Рублевка Антонов Сергей
Наконец малышке удалось сбалансировать голову. Отливающие зеленой плесенью глаза уставились на Корнилова. Розовые губки раздвинулись в улыбке.
– Жуковка, говоришь? Забудь, дядя Юра. Ты останешься с нами. Навсегда. Навечно. А вечность тянется очень долго. Успеешь проголодаться. Поужинай, чем черт послал.
Пухлая ручонка с вытянутым указательным пальцем поднялась в направлении сидящих на ковре мертвецов. Корнилов посмотрел туда и окаменел, увидев то, чем собирается ужинать компания трупов.
В центре круга лежал крысиный король – три десятка крыс, хвосты которых сплелись в узел. Они были живыми. По крайней мере, каждая крыса сучила лапками, выгибала спину, норовя сбежать с пиршественного стола. Совсем как та тварь, которой Юрий перебил позвоночник кирпичом. Само собой, смыться у крыс не получалось.
– Кюшай, дарагой, нэ обижай хозяина!
Дворник выдернул из-за ремня тесак и занес его над Королем, собираясь разрезать чудо-пирог на куски. Крысы отчаянно запищали. Юрий не хотел быть свидетелем зрелища разрубания клубка черных тварей. Он закрыл лицо руками. Пальцы коснулись гладкой резины. Что за ерунда? Он ведь оставил противогаз в соседней комнате! Кто натянул ему намордник так, что он и не заметил? Ответ на все вопросы стал очевиден, когда Корнилов понял, что находится в горизонтальном положении.
Он лежал на матраце. Просто вырубился и увидел сон. Облегчение от того, что никакого пира мертвецов в реальности не было, сменилось разочарованием. Лучше бы он умер. Разбудивший его писк доносился с улицы. Крысы, наверное, опять делили какую-нибудь добычу. Юрий позавидовал их умению приспосабливаться к ситуации. Твари, сто процентов, даже не поняли, что миру пришел каюк. Просто решили, что наступил их золотой век.
Бог с ними, с крысами. Пора задуматься о себе любимом. Он уснул заболевающим, а проснулся больным. Боль свила гнездо в каждом суставе. Казалось, еще чуть-чуть и при каждом движении он будет издавать скрип. Даже мигать было больно – начинали ныть глазные впадины. Как раз тот случай, когда промедление смерти подобно.
Корнилов встал. Если накануне он искал и не находил выхода, то теперь знал точно, что следует делать. Болезнь и отчаяние придали ему решительности. Он не станет умирать в праздности. Если суждено сдохнуть, то сделать это надо в движении. Чтобы на том свете не было мучительно больно.
Юрий поднял матрац и отнес его в соседнюю комнату. Еще два рейса и все скелеты были укрыты. Теперь точно не встанут, не будут докучать ему своими приглашениями.
Следующий этап – занавески. Корнилов разорвал их на одинаковые полосы, старательно скрутил в жгуты и связал вместе. Подергал. Получилась приличная веревка. Она должна выдержать его вес и достать до земли.
Новая задачка была потруднее. Юрий вышел из квартиры. Чтобы спуститься на площадку первого этажа потребовалось зажечь фонарик – он проспал до наступления ночи. Идя по лестнице, Корнилов не смотрел вниз. Его перестал интересовать крысиный король и его поданные. Не доросли еще хвостатые до того, чтобы занимать мысли человека. Опасные? Да. Страшные. Нет. Волновало Юрия другое. Сможет ли лестница выдержать двоих? Луч фонарика коснулся ног стрелка. Хм… А берцы у него действительно замечательные.
Юрий сунул фонарик в карман, взял труп за ноги. Поворот на сто восемьдесят градусов. Теперь к лестнице. Не думать о ее прочности, не вспоминать о том, что болен. Просто наверх. Когда голова мертвеца застучала по ступенькам, хвостатая братия внизу засуетилась. На Корнилова уставились сотни зеленых глазок.
– Че, любопытно? – усмехнулся Юрий. – То ли еще будет!
До квартиры он так и не дотянул. На площадке пришлось устроить привал и отдышаться. Удивительно, но физические упражнения оказали неожиданный и благотворный эффект. Корнилов хоть и взмок от пота, но обрел второе дыхание.
Он втащил мертвеца в квартиру и бросил неподалеку от укрытых матрацами скелетов. Теперь – окна. Поочередно выглянув из них через щели в баррикадах, Юрий увидел то, что и ожидал увидеть. Крыс на улице было немного. Всего лишь дежурные. Часовые, которые мгновенно созовут остальных, если появится стоящая добыча.
После очередной передышки, Корнилов взялся за баррикады. Ему требовалась два окна. Каждое – по разные стороны дома. Пока все шло как по маслу. Одно окно выходило на улицу, идущую в нужном направлении. При тусклом свете затянутой облаками луны Юрий различил темные полоски рельс и остов трамвая. Чудно. Если план не сработает до конца, он сможет отсидеться на крыше. Последняя передышка. Самая основательная. Теперь пора.
Корнилов привязал веревку к детскому табурету, который должен был заменить «кошку». Бросил веревку вниз и добился того, чтобы две ножки табурета уперлись в край подоконника. Рыпаться еще больше смысла не имело. Если ему суждено сорваться и бухнуться с высоты второго этажа в объятия крыс – значит такова жизнь. Се ля ви, как говорят у них.
Юрий подхватил труп Стрелка подмышки, взвалил на подоконник. Если раньше он старался не шуметь, то теперь поступал наоборот. Высунулся из окна по пояс.
– Эй, маленькие уроды! Ловите ужин!
Безрукий душегуб бухнулся на асфальт с гулким стуком. Корнилов рассчитывал, что дожидаться крыс придется несколько минут, но все произошло значительно быстрее. Хвостатые монстры повылазили из своих укрытий, запрудили улицу, сгруппировались вокруг трупа и принялись терзать синюю химзу, добираясь до мясного деликатеса. Юрий бросился к соседнему подоконнику, перелез через него и повис над пустотой. Табурет предательски запрещал, но отступать было поздно. Вперед! Корнилов и сам не заметил, как соскользнул вниз. Медлить было нельзя, но Юрий остановился, чтобы перевести дух. Высоты он боялся меньше, чем прыжков на верхотуре, но все же боялся.
За углом вовсю шла работа над трупом. Зато путь вперед был чист. Крыс поблизости не наблюдалось. Корнилов двинулся в намеченном направлении. Сначала медленно, шаг за шагом. Потом перешел на бег. У трамвая остановился и с радостью констатировал, что его не преследуют. Жаль только, что хваленое втрое дыхание закончилось. В течение последнего получаса он действовал на пределе своих возможностей. Две неразлучных подружки усталость и болезнь не смогли противостоять фонтану адреналина, выплеснувшего из скрытых источников организма. Притихли, затаились и дождались своего часа. Теперь, когда запасы жизненной энергии иссякли окончательно, Корнилов понял, что едва может передвигать ноги. Он поплелся вперед, спотыкаясь на каждом шагу. Что называется, на полном автомате. В ушах стучали кузнечные молоты. Грудь болела так, словно он вдохнул порцию огня. Стекла противогазов запотели от горячего дыхания.
Юрий включил фонарик, чтобы хоть примерно иметь представление о дороге. Не о той, что ему предстояло пройти. Строить столь глобальные планы было просто смешно. Видеть, хотя бы то, что делается у ног. Только и всего. На большее Корнилов уже и не рассчитывал. Чтобы не потерять сознание, он начал считать шаги. Десять. Еще десять. В какой-то момент он понял, что сбился со счета. Заставил себя вернуться к арифметическому упражнению, но смог досчитать лишь до семи. К черту. Раз не получается, то и не надо. Главное двигаться. Уйти как можно дальше от владений Крысиного Короля. Интересно, а как далеко они простираются? Может ничего другого и не осталось? Может чудище из тридцати сплетенных хвостами крыс возглавило новое мировое правительство и влияние этого монстра достигает самых удаленных уголков Земли?
Юрий понимал, что мысли его балансируют на тонком гребне стены, разделяющем реальность и бред. Однако остановиться не мог. Взрыв, потрясший основы мироздания, повредил все причинно-следственные связи. Землей правят крысы, а небеса оккупировали более жизнеспособные, чем человеческие крысиные боги. Почему бы и нет? Была ведь раса титанов, существовала человеческая цивилизация. Теперь наступило владычество крыс… Стоп! Впереди что-то мелькнуло. Не крыса, не собака. Что-то крупнее, размером с человека. Только почему-то с одной рукой. Стрелок? Пришел мстить за то, что Корнилов отдал его труп на съедение крысам? Ну, нет. Если бы такое было возможно, мститель не стал бы прятаться. А то, что видел Юрий, без сомнения, не желало попадаться ему на глаза. Нырнуло в черный проем двери какого-то одноэтажного дома.
Корнилов вытащил нож, вышел на середину улицы. Он устал бояться. Пусть теперь боятся его.
Встряска помогла остановить лавину надвигающегося бреда. Никаких крысиных королей и богов. Он идет по Москве и находится всего в сотне метров от заветного клада, оставленного предусмотрительным Иваном Ивановичем. Если на Земле и существует, чье-то царство, то это – царство лысых стариков в очках, с мерзкими колючими плечиками и елейными голосками. Они владели треклятым миром в прошлом, они очухались от потрясения и рвутся к власти сейчас. Ничего не изменились, кроме декораций. Несокрушимая и легендарная армия иванов иванычей вновь сминает ряды инакомыслящих. И нет от нее спасения. Спасутся от гибели лишь те, кто будет действовать в интересах и во имя лысых очкариков-всезнаек.
Проходя мимо двери, в которую юркнуло таинственное однорукое существо, Юрий направил в темный проем фонарик. Никого. Ничего, кроме нагромождения то ли шкафов, то ли стеллажей. Ну и хрен с тобой. Не хочешь показываться и не надо. Поболтаем позже, когда он доберется до автомата.
Впереди был перекресток. Еще пятьдесят метров и Корнилов увидел цель своего путешествия – лежащую на боку афишную тумбу. Сомнения рассеялись окончательно, когда Юрий увидел прислоненную к основанию тумбы решетку ливневой канализации. Это и есть тайник. За спиной послышался хруст. Корнилов не стал оборачиваться. Лишь бросил через плечо равнодушное «отвали» и рухнул на колени у тумбы. Звон упавшей решетки был таким громким, что от неожиданности Юрий дернулся сам. Направил луч фонарика в пустое чрево тумбы. Вот оно. Жестяной, выкрашенный в защитный цвет продолговатый ящик.
Корнилов потянул его к себе. Опять шорох за спиной. На этот раз – совсем рядом. Не можешь подождать, падла? Сейчас-сейчас. Отстегнуть застежки, откинуть крышку…
Юрий не выдержал и оглянулся. За ним наблюдал человек. Вовсе не однорукий. Просто левая рука висела на перевязи. В лунном свете поблескивали стекла противогаза. Незнакомец сделал шаг вперед. Корнилов оперся на ящик и встал. Все ясно. Придется драться. Где нож? Ах, да. На земле. Рядом с ящиком. Наклоняться за ним нельзя. Ноги у парня целы, а Юрию вовсе не хотелось получить носком берца в зубы. Ничего-ничего. Он болен и слаб, но и противник тоже не пышет здоровьем. Наверняка рука у него сломана и это уравнивает шансы.
Корнилов в свою очередь сделал шаг вперед, одновременно принимая боевую стойку. Как там его учил тренер? Захват, подсечка… Вместо того, чтобы провести задуманный прием, Юрий потерял равновесие и повалился незнакомцу на грудь.
Ну, вот и все. Поединок закончился, так и не начавшись. Он выдохся. Ящиком завладеет сильнейший.
Корнилов ожидал удара, падения, всего, что угодно. Однако мужик подхватил его здоровой рукой и помог удержаться на ногах.
– Ты шо, хлопец, сказився? Ну-ну, не падай. От так. Це добре… Держись, Хома, бо йдэ зима.
Корнилов понял, что незнакомец не собирается его убивать. Наоборот парень обвил рукой его талию и не позволял упасть. Украинский говорок окончательно успокоил Юрия.
– Ящик, – проронил он. – Там…
– Бачу-бачу, – кивнул мужик. – Сейчас я отведу тебя в одно тихое местечко, а потом притащу туда твой ящик. Дамовилися?
Корнилов не знал значения слова «дамовилися», но по интонации понял, что оно означает «договорились». Следовало бы сказать, что ни о чем они не договаривались, что ящик принадлежит ему. И вообще послать заботливого хохла куда подальше. Однако ноги подкашивались, голова гудела и это отбивало всякое желание препираться.
– Дамовилися…
Незнакомец повел Корнилова в обратную сторону – к той самой двери, где прятался.
– Вижу, парень ты бойкий, – заговорил он по пути. – Но ссориться нам ни к чему. Треба разом держаться. Як кажуць, гуртом и батьку легше бити.
Поговорка об отце, которого легче бить скопом была так неожиданно смешна, что Корнилов хихикнул. Он понял, что способен идти сам и отстранился.
– Ты кто такой? Как зовут?
– Степаном кличут. Фамилия – Бамбуло. Кликуха – Стук. А ты?
– Корнилов. Юра.
– Ага. Юра губа не дура. Вот и познакомились. Входи, не бойся. Проверено – мин нет.
Степан взял у Юрия фонарик и провел его лучом по лабиринту пустых стеллажей. Весь пол был устелен ковром из разорванных на листы книг. Корнилову казалось кощунством идти по ним, а вот его нового знакомого такие мелочи, похоже, не смущали.
– Тут, наверное, библиотека когда-то была, – комментировал разговорчивый Стук. – А вон там – добры закуток. Можа книгохранилище. Можа, еще какая хрень. Я на цю кимнату ще вдень напоровся. Окон нема и двери крепкие. Самое то. Полный марафет.
Через несколько минут Юрий оказался в комнате, о которой говорил Степан. В ней действительно не было окон. У стен стояли несколько шкафов. На пыльных, перекосившихся полках – крошево битого стекла. Массивный письменный стол в углу. Обрывки каких-то плакатов на стенах. Круг погасшего костра на паркетном полу. Куда выходит дым? Юрий поднял глаза. В вентиляционном отверстии под потолком подрагивали повисшие на паутине бумажные обрывки. Неплохо. Есть тяга. Не задохнешься. Комната на самом деле могла служить неплохим убежищем.
– Ну, ты устраивайся, – обернулся у двери Степан. – А я зараз…
– Давай, – кивнул Корнилов. – Устроюсь.
Он сел на пол, привалившись спиной к тумбе письменного стола. Вытянул ноги. Хорошо. Ему повезло со Степаном. Даже если придется кое-чем с ним поделиться – все равно повезло. Да уж, он не смог бы разобраться с проблемами самостоятельно. Значит, Стука можно считать подарком судьбы? Не слишком ли он спешит? Где гарантия, что этот парень вообще вернется, а не смоется с ящиком в неизвестном направлении?
Корнилов ощутил прилив беспокойства. Он доверился человеку, о котором не знает ровным счетом ничего.
Юрий встал. Сначала он собирался выйти и посмотреть куда подевался Бамбуло, но передумал. Поздно. Если вернется, то вернется, а если нет… Жребий брошен. Лучше не тратить последние силы на бесполезные трепыхания. Корнилов вернулся на место. Беспокойство сменилось апатией. Если судьбе угодно, то его тропа ложных солнц закончится прямо здесь – у тумбы письменного стола.
Глава 5. Испорченный пассажир
Корнилов почти смирился с тем, что брошен Степаном на произвол судьбы, когда с улицы послышался шум. Шаги и скрежет. Вскоре в дверном проеме появился Стук. Он основательно запыхался, поскольку ящик пришлось тащить волоком.
– А вот и я.
Юрий ничего не ответил, а его новый знакомый оказался настолько тактичен, что интересоваться содержимым ящика не стал. Просто прикрыл дверь, снял противогаз и уселся рядом с Корниловым.
– Ты как?
Юрий тоже снял противогаз, провел пальцами по покрывшемуся испариной лбу…
– Не очень. Простуда.
– Це дрэнна.
При свете лежащего на столе фонарика, он рассматривал лицо и внешность своего нового знакомого. Это был мужчина лет тридцати пяти. Бог обделил его ростом, зато позволил раздаться в ширину. У Стука были крепкие, кривоватые ноги, широкая грудь, короткая бычья шея, наголо бритая голова. Первое впечатление от этого приземистого громилы кардинально менялось, стоило увидеть его глаза. Голубые, как два озерца, они смотрели на мир с детской наивностью и добротой. Бамбуло носил рыжие усы а-ля Тарас Бульба, и если ему чего и не хватало, для полного сходства с запорожским казаком, так это оселедца на голове.
Стук тоже рассматривал Юрия. Когда играть в гляделки обоим надоело, Корнилов кивнул на ящик.
– Там – оружие, еда, а может и лекарства.
– Це добре.
И опять никаких попыток открыть заветный ящик. Молодец. Не разевает рот на чужой каравай, вопреки расхожему мнению о жадных хохлах. Юрий был слишком слаб, чтобы тратить силы на принятие вертикального положения. До ящика он добрался на четвереньках. Расстегнул застежки, поднял крышку. Сверху лежал «калаш» с деревянным прикладом, ремень с черной кобурой, из которой торчала рукоятка «макарова». Корнилов вытащил оружие, положил на пол и откинул кусок брезента. Фляжка. Полотняный мешок, наполненный, скорее всего, грибами. Увесистый бумажный сверток. Судя по проступившим на нем жирным пятнам – свинина. На самом дне жестяная миска, кружка, ложка. Большой фонарь, пара запасных батареек к нему. Компас. Большой рюкзак. Три коробка спичек. Несколько противогазовых фильтров, две «эргэшки», запасные обоймы. Все.
Корнилов испытал сильное разочарование. Набор сам по себе был неплох. Не хватало главного – лекарств. Юрий обернулся к Стуку, который так и не сдвинулся с места.
– Тут – еда.
– Це добре.
– Что ты заладил: добре, добре! – разозлился Корнилов. – Подгребай, перекусим.
Ему показалось, что он своей резкостью он обидел Степана. Пытаясь сгладить грубость, Юрий добавил:
– Сало. Друзья положили мне сало.
Дурак. Сейчас он обидится еще больше. Оскорбится намеком на неземную любовь украинцев к салу.
Стук не обиделся. Не спеша подошел, осмотрел на разложенные богатства.
– Хм… Падаю в долю.
Выдав эту странную фразу, рыжеусый скрылся за дверью. Вернулся через несколько минут с зажатой под мышкой доской и ворохом бумаги в руке.
– Ножика не одолжишь?
– Бери.
Стук уселся на пол, зажал доску между колен и принялся отщеплять от нее лучины.
– Что с рукой? – поинтересовался Корнилов.
– Мои друзья. Мне они ничего не положили на дорожку.
Интересный ответ. Если он правильно понял, друзья Стука не отличались чрезмерной заботливостью. Вместо этого сломали ему руку.
– За что?
– За перекидку[3], – Стук придвинулся к остаткам костра, свернул бумагу в комок и расставил расщепленную лучину шатром. – Понимаешь, Юрец: испорченный пассажир[4] попался. Засек подновку. Ну и… Дере коза лозу, а вовк – козу…
– Не понял.
– И я не понял, – усмехнулся Степан, поднося спичку к костру. – Сам не понял, как со сломанной рукой на поверхности оказался.
– Темнишь ты что-то, Стук. Перекидка, подновка, пассажир какой-то… Испорченный.
– И ничего не темню. Катала я. Карточный шулер. Был.
Юрия осенило. Шулер. Вот откуда этот странный жаргон. История с испорченным пассажиром, перекидками-подновками и падением в долю обрела смысл. Стук смухлевал, был пойман за руку, которую ему и сломали. Крутые, однако, нравы у картежников в Метро.
– Ясно. А на поверхности-то как оказался?
– Так ведь жить захотел, – Стук пожал плечами и принялся разворачивать свертки из ящика. – Пристал к какой-то банде, что на поверхность выходила. Сделал ноги. Мне, братан, в Метро дорога заказана – пришибут кореша за то, что их подставил. Таки едела… О, чаек! Заварим?
Через несколько минут в миске и кружке закипела вода. Стук всыпал в нее мелко растертую грибную смесь. По комнате поплыл ароматный запах. Бамбуло окончательно освоился и, ловко орудуя здоровой рукой, принялся нарезать сало на тонкие ломти.
– Думал, выберусь из Метро, а потом опять под землю нырну, на другую станцию. Сразу ведь скумекал, что тут страшнее, чем там. Не вышло. Во-первых, не всех с поверхности обратно впускают, во-вторых… Не кажи «гоп», доки не перескочив. Сижу теперь тут…
– А спутники? – Юрий взял протянутую кружку чая, отпил, передал Стуку. – Почему с ними не пошел? Сам же говорил: гуртом и батьку легче бить.
– Я ж тоби казав: банда! Они, когда увидели, что чужой, пришить меня хотели. Просто так. Без повода. Вот только не успели. Их самих. Раньше. Того…
Степан в красноречивом жесте провел ребром ладони по шее, помрачнел, принялся яростно двигать челюстями, пережевывая сало.
– На парнях твоих синяя химза была, так? – поинтересовался Корнилов, уже догадавшись в чем дело.
– А ты откуда знаешь? – выпучил глаза Стук. – Точно. Синяя.
– Знаю. Видел одного. Мертвого и с оторванной рукой.
Корнилов понял, что спутниками Стука оказались убийцы из Союза Стрелков, позавидовал везению нового знакомого, но тут же насторожился. Слишком складно у Степана все выходило. И от бабушки ушел, и от дедушки ушел…
– А что случилось?
– Веришь, Юра, сам не понял. Не до того мне было. Когда заварушка началась, я сразу – ноги в руки. Толком-то и рассмотреть ничего не успел. На Большой Дорогомиловской, кажись, хренотень эта началась. Деревья там… Разрослись. Что-то в них сидело. Сначала один парень закричал, словно его на куски резали. Потом другой. Пальба. Вопли. Только стреляли они, по-моему, не по целям. А так… От испуга. Среди деревьев прятались… Может мутанты, а может и кое-что похлеще. Амба. Полный марафет.
– Дорогомиловский Дворник? – улыбнулся Корнилов. – Бывалые люди говорят, что он в этих местах шастает.
– Плюнь и разотри. Нет никакого Дворника. Там… Что-то похуже.
Стук замолчал, опасливо взглянул на дверь и принялся ворошить костер щепкой. Наконец, поднял глаза на Юрия.
– А ты? Чей-то все я про себя рассказываю, ты все молчишь? Умий сказати, умий змовчати. Так, что ли?
– Да нечего особенно рассказывать, – вздохнул Юрий. – Кроме одного. Меня в Метро тоже не слишком ждут. В командировку отправили. Пойди туда не знаю куда, принеси то…
Корнилов не договорил. Его взгляд упал на один сверток, оставшийся в ящике. Желтая бумага. Тонкая резинка. Юрий хорошо знал такие пакеты – так упаковывали средства оказания первой помощи.
– Стук, подай-ка…
Получив пакет, Корнилов так спешил, что разорвал бумагу зубами. Есть все-таки Бог на свете. В пакете был рулончик бинта, пузырек с йодом и (о чудо!) десяток пластин с таблетками. Юрий выбрал упаковку аспирина, выдавил на ладонь сразу пять таблеток. Забросил в рот, морщась, принялся разжевывать. Перехватил встревоженный взгляд Бамбуло.
– Это поможет справиться с простудой. Через пару часов буду как новенький.
– Ну, насчет пары часов – это ты загнул. Поспать тебе надо, отдохнуть. Завтра, как стемнеет, может и выберемся отсюда. Ты не против если я… Это… С тобой пойду?
Вопрос застал Корнилова врасплох. Он сам собирался начать разговор о том, что делать дальше. Обсудить со Стуком все варианты. Насчет возвращения в Метро – тоже. Ведь теперь, когда они прилично экипированы, появилось время отыскать вход на одну из ближайших станций. То, что придется скрываться, волновать пока никого не должно. Проблемы следует решать по мере их поступления. И вот Стук предложил идти вместе. Куда? Похоже, парень окончательно поставил крест на возвращении под землю. А ты, Юрок, судя по всему, еще не принял окончательного решения. Долго будешь крутить хвостом?
Корнилов забросил в рот еще одну пригоршню таблеток.
– А почему не спрашиваешь, куда иду?
– А какая разница? Чи пан, чи пропав – двичи не вмирати.
– Слышь, Стук, а откуда столько украинских пословиц набрался? – Юрий не смог сдержать улыбки. – У тебя, что на каждый случай поговорка имеется?
– Так мы ж з под Винницы, – Степан степенно погладил рыжие усы. – В Москве обживаться и не собирался. Проездом был, когда громыхнуло. Прям с Киевского вокзала и попал в Метро. Пришлось остаться.
– А почему Стук?
– Это когда в «очко» играешь и ставку делаешь втрое больше, чем у банкира. Стуком такая фигня называется, – ухмыльнулся Бамбуло. – Рисковый я мужик, Корнилов. Вот и прилипло.
– А профессию, как я понял, уже в Метро приобрел?
– Ага. Учителей много хороших встретить довелось. Ну и пошло-поехало. Засосало.
– Ладно, Стук, – Корнилов достал из-за пазухи карту. – Смотри. Думай. Решай.
Степан развернул карту. Долго смотрел на нее, шевелил губами и чесал затылок.
– Жуковка. Выходит и там люди живут.
– Живут. И неплохо. Даже торгуют с Метро. Как думаешь, сможем добраться?
– Это уж, как карта ляжет, – Стук в свою очередь сунул руку за пазуху, достал засаленную колоду игральных карт. – По крайней мере, я обузой для тебя не буду. Не смотри, что пока однорукий.
Он положил колоду на пол и ловко развернул ее в извилистую ленту. Еще одно почти незаметное движение и карты легли рубашкой вниз. Затем Стук вернул колоду в исходное состояние и наобум выбрал четыре карты. Все они оказались тузами. Наблюдая за каталой, Корнилов восхищенно покачивал головой. Настоящий фокусник. Если он также ловко будет управляться с пистолетом, то на самом деле обузой в пути не станет.
– Не пойму, Стук. Как тебя проиграть-то угораздило?
– На всякого мудреца довольно простоты, – вздохнул шулер и карты со звуком «фр-р-р» собрались в колоду. – Не видел ты, Юрец, настоящих фокусников. Вот, к примеру, я одного каталу недавно встречал. Крабом звали. Этот парень в большой переплет попал. Люди говаривали, что Краба птеродактиль унес. Только чудом не сожрал. Неизвестно как добрался Краб до Метро с парализованными ногами. Так он с картами такое выделывал! Даром, что калека и мозги набекрень. С закрытыми глазами этот Краб любого обыгрывал. Карточный бог.
– Ясно, бывает. Ну, а что с Жуковкой решил?
– А че решать? Иду. На людей посмотрю, себя покажу. Потопаем в твою Жуковку. Авось там и приживемся.
Стук подложил под голову свернутый в рулон брезент, растянулся на полу, зевнул.
– Давай, Юрец, покемарим часок-другой… А-а-а. Перед дорожкой.
Через пару минут Степан захрапел. Корнилов взглянул на него с завистью. У самого сна не было ни в одном глазу. Глядя на затухающие угли костра он размышлял о предстоящем путешествии. В том, что оно будет трудным сомнений не оставалось. Рассказа Стука о гибели отряда Стрелков, который толком-то не успел удалиться от Метро, было вполне достаточно для того, чтобы засомневаться в собственных силах. Что-то, пострашнее Дорогомиловского Дворника, прячется среди деревьев…
Прежде чем голова Юрия склонилась на грудь, он в последний раз взглянул на багровые уголья. Они и стали частью его беспокойного сна. Корнилову привиделась улица, сплошь забитая ржавыми каркасами автомобилей, деревья, с кронами странной формы, которые цеплялись корнями за руины домов и три ложных луны, освещавшие этот безрадостный пейзаж. Из зарослей тут и там светились красные глаза существ, которым не годился в подметки сам Великий и Ужасный Дворник. Они наблюдали и выжидали.
Впереди по улице шагал Стук. Он то и дело оборачивался, призывал Корнилова спешить, сыпал украинскими поговорками и картежными терминами. Юрий все пытался его нагнать, но из этого ничего не получалось – ноги вязли в путались в разбросанных на тротуаре человеческих останках. Руки, ноги, оторванные головы, лоскуты синей химзы, ставшей коричневой от крови. Все это хлюпало и шевелились. Не успевал Корнилов выдернуть из жуткой жижи одну ногу, как увязала вторая. И все это – под прицелом пристальных красных глаз.
От неимоверного напряжения по лбу струился пот. Стекла противогаза запотевали сразу после того, как Юрий их протирал. Он устал бороться. Потерял всякую надежду выбраться из болота человеческих останков. Красноглазые существа мгновенно распознали изменения в настроении Корнилова. Темные кусты зашевелились. Из них высунулась голова. Вопреки ожиданиям – человеческая. Тонкая жилистая шея с выпирающим кадыком крепилась к туловищу змеи, обвившему дерево. Единственная рука Ивана Ивановича росла прямо из блестящей лысины. Он согнул ее, поправил указательным пальцем сползшие на кончик носа очки с красными стеклами. Монстр явно собирался сообщить своему посланцу что-то важное, но Корнилов не собирался выслушивать эти речи. Он рванулся вперед и едва не рухнул – ноги не двигались. Опустив глаза, Юрий увидел, что в штанины вцепились скрюченные пальцы сразу нескольких оторванных рук с татуировками в виде двух «S».
– А ну вставай, чоловиче, третий пивень кукуриче! – объявил Иван Иванович голосом Стука.
Рука чудища коснулась плеча Корнилова. Он не успел испугаться – понимание того, что все происходящее сон пришло раньше. Юрий увидел лицо склонившегося над ним Степана.
– Вставай-вставай, – продолжал тот. – Чем так дергаться во сне, лучше уж совсем не спать. Глотни чайку.
Корнилов обвел взглядом комнату. Костер ярко пылал. Пока он спал, Степан успел притащить и расщепить на дрова новую доску. Приготовил чай, нарезал сало и даже успел нацепить на пояс ремень с кобурой.
– Наружу выходил?
– А як жа? Пока все тихо. Через час стемнеет. Идти сможешь или еще денек отсидимся?
– Смогу! – Корнилов встал, потянулся, прошелся по комнате. – Нечего тут… Баклуши бить. Досидимся до того, что жратва скоро закончится.
– Це правильно, – кивнул Стук. – Тогда слушай. Расклад такой будет. По твоей карте нам до проспекта надо. Правильно?
– Ну…
– Так вот: другой дороги, кроме Большой Дорогомиловской нет. Я смотрел. Кругом завалы – черт ногу сломит. Хошь не хошь, а придется сунуться туда, где хлопчики полегли.
Стук замолк, знакомым жестом пригладил рукой усищи и уставился на Юрия.
– Ну, полегли, – Корнилов присел, чтобы взять кружку с чаем, отхлебнул. – Нам-то, по твоим словам, другой дороги все равно нет. Чего тогда сопли по мордам размазывать?
– А ты тоже – мужик рисковый, – в голосе Стука слышались нотки уважения. – Согласен – деваться некуда. Одно хорошо: начеку будем. Завтракай.
Юрий с удовольствием отметил, что приглашение нашло в его душе горячий отклик. Накануне он едва смог пропихнуть в себя ломтик сала. Сейчас чувствовал в себе готовность съесть не меньше трех кусков. Появление аппетита было хорошим признаком. Несмотря на покалывание в голове, Юрий воплотил свой план в жизнь. Остановил себя лишь после того, как рука непроизвольно потянулась за четвертым куском.
Пока Стук тушил костер, Корнилов собирался в дорогу. Первым делом вставил в автомат рожок, передернул затвор. Все хорошо смазано и работало как часы, спасибо Ивану Иванычу. Компас Юрий нацепил на запястье, фонарь прикрепил к ремню с помощью специального хомута. Одной гранатой пришлось поделиться с Стуком. Вторую «эргэшку» и пару запасных рожков, Корнилов рассовал по карманам.
Когда остальные запасы были сложены в вещмешок, Юрий собирался забросить его за спину, но Бамбуло покачал головой.
– Не-а, Юрец. Рюкзак я поволоку. Как-никак, а ты у нас – главная убойная сила.
– Спасибо за доверие.
Корнилов отдал мешок спутнику, натянул противогаз и дождался пока Стук сделает тоже самое.
– Ну, готов?
– С Богом. Спасибо этому дому…
Ночь была безлунной, поэтому оба фонаря пришлось включить сразу. Корнилов был не против того, чтобы Стук пошел первым. Он лучше ориентировался, а главное – знал места, к которым лучше не приближаться.
Пейзажи, выхватываемые из темноты лучами фонарей, разнообразием не отличались – руины, руины и еще раз руины. От домов на обеих сторонах улицы остались в лучшем случае только первые этажи. Точнее их фасады. Они выглядели, как театральные декорации призванные прикрывать собой задник сцены – нагромождение рухнувших строительных конструкций, успевших обрасти диковинными растениями, превративших простое скопление мусора в отдельную, живущую по своим законам, биологическую среду. Юрий видел, как шевелятся стебли сорняков неизвестной породы. Поначалу он думал, что способностью двигаться обладают сами растения. Но вот конус света упал на черного жука, поспешно скрывшегося от фонаря в хитросплетениях стеблей. Через пару минут Юрий увидел еще одного жука. На этот раз – размером с подросшего, но еще превратившегося в кошку котенка. Он тоже поспешно спрятался. Корнилову удалось разглядеть лишь шесть суставчатых, мохнатых лап.
В конце концов, жуки, попадавшиеся на каждом шагу, перестали удивлять. Тем более, что они не проявляли признаков агрессивности. Юрия ждало куда более занимательное и величественное зрелище, открывшееся в конце улицы. Ветер, поднимавший днем тучи пыли, стих. Серые облака рассеялись, открыв взгляду шесть небоскребов. Здания из стекла и бетона, своеобразные памятники человеческому тщеславию, хоть и выстояли, но имели жалкий вид. То, чего не смогла сделать взрывная волна, успешно довершили дожди и ветра. Они оставили на небоскребах глубокие зазубрины с неровными краями, стерли все воспоминания о некогда строгих геометрических формах, превратив творения архитектуры в сюрреалистические скалы.
Корнилов так увлекся их созерцанием, что не сразу увидел, как Стук подает ему знаки. Он указывал на проем между двумя зданиями. Там разрослись настоящие джунгли. Странным деревьям с тонкими, белесыми стволами было тесно. Казалось, они отталкивали друг дружку в неустанной борьбе за жизненное пространство. Листья их, коричневые, сморщенные, большей частью свернутые в трубки, выглядели мертвыми. Уже один вид этих растений внушал отвращение. Корнилов направил фонарик на противоположную строну улицы. Довольно чистый, хоть и потрескавшийся тротуар рядом с домом, от которого остался только каркас – бетонные столбы-стойки да плиты межэтажных перекрытий.
Юрий собирался отступить на казавшийся вполне безопасным тротуар. Однако Стук оставался на месте. Упорно продолжал подавать знаки, смысла которых Корнилов так и не понял. Черт бы подрал Бамбуло! Что ему надо? Вместо того, чтобы быстро пройти опасный участок он устроил концерт. Скрипнув зубами от злости, Юрий подошел к Степану.
– Ну?
– Живой. Он – живой. Сам полюбуйся. Полный марафет.
Только теперь с близкого расстояния Юрий увидел то, что взволновало Стука. Между фонарным столбом и массивной бетонной урной сидел человек в костюме химзащиты синего цвета. На вытянутых ногах его лежал «калаш» с откидным металлическим прикладом и противогаз. В одной руке незнакомец сжимал нож. Он медленно и ритмично кивал бритой головой. Так, словно читал молитву.
– Что с ним? – спросил Юрий, хотя заранее знал, что нужного ответа у Степана нет.
– Откуда мне знать? – Стук расстегнул кобуру, вытащил «макаров» и навел ствол на мужчину. – Эй ты, чего расселся?
Парень в синем медленно поднял голову. Глаза его были пустыми, по губам блуждала сумасшедшая улыбка. Кровь из глубокой раны на щеке залила грудь.
– Эй, ты меня слышишь?! – нетерпеливо спросил Стук. – Говори или получишь пулю в лоб!
С таким успехом можно было угрожать и фонарному столбу. Незнакомец вновь опустил голову и принялся ею кивать.
– Степан, если он потянется к автомату – стреляй, – Корнилов двинулся вперед и остановился в метре от незнакомца. – Парень, ты меня слышишь?
– Лемур, – раздалось в ответ. – Ты пришел за мной?
– Никакой я не лемур. Человек. Разве не видно?
– Лемур, я тебя узнал, – мужчина смерил Юрия недоверчивым взглядом. – Сожрал всех. Приперся за мной?
– Кто кого сожрал?
Корнилов понял две вещи. Первая – он говорит с человеком, спятившим от страха. Вторая – поблизости нет останков. А ведь, по словам Стука, здесь разыгрался нешуточный бой. Спрашивается: где трупы и оружие?
– Проклятый лемур, – опять завел свою песню сумасшедший. – Надеешься взять меня живым? Не выйдет!
Последнюю фразу идиот провизжал с такой силой, что у Юрия заложило уши. Прежде чем он успел что-то сделать, сумасшедший откинул голову и полоснул себя ножом по горлу. Если бы Юрий машинально не попятился, то оказался бы забрызганным кровью.
– Л-л-ле-ур-рр, – прохрипел самоубийца, заваливаясь на спину. – Л-л-л…
Ноги его несколько раз судорожно дернулись. «Калаш» с лязгом ударился о мусорную урну и упал на асфальт. Незнакомец затих. Все кончено.
Глава 6. Ареал обитания
– Вот это номер! Как у нас, катал, говорят: разделся до кишок!
Корнилов не обратил внимания на восклицание Стука. Он поднял автомат, забросил на плечо и провел лучам по зарослям белесых стволов. Ничего. Ни демонов с красными глазами, ни лемуров, готовых кого-то сожрать. Сумасшедший бредил. Лемуры существовали лишь в его воспаленном воображении. Ничего не попишешь – парень не меньше двух суток провел на улице. Сдвинулся по фазе, когда погибли его дружки. Убийцы убрались восвояси, а жертва, оставленная по неизвестным причинам в живых, потеряла разум. Юрий не испытывал жалости к Стрелку, но не мог внутренне не содрогаться от такой жуткой и нелепой смерти.
– Он что-то говорил? – спросил Бамбуло, напряженно вглядываясь в заросли. – О чем вы с ним болтали?
– О лемурах…
– О, черт! Это о тех, кто населял планету до людей и питался солнечным светом через седьмой позвонок?
– Где ты набрался этой ерунды? Лемуры они… Ну, как обезьяны.
– Ага. Пойдем отсюда, Юрок. Обезьяны, не обезьян. И зачем только этот урод мне на глаза попался? Не мела баба клопоту – купила порося!
– Согласен, – кивнул Корнилов. – Уходим.
Они были на середине улицы, когда услышали странный звук. Что-то очень похожее на голубиное воркование. Корнилов и Стук одновременно обернулись. Между белесых стволов что-то мелькнуло. Опять воркование. Ствол обхватила тонкая и гибкая лапа какого-то животного. Она была покрыта полосками черно-белой шерсти. Юрий вскинул автомат, прижал его к плечу и поймал существо в прицел. Ур-ур-ур. В нежном ворковании не было угрозы, но Корнилов продолжал целиться в животное. Оно, наконец, показалось полностью. Тонкое, почти плоское тело, маленькая голова с плотно прижатыми к черепу ушами, гибкий, пушистый хвост, раскраска в черно-белые поперечные полосы. Обезьяна? Может быть. Хотя лемур – более подходящее название.
Одним прыжком существо оказалось рядом с трупом Стрелка. Наклонилось и обнюхало неподвижное тело. Затем подняло глаза. Большие и оранжевые они лучились такой добротой и беззащитностью, что Юрий невольно опустил автомат. Лемур воспринял этот жест, как проявление доброй воли. Оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, он мягко приземлился на асфальт всего в паре метров от Корнилова. Ур-ур. Лемур раскрыл рот, обнажив ряд мелких белых зубов и розовый, как у котенка язык. Чем он мог так напугать Стрелка, довести до сумасшествия? Какая-то чушь. Юрий испытывал лишь одно желание – подойти и погладить лемура по гибкой, покрытой мягкой шерстью спине. Радиация, оказывается, была способна порождать не только монстров, но и вполне безобидных, даже милых существ. Лемуры выживали за счет того, что прятались в непроходимых зарослях деревьев с белесыми стволами и коричневыми листьями. Эти зверьки, конечно же, были травоядными и вовсе не нападали на отряд Стрелков. Парней убили другие существа…
Юрий сделал шаг навстречу лемуру. Животное присело и комично прикрыло глаза передними лапами. Ага. Лемур – ночное животное и ему, конечно же, мешает свет фонаря. Корнилов щелкнул выключателем. Фонарь потух. Лемур опустил лапы. Ур-ур-ур.
– Не подходи к нему, Корнилов, – раздался за спиной дрожащий голос Стука. – Не прикасайся к этой твари.
– Не пори чушь, Степан, – отмахнулся Юрий. – Тут нечего бояться.
Он присел на корточки.
– Ну, иди поближе, малыш.
Не спуская с человека больших, добрых глаз, лемур медленно приблизился. Присел, используя для опоры свой большой пушистый хвост. Чуть заметно дернулся, когда Юрий протянул к нему руку, но все наклонил голову, позволяя человеку себя погладить.
Читать бесплатно другие книги:
