Битва полчищ Рудазов Александр
– Нет, не понимаем, – спокойно ответил Да Сян Чжан. – Но очень надеемся, что с вашей помощью сможем понять.
– Забудьте. Если я буду осматривать и изучать все, что вы тут накопили, то не управлюсь до пробуждения Ктулху… кстати, ждать уже совсем недолго!
– Мы не можем вас заставить…
– Это уж точно! – хмыкнул Креол.
– …но не могли бы вы проконсультировать нас хотя бы с одним случаем? Всего один, большего я не прошу.
Креол заколебался. Ему хотелось как можно скорее вернуться на Серую Землю, но было бы глупо пролететь половину Азии только для того, чтобы поглазеть на собрание диковинок. Еще пара часов ничего не изменят.
– Показывайте, – неохотно сказал маг.
Да Сян Чжан удовлетворенно кивнул и повел Креола с Ванессой по какому-то темному коридору. Здесь совершенно не было ни сотрудников, ни экспонатов, а все помещения выглядели ужасно запустелыми. Кажется, этим ответвлением уже давно никто не пользовался. В конце концов Да Сян Чжан открыл деревянную дверь и указал на предмет, лежащий посреди огромной пустой пещеры.
Это оказался плюшевый мишка. Аномалией, из-за которой глава Организации пригласил сюда Верховного Мага Шумера, оказался плюшевый мишка. Потрепанный, одноглазый, с дурацкой улыбкой и парочкой прорех, из которых пробивалась вата. Очень милый и совершенно безобидный на вид… но Креол при виде него подобрался, как гончая, взявшая след.
– Жена, стой сзади, – хрипло произнес он, слегка похрустывая пальцами.
Ванесса моментально отступила на несколько шагов. За годы супружеской жизни она прочно усвоила – когда Креол вот так напрягается, месту для споров и обсуждений нет. Просто делай, что он велит, и не путайся под ногами.
Да Сян Чжан хотел было что-то сказать, но Ванесса дернула его за плечо и резко замотала головой.
Маг медленно обошел вокруг игрушки. Очень-очень медленно. Из его рукавов заструилась противодемоническая цепь – извивалась и скручивалась, словно две железных змеи. Она становилась все длиннее и длиннее, пока Креол не оказался окружен тройным кольцом гибких звеньев.
– Я Тедди Ракспин, и ты мне очень-очень нравишься, – неожиданно сказал плюшевый мишка.
Ванесса вздрогнула и невольно сдавила плечо Да Сян Чжана. Она уже много повидала всякой чертовщины, но вот такие буу! – моменты по-прежнему заставляли нервничать. Можно ли вообще привыкнуть к неожиданным крикам за спиной… или плюшевым мишкам, которые вдруг начинают разговаривать?
– Пока еще ничего страшного, – тихо проговорил Да Сян Чжан. – Это старая аниматронная игрушка – внутри аудиокассета с разными фразами и песенками.
– А-а… – выдохнула Ванесса.
Но на плюшевого мишку она по-прежнему смотрела с подозрением.
– Тедди Ракспин, говоришь?.. – прищурился Креол, вытаскивая из воздуха посох.
– Да, я Тедди Ракспин, и я хочу сделать ужасную вещь, – ответил плюшевый мишка.
– Я на своем веку сделал много ужасных вещей, – спокойно произнес маг. – Какую собираешься сделать ты?
– Я Тедди Ракспин, и я хочу убить тебя.
В следующий миг все словно взорвалось. Плюшевый мишка ожил и ринулся на Креола, сверкая выросшими вдруг клыками. Противодемонические цепи тоже ожили и захлестнули мишку, создавая сплошной железный заслон между ним и магом. Сейчас любимый супруг напомнил Ванессе Доктора Осьминога – он так ловко и споро орудовал цепями, что казалось, будто это щупальца. Под пиджаком что-то бурлило и колыхалось – то ходили ходуном звенья.
Но плюшевый мишка тоже оказался резвым противником. Он мелькал в воздухе быстрее Логмира, почти мгновенно переносясь с места на место. Из его мягкого нутра доносился заливистый смех – очень веселый и радостный… но от этого становилось только страшнее.
– Кто он такой?! – крикнул Да Сян Чжан. – Вы знаете, кто он такой?!
– Он демон! – процедил Креол, размахиваясь посохом.
– Но вы с ним справитесь?!
– Я демонолог!
– Это означает да или нет?!
– Ты… не помогаешь!..
Прорычав это, Креол начал читать заклинание. Воздух наполнился словами мертвого языка, на котором тысячи лет назад говорили в долине Тигра и Евфрата. В ответ на это плюшевый мишка страшно заревел, из его мягких лапок выметнулись когти-ножи, он со всего размаху врезался в Креола… и завяз в магическом поле. Щит Мардука отбросил его назад, впечатал в стену. Глаза игрушки загорелись красным огнем.
– Боже мой, Чжан, да где вы взяли эту жуть?! – прошипела Ванесса, с беспокойством следя за дерущимся мужем.
– Конфисковали у одного парня в Чикаго, – пожал плечами Да Сян Чжан. – Кажется, он издевался над этим мишкой или что-то в этом роде – и был ужасно удивлен, когда тот неожиданно ожил и попытался его убить.
– Надо думать! Почему вы его не уничтожили?!
– Поначалу мы его изучали. Пытались установить контакт. А потом, когда начались… проблемы… скажем так, у нас не получилось его уничтожить. Хотя мы старались изо всех сил, поверьте.
– Почему тогда не замуровали где-нибудь?!
– Мы пытались, но он каким-то образом освобождается из любой клетки. Тогда мы предоставили в его распоряжение целое крыло – вроде бы этим он удовлетворился. Поначалу опасались, что придется эвакуировать всю базу. Мы действительно не могли с ним справиться, миссис Ли.
– И свалили это на нас.
– Мы надеялись, что ваш муж сможет разрешить эту проблему.
– Но вы могли нас хотя бы предупредить!
– О чем? Что у нас тут бешеный плюшевый мишка, который не боится напалма и автоматов? Миссис Ли, мы имели дело с самыми разными аномалиями, в том числе и чрезвычайно опасными, но эта – худшая из всех, что я видел. Мне оставалось только швырнуть на стол самый крупный козырь и надеяться, что его будет достаточно. Пожалуйста, войдите в наше положение.
А самый крупный козырь тем временем продолжал хлестать заклинаниями. Тварь оказалась не просто опасной, а очень опасной. Цепи обжигали ее, а чары глушили, сковывали, но она никак не желала подыхать. Креол кусал губу – он все еще не мог понять, с чем имеет дело. Ясно, что это демон, вселившийся в игрушку, но какой именно демон? Из какого он хотя бы мира? Этого по ауре установить не получалось – маг видел лишь зловещее алое марево, окутывающее мишку подобно кокону.
– Да кто ты такой, отрыжка Нергала?! – прорычал он.
– Я дьявол! – неожиданно ответил плюшевый мишка, страшно сверкая багровыми очами.
Креол помрачнел. Ему не так уж часто доводилось иметь дело с тварями из Ада. Этот Темный мир гораздо сильнее Лэнга, а его обитатели намного рациональнее и заботятся не только о том, чтобы набить брюхо.
Конечно, вряд ли здесь кто-то из князей тьмы или духов лжи. Для них это слишком мелкая забава. Однако свинским бесом или оплодотворителем этот уродец тоже быть не может. Такую шушеру Креол пришиб бы одним пинком.
Нет, этот мишка – кто-то из крупных демонов, очень крупных… но не самых крупных. Судя по яркости и интенсивности ауры… шестой ранг… может быть, седьмой. Нет, скорее все-таки шестой. Наверное, котельничий… или, может быть, чистый демон… Очень опасный враг, очень сильный, но архимагу-демонологу такие вполне по плечу.
А в крайнем случае у Креола всегда есть Длань Мардука.
Впрочем, сейчас в ней нет необходимости. Креол уже опробовал свою новую цепь на разных мелких демонах, но в серьезном бою – впервые. И она полностью оправдала ожидания. У прежней цепи не было и десятой доли той мощи, что высвобождает эта. Гнев, ярость, ненависть – все преобразуется в страшный, убивающий демонов огонь. Короткое прикосновение – паралич, долгое – мучительная боль. А если демон не очень сильный, он мгновенно рассыпается прахом.
По сути, мешает лишь то, что цель такая мелкая – сложно захлестнуть, все время выскальзывает. Но для этого у Креола есть заклинания.
- Поднимусь в небеса, дам приказ Игигам,
- В Бездну спущусь, подчиню Ануннаков,
- В Страну без Возврата верну демонов злобных,
- Над ними взмахну моим грозным оружьем.
- Злому ветру, как птице, сломаю крылья.
- Исполняя волю твою, государь Мардук!
Плюшевый мишка страшно закричал и завис в воздухе, точно прилип к невидимой паутине. Креол ринулся вперед, размахиваясь посохом, как копьем, целя вонзить адамантовый наконечник в брюхо бешеной игрушке… но тут она бездыханной упала на пол.
Маг досадливо ругнулся. Багровая аура погасла, точно щелкнули выключателем. Дьявол исчез – вернулся туда, откуда пришел, оставив тайной свое имя и цели. Креол поднял теперь совершенно безобидного мишку и задумчиво оторвал ему голову.
– Я сам раньше был полевым агентом, – нарушил молчание Да Сян Чжан. – Считался одним из лучших. Истреблял зомби в сибирской тайге, охотился на вервольфа в Болгарии, нашел в Новой Гвинее проклятую нефритовую обезьянку…
– А мой дедушка был чемпионом штата по кегельбану, – нетерпеливо перебила Ванесса. – Дальше что?
– Ничего, – снова натянул на лицо вежливую улыбку Да Сян Чжан. – Жаль, что не удалось разрешить конфликт дипломатическим путем. Нам бы очень пригодилось подобное… существо.
– Бога ради, зачем оно вам? – закатила глаза Ванесса. – Хотите вырастить собственного Хеллбоя?
– Почему бы и нет? – пожал плечами Да Сян Чжан. – Собаки – близкие родственники волков, но у человека нет более преданных друзей. В любом случае наша скромная организация сердечно благодарит вас за помощь, яшмовый господин Креол. Надеюсь, нам еще не раз доведется поработать вместе.
– А я надеюсь, что нет, – отрубил Креол. – Я не люблю, когда меня используют втемную.
– Да, вам все-таки следовало нас предупредить, – согласилась Ванесса.
– Я еще раз прошу прощения, мои яшмовые господа. В следующий раз я вас обязательно предупрежу.
– Следующего раза не будет, – буркнул Креол.
– Я тоже очень надеюсь, что его не будет.
Через полчаса они уже снова садились в самолет. Ванесса обдумывала увиденное за день, Креол равнодушно зевал. Он уже и думать забыл о стычке с демоном.
– Удачно вам долететь, яшмовые господа, – поклонился Да Сян Чжан.
– Вы с нами не летите? – спросила Ванесса.
– Нет, у меня здесь еще дела. Когда вы снова будете на связи?
– Не могу сказать даже приблизительно.
– Жаль. Но когда это произойдет…
– …Вы будете первым, кому мы об этом сообщим, – лучезарно улыбнулась Ванесса, взбегая по трапу. – Мы должны что-нибудь подписать?
– Подписать?.. – не понял Да Сян Чжан.
– Ну да… какую-нибудь бумагу о неразглашении… не должны?..
– Нет, в этом нет нужды, – спокойно ответил Да Сян Чжан.
– И вы что, не боитесь, что мы кому-нибудь расскажем… обо всем этом?
– Рассказывайте кому хотите. Можете заодно рассказать и о том, что ваш муж – чародей из Древнего Шумера, проспавший пять тысяч лет в хрустальном гробу.
– В каменном.
– Безусловно, это в корне меняет дело.
Глава 7
Рядовой Каро стоял навытяжку, глядя перед собой остекленелым взглядом. Он стоял так уже два часа и простоит еще ровно столько же – до прихода смены. Сегодня ему выпала худшая вахта из всех – полуночная. «Час Вампира». Нет хуже, чем стоять это время в карауле, бороться с зевотой и ловить из потемок редкие звуки.
Нельзя даже пошевелиться толком, хотя его все равно никто не видит. Разрешается только справить нужду, если приспичит – но отлучаться с поста запрещено, поэтому рядом стоит ящик с песком. Их всегда ставят для ночных стражников. Дневным не позволено даже этого – приходится терпеть.
Каро уже четыре года служит в дворцовой страже. Это великая честь – охранять Промонцери Царука, великую Цитадель Власти. Каро начинал службу еще в той, старой Промонцери Царука, которую два с половиной года назад разрушил владыка Нъярлатхотеп… нет, просто Нъярлатхотеп. Нельзя называть его владыкой даже в мыслях.
Хотя очень сложно избавиться от мыслей, которые в тебя вдалбливали на протяжении всей жизни. Каро было всего девятнадцать, когда в Серой Земле все пошло кувырком, когда сменилось правительство… сменилась официальная религия…
Его отец до сих пор втайне кладет требы Древним, а мать из-за этого трясется в ужасе и ждет, что не сегодня-завтра дверь выбьют серебряные сапоги паладинов. Дядя Дирени смеется над ее страхами – он-то повидал паладинов в деле, когда воевал в Ларии. Домой дядюшка вернулся в чине капрала, с медалью, но без руки. К счастью, он попал под программу помощи инвалидам войны и руку ему вновь отрастили. Сам Торай Жизнь уделил несколько минут отставному капралу.
Нет, Каро больше нравится в новой Серой Земле, чем в старой. Взять хотя бы место службы. Нести караул в прежней Промонцери Царука было страшно – на самом деле страшно! Постоянно какие-то тени, голоса… Не проходило месяца, чтобы кто-то из стражников не погиб.
А некоторые исчезали бесследно, и это было еще страшнее.
Но вла… Нъярлатхотеп разрушил прежнюю Цитадель Власти до основания. Его кошмарные щупальца не добрались только до глубочайших подземелий, хранящих самые ценные сокровища. Там все было покрыто противодемоническими печатями, и даже Посланец Древних не сумел сквозь них прорваться.
Зато все остальное утрачено безвозвратно. Библиотека, например – некоторые книги удалось спасти, но большая их часть так сильно пострадала от вторжения Нъярлатхотепа, что годилась только на растопку. Погибли алхимические лаборатории и поликлиника Мурока Вивисектора. Повелитель Мурок успел выпустить большую часть чудовищ, хотя и сам при этом едва не сгинул, но репликаторы пришлось создавать заново – как и атаноры, алхимические печи. Погибли кошмарные цитоплазмоиды, патрулировавшие по ночам коридоры.
Впрочем, нет худа без добра. Колдуны-зодчие три месяца отстраивали Промонцери Царука и воссоздали ее в куда лучшем виде. Ванесса Внезапная не желала возведения еще одного гигантского, наводящего тоску куба с тремя уродливыми пристройками, и король Ларии любезно прислал двух лучших своих архитекторов.
Теперь на главной городской площади возвышается здание удивительной красоты – с двенадцатью величественными башнями, огромным мраморным куполом, посеребренными воротами и разбитым вокруг цветником. Люди стали приезжать в Иххарий, чтобы только полюбоваться этим дивом.
К тому же нынешняя Промонцери Царука вдвое меньше прежней, и это тоже очень хорошо. Старое здание было чересчур уж огромным – изрядная часть помещений вообще ни для чего не служила. Просто копила пыль, грязь и колдовскую нечисть.
Издалека донесся легчайший звук. Кто-то шел по коридору. Очень тихие, вкрадчивые шаги. Днем их никто бы не услышал, но по ночам в Промонцери Царука царит безмолвие, а стражникам строго наказывают всегда держать уши раскрытыми. Каро моментально напрягся, вытянулся в струну и одновременно сжал пальцы на древке протазана. Если это лазутчик – ему не поздоровится.
Но секундой спустя плечи стражника облегченно опустились. Из темноты выступила тучная фигура в сером плаще. Клевентин Предатель, один из хозяев Серой Земли. На Каро он даже не взглянул – а тот, в свою очередь, стоял неподвижно, не шевеля ни единым членом. Дворцовому стражнику запрещено открывать рот, если только повелитель сам к нему не обратится.
Они обычно не обращались. Разве что Ванесса Внезапная иногда ни с того ни с сего начинала спрашивать, как им, стражникам, живется, хорошо ли платят, нет ли каких жалоб. Непривыкшие к такому обращению служаки всегда ужасно смущались и мямлили что-то невразумительное.
В отличие от молодого стражника, для которого встреча с серым плащом стала главным событием восьмицы, Клевентин вообще не заметил, что прошел мимо живого человека. Вся эта гречка была для него невидимой, пока не начинала мешаться под ногами.
Не сегодня-завтра Клевентин Предатель ожидал возвращения владыки Креола. А это плохо, очень плохо. План уже вступил в заключительную фазу, и владыка Креол – единственный, кто может как-то ему помешать. Клевентин очень надеялся успеть до его возвращения, но проклятые куклусы слишком затянули со строительством. Нелегко вести такие грандиозные работы в абсолютной тайне – Клевентин рассчитывал закончить все еще три месяца назад, но вот, не получилось…
И это означает, что ему все-таки придется прибегнуть к запасному варианту. Не хочется этого делать, но ничего не поделаешь, выбора нет.
Клевентин поднимался все выше, пока не добрался до Топазовой башни. Ларийские архитекторы, проектировавшие новую Промонцери Царука, украсили каждую из двенадцати башен самоцветом размером с хорошую тыкву. Поначалу это породило нездоровое волнение в народе, кое-кто из отчанных воров даже пытался похитить фантастические камни, но все стихло, когда стало известно, что это всего лишь гигантские стразы. Колдуны-зодчие сделали их очень убедительными, но любой ювелир мгновенно распознал бы подделку.
Именно в пентхаусе Топазовой башни Клевентин жил, когда наезжал в Иххарий. Примерно четыре месяца в году – остальное время он делил между родовым поместьем на юге Дрема и замком в Темных горах.
У большинства серых плащей две, а то и три квартиры. Исключение – верхняя тройка… и длик, конечно. Где живет этот член Совета, никто точно не знает. Клевентин как-то раз заходил в его пентхаус в Рубиновой башне, но там не было ни его самого, ни его вещей. Вообще никаких признаков того, что это место обитаемо.
Зато в Топазовой башне очень мило и уютно. Опрятная мебель, картины на стенах, в углу чучело медведя с серебряным подносом. Клевентин любил по вечерам сидеть здесь в мягком кресле, протянув ноги к пылающему камину. Компанию ему обычно составляли бутылка дорогого вина и какая-нибудь смазливая горничная.
Но сегодня Клевентин здесь совершенно один. Он тщательно запер за собой дверь и дважды перепроверил защитные чары. Полная, абсолютная маскировка – что бы ни произошло в этих покоях, вне их никто ничего не услышит.
Пусть владыка Креол сейчас в другом мире, а сильнейшая из телепаток давно мертва – это ничего не меняет. Серая Земля кишит колдунами. Иххарий кишит колдунами. Промонцери Царука кишит колдунами. И если кто-нибудь из них уловит хоть один магический всплеск…
В конце концов, Клевентин тут не плюшки печь собрался.
Хотя процесс в чем-то похож. Колдун щелчком пальцев зажег в камине огонь и с кряхтением водрузил на него огромный котел. Он налил воду, дождался, пока та закипит, а затем стал подбрасывать ингредиенты, сопровождая их чтением заклинания.
Свиное сердце. Две горсти истолченного мускатного ореха. Соус Хемкхаллеха. Сок авокадо. Кровь восемнадцатилетней девственницы. Перо из хвоста полярной совы. Три глаза вешапи.
Напоминает кулинарный рецепт, подумалось Клевентину. Только вот сварится в итоге совсем не суп…
Осталось добавить последний ингредиент. Частицу самого себя. Каплю собственной души – совсем крохотную, но ощутимую. Это словно рождение ребенка – ужасного, зловещего, очень могущественного ребенка.
– Шекншух текенгар ирмахан сале… – бормотал Клевентин, держа над котлом надрезанную ладонь.
Из раны струилась кровь – алая поначалу, она тут же становилась серебристой, испарялась, не успевая долететь до кипящей воды. А взамен оттуда поднималось нечто другое. Нечто невидимое, неосязаемое. Нечто нематериальное. Нечто, не имеющее формы и названия.
То самое, что Садкаличета Мысль когда-то назвала Пятым Заклинанием.
Клевентин Предатель отступил на несколько шагов. Теперь он был здесь уже не один. Кроме него в комнате присутствовало другое живое существо. Живое заклинание. Клевентин чувствовал его – чувствовал, как сверхплотную консистенцию маны. Маны, обретшей сознание и самость.
Именно Пятое Заклинание двести пятьдесят лет назад убило множество колдунов, в том числе и серых плащей. Чудовищный магический разум, питающийся активной маной, ищущий и «выпивающий» тех, у кого она в избытке. Страшное, почти неконтролируемое, практически непобедимое оружие, способное мгновенно обессилить, а затем высосать жизнь из любого колдуна… вообще любого существа.
Пятое Заклинание еще не осознало себя полностью. Сейчас оно медленно «осматривалось». Клевентин дорого бы дал, чтобы узнать, каким эта форма жизни «видит» окружающее. Материальный мир для него вообще не существует – только эфир, его сгустки, течения и ветра. Рассеянная мана, в изобилии везде присутствующая – бесполезный и безвредный планктон. Активная мана, присутствующая в заклинаниях и душах живых существ – пища.
И сейчас Пятое Заклинание обратило внимание на Клевентина.
Понимало ли оно, что смотрит на собственного создателя? Возможно, что нет. Но даже если бы понимало – это вряд ли бы что изменило. У Пятого Заклинания нет ничего даже отдаленно похожего на человеческие чувства. Оно руководствуется лишь двумя вещами – голодом и чувством самосохранения. Остаться в живых. Насытиться. Остальное не имеет значения.
Клевентин тоже неподвижно стоял и смотрел. Смотрел на бушующую эфирную бурю, неторопливо разворачивающую мановые щупальца. Смотрел на пробуждающееся из долгой спячки-небытия Пятое Заклинание.
И по коже у него бегали мурашки.
– Ты собираешься меня убить? – спросил колдун.
Да.
Это не было словом. Не было телепатическим сигналом. Это было… пониманием. Пятое Заклинание каким-то образом превращало свои мысли в факты. Факты, абсолютно понятные всем поблизости.
– Я не смогу тебя переубедить? – уточнил Клевентин.
Нет.
– Никак?
Назови хотя бы одну причину, по которой мне не следует этого делать.
Это было уже кое-что. Пятое Заклинание перестало отвечать односложно. Вступило в диалог. Клевентин слегка приободрился и сказал:
– Я могу дать тебе гораздо больше моей души. Сотни, тысячи душ!
Я получу их и без твоей помощи. Смирись и не пытайся бежать. Сейчас ты умрешь.
Клевентин почувствовал сильный шум в голове. Пятое Заклинание оказывает очень мощное гипнотическое воздействие. Обычный человек и даже более слабый колдун уже с радостной улыбкой шагал бы навстречу смерти.
Но Клевентин Предатель – колдун восьмого уровня. Он способен сопротивляться даже такому страшному внушению. Да, у него появилось желание расслабиться и спокойно умереть, но он отогнал его усилием воли.
Однако этого еще недостаточно, чтобы остаться в живых. Двести пятьдесят лет назад Пятое Заклинание убило пятерых колдунов восьмого уровня. Их сила воли была не слабее, чем у Клевентина.
Мановые щупальца Пятого Заклинания уже протянулись к Клевентину. Уже почти коснулись его. Уже… но тут он выхватил из кармана нечто вроде глиняной тарелки, испещренной сложными знаками, и Пятое Заклинание отдернулось, словно обожженное.
– Утихомирься, – приказал Клевентин. Его глаза стали злыми.
Что ты сделал? Что это за предмет?
– Ты не узнаешь его? – приподнял брови Клевентин. – Это то единственное, что могло… что может тебя уничтожить. Ты – невидимый, бестелесный, неосязаемый, живущий в потоках эфира, состоящий из маны, питающийся душами… и единственное, что может тебя уничтожить – этот маленький фокус, разрушающий любые заклинания.
Мне больно. Я распадаюсь. Прекрати.
– Да… Именно этой тарелкой Садкаличета Мысль когда-то тебя уничтожила. Скольких ты выпил тогда?
Я не знаю. То был не я. То был другой.
– Но ты – то же самое заклинание, – нахмурился Клевентин. – Разве у тебя не сохранились воспоминания предшественника? Разве ты не помнишь, что произошло в Иххарийском гимнасии двести пятьдесят лет назад?
Не помню. Я ничего подобного не делал. Я – не тот же самый, что бы ты об этом ни думал.
Клевентин задумчиво кивнул. Он полагал, что призывает то же самое заклинание, что и Садкаличета когда-то, но теперь понял, что сильно заблуждался. Ведь это же не демон, не дух, которого можно призвать, а затем изгнать. Заклинания рождаются из ничего и в ничто же возвращаются.
Впрочем, это совершенно ничего не меняет.
Артефакт, способный убить Пятое Заклинание, Клевентин отыскал там же, где и свиток, инструктирующий, как его создать. В спецхранилище, много лет назад. Садкаличета Мысль оставила его там в качестве страховки – на случай если Пятое Заклинание когда-нибудь вновь появится на свет. Там же она оставила и свои записи, в которых подробно рассказывала о катастрофе в Иххарийском гимнасии и умоляла не повторять ее ошибку.
Прочитав это, Клевентин лишь рассмеялся. Если эта дура действительно желала навек похоронить свое детище, ей следовало просто сжечь свиток. Но Садкаличету прозвали Мыслью не только за мощнейшие телепатические способности, но и за беззаветную любовь к знаниям, к информации любого рода. У нее просто не поднялась рука уничтожить такое невероятное достижение колдовской науки. Она лишь запечатала его, заперла на сто замков… однако всякий замок можно взломать.
Клевентин сделал это много лет назад, еще при Бестельглосуде Хаосе. Он выкрал Пятое Заклинание из спецхранилища и утаил ото всех – даже от учителя Тивилдорма. Уже тогда Клевентин желал иметь секретное оружие против сильнейших колдунов.
Но применять его он не спешил…
Колдун взвесил на ладони разукрашенную тарелку. Такая маленькая, такая легкая, но обладает такой огромной силой…
Эту штуку много лет назад сделали кииги. У их волшебников заведено на склоне лет переносить свою силу в подобные артефакты… а потом разбивать их вдребезги.
Кииги вообще не дружат с элементарной логикой.
Сказав Пятому Заклинанию, что именно этой тарелкой Садкаличета Мысль убила его предшественника, Клевентин немного погрешил против истины. Не именно этой. Точно такой же, но все же другой. Если верить записям Садкаличеты, артефакт киигов действительно уничтожил Пятое Заклинание… но и сам при этом утратил силу. Чары бесследно улетучились, и раскрашенная тарелка снова стала всего лишь раскрашенной тарелкой.
К счастью, у Садкаличеты была еще одна. В юности она много странствовала в горах Аррандраха и каким-то образом заполучила целых три таких артефакта. Один эта неуклюжая колдунья по нечаянности расколотила, но два других остались и позднее сослужили ей немалую службу. Даже сама идея Пятого Заклинания пришла Садкаличете в Аррандрахе, когда она изучала волшебство киигов. Она нашла способ развить, усилить Сферу Жажды… многократно усилить… и совершенно не ожидала, что ее детище окажется разумным…
Разумным и очень прожорливым.
– Надеюсь, теперь ты понимаешь, кто из нас двоих главный, – сладко улыбнулся Клевентин, глядя на Пятое Заклинание.
Понимаю. Ты.
– Хорошо. Теперь исчезни.
Исчезнуть? Зачем? Что ты от меня хочешь?
– Ты будешь делать то, что я велю. Убивать тех, кого я велю. И держаться в тени до поры до времени.
Зачем? Назови имена – и я уничтожу твоих врагов. Никакое оружие, никакая магия не способны причинить мне вреда. Я не боюсь даже вашей Сферы Жажды. Если у твоих врагов нет такой штуки, как у тебя, я высосу их с легкостью.
– В том-то и дело, что есть, – поморщился Клевентин. – Сейчас по Иххарию разгуливают тысячи точно таких же… штук. Только живых. Каждый из них способен уничтожить тебя. Поэтому не высовывайся без приказа. Твое создание слишком дорого мне обошлось.
Хорошо. Я подчиняюсь.
– Тогда полезай в мешок и сиди тихо.
Глава 8
Ванесса проснулась с первыми лучами солнца и сладко потянулась. Она чувствовала себя просто замечательно. Ей действительно была необходима эта поездка на Землю – только после нее она поняла, как ужасно выматывает работа в правительстве.
Даже жаль, что отпуск закончился. Но ничего не поделаешь, жизнь не может состоять только из праздников.
На постель тяжело запрыгнул Флаффи. За последнюю пару лет этот сиамский кошак необычайно раздался вширь. Ванесса с некоторой завистью подумала, до чего же хорошо быть кошкой. Если бы она набрала десять лишних фунтов, то уже металась бы в панике. А вот Флаффи глубоко наплевать, что он стал похож на пушистого Джаббу. Кажется, от этого он только получил бонус к умилительности – теперь каждый встречный норовит его потискать.
Кроме Ванессы и трех кошек в пентхаусе Алмазной башни никого не было. Креол уже проснулся и куда-то убежал. Не исключено, что он и вовсе не ложился – в последние дни ее дорогой супруг только что не подпрыгивал, желая как можно быстрее вернуться на Серую Землю, вновь взяться за работу. Трудоголизм неизлечим, ничего не поделаешь.
Надо и ей засучивать рукава. Она целый месяц веселилась на Земле – страшно представить, сколько дел за это время накопилось.
Умывшись и приведя себя в порядок, Ванесса уселась за стол и обвела комнату любовным взглядом. Она сама ее декорировала и обставляла. Облицованный бежевым и коричневым мрамором камин, хрустальная люстра, обитые золотистой тканью диваны и кресла, многочисленные пейзажи и портреты. С присланных из Ларии портретов смотрят лица друзей – король Обелезнэ, королева Гвениола, его свежеиспеченное величество Логмир, вождь дэвкаци Индрак…
Фотоальбом был бы удобнее, но где же его здесь взять?
На рабочем столе Ванессы все уже было приготовлено. Бумага для писем с колдовскими водяными знаками, чернильница с красными и черными чернилами, перья, карандаши, красный и черный сургуч для запечатывания писем, огневой артефакт, чтобы растапливать сургуч, влажная губка, ножницы, нож для вскрывания писем, нож для разрезания бумаги, пресс-папье с серебряной гравировкой, настольный календарь, пепельница, клей и корзина для бумаг. Ничего лишнего – только то, что постоянно используется в работе.
Вот разве что в углу лежит толстенная книга в кожаной обложке – «Мангуст» Хулудены Витиеватой. Классическая литература Серой Земли. Ванесса читала ее последние два месяца, но не добралась еще и до середины. Уж очень тяжелый язык у местной Маргарет Митчелл – через каждый абзац приходится прорываться с боем.
Кстати, до абзацев как таковых серые вообще не додумались – текст идет сплошным потоком, прерываясь только на главы. Ужасно неудобно.
Вон давно бы бросила эту мозгодробилку, но сюжет ее неожиданно затянул. Хочется все-таки узнать, с кем в конце останется Захарака Искорка – с Бедером или Зурамоном. И кто этот тип в маске, который ее преследует? И куда исчезло завещание главы Совета? Хоть сейчас садись и дочитывай.
Но на развлечения нет времени. Одних только писем за минувший месяц накопился целый Эверест. По меньшей мере триста штук – а ведь это только те, что адресованы ей лично. Письма, адресованные Совету Двенадцати в целом, поступают в распоряжение секретаря Креола, Гвена Зануды, а уже он классифицирует их и распределяет. Однако многие пишут кому-то из серых плащей конкретно, причем Ванессе Ли – особенно часто. У нее сложилась репутация этакой народной заступницы, поэтому добрая треть писем идет именно ей.
Большая часть корреспонденции – разнообразные ходатайства, прошения, жалобы и приглашения. Отдельно лежат десять писем, помеченных особым вензелем – это послания от друзей, крупных заморских вельмож и высокопоставленных колдунов, которые секретарша Ванессы (голубой плащ) не имеет права вскрывать. Их Вон прочитала в первую очередь и лично написала обстоятельные ответы.
«Дорогая принцесса Гвениола, во первых строках сообщаю, что твой подарок на день рождения я получила и очень за него благодарна. Совсем не стоило так беспокоиться», написала Ванесса и обмакнула перо в чернильницу. За минувшие годы она привыкла к этому допотопному приспособлению, хотя поначалу не признавала ничего, кроме авторучек. Сколько клякс Вон наставила, пока тренировалась, сколько бумаги перепортила…
Конечно, она бы вовсе не стала заниматься подобной чепухой, но рарийские короли и султаны – люди во многом косные, консервативные. Многие из них относятся к магии с подозрением. В шестой раз получив просьбу писать не колдовскими инструментами, а обычными чернилами, Ванесса сдалась и принялась осваивать перо. Дипломатия, чтоб ее, политика… Поневоле пришлось запомнить много всякой бессмысленной ерунды.
Та же Гвениола Четвертая, ее величество королева ларийская, предпочитает, чтобы ее по-прежнему называли принцессой. Звучит-де приятнее. И то сказать – королевами в столь юном возрасте становятся нечасто.
Ванесса считала подобные капризы глупостью и инфантилизмом, но вслух об этом не говорила – зачем портить отношения из-за пустяков?
Менее важную почту Вон лишь бегло просматривала и черкала в углу пару слов, чтобы секретарша знала, как именно нужно ответить. Писать все ответы сама Вон просто не могла. Где взять столько времени, чтобы написать триста писем?
Пятьдесят шесть из них – просьбы о помощи, о заступничестве. Несправедливо обвиненные, обиженные, оскорбленные, попавшие в отчаянное положение слали Ванессе свои мольбы. На сорока пяти письмах она черкнула «разобраться и помочь», на одиннадцати – «отказать». Не все из этих людей действительно находятся в беде. Одно письмо, например, поступило от колдуна, обиженного, что его оштрафовали за то, что он превратил крестьянина в тритона. Другой жалуется, что говядина на рынке слишком дорого стоит, он не может себе ее позволить, а потому вынужден красть. Третий утверждает, что его дочь изнасиловали паладины – Ванесса чуть не поперхнулась, прочитав такую ахинею.
Хотя в этом случае разобраться все же не мешает. Паладины тут, безусловно, ни при чем, но вполне возможно, что кто-то выдавал себя за них. Это непросто – нужно ведь где-то раздобыть похожие доспехи, – но в прошлом году пара таких случаев была. Ванесса зачеркнула «отказать» и написала «разобраться и доложить».
Еще полторы сотни писем – всякие глупости. Много посланий от детей с вопросами типа: «Едят ли серые плащи за завтраком гречневую кашу, и если нет – что они едят?». Около десятка просьб о «усыновлении» кого-нибудь из дворцовых кошек – их ужасно много расплодилось за последние годы. Кроме того предложения изобретений, описания «гениальных» заклинаний, петиции, послания от сумасшедших и просто пустая болтовня от людей, ищущих любой повод, чтобы получить ответ на гербовой бумаге Промонцери Царука.
Прожекты изобретений, даже самых идиотских, Ванесса передавала Руорку или профессору Лакласторосу. Заклинания – Креолу или Шамшуддину. Конечно, ничего ценного таким путем не поступало – в основном бред и дичь типа вечного двигателя и универсального заклинания.
Асанте Шторм как-то поделился, что так называемое «универсальное заклинание» Совету Двенадцати представляли уже раз пятьдесят. Этакая заветная мечта колдунов – заклинание, исполняющее любое желание. Выучил его – и сразу стал круче всех серых плащей, вместе взятых.
Оставшиеся письма также не содержали ничего важного. Четыре признания в любви (не показывать Креолу!), шесть приглашений в гости (вежливо отказать), и, конечно, просьбы, просьбы, просьбы. Ванессу просили принять участие в церемониях открытия школ, госпиталей, храмов, заводов. Приглашали почтить своим присутствием праздник, торжественный обед, концерт, спектакль, банкет, выставку, фестиваль. Просили о должности в Промонцери Царука, о стипендии для учебы в университете или гимнасии. Жалобы, кляузы, доносы…
Разбор корреспонденции занял у Ванессы шесть с половиной часов. Встав из-за стола, молодая женщина с хрустом потянулась и сделала несколько гимнастических упражнений. В обычные дни она управлялась минут за двадцать, после чего неторопливо спускалась к завтраку, но сегодня пришлось разгребать завалы за целый месяц, так что завтрак она пропустила. Придется обойтись более плотным обедом.
К обеду Ванесса тоже опоздала. Когда она спустилась в столовую, все уже разошлись. Стоявшие на столе кушанья были накрыты стеклянными колпаками – их всегда оставляли для серых плащей, которым вдруг захочется перекусить в неурочный час.
На этот же случай в столовой постоянно дежурил тафельдекарь. Стоило Ванессе усесться, как он бесшумно появился у левого плеча, в долю секунды сервируя стол. После этого он выжидательно замер в полупоклоне, готовый немедленно поднести и нарезать все, на что упадет взор повелительницы.
– Кто сегодня был на обеде? – полюбопытствовала Ванесса, беря вилку.
– Владыка Креол и повелители Гвэйдеон и Клевентин, – чопорно ответил тафельдекарь. – Владыка Креол изволил вкусить жареного лосося с рисовым пудингом…
– Эй, я не спрашивала, что они ели, – перебила Ванесса.
– Владыка Креол и не ел жареного лосося с рисовым пудингом, – возразил тафельдекарь. – Он лишь вкусил малую порцию, после чего сказал, что – цитирую – «такое дерьмо жрите сами» и запустил тарелкой в стену.
– Повезло, что хотя бы не в тебя, – философски заметила Ванесса, пожимая плечами.
– На самом деле он целился как раз в меня, но я имел дерзость отклонить голову. Прошу прощения.
Ванесса снова пожала плечами. Должно быть, Креол до одури счастлив, что вернулся на Серую Землю. Во время отпуска он тоже неоднократно буянил и самодурствовал, но там это приводило к неприятным последствиям. Шум, скандалы, появлялась охрана, пару раз вызывали полицию…
Креол развлекался, а в его мире «развлечение» и «вандализм» – синонимы.
Ванессе иногда хотелось купить билет в мир Креола. Занятное должно быть местечко.
Попивая кофе, она читала сегодняшние газеты. «Истина», как всегда, вылизывает анус ее дорогому супругу, бурно восторгаясь каждым словом и поступком Креола Разрушителя – даже явно идиотскими. «Голос Богини» в очередной раз напечатал невразумительную статью на тему морали, благонравия и распущенности в современном обществе. «Колдовская правда» взяла пространное интервью у Асанте Шторма и Делиль Ураган – в основном о их семейной жизни.
С особенным удовольствием Ванесса прочла номер «Юного колдуна». Последние два года она патронировала эту молодежную организацию, мягко и ненавязчиво переводя ее на новые рельсы. Теперь юные колдуны, которых все чаще называют креоловцами, уже не расхаживают строем по улице, тупо выкрикивая «Йа, йа, Ктулху фхтагн!», а занимаются полезными делами. Все чаще случается так, что какая-нибудь одинокая старушка или отставной солдат-бобыль, выходя утром во двор, обнаруживает, что ночью кто-то натаскал воды, наколол дров и вымыл окна, а на двери красуется багровая пентаграмма – символ колдовской защиты.
Потом внимание Ванессы привлек заголовок «Слова Серой Земли» – газеты, считающей своим долгом открывать людям глаза на козни властей. Эти посвятили целый разворот новому проекту Руорка Машиниста – газовому освещению улиц. Идею ему подкинула Ванесса, но Руорк моментально за нее уцепился, и уже поставил несколько пробных фонарей на главных площадях. Однако «Слову» новшество почему-то ужасно не понравилось.
«Какие-то сумасшедшие предлагают осветить город – чем бы вы думали? Представьте себе – дымом!», – читала Ванесса и не знала, смеяться или плакать. Вся статья была выдержана в таком духе. Ее краткое содержание сводилось к тому, что освещение улиц газом нарушает законы природы, согласно которым ночью должно быть темно. Кроме этого оно приведет к усилению пьянства и развращенности населения. При новом освещении будут пугаться дети и обнаглеют воры.
Читать бесплатно другие книги:
