Терапия Ошо. 21 рассказ от известных целителей о том, как просветленный мистик вдохновил их работу Либермайстер Свагито

Идеи о свободе

Современные представления о свободе личности находятся под большим ударом. Исследования показывают, что мы являемся частью большой сферы взаимоотношений, которая включает не только нашу семью, но и всю нашу культуру, нацию и, в конечном счете, всю нашу жизнь. В этом смысле то, что мы наблюдаем в расстановках, выходит далеко за рамки обычной движущей силы семьи.

Мы приходим на терапию определить проблему, достичь большего понимания и скорректировать наши представления о себе. Но в расстановках мы вдруг меняемся полностью. Оказывается, наши проблемы связаны с обширной областью энергетики – сложной системой, в которой участвует много людей из прошлого и настоящего.

Идея о том, что я – самодостаточный человек, который сам добился успеха, является эгоистичной, глупой и неверной. Мы не являемся независимыми, мы не являемся зависимыми, мы живем в своего рода взаимозависимости. Это правда.[29]

(Ошо)

Системная терапия

Сначала – короткое введение к этой работе. Начиная с 2000 года, она получила столько внимания, что сейчас хорошо известна в терапевтических кругах почти в каждой стране.

Системная терапия рассматривает человека и его проблемы в контексте взаимоотношений более широкой группы – семьи. Поведение, чувства и отношения каждого влияют на всех остальных членов семьи.

Такой подход отнюдь не является аналитическим – это не поиск причин проблемы в детстве. Он не лечит симптомы, а сосредоточен на том, чтобы помочь самой системе разработать новый способ взаимодействия, чтобы не быть в застое, а развиваться дальше. Таким образом, терапевт способствует изменению всей системы.

Первоначально семейные расстановки были разработаны Бертом Хеллингером, немецким психотерапевтом. Его работа называется Familienstellen, что было переведено, как «Семейные расстановки». Подход Хеллингера уникален и существенно отличается от других системных подходов. В его работе люди, выбранные для представления определенных членов семьи клиента, размещаются в открытом пространстве без дальнейших инструкций.

В ранних системных подходах клиент сам выстраивал своих родственников по отношению друг к другу, чтобы показать динамику отношений между ними. В подходе Хеллингера представители не размещаются в соответствии с внутренней картиной клиента и не передвигаются с помощью посредника – их просят довериться своим внутренним импульсам и свободно им следовать.

Портрет семьи клиента проявляется в движении. Становится ясно, что каждый из них испытывает по отношению друг к другу: близость, боль, любовь, чувство заброшенности и т. д. Выходят на поверхность глубинные связи и все затруднительные ситуации, которые возникают потому, что каждый является частью большой системы людей из прошлого и настоящего.

Работа в этом направлении не ограничивается семьей. Можно разместить членов любой системы (компании, группы или класса) и выяснить что-то о динамике их взаимоотношений.

Коллективная сфера

Существует поле коллективной энергии, которое сильно влияет на всех, кто принадлежит ему. Это позволяет людям, не имеющим представления о семье клиента, точным образом отображать чувства и поведение членов его семьи. Включая, например, даже переживание физических недостатков.

Никакого научного объяснения этому феномену кроме заключения, что существует энергетическое поле, поле «знания», или, как называют его разные авторы, «морфогенетическое поле», – нет. Но глубокая правда о семейных отношениях вскрывается именно с помощью этого процесса.

Другой уникальный аспект подхода: он отражает взаимосвязи старших поколений, даже тех, кто уже мертв, а также людей, которые не являются кровными родственниками, но в некотором роде связаны с семьей клиента. Кстати, влияние на нашу жизнь людей старших поколений изучается в науке под названием эпигенетика: она рассматривает, как опыт наших матерей, бабушек и прадедушек влияет на наши гены.

Эпигенетика доказывает, что наши предки являются частью нас, молекулярным остатком, крепко ухватившимся за нашу генетическую цепочку. Другими словами, вы, возможно, унаследовали не только узловатые колени вашей бабушки, но и ее предрасположенность к депрессии, вызванной тем пренебрежением со стороны окружающих, от которого она страдала в детстве.

Такой вид наследования проявляется в расстановке. Клиент может узнать о себе глубокую истину, которую обычно не осознает. Она показывает, какую власть над ним имеет прошлое. Также он может узнать, как быть более связанным с прошлым и в то же время находиться в гармонии с настоящим.

Еще одной уникальной особенностью метода семейных расстановок является то, что клиент почти не говорит. После того, как представители членов семьи были размещены, клиент остается наблюдателем в течение большей части сессии. Он может быть помещен в расстановку ближе к концу, заменив представляющего его человека.

Поскольку клиент становится лишь свидетелем процесса, его ум в меньшей степени вмешивается в происходящее. Таким образом, происходит эффективный обход поверхностных слоев ума, где генерируются желания, взгляды и убеждения. Вместо этого можно напрямую подойти к корням конфликта.

Клиент устанавливает контакт с более глубокой частью своего ума, которая находится под его повседневным уровнем сознания. Хеллингер называет этот глубокий слой «душой», но я предпочитаю называть его «коллективным разумом». В любом случае, в ходе расстановки участники воспринимают и чувствуют именно его. Расстановка на самом деле становится зеркалом того, что происходит внутри клиента на более глубоком уровне, обнажает действие коллективных и универсальных сил.

В гармонии с жизнью

По моему мнению, один из удивительных аспектов работы с расстановками – это осознание, что иногда нет необходимости знать, какого члена семьи в данный момент представляют. Поле, тем не менее, показывает клиенту важную динамику. Даже если он сознательно понял не все, что произошло, расстановка по-прежнему окажет на него целительное воздействие.

Размещение представителей без уведомления о том, чью роль они выполняют, отличает современный подход к расстановкам. В классической расстановке терапевты переходили от запутанной картинки к целительной, от проблемы к решению. Расстановки проводились под руководством посредника, помогающего каждому найти новую, более соответствующую позицию в системе. Существовали правила, которым необходимо было следовать, а ведущий имел определенное представление о том, что правильно.

Даже несмотря на то, что этот стиль работы обладает лечебным эффектом, он кажется весьма статичным и контролируемым. Человек следует за идеей. Мне лично это кажется менее гармоничным, чем то, как велась работа с людьми у Ошо, где акцент ставился на энергетическую работу и доверие моменту.

На самом деле не существует никаких реальных различий между запутанными и целительными картинами, так как все всегда развивается, и запутанность является всего лишь частью жизни.

Жизнь движется по направлению к совершенству, но совершенство никогда не достигается, так как оно подразумевает конец роста без возможности дальнейшего развития.

С точки зрения ума мы считаем, что для каждой проблемы должно быть «решение». Но, по мнению Ошо, проблемы представляют собой просто наши интерпретации ситуаций, так что даже идея «решения» на самом деле не находится в гармонии с жизнью.

Еще ни разу я не сталкивался с серьезной проблемой. Все проблемы поддельные. Вы создаете их, потому что без проблем вы чувствуете себя пустыми, делать ничего не остается, не с чем бороться, некуда идти… Вы создаете проблемы, чтобы вы могли чувствовать, что жизнь – это тяжелый труд, рост… Сначала вы создаете проблему, а затем вы отправляетесь на поиски решения. [30]

(Ошо)

С этой целью я обычно позволяю представителям свободно передвигаться в расстановке, пока они настраиваются на поле. Этот подход не имеет ни начала, ни конца. Скорее, это больше походит на извлечение кадра из фильма о жизни клиента. Я наблюдаю за потоком энергии, словно за текущей рекой, – в крайнем случае, от меня может потребоваться передвинуть несколько камней, чтобы вода смогла течь более свободно.

Любой, кто присутствует – клиент ли это, терапевт или нейтральный наблюдатель, – узнает что-то, пока наблюдает за развитием расстановки. Чем более объективно и непредвзято они наблюдают, тем лучше им удается проникнуть в суть. Это все равно что получить урок из жизни, в которой любовь иногда течет в странных и неожиданных направлениях.

Пример сессии: два дяди одной женщины (братья ее отца) попали под расстрел в конце гражданской войны. Когда в расстановке мы поместили людей на место команды, назначенной для произведения расстрела, представитель клиентки ощутил глубокое сострадание к тем, кто совершал казнь. Бессознательно отождествившись, она ненамеренно переняла на себя эмоции и определенное поведение преступников. Только теперь клиентка впервые поняла, откуда в ней столько скрытой, необъяснимой агрессии по отношению к мужу и детям, и почему они воспринимали ее как угрозу.

Скрытая истина

Расстановка выявляет скрытую истину, но «исправление» или «решение» проблемы в общепринятом смысле не происходит. Клиент начинает лучше понимать, почему ведет себя определенным образом, и это само по себе может стать решением. Это знание может изменить положение вещей в будущем, но изменение как таковое является скорее побочным эффектом, а не целью сессии. Это напоминает мне об одном высказывании Ошо: он сказал, что жизнь меняет вас, но вы не можете менять жизнь под ваши потребности.

После осмысления этих слов терапия в целом и семейные расстановки в частности предстают перед нами в новом свете.

Основная цель сеанса заключается не в том, чтобы помочь человеку получить желаемое и решить его проблему. Расстановка направлена на то, чтобы привести человека в гармонию с жизнью, чтобы он плыл по ней, как по реке, без сопротивления.

Расстановки показывают, находимся ли мы в гармонии с жизнью, и если нет, то что препятствует этому. Мы можем осознать, что пора, наконец, проститься с матерью, прекратить цепляться за нее, или же, наоборот, нужно соединиться с глубинной частью себя, которая хочет остаться с ней. Возможно, нам необходимо оглянуться назад, на кого-то в прошлом, и выразить ему благодарность, которую сдерживали до сих пор. Или мы поймем, что пора перестать заботиться о прошлых событиях и начать жить настоящим моментом.

В начале сеанса никто не может знать наверняка, что для клиента значит быть в гармонии с жизнью. Именно поэтому к сессии невозможно применить какую-либо формулу. Один и тот же вид вмешательства не сработает одинаково.

Это заметно в работе с заболеваниями. Естественно, клиент приходит со своей болезнью на сессию, чтобы выздороветь. Но из этого совсем не следует, что терапевт имеет право помочь клиенту таким образом. Иногда заболевание приходится принять как часть судьбы клиента. В иных ситуациях оно может возникнуть потому, что клиент не находится в гармонии с жизнью. Возможно, он изгнал кого-то из своей жизни, а болезнь является напоминанием, что в семейной системе присутствует «неисправность». Работа расстановки будет в каждом случае разная.

На мой взгляд, в хорошей расстановке не может быть цели как таковой, но она помогает клиенту прийти к большей гармонии с жизнью, то есть избавиться от каких-либо личных желаний, которые противоречат его судьбе. Наши нынешние обусловленность и воспитание дают нам обманчивое ощущение, что жизнь полностью находится в наших руках. Это напоминает мне об американском лозунге: «Да, мы можем». Насколько обманчивым и вводящим в заблуждение он является, на более глубоком уровне.

На самом деле что-то существенное в жизни никогда от нас не зависит. Мы не можем изменить свою судьбу в том смысле, что мы уже родились в определенной семье, культуре, религии, нации.

Расстановка поможет клиенту осознать это и стать более зрелым. Например, ребенок считает, что является центром вселенной, взрослый знает, что является лишь небольшой частью целого. Ребенок хочет быть любимым кем-то еще; взрослый обретает любовь внутри себя. Ребенок готов пожертвовать собой ради другого, взрослому известна почтительная любовь без вмешательства.

Системные законы

За рамками системных законов, за пределами семьи

Во время семейных расстановок мы осознаем свою внутреннюю работу не только на личном, но и на коллективном уровне. Когда мы учимся уважать то, что говорит наш коллективный разум, что-то внутри нас начинает расслабляться. Я вижу, как это происходит во время семейных расстановок: например, все в комнате расслабляются, когда исключенный человек восстанавливается на своем месте в системе.

Теперь клиент может быть в более тесном контакте со своей собственной индивидуальностью и следовать призванию своей жизни, вместо того чтобы нести бремя прошлого. Это приводит к большему творчеству, свободе, радости и способности двигаться в медитацию.

В этот момент человек входит в другое измерение жизни, где все еще применяются системные законы, но без привязки к личности. Например, в нормальных отношениях отца с сыном сын может быть убежден: «Я не хочу быть таким, как мой отец». Но несмотря на эту решимость он, в конце концов, обнаружит, что оказался довольно похожим на него. Преимущество семейных расстановок заключается в том, что сын может по-настоящему испытать любовь к отцу и признать, что он разделяет определенные с ним сходства. Это, как ни парадоксально, создает пространство, в котором сын получает свободу развивать другие различные качества.

Чем больше человек хочет заставить себя измениться, тем более невозможным это становится. Что необходимо на пути внутренней трансформации, так это глубокое принятие и любовь. По словам Ошо:

Преодоление границ приходит с опытом. Вы не можете управлять этим. Это не то, что вы должны делать. Вы просто проходите через множество испытаний, и эти переживания делают вас более и более зрелыми. [31]

В одной из своих книг Хеллингер утверждает, что любовь должна следовать «порядку», но это верно только на определенном уровне сознания. На более высоком уровне осознанности, где любовь является скорее биологическим процессом, она становится единственным законом – как указывают многие мистики. Не принимая во внимание точку зрения Хеллингера, я бы даже сказал, что любовь должна быть осознанной.

Одним из важных системных принципов, которые я упомянул, является то, что родители отдают детям, и дети, соответственно, принимают. Эта правда является биологическим измерителем отношений. Очевидно, что всем нам подарили жизнь наши родители. Мы получили от них наше физическое тело, а также огромное количество других подарков, так что не существует никакого соизмеримого способа, каким ребенок мог бы расплатиться.

Но есть и другой аспект – давайте назовем его духовным, – в котором дети могли бы отдавать своим родителям, а родители могли бы получать. Здесь функционирует еще один закон: человек более осознанный может отдавать кому-то менее осведомленному, независимо от вида их биологического родства.

Ребенок может поделиться своим знанием и пониманием, что, по сути, является другим видом благодарности, не материальным. Оно отдается без меры, без действий. Ребенок остается ребенком, а мать остается матерью, но когда человек в состоянии оставаться полностью бдительным и осознающим, то обычный, биологический аспект их отношений теряет свое значение.

Вот пример из обычного сеанса.

Одна женщина, я буду называть ее Джейн, испытывала трудности в отношениях с матерью. Когда я разместил представителей ее матери и ее друг напротив друга, ее мать не могла смотреть на нее, а продолжала смотреть в пол, что, как правило, означает, что у нее умер близкий родственник. Спросив об этом клиентку, я узнал, что ее мать потеряла шестерых детей (три пары близнецов) вскоре после их рождения.

Когда мы разместили представителей умерших детей лежащими на полу перед матерью, она замерла, не в состоянии двигаться или чувствовать что-либо. Очевидно, она не смогла преодолеть боль потери. Представитель Джейн на другой стороне сразу же присоединился к детям, ее братьям и сестрам, и лег рядом с ними, испытывая от этого своего рода облегчение.

Так как никаких дальнейших действий не последовало, я прервал сессию и спросил клиентку, испытывает ли она желание умереть и замечает ли она одинаково травмированное выражение на лице ее представителя и представителя ее матери.

То, что мы видим здесь – это пример слепой и безусловной любви ребенка к своей матери. Мы называем эту любовь «слепой», поскольку Джейн пыталась спасти свою мать от необходимости испытывать боль потери своих детей, бессознательно говоря: «Я умру за тебя», – не учитывая то, как ее мать отнесется к этому. Она делает себя «больше» своей матери, тем самым нарушая принцип системного порядка.

Я спросил свою клиентку: «Что, как ты думаешь, почувствовали бы твоя мать, братья и сестры, если бы узнали, что ты тоже хочешь умереть?» Джейн сразу же осознала, что им бы этого не хотелось.

Я снова сделал расстановку, поместив туда непосредственно саму клиентку. Когда она смотрела на своих братьев и сестер, я попросил ее обратить внимание на то, какими спокойными и мирными они выглядели и что они пребывали в согласии со своей судьбой. Я также поместил человека за их спины представлять «жизнь».

Через некоторое время Джейн тоже успокоилась, хотя слезы катились по ее лицу. Она вышла из состояния смерти и почувствовала любовь к братьям и сестрам, а также к матери, которая страдала от такой тяжкой травмы.

Теперь впервые ее мать смогла посмотреть на нее с чувством облегчения.

Я попросил ее сказать своей матери: «Спасибо, что ты не сдалась и попробовала снова, теперь я постараюсь изменить что-то в своей жизни. Я остаюсь».

В этой части работы можно видеть, как сессия развивается от слепой до осознанной любви – как, привнося осознание в ситуацию, мы прикасаемся к более высокой форме любви. Мать родила Джейн, но была отдалена от нее, так как боролась с травмой потери такого количества детей. Джейн, будучи ребенком, не могла этого понимать. Она могла только чувствовать горе матери и ощущать, будто умирает сама, желая спасти свою мать от боли.

Теперь, будучи взрослым человеком, она осознала, что это лишь усугубило бы горе ее матери, не принесло бы ей никакого облегчения. Видя спокойствие своих братьев и сестер, воспринимая их раннюю смерть как движение жизни, учитывая то, через что прошла ее мать, Джейн смогла отстраниться от своей вовлеченности. Она поняла, что, учитывая сложность ситуации, она получила все наилучшее, что ее мать могла дать.

Джейн изменила свою перспективу, перестав фокусироваться на том, что она не получила, и обратив внимание на то, что получила. При этом освободилась не только она, но и ее мать. Таким образом, родитель может извлечь выгоду из растущей осознанности ребенка. Впервые мать Джейн смогла взглянуть на дочь с облегчением. До этого для матери было невозможно выйти за рамки своей травмы и привязанности к потерянным детям.

Родитель дарит ребенку жизнь. На другом уровне ребенок может подарить любовь и понимание родителю, а родитель может их принять. Но это своего рода «данность», а не «действие» и не попытка спасти кого-то от боли.

Такой сценарий часто происходит в расстановках. Он показывает, как полученные травмы передаются от одного поколения к другому. Боль матери становится болью дочери, и если не пройти через нее осознанно, то дочь передаст ее своим детям.

Тем не менее, Джейн необходимо было смириться с тем, что ей не хватало внимания матери, и научиться исцелять раны. Теперь ей будет проще, так как она осознала системный контекст. Так системная работа может сопровождаться соматической работой над травмой, помогающей клиенту интегрировать сложный жизненный опыт и на физиологическом уровне.

Семейные расстановки и исцеление травм

Большинство событий, которые приводят к системным нарушениям, являются травматическими. Особенность семейных расстановок в том, что они показывают, что травмы прошлых поколений и даже целой страны могут оставить свой след на личности. Признавая реальное существование травмы, семейные расстановки не предлагают конкретную концепцию ее исцеления на физиологическом уровне. Травмированным клиентам требуется иное обращение, нежели всем остальным. Не каждый способен воспринять полное воздействие расстановки.

Новый подход к семейным расстановкам, где мы работаем больше со спонтанными поступками представителей, как правило, разворачивается постепенно и тонко, оставляя больше времени для интеграции. Это ближе к телесно-ориентированной терапии, которая рассматривает травму как событие, влияющее на тело и нервную систему.

Понять, что на самом деле происходит с травмой не только на уровне психологии, но и физиологии, полезно. Чтобы исследовать эту тему подробнее, придется выйти за рамки тематики данной главы, но я обозначу несколько моментов. Часто травмированные клиенты либо гиперактивны, либо пребывают в диссоциированном состоянии. В таких случаях перед началом расстановки полезно снизить уровень возбуждения клиента и помочь организму избавиться от избытка энергии, с которой связана неразрешенная травма. Этот предварительный процесс фиксирует клиента в настоящем моменте и делает этот момент более доступным для наблюдения, поглощения и интегрирования работы.

Я обнаружил, что поощрение клиента в начале сессии отслеживать свои телесные ощущения, проходя через циклы активации и сброса, может помочь мне выделить самого важного члена семьи, с которого следует начинать расстановку. Ответы тела клиента ведут нас к тому, что действительно имеет значение.

В этом простом примере можно видеть, как работа с физиологией помогает и подготавливает к системной работе.

Женщина, около сорока лет, участвует в сессии. Довольно пуглива, ее тело дрожит, и она с трудом может говорить нормальным голосом. Прежде чем спросить о ее проблеме, я помогаю ей успокоиться. Я предлагаю ей не бороться с трепетом чувств, а сфокусироваться на той части тела, которая меньше страдает и пребывает в относительном спокойствии. Это помогает ей легче переносить активацию, и вскоре у нее получается сбросить с себя некоторое физическое напряжение.

Также я помогаю ей понять, попросив ее оглянуться вокруг, что она находится в безопасной и благоприятной обстановке.

После заземления, что очень ей помогает, она говорит мне, что в памяти возникает ее отец, душащий ее подушкой, когда ей было около шести лет. Она вспоминает, что чувствовала, что скоро умрет. Не вдаваясь в это подробнее, я напоминаю ей, что она не умерла и, когда она немного расслабляется, спрашиваю, не помнит ли она, где была ее мать в это время, и не было ли какой-либо поддержки с ее стороны.

Она говорит мне, что ее мать и другие родные братья и сестры наблюдали за происходящим и, кажется, были парализованы. Она вспоминает ощущение, что сдалась и перестала бороться. Я спрашиваю, возможно ли, что эта реакция стала тем, что спасло ее, и она соглашается. Я указываю на ее способность отпускать и смиряться как на личный ресурс, который спас ей жизнь. После этого ее энергия постепенно начинает расширяться. Ранее ее энергия стягивалась с периферии ее тела и сдерживалась в центре, конечностям не хватало заряда, и они находились «на грани падения» – типичный тип физического состояния, основанного на страхе.

Теперь положение ее тела меняется, и руки заряжаются энергией. Когда я предлагаю ей тщательно отслеживать свои ощущения в теле, она начинает замечать энергию, которая входит в ее руки. Когда это происходит, она совершает оборонительные и защитные жесты, особенно правой рукой и локтем. После этого какое-то время она чувствует себя более заземленной, присутствующей и сильной. Я объясняю ей, что происходит в организме после такого травматического события, а также трудности в развитии уверенности в себе, которые возникают, когда родитель не в состоянии быть безопасной и надежной опорой для ребенка.

Теперь моя клиентка более стабильна и готова посмотреть на семейную динамику, которая, возможно, подвела ее отца к тому, чтобы стать значительной угрозой для ее жизни. Ясно, что она должна будет решить эту проблему с отцом, чтобы установить здоровые взаимоотношения с мужчинами. В своей жизни она стремится держать мужчин на расстоянии и в то же время ищет отца.

Возможно, для нее было шокирующим опытом с самого начала лицом к лицу столкнуться с отцом в расстановке. Такое противостояние без должной подготовки привело бы к сильной реакции или травмировало бы ее еще сильнее. Теперь она более подготовлена. Я спрашиваю ее, чувствует ли она себя готовой продолжать расстановку, и она кивает.

Она выбирает представителей для своего отца и для себя, затем наблюдает с безопасного расстояния. Расстановка демонстрирует, что ее отец не может видеть свою дочь, поскольку перенял на себя убийственный импульс своего деда, который кого-то убил. Она, его дочь, отождествлялась с человеком, который был убит, что привело к возобновлению той прошлой драмы. Когда это выходит на свет, и отец, и дочь с облегчением впервые могут по-настоящему увидеть друг друга, как они есть на самом деле.

Хотя полного примирения с отцом за один этот сеанс не произошло, клиентка в первый раз почувствовала, что в состоянии смягчиться к отцу и вскоре навестить его, что прежде было трудным. Она также почувствовала себя настолько непринужденно в нынешней жизненной ситуации, что смогла позволить медленное развитие событий и не заставлять себя начинать серьезные отношения с мужчинами.

Это приводит меня к осознанию того, как важно включать в процесс семейных расстановок работу с телом и телесно-ориентированные медитации. Мы всегда делаем Динамическую медитацию и медитацию Кундалини во время семинаров. Телу должно быть предоставлено пространство для интеграции результатов, достигнутых во время сеанса. Осознание того, что наше тело несет в плане неразряженной, застрявшей энергии, является чем-то еще более важным для травматологических клиентов. Часто они страдают от симптомов, которые необходимо решить физически, а не только через понимание семейной динамики.

Например, с клиентами, которые стали жертвами сексуального насилия, я часто провожу начальную работу до расстановки по заземлению и разрядке. В противном случае, они могут быть шокированы, увидев, как их представитель сталкивается с преступником, и этот эмоциональный заряд не позволит им усвоить новое понимание скрытой динамики.

До и после подобной расстановки я уделяю время тому, чтобы почувствовать тело и то, как оно реагирует на услышанное и увиденное. Жизнь происходит в теле, и именно там должна происходить интеграция. Как сказал Ошо:

Любое развитие зависит от того, как вы относитесь к телу.

Любая работа с травмами неизбежно приводит к вопросам, касающимся жертв и преступников. Основным элементом в исцелении таких событий является то, что преступник должен получить свое место. Для того чтобы сделать это, жертвам часто приходится осознать и признать энергию обидчика внутри себя. Другими словами, когда человек отождествляет себя со страхом, ему нужно обнаружить внутри гнев. И наоборот, человеку, который отождествляет себя с гневом, необходимо признать свой скрытый страх. Таким образом, внутренний и внешний баланс восстанавливаются, и человек испытывает чувство цельности – то, что было отключено, снова становится частью большого целого.

На мой взгляд, эффективная терапия охватывает все уровни: физические, эмоциональные и психические, так как они тесно взаимосвязаны между собой. Например, клиент может осознать важность уважения своих родителей, но интеллектуальное понимание будет иметь небольшое воздействие до тех пор, пока он не сможет открыться боли, которая является источником его «нет» по отношению к ним.

Травма ослабляет человеческую способность говорить «да» своей жизни.

Человек становится либо отключенным от потока жизни, либо развивает негативное отношение к нему. У истоков такого отношения лежит подавление боли и страх перед необходимостью столкнуться с ней еще раз. Только тогда, когда человек чувствует себя в безопасности, укорененным в своем теле и напитанным, он может позволить себе открыться.

Успешная терапия завершает что-то из прошлого, психологически и физически. Она восстанавливает способность человека больше быть в настоящем и быть способным двигаться вперед по жизни. Обработав и завершив интеграцию болезненной истории, человек развивает силу, которой он в противном случае не смог бы обладать. Теперь истинное «да» жизни становится возможным.

Извлечение уроков из семейных расстановок

Вот некоторые выводы, которые я сделал из семейных расстановок.

Семейные расстановки – это подход, спускающий с небес на землю, он возвращает человеку контакт с реальностью за короткий срок. Возможно глубокое проникновение в суть без длительного анализа. Картина расстановки обращается к нашему подсознанию и оказывает более сильное воздействие, чем интеллектуальное понимание. Слова менее важны, чем движения и действия.

Расстановка показывает, как все мы связаны друг с другом. Часто в жизни мы ведем себя неосознанно и живем в иллюзии, как изолированное «Я». Расстановка напоминает нам, что, когда мы думаем, будто принимаем «независимое» решение, нами на самом деле движут более глубокие силы. У нас нет свободы не любить своих родителей или не быть связанными с нашими предками. Мы не можем понять и почувствовать этого сознательно, но каждый ребенок любит своих родителей – это не его выбор. Расстановка выносит эту любовь на свет.

Видя, что связывает людей, мы становимся более открытыми и сострадательными. Каждый, кто наблюдает за расстановкой, включая меня, может почувствовать, как сердце человека открывается кому-то, как только он осознает, какое бремя он нес по отношению к своей семье – что-то, что он не сумел бы сделать раньше. Семейные расстановки помогают нам выйти за рамки своих суждений легким и естественным образом.

Обычно в своих отношениях мы склонны принимать действия других слишком близко к сердцу, как будто они связаны с нами – в положительном или отрицательном смысле. Расстановки помогают нам выйти за рамки личного и осознать, что никто не виноват. Понятие личной вины теряет смысл. Мы все запутались в семейной судьбе и бессознательном восприятии чувств других.

Часто мы думаем, что, зная причину проблемы, можем контролировать результат. Когда мы смотрим на жизнь с точки зрения системности и видим более широкую картину, то сама проблема утрачивает свою значимость. Скорее, человек учится принимать жизнь, как она есть. В конечном счете, «почему» не существует. Жизнь – это тайна.

Наблюдение является основным ингредиентом в работе, поэтому существует сходство между семейными расстановками и медитацией, важным качеством которой является осознанность. Чтобы разрешить энергии коллективной души проявить себя, требуется время, терпение и готовность ждать. Это не значит, что посредник семейной расстановки ничего не делает, но отношение не-действия – без намерения сделать все так, как должно быть, – является неотъемлемым качеством. Тогда проявляются жизненные силы, и мы становимся их свидетелями.

Поиски глубокого «да» по отношению к нашим родителям и предкам, жизни, как она есть, со всеми прошлыми событиями и трагедиями, похожи на медитативный процесс. Истинное смирение и благодарность развиваются естественным образом.

Подход Ошо к семейным расстановкам

Недавно в одном из интервью меня спросили, чего, по моему мнению, не хватает в учении Ошо, что заставило меня заинтересоваться семейными расстановками. Вместо ответа я объяснил, что все было, скорее, наоборот. Во-первых, я почувствовал, что другим видам терапии чего-то недостает, и именно поэтому меня привлекли семейные расстановки. Во-вторых, я обнаружил, что и семейным расстановкам чего-то не хватает, и именно поэтому видение просветленного мистика было необходимым.

Медитация, в конечном итоге, приводит нас к пространству наблюдающего сознания. Наблюдатель не является частью какой-либо семейной системы. Это пространство чистой «данности». Любовь, вытекающая из этого пространства, не направлена ни на кого в частности. Она не имеет корней. Она просто есть.

Работа Мастера – не учение, это уничтожение учения. Мастер не учит вас, как плавать, он бросает вас в воду, чтобы вы сами научились. Учение может быть полезно в самом начале, но затем оно становится барьером. Мне нравится использовать семейные расстановки не как учение, а скорее как метод, который позволяет нам взглянуть на жизнь под другим углом, помогая новым идеям появиться на свет.

Учение имеет место быть, когда люди обучаются определенной методике и хотят стать посредником, но если вы хотите узнать что-то о себе, то этот подход не верен. Необходимо пройти через процесс самопознания. Акцент Ошо всегда был на помощи людям в переживании своего собственного опыта, а не на заглатывании чужих идей.

Знание передается нам от других. Осознание принадлежит нам.

В семейных расстановках мы не заменяем старый набор правил на новый. Они не связаны с осознанием того, что «я вел себя с родителями неправильно, теперь я все сделаю, как надо». Они связаны с осознанием последствий поведения – что это значит для меня и для других. И это понимание само по себе приводит к изменениям.

Часто, после расстановки, люди спрашивают меня: «А что мне теперь делать?» Они словно бы просят инструкции к «правильной» жизни, избегая совета исследовать самого себя. Когда ведущий попадает в ловушку и говорит людям, что делать, он разрушает их возможность исследования и обретения свободы. Семейные расстановки следует рассматривать не в качестве путеводителя, а в качестве карты, которая позволяет смотреть на ландшафт жизни с новой точки зрения. Это стимулирует человека поставить под сомнение старые верования, усвоенные с детства.

Оставаясь в пространстве внутренней пустоты, без намерения или цели, посредник создает атмосферу, где может возникнуть спонтанная осознанность.

Любое действие, совершенное осознанно, является верным, любое действие, совершенное неосознанно, является неверным… Действие не имеет значения, важно только сознание. [32]

(Ошо)

Таким образом, в семейных расстановках Ошо мы не учим людей тому, как они должны относиться к семьям или любовным партнерам. Мы помогаем им обрести большую осознанность. Сможет клиент уважать родителей или нет, является менее важным, чем то, более ли он настоящий и осознанный в том, что он делает. В любом случае, большая осознанность приведет к любви и состраданию по отношению к другим.

Так что я предпочитаю помогать людям взглянуть на своих родителей по-новому. В состоянии ребенка можно увидеть только то, что он не получил от матери. Более зрелый и осознанный человек способен понять, что он действительно получил от своей матери, несмотря на трудности и проблемы, через которые ей пришлось пройти.

Это называется изменением гештальта, или повторным кадрированием. Расстановка помогает клиенту переосмыслить свой опыт и действия других тем способом, который позволяет принять их в качестве ресурса, а не недостатка.

Посредник не стоит на том же месте, что и клиент. Не придерживаясь мнения клиента, он может помочь изменить его жизнь. Это требует способности стоять в одиночестве и смотреть на каждую ситуацию свежим взглядом, а не следовать по фиксированной формуле. Реакция от момента к моменту и способность быть беспристрастным способствуют созданию атмосферы исцеления, в которой клиент может научиться действовать осознанно, а не по совести. Чем более осознанными мы становимся, тем меньше на нас влияет совесть.

Любая терапия работает с разумом, и таким образом пытается внести гармонию и мир. Это может быть достигнуто только до определенной степени, так как ум по своей природе создает больше проблем. Реальное решение всех проблем – это переход в пространство, находящееся за пределами ума.

Часто мы можем войти в состояние тишины только после сортировки внутреннего хаоса с помощью активных медитаций и терапии. Это тот момент, когда терапия заканчивается и начинается медитация. Мое самое большое удовлетворение заключается в том, когда в конце курса или тренинга люди начинают интересоваться медитацией.

Семейные расстановки Ошо находятся на границе между терапией и медитацией.

Все участники, включая клиента, представителей, а также посредника, пребывают в состоянии бдительности и наблюдения – наблюдения за тем, что разворачивается внутри и снаружи. Мы наблюдаем драму, разворачивающуюся перед нами, и в то же время наблюдаем за ее эффектами внутри. Благодаря этой практике, мы узнаем, с чем отождествляемся, за что цепляемся, и испытываем благодарность за любое новое понимание, возникающее в ходе расстановки.

В конце концов, по мере роста понимания и углубления медитации мы приходим в состояние внутреннего «наблюдателя», на которого ничто не влияет.

Расстановка может обладать качеством медитации – она происходит в молчании и движении. Не требуется ни комментариев, ни анализа.

Ум молчит, и качество присутствия и любви заполняет комнату. Конечно, не все расстановки такие, но эти являются самыми трогательными и глубокими.

Как я упоминал ранее, все мои расстановочные работы сопровождаются медитацией. Или, выражаясь точнее, медитация сопровождается расстановкой. Семейные расстановки Ошо и медитация встречаются, когда мы признаем «данность» жизни и выходим за рамки идеи улучшения. Только тогда спонтанный рост становится возможным.

Это, в свою очередь, позволяет прийти к глубокому принятию своих родителей, как они есть, а также всего, что произошло в прошлом. Подобная глубина принятия может быть достигнута в процессе всей жизни, а не за время одной сессии, но расстановки, безусловно, помогают нам двигаться в этом направлении.