Решительная леди Скотт Бронвин

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

A Lady Dares Copyright © 2013 by Nikki Poppen

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

Глава 1

Блэквелловские доки, верфь Саттона Лондон, 1839 год, середина марта

По-королевски достойный жест. Ее разорили! В буквальном смысле по-королевски. Элиза Саттон сжала в руке письмо и невидящим взглядом уставилась на стену кабинета. Как и другие инвесторы, королевская семья отказалась финансировать компанию и сообщила об этом, выждав положенное время. Конечно, они были расстроены, узнав о кончине отца, но на их решение это никак не повлияло. И верфь Саттона оказалась на грани банкротства. Благосостояние Элизы разрушила внезапная трагическая кончина основателя сэра Ричарда Саттона, почившего полгода назад.

Маловероятно, что компания пережила своего владельца на шесть месяцев. Скорее всего, умерла вместе с ним, просто никто не позаботился сообщить об этом Элизе. Очевидно, лишь из вежливости ей позволяли каждое утро подниматься на рассвете и по шестнадцать часов в день проводить над учетными книгами, составляя описи и встречаясь с инвесторами, которые отказались продолжать сотрудничество. Она изматывала себя напрасно, а они из вежливости делали вид, что ничего необычного не происходит.

Будь она проклята, вежливость! Леди, конечно, не подобает думать подобным образом, однако Элиза, если ориентироваться на правила хорошего тона, уже давно не имела права себя так называть. Согласно утонченному этикету, леди не должны вести дела семьи с отцом. Леди не конструируют яхты, не сидят дни напролет, выписывая столбцы цифр, и однозначно не имеют права пренебрегать трауром ради спасения родительской компании. Леди принимали удары судьбы с гордо выпрямленной спиной и с аккуратно сложенными на коленях руками.

Видимо, Элиза не была леди, последние семь лет работая вместе с отцом. За это время она прикипела к верфи так же, как и он сам. Семейная яхтенная компания стала ее частью, и она не собиралась сдаваться без боя.

В последнее время бороться стало особенно тяжело. Инвесторы отказались сотрудничать, усомнившись в том, что компания сможет производить что-то стоящее после того, как сэр Саттон сложил бразды правления. Рабочие и старшие мастера ушли вслед за инвесторами, появление женщины всегда считалось предвестием беды в кругу людей, связанных с морем, и Элиза не смогла их переубедить. И даже от матери поддержки не было. Полностью погрузившись в роль безутешной вдовы, Оливия Саттон переехала за город сразу после похорон и устранилась от ведения дел.

Любопытствующим Элиза говорила, что мать тяжело переживает кончину супруга. Хотя понимала, что та справляется с этим, пожалуй, слишком хорошо. С течением времени известия из деревни становились все более оптимистичными. Мать устраивала тихие карточные вечера и ужины, гости вели себя чрезвычайно мило, и поводов вспоминать о покойном муже становилось все меньше.

Впрочем, она и раньше любила лишь его титул. За два года до свадьбы сэра Ричарда Саттона посвятили в рыцари, отметив тем самым его службу на благо Королевского темзенского яхт-клуба. Однако работу, в которую Ричард Саттон уходил с головой, забывая супругу, Оливия не жаловала. Долгие годы брак был для нее лишь необходимой формальностью, и после кончины мужа она с легким сердцем переложила заботы о компании на дочь и сына, предоставив им общаться со стряпчими, кредиторами и прочими деловыми людьми, которых смерть притягивала, как стервятников.

Карандаш, который Элиза сжимала в руке, щелкнул и сломался. Уже пятый за день. Брат, рассматривавший в окно двор верфи, обернулся на звук.

– Что, все настолько плохо?

Элиза сдвинула обломки на край стола, смешав их с щепками от карандашей-предшественников.

– Все еще хуже. – Она поднялась и встала рядом с Уильямом у окна. Обычно шумный двор верфи был тих и пуст. К этому Элиза никак не могла привыкнуть. – Я уже продала все, что представляло хоть малейшую ценность.

Продавать в общем-то было практически нечего, но лишь отчасти. Верфь располагалась на берегу Темзы, и потому сама территория стоила очень дорого. Однако Элиза не была уверена в том, что сможет пережить потерю компании, она стала смыслом ее жизни! Что ей делать, если не проектировать яхты? Куда ходить, если продать землю? Лишиться верфи равносильно потери частички души. Правда, в глазах общества мисс Саттон однажды сделала нечто подобное, когда решила последовать за отцом, отказавшись от дорожки, проторенной другими девицами со связями и благородного происхождения. Уильям вздохнул и провел рукой по волосам. Так же, как отец, – у Элизы защемило сердце. Девятна дцатилетний брат был выше и стройнее покойного Ричарда Саттона, но в остальном очень походил на него и потому служил живым напоминанием об утрате.

– Сколько нам не хватает?

– Двенадцать тысяч фунтов.

Даже произнести вслух это число было непросто. Такие деньги водились только у аристократов. Элиза вспомнила о письме. Она так на него рассчитывала. Поддержка королевской семьи могла бы все исправить. Уильям присвистнул.

– Да, просто так из кармана не вытащишь!

– Ты всегда можешь жениться на какой-нибудь богатой наследнице. – Элиза подтолкнула брата локтем, пытаясь пошутить.

Уильяма не интересовало семейное предприятие, но он очень любил отца и в последние месяцы во всем поддерживал сестру, часто навещал ее, выкраивая время в ущерб своим занятиям.

– Я мог бы бросить учебу, – сказал он серьезно.

Уильям вот уже третий семестр учился в Оксфорде, постепенно создавая себе репутацию в академических кругах. Он и раньше предлагал бросить университет, но Элиза и слышать об этом не хотела.

– Нет, отец считал, что его сын должен получить образование, – твердо возразила она. – К тому же это все равно не поможет.

Она не желала сделать брату больно, оценила его предложение, но понимала, что сэкономленные таким образом деньги ситуацию не спасут, а потому считала несправедливым толкать Уильяма на бессмысленную жертву, пусть даже из благородных побуждений.

– А что насчет инвесторов? Может быть, они дадут нам аванс? – поинтересовался Уильям.

Когда он последний раз приходил домой, некоторые инвесторы еще не отказали верфи, надеясь найти способ довести начатые проекты до завершения.

Элиза покачала головой:

– Они все ушли. Никто не хочет вкладывать деньги в компанию, которая ничего не производит.

Они не просто ушли, они подтолкнули верфь к краху. Ричард Саттон не был богачом, однако от непомерных долгов не страдал, а инвесторы не только отказались поддерживать компанию в дальнейшем, но и потребовали вернуть уже вложенные в нее деньги, сомневаясь в том, что профинансированный ими проект будет завершен.

И теперь этот проект лежал там, внизу, посреди тихого двора. Наполовину законченный каркас гоночной яхты, построенный по чертежам отца, несмотря на все его новаторские идеи, был заброшен. В последние несколько недель инвесторы особенно активно требовали выплат. Однако все их деньги еще в самом начале были потрачены на покупку расходного материала, и теперь он лежал по периметру двора, накрытый парусиной и никому не нужный.

– Жаль, что инвесторы не принимают древесиной и смолой, – пробормотала Элиза. – У меня этого предостаточно.

Уильям посмотрел на сестру. По его глазам было видно, что он о чем-то думает.

– Все необходимое для яхты уже закуплено?

– Да. Отец покупает… покупал, – поправилась Элиза, – все заранее. Так работа шла быстрее и не нужно было беспокоиться из-за того, что что-нибудь закончится в самый неподходящий момент.

Уильям рассеянно кивнул, погруженный в свои мысли.

– Какую прибыль принесла бы яхта?

Его сестра робко улыбнулась:

– Более чем достаточно.

И дело не только в яхте. За ней однозначно последовали бы новые заказы, потому что этому судну отвели роль приманки. Состоятельные мужчины, увидев его, наверняка захотели бы себе такое же. Но сейчас нет смысла считать несуществующие фунты.

– Ты могла бы закончить яхту, – предложил Уильям.

Элиза выгнула бровь и внимательно посмотрела на брата. Это что, шутка? Или он пропустил разговор мимо ушей? Ее терпение лопнуло.

– Я не могу, Уильям! Не представляю, как пользоваться молотком и гвоздями, а внизу, если ты не заметил, нет ни одного рабочего, ни одного мастера! – выпалила Элиза, но тут же пожалела о своем сарказме. Уильям, казалось, расстроился.

Было несправедливо срываться на брата, он ведь тоже страдал отчасти из-за того, что знал, какие разговоры велись за его спиной на похоронах отца. «Да, у него есть сын, но он слишком молод для того, чтобы взять на себя управление компанией. Будь он хотя бы на несколько лет старше, все могло бы обернуться иначе». А за этим следовало другое колкое замечание: «Жаль, дочь не замужем. Муж смог бы исправить ситуацию». В маленьких мирках этих ограниченных людей мужья решали все проблемы.

– Прости меня, Уильям. – Элиза положила руку на рукав брата, желая помириться. – Это замечательная идея, но даже если бы у меня были рабочие, я не смогла бы закончить яхту. Конструкторские решения отца требуют знаний старшего мастера, причем самого опытного.

Можно обойтись одними рабочими, если бы ими руководил отец (а он часто так и делал), но приказы женщины на верфи выполнять никто не станет, даже если она понимает в судостроении. Поэтому старший мастер нужен ей как воздух. Но кто может сравниться с отцом, Элиза не знала. Сама она из круга претендентов исключалась просто потому, что женщина. Раньше это ее практически не волновало, рядом всегда был отец, который позволял дочери использовать любую возможность для самосовершенствования, пусть иногда и анонимно. О будущем Элиза тогда не задумывалась, да и зачем? Отцу еще не исполнилось и пятидесяти, он был здоров и полон сил. Она даже не предполагала, что трагический несчастный случай в одночасье лишит ее возможности заниматься любимым делом.

– А что, если я смогу найти тебе самого лучшего мастера? – серьезно спросил Уильям.

Закончить яхту? Брат явно не шутил. Но это безумие! Однако идея завладела ее разумом, она увлеклась азартной игрой под названием «А что, если…». Если найдется старший мастер, придут и рабочие. Придут рабочие, им можно будет платить из выручки, которая появится после продажи яхты. Есть шанс, что все получится. Работы осталось меньше чем на месяц. Сейчас март, к началу сезона, когда весь свет вернется в город, все будет готово. Мысли неслись с невероятной скоростью. А если яхта будет готова, найдутся и инвесторы, что, несомненно, самое важное. Тогда возможности компании не сможет представить даже самое смелое воображение.

– В таком случае мы сможем все поправить, – медленно произнесла Элиза, стараясь думать о настоящем.

Завершение строительства распахнуло бы ворота в будущее. Но для этого нужно сделать важный шаг. Теперь все зависело от старшего мастера.

– Когда мы сможем с ним встретиться?

Уильям взглянул на карманные часы:

– Полагаю, прямо сейчас. Только ты достань из сейфа отцовский пистолет.

– Пистолет? Зачем?

В голове Элизы зазвенели тревожные звоночки. Что это за старший мастер, если на встречу с ним нужно брать оружие? На верфи довольно безопасно. Ее окружала высокая стена, на ней дежурили охранники, которые препятствовали проникновению нарушителей. Абсолютно безопасно! За пределами этой крепости все, конечно, иначе, но не для Элизы. Доки она считала своей территорией, потому что нередко, к ужасу матери, гуляла там с отцом. Брат хочет ее защитить? Что ж, пожалуйста. Элиза убедилась в том, что пистолет заряжен.

– Еще раз спрашиваю, зачем брать с собой оружие? Мне оно еще ни разу не понадобилось.

Уильям слабо улыбнулся в ответ на ее возражения.

– В этот раз, вероятно, понадобится.

Элиза согласилась взять пистолет, но лишь для того, чтобы успокоить брата. В то, что ей действительно придется воспользоваться оружием, она не верила.

Впрочем, Элиза пересмотрела свою позицию уже через полчаса, когда их экипаж остановился в переулке Колд-Харбор, прямо перед таверной со зловещим названием «Пушка». В переулке, как и на других улицах лондонского Ист-Энда, было шумно и многолюдно, толпа состояла в основном из доковых и заводских рабочих, на чьих горбах держалось благосостояние города.

Ни толпы, ни давки Элиза не боялась, но кое-что все же заставило испугаться. Едва она вышла из экипажа, мужчина распахнул резким движением дверь таверны, пошатываясь, выкатился на улицу и врезался в нее. Она бы упала навзничь, если бы не стоявший позади экипаж, который, как крепкий бастион, помог ей выдержать внезапную атаку. Предотвратил падение, хотя удара не смягчил. Мужчина, пытаясь остановиться, уперся руками в борта экипажа и всем телом прижался к Элизе. Пока оба пытались восстановить равновесие, он не сводил глаз с ее груди под корсажем. Потом выпрямился первым и тут же испустил радостный вопль, от которого у Элизы едва не лопнули барабанные перепонки.

– Что за день! Вот самая прекрасная подушка из тех, на которые мне приводилось склонять голову!

– Даже не мечтайте об этом! – холодно ответила Элиза, достала пистолет и решительно посмотрела ему в глаза.

Они были темно-синими, как небеса в полночь, как морские волны. Его тело теперь лишь слегка давило на нее, впрочем, довольно приятно. Под грубой одеждой чувствовались крепкие мышцы, аромат мыла оттеняли нотки виски, эти резкие запахи смешались в идеальной пропорции. Но стоять и наслаждаться мужественной красотой незнакомца Элиза больше не могла. Приличия требовали, чтобы он отстранился. Немедленно.

– Пожалуйста, отойдите!

Куда же подевался брат? Он ведь был совсем рядом.

– В этого человека ты стрелять не станешь.

Неужели в голосе Уильяма слышался смех? Если брат все же решил защитить ее честь, он немного опоздал.

– Пожалуй, мне следовало бы застрелить тебя, Уильям! – прошипела Элиза сквозь стиснутые зубы и бросила на него взгляд поверх широкого плеча своего обидчика. Голубоглазый незнакомец и не думал отходить от нее. Она уперлась обеими руками в его мускулистую грудь. – Вы что, уснули?

– Нет. Женщинам обычно не нравится, когда мужчина засыпает слишком рано. Если вы, конечно, понимаете, о чем я. – Он, наконец, выпрямился и посмотрел на нее, его глаза смеялись.

Элиза прекрасно поняла, что он имел в виду, но вовсе не собиралась краснеть по поводу грубого замечания. За годы, проведенные в доках, она перестала обращать внимание на сальные шуточки. Отец, конечно, старался защитить дочь и запрещал подобные высказывания в ее присутствии, но скрыть похабщину на верфи было просто невозможно.

– Элиза, – Уильям сделал шаг вперед, – позволь представить Дориана Роуланда, – сказал он с пафосом, будто это имя все объясняло.

Она внимательно посмотрела на Дориана. Его кожа была смуглой, рыжевато-коричневые волосы, небрежно схваченные на затылке кожаным шнурком, выгорели явно под лучами южного солнца, в Англии оно никогда не палило так сильно. Естественная красота мужчины завораживала, до Элизы даже не сразу дошел смысл сказанного братом. Так, значит, этому человеку он собирался доверить спасение семейного дела?!

Дверь таверны снова открылась, на улицу вывалились трое крепышей с дубинками в руках. Оглянувшись, Дориан спросил:

– Мы не могли бы закончить обмен любезностями в вашем экипаже?

Троица, ослепленная солнцем, оглядывалась по сторонам в поисках чего-то. Или кого-то, вдруг поняла Элиза. Когда мужчины увидели Роуланда, их глаза зажглись.

– Вот он! Не уйдешь теперь! Халси требует свои деньги!

– Элиза, нам пора. – Уильям затолкал всех в экипаж и, приказав кучеру трогаться, захлопнул за собой дверцу.

Коляска покатилась вперед, лавируя в плотном потоке транспорта.

– Кто были те трое? – спросила Элиза и выглянула в окно, но тут же отпрянула, потому что в стенку экипажа попал камень.

Да они испортят краску! А это новые расходы, которые Саттоны никак не могут себе позволить.

– Я этим троим не нравлюсь, вот и все, что вам нужно знать. – Дориан Роуланд, кем бы он ни был, улыбнулся.

Казалось, все случившееся его совершенно не волновало. В конце концов, уродовали не его коляску. Элиза бросила на новоприобретенного знакомого обвиняющий взгляд. Уильям явно ошибся, выбрав этого человека.

– И не только им.

Дориан залился раскатистым звонким хохотом, звук которого тут же заполнил все пространство в коляске.

– Не переживайте, принцесса. Вы меня еще полюбите!

Глава 2

По мнению Дориана Роуланда, его преследователи поступили безрассудно. Кидаться камнями в коляску не было никакой необходимости. Да, он немного опоздал с выплатой долга, но ведь не увиливал! Халси знал об этом, и все равно прислал головорезов, которые бестактно и очень грубо оторвали его от переговоров по поводу одного груза, который точно помог бы в течение недели уладить вопрос с деньгами.

Коляска попала в заполненную грязью колею и обдала бежавших следом мужчин фонтаном брызг. Преследователи выругались и решили прекратить погоню. Они получили по заслугам, ему тоже воздалось. Он сидел в обитом бархатом легком экипаже напротив нарядной леди и ее брата.

Леди – черные как вороново крыло волосы, встревоженные зеленые глаза и грудь, за которую можно умереть, – Дориан однозначно видел впервые. Он помнил всех знакомых хорошеньких женщин, эта не из их числа. Черты лица ее спутника казались Роуланду смутно знакомыми. Он точно где-то встречался с этим молодым человеком, только где? Роуланд тщетно рылся в памяти в надежде выяснить, когда последний раз появлялся в приличном обществе. Однако дело пахло наживой, а значит, Халси мог подождать. И Дориан решил просто поддакивать. Когда не знаешь человека, такой способ общения наиболее удобен.

– Так вы лучший? – заговорила принцесса.

Слова слетали с прекрасных розовых губок, которые Дориану очень хотелось поцеловать. Маленький ротик симпатичной спутницы был очарователен, а вот интонации, с которыми она говорила, нет. Ее речь больше походила на обвинение. Кажется, принцесса довольно заносчива.

Дориан осклабился, немного изменил позу, чтобы предстать в более выгодном свете, и намеренно ответил с неприличным намеком:

– Все зависит от того, что вам нужно, принцесса.

Прекрасные губки вытянулись в тонкую линию, Роуланд понял, что потерпел поражение. Пожалуй, стоит притормозить.

– Останови коляску, Уильям, – строго сказала девушка своему спутнику, потом снова повернулась к Дориану. Выражение холодной вежливости на ее лице свидетельствовало о том, что она выше всего происходящего. – Мистер Роуланд, если не ошибаюсь? К сожалению, мой брат допустил ошибку. Я рада, что мы помогли вам спастись от грозивших вам неприятностей, но теперь наши пути должны разойтись. Я попрошу кучера остановиться на ближайшем перекрестке.

Брат, – как его там звали? Уильям? Уилсон? Она ведь только что произнесла его имя! – попытался остановить сестру:

– Элиза, подожди. Говорю же тебе, он лучший. Доверься мне.

Ага, принцесса, значит, не милого дружка себе искала. В противном случае брат не был бы осведомлен о талантах Дориана и не смог бы его порекомендовать.

– Дай ему шанс все объяснить, пожалуйста! – Уильям всплеснул руками и бросил умоляющий взгляд на Роуланда. Ты можешь начать в любой момент.

Дориан сразу же открыл рот, собираясь прийти молодому человеку на помощь, но опоздал.

– Да все и так ясно! – выпалила высокомерная принцесса. – Ты только посмотри на него! Оборванец, который средь бела дня ходит в публичный дом и скандалит на улице! И это его подвиги только за последние пятнадцать минут! Кто знает, с кем он путается!

На языке у Дориана заплясал ответ: «С капитанской женой», но он сдержался. По миловидному лицу принцессы уже начинал разливаться румянец. Ее явно больше не стоит провоцировать.

– Ты готов доверить наше будущее вот этому? И не рассказывай мне, как вы познакомились! Слышать этого не хочу!

Совсем плохо. Дориан надеялся, что Уильям расскажет об их первой встрече, теперь остается только гадать, как все было. Да и принцесса… Конечно, мила, но это не дает ей права говорить о нем так, будто его нет здесь. Даже хуже того, будто он какой-то предмет.

– Мне совершенно не хочется вмешиваться в эту милую семейную ссору, но, пожалуйста, заметьте, я все еще здесь. – Дориан вытянул вперед длинные ноги и скрестил их. – Думаю, лучше рассказать, чего вы от меня хотите, и я сам скажу, могу я это сделать или нет. Мне кажется, так дела вести легче.

Коляска свернула к докам и остановилась у кованых ворот. Высокомерная принцесса выглянула в окно, сказала привратнику пароль, посмотрела на Дориана:

– Полагаю, вы уже поняли, чего мы от вас хотим.

Сначала пистолет, теперь пароли. С каждой минутой все интереснее. Милая леди ведет себя в доках как хозяйка. Что она здесь делает? И как ее занесло в переулок Колд-Харбор? Вообще-то Дориану нравятся девицы немного другого типа, более храбрые, более бесстыдные и не так хорошо одетые. Впрочем, и принцессу нельзя назвать трусихой. В конце концов, она приехала с оружием. Хм… Девушка с пистолетом. Это, пожалуй, ему по вкусу. Любопытство Роуланда дошло до предела к тому времени, как Элиза привезла его к стапелям.

– Вот, – сказала она и гордо взмахнула рукой, указывая на каркас гоночного судна. – Эту яхту мне нужно закончить.

Ей нужна яхта? Дориану тоже. Так вот кому принадлежит верфь! Впечатляет! Он принялся медленно обходить двор, пытаясь сложить вместе обрывки информации. Заметил сложенные по периметру расходные материалы, бочки со смолой, штабеля досок и ведра с гвоздями. Заглянув под тяжелую парусину, увидел, что все в отличном состоянии и уложено очень аккуратно, ни ржавчины, ни плесени, которые образуются, когда железо и дерево открыты всем ветрам. Отсутствие рабочих в тихих доках Дориан тоже не мог не заметить. На верфи что-то произошло, раз все ушли отсюда. Очень занимательный факт, особенно если учесть высокий уровень безработицы. Огромное количество мужчин сейчас слоняются без дела. Стоит обо всем разузнать.

– Здесь никого нет. Почему? – Роуланд остановился прямо перед мисс Саттон, он говорил теперь гораздо серьезнее, чем когда сидел в коляске. Ему явно было не до шуток. – Думаю, пришло время сказать, что вам нужно и почему вы обратились именно ко мне.

Это привлекло внимание Элизы. Она инстинктивно сделала шаг назад, но смотрела по-прежнему твердо, как во время инцидента в Колд-Харбор. Боже, как же она прекрасна!

– Недавно скончался мой отец. После него осталась эта яхта. Я хочу закончить ее и продать.

Ему явно рассказали не все, но Дориан виду не подал, потому что в привычном для него кругу дожить до получения денег мог только тот, кто знает очень мало.

– Дайте угадаю, рабочие ушли, потому что ими больше некому было руководить?

Наконец-то все прояснилось. Юноша, который слишком молод, чтобы взять на себя ответственность, и женщина, на которую в одночасье свалилось слишком много. Дориан вдруг узнал паренька. Саттон. Уильям Саттон. Имя, все время ускользавшее от Роуланда, соединилось с фамилией, и он все вспомнил. Прошлой осенью в Оксфорде отмечали какой-то праздник. Наверное, знакомство состоялось во время одной из встреч Уильяма с низами общества.

– Да. Но позвольте заверить вас, я очень способная, я…

Дориан вскинул руку и покачал головой:

– Достаточно, мисс Саттон. Уверен, вы невероятно талантливы, но рабочие вас слушаться не станут. А меня станут. Просто потому, что я мужчина. Хотя деньги ваши они возьмут очень охотно. Полагаю, вы уже подумали о том, как с ними расплатиться? – Он был готов поставить последний золотой на то, что Элиза продавала судно из-за финансовых затруднений.

– Я бы заплатила из прибыли от продажи, – коротко ответила она, расстроенная проницательностью Роуланда.

– Пожалуй, я знаю пять человек, которые согласятся работать ради прибыли в будущем. – Дориан пожал плечами, и мысли в его голове понеслись с бешеной скоростью.

Ему понадобится пять умелых ребят и еще примерно дюжина хороших плотников. Только вот из-за того, что деньги можно будет получить лишь после продажи яхты, искать семнадцать рабочих придется не в самых приятных местах.

– Не хотите взглянуть на чертежи, прежде чем все зайдет слишком далеко? Это не просто яхта. Важно, чтобы вы понимали все новаторские решения, которые были использованы при ее конструировании.

Дориан улыбнулся. Превосходный капитан, он мог построить и угнать любое судно.

– Мне по силам закончить вашу яхту, принцесса, вводите любые новаторские решения. Вопрос в другом, почему я должен это сделать?

Элиза уперла руки в бедра и криво улыбнулась.

– Да потому что вам нужны деньги. Те громилы возле таверны очень вас напугали. Кому вы должны? Кажется, некоему мистеру Халси?

Дориану едва удалось сдержать смех:

– Как только не величали черного Джона Халси, но мистером – никогда в жизни, принцесса!

– Если закончите яхту вовремя, заплачу вам сто фунтов после ее продажи.

– Пятьсот, – возразил Роуланд.

Мужчине ведь нужно не только платить долги, но еще и жить на что-то. А если удастся немного отложить, вообще замечательно. Не его вина, что в прошлый раз часть груза конфисковали за неуплату портовых пошлин, Дориан предупреждал Халси, что проверку они не пройдут, и оказался прав.

– Пять сотен! Да вы разбойник с большой дороги! – возмутилась Элиза. Непомерно высокие требования Дориана вывели ее из себя.

– А у вас богатый опыт общения с такими людьми? – усмехнулся Дориан.

Элиза решила проигнорировать этот комментарий и стоять на своем.

– Мистер Роуланд, я предлагаю вам сто фунтов за месяц работы! Такую сумму вы не получите и за три года честного труда!

– «Честного» здесь ключевое слово, мисс Саттон.

Да он за следующую партию товара, пусть и не совсем легального, выручит больше!

– Хорошо. Двести. – Элиза немного подняла подбородок.

– Позвольте напомнить, это я вам нужен.

– Двести пятьдесят!

– Триста, трехразовое питание и вон тот сарай. – Роуланд указал на низкое широкое строение с односкатной крышей, которое примыкало к стене, защищавшей верфь.

Элиза прищурилась.

– Зачем вам сарай?

– А это уже не ваше дело.

– Я не потреплю ничего противозаконного на своей территории!

– Ну конечно же.

– Ничего запрещенного!

– Я вас понял, мисс Саттон. Вы хотите, чтобы я закончил яхту или нет?

Рано или поздно они все равно разойдутся во взглядах на значение слова «запрещенный».

– Мы все еще не выяснили, почему именно вы должны это делать, – с вызовом ответила Элиза.

– Потому что я строил суда для пашей и для гибралтарских[1] контрабандистов, которые обгонят все, что Королевский темзенский клуб может спустить на воду. Вы слышали о «Королеве Медб»[2]? – По глазам Элизы Дориан понял, что слышала. Так, значит, принцесса не просто хотела денег. Принцесса действительно разбиралась в кораблестроении. – Это самое быстрое судно Средиземноморья. И его построил я.

Построил и потерял, к превеликому сожалению. «Королева Медб» была мечтой Дориана, но в конце концов ее пришлось отпустить. Будут другие суда, другие мечты, так он себя успокаивал, но после возвращения в Англию возможностей заполучить корабль предоставлялось не очень много. До сегодняшнего дня. Яхта может стать обратным билетом до Гибралтара, до старой жизни Роуланда, к которой нельзя вернуться без быстроходного корабля.

Дориан провел рукой по гладкой, уже отшлифованной балке. Яхта однозначно выйдет отличной. В его груди проснулось знакомое чувство, кровь побежала по венам быстрее, руки загудели, так сильно хотелось взяться за инструменты. Но принцессе это возбуждение показывать не стоит. Пусть она считает, что только ей нужна яхта.

– Вы построили «Королеву Медб»? – спросила Элиза с сомнением.

– И не только ее. Но она была моей любимицей.

И это сильное преуменьшение.

– Я же говорил тебе, Элиза, он лучший, – наконец вмешался в разговор Уильям.

Он, очевидно, был рад тому, что переговоры вела сестра. Дориан жалел, что плохо помнил этого юношу.

Мисс Саттон внимательно посмотрела на него. По глазам было видно – в ней борются надежда и отчаяние. Можно ли отпустить его? Элиза знала: нельзя. Кроме Дориана никто не согласится на ее предложение. И он чувствовал, что она в безвыходном положении, хотя пытается действовать осторожно.

– Вы много времени провели в Средиземноморье, которое славится морским разбоем.

– Там теперь гораздо безопаснее, – пробормотал Дориан.

Если бы Британия не старалась так прилежно покорить моря, он бы не уехал. Безопасные воды не способствовали развитию его предприятия, приходилось изобретать все новые и новые хитрости для того, чтобы рискованные начинания не терпели крах.

Элиза тяжело вздохнула и изогнула бровь, рассердившись на Дориана за то, что тот ее перебил.

– Я не могу не спросить. Вы пират, мистер Роуланд?

– Я могу закончить вашу яхту. Разве что-то кроме этого имеет значение? – Дориан подмигнул Элизе. – Вы задаете вопросы, на которые не стоит отвечать. Мы оба знаем, что я ваш последний шанс. Работать начнем завтра. – Не дав ей ответить, он дошел через двор до пристройки, примыкавшей к стене, открыл входную дверь и бросил через плечо: – Если понадоблюсь, я в своем кабинете.

Глава 3

Если он понадобится! Если она ему понадобится, что гораздо более вероятно, она в своем кабинете! Раздражение Элиза продемонстрировала, громко протопав по лестнице наверх и с шумом хлопнув дверью своего кабинета. Но брат, шедший следом, все испортил, открыв дверь и тихо закрыв ее за собой.

– Ты видел? Он пришел сюда и сразу же стал устанавливать свои порядки! – кипятилась Элиза. Она быстрыми шагами мерила периметр комнаты. – Он же просто рабочий, а не хозяин! Пятьсот фунтов! Как бы не так! Это моя верфь, и ему не следует забывать об этом!

– Он закончит яхту, Элиза. Тебе не стоит забывать об этом.

Брат был абсолютно серьезен, и Элиза, услышав этот тон, остановилась. Уильям никогда не говорил с ней резко.

– О чем это ты?

Обернувшись, она увидела, что брат стоит, прислонившись к стене, спокойный и элегантный, всем своим видом тонко намекая на то, что уже не юнец, которого Элиза видела в нем все эти годы. Строгие черты лица стали более мужественными. Почему она раньше этого не замечала?

– Вот о чем. Я уеду в университет, мать тоже далеко. Если ты потеряешь Роуланда, никто не сможет тебе помочь. Дай ему столько, сколько он хочет, дострой лодку, и покончим с этим.

Элиза едва не раскрыла рот от удивления.

– С чем покончим? Что ты имеешь в виду?

Она, конечно, догадывалась, однако надеялась, что услышит иной ответ.

– Давай покончим с долгами и начнем новую жизнь.

А, значит, все в порядке. Элиза с облегчением выдохнула.

– Новая жизнь, да, конечно. У меня так много идей! Мы можем переключиться с яхт на большие парусники. Думаю, в ближайшие несколько лет все гоночные маршруты перенесут в открытое море, реки останутся в прошлом. Нам даже, возможно, придется перебраться в Коуз[3], чтобы быть поближе к Соленту. – Она говорила очень оживленно, пытаясь достать из тубуса свои наброски, но Уильям отрицательно покачал головой:

– Нет, Элиза, я вовсе не хочу перепрофилировать компанию. Я предлагаю закрыть книгу ее истории, как только мы выплатим все долги. Часть денег конечно же останется, ты возьмешь их себе, до свадьбы этого хватит. В любом случае можешь жить со мной. Я надеюсь в скором времени найти работу. Возможно, даже стану доцентом в Оксфорде.

Элизе потребовалось несколько мгновений, чтобы уловить смысл сказанного братом.

– Закрыть компанию? – Она села за стол, смутившись.

Неужели Уильям уже давно это обдумывал?

– А что ты собиралась делать после того, как мы закончим яхту?

– Я думала, мы будем строить другие суда. Стоит людям взглянуть на нашу яхту, и заказы снова появятся, вот увидишь, Уильям! Эта яхта поможет нам возродить дело отца, докажет, что мы по-прежнему выпускаем продукт превосходного качества! Тогда и инвесторы вернутся. – Элизе казалось все это очень логичным. Неужели Уильям считает иначе?

– Как ты думаешь, сколько старших мастеров я знаю? – усмехнулся брат.

– Для меня и этот неожиданность, – едко возразила Элиза. – Может, объяснишься?

Уильям отмахнулся.

– Это было на званом вечере, организованном родителями одного из моих знакомых. Нас пригласили для ровного счета. Роуланд тоже там был. Как-то мы с ним разговорились, и оказалось, что оба интересуемся яхтингом.

Элиза изогнула бровь.

– Как-то не похоже, что его часто приглашают в гости твои оксфордские друзья.

Кем бы ни оказался Дориан Роуланд, его трудно представить за партой. Загар, выцветшие на солнце волосы, крепкие мышцы – он точно не сидел дни напролет за книжками в библиотеках.

Уильяму надоели расспросы.

– Слушай, я даже не представляю, как он оказался на том ужине. Сказал, что привез что-то из Лондона. На самом деле не важно, как мы познакомились. Важно, что он закончит лодку. Только не жди, что Роуланд задержится здесь после этого. Ты все равно останешься ни с чем.

– Я предложу ему больше денег! – выпалила Элиза в надежде найти легкое решение, хотя в глубине души понимала, что брат прав, Дориан Роуланд не останется. Ясно, он из тех людей, которые делают то, что им нравится, тогда, когда хочется. Предложение Элизы по какой-то причине его устроило, и только поэтому он согласился принять его.