буду брать меньшую из модельного ряда, самую легкую. Кстати, интересно бы узнать, мы производителя обогащаем или банально тырим ресурс руками Смотрящих?

После запуска второй турбины энергии в Колонии будет завались. В районе Секвойки, первичного жилища пятнашек, тоже есть ручей (так же и назовем — Секвойкой), поставим еще одну турбину, а затем и лесопилку. Рядом с холмом — большая сосновая роща, объект переработки. По порубке собственно секвой мыслей пока не возникало, там и подступиться-то страшно.

Вчера и сегодня я брал топливо для «Клевера», итого двести сорок литров в баках флагмана и рядок пустых сорокалитровых металлических канистр оранжевого цвета. Плохо, что оборотная тара не используется: пустых канистр на панель не наставишь. Ничего, будем выпаривать, отмывать, пригодятся для хранения жидкого или сыпучего. Либо для товарного обмена. Топливную тему каждое утро пытаются перешибить «природники» — Ольга с Хельгой. Кержачка притащила с собой приличных размеров разборный инкубатор, и теперь женщины требуют с меня куриных яиц первой свежести. Так что скоро у нас тут будут гулять пеструшки какие-нибудь. А там и гуси заголосят возле запруды. И все это — быстрей, быстрей! Делать нечего, очередные сто двадцать килограммов…

В маленькой бухте напротив форта стоит флот.

После появления «новенькой» «старичкам» пришлось потесниться, зато теперь там можно строить самую настоящую марину с красивыми дощатыми причалами, дорожками, светильниками, спасательными кругами на стойках и прочими атрибутами праздной романтической жизни. Только яхты не хватает. И оранжевых буев, как завершающего яркого мазка. Данила уже раз пять осмотрел «Королеву», сейчас возится с паровой установкой, озабоченно заявляя, что «там все нужно регулировать, проверить клапан сброса избыточного давления и исследовать узлы на брак». Любит слесарь повозиться с железками. Болтун… Что там регулировать в свежей фабричной постройке… Дай ему волю — на воду не выпустит, будет любоваться в бухте. Воли я ему не даю, и послезавтра у красавицы назначены ходовые испытания.

У меня есть две армейские палатки-десятки — вот в них пятнашки временно и разместятся. Можно заселить людей и в форт, но я тесниться не хочу: почти весь первый этаж уже отведен под служебные помещения. Да и присмотреться надо бы… У меня там терминал. Так что без обид, соотечественники, мир хоть и новый, но правила старые. Уксусникова, как и возможности тратить дневной лимит на прокачку данных, у меня нет. Правда, радийно я кое-что в Замок переправил. Кроме того — уже говорил — нет ничего более постоянного, чем временное. А так стимул будет.

Соберем локалку, поделив ее на две семьи с раздельными входами, — переселятся туда. Лишь только я предложил им вариант с переездом, как женщины буквально завыли в голос, не желая ждать ни дня. Понять матерей было несложно: рядом оказались свои, соотечественники, представители какой-то пусть и непонятной, но очевидно мощной общины из-за моря, с оружием, организацией, дисциплиной и целями. Есть связь, есть врач. Есть защита и какое-то понимание, что дальше жизнь будет понятней и лучше. Хоть в палатках, хоть в шалашах. Мужики ответили не сразу, по-хомячьи переживая за накопленное, обжитое, привычное… Ведь это их Крепость, их надежда, опора, выстрадали, защитили… Однако воины клана быстро взвесили все резоны и дали добро.

Еще по пятнашкам.

Перенос попаданцев, что наших, что французских с итальянскими, прошел без новаций: как почти все попадающие на Платформу, эти люди были выкрадены с Земли-1 во временной полосе одного месяца, это обычная практика. Смотрящие не дают нам возможности с их помощью узнавать, как обстоят дела на старой планете… Правда, одних Писатели кидают на Платформу сразу же, а других передерживают черт знает сколько, маринуют, пока не скинут сюда. То есть мы можем предположить, что огромный запас потеряшек уже создан. Если практика не изменится. Ну и шухер же там должен быть — такое количество людей исчезло! А может, мы зря переживаем — отпишут всех желтой прессе, и все дела.

Изначально их было пятнадцать человек, три семьи.

— Четвертая квартира на площадке стояла пустая: Добрянские в отпуск уехали, в Геленджик, — вывел закономерность Степан Стародубцев, глава клана пятнашек. — Повезло им, иначе и их бы перекинули, — видать, поэтажно гребли.

Соседей-французов изначально тоже было пятнадцать, как и итальянцев. Вот тебе и «пятнашки».

Степан молодец, сберег весь свой род. Жена у него — черкешенка по имени Барина, что значит «пышная», редко кто настолько соответствует своему имени. Шестнадцатилетнего сына зовут Игнатом, дочку на три года моложе — Дашей. Брат жены, Алик Хагауджев, наркополицейский из Кропоткина, опер ФСКН, холостяк, «вечный старлей», как он сам говорит. Не давали ему капитана: не умеет молодой офицер промолчать в нужном месте и молча сделать то, чего настойчиво требуют шкурные интересы начальства. Мужик, судя по всему, нормальный, но проверку я проведу.

Вторая семья клана — тоже ростовчане, Игорь Клюев, киномеханик, электротехник, его жена Людмила, мастер-пекарь хлебозавода, может и машинистом-формовщиком, дочь Джемма, некогда анимешная особа, пытавшаяся учиться на экономиста, а ныне нормальная крепкая дикарка девятнадцати лет, и два сына: погодки Виталий и Глеб, тринадцать и двенадцать.

Вне клана оказалась еще одна семья соседей по лестничной клетке.

— Да козел он полный, что про него рассказывать! — скупо сообщил Степа. — Был козлом и сплыл козлом.

«Козел» работал водителем машины-илососки на базе КамАЗа, зашибал отменно, характер имел совершенно мерзкий, что и проявилось в первые же часы после десантирования в Секвойке. Человек несложный, ревностный ценитель посконного, сермяжного, такой за выражение «таргет-группа» сразу в глаз дать может.

Ругань, плавно переходящая в драки, в общине шла постоянно. У «кома» имелся не менее козлиный младший брат и собственный ствол, «ремингтоновская» помпа. Не будь огнестрельного оружия у Стародубцевых-Хагауджевых — неизвестно, чем бы все закончилось. Ситуация вскоре сложилось невыносимая, «козел» все чаще порывался сняться с места, чтобы ехать искать правду и бить морды виноватым. Будучи человеком активным и рукастым, илососник сманстрячил большой плот, посадил на него всю своею семью — свою супругу, брата с женой, сына-переростка — и поплыл «к властям». А попутно спер у Степана единственную надувную лодку, из-за чего у клана позже возникли серьезные трудности в добыче пропитания.

— Я три месяца молился, чтобы боги нам его вернули, в любом виде, — признался Степа. — Сейчас остыл уже, а тогда шлепнул бы без разговоров. Ну, надумал ты плыть, кто держит! Зачем лодку-то чужую брать, сволочь! Ведь знал же, что она у нас кормилица…

Слушая рассказ, я удивлялся, как у мужиков хватило терпения не уронить этого черта еще в первую неделю. Терпелив бывает наш народ.

Пустую бревенчатую локалку Смотрящие поставили мудро: за стволом огромной секвойи, с залива такого жилья не увидишь. Охота давалась попаданцам сложно, патронов на отстрел почти не тратили, стараясь обходиться силками, ловушками и пастями.

Два раза в год сюда налетают гаруды. Какая-то часть стаи привычно оседает для отдыха на гигантских деревьях — для пятнашек это были очень опасные периоды. Некоторые птицы умудряются летать меж стволов, запросто схватят. Поначалу пробовали их стрелять, но сразу отказались, разумно прятались несколько дней в здании. Но и после отбытия стаи на следующее плечо перелета спокойствие в общину возвращалось далеко не сразу. Бывали летуны, задержавшиеся по непонятным причинам, бывали явно приболевшие, но опасные.

До локалки французов краем леса километров двенадцать пути, на днях поеду и туда, может, сразу же и до итальянцев проскочим, обстановка подскажет. Ну и норвежцы с их «выручалочкой» интересны чрезвычайно, ценнейшую информацию можно получить. Если скажут.

— Скажут, — уверенно сказал Гоблин, услышав мои сомнения.

Первое собрание с ростовчанами провели на месте — ездил я, Костя и Вотяков. Гоблина с собой не взяли, чтобы не пугать с ходу. Что сказать… Да скажу!

Тренькнуло!

У меня тренькнуло, и это серьезная заявка!

Пиликал терминал противно, неожиданно громко, скандально, с периодичностью в пять минут, в форте все извелись, подпрыгивая перед закрытым люком. Дежурная сразу радировала мне, но я экстренно сняться никак не мог: самые разговоры пошли. И поэтому нервов потерял прилично — первый раз такое, вдруг «шоколадка» отключится и замолчит, позже сообщив что-то типа: «Кто не успел, тот опоздал, бе-бе-бе!» И ухмыляющийся смайлик в конце.

Я, конечно, такой поворот событий, так или иначе, прогнозировал и моделировал. Правда, моделирование всегда перетекало в детские мечтания. В Штабе такую вероятность тоже обсуждали. Сотников, помню, сказал так:

— Хорошо бы Смотрящим замкнуть поощрения на тебя. Вариант переноса плюсов к нам интересен, но не более, важней получить преимущества в снабжении Колонии.

Все так и вышло.

Можете представить, что я испытал… Влетел в операторскую, рухнул за пульт.

На экране горела надпись:

Расширение структурного формата кластера +1.

Стимулирующая поставка.

Пистолет-пулемет ППШ-41, доступно 1 штука. Подтвердите позицию.

Сотников бы лишь презрительно сморщился от такой подачки, я же обрадовался, как мальчишка: лиха беда — начало! Да и друзья забили в бубен — много ли крошечной Колонии надо для счастья. Главное, мы имеем ориентир: «Правильной дорогой идете, товарищи!»

Гоблин, вытаскивая из подвала тяжелый ствол с пристегнутым круглым магазином и еще один запасной, сообщил:

— Увесист… Вещь! Магазы полные, без крысятничества. Солидный ствол, для положенцев. Торпеда таскает, а в гараже вручает папе. А че, Федя, забирай себе!

— В гараже не такие вручают, — не согласилась Ленни, намекая на свой «томми».

— Да нам амбивалентно, родная, — круто ввернул Сомов. — Лишь бы крестом и от пуза можно было.

— Интересно, носорога такой остановит? Если на полный диск садануть? — задумался суперслесарь.

— Попробовать хочешь? — заинтересовался сталкер. — Да ладно, шучу… Теперь есть смысл искать и обрабатывать пятнашек усиленно. За них ништяк дают.

Сталкеры — они такие. Им политика по барабану, Демченко вон выбился из колеи — и сразу перестал быть сталкером. Теперь он политик.

Чтобы стать сталкером, одного желания мало. Даже умений мало: нужен определенный жизненный путь. Проходит юношеское время категорийных походов, и мы открываем для себя все прелести ходовой охоты и рыбалки нахлыстом. Наступает эра пригородных пикников, но и это занятие быстро надоедает. Осознав собственные физические возможности, мы осваиваем различные виды транспорта, позволяющего нам забраться как можно дальше от цивилизации, и какое-то время наслаждаемся удаленностью и одиночеством. Но наступает такой момент, когда и этого не хватает, и «человек неугомонный» открывает для себя радость целевых поисков. Кто — в краеведение, кто — в копатели.

Если же такой попадает в определенную среду, то становится сталкером.

Как на Платформе. Поиск, поиск и еще раз поиск. И прежде всего — ништяка, причем не для себя, а для всей общины. Особое сознание добытчика, философия, нацеленность и инстинкт, как у летчика-истребителя или нападающего футбольной команды.

— Ну что, заберешь?

В который раз я подумал: «А что, Федя, может, взять тебе все же автоматик? Пригодится ведь, рано или поздно, вспомнишь…» И в который же раз мысленно ответил: «Да ну их, тарахтелки эти, и без них нормально».

— Миша, отнеси, пожалуйста, в оружейку. Прикинете — предложите владельца.

После переговоров с пятнашками я устроил в форте общее собрание.

Новых людей надо вооружать. Присмотр, проверки — это все хорошо, все будут за новенькими присматривать. Но ходить по этим землям без ствола нереально, а им предстоит работать, перевозить имущество, здание, запасы. Взрослым мужикам и Игнату вручим наганы, небольшой запас револьверов и патронов к ним привезли с собой. И две «бенелли-рафаелло» — для охоты то, что нужно. Итого у них теперь будет три ружья: этого однозначно хватит, чтобы отбиться от любого зверя. Гладкие стволы, кстати, я уже отдал — радости не было предела…

Ну, вроде все сказал, ждем.

Люди смотрят в степь. Данька сбегал вниз, притащил всем воды.

Хитрый Хвостов отошел на край крыши, куда падает тень от крайней сосны: не так печет.

С крыши форта видно горы.

Горы для меня все. Если в пейзаже есть высота, то он живой, просторный, объемный. Я неуютно чувствую себя на материке, в тех равнинных районах, где видимость большей частью заканчивается ближайшими деревьями, а холмов, с которых открываются манящие кругозоры, нет. Значит, нет и романтики, нет какого-то Зова, который будоражит, не дает спокойно спать и постоянно подталкивает в спину: «Не сиди, двигайся, отправляйся в путь!»

До горного массива примерно тридцать два километра, если судить по рваной засветке РЛС. Каменные лбы стоят стеной, расположены широтно, по крайней мере их видимая часть. Скорее всего, там есть плато, и немаленькое. Острых пиков нет, снежников тоже. Эти горы чем-то похожи на хребты южных отрогов Путоран — Сыверма, да и в Норильске такие же — выдавленные из земли базальтовые потоки, кое-где разрезанные реками. Стопудово в глубине плато есть глубокие озера с чистейшей водой, каньоны и водопады за сотню метров. Высота плато навскидку до полутора тысяч метров в максимуме. Между Фортом и горами лежит широкий «язык» саванны. На фотографиях с камер воздушного шара видно, что слева по равнине тянется огромный зеленый массив, а за ним — болота левого берега Амазонки. Справа — тот самый холм, на котором стоят развалины башни и где Вотяков уже запланировал установку высотной РЛС, которая «пропасет всю округу, ручаюсь».

Но тут ему облом шпильки: в ближайшее время все поставки будут топливные. Пока не накачаю «Клевер» горючкой, не успокоюсь. Тьфу ты! И яйца…

Сразу за холмом стоит Секвойка. Тропа, по которой русские пятнашки ходили к соседям, тянется вдоль подножия холма к югу, там местность понижается, а дальше видно плоховато.

Вид очень красивый, особенно вечером, под красноватой подсветкой заходящего солнца.

— Ой, мальчики! А кого это Костик такого худенького везет? — спросила у всех сразу Нионила, поднимаясь по лестнице на крышу донжона. — Я из своего окошка как увидела, так сразу к вам! Ну-ка, Мишенька, биноклик дай-ка.

С этими словами Павидла легко забрала у Гоблина огромный «Бушнелл» и уставилась в степь.

— Питался как бог пошлет, бедненький… А совсем еще ребенок!

— Уже тринадцать лет пацаненку стукнуло, скоро воином станет. А что у нас сегодня на обед, Нионила? — широко улыбнулся поварихе сталкер. — Супец будет?

— И супец будет, и отбивные из косули, Костик вчера свеженького мясца добыл, просто молодец. Картошечка печеная, есть надо картошечку, что-то прорастать начала… — вздохнула Нионила и вернула оптику хозяину.

— Так мы же посадили! — напомнил Сомов. — Командир субботник объявлял.

— Быстро прорастает, — отмахнулась женщина. — Да ты не переживай, Гоблинушка, тебе Светочка диету прописала, специальную! Я тебе овсяночки сварила, с маслицем оливковым.

— Че-о-о? Овсяночка? Да как так! Да, командир… Это что… Это куда! — Здоровенный лось начал хватать губами воздух, захлебываясь от возмущения.

— И суп молочный с вермишелинкой, — добила сталкера Павидла и пошла к лестнице, не замечая, что Гоблин смотрит на нее, как Анна Каренина на паровоз.

Группа уже вся на виду, метров восемьсот.

Считай, прибыли.

Гонг!

Над фортом прозвенел предупреждающий сигнал включения громкоговорителей.

— Внимание! Тревога! На радаре группа из трех целей на девяносто восемь, курс к северу, удаление шесть, цели малоразмерные, низкоскоростные. Двигаются у противоположного берега.

На этот раз Ольга отработала, как истинный профи.

В короткой тишине мне показалось, что вокруг гуляет эхо.

Вж-жик! Мимо меня пронесся Данька, ураганом слетая по лестнице. Я рванул в башенку, Вотяков — за мной, сразу оттесняя от пульта Ольгу. Все точно, три лодки, скорее всего, моторные: веслами так не помашешь. А моторы слабенькие! Или идут экономично.

Пш-шш…

— «Тунгус» — «Кастету», тревога, три лодки! Уходим двумя группами в залив. Веди сам, примут без нас. Прием.

— Принял. Трахома… Сколько у меня времени?

Сталкеры сейчас там вскипят! Тревога, а они пастухами работают. Но я ничем не могу помочь, ждать не буду: кто не успел, тот опоздал — такова жизнь.

— Костя, прекрати! Веди людей, мы уходим. Все, конец связи.

Выскакивая из башенки со своим карабином, «томпсоном» Ленни и «дегтярем», я чуть не снес Даньку, который стоял рядом со своей «Сайгой-МК» в руках.

— Гоблин, бери Даньку — и в лодку, Ленни, за мной! На гарнитурах!

А Гоблин уже убегал, кроме «тигра» держа в руках еще и ДП. А Данька-то молодец, сразу и его «длинный карабин» прихватил!

— Хвостов, к орудию! Маурер где?

— На причал улетел! — крикнул вслед радист. — «Фуруну» запускать!

— Встречайте без нас!

Уже пробегая через фойе, я подумал: «Вот бы ты, Федя, сейчас был один или с Ленни — не рвал бы как угорелый… Спокойно бы осмотрелся, спрятался, понаблюдал, подумал — а нужно ли вообще выпрыгивать бойким бесом? Идут люди по своим делам, да и пусть идут. Взвесил бы все. По необходимости принял бы меры. А сейчас? Сейчас так не получится, ты руководитель новой российской Колонии, это твои земли, уже заявился… Твой залив и твои берега. И никто тут запросто и без „здравствуйте“ кататься не должен. Пока что все посторонние на водах есть нарушители. Лови давай!»

Во дворе к нам присоединился ошалевший от крика и суеты Боцман, помчался с нами.

— Брысь, каракуль! Костя где? Ищи Костю!

Небо не померкло, и красота вокруг никуда не делась.

Да и особой тревоги в душе не было. Вот если бы к нашему берегу подходил чужой баркас с крупнокалиберным пулеметом, а в фарватере — пяток «зодиаков» с десантом, тогда да… Хотя задержание есть задержание, оно всегда опасно — ты мишень изначально. На воде опасно втройне: за кустики не спрячешься, в ямку не прыгнешь. Полицейская работа, приходится привыкать.

На берегу «Клевер» рокотал двигателем на холостых оборотах. Прыгая в лодку, я отметил, что бронежилеты на месте.

— Ленни, жилет накидывай, но не застегивайся. Давай-давай!

Сильфида раскручивать «Эвинруд» сразу не стала, медленно стронула тяжелую лодку вперед, пусть хоть чуть-чуть прогреется. Постепенно «Зодиак» разгонялся, и вскоре мы уже обогнали посудину Гоблина, который на старте не распределил ролей, и теперь они с Данькой менялись местами. Правильно! Пацана на руль! Эти индейцы к такому возрасту уже все умеют, для молодняка даже соревнования проводятся, слалом на лодках. А то сел сам… И кто стрелять будет, если что?

Почему они не подошли к нам, если добрые люди?

Я допускаю, что форта с поверхности воды не видно. И шпиля «Унжи» не видно. Но суда-то в бухте стоят. Здесь что, ни у кого хорошей оптики нет? Да не поверю. Подплыли бы, так, мол, и так, мы местные рыбаки, промышляем здесь изначально, дозвольте пару сеток кинуть на океанскую семгу, она как раз перед штормами в тихие места сбивается… Не помешаем? Да кидайте! Ответьте на пару вопросов — и вперед, мы всего не съедим. И вообще приятно познакомиться.

Щелк!

— Тео, три лодки с моторами, семь человек, на задней лодке трое, — сообщил мне Маурер свежие разведданные. — Вижу стволы, пока непонятно какие. Они вас тоже видят, ускорились, идут в сторону моря.

— Принял, веди их.

Шкипер, наверное, стереотрубу вытащил. Или развернулся: эта труба у него вперед направлена. Смотреть назад мне было некогда, скорость приличная, в заливе — волны. «Зодиак», задрав нос, гулко и жестко стучал днищем по гребням, подпрыгивая и опускаясь. Ленни выбрала самый короткий курс сближения, волны били в скулу, лодку чуть мотало. Цели в бинокль не поймаешь.

Ноздри ласкал запах чистой воды с ноткой аромата свежей рыбы — хорошо!

— Сомов, вы где?

— Догоняем. Не торопитесь так.

Я коротко оглянулся — лодка Гоблина прыгает по волнам с левого борта, почти рядом.

Щелк!

— Тео, первая уходит в отрыв!

— Принял… Сомов! Миша, давай жми ей наперерез, пока не ушла, а я остальных буду останавливать.

«Зодиак» Гоблина резко подвернул влево и, еще больше набирая скорость, помчался наперехват. Хорошо, что я мощные моторы взял, с запасом. Лодки пришельцев уже видно отчетливо, идут в кильватер, уверенно, не мечутся.

— Ленни, чуть тише давай.

Лодка опустила нос, смотреть и целиться стало удобней.

Кто вы такие, хлопцы водно-моторные? У нас вот на флайбридже российский флаг трепещется. У вас же никаких опознавалок нет. Первая лодка в оставшейся группе металлическая или пластиковая, по виду скоростная, но моторчик явно жидковат, на глиссер не вытягивает. Вторая — RIB, но не «Зодиак», а что-то полегче и попроще, в ней сидят трое: один за румпелем, а два человека смотрят на меня. От них до берега с полкилометра, берег местами каменистый, невысокий, поросший густым низким лесом, похоже, есть пляж.

— Еще тише… Так… И включи проблесковые огни.

Хоть и не вечер, а мигалочки добавят им понимания нашего статуса. Серьезные люди подходят, лучше бы вам остановиться и пообщаться спокойно.

Синяя краска облезла — видно, что лодка алюминиевая. И немятая.

Подвесник «TOHATSU 18», куда вы с ним… Это чужие люди. Чтобы найти у наших лодочников «тошку», надо еще постараться, народ все больше «меркурии» и «ямахи» использует. Никто не махал мне руками, не делал приглашающих жестов. Люди на румпелях изредка кидали взгляды в нашу сторону, остальные все так же смотрели в бинокли. Одеты по-полевому, выцветший камуфляж. Жилетов нет — ни спасательных, ни защитных. И оружия не вижу! Спрятали? Да, глаз отрывать не стоит…

— Ленни, становись бортом, пойдем параллельно, пугать не будем, сближаемся постепенно, кто их знает. Будь готова к маневру. Присмотримся.

Триста метров между нами. А здесь волна гораздо слабее.

Щелк!

— Гоблин, доклад.

— Мой чета на разворот пошел, к своим намылился… Не понял. Че-его?! Ах ты, черт!

До меня донеслись три хлопка одиночных винтовочных выстрелов — по Гоблину открыли огонь! Я быстро бросил взгляд вдоль берега к северу — головная лодка пришельцев резко развернулась и, прибавляя ход, пошла к берегу. Сидящий на носу Сомов вскинул «тигра». Простучала серия выстрелов.

Твою мать!

— Газу! Ленни, влево — и в залив! — крикнул я, хватаясь за леера.

А вот сейчас и нам достанется, раз впереди пальба пошла!

Сильфида резко положила «Зодиак» на левый борт, взревел мощный четырехтактный двигатель, за кормой вздыбился пенный бурун, каскад брызг закрыл обзор. Лодка начата разворачиваться буквально на пятачке.

Тук! Тук! Тук!

Вот мы попали!

У моих тоже есть «длинный» ствол! А я не могу стрелять! Вообще ничего не вижу: лодка вздыбилась на вираже! Со стороны «Зодиака» Гоблина протарахтела еще одна очередь, потом хлопнули размеренные одиночные из «сайги».

Бонн! «Эвинруд» звякнул, рванул было поршнями, стукнул звонко и обиженно смолк. Лодка тут же опустилась, закачавшись на слабой волне. Плохо дело, у них есть стрелок! Сука, да он же в Ленни целился: рулевого хотел снять!

Така-така-та! На корме заревел «томпсон» подруги. Сильфида, стоя на коленях, за два раза выпустила по противнику полмагазина. Напрасно, если целевой стрельбой: дистанция велика! Ладно, хоть придавит их… Ну, теперь мы тоже можем.

Я успел сделать всего три выстрела, причем прицельным стал только второй, лодку уже разворачивало, и подруга перекрывала директрису. Да что же такое сегодня творится!

Ребятки-то бандитские. Или государевы, что иногда одно и то же.

— Ползи ко мне, чтоб тебя!

Тук! Тук! Справа нехорошо свистнула пролетевшая пуля.

Я привстал, увидел, что хотел, и положил две пули в цель: по дальней надувной лодке, откуда в нас и стрелял снайпер пришельцев. Тот ответил, но его рулевой в этот момент тоже переложил румпель, уходя с линии огня, ближний к нам надувной борт поднялся, закрывая обзор, и я лишь успел увидеть, как один из членов экипажа свалился на дно.

Перезарядка! Вдавил пальцем желтые цилиндры, пустую обойму вон, готов!

Короткая звонкая автоматная очередь рванулась к нам. Все натовские патроны почему-то громкие, звонкие и резкие, на охоту с такими ходить не стоит: вся дичь на два километра разбегается. Блямба, у них и «штурмовуха» есть! Ой, плохо! Я пригнулся, хотя пули и улетели в молоко, — из автомата на четыреста, да в раскачке… Но страшно ведь, продырявят!

Что за лажа, всего одного снял!

Ленни высунулась за борт и решительно огрызнулась, не давая врагу целиться.

Тут между нами и противником параллельно берегу красиво взлетели фонтанчики короткой пулеметной очереди: это Гоблин обозначился с фланга — помогает сталкер, но боится по своим «зафрендлить». У него-то как? Глянул быстро: их «Зодиак» уже у берега, а вот преследуемой лодки не видно. Ага! Сомов стоит на гальке, направив ствол пулемета на лежащего бандита. Данька рядом, карабин у плеча, садит с колена по врагу одиночными. Далековато для мальчишки, не попадет. А вот в нас, по закону подлости, попадет.

Така-така-та!

— Чувак, автоматчик в первом катере!

Да вижу я, вижу! На те пулю, раз ты смелый такой!

Щелк!

— Тео, подходим, спрячься!

И короткий оглушительный взвизг ревуна!

Позади раздался низкий гул дизеля, шелестящий шум винтов, взбивающих воду. Догнавший группу перехвата «Клевер» на высокой скорости с ходу страшновато заходил в пологую циркуляцию, давая простор башенной установке ДШК. Сашка на спуске, нормально! А куда нам прятаться-то! Спрячься, поди, в «резинке»…

Ох, и монстром же смотрится некогда рядовой рыболовный сейнер!

Не ко времени подумалось: «Как я отреагирую, если когда-нибудь увижу на водах Платформы настоящий, пусть и небольшой, сторожевик?»

Дугу-дугу-дугу-дум! — загрохотал страшный стальной зверь с кормы корвета.

Последняя лодка, где сидел стрелок, словно взорвалась.

В воздух полетели ошметки многослойной ткани баллонов, люди, оружие, нос задрался вверх, корме же не дал подняться дымящийся двигатель. Сталинград! Бородино!

Дугу-дугу-дугу-дум! — вторая очередь ДШК прошлась поверх алюминиевой лодки, пытавшейся удрать к берегу.

Щелк!

— Ули, ты со сцены-то их не снимай!

Куда там… бесполезно.

Вошедший в раж бадха от злости азартно валил всех подряд. Единственная оставшаяся на воде металлическая моторка уткнулась в пляж — и тут же снялась, бесхозно поплыв вдоль берега. Последний боец, успевший выскочить, прихрамывая, побежал к густым зарослям. «Можно было бы его взять, — отвлеченно подумалось мне, — но, чувствую, не сладится».

Не сладилось. Сашка вбил в спину убегающему короткую серию, и этого было больше чем достаточно. Ну, там и мясо теперь…

Щелк!

— Командир, вы живые там?

— Двигун раскололи, гады… Сами живы! Вас вижу. Вы как?

— Последнего колю, но он крепко ранен, не доживет. Ладно, конец связи.

Щелк!

— Шкипер, отбой, забирай нас…

«Клевер» подошел с уже опущенной аппарелью. Сашка бросил конец, мы поднялись на борт, а потом быстро втащили поврежденную лодку на корму. Хана двигателю. Хвостов, конечно, посмотрит, но уже ясно: надо брать новый. А битый на запчасти. Хорошо, не зацепили никого…

Щелк!

— «Гоблин», доклад.

— Помер бандит, командир. Кое-что успел выдрать. Это полканы, они к локалке шли, за оружием.

— Мать… Той самой?

— Ага. Нашли ее две недели назад, перевозили один раз и малое, чтобы не светиться крупным куском. Сегодня пошли в три борта, капитально… Коротко так.