Весенний подарок (сборник) Тронина Татьяна
– Не очень… – вздохнула Галя. – Больше расстроилась. Честное слово, ребята, в следующий раз я возьму ее с собой. Она вполне разделяет мои взгляды, между прочим.
– Ты еще собралась кого-то спасать? – засмеялась Соня.
– Нет, пока не вижу подходящих кандидатур! – захохотала и Галя. – Ну, разве что тебя – от Сидякина… Сидякин, признавайся – ты опять доставал Соню разговорами о мореходке и прелестях флотской жизни, а?..
– А чего?.. Чуть что, сразу Сидякин!.. – проворчал тот, засунув руки в карманы и оглядываясь по сторонам. – Слушай, а неплохо тут – вон какой здоровый участок… Скажи, Сонь?..
– Да, не то что те шесть соток, которые есть у моих родителей, – подтвердила Соня. – Прямо садово-парковый ансамбль какой-то…
– Пусть шесть соток, но зато свои, а мы эту дачу на время сняли, – сказала Галя. – Скоро уезжать отсюда придется…
– Тебе что, не хочется уезжать? – удивился Сидякин. – Я бы от тоски умер, если бы мне тут столько времени просидеть пришлось, да еще и осенью…
– Осень – не самое плохое время года, – подняла палец Соня. – Прислушайтесь…
Все прислушались. Галя ничего особенного не услышала – только лес шумел где-то вдали да сердито кричала ворона, сидевшая на заборе.
– Тишина какая… – благоговейно произнес Сидякин. – Это потому, что мы далеко от города. Говорят, что в море, вдали от берега, тоже так же тихо, лишь плеск волн…
– Давайте пройдемся немного, – предложила Соня.
Они медленно побрели по аллее. Серое небо низко нависло над головой, солнце совсем исчезло. Но, странное дело, на Галю совсем не действовал этот мрачный осенний пейзаж – теперь, когда рядом были друзья, ей все вокруг казалось прекрасным.
– Помните, как Сонька отправилась к Фикусовым?.. – вдруг сказала она. – Сонь, неужели тебе тогда совсем не было страшно?
– Ни капельки! Я сама поверила в то, что я – племянница Дэвида Копперфильда! – с гордостью произнесла Соня.
– Да, Галка, видела бы ты, как она нарядилась тогда! – подтвердил Сидякин. – Я ее даже не узнал в первый момент…
– Я вот что думаю, – сказала Соня серьезно. – Может, у меня талант и мне надо актрисой стать?
– Какой еще талант? – с недоумением спросил Сидякин.
– Ну, к перевоплощению… – с досадой воскликнула Соня. – Братья Фикусовы ведь поверили, что я – родственница знаменитого фокусника…
– Ага, только после того, как решили, что могут на этом деле нагреть руки! – не согласился Сидякин. – Нет, Соня, обмануть каких-то там жуликов – это несерьезно.
– Ты что, хочешь стать актрисой? – удивилась Галя. – Сонь, будь реалисткой – сейчас каждая вторая девчонка мечтает в театральное поступить…
– А ты о чем мечтаешь? – с любопытством спросила Соня.
– Ну, я пока не определилась… – пожала плечами Галя. – Как вам нравится профессия врача, например?
– Кого? – удивился Сидякин. – Врача?.. Ну, скажешь тоже… «Больной, покашляйте! Дышите, не дышите… Больной, у вас повышенное давление, я пропишу вам аспирин и горчичники на ночь… Больной, вам необходимо срочно сдать анализы, я подозреваю у вас ветрянку!»
Соня с Галей захохотали.
– Сидякин, доктора разные бывают! – сквозь смех выдавила из себя Галя.
Они дошли до конца участка.
– Вот с этой стены, если на нее залезть, будет виден дом, в котором жил Данила, – голосом экскурсовода произнесла Галя.
– А где лестница? – оглянулась Соня. Стена показалась ей слишком высокой и неприступной.
– Я без всякой лестницы туда залезала, – призналась Галя.
Соня попыталась вскарабкаться, цепляясь за выступы, но едва не сломала ноготь.
– Нет, я не такая ловкая, – проговорила она, отступив назад. – Боюсь, если бы здесь жила я, то с этим Данилой я бы никогда не познакомилась!
А вот Сидякин ловко залез на стену, устроился поудобнее.
– Вижу! – крикнул он сверху. – Вон там дом стоит старый…
Он подобрал камушек и, размахнувшись, кинул куда-то вдаль…
– Девчонки, я шишку с елки сшиб! Удивительно точное попадание…
Пока он там развлекался, Соня с Галей стояли внизу и тихонько переговаривались.
– Ты давно Данилу видела? – спросила Соня.
– Давно. Вчера к нам его мама заезжала, певица Элизе, и сказала, что с ним все в порядке…
– Слушай, Галка, вы что, с ним больше никогда так и не увидитесь? – забеспокоилась Соня. – Ты для него столько сделала – а он взял да и пропал!
– Сонька, я не ради благодарности его спасала, а вообще… – сердито произнесла Галя.
– Ага, а он там, наверное, с Лилией своей встречается! – не сдавалась Соня.
– Нет никакой Лилии! – прошептала ей на ухо Галя. – Он ее придумал! То есть она существует, но это совсем не Лилия…
– А кто? – широко раскрыла глаза Соня.
– Я!
– Ты?
– Ну да, я!..
– Ничего не понимаю… – затрясла головой Соня. – Как такое может быть?..
– Эй, там кто-то едет по дороге! – вдруг закричал Сидякин, вглядевшись в даль. – Очень похоже на машину Громова…
Соня с Галей переглянулись.
– Сидякин, слезай! – нетерпеливо сказала Соня. – Тоже мне, скалолаз…
И в этот момент ребята услышали, как кто-то сигналит у ворот. «Неужели действительно Юрий Алексеевич решил нас навестить? – удивилась Галя. – А что, если он не один?.. Если с ним еще и…»
Но она не успела додумать – Сидякин спрыгнул со стены, и они втроем побежали ко входу. Соня по дороге с любопытством поглядывала на свою подругу.
– Галка, ты не дорассказала про Лилию… – напомнила она.
– Ладно, потом…
А в ворота тем временем заезжала машина Громова.
– Галочка, к нам еще гости! – сказала Вава, спускаясь с крыльца. – Просто удивительно, что за день такой сегодня…
Из машины вышел Громов и одновременно с ним – Данила…
Сердце у Гали забилось быстрее.
– Здравствуйте, Варвара Аркадьевна, – поздоровался Данила. – Галка, привет!
– Что ж, вы приехали вовремя, – сказала Вава. – Я как раз на стол накрываю…
Громов пошел в дом вслед за Вавой, а Данила и троица друзей остались стоять во дворе.
– Это Данила… – представила его Галя. – А это Соня и Вася Сидякин, я тебе о них сто раз рассказывала.
– Галя нам о тебе тоже много рассказывала, – призналась Соня, с любопытством разглядывая Данилу.
– Спасибо вам, – серьезно сказал тот, пожимая Сидякину руку. – Если бы не вы…
– Если бы не Галка, – поправила его Соня. – Ведь на самом деле это Галка все придумала!
– Не стоит благодарности, – отмахнулась Галя. – Так, пустяки… Кстати, Данила, к нам вчера твоя мама заезжала…
– Я знаю, – кивнул тот. – Но вчера я был занят, только сегодня удалось выбраться…
Соня тихонечко потащила Сидякина к дому. Она знала, что этим двоим надо сейчас поговорить… Но Галя и Данила даже не заметили их исчезновения.
– Ты больше не сердишься на своего отца? – спросила Галя.
– Ну, в общем, мы с ним поговорили и пришли к выводу, что просто не поняли друг друга, – признался тот. – Да нет, на самом деле он неплохой… знаешь, они с мамой пришли к этому… к консенсусу.
– К чему?
– Ну, к соглашению. Тоже решили помириться. Правда, с условием – папа не требует от мамы, чтобы она бросила концертную деятельность, а мама обещала, что не будет надолго уезжать на гастроли.
– Здорово! – обрадовалась Галя.
– Да, просто удивительно, как оно все совпало… Кстати, я тебе кое-что привез… – смутился Данила.
– Что?
– Так, небольшой букетик…
Данила достал из машины цветы, завернутые в блестящий целлофан и перевязанные яркими лентами.
– Ничего себе! – удивилась она. – Если честно, мне еще никто и никогда не дарил цветов…
Она взяла букет и с наслаждением его понюхала.
– Данила! – потрясенно прошептала она, заглянув внутрь обертки.
– Что, тебе не нравится? – испугался он.
– Ты знаешь, что это за цветы?
– Ну, как сказать… – растерялся он. – Я в этом не специалист. Розы там или гвоздики еще могу отличить, а все остальное…
– Данила, это же самые настоящие лилии!
– Ой, я не знал! – испугался он. – Черт, какой я дурак… Выброси их, я подарю тебе другие!
Он так переживал, что Гале даже стало смешно.
– Не буду я ничего выбрасывать, – произнесла она со сварливой интонацией. – Вот еще, такими красивыми букетами бросаться!
– Но это же лилии!
– Ты думаешь, что они мне будут напоминать о девчонке Лилии? – усмехнулась Галя. – Это все ерунда…
Данила вздохнул с облегчением.
– Слава богу, ты не сердишься… Слушай, Галка, мне надо срочно с тобой поговорить – я еще в прошлый раз хотел сказать тебе, но у нас не было времени…
– Ты можешь сделать это сейчас. Идем, сядем в беседке…
Они побрели к той самой беседке.
Галя молчала, улыбалась и время от времени вдыхала аромат цветов.
Они сели в беседке друг напротив друга.
– Когда-то мы уже здесь разговаривали, помнишь? – начал он.
– Да, – кивнула она и слегка покраснела.
– И ты сказала мне, что я тебе нравлюсь. А я…
– А ты ответил мне, что у тебя на первом месте всегда будет Лилия, – перебила она. – Честный ответ.
– Ничего не честный! – покачал он головой и тоже немного покраснел. – Я в тот же день понял, что ошибался. Не нужна мне никакая Лилия… Ты – лучше всех! И вообще, если честно, я даже имени ее не знаю, сам придумал…
– Потому что ты увидел вывеску с этим словом? – спросила Галя.
– Ну да, там магазин какой-то рядом был… Послушай, а ты это откуда знаешь? – изумился он.
– Я была там. Ну, когда одна девчонка прыгнула с моста, спасая упавшего с теплохода мальчишку…
– Ты тогда была где-то рядом?! Ты тоже это видела? – Данила был потрясен.
– Какой же ты недогадливый, Данила Громов… – вздохнула Галя. – Той девчонкой и была я.
– Ты?..
– Ну да. Помнишь, я тебе говорила, что у меня были длинные волосы? После того купания я простудилась, и волосы пришлось отстричь – они мне мешали.
– Погоди-погоди… не может быть… невероятно! – Данила осторожно взял ее за подбородок, повернул сначала ее голову в одну сторону, потом в другую. Видимо, он пытался представить, как Галя выглядела раньше, с длинными волосами. – Это ты!
– Я…
Он засмеялся, и она засмеялась тоже.
– Значит, эти цветы я подарил тебе не зря… – кивнул он на букет.
– Да, подарок со смыслом…
– Галка…
– Что?
– Это все-таки ты! – Он все никак не мог прийти в себя. – А я был на том теплоходе, следующим за тем – ну, с которого свалился тот мальчишка. Кстати, как он там, жив-здоров?..
– Даже насморка не было, в отличие от меня!
– Это было как раз накануне того дня, когда я от Фикусовых сбежал, – признался Данила.
– А что ты на теплоходе делал?
– Так, прокатиться захотелось… Нет, ты фантастическая девчонка… – с восхищением произнес он. – Единственная в мире. Самая лучшая! Это был такой прыжок…
– Громов, ничего удивительного в этом нет – я же с раннего детства спортом занимаюсь!
В это время на крыльцо вышла Вава.
– Галя, Данила, вы где? – позвала она. – Идите в дом, мы ждем вас!
– Сейчас! – крикнула Галя. – Что, пошли? Ты еще не пробовал Вавиных плюшек с вареньем…
– Еще минуту… – сказал Данила.
– Ладно…
Сад стоял тихий, и ветер едва слышно шелестел в опавшей листве. Серое небо словно опустилось еще ниже.
– Темнеет, – прошептала Галя. – И холодно. Скоро зима…
– Нет, зима уже началась, – так же тихо ответил ей Данила. – Смотри!
Сверху стал сыпаться мелкий белый снег – сначала едва заметно, а потом все сильнее.
Галя с Данилой взялись за руки и пошли в дом, оставляя следы на первом снегу…
Елена Нестерина
Мальчишка в нагрузку
Глава 1
Пушистая плесень
Ну вот. Родители уехали, девочка Жужа дома одна, как вольная птица, – а еда кончается… Нет, конечно, мама навертела ей для пропитания кастрюлю голубцов. Ведь удобная вещь: подогрел один голубчик в микроволновой печке – и съел! Голубцов должно было хватить почти на неделю. Но Жужа забыла кастрюлю с ними на столе (дня через два про нее только вспомнила) – и на голубцах выросла белая пушистая плесень. Вскоре на ней появились всходы – плесень заколосилась нежными шариками на тонких ножках-волосинках. Если на эту поросль подуть – как будто волнуется желтеющая нива. Красота!
«Ну, пусть растет, – подумала Жужа, любуясь живописной плесенью. – Только есть-то все равно очень хочется… Что же делать?»
Есть всегда сильно хотелось, когда девочка вспоминала об этом. А вспоминала редко – потому что, придя из школы, тут же бросалась к компьютеру. Жужа принималась рисовать все то, что приходило ей в голову за то время, которое она просиживала на уроках и когда мчалась домой.
Весь сухой паек, оставленный для нее родителями, Жужа смолотила в первые дни своей самостоятельной жизни: хвать печенье, хвать сухарик – и к экрану! Точно так же влет ушла и длинная копченая колбаса, которую можно прямо так откусывать, не отвлекаясь на то, чтобы резать ее аккуратными колечками, и помидоры, и банка маслин. Жужа даже лук (в количестве четырех штук) съела – с остатками вкусного черного хлеба. Она вообще любила такую простую еду: кусай да жуй. Это не суп и не голубцы, которые подогревать надо, мучиться…
А сегодня кончилось все. Можно, конечно, в магазин сбегать – но это сколько времени займет! Ценного, важного, которого так всегда не хватает… Да и дождь на улице, как из брандспойта.
Жужа была художницей. Нет, даже, наверное, больше дизайнером – по крайней мере, ей самой приятно было так о себе думать. Рисовала она не только на компьютере, но и на всем, что попадалось под руку. А еще лепила, вырезала, клеила.
Но сейчас Жужа искала еду. Кончилась вся провизия, кончилась! Лишь в дальнем углу одного из кухонных шкафов девочке удалось отыскать полбанки гороха.
«Ага! – обрадовалась Жужа. – Горох – это хорошо! Будет у меня гороховый суп! Его совсем не трудно варить».
Очень тщательно вымытый горох бодро ссыпался в кастрюлю. Поставив будущий суп на небольшой огонь, художественная девочка отправилась творить…
И как же люди только помнят, что у них на плите что-то варится? Скоро (или не скоро – Жужа вряд ли вразумительно ответила бы на этот вопрос) по квартире пошел горелый смрад. Теряя тапки, с криком «Супчик мой дорогой!» девочка бросилась на кухню.
Вот она, кастрюлька, бывшая голубенькая. На ее дымящемся дне лежат черные угольные шарики. Черное на черном. Горох. И тоже бывший…
Плохо. Голод… Но какие шарики, как красиво!
Жужа разложила эти шарики небольшими кучками под двери и на лестницах по всему подъезду. «Пусть, – решила она, – люди ходят и думают: чей же это котик гадит, как зайчик?»
Никто не заметил затейницу Жужу за этим занятием. Завершив свое черное гороховое дело, она тихонько вернулась в квартиру. Но тут же споткнулась в прихожей о наваленные кучей ботинки. Стараясь не упасть, шлепнулась перемазанными углем ладошками о белую пластиковую дверь ванной, уронила кастрюлю, которая жизнерадостно покатилась, рассыпая по полу горелые хлопья…
Теперь уж точно красота. Полный разгром…
Жужа села на пол, вздохнула.
И в это время зазвонил телефон! Черные пальцы потянулись к трубке…
Степка! Друг – это тот, кто появляется, когда надо.
Так поступил и он – и уже через двадцать минут был у Жужи дома.
Появился Степан не просто так, а с сумкой продуктов. Скоро на сковородке бодро жарилась картошка, инсталляция с пушистой плесенью перекочевала в мусорное ведро, а ее место в чисто отмытой кастрюле заняли пузатые сардельки. Жизнь налаживалась.
…Степка бродил по квартире, заканчивая наводить порядок. Да, именно он готовил еду, мыл посуду и пылесосил полы в чужом, то есть Жужином, жилище.
Это был их секрет. Когда математика разделилась на невообразимые по своей запредельной непонятности алгебру и геометрию, да к ним прибавилась такая жуть, как физика, Степка понял, что это – конец… Его голова вместить ТАКОЕ была неспособна. Родители Степки, тоже люди насквозь гуманитарные, помочь ему ничем не могли. Примеры, уравнения и задачи решать они не умели, хотя очень поначалу старались, пыхтели над Степкиными тетрадями, вспоминая школьные годы.
Родители Жужи, их давние друзья, тоже в точных науках особенно не разбирались, но похвастались, что дочке, ровеснице Степки, все это не составляет труда. Та, наоборот, пишет с ошибками и не может пересказать содержание самой завалящей книжки. И тогда Степка, который учился в другой школе и, несмотря на то что считался «другом детства», до этого бывал в гостях у Жужи не так уж часто, а прямо скажем, редко – да и то по родительскому принуждению, примчался к ней с тетрадями. Жужа, не пытаясь ему ничего объяснять, быстро дала переписать Степану все задания, даже по доброте душевной напряглась и решила примеры и задачи по новым, еще не пройденным ею темам. Так что у Степки появились выполненные уроки на будущее. Это было спасение!
Когда в этом опять появилась необходимость – готовые домашние задания и решенные примеры с задачами кончились, Степка снова пришел к Жуже. А у нее дома дым стоял коромыслом – посреди комнаты возвышался бумажный макет стадиона (Жужа, решив заняться архитектурой, придумывала проект стадиона к будущим Олимпийским играм и рассчитывала на то, что обязательно предложит его Олимпийскому комитету). Все остальное место занимали отходы от строительства этого макета: бумажные обрезки, картонные огрызки, комки того же самого, перемешанного с клеем, тонким пластиком и нитками, шелуха от семечек аккуратными кучками и скорлупки от орехов кучками неаккуратными (будем говорить прямо – рассыпанные по всему полу), обертки от конфет и шоколадок. И даже прокисший соленый огурец с воткнутой в него вилкой – на тарелке посреди маминой тумбочки с косметикой… Да, хозяйство приходило в запустение, а бедная девочка с перемазанным белой краской носом голодала – это тоже было видно невооруженным глазом.
Это произошло как раз тогда, когда Жужины родители в первый раз оставили ее одну и уехали на фестиваль в другой город. Оставляли на свой страх и риск – ведь до этого они никогда не бросали своего ребенка одного и всегда по очереди ездили в командировки (а у кинокритиков, кем и были Жужины мама с папой, командировки часты – фестивалей кино становилось все больше). И не уехать не могли – поездка была очень важной для каждого из них… Да и так хотелось отправиться вместе – как в юности!
Ну и отправились.
…И вот тогда-то Степка, преисполненный благодарности к Жуже, которая охотно уселась решать для него примеры и задачки, вызвался привести ее жилище в порядок.
Так что, вернувшись, довольные и помолодевшие Жужины родители обнаружили в доме, как неожиданную добавку к своему лучезарному счастью, чистоту, порядок и кастрюлю супа в холодильнике. Убрался, как и сварил суп из пакетика, конечно, Степка. Но Жужины родители так обрадовались и поверили в свою дочь, что с этого момента стали оставлять ее одну частенько.
И обычно, ближе ко дню приезда Жужиных родителей, Степка являлся, как добрый фей, и быстро приводил запущенное хозяйство художницы в нормальный вид. Происходило это нечасто – к тому же Жужа теперь пересылала ему необходимую информацию, то бишь нужные Степке примеры и задачки, по электронной почте. И всегда сообщала, когда ждала приезда своих родителей.
Они знали друг друга с малолетства, и в первый день своего знакомства насмерть бились пластмассовыми лопатками в песочнице. Их мамы – спокойные неспешные дачницы, усадили тогда малышей в песок, обложили ведерками и формочками, а сами устроились в тенечке. И за разговорами забыли обо всем.
И Жужа, и Степа хотели рыть песок в одиночестве. Поэтому кто-то один должен был уйти. Уступать не хотел никто – ни Жужа, ни Степан. Они бились молча, без визгов и плача. Да так и пришибли бы друг друга, если бы не сплотились перед лицом общей опасности: в песочницу шагнул некто Борька, ему было столько же лет, сколько Жуже и Степке вместе. Неподалеку другие, более взрослые дети дачников играли в магазин. А прекрасное Жужино ведерко и блестящие формочки Степки были для этого очень нужны. За ними и явился Борька. Без всяких церемоний пацан, который привык ни в чем себе не отказывать, сгреб имущество трехлетних карапузов.
– Как?! Это наше! – в один голос возмутились оба.
И бросились в атаку.
Победа любит смелых и решительных. А еще больше тех, кто объединяется и держится вместе. Поэтому очень быстро и с громким ревом Борька убежал, пообещав пожаловаться бабушке, дедушке, маме, собаке и дяде. Но ни он, ни кто-либо из этого списка не появился и не стал мстить Борькиным маленьким обидчикам.
А Жужа и Степка заключили мир между собой. И почти никогда не ссорились, когда оказывались друг у друга в гостях.
Родители их дружили – это да. А они – вряд ли. Этот вопрос и Жужу, и Степана занимал мало. У них были разные интересы. Но помощь – уроки в обмен на уборку, так это же совсем не трудно тому, кому не трудно!
– Ну, Жужа, давай-ка ты на улицу-то все-таки выберись, – после вкусного ужина, собираясь уходить, заявил Степка. – От постоянного сидения дома портится цвет лица. Думаю, тебе этого не надо.
Жужа усмехнулась про цвет лица, но на улицу вышла. Тем более что дождь перешел в щадящий режим.
Она проводила Степку до остановки – а затем он ее обратно до подъезда. Так Жужа и прогулялась по свежему воздуху. Они постояли минутку, потом Степка махнул на прощанье свернутой в трубочку тетрадкой, в которой были решения всех задач по геометрии, алгебре и физике на несколько уроков вперед (пока шла уборка, Жужа быстренько все решила), и бодрым шагом направился к остановке.
– Шарики от котика – это прикол! – обернувшись, добавил он. – Смешно и стильно. Ты настоящий дизайнер, Жужка!
Жужа помахала Степке зонтиком – и весело вбежала в подъезд.
Но не успела пройти и двух лестничных пролетов, как перед ней оказалась Наташка Кривцова – ее одноклассница и соседка по подъезду.
– Класс! Супер! – на весь подъезд заахала она.
Жужа замерла. Ее прекрасная инсталляция с черными шариками! Значит, она Наташке тоже понравилась! Но как же Кривцова догадалась, что это сделала она, а не котики?..
– А как ты догадалась? – пробормотала Жужа.
– Да я видела! – воскликнула Наташка.
– Никому не говори, что это я! – попросила Жужа. – Пусть это будет тайной, как будто на самом деле…
– Ха! Да какой тайной? – гаркнула Наташка. Она вообще любила гаркать, как золотозубая хохлушка на рынке. – Тебя с ним не только я видела! Но и Светка, и Марго… И давно это у вас?
Жужа ничего не поняла. И Кривцова начала сначала.
– Давно вы гуляете со Стивом? – как строгая учительница у злостного прогульщика, спросила она.
– С каким Стивом? – удивилась Жужа. – Стивом с пивом?
– Не тупи! – обиделась Наташка. – Со Стивом, который только что тебя до подъезда проводил.
– Со Степкой! – улыбнулась Жужа. – С детства.
– «Степка»! – скривилась Наташка. – Его все зовут Стив! Он самый красивый парень в двадцать восьмой школе.
– Да уж знаю, – согласилась Жужа. – Звезда экрана.
Двадцать восьмая школа была неподалеку. Там действительно учился Степка. А звездой экрана был тоже он – потому что уже успел сняться в двух сериалах и одном фильме. И не просто так «на заднем плане у фонтана», а играл настоящие большие роли.
Это все Жужа знала. А вот про то, что Степка, оказывается, Стив, – даже не догадывалась…
А тем временем Наташа Кривцова активизировалась. Она не сразу уловила информацию, которую несла в себе Жужина фраза «С детства». А теперь уловила и все поняла – и потому крепко вцепилась Жуже в руку, просто повиснув на ней, как большая гиря.
– Познакомь меня с ним! Познакомь! Вы же часто видитесь, получается, да?
– Ну… – опешила Жужа.
– Понимаю, – закивала Наташа, но руку Жужину не отпускала и даже потряхивала ее весьма ощутимо. – Я, правда, все понимаю. Ты мне скажи: у тебя с ним серьезно? У вас любовь?
Жужа подумала, что, если бы она спросила это у своего умнейшего компьютера, он наверняка бы «завис». Примерно то же самое сделала сейчас и она – после кривцовского вопроса…
– Дружба! – шарахнувшись в сторону и увлекая тем самым за собой Наташку, поспешно крикнула Жужа.
Кривцова тут же развела руками, отпустив, таким образом, Жужу.
– Просто дружба? Вот и отлично! Тогда никаких проблем. Мне же, ты понимаешь, чужие парни не нужны. Знакомь! Когда он придет?
– Не знаю… – Жужа почти виновато пожала плечами.
Читать бесплатно другие книги:
