Ночной снайпер Незнанский Фридрих

Они подошли к дверям школы, оглянулись.

– Придется ждать, когда появится директор, – сказал Турецкий. – Не ломать же дверь. Хотя этот снайпер, если он сюда приходил, не очень-то щепетильничал… Открыл и вошел. А нам придется время терять…

– Но если оперативная обстановка потребует? – спросил Игорь.

Шестаков усмехнулся:

– Во-первых, сейчас по всей Москве проходит операция «Перехват»… – сказал он.

– Толку от нее… – вздохнул кто-то из оперативников. – Откуда им знать, что или кого перехватывать?

– …Во-вторых, если взломаем, на суде возникнет разговор о добыче улик незаконным путем, без понятых. И любой адвокат нас высмеет.

Турецкий посмотрел на часы. Потом махнул рукой:

– Ладно… Гера, ты свободен. Игорь, тоже поезжай домой, здесь тебе ждать больше нечего… Загляни где-нибудь в середине дня, если будет время.

Шестаков и ухом не повел на разрешение начальства, а Игорь пожал плечами и тоже остался. Только переступил с ноги на ногу. Так они прождали около двух часов, успели замерзнуть, пока пришел директор школы, седой, в строгих очках, со старомодным галстуком, выглядывавшим из-под кашне. Он остановился, удивленно посмотрел на ожидавших сотрудников и оперативников.

– Не может быть, – сказал он растерянно, после того как Турецкий, представив себя и собравшихся, рассказал о цели визита. – У нас в школе дежурит сторож…

– В этом мы должны убедиться, – сказал Турецкий непреклонно и показал рукой в сторону двери: – Прошу…

Когда дверь открыли, Шестаков выставил руку, чтобы директора придержать в дверях. При этом он принюхался к воздуху и прислушался к храпу, доносившемуся из ближайшего помещения с приоткрытой дверью.

– Да уж… Это называется – сторож… Так, одну минуту… У вас вчера по окончании занятий производилась влажная уборка вестибюля?

– Мы каждый день ее делаем, – сказал директор с достоинством.

– И после этого школу закрываете и опечатываете? – продолжал Шестаков.

– Обязательно! – пожал тот плечами. – Я сам ухожу вместе с уборщицами.

– Значит, любые следы… – Шестаков указал на пол, – могли быть оставлены лишь теми, кто побывал здесь после вашего ухода, не так ли?

Директор только пожал плечами.

– Наверняка… Скоро придут учащиеся и учителя, – сказал он. – Вы их тоже не пустите?

– Придется, – сказал Турецкий. – Перенесите или отмените уроки. Только рады будут. По себе знаю.

– Представляю, как вы учились… – усмехнулся директор.

– Да уж… Все время сбегал. И потому стал всего лишь работником Генпрокуратуры. Можете потом в назидание рассказать и показать меня ребятам в качестве наглядного примера… Мол, вот что бывает с теми, кто пропускает занятия… Леня! – крикнул Турецкий через плечо эксперту-криминалисту. – Ты там не уснул еще? Давай займись…

Пришлось еще подождать, пока эксперт-криминалист произведет свои действия. Турецкий первым переступил через порог.

– Значит, никого не пускайте, пока мы не закончим осмотр! – повторил он директору. – А теперь прошу идти аккуратно по моим следам…

Они поднялись на верхний этаж.

3

Когда джип подкатил к особняку, где жил погибший Артемов, Тамара сказала Паше:

– Поднимись со мной, а то не по себе… Боюсь остаться одна, понимаешь?

Паша искоса взглянул на нее, помедлил, пожал плечами.

– Теперь нам больше нечего скрываться, – невесело усмехнулась она. – Слыхал, что Толян сказал? Девку, причем с парнем, увидел – и давай ее сюда! Скажи, групповухи он с вами устраивал?

Паша по-прежнему молчал, держа руки на руле и глядя перед собой.

– Извини… – Она тронула его за рукав. – Ты там был и тоже слыхал? – спросила она.

– Да слыхал… – неохотно ответил он.

– И так каждый раз! – сказала она придушенным от ненависти голосом. – Ни одной моей подруги не пропустил! Зинку вообще изнасиловал, сволочь…

Она всхлипнула.

– Перестань, – сказал Паша. – Приведи себя в порядок. А то еще кто увидит. Недоставало, чтобы я на него стучал. Ты ему и так хорошо отомстила. С моей помощью, конечно… Может, хватит об этом?

Она только приоткрыла рот, чтобы ответить, как пискнул ее сотовый. Она взглянула на появившееся сообщение на дисплее.

– Теперь этот депутат от меня точно не отстанет! – сказала она. – Кобель! Уже хочет меня видеть, представляешь? Ты только посмотри, как подписывается… Петя. У него жена, мол, уехала к родне, будет только через неделю, он свободен, ты представляешь?

– И что? – спросил Паша после паузы.

– А то, придется к нему ехать… – Она шумно вздохнула. – Не сейчас, конечно, после похорон, надо же соблюсти приличия.

Она горько усмехнулась, погладила его по руке:

– А сегодня я хочу быть с тобой.

– Это обязательно? – спросил он, по-прежнему глядя прямо перед собой. – Серега, муж твой, еще не остыл. Вернее, еще не успел в морозильнике замерзнуть.

– Ты прав. Просто хочу забыться… Хоть ненадолго, – сказала она, приподняв выщипанные брови. – Ты же не оставишь меня одну?

– Почему ты за него вышла? – негромко спросил Паша.

Она положила голову ему на плечо.

– А что мне было делать? – спросила она. – Я росла в коммуналке, меня там в четырнадцать лет, после школы только пришла, изнасиловал пьяный сосед со своими приятелями… – Она всхлипнула. – Мы были нищими, понимаешь? И что я могла поделать, если мать, представь себе, меня продала и подонки откупились перед самым судом! За триста рублей она забрала назад заявление… А Сережка их потом убил, понимаешь? За меня! И я ему была благодарна! Он сам только что пришел из тюрьмы, и я сказала, что за него пойду, если он их пришьет. А если его за них посадят, я буду его ждать. И он мне поверил… А потом… Красивый был парень, способный на все, бизнесом занялся, на Тома Круза, говорили, похож, а потом стал последней сволочью, когда связался с Кольчугиным… Ну и пошло-поехало… Наркота, ночные кабаки, девки сами на него лезут… Мог любую увести, если понравится, от мужика. Вот и схватил свою пулю… Может, один из таких обиженных его и подстрелил… Как я теперь смогу без этого жить? Если после своей нищеты села на иглу богатства? И сейчас одно в голове: как сохранить это все? – Она приподняла голову, обвела рукой участок и особняк рукой. – Думаешь, я смогу от всего этого отказаться?

– Перестань, – сказал Паша и обнял ее за плечи. – Не заводись. Ты мне это уже рассказывала.

– Меня хоть не насилуют, меня теперь только покупают, понимаешь? – сказала она, немного успокоившись, прижавшись к его плечу. – И я могу хотя бы выбирать мужиков. А не они меня.

– Меня ты тоже выбрала? Или купила?

– Тебя я выбрала… – в тон ему ответила она. – Показала Сереге на тебя пальцем и сказала: хочу! Этого мальчика. А он как раз у сексопатолога лечился, и без видимого результата… А то к Кольчугину уйду, сказала, он мне обещал свою жену-корову прогнать… Да ну тебя. При чем здесь ты, не понимаю? Не о тебе речь. Артемов хоть сначала был похож на мужика. И если бы не пил, не сел на иглу… А этот недомерок… – Она брезгливо сморщилась, кивнув в сторону сотового. – Не может сделать бабе приятное, попыхтит – и в сторону, а туда же! Беги к нему, раз его жена только что уехала, а твоего мужа только что убили! Может, он и заказал?

Она никак не могла успокоиться.

– Перестань… – Он открыл дверцу машины, помог ей выбраться.

– Мать говорила: ну куда тебе такие длинные ноги, уродина, – сказала она, выбравшись из кабины. – Кому ты будешь с ними нужна? По ее деревенским представлениям – это уродство, представляешь?

– Где она сейчас? – спросил Паша, когда она наконец открыла дверь дома.

– Кто? – Она остановилась на пороге, пропуская его в дом. – Ты о ком?

– О твоей матери, – напомнил он, проходя мимо, и она к нему невольно прижалась.

– А… не знаю. Пьет где-то. Я звонила, узнавала… – Она махнула рукой, села на ближайший диван, откинулась. – Соседи сказали, будто совсем спилась, квартиру продала, я ж ей однокомнатную купила, куда-то в Ногинск уехала, что ли… А искать ее нет никакого желания. Куда я ее привезу? Сюда? Говорят, стала законченной бомжихой… – Она выпрямилась. – Осуждаешь? Ты, я знаю, маменькин сынок, родителей почитаешь… А я вот такая, да, не могу забыть, как она у соседа деньги взяла за то, что он меня силой лишил невинности… Ну, иди ко мне.

Она потянула его на диван, стоявший возле камина, и он сел рядом. Она обвила его шею руками, стала исступленно целовать. Потом стала стаскивать с него куртку, срывать с себя свитер.

– Подожди… – хрипло сказал он, отстранившись. – Я сам…

– Скорей… – Она прикрыла глаза, опрокидывая его на себя. – Хочу всех забыть, хочу послать всех к черту!

Потом они оба замерли, услыхав скрип ступеней на лестнице. Похоже, кто-то медленно по ним спускался.

Тамара оттолкнула Пашу, села, прикрыла грудь руками, потом стала лихорадочно натягивать на себя юбку.

– Черт! Забыла совсем… – шепотом сказала она. – Его мать должна была приехать, понимаешь? И уже здесь. Ну, одевайся, что смотришь? Она почти не видит и плохо слышит… Здрасте, Павла Кузьминична! Вы уже приехали? – крикнула она.

Паша набросил на себя куртку и только потом обернулся. Он увидел согбенную старуху, спускавшуюся по лестнице.

– Сережа… Это ты? – Она простерла руку в направлении Паши. И спустилась еще на пару ступенек.

Они переглянулись. Тамара приложила палец к губам.

– Сережа, почему ты не отвечаешь? – встревоженно сказала старуха.

– Отзовись или помоги ей, только не стой… – вполголоса сказала Тамара. – Павла Кузьминична, вы меня слышите? – И сама подошла к лестнице. – Только осторожнее, ради бога… Подождите, я вам помогу.

– Томочка, ты здесь? А это разве не Сережа?

– Это его охранник, а Сережа уехал… Как вы сами сюда добрались?

Тамара помогла ей спуститься, усадила на тот же диван возле камина.

– Куда он уехал? – донесся женский голос сверху, и Тамара вздрогнула, увидев спускавшуюся молодую женщину, одетую в ее халат и с распущенными волосами. Она внимательно оглядела Тамару и Пашу, отметив про себя непорядок в их одежде и ее сбитую прическу.

– Фу, Ленка, напугала! – качнула головой Тамара. – А я думала, как Павла Кузьминична сюда попала?..

– Да я мать сама привезла, раз Сереженька отказался ее встречать. Он у нас, видите ли, был очень занят… А маме без него не спится, все волнуется, где ее сыночек. И мне покоя не дает… А что, нельзя в ваш дом без спросу, хочешь сказать?

– Ну почему… – промямлила Тамара. – Я этого, во-первых, не говорила, я не знала, что ключ у вас есть… А тебе, как Сережиной сестре, и его маме… почему же нельзя?

Она постепенно приходила в себя, медленно бледнела, и губы ее сжимались. Паша отошел немного назад, оставив золовку и невестку друг против друга, и торопливо застегнул молнию на брюках. Что не ускользнуло от внимания Лены.

– А ты, милая, никак растерялась… – сощурилась она. – И даже ширинку клиенту не застегнула. С чего бы, а?

Она не спеша закурила и подошла к Паше вплотную. Еще раз вызывающе его оглядела.

– Так, может, познакомишь со своим кадром? Или для себя его держишь?

– Прекрати, – тихо сказала Тамара. – Ты не у себя в офисе. Что тебе здесь надо?

– Здесь? – удивилась Лена. – А что, мать и сестра уже не могут приехать к Сергею просто так, чтобы навестить?

– Что ты сказала? Это разве не Сережа? – спросила старуха.

Она подошла к Паше ближе, протянула к нему руку, будто собираясь его ощупать.

– Это не Сережа, мама, – хмыкнула Лена в ответ на ненавидящий взгляд невестки. – Это его заместитель по сексуальной части.

– Сережин заместитель? – сощурилась мать погибшего. – Очень приятный молодой человек! Как вас зовут?

– Видишь, маме он тоже приглянулся. – Тон Лены становился все более издевательским. – Вот я тоже хочу узнать, а нас никто не хочет познакомить… Может, вы сами, молодой человек, представитесь, раз хозяйка язык проглотила? Кто вы и что здесь делаете в шесть утра и как вас зовут?

– Это Лена, сестра Сергея, а это Паша, охранник Сергея, – сказала Тамара, глядя на нее исподлобья. – Недавно у него работает. Сергея дома нет, он оставил Пашу меня охранять, потому что одна я здесь боюсь.

– Так теперь это называется, – насмешливо протянула Лена. – Охранять! Одни для этого заводят собаку, другие мужика. Надо запомнить… А сам он где?

– Мне он сказал, что уехал в командировку! – с нажимом произнесла Тамара. – И ничего о вашем приезде не сказал. Может, закончишь наконец этот допрос?

– Еще возмущаешься?.. – покачала головой Лена. – Я бы на твоем месте… Даже не боишься, что расскажу Сергею?

– Я не расслышала, Сережа скоро придет? – спросила Павла Кузьминична.

– Скоро… – сказала Лена и пустила дым к потолку, снова села на диван. – Скоро придет твой любимый Сереженька. Дай бог, трезвый… Сделай нам кофе, что ли… Мы вечером приехали, мама никак не могла заснуть и мне не давала.

Она зевнула, откинулась на подушки, и ее грудь вызывающе выставилась из низкого декольте. Она скосила взгляд на Пашу.

– Прикройся, бесстыдница! – сказала мать, но та никак не отреагировала. И мать вздохнула, покачала головой и села в кресло.

– Я пойду? – спросил Паша у хозяйки.

– Посиди с нами, – сказала Лена, снова зевнув. – Куда идти в такую рань. Хозяина-то еще нет… Или тоже всю ночь не спал?

Она выпрямилась, села, закинула ногу на ногу, стала ею покачивать, по-прежнему не сводя сузившихся глаз с Паши, который не находил места ни себе, ни своим рукам. Лену, похоже, это только забавляло. Ее мать между тем тихо заснула в кресле, склонив голову набок.

– Прекрати! – сказала Тамара. – И потише. Мамочку разбудишь… Тебе с молоком или без?

– Как сделаешь, так и будет, – кивнула Лена. – Если мама заснет, ее пушкой не добудишься… Беда только, что засыпает не вовремя. – Она поднялась, подошла к матери, заботливо накинула ей на ноги плед, подложила ей под голову вышитую подушку. – А Пашенька пока разожжет нам камин и включит телевизор… – она кивнула в сторону огромного «Сони». – Сейчас как раз должны «Дорожный патруль» передавать по шестой… Я опять что-то не так сказала? – спросила она, увидев, как они переглянулись.

– Нет, ничего, – пожала плечами Тамара. Похоже, она все еще не решалась оставить их одних.

– Иди, – подтолкнула ее в сторону кухни Лена. – Не трону я твоего Пашеньку… Да никак не успеем мы трахнуться, пока ты нам кофий завариваешь!

Когда Тамара вернулась в холл с подносом, на котором стояли кофейник и чашечки, Лена в ужасе, приоткрыв рот, смотрела на экран телевизора. Там в луже крови возле своей машины, освещенный неоновым светом вывески казино, лежал ее брат.

Паша растерянно взглянул на вошедшую Тамару. Похоже, он не понимал, как вести себя в этой ситуации. Тамара незаметно ему кивнула и в ужасе вскрикнула, схватившись за голову, отчего поднос грохнулся на пол, а горячий кофе разлился по полу.

– Это кто… Это Сережа? – воскликнула она.

И подбежала к телевизору ближе. Мать вздрогнула, простонала, приоткрыла глаза, но тут же снова их закрыла, так и не увидев мертвого сына. Лена молчала, прикрыв рот рукой и с ужасом глядя на экран. Потом порывисто оглянулась на мать и бессильно села на пол.

– Это он? – повторила Тамара.

– Да… Фамилию только что называли, партнер по бизнесу и помощник депутата Кольчугина… – Потрясенная Лена не отрывала взгляда от экрана. – Но он же сам мне говорил… Что срочно уедет! И не может нас встретить, и ты говорила, что он уехал! – Теперь она смотрела на Тамару. – А сам…

– А сам в ночной клуб – к блядям! – зло сказала Тамара. – Вот ваш Сереженька, вот он, полюбуйтесь! Мне врет, вам врет, что куда-то уехал, а сам – по блядям!.. А ты еще меня обвиняешь!

И тоже заплакала.

– А я думаю, почему не звонит… – всхлипнула она. – А он, сволочь…

– Дура, Сережку убили, ты понимаешь, что говоришь? – не выдержала Лена.

Ее мать окончательно проснулась, непонимающе уставилась на присутствующих. Тамара схватила пульт и выключила телевизор. Один Паша по-прежнему не находил себе места.

– Что-то случилось? – спросила мать. – Сереженька звонил?

– Лучше сказать сразу, – вполголоса сказала Тамара Лене.

– Ну да, это же не твоя мать, – еще тише ответила та. – Сама скажу, когда будем дома и лекарства будут под рукой. А может, вообще не скажу… Спи, мама, отдыхай. – Она заботливо поправила одеяло. – Когда Сережа приедет или позвонит, я тебя обязательно разбужу.

И оглянулась на Пашу.

– Вот, Пашенька, оставил шефа без охраны, одного, и результат…

– Сергей один не ходит, – ответила за него Тамара. – У него полно охраны. Только против снайпера ничего не поможет…

– Откуда ты знаешь про снайпера? – удивилась Лена. – Ничего вроде не говорили.

– Ну как же, я сама слышала… – несколько растерялась Тамара, но Лена только махнула рукой. Мол, какая теперь разница?

Она села рядом с матерью, вытащила дрожащими пальцами сигарету, закурила и отмахнула дым от заснувшей матери, пересела от нее подальше.

– Выпить есть? – спросила она. – Виски или водка. Лучше виски.

Тамара и Паша снова переглянулись, он открыл бар, достал початую бутылку. Стал наливать в фужеры. Один из них протянул Лене, но Тамара его остановила.

– Сначала ключи, – сказала Тамара гостье и протянула руку.

– Что? – не поняла Лена, недоуменно глядя на нее. – Какие ключи?

– От моего дома, – холодно сказала Тамара. – Которыми ты дверь открывала.

– А ты не спеши, – усмехнувшись, покачала головой Лена. – Уже хозяйкой себя почувствовала? Не рано ли? Может, сначала похороним Сережу и почитаем вместе с адвокатом, что там в завещании сказано?

– А нет никакого завещания, – пожала плечами Тамара. – И быть не может. Дележ еще предстоит, а пока что ключи – на стол!

Помедлив, Лена выложила ключи от особняка ей в руку.

– Теперь пей, – сказала Тамара, сама подав ей фужер с виски. – Допьешь, и чтоб духу твоего здесь не было!

4

Петр Кольчугин еще несколько раз пытался связаться с Тамарой по сотовому, но безрезультатно.

– Вот сука, – пробормотал он, бродя по гостиничному номеру и кося взглядом в телевизор, где шла заставка последних известий. – Поди, решила, будто мне не терпится снова затащить ее в койку. Думает, что я больший кобель, чем она шлюха…

И перевел взгляд на Соломина, своего помощника по связям с общественностью. Тот учтиво улыбнулся.

– Может, лучше я ей позвоню? – предложил тот.

– Вот ты и позвони… – кивнул Кольчугин. – Скажи, нам нужно договориться, что врать в прокуратуре. Я-то приду туда поздно, а ее вызовут прямо сейчас… Звони, Андрей. Звони, не отставай! Буду в Думе, перезвони мне по мобильному… Объясни ей, что сейчас не до амуров с охранниками!

Он закурил сигарету и походил по номеру. Когда стали показывать сцену убийства Сергея Артемова, присел на краешек кресла, пару раз нетерпеливо взглянул на часы.

– Черт, пора ехать на Охотный… Кстати, из Нальчика еще не звонили? – спросил он Соломина.

– Пока нет, – пожал тот плечами.

– Ведь говорили, что позвонят утром! – воскликнул Кольчугин. – Может, ты выходил куда?

– Нет, никуда… И потом, вы забываете, у нас автоответчик.

– Такие вещи на автоответчик они не будут говорить… – махнул рукой депутат. – Мне родственники из Барнаула пару раз звонили, испугались, слышь? Мол, голос загробный им ответил или из космоса… До сих пор не привыкнут… Костя, я же просил тебя, ни на минуту не отходи, дождись звонка… – Он походил по номеру. – Вот почему до сих пор не позвонили, как ты считаешь?

– Трудно сказать. – Соломин пожал плечами. – Наверно, тоже видят сейчас, как угрохали Сережу… И раздумывают, а надо ли им в это ввязываться?

– Куда денутся… Уже ввязались… Значит, останешься здесь, будь на связи, ты понял? Но ни слова Рустаму о том, что в банке «Империал» заартачились! Пусть думает, что у нас все путем, и пусть поскорее выбивает правительственную гарантию на кредит… Это первое. Второе. Позвонят из прокуратуры, этот Турецкий, скажешь, что ничего я не забыл, просто очень занят, если не сегодня после вечернего заседания, то завтра обязательно там буду. Все понял, да? Тогда я пошел!

Когда он вышел из номера, Соломин через некоторое время выключил телевизор, подошел к окну, несколько минут постоял, глядя на Манежную площадь с ее декорациями, уличную суету. Решив, что времени прошло достаточно много и хозяин уже не вернется, если что-то забыл, он стал набирать номер на мобильном телефоне.

– Рустам Ибрагимович? – вполголоса спросил он. – Это я, Андрей.

– Привет, дорогой, что скажешь? – послышался рокочущий голос из далекого Нальчика.

– А что тут скажешь… Наверно, сами все видели по телевизору.

– Видел, да, бедный Сережа… – Он тяжко вздохнул. – Слушай, я ему завидовал, все ему завидовали, когда, помнишь, отдыхать к нам с супругой приезжал! Весь Нальчик сбежался на его Тамару посмотреть! Думали, сама Клавдия Шифер пожаловала! – цокнул языком Рустам Ибрагимович. – Такая женщина! И такое ей несчастье, ай-я-яй! Как она, бедная, сейчас переживает, а? Хоть есть там у вас, кому утешить бедную женщину?

– Хотите ей помочь? – хмыкнул Соломин.

– Нехороший разговор у нас, Андрей! – неодобрительно сказал, сменив тон, Рустам Ибрагимович. – Совсем нехороший! Человека убили, а мы о чем говорим?

– Вы сами спросили: есть кому ее утешить? – несколько растерялся Соломин.

– Я о родственниках спросил! – строго сказал абонент. – О Сережиных. Или о ее отце и матери… А ты что подумал? Родители у нее есть или нет?

– Н-не знаю, – тоскливо промямлил Соломин, посмотрев на часы. Он по опыту знал, что этого абонента лучше не прерывать напоминанием о делах.

– Вот видишь… Ей так тяжело сейчас! Можно ли ее в такую минуту оставить одну?

– Таким, как Тамара, не позволяют оставаться одной лет до пятидесяти, – терпеливо сказал Соломин, снова взглянув на часы. Подумал, что Петя потом будет орать: долго разговариваю и деньги налогоплательщиков перевожу на пустые разговоры…

– Эх, маладежь, – вздохнул Рустам Ибрагимович. – Не умеете красивую женщину уважить!

Старый козел. Сейчас скажет, что придется ему самому взять на себя опеку Тамары. И пригласит ее к себе отдохнуть… Еще один желающий на освободившуюся вакансию.

– Пусть как Сережу похоронит, сразу мне позвонит, – сказал Рустам Ибрагимович. – У тебя все?

– Нет, что вы, – испугался Соломин. – Я о другом. Петя меня спрашивает: готово ли письмо о правительственных гарантиях банковского кредита от «Империала»?

– Письмо-то в целом готово… – закряхтел абонент из Нальчика. – И визы есть, и за исходящим номером дело не станет… Но в свете последних событий стоит ли спешить, дорогой? Меня обязательно спросят, а кто курирует эту сделку, уж не тот ли самый народный депутат Кольчугин Петр Авдеевич, у которого уже троих партнеров, или помощников, убили одного за другим, а одного посадили?

– Но мы уже все раньше обговорили… – похолодел Соломин. (Такая сделка может сорваться!) – Неужели вы забыли?

– Я-то не забыл, дорогой! А вот начальству нехорошо напоминать о его склерозе. И что за банк такой «Империал», который готов нам дать кредит, и какая у него в этом свете репутация?

– Но это очень солидный, уважаемый банк! Они и сейчас, зная Кольчугина, готовы закрыть глаза…

– Не увлекайся, дорогой. Ты это мне говоришь или надиктовываешь на подслушивающее устройство?

– Это вы сказали!

– Вот именно… Боишься, да? Что Кольчугин узнает о нашей с тобой договоренности? Раз двойную игру затеял, так держи себя в руках! Ты не обижайся, дорогой, а стань на мое место. Мне сейчас придется напомнить своему начальству всю предысторию. Терпеливо и с фактами на руках. И столько раз напоминать, сколько раз начальники спросят. И что это за банк «Империал», и что за фирма «Импекс», и почему именно депутат Кольчугин это все курирует… Ему что, больше делать нечего? Ты все понял?

– Да… – тихо сказал Соломин.

– Говори! – требовательно сказал Рустам Ибрагимович. – Все как есть говори.

– Ну… Вы правы в своей догадке, банкиры тоже засомневались… – выдавил из себя Соломин.

Петя меня убьет, если узнает, подумал Соломин. И что до сих пор я не позвонил Тамаре. И за расходы на сотовую связь, и за оттяжку сделки, за которой может последовать ее срыв. Четвертует и колесует.

– Так и знал! – крякнул Рустам Ибрагимович. – Ну как в воду глядел.

– Но это была не наша инициатива, – сказал Соломин. – А ваше предложение. Вы же прекрасно знаете…

– Я же сказал, дорогой, – ласково сказал Рустам Ибрагимович. – Ничего не знаю, ничего уже не помню. Потренируйся, расскажи мне еще раз, напомни, с чего все началось!

– Но не по телефону же…

– Почему не по телефону? Он же цифровой, у него фирменная гарантия конфиденциальности переговоров, верно я говорю? Или там, где ты находишься, могут подслушать?

– Специалисты недавно проверяли, не знаю… – вздохнул Соломин. – Говорили, все в норме.

– И у меня проверяли, – подхватил Рустам Ибрагимович. – И у меня все чисто. Значит, можем спокойно поговорить.

– Ваш сахарный завод в Нальчике просит кредит у «Империала» для закупки ста тысяч тонн сырья, так? – спросил Соломин, чувствуя, как его лоб покрылся испариной.

– Не знаю, Андрюшенька, может, и так. А может, и по-другому, – уже в открытую издевался Рустам Ибрагимович, словно видя его страдания. – Все?

– Кредит большой, требуется гарантия вашего правительства, – пробормотал Соломин.

– Цифры можешь не называть, – вздохнул Рустам Ибрагимович. – Я их помню. Удивительное дело, почему на цифрах, если речь идет о долларах, склероз не сказывается, не знаешь?

– Не знаю, не изучал сей медицинский факт… – ответил Соломин. – Дальше. Банк «Империал» дает кредит, торгово-закупочная фирма «Импекс» осуществляет закупку сырья за границей…

– Спасибо дорогой, что напомнил… А вот о том, почему у уважаемого народного депутата Петра Авдеевича третьего партнера убивают снайперы, меня все равно спросят. И что я скажу? А не будет исчерпывающего ответа, сам понимаешь, могут отложить вопрос до выяснения.

– Тогда Кольчугин будет искать других клиентов, менее чувствительных… – не выдержал Соломин.

– Ай, какой же ты нервный, нетерпеливый… Лучше скажи, ты о себе и своих комиссионных побеспокоился?

– Боюсь, половина моих комиссионных уйдет на оплату наших с вами переговоров, – не удержался Соломин.

– Так мало? – сокрушился абонент. – Совсем выдержки у тебя нет, дорогой! Все торопишься, не умеешь поторговаться… Мы же договаривались: сам позвоню, когда будет сделано.

– Да это не я тороплюсь! Меня Петя уже затрахал на эту тему, – признался Соломин.

– Нехорошо о начальнике говоришь! – вздохнул Рустам Ибрагимович. – Ладно, никому не расскажу о ваших нетрадиционных половых отношениях… – тщательно выговорил Рустам Ибрагимович. – Откуда мне знать, дорогой, что вы там в Москве до сих пор живете на одну зарплату, как при развитом застое!

– Тогда, быть может, закруглимся? – нетерпеливо спросил Соломин и снова посмотрел на часы (убьет, непременно убьет, если не позвоню Тамаре!).

– Конечно, закруглимся, Андрюшенька! Сколько можно разговаривать, когда тема исчерпана, я правильно говорю?

– Ну тогда до свидания, Рустам Ибрагимович…

– Подожди… Что значит – до свидания? Во-первых, позвонишь мне и расскажешь все, что узнаешь о Петином визите в прокуратуру. Правильно?

– Само собой… – нетерпеливо сказал Соломин.

– И потом, я так и не понял, передашь ты Тамаре мои соболезнования или нет? Мне, сам понимаешь, неловко ей звонить, сам знаешь, поднимут трубку посторонние люди, услышат мой кавказский акцент, нехорошо будут думать о девушке… Вы, русские, от нас, лиц кавказской национальности, только нехорошие дела ждете… Я правильно говорю?

– Значит, заслужили, – буркнул Соломин. – Своим поведением.

– И мое предложение ей тоже передашь, да?

Страницы: «« 1234 »»

Читать бесплатно другие книги:

Предлагаемая читателям публикация логически завершает цикл из трех книг, посвященных Мойке. В первой...
В книге собраны портреты руководителей советской и российской политической разведки, начиная с перво...
Творчество Михаила Задорнова давно перешагнуло рамки сатиры и юмора. Его интересы разносторонни: нум...
Книга предназначена для студентов высших учебных заведений, а также абитуриентов. Книга написана вед...
Свою русскую музу со странным именем Гала Сальвадор Дали повстречал летом 1929 года, когда ему было ...
Уже ни для кого не секрет, что нашей жизнью на 96–98 % управляет подсознание и только на 2–4% сознан...