Блондинка в футляре Луганцева Татьяна
– Не обращай внимания, дай им время на адаптацию. Сама понимаешь, первый раз в жизни в таком месте.
– Сама поражаюсь, – понизила голос Людмила, – такие хоромы! Обалдеть! Кругом хрусталь, мрамор…
– Древесина редких пород, – продолжила Варя, улыбаясь.
– Вот-вот! А кухню ты бы видела! Хотя ты наверняка видела, – стрельнула в нее глазами Люда, – тихоня… а что творишь? Такой красавец все бегает к ней, а она отказывается, рядом тусуется, прямо неподалеку от работы.
– Ты-то откуда знаешь? – удивилась Варвара.
– Птичка на хвосте принесла.
– Все не так, как ты себе представляешь.
– Рассказывай сказки. Хотя это не мое дело, в таком гнездышке и я бы пожила, – осмотрелась Людмила.
Варвара рассмеялась.
Весь день они бегали за детьми и пытались внушить им уважение к чужим вещам. Объяснить, что эти вещи – не их коммунальная собственность.
– Хорошо, что хоть не рисуют на картинах, – сквозь зубы отметила Людмила.
– Типун тебе! Они у него все подлинные, – испугалась Варвара, понимая, что работы у них прибавилось выше крыши.
У Евгения в доме были бассейн, сауна, джакузи, боулинг. И везде уже лазили дети. Их просто трясло от вида бассейна, и надо было не иметь сердца, чтобы не разрешить им поплескаться там, иначе они попрыгали бы туда в одежде. Учитель Савелий Борисович напоминал спасателя на пляже. Он сидел на пластиковом стуле на фоне белого мрамора и неотрывно наблюдал за детьми в бирюзово-синей воде бассейна.
– Ну что, дамы? Я себя чувствую, как на курорте в Чехии. Такую красоту и комфорт видел только в Карловых Варах, – сказал он женщинам. – Совсем этот мужик без башни. Допустил сюда детей… да они его дом по кирпичику разнесут!
– Ты смотри, Варя! – толкнула коллегу локтем Людмила. – Может, он специально? Потом будем ему страховку за жилье выплачивать. Или шантажировать начнет. Я, мол, закрою глаза на поломку дорогущей техники, а вы проваливаете отсюда? – предположила она.
– Я понимаю, почему ты так говоришь. Я сама бы так думала. Мало того, я бы заподозрила его в поджоге, а чтобы обеспечить себе алиби, он похитил меня. Но я видела, как он спасал детей, – сказала Варвара и помахала рукой плавающей в бассейне Эле в красном купальнике и оранжевой шапочке.
– Все правильно! Он просто хотел припугнуть, а когда понял, что может быть обвинен в массовом убийстве, испугался и кинулся спасать детей, – прищурилась Людмила.
– Все верно говоришь… только…
– Что?
– Не видела ты его тогда… в тот момент его глаза… Не мог такой человек поджечь дом со спящими детьми ради того, чтобы припугнуть.
– Очень уж ты доверчивая и романтическая особа, Варечка. Как ты живешь? То-то у тебя твой бывший со своей новой пассией в квартире живут.
– Жили… Я их выгнала! – внесла существенную поправку Варвара.
– Не может быть! – воскликнула Людмила.
– Честное слово. Обоих и сразу!
– Вот теперь уважаю! Как говорят цыгане: «Вот теперь у тебя, девушка, все будет хорошо! Глаза зажглись, уверенность появилась».
– Не уверена, что я при этом останусь хорошим человеком. Выгнала их… и даже ни разу не вспомнила, как они, – задумалась Варвара, присаживаясь на стул рядом с учителем по труду.
– О себе думай! – Людмила хлопнула ее по плечу, потом села на край бассейна и спустила ноги в воду.
Людмила, экстравагантная и непосредственная, всеми силами подражала пятнадцатилетнему подростку, находящемуся в предвкушении, ожидании любви.
– Неплохо вы здесь устроились! – произнес следователь Корейко, входя в помещение бассейна. Выглядел он человеком, не спавшим много ночей. Темно-серые брюки, темно-серый джемпер и черные грязные ботинки… Такой вот унылый образ следователя завершал черный кожаный планшет у него в руках.
– А я к директору! – подсел он к Варе. – Это же вы исполняете обязанности?…
– Я, – почти обреченно ответила она.
– Леонид Тихонов очень беспокоился, что в интернате чуть не сгорели дети и вы лично, поэтому обратился ко мне за помощью, и я не смог ему отказать.
– Мне хлопать в ладоши? – спросила Варя.
– Не надо. Я поговорить.
– Хорошо, что не арестовывать, – обрадовалась Людмила Кузьмина, осматривая следователя взглядом голодной, ищущей, но не всеядной женщины. То есть женщины, которая открыта для общения, но общающимся с ней придется пройти конкурс. – А у вас есть наручники? – спросила она.
– Наручники? – растерянно переспросил следователь.
– Если вам придется арестовывать преступников? Приковать к батарее или к спинке кровати? Хотя какие преступники на кровати? – сама спросила и сама ответила Людмила, прищуривая глаза.
По лицу Артема Ивановича можно было сразу понять, что он очень озадачен и смущен. Он даже не сразу вспомнил, зачем он здесь оказался.
Варвара чутьем понимала, что сейчас пред ней проходит бесплатный показательный урок обольщения. Люда Кузьмина в свои пятьдесят была великолепна. Ярко подведенные, зовущие глаза, пухлые губы, накрашенные ярко-красной помадой, и наряд… Короткая юбка с бахромой, сетчатые колготки, плотно облегающая футболка с глубоким вырезом и со стразами на груди – все это было смело для возраста Кузьминой. Но Людмила выглядела сногсшибательно, и своим нарядом она сигнализировала о своей сексуальности.
«Всем бы так выглядеть в ее лета», – мелькнула мысль у Вари.
– Я… это… по делу тут я! – обрадовался следователь, переключаясь на Варвару.
– Я слушаю.
– Наши уже исследовали место возгорания, и что я хочу сказать? – еще больше обрадовался Корейко.
– Что? – поинтересовалась Варя.
– Что это – поджог! – ответил он. – До последнего надеялись, что возгорание произошло по бытовым причинам, но нет… Умышленный поджог. Есть несколько версий, возможно, действовал маньяк или кому-то мешало старое здание интерната.
– В этом был заинтересован Хоботков, – не стала ничего скрывать Варвара, – вся земля вокруг – его.
– Мы знаем, но не очень-то верится в эту версию. Человек реально пострадал, и это – факт, – ответил следователь.
– И я так же думаю! – искренне обрадовалась за Евгения Варя. – Этот человек первоначально производит ужасное впечатление, но на самом деле он словно младенец!
– А я пришел узнать, не вспомнили ли вы что-нибудь значимое для меня? – спросил Артем Иванович, не обращая внимания на то, что Людмила Кузьмина успела скинуть с себя юбку и футболку и полезла в бассейн в открытом черном с золотом купальнике.
Варвара сама удивилась ее прыти. Она вела себя так, словно была хозяйкой дома и всю жизнь жила здесь! И тело у нее было все еще очень привлекательное. Самым главным было то, что у Люды напрочь отсутствовали какие-либо комплексы. Она не прикрывала едва намечающийся целлюлит и не прикрывала слегка округлившийся животик закрытым купальником. Люда любила свое тело. Она весело плескалась в бассейне с детьми, а Варя тоскливо наблюдала за ней, все еще не отойдя от страшных событий.
– Нет… Мы ничего и никого не видели. Неужели вы думаете, что я стала бы скрывать имя человека, который хотел убить больных беспомощных детей?
– Не думаю… это страшное преступление…
– И я так считаю! Мало того, я здесь уже много лет работаю, но никогда не сталкивалась ни с одним конфликтом и чем-то таким, что могло бы вызвать желание сжечь детей заживо, – твердо сказала Варя.
– Я ведь пришел предостеречь. Маловероятно, но вполне возможно, что тот, кто это сделал, повторит попытку. Вдруг это какой-то маньяк или псих?
– Не пугайте меня, – поежилась Варя, – или обеспечьте охрану.
– В том-то и дело, что не можем. Сотрудников лишних у нас нет, – виновато развел руками следователь.
– Звучит «обнадеживающе».
– Все равно я должен был вас предупредить. Чтобы вы были бдительнее и осторожнее…
– Спасибо за заботу, – искренне ответила Варвара.
– Может, на деньги спонсоров усилить охрану? – продолжал беспокоиться Артем Иванович.
– Можно.
– Не выпускать детей одних без присмотра…
– Учтем.
– Ночью по очереди не спать и быть более бдительными.
– Будем бдить, то есть, я хотела сказать, постараемся не спать.
– Я могу всю ночь не спать, особенно в хорошей компании, – перекрыла визг детей зычным голосом Людмила Кузьмина, подплывая к ним поближе.
Артем Иванович посмотрел на часы.
– О! Мне уже пора! Всего хорошего! – вскочил он.
– А как же «моя милиция меня бережет»? – прокричала ему вслед Людмила, рассмеявшись и подняв фонтан брызг.
– Ты его напугала, – обратилась к ней Варя.
Тут в помещение бассейна заглянул Савелий Борисович, с осуждением посмотрел на резвящуюся Люду и обратился к Варе:
– Там, в гостиной, к тебе пришли.
Глава 22
– Вы хотели видеть меня? – спросила Варвара, входя в гостиную дома бизнесмена. На широком кожаном диване сидела приятная пара, женщина лет сорока и мужчина лет сорока пяти. Они трогательно смотрели друг на друга и держались за руки, словно влюбленные подростки.
– Здравствуйте! – обернулась к ней женщина. – Вы директор? А где Вера Сергеевна? Первый раз мы разговаривали с ней.
– Я временно исполняющая обязанности директора, – смутилась Варя, думая о превратностях судьбы. Именно тогда, когда директриса уехала на конференцию, сразу всем потребовалось с ней встретиться, и приходится людям говорить с Варей, но она ровным счетом ничем не может им помочь.
– Временно? – Лицо женщины огорченно вытянулось. – Значит, вы не в курсе… Ладно, Женя, давай тогда просто спросим о здоровье девочки. Мы когда узнали о пожаре в интернате, чуть с ума не сошли от тревоги. Нам она уже не чужая… Элечка не пострадала? – спросила явно словоохотливая женщина.
– Эля? Нет, с ней все хорошо, – нахмурила брови Варвара и не сдержалась, – а почему вы спрашиваете? Почему именно о ней?
– Вы же не знаете, что мы хотим ее удочерить, – улыбнулась женщина. – Мы уже говорили по этому поводу с Верой Сергеевной, и она была не против. Единственное «но» – это жуткая беготня по бюрократам и собирание справок в тех местах, где мы и не были-то никогда, например в психушке или у венеролога, – понизила голос женщина, наклоняясь к Варваре. – Но эта чудная девочка стоит того, правда, Женя? – обратилась она к молчаливо сидящему мужу. Тот кивнул, против он не был, но вся инициатива шла от этой энергичной дамы.
– Элю? – оторопела Варвара. – Взять?
– Да, Элечку! – кивнула дама. – Только ее! Мы ее уже считаем своей дочерью.
Все поплыло перед глазами Вари, к такому повороту событий она явно не была готова. Почему-то она, работая в этом интернате, никогда не рассматривала такой возможности. Она не думала, что Эля кому-то может понадобиться, и вот перед ней сидели люди, готовые забрать девочку.
«Какая же я дура, – промелькнула мысль у Вари, – мне бы радоваться, что этот ребенок обретет семью, а я сижу с кислой физиономией… С чего бы это? Я не хочу, чтобы Эле было хорошо? Нет, конечно! Очень хочу… Только я не готова, что сама больше не увижу ее… Я – эгоистка, нехороший человек!»
– Почему вы так смотрите на нас? – спросила женщина, инстинктивно поправляя прическу. – Что-то не так?
– Извините, я задумалась о своем… Скажите, а вы в курсе, что Эля не совсем обычный ребенок? – спросила она, проклиная себя в душе.
– Да, Вера Сергеевна от нас ничего не скрывала. Мы знаем, что у Элечки аутизм, но нас это не останавливает. Мы готовы отдать все свои душевные силы, чтобы согреть этого ребенка. Может, Эля и будет всю жизнь замкнута, но уж уход мы ей обеспечим полноценный!
– А зачем вам это? – вырвалось у Вари.
– Что?
– Ну, эти хлопоты… Есть дети с меньшими отклонениями, которые при хорошем развитии в семье смогут стать полноценными гражданами и радостью вам. А ведь с Элей стопроцентной гарантии, что она выйдет из этого состояния замкнутости, вам никто не даст.
– Мы и это знаем! – перебила ее женщина. – Я вообще не понимаю, почему вы пытаетесь отговорить нас взять этого ребенка? – ехидно спросила она.
– Я вовсе не пытаюсь! – вспыхнула Варя.
– А звучит это именно так! – покачала головой женщина. – Вы не директор, и уже все решено! Мы уже собрали почти все документы, и с достатком у нас все в порядке, и супружеские отношения проверены – пятнадцать лет брака! А вот детей Бог не дал, а теперь будет! Эта девочка – чудо! Божий ребенок, помеченный судьбой. Я сердцем почувствовала, что она моя, и у вас не получится меня отговорить! Могу я увидеть ребенка? Увидеть и убедиться, что с ней все в порядке?
– Можете… наверное… конечно, – ответила Варвара, чувствуя в душе пустоту.
Подсуетившийся «трудовик»-огородник провел супружескую пару к детям, и Варя осталась одна в просторной гостиной в окружении дорогих вещей. Сердце ее ныло и стучало быстрее обычного.
«Я же умная взрослая женщина, и я не буду прятать голову в песок. Я вполне понимаю и осмысливаю причину своего состояния. Я не могу смириться, что не буду больше учить Элю, я не хочу ее терять, я тоже очень привязалась к этой девочке. И так ужасно, что дошло это до меня только сейчас, когда уже поздно… или нет? Нет, поздно! Они уже собрали кучу документов, и этот ребенок им обещан! Вот ведь черт! Что же делать? Что делать? Ну, Вера Сергеевна, ты и особа! Как же это ты мне ничего не сказала, что готовишь ребенка из моего класса в семью? Хотя с какой стати она должна была мне об этом сообщать? Я сама во всем виновата, я же не заикалась о том, что тоже была бы не против взять эту девочку к себе. Вот уж между нами действительно есть собая связь. Я сама упустила свое счастье!» – Варвара сидела с совершенно пустыми, отрешенными глазами, словно ей только что сообщили страшный диагноз.
– Варя? – вывел ее из задумчивости звонкий детский голос.
Она вздрогнула и вернулась на грешную землю. Перед ней стояла Эля и трогательно теребила маленькими пальчиками подол своей юбки.
– Эля? Ты что здесь делаешь?! Тебя же пошли смотреть люди! То есть, что я несу? Не смотреть, а общаться…
Эля обхватила ее за шею и серьезно взглянула ей в глаза.
– Ты любишь меня?
– Конечно. Очень сильно, – ответила Варвара, ощущая спазм в горле.
– Пообещай мне.
– Что, Эля? Почему ты дрожишь? Кто тебя обидел? Что тебе пообещать? – обняла ее за плечи Варвара.
– Пообещай мне, что я никогда не пойду жить к этой тетке!
– Эля! Нельзя так говорить! Надо говорить – женщина или тетя. Ты имеешь в виду женщину, которая приходила к тебе сейчас?
– Да.
– Ты ушла от нее?
– Я спряталась! Я не хочу! Я не буду!
– Успокойся, Эля. Почему ты не хочешь говорить с этими людьми? – спросила Варя.
– Я не знаю! Я не хочу, и все! Эта женщина все время говорит мне, что я скоро буду жить с ними. Это правда?
– Я не знаю… Эля, я не хочу тебе врать, я мало что об этом знаю, но… даже если это и так, это же хорошо! Жить в любящей семье – это здорово!
– Нет! – девочка нахмурилась. – Я хочу жить с тобой! Ты обещала мне это! – истерическим голосом прокричала Эля.
– Когда? Когда я обещала тебе такое? – спросила Варвара.
– Во сне! – выпалила девочка и побежала по ступенькам на второй этаж. На оклик «Эля, постой!» девочка не отреагировала. Настроение Вари еще больше испортилось. А когда в гостиную ввалилась разъяренная дама, тянущая за собой мужа за рукав, словно бычка на бойню, настроение катастрофически упало.
– Сидите? Будто ничего не происходит? Любуетесь собой! Что вы сделали с ребенком? Почему девочка не хочет даже общаться со мной? Почему она убежала? При Вере Сергеевне никогда такого не было! Вы настроили ее против меня?
– Вы с ума сошли? О чем вы говорите? Я никого не настраивала ни «за», ни «против». О том, что вы хотите взять Элю себе, я узнала только что от вас! – оправдывалась Варя.
– А я не верю вам! У вас на лице было написано, что вы не в восторге от того, что я беру девочку к себе. Но я так этого не оставлю! Я скажу и Вере, и попечительскому совету, чтобы вас отстранили от работы с детьми! – Дама просто пылала гневом.
Она проскочила мимо Вари, словно та была прокаженной. Муж дамы так и не проронил ни слова.
Эта ситуация могла бы позабавить Варвару, если бы не щемящая тоска в сердце.
Глава 23
Собравшись с мыслями, Варвара отвела Элю к детям, проявив строгость и напор, потом позанималась со своей группой и вечером заехала к своей подруге Арине. Варя прошла на кухню и заглянула в холодильник, решив поужинать. Арина в коротком халатике оранжевого цвета и с зеленой маской на лице сказала:
– У меня сегодня разгрузочный день! Если бы я знала, что ты приедешь…
– Вижу, что разгрузочный… но не беспокойся, я сделаю салат из помидоров и огурцов!
– Там, в нижнем ящике поищи, должен заваляться пучок укропа.
– Неси горячительное! – скомандовала Варя, зная, что у Арины целая батарея бутылок. Ей часто дарили дорогое спиртное благодарные родители на все праздники.
– Даже так? – удивилась Арина. – Сколько градусов?
– Чем больше, тем лучше, – сурово ответила Варвара.
Она быстро нарезала овощи, заправила салат растительным маслом, порезала сыр и открыла банку с оливками.
Арина принесла французский коньяк и налила в два коньячных бокала.
– Что-то случилось? – уже догадалась она.
– Сейчас выпьем, скажу, – ответила Варя и поведала подруге все то, что с ней произошло в последнее время. Арина даже рот открыла от удивления.
– Вот это да! Почему раньше со мной не поделилась?
– Не поверишь, просто некогда было. Вот сейчас приехала и говорю, – с набитым ртом ответила Варвара.
– Ты не поверишь, но из всего твоего рассказа меня больше всего поразило твое признание, что ты сама хотела бы усыновить, то есть удочерить, эту девочку. Раньше ты мне этого не говорила.
– Раньше и я этого не знала, вернее не задумывалась. А поняла я это только сегодня.
– Когда уже пришли ее потенциальные родители? – уточнила Арина.
– А это как стимул.
– Не очень хороший стимул, – отметила Арина и, осторожно подбирая слова, спросила: – А ты уверена, что тебе нужен этот ребенок?
– Я знаю, что ты сейчас скажешь, что мне надо свою жизнь устроить, родить своего ребенка… Зачем мне все эти проблемы?
– Примерно так, – согласилась подруга.
– Я согласна заниматься своей жизнью, но Эля не будет мне помехой. Я так привыкла к ней, я выделила эту девочку из всех, я сама положила на нее глаз! Что мне делать?! – заламывая руки, прокричала Варвара.
– Это ужасно! Я не буду тебя отговаривать. Но если ты так хочешь, надо действовать! – подбодрила ее Арина.
– Я готова! Как только приедет Вера Сергеевна…
– Не нужно ждать! Ты должна что-то делать! – воскликнула Арина, с ужасом представив себе картину, что Варя всю оставшуюся жизнь будет плакаться ей в жилетку, что она хотела удочерить одну девочку, а ее увели у нее из-под носа.
– Я, честно говоря, так растерялась на этом месте директора… я не знаю, как ты справляешься со своим элитным колледжем! Меня вполне устраивало место учителя, а вся эта административная работа не по мне! – пожаловалась Варвара, наливая по второй порции коньяка себе и подруге.
– Сейчас ты меня обижаешь. Почему ты не обратилась ко мне за помощью? Я же на этом деле собаку съела. Я завтра же приеду в этот интернат и наведу там порядок!
– Точно? – всхлипнула Варя.
– А то! – пообещала подруга.
– Заметано?
– Конечно!
Этой ночью Варвара ночевала у Арины. Сон был крепкий, и утром она проснулась с ясной головой…
Варя подъехала к дому Софьи Петровны. Она приготовилась к долгому объяснению с ней, мол, зачем пришла? Но энергичная дама в розовом спортивном костюме, больших кожаных тапках, явно не ее размера, оранжевой футболке и бейсболке одной строительной фирмы, судя по логотипу, сразу же крикнула:
– А, Варвара! Явилась? Очень хорошо! Я уже давно жду, когда ты опомнишься и прибежишь ко мне.
– Я? – удивилась Варя. – А зачем?
– Как зачем? Вот ведь дает! Отшила моего любимого сыночка и до сих пор не поняла, что сотворила глупость? Не раскаиваешься? Или пришла умолять меня дать его адрес?
– Я пришла совсем по-другому поводу, – смутилась Варвара.
– Странно! А вот Леонид все время о тебе спрашивает. Ну, ладно, заходи, коль пришла. Завтракать будешь?
– Если только кофе. Спасибо, – робко ответила Варя, протискиваясь в квартиру бывшего педагога.
– Кофе! Кофе! Ты прямо как Леонид, тот тоже все «кофе»! Такая жизнь сумасшедшая, ритмы бешеные, а вы еще больше себя кофе подстегиваете. – Софья захлопотала на кухне. Хоть она и напустила на себя весьма безразличный вид, все равно становилось понятно, что она очень взволнованна и рада приходу Варвары.
– Что же тебя привело ко мне? Может, хочешь рассаду фиалок?
– Нет! – слишком поспешно ответила Варвара. – Мне бы вашу мудрую консультацию по особо важному для меня делу.
– Я вся внимание! – брякнула турку на газовую плиту Софья Петровна.
И Варвара сбивчиво, быстро и эмоционально рассказала о том, что она хотела бы взять себе девочку, но на нее претендуют другие люди.
– Удочерить? – удивленно подняла брови Софья Петровна. – А ты у Лени спросила?
– Что? – не поняла Варя.
– Согласен он на приемную дочь или нет? – уточнила учительница.
– А при чем тут он? – искренне удивилась Варвара.
– Поверь моему опыту, детка, вы все равно будете вместе. Он запал на тебя, да и тебе он нравится, как бы ты ни артачилась. – Софья сняла турку с огня и разлила кофе по чашкам, бубня себе под нос: – Зачем я-то, дура старая, кофе пью? Все за молодежью лезу… Вот давление повысится, а я все туда же!
– Извините, Софья Петровна, я не знаю, что вы там себе придумали, но девочку я удочерю, и плевать мне на согласие или несогласие вашего Леонида.
– Ладно, не кипятись! Пей кофе! Зерна мне поставляет мой бывший ученик, живущий в Колумбии.
– Больше ничего, кроме кофе, не поставляет? – спросила Варя.
– Ценю твой юмор, но все мои ученики – высокопоставленные, уважаемые и законопослушные люди. Что ты хочешь от меня-то? Какой совет и поддержку? Я всегда была на стороне детей, какими бы они ни были, поэтому я могу только поддержать тебя в твоем намерении.
– Спасибо. Вы – чудная женщина.
– Не перехвали. Значит, на эту девочку есть еще претенденты? Крекеры будешь? – спросила мама Лени.
– Буду! А насчет претендентов… в том-то все и дело… Не нравятся они мне… Что именно? Не могу сказать, не нравятся, и все! Хотя я вполне отдаю себе отчет в том, что предвзято к ним отношусь.
– Просто надежда, что с ними что-то не так, – это твоя последняя зацепка, – бросила на нее проницательный взгляд Софья Петровна.
– Точно! И я бы хотела попросить вас и ваших друзей, ну, ту каскадершу, чтобы вы как-то понаблюдали за ними, что ли… И при первой же странности сразу сообщили мне.
Софья Петровна засунула в рот карамельку и задумчиво принялась ее сосать.
– А если мы ничего не нароем?
– Я буду знать, что я хотя бы попыталась…
– Я не могу отказать тебе, потому что ты помогла мне вытащить Леонида из тюрьмы. Мы можем понаблюдать за этой парочкой, но, скорее всего, они окажутся приличными людьми, решившимися на такой благородный поступок. Они априори не могут быть монстрами. Так что придется тебе, мать, присматривать другого ребенка или рожать своего от Леонида.
– Опять вы за свое! Да я даже если пятерых рожу, мне все равно нужна эта девочка! Это такая…
– Необыкновенная привязанность. Необыкновенный ребенок, которого ты чувствуешь каждой клеткой своего тела. У вас есть своя тайна, своя история, вы словно связаны астрально. Вы больше, чем ребенок и родитель. И это так странно… ведь это не ты его родила, – прервала ее Софья Петровна и закончила за нее мысль.
Варвара была ошарашена.
– Откуда вы все это знаете?
Софья Петровна усмехнулась.
– В точку? Не одна ты испытываешь такие чувства, я тоже женщина, не имевшая своих детей, что-то подобное вызывал в моей душе и Леонид.
– Ну, так помогите мне!
– Сказала, что помогу… Скажи мне адрес этой семейной пары, чтобы установить наше незаконное наблюдение.
– А у меня чутье, что они нечестные! – обрадовалась Варвара.
– Не будем спорить, – миролюбиво сказала Софья Петровна.
– А вот адреса-то я и не знаю, – всполошилась Варвара, – но могу посмотреть в документах на работе.
– Вот и славно. Потом позвонишь мне.
Софья Петровна и Варвара мирно продолжили пить кофе, при этом хозяйка одаривала свою гостью многозначительными взглядами.
– Что? – не выдержала Варя.
– Не хочешь встретиться с Леней? Подожди, ничего не говори! Молчи! Сегодня у него день рождения, и вечером с друзьями он празднует это событие в ресторане! – сказала Софья Петровна.
– Сегодня? – оторопела Варвара.
– А что? У каждого человека есть день рождения, – Софья Петровна озорно подмигнула Варваре.
Она не понимала веселья учительницы. Варя прекрасно отдавала себе отчет в том, что если бы она дала волю своим чувствам, то увлеклась бы Леонидом, но она также понимала, что ее чувства остались бы безответными. Поэтому Варя держала себя словно в кулаке или в футляре, а на то, что показалось Софье Петровне, старалась не обращать внимания. Кроме того, сейчас все ее мысли были исключительно об удочерении Эли.
Звонок на сотовый вывел ее из задумчивости и оторвал от ароматного кофе Софьи. Звонила, судя по номеру, высветившемуся на экране, ее подруга Арина, но в трубке раздался приятный мужской баритон. Варя быстро сообразила, что разговаривает с Леонидом.
Читать бесплатно другие книги:
