Тень сбитого лайнера Байкалов Альберт
– Ты куда? – встрепенулась жена.
– Мне надо позвонить.
На улице было тепло и тихо. Лишь где-то грустно пел сверчок, да едва слышно шелестели крыльями в свете фонарей ночные бабочки. Пройдя по дорожке вглубь сада, Федор Степанович достал телефон и набрал номер Ливчука.
Заштатный журналист по кличке Ливер привлек внимание СБУ своей нетрадиционной сексуальной ориентацией еще в девяностых. Долгое время данное обстоятельство позволяло держать Ливчука на коротком поводке и лепить из него чудовище. Проект удался. Сейчас СБУ получило универсальный инструмент в лице этого негодяя, ставшего депутатом, и движения «Правый сектор», созданного им.
Эпатажный политик с наполеоновскими амбициями в угоду карьере не брезговал ничем и был готов на любые жертвы. Практически ни один скандал и драка в Раде не обходились без его участия. Ливчук был организатором расстрелов пикетчиков на Майдане и демонстрантов на Институтской. Его стараниями бесследно исчезали журналисты, бизнесмены и политики, не угодные новой власти.
– Слушаю!
– Это Морочко.
– Замечательно! – радостно протянул депутат. – Рад вас слышать! Как здоровье?
– Неважно. – Федор Степанович оглянулся на крыльцо, где маячил охранник, и заговорил тише. – Один человек меня беспокоит. Как бы решить вопрос с ним?
– Нужно встретиться и обсудить, – ответил Ливчук. – Скажите место и время.
– Давай я сам тебя найду, – предложил Федор Степанович.
– Идет! – Ливчук даже отчего-то обрадовался.
На следующий день машина Федора Степановича подъехала к выезду из гаража, расположенного под элитной новостройкой, и встала.
Почти сразу рядом мягко скрипнул тормозами джип Ливчука.
Тот выбрался из него и сказал:
– Доброго здоровья, Федор Степанович!
Подполковник СБУ посмотрел на водителя и приказал:
– Погуляй пока!
– Рад, что мы будем работать вместе, – заявил депутат, расплылся в улыбке, перебрался в машину Морочко и обдал его запахом дорогого одеколона.
«А я так сказать не могу», – мысленно ответил ему Федор Степанович, вздохнул и спросил:
– Торопишься?
– Через час у меня встреча, – подтвердил депутат.
– Есть такой Рахильский…
– Это который еврей?! – вмиг переменившись в лице, уточнил Ливчук. – Кажется, Арон Александрович?..
– Точно! – обрадовался Федор Степанович и тут же насторожился. – Вы случайно не друзья?
– Сплюнь! – Ливчук нахмурился. – Я и еврей? Ты меня обидел.
– Извини. – Федор Степанович виновато улыбнулся.
– И что эта гнида сотворила?
– Почему гнида? – Федор Степанович, обрадованный реакцией ярого националиста, сделал вид, будто удивился. – Хотя ты прав.
– Рассказывай! – Ливчук словно школьник сложил руки на коленях и приготовился слушать.
– Ты, наверное, знаешь, что при СБУ имеется консультативный отдел…
– Да, конечно. – Ливчук выразительно кивнул. – Там даже есть мои хорошие друзья: Том Джерриксон, Майклоф…
«Наверное, тоже педерасты. А чего удивляться? Не будь ты голубым, и мы не обратили бы на тебя внимания», – подумал Федор Степанович, а вслух сказал:
– Эта, как ты выразился, гнида, тоже в него включена.
– От Израиля, что ли? Везде пролезут! Никуда без них!
– В Израиле у него много родственников. Рахильский регулярно их навещает, – продолжал Федор Степанович. – Нас заинтересовало, почему он практически всегда ездит через Москву.
– И что? – Ливчук заерзал.
– А ты как думаешь? – Федор Степанович прищурился.
– Еврей работает на москалей!..
– И имеет там счет, на который после каждого визита поступают приличные суммы, – договорил Федор Степанович.
– Вот оно что! – Ливчук ударил себя по колену и посмотрел вперед. – Убивать таких надо. Медленно! Я бы прямо на площади колы вкопал и всех сажал на них.
– Я недавно ездил с ним в командировку. – Федор Степанович видел, что депутат созрел, и перешел к главной части разговора. – Там у нас с ним состоялся серьезный разговор. Рахильский был предельно откровенен и признался, что работает на русских. Он сделал это на трезвую голову и заявил, что если я попытаюсь это доказать, то у меня возникнут проблемы, поскольку у него хорошая репутация среди американских коллег.
Ливчук молчал.
– Я знаю, какую роль ты и твои люди сыграли зимой, – осторожно продолжал Федор Степанович. – Вы работали безупречно. Все, начиная с расстрела демонстрации на Институтской и стрельбы на Майдане, – просто классика.
– Ты хочешь, чтобы его не стало? – задумчиво спросил Ливчук.
– За ним стоит Коломский, – предупредил Федор Степанович. – Что задумал олигарх, непонятно даже президенту.
– А может, они вместе что-то задумали, а непонятно СБУ? – выдвинул свою версию Ливчук. – Так ты хочешь, чтобы этот еврей пропал без вести? – напрямую спросил он.
– Какой? – Федор Степанович испугался, что Ливчук неправильно его понял.
Если так, то в скором времени на официальном сайте олигарха Коломского появится некролог.
– Сам же сказал, Рахильский.
– Точно! – Федор Степанович достал из кармана платок и стал вытирать пот, обильно выступивший на лице потом. – Денег у меня нет. Как тебя отблагодарить?
– Ты же знаешь, я для тебя даром все готов сделать, но людям надо семьи кормить.
– Я понял. – Федор Степанович кивнул. – По одному из дел, которые висят за моим отделом, проходит не самый бедный дом под Киевом, на который наложен арест. Документы получишь и продашь.
– Богато платишь, – заявил Ливчук.
– Ты же еще его не видел. – Федор Степанович усмехнулся. – Поэтому в самый раз будет. Как собираешься все сделать?
– Есть у меня хорошие ребята, – уклончиво ответил Ливчук. – К тому же надо одного новенького в деле проверить.
– Как это? – не понял Федор Степанович. – Ты к Рахильскому что, батальон хочешь отправить?
– Почему же батальон? – Ливчук загадочно улыбнулся. – Небольшую группу для особых поручений. Через нее мы пропускаем кандидатов на командные должности в национальную гвардию и спецбатальоны. Сейчас, сам знаешь, всех проверять надо. Особенно тех, кто раньше у москалей служил. Своих-то специалистов уже не хватает.
– Это я знаю. – Федор Степанович с горечью вздохнул. – Только не нравится мне, что ты сразу несколько человек собираешься задействовать. Одному, в крайнем случае двум, рот легче заткнуть.
– Не бойся. – Ливчук ударил ладонью по спинке переднего сиденья. – Хлопцы надежные. Да и кому в голову придет хвалиться убийствами?
– А новенькие?
– Новенький, – поправил его Ливчук. – Одного подполковника из запаса призвали и сейчас проверяем.
– Все равно. – Федор Степанович поежился. – Неспокойно мне что-то.
– Все будет нормально! – заверил его Ливчук. – Я ведь их тоже долго использовать не собираюсь. Скоро всех в зону АТО отправлю. Формируем еще один добровольческий батальон. Так что все там и сгинут. Ну а здесь наберу новых.
Глава 7
Смотрины
Булат сдержал слово и больше не пил. Отчего-то такой подвиг на этот раз дался ему легко. На третий день он быстрым шагом прошел несколько кругов по школьному стадиону, вернулся домой и пару десятков раз отжался от пола. Конечно, это далеко не тот уровень, что был раньше, однако и не полная деградация. Кирилл знал, что быстро придет к норме.
На следующий день он отправился в бассейн, где максимально выложился, а в субботу с трудом поднялся с постели. Мышцы ныли. Но это была приятная и привычная боль. Первую половину дня отставник посвятил наведению порядка в квартире, вторую – бане.
В воскресенье он побегал трусцой, позанимался с гантелями. Все в меру и постепенно. Нельзя вот так сразу рвать себя. Булат прекрасно понимал, что последствия его возлияний будут давать о себе знать еще как минимум полгода.
Сегодня он был разбужен не будильником, а звонком сотового телефона.
– Да!
– Это Цыган. Жду внизу.
На сборы ушло чуть больше десяти минут. За это время Булат успел умыться, побриться, выпить стакан кефира, закусить его ломтем хлеба и одеться.
– Ты в машинах разбираешься? – выезжая на шоссе, спросил Цыган.
– Смотря в каких, – ответил Булат, глядя на мальчишек, перебегающих дорогу. – Иномарки не особо знаю. Но разберусь быстро, если что.
– Водил давно? – Цыган бросил на него испытующий взгляд.
– Да не так чтобы очень, – ломая голову, почему он спрашивает, ответил Кирилл.
Цыган остановил машину.
– Выходи.
– Зачем?
– Поменяемся местами. – Цыган толкнул дверцу.
– Это экзамен? – пристегивая ремень, спросил Булат.
– Что-то в этом роде.
Булат повернул ключ в замке зажигания и вопросительно посмотрел на Цыгана.
– Куда?
– Пока прямо.
Вскоре они выехали из города. Через десяток километров Цыган приказал свернуть на лесную дорогу. Узкая полоска асфальта, разрезавшая лес, кончилась за небольшим поселком, и машина оказалась на грунтовке. По корпусу стали стучать ветви сосен, разморенных жарой.
– Далеко еще? – не удержался Булат.
– Уже приехали, – глядя на дорогу, сказал Цыган. – Стой.
Отставник огляделся. Они оказались на берегу небольшого озера, наполовину заросшего камышом и осокой. Его часть, свободная от водорослей и зелени, упиралась в небольшой песчаный пляж. У берез под навесом стоял стол, сколоченный из досок.
Рядом с машиной возникли трое подростков с граблями и лопатой.
– Это еще что за явление? – выбираясь из-за руля, с недоумением спросил Булат.
Цыган навалился на дверцу, оглядел берег.
– Как всегда, – сказал он пацанам.
– Сколько платишь? – осведомился веснушчатый паренек в армейской кепке.
– По триста на нос.
– Не пойдет! – Самый маленький член этой странной команды возмущенно надул губы.
В отличие от своих старших друзей у него в руках ничего не было.
– Почему? – Цыган вскинул брови.
– Инфляция! – с серьезным видом пояснил паренек. – По пятьсот, или мы уходим!
– Хорошо, – переглянувшись с Булатом, согласился Цыган. – Приступайте.
– Что все это значит? – глядя вслед мальчишкам, спросил Кирилл.
– Скоро сюда заявится Пекарь со своим семейством. К этому времени мы должны очистить песок от мусора, убрать вокруг столика прошлогоднюю листву, подлатать навес, – стал перечислять Цыган. – Потом обойдем окрестности и позаботимся о том, чтобы здесь случайно не оказалось посторонних личностей. Инструмент в багажнике.
– Я что, типа прислуги? – Булат даже растерялся.
– Почему? – вскинул брови Цыган. – На Пекаря многие имеют зуб. Поэтому места для отдыха он выбирает малоизвестные, в глуши. Не всякому доверяет свою безопасность. Он просто попросил меня привезти тебя сюда.
Когда на дороге появился джип Пекаря, самый младший из помощников Цыгана ровнял граблями подходы к мосткам.
Пекарь в майке и шортах оглядел берег, самодовольно хмыкнул и сказал бывшему офицеру:
– Смотрю, Цыган и тебя уговорил на общественные работы.
– Чего без дела сидеть? – Булат забросил топорик в инструментальный ящик и отряхнул руки. – Только какие же они общественные?
– А разве здесь потом эта ребятня не отдыхает? – удивился Пекарь. – Они больше для себя прибираются.
Подъехала еще одна машина. Из нее выбежали двое мальчишек, вслед за которыми появилась невысокая темноволосая женщина. Это была Татьяна, жена Пекаря.
Фаза и Баян выгрузили на траву сумки, закрыли багажник и потащились к столу, рядом с которым Цыган собирал мангал.
Наблюдая за суетой, Пекарь о чем-то напряженно размышлял.
– Все нормально? – спросил Булат и заглянул ему в глаза.
– Хорошо, – как-то мягко сказал Пекарь. – Пошли за стол.
Дети уже плескались в воде, а их мама в купальнике улеглась на раскладной шезлонг.
Они уселись напротив друг друга.
– Я думал, у вас с женой только один ребенок, – сказал Булат.
– А у тебя дети есть?
– Один сын. – Кирилл отстранился от стола, давая возможность Баяну расставить тарелки. – Живет с матерью. Мы развелись давно.
– Не собираешься новую семью заводить? – спросил Пекарь, когда Баян вернулся к мангалу. – Время быстро летит, а одиночество в почтенном возрасте тяжкая пытка.
– Я в курсе. – Булат улыбнулся, поймав себя на мысли о том, что смотрит на Татьяну.
Он отвел взгляд в сторону и сказал:
– Пока не встретил ту единственную…
– Понятно.
– Ты, кстати, откуда про мое военное прошлое узнал? – осторожно спросил Булат.
– Проще некуда. – Пекарь смахнул со стола невидимые крошки. – Причиной твоего увольнения была болезнь, вернее сказать, ранения, которые ее вызвали. Я попросил знакомого военного навестить вашу поликлинику. В твоей медицинской карте имеется свидетельство о болезни, а в ней указан номер части.
Визг мальчишек отвлек их внимание. Но если Пекарь посмотрел на детей, брызгающихся водой, то Булат вновь облизал взглядом бедра и грудь его жены.
Он мысленно отчитал себя за слабость и отвернулся. Теперь его взгляд уперся в широкую спину и зад Баяна. Тот на корточках сидел под кустом и резал помидоры над тазиком, стоявшим на земле.
Пекарь продолжал расспрашивать Булата о его жизни. За разговором они не заметили, как запахло шашлыком, а стол украсили бутылки с вином и разные закуски.
Супруга обвязала вокруг талии прозрачную накидку, подошла к столу вместе с сыновьями и сказала:
– Дети, не шуметь!
Ее бархатистый голос еще сильнее взволновал Булата. Ему вдруг показалось, что она украдкой посмотрела на него и улыбнулась. Отставному офицеру отчего-то стало стыдно. Что подумала эта женщина? Наверняка Пекарь перед выездом похвастал ей, что место отдыха для них готовит бывший подполковник.
Ему стало тошно. Нужно срочно поставить его на место. Но как? Мысли спутались, а потом и вовсе вылетели из головы. Не зная, как быть, Булат упер взгляд в стол.
Между тем Татьяна подвинула тарелки ближе к детям, дала им вилки. Потом она взяла шампур с дымящимся мясом и выделила по несколько кусков каждому мальчишке.
Наблюдая за ее пальчиками, испачканными жиром, Булат вдруг испытал тоску.
Женщина дала сыновьям хлеба, взяла шампур и надкусила крайний кусок мяса. При этом она испачкала соусом уголки губ. У Кирилла сильнее заколотилось сердце.
Он неожиданно почувствовал прилив жара к лицу, встал и сказал:
– Приятного аппетита.
– Ты не хочешь с нами разделить этот скромный ужин? – удивился Пекарь и посмотрел на супругу: – Татьяна!
– Почему вы уходите? – Она вскинула на него удивленный взгляд.
Булат смотрел в ее глаза и тонул в этом карем омуте.
– Это же семейный ужин, – выдавил он из себя.
– Сережа сказал, что хочет с вами пообщаться, – проговорила женщина. – Поэтому своим выездом за город я в какой-то мере обязана и вам.
Булат посмотрел на Пекаря. Тот едва заметно кивнул, подтверждая слова жены. Теряясь в догадках, Булат сел. Цыган разлил вино и отошел в сторону.
«С чего это мне такая честь? – размышлял Кирилл, спиной ощущая взгляды парней Пекаря, в обязанности которых входило поддержание жара в мангале, наполнение бокалов и замена тарелок. – Как бы такое гостеприимство не оказалось частью изощренного издевательства!»
Он взял шампур и стянул с него зубами кусок мяса.
Татьяна отпила немного вина, поставила бокал на стол, взяла в руки салфетку, посмотрела на Булата и спросила:
– Кирилл Андреевич, вы и правда подполковником закончили службу?
Не ожидая вопроса, Булат едва не поперхнулся. Он не мог говорить с набитым ртом, поэтому лишь кивнул.
– А где служили?
Кирилл с трудом сглотнул непережеванный кусок мяса и пробубнил:
– Везде понемногу.
Этот сдержанный ответ словно напугал женщину, и она отвлеклась на детей.
– Макар, Антон, если поели, марш из-за стола! Только купаться не разрешаю.
– Почему? – Макар захныкал.
– После еды вредно.
У стола бесшумной тенью возник Цыган и разлил вино. За разговором незаметно летело время. Солнце, ставшее похожим на гигантский апельсин, до половины погрузилось во мглу и стало похожим на далекую вспышку ядерного взрыва. Для Булата в этом было что-то знаковое.
Пекарь поднялся из-за стола и посмотрел на супругу.
– Ты не устала?
– Еще нет. – Татьяна улыбнулась уголками губ.
Однако по тому, каким был взгляд, Булат неожиданно подумал, что она не любит мужа.
«А тебе что с того?» – подумал он, разозлился сам на себя и тоже встал.
Пекарь поднял руку и распорядился:
– Баян, принеси к берегу стулья!
Парень устремился к машине и через минуту понесся к берегу, держа в руках раскладные стульчики.
Вскоре Булат и Пекарь любовались закатом с удочками в руках, одновременно наблюдая за поплавками.
– Я так понял, ты что-то хочешь от меня? – напрямую спросил Булат.
– С чего ты взял? – осведомился Пекарь, однако на его лице не было и тени удивления.
Он даже не повернул головы, продолжая наблюдать за поплавком.
– Все это чем-то походит на смотрины, – проговорил Кирилл.
– Я действительно хотел представить тебя семье, – признался Пекарь. – У меня возникла срочная необходимость отъезда на неопределенный срок. В поездке мне будут нужны люди. – Он едва заметно кивнул назад. – Этих я заберу, но кто-то должен остаться здесь. Ты показался мне самой подходящей кандидатурой. Пьешь от скуки. Вот я и решил приспособить тебя…
– Кем, если не секрет?
– Не секрет. – Пекарь потянул удилище. – За моими присмотришь. Ничего делать не надо. Просто на всякий случай.
– Ты хочешь, чтобы я их охранял? – спросил Булат и вспомнил свои ощущения, возникшие, когда Татьяна оказалась рядом.
– Именно, – подтвердил Пекарь.
Глава 8
Поздние гости
Несмотря на поздний час, в окнах дома Рахильских горел свет. Арон Александрович был сегодня, что называется, в ударе. К полуночи он закончил статью об исторической роли украинцев в Российской империи и тут же в который раз взялся править автобиографию Степана Бандеры.
Его жена Ализа Львовна никогда не ложилась раньше мужа. У нее тоже хватало работы, особенно ночью. В свое время она закончила филологический факультет МГУ, а теперь подолгу работала в Интернете, стала превосходным бойцом на информационном фронте. Имея под рукой не только супруга-историка, но и огромную массу его трудов, она формировала общественное мнение, делала из друзей врагов, из честных людей взяточников, из предателей героев и наоборот. Дергая за кончики Всемирной паутины, Ализа Львовна с легкостью собирала многотысячные митинги, сбрасывала памятники с постаментов, запихивала депутатов в мусорные баки.
Когда напольные часы, доставшиеся Арону от прадеда, пробили полночь, супруги спустились на первый этаж, в гостиную, где Ализа Львовна быстро приготовила кофе.
– Ты зря отпускаешь прислугу домой, – стал отчитывать ее Арон Александрович, когда она поставила на стол чашки с ароматным напитком. – Этих дармоедов и так в два раза больше, чем нужно. Кто-то мог бы и оставаться.
– Ты тоже жалеешь охранников, – парировала она, усаживаясь напротив. – Днем, когда не надо, этих оболтусов полный двор и дом. Сейчас только один.
– Днем их видно, – стал объяснять Арон Александрович. – Поэтому люди думают, что столько же и ночью. Да и кого нам боятся? Охрана просто повышает мой статус в глазах украинцев. Все вокруг видят, что правительство ценит меня.
– Тебя ценит Коломский, – уточнила Ализа Львовна. – А в правительстве не очень жалуют.
– Не замечал. – Муж сделал глоток из чашки и вернул ее на стол.
– Наш народ никогда и нигде не был желанным, – с тоскою в голосе продолжала жена.
– Ты снова за свое? – Арон нахмурился. – Брось! Насмотришься чепухи по телевизору и потом начинаешь придумывать страхи.
– Посмотри, ведь сейчас Украина ничем не отличается от фашистской Германии! – воскликнула Ализа Львовна. – Мне просто противно уже лгать в Интернете. Разве мои дед и бабушка, которых фашисты загнали в карьер и расстреляли, как скот, зараженный сибирской язвой, могли представить себе, что и их внучка спустя много лет будет работать на такую же хунту?
– Кого ты называешь хунтой? Этих идиотов, напяливших на себя повязки с немецкой символикой и восхваляющих Бандеру? Брось. Жалкая пародия на Третий рейх. Можно сказать, фельетон.
– Глянь на того же депутата Ливчука, – не унималась Ализа Львовна. – Он всех, кроме украинцев, считает людьми второго сорта. Даже тех, кто живет на юго-востоке, называет москалями, которых надо вешать, призывает к массовым казням. Тебе как историку это ничего не напоминает?
– Ливчук – шут гороховый, – зло констатировал Арон Александрович. – А весь этот националистический всплеск хорошо заменяет идею.
– Может, уедем? – осторожно спросила жена.
Муж молча допил кофе, встал из-за стола и сказал:
– Уедем, но не сейчас. – Он подошел к лестнице и намеревался подняться в свой кабинет, но шум во дворе заставил его задержаться.
– Что это? – испуганно спросила жена.
– Не знаю. – Рахильский пожал плечами.
В тот же момент послышался сдавленный крик. Он узнал голос своего охранника Николая и вернулся к столу.
На крыльце кто-то затопал. Арон Александрович вздрогнул. Входные двери с грохотом распахнулись, и в гостиную ворвались несколько мужчин в масках с прорезями для глаз и рта. Одинаковая черная униформа с националистическими нашивками и автоматы говорили о том, что это военизированное подразделение одного из тех людей, о которых супруги сейчас говорили.
Читать бесплатно другие книги:
