Господин Посредник Бессонов Алексей
– Нас послал господин Энгард, – возбужденно затараторил один из слуг. – Он только что прибыл в усадьбу и тотчас же осведомился о вашей милости. Кучер сообщил ему, что вы…
– Ясно, ясно! Сейчас едем…
Я вернулся в придел и коротко поклонился Айрис.
– Мне очень жаль, князь, – ее губы печально улыбнулись в ответ. – Надеюсь, мы сможем продолжить начавшуюся беседу…
На холме нас ждали лошади. Вспрыгнув в седло, я обернулся и увидел тонкую фигурку Айрис, стоящую в дверях своего жилища. Я хотел махнуть ей рукой, но почему-то не сделал этого – жеребец уже нес меня в сторону Воэна.
Энгард, попыхивая трубкой, нервно расхаживал по веранде. Едва я спешился, он бросился мне навстречу:
– Твой Монфор убит!.. И…
– Я знаю. – Я передал слуге повод и мрачно хмыкнул:
– Меня нашел Накасус. Странное получается дело, Энни. Я вижу, у тебя есть еще какие-то новости?
Дериц неторопливо взобрался по ведущей на веранду лестнице, уселся в кресло и почесал нос.
– Я должен встретиться с одним человеком, – сообщил он. – И мне потребуется свидетель.
– Свидетель этой встречи? И ты опять хочешь воспользоваться никому не ведомым южным князем?
– Мат, дело тут серьезное. Хочешь лимонаду?
Я справился с одолевавшим меня раздражением и с интересом уставился на своего друга.
– Ты, я вижу, твердо решил втянуть меня в неприятности.
– Нет. – Он выколотил трубку, задумчиво посмотрел куда-то в сторону и усмехнулся:
– Просто мне страшновато говорить с человеком из Серебряного покоя, не имея за спиной свидетеля его слов. Он должен мне кое-что пообещать…
– Серебряный покой?! Тайная канцелярия?
– Хуже. Тайная канцелярия – это еще не Покой. Нет, официально он является высокопоставленным офицером Тайной канцелярии, но на деле все гораздо хуже. Скоро ты разберешься в наших столичных хитросплетениях…
– Энни, неужели тебе не страшно?
– Кто тебе сказал, что мне не страшно? Не страшно только идиотам… но я сам впутался в это дело, и теперь уже обратного хода нет и быть не может.
– Карета господина готова! – гулко провозгласил бас старшего конюха.
– Едем! – Энгард встал и подхватил свою шляпу. – Он ждет нас.
К моему изумлению, кучер остановил карету посреди каких-то трущоб. Нас окружали двухэтажные дома из почерневшего от старости кирпича, узкая улочка полого уходила куда-то вниз, в туманную дымку гнусных испарений и гари дешевого бурого угля. Но Энгард, очевидно, ориентировался здесь прекрасно: он уверенно махнул рукой, и мы зашагали вверх, чтобы вскоре очутиться подле облезлой серой двери чьего-то жилища. Дериц подергал сломанную чугунную лапу, дверь распахнулась, в лицо мне пахнуло жареным луком.
– Ну и говно, – не выдержал я. – Офицер Тайной канцелярии живет в таком свинарнике?
– Тс-с! – перебил меня Энгард. – Где он живет – не наше дело.
Из темноты прихожей выплыла неряшливая костлявая женщина с кухонным ножом в руке. Пристально посмотрев на Энни, она молча посторонилась и кивнула в сторону едва различимой в полумраке лестницы. Взобравшись на второй этаж, мы прошли по мрачному темному коридору (я едва не опрокинул медный таз, подвешенный какой-то скотиной к стене в самом узком месте), и Энгард наконец хмыкнул:
– Прибыли.
За грязной бархатной занавесью обнаружилась приоткрытая дверь. Войдя вслед за Энни в комнату, я едва не ослеп от яркого света из широкого окна, выходившего во двор. По комнате гулял вполне свежий воздух, рвавший дым из здоровенной, отделанной серебром трубки лысоватого господина в зеленом халате, восседавшего в кресле перед камином.
– Ага, – произнес он, с улыбкой глядя на моего друга.
Господин был вполне дороден, добродушен на вид и явно не относился к низшим сословиям королевства Пеллийского. На треугольном столике перед ним располагалась бутыль дорогущего рому, пара стаканов и подставка для трубки. Под креслом я заметил несколько хаотично разбросанных газет.
– Это мой друг, – коротко представил меня Энгард. – Он будет с нами на протяжении всего разговора.
– Я всегда говорил, что ты далеко пойдешь, мой мальчик, – хохотнул дородный господин. – Что ж, твой друг – мой друг. Меня зовут барон Вилларо, но к делу это не относится. Присаживайтесь. Времени у меня очень мало, но нам пока хватит.
– Я весь внимание, барон, – отозвался Энни, садясь на плетеный стул.
– Они ушли на барке торгового дома «Лоррейн и Сульфик», – сказал Вилларо. – Причем отправка дважды откладывалась. Дважды в течение одной ночи… – Он вдруг нахмурился и потянулся к бутылке. – Мы имеем дело с удивительно изворотливыми тварями – их потеряли вечером, а потом, когда стало кое-что ясно, искать концы было уже поздно. Мои люди допросили портовых рабочих, но только утром. Будь я проклят! Когда барк вернется в Пеллию, капитан предъявит безупречные судовые документы, и мы узнаем, что ходил он, к примеру, к лавеллерам в гости… все будет абсолютно законно.
– Вы предлагаете мне заняться делами старика Лоррейна? – поднял бровь Дериц.
– Старый Лоррейн не стоит волосины из твоей задницы, граф. Он фигура декоративная, а делами, как вы, наверное, слышали, заправляет его внук Такео. Ушлая тварь, его уже трижды пытались прищемить, но дело заканчивалось пуком. Он не подпустит к себе таких, как я и мои ребята.
Энгард покачал головой. На его лице отразилось сомнение.
– Я попытаюсь, дорогой барон. Кое-какие связи у меня есть – но вы не боитесь, что они приведут меня в слишком высокие сферы?
Вилларо, казалось, задумался. Повертев в пальцах стакан с ромом, он всунул в рот трубку и прошамкал:
– Можешь считать, что я беру тебя под свою защиту.
– Вы сказали это, барон, – Энгард резко подался вперед, и я вдруг заметил, как дрожат у него руки.
– Да-а… – на губах Вилларо появилась грустная улыбка. – А теперь слушай – именно потому, что я это сказал… Наши друзья из Ханонго – очень странная компания. Я до сих пор не могу понять, что им нужно. Деньги? Нет, не только деньги. Что еще? Если мы это выясним, можешь считать, что Тайная канцелярия отпускает тебе грехи до третьего колена. Думай, мальчик, думай. Я знаю сотню людей, которые отдали бы левую руку за то, чтобы иметь твои сегодняшние перспективы. Проблема в том, – барон издал хрюкающий звук, – что мне не нужны ни их руки, ни их ноги вместе с яйцами. Мне нужны только мозги, а такой товар теперь в изрядном дефиците. Думай!
Энгард вскочил и коротко поклонился. Я последовал его примеру. Мы двинулись к двери, но голос Вилларо, раздавшийся в спину, заставил Энгарда замереть на месте.
– И не пытайся ходить по воде, мальчик, – мягко произнес он. – Святые мне нужны живьем.
Минутой позже мы впрыгнули в карету, кучер свистнул бичом, и лошади понесли нас прочь от грязного переулка. Энгард нетерпеливо свернул пробку со своей фляжки.
– Ты позвал меня ради этих слов? – спросил я, удивляясь его волнению.
– Да, – отозвался Энгард. – Фактически теперь я – офицер Серебряного покоя.
– Офицер без патента.
– Да, без патента. Не переживай, когда он потребуется, все печати будут на месте. Вилларо давно ведет какую-то игру, в которой ему необходимы такие фишки, как мы с тобой. Я не знаю, хорошо это или плохо. Пока – хорошо. Что будет дальше? Посмотрим. Я знаю одно – те бумаги… проклятые бумаги! Я не решаюсь с ними расстаться. Они и жизнь, и смерть. Но, прежде чем принимать какое-либо решение, следует досконально разобраться, в чем же их главная сила.
– Здесь я тебе не помощник.
– Да… что ж, примем игру…
Глава 6
Кучер резко осадил карету, и я услышал, как он поливает кого-то руганью.
Энгард напряженно прищурился, и мы оба выглянули наружу – он справа, я слева. В тупике, заканчивающемся уже привычными мне воротами, прямо на камнях примостился какой-то оборванец с длинной дудочкой.
– Пошел вон, с-скотина! – гаркнул кучер и замахнулся кнутом. – Краба тебе в задницу, разлегся, тварь!..
Парень неторопливо поднялся, показал кучеру язык и, издавая своей дудкой противные визгливые трели, прошел мимо кареты. На какое-то мгновение его глаза скользнули по моему лицу, и я ощутил смутное беспокойство. Нет-нет, я был уверен, что никогда с ним не встречался, но все же – не так давно за мной вот так же, лениво и в то же время цепко, следили глаза мальчишки из Шаркума. Я огладил рукоятку пистолета и откинулся на спинку дивана.
– Дерьмо… – хмыкнул Энгард. Я покачал головой.
Переодевшись и смыв с себя дорожную пыль, я спустился на веранду. Девушки заканчивали сервировать стол. Энгарда еще не было. Нашаривая в кармане трубку, я вдруг остро пожалел о прервавшейся встрече – Айрис осталась там, совершенно одна в своем крохотном храмике, окруженная лишь мертвецами и собственными воспоминаниями. А я стоял здесь, бессмысленно таращась на раскачиваемые ветром бумажные фонарики, щедро развешанные кем-то под потолком. В этом ощущалась какая-то нелепость…
Энгард появился на веранде в толстом вечернем халате, держа под мышкой книгу в засаленной кожаной обложке. Небрежно швырнув ее на стол, он уселся в кресло и решительно расколотил о собственную голову вареное яйцо, дожидавшееся его в серебряном стаканчике.
– Думать будем, – сообщил он мне, изящно окуная яйцо в солонку.
– Дело хорошее, – согласился я. – О чем на сей раз?
– О ком – о Лоррейне и Сульфике. Здесь, – он похлопал по кожаному тому, – кой-какие слухи, которые я записывал в последнее время. Досье, если хочешь. Слышать мне довелось много, а забывать нельзя ничего, вот и приходится записывать.
– Такео Лоррейн? – понимающе усмехнулся я.
– Не только… Сульфик тоже дорогого стоит.
– Наверное, к старости у тебя скопится колоссальный архив слухов и сплетен…
– Правды, по большей части, – Энгард вздохнул и потянулся к графину с белым вином. – Если доживу, разумеется. Наверное, тебе еще не приходилось видеть человека, собирающего сплетни?
– В таком виде – нет.
– Ну, это не мое изобретение…
У ворот неожиданно началась какая-то возня, замелькали желтые огоньки фонарей, и я настороженно прищурился, всматриваясь в уже густые вечерние сумерки. Энгард поднял голову, сунул руку в карман халата – вероятно, там он держал пистолет:
– Что такое? Эй, вы, лодыри, кто там еще к нам лезет?
На дорожке заметался, приближаясь, фонарь, и я увидел рослого парня из числа конюхов:
– Гость к господину князю… прикажете просить?
– Накасус, что ли? – Я тревожно привстал в кресле. – Зови его!
– Что-то могло случиться? – вскинул брови Энгард.
– Все, что угодно… ведь, кроме него, обо мне никто не знает…
Желтые шары трех фонарей осветили темную фигуру… Я вытаращил от изумления глаза и едва не опрокинул со стола вино – от ворот, привычно раскачиваясь, вышагивал Бэрд! Широкополая морская шляпа скрывала его лицо, но ошибиться я не мог, это был именно он. Взобравшись по лесенке, наемник сбил шляпу на затылок и сверкнул белым оскалом улыбки:
– Дорогой князь…
– Откуда ты?! – Я бросился ему на шею, но он отстранился, наклонил голову и вытащил из-под легкого плаща запечатанный пакет:
– Это вам, мой господин. Надеюсь, вы узнаете печать Иллари…
Я нырнул под свет фонаря. Печать была мне незнакома, но почерк я знал хорошо – не раз видел пометки на картах. Несомненно, это была его рука…
«Мой господин! Мои люди ищут вас по всей стране. Осмелюсь довести до вашего сведения, что непосредственной опасности для вас более не существует и вы можете вернуться в Альдоваар, где все мы, ваши друзья и слуги, ждем вас с огромным нетерпением. Также позволю себе заметить, что ваше прибытие – чем раньше, тем лучше, – необходимо еще и для того, чтобы окончательно вступить в права унаследованного вами имени. Все подтверждения будут готовы тотчас же, однако ваше присутствие является необходимым условием благополучного завершения дела. Господин Бэрд, благоразумно готовый принять вашу руку, доставит вас домой со всей возможной поспешностью.
Всегда ваш, Иллари Р.Г.М. Посселт, королевский академик.
Писано в Альдовааре, в замке Лоер…»
Стремительная черная шхуна, примчавшая нас с Бэрдом из столицы, болталась в море на якоре до тех пор, пока далекий еще берег не засветился тысячами крохотных огоньков. Ползущие с юга тучи исторгли мелкий теплый дождь, заскрипел кабестан, и якорь пополз наконец вверх. Бэрд имел указания не афишировать мое прибытие в Альдоваар, и я совершенно согласился с мудрым, как всегда, Иллари.
Я поглубже нахлобучил привычную шляпу и прошел на нос судна, всматриваясь в темные контуры быстро приближающихся гор. Где-то там, совсем уже близко, прятался в глубине древнего парка замок Лоер – мой замок. Где-то здесь, в хаосе портовых причалов и доков, стоял громадный серый корабль – мой корабль. В какой-то момент мне даже показалось, что я вижу его мачты, гордо возвышающиеся над лесом мачт прочих судов, но тянуться за подзорной трубой я не стал. Мне еще только предстояло осмыслить все происшедшее. Осмыслить по-новому, понять, что я вхожу в совершенно новую для меня жизнь – во все еще чужой для меня стране. Слишком мало времени я провел на этих жарких, пряно пахнущих землях, омываемых водами безбрежного океана. Меня ждали друзья и верные слуги… это внушало надежду.
Шхуна вновь бросила якорь в полумиле от берега. На палубе появился Бэрд, державший в руке мои пожитки.
– Так будет лучше, – тихо сказал он.
Я кивнул. Завизжали тали, мягко шлепнулась на воду небольшая шлюпка. Бэрд подошел к неподвижно стоящему на полубаке шкиперу и сказал ему что-то. Я не стал следить за ними – едва за борт выбросили трап, я перелез через планшир и скользнул в лодку. Следом за мной спустились четверо матросов. Бесшумно возникший Бэрд сел на руль, и по его команде две пары весел опустились в темную плоть океана, усеянную пляшущими отражениями городских огней.
Ботик встал возле старого деревянного причала. По густой рыбной вони, пропитавшей все вокруг, я понял, что мы находимся на окраине рыбацкого порта. В сотне локтей от пристани ярко светились окна какой-то таверны. Я легко взобрался на склизкое дерево, брезгливо отер ладони и двинулся на сушу.
– Там дорога, – произнес рядом со мной Бэрд, указывая рукой в желтоватый мрак.
Мы обошли таверну и действительно спустя пару минут вышли на мощеную королевскую дорогу, что вела в сторону нижнего города. Вскоре нам попался фиакр. Усевшись на продавленный диван, я посмотрел в окошко и попытался различить в море темный силуэт нашей шхуны, но мне это не удалось – очевидно, идущее без единого огня судно было уже далеко в море. Я незаметно ухмыльнулся: с самого начала мне было понятно, что черная красавица принадлежала филинам.
Иллари, до сих пор взволнованный, постарался максимально обеспечить мою безопасность.
Я откинулся на спинку дивана и задумался о том, как преподнести ему все происшедшее со мной. И смерть Эйно, и его уверенность в виновности Монфора, и гибель его самого, могущественного и загадочного посредника высшего ранга. Я ни секунды не сомневался в том, что между этими смертями существует самая непосредственная связь. Разумеется, виновность Монфора отпадала сама собой, но все же почему? Почему Эйно был уверен, что это он? На этот вопрос ответа не было, и я надеялся, что Иллари поможет мне продвинуться в моих поисках.
С Бэрдом я этих тем не касался. Сам он охотно рассказал мне, что пришел к Иллари буквально на следующий день после гибели Эйно. На вопрос, что же именно привело его в Лоер, он туманно заметил, что давно мучился некими предчувствиями, а потом, расхохотавшись, добавил, что окончательно убедился в том, что совершенно не создан для свиноводства и прелестей деревенской жизни.
Его тянуло в море – что ж, я был доволен. Такими людьми не разбрасываются.
«Очевидно, – думал я, – на него сильно повлияла смерть Рокаса… там, на берегах проклятой страны Рашеро». Привлекала ли его служба как таковая? Не мне было о том судить, но я видел, что он тяготится своим внезапным одиночеством.
Бэрд приказал вознице остановиться на перекрестке в миле от замка. Эту милю мы прошли пешком… город лежал внизу, там, за моей спиной, ярко светились никогда не засыпающие кварталы увеселений, глухо бухали паровые молоты на верфях, работающих в три смены; вскоре мы вошли в темную аллею, и все звуки остались позади, лишь едва различимый морской ветерок напоминал мне о том, что я нахожусь на побережье.
Привратник загремел железом, вскрикнул, увидев нас, и, едва заперев за нами ворота, опрометью кинулся в замок. Вскоре весь первый этаж засветился желтыми пятнами окон.
Первой меня встретила Ута. Она бежала от парадного подъезда, легкая, гибкая, обтянутая черной кожей морских штанов и короткой куртки. Я остановился.
Не говоря ни слова, девушка бросилась мне на шею, я ощутил на своей щеке ее горячие губы и вдруг почувствовал, как подкашиваются ноги. Подняв глаза, я увидел Иллари, стоящего в свете распахнутых дверей. В зубах у него была трубка с длинным изогнутым мундштуком. Он улыбался. Наши глаза встретились: я отстранил от себя девушку и шагнул к дверям. Иллари неожиданно склонился в глубоком поклоне, выпрямился и произнес:
– Ваш слуга. – А через секунду я едва не свалился от удара его ладони по спине.
Минутой позже я уже сидел возле потрескивающего поленьями камина и глядел, как служанки торопливо накрывают на стол. Иллари сидел рядом со мной.
– Я был уверен, что ты в столице, – сказал он, с улыбкой глядя на меня. – Там легче всего затеряться, так? К тому же ты должен был найти Накасуса или Монфора – больше тебе искать некого, так? Но я все же разослал людей по всем крупным городам…
– Накасуса я нашел, – перебил его я, глядя в огонь. – А Монфор мертв.
– Ч-что?
Иллари вскочил с кресла и наклонился надо мной, прищурив правый глаз. Я увидел, как подергивается его веко, и понял, что для Иллари эта смерть даже более неожиданна, чем для меня. У него были какие-то свои соображения. Какие, я не знал – но видел.
– Монфора убили несколько дней назад. Кто и почему – неизвестно. В доме что-то искали… но что? Его дворецкому удалось выжить с перерезанной глоткой… когда он очухается, мы будем знать гораздо больше.
– Откуда ты все это знаешь?
– От Накасуса. Но не только – я узнал бы это и другим путем. В столице у меня есть друг, младший граф Дериц. Он умнейший парень…
– Авантюрист, – утвердительно произнес Иллари. – Здесь был его слуга…
– Да, – согласился я. – И я играю в его игры.
– Ты не можешь играть в чьи-то игры.
– В его – могу. – Я сплюнул в пламя и, встав, подошел к окну. – Его игра пересекается с моей. По крайней мере, мне так кажется. Мы должны мстить: здесь Энгард Дериц для нас неоценим.
– Мы должны не только мстить, – перебил меня Иллари. – Собственно, месть является твоим личным делом. Для нас важно понять – кто и почему. И здесь мои люди…
– Все это странным образом связано одно с другим, – я резко повернулся к нему, – вот что меня интересует в первую очередь. Да-да, странным – каким, будь я проклят? И главное, что ты должен знать, – уже умирая, Эйно заявил мне, что убийцы посланы Монфором. Но Монфор тоже мертв! Почему? Почему Эйно обвинял именно его? Из каких соображений?
Иллари потер лоб.
– Обвинял Монфора? Ты уверен? Тогда я совсем ничего не понимаю… хорошо, а откуда у тебя уверенность в том, что Монфора убили не обычные бандиты? Большая шайка… в столице такое случается. У него было чем поживиться.
– Я поверил бы в это, если бы его делом занимались простые дознаватели королевской Стражи. Но там крутится человек из Тайной канцелярии…
– Это точно? – Лицо Иллари стало задумчивым.
– Точнее не бывает – не мог же Накасус ошибиться?
– Накасус точно не мог… святые предержатели, что же у нас выходит?
– Пока я буду здесь, Энгард попытается выяснить, кто именно этот офицер: с кем связан, каковы его интересы… Я попросил его связаться с Накасусом – а тому я написал письмо, запечатав его печатью Эйно, так что он все поймет.
Накасус знает этого офицера. Но у Дерица есть свои каналы и я им вполне доверяю. Не исключено, что в скором времени Энгард будет работать на Серебряный покой.
Иллари недоверчиво скривился и хмыкнул:
– Юноша? На «серебро»?
– Он не совсем обычный юноша, – усмехнулся я. – Поживи с ним бок о бок, и сам все поймешь… нет, я чрезвычайно рад, что судьба свела меня с таким парнем. Либо он сдохнет под забором с чьей-то пулей в башке, либо когда-нибудь – причем, я думаю, очень скоро – будет заправлять большими делами. Третьего ему небеса не дали.
– Ты доверяешь ему?
– Что-то в последнее время мне уже поднадоел этот вопрос… Да. Я ему доверяю. Понимаешь, я ему нужен точно так же, как он мне. Конечно, он меня использует… Но! Мне кажется, что впереди нас ждет немало интересных дел. Именно так – нас.
Иллари покачал головой. Служанки внесли в залу сверкающую супницу, и вслед за ними вошла Ута.
Бэрд уже ждал – стоял в противоположном углу, деликатно не приближаясь к нам. Я щелкнул пальцами и сделал знак садиться.
– За возвращение вашей милости, – немного игриво провозгласила Ута, поднимая бокал с искрящимся красным вином.
Я поболтал ложкой в тарелке с грибной похлебкой и решительно отставил ее в сторону, придвигая к себе ароматный ломоть запеченной с пряностями свинины.
Нужно было что-то сказать, но я не знал что.
– Все это слишком необычно… без Эйно, – вырвалось у меня. – Давайте сперва помянем нашего общего друга и… и хозяина.
Иллари поднялся, я встал следом за ним – скрипнула блестящая кожа на плечах Уты, и я увидел, как ее глаза заблестели слезинками.
– Теперь нам придется самим… – глухо произнес Иллари и опрокинул в рот свой золотой бокал с ромом.
Я поперхнулся, влил в себя порцию лимонной воды – ром был обжигающим, как никогда, – и впился двузубой вилкой в свинину. На меня смотрело окно, через которое мы с Эйно покидали замок в тот злосчастный вечер… Кажется, это было вчера. Кажется, вчера мы смотрели пронзительную пьесу о старом князе и его юном оруженосце, и вот – я, князь Лоттвиц-Лоер, сижу в трапезной унаследованного мной замка, а его прежний хозяин смотрит на меня с небес. Как ему там без нас?
Впрочем, компания у него и там недурная…
– Мы похоронили Эйно в море, – словно читая мои мысли, сказал Иллари. – Он всегда говорил, что мы должны похоронить его в море. Он боялся лежать в земле…
Некоторое время мы молча жевали. Иллари, поковырявшись вилкой в печеных грибах, отодвинул тарелку и решительным движением налил себе рому.
– Мы должны понять, почему он имел в виду Монфора, – негромко проговорил он.
Его рука с графином появилась рядом с моим бокалом, но я мотнул головой:
– Вина… да, мы должны понять. Я думал об этом не один день: особенно после того, как стало известно о смерти этого человека. Я уверен… да, проклятие, я уверен, что между смертью Эйно и смертью Монфора есть связь.
– Ты хочешь сказать, что они искали Череп? – спросил Иллари, глядя мне в глаза.
Я выдержал его взгляд.
– Этот вывод напрашивается сам собой. Но пока мы ни в чем не можем быть уверены. Ясно, что это не кхуманы. Кто тогда?
– Да уж, мне трудно представить себе кхуманов, вытворяющих этакие фокусы на территории Пеллии. И убийцы почти наверняка были не простыми наемниками. Возможно, впрочем, что скоро мы кое-что узнаем.
– Их ищут?
Иллари кивнул.
Я задумчиво куснул ноготь. Ищут… а найдут ли? Филины чрезвычайно могущественны, но во мне давно уже зрело тяжелое, как корабельный якорь, ощущение, что мы имеем дело с такими силами, перед которыми могут спасовать даже они. Даже королевская Стража. Даже… даже Тайная канцелярия его величества. Разве что Серебряный покой, о котором я слышал жутковатые и частенько неправдоподобные легенды?..
– Те, кто придумал это адское дело, – медленно заговорил я, – знали о нас почти все. И о тебе, мой дорогой филин, тоже… и…
– Что – и? – поднял бровь Иллари.
От мелькнувшей в моем мозгу догадки у меня едва не перехватило дыхание.
– Они не знали обо мне, – почти шепотом объявил я. – Обо мне! Вот только не знаю, что нам это может дать…
– Пока ничего, – согласился Иллари после короткого размышления. – Впрочем, мы поговорим об этом завтра. Утром ты должен быть в канцелярии судьи Лоалла.
– Старика в пенсне? – удивился я.
– Да, его превосходительства Гия Лоалла, который, как ты видел, носит пенсне… Все уже решено и за все заплачено. Он засвидетельствует твою личность, потом ты дашь короткие показания по делу об убийстве, и все, дальше ты уже никому не нужен. Лоалла никогда не станет подозревать человека, которого Эйно приблизил своей волей. К тому же мое слово тоже имеет кое-какой вес…
– Я должен вернуться в столицу. Чем раньше, тем лучше. Я надеюсь, вы справитесь без меня?
– Не совсем так… но мы что-нибудь придумаем.
Мы поболтали еще с четверть часа, потом Иллари, сославшись на неотложные дела, приказал седлать свою лошадь. Попрощавшись с ним, я схватил со стола графин вина и поплелся наверх, в свои немного подзабытые апартаменты. Меня ужасала мысль о том, что теперь, вероятно, я буду жить в комнатах Эйно. Потом, все потом!
Служебные апартаменты его превосходительства были облицованы мрамором – серым мрамором, инкрустированным розоватыми узорами королевского дома. Два стражника на входе, завидев Иллари, коротко поклонились, взметнув сверкающими плюмажами на черных шлемах. Я неловко оправил на себе перевязь со шпагой и шагнул в полутемную прохладу холла. Здесь также царствовал мрамор, мрамор и медь, серебро и черненая сталь: инкрустации были всюду, даже на перилах широкой лестницы, ведущей на второй этаж. Служитель в ливрее отворил перед нами огромную полированную дверь. На секунду я ослеп от яркого света, заливавшего просторный зал через три широченных окна. Судья сидел за огромным полукруглым столом, слева от него горбились за пюпитрами два молодых писца. Иллари незаметно подтолкнул меня вперед.
– Господин наследник…
Судья Лоалла приподнялся в кресле и, опершись руками о столешницу, внимательно оглядел меня с головы до ног. Я опустил глаза. В эти секунды мне показалось, что по всему моему телу ползут, яростно шевеля хвостами, сотни влажных, омерзительных скорпионов; внезапно судья рухнул в кресло, и я услышал, как шуршат на его столе бумаги.
– Свидетельство «харран», – произнес он, не поднимая глаз.
Я поспешно сунул руку в карман камзола и протянул ему документ с красными печатями. Некоторое время судья молча изучал знакомую мне (пожалуй, слишком знакомую!) бумагу. Потом его правая рука совершила ленивую дугу, и к столу приблизился Иллари.
Судья придвинул ему какой-то лист и перо в чернильнице. Иллари вывел на бумаге заковыристую алую подпись – перо легло возле меня. С трудом вчитываясь в текст, я расписался рядом с его автографом и замер. Поскрипывали перья писцов… его превосходительство неторопливо достал красную печать, подышал на нее и влепил в левый нижний угол листа.
– Копии заберете завтра, – равнодушно сообщил он.
Мы с Иллари повернулись, как солдаты на параде. В тот момент, когда до порога оставалось не более шага, судья густо прокашлялся. Я обернулся.
– Не так давно, мой князь, мне случилось побывать в столице, – Лоалла сделал паузу, поправил пенсне и неожиданно вытащил из кармана короткую глиняную трубочку, – и побеседовать с некоторыми ювелирами. Признаться, я был удивлен… никто не слышал о попытках копировать соколов рода Лэраас, а уж тем более, г-м… этакими новыми способами. Вы не могли бы продемонстрировать мне эту подделку еще раз?
Я застыл на месте.
– Я не уверен, что она… до сих пор находится в наших руках…
– А вы поищите, князь. Безделушка и впрямь интересная. Может быть, в столице мне объяснят более подробно, как вы считаете?
Сокол рода Лэраас попал в руки Эйно от Монфора.
Я спускался по крытой ковром лестнице, напряженно пытаясь понять, что он имел в виду, этот старый, помешанный на побрякушках судья – что?..
– Почему он не стал расспрашивать меня о подробностях гибели князя? – меланхолично пробормотал я, поднимая глаза на Иллари.
– Вероятно, не посчитал нужным, – хмыкнул тот. – Тебе это кажется странным?
– Немного…
– Не исключено, что он поинтересуется позже… но для тебя его интерес уже не будет иметь значения.
Стражник на входе, облаченный в черную пелерину и высокий шлем с перьями, распахнул передо мной дверцу кареты. Погруженный в размышления, я почти не обратил на него внимания. Тысячи проклятий, что значат эти его слова о соколе Лэраасов? Почему эта подделка его так удивила? Чистый интерес помешанного коллекционера или что-то более серьезное, совершенно недоступное моему сегодняшнему пониманию? Иллари, как мне казалось, не мог ответить на эти вопросы: я видел, что он вообще не обратил внимания на последнюю фразу судьи.
– Мы должны поговорить о делах, – настойчивый голос Иллари вывел меня из оцепенения.
– О деньгах? – отозвался я.
– И о деньгах тоже. В замке ждет нотариус – раз ты считаешь, что должен быть в столице, нам придется оформить пару доверенностей, чтобы я мог ставить свою подпись вместо твоей. В ближайшие дни Эйно должен был завершить несколько довольно крупных сделок: если их провалить, то мы останемся почти без денег. Их, в сущности, и так совсем немного. Если жребий падет на нас…
– Жребий? О чем ты говоришь?
– О вызове… так принято говорить. Если ты окажешься ближайшим – вот прямо сейчас или завтра, то денег хватит только на один рейс. А если вызов будет не один – в короткий промежуток времени?
Я понимающе кивнул.
– Ясно… Но что бы там ни было, сейчас я должен думать о том, как распутать эту историю. И опять же – деньги: Энгард держит в руках большую силу…
– И ты думаешь, что он захочет поделиться с тобой? – Иллари фыркнул и отвернулся к окну; глазея на летящие мимо нас многоэтажные здания делового центра.
– А у него, скорее всего, не будет другого выхода.
Моряк пожал плечами и ничего не ответил. Я видел, что он не слишком-то верит мне, но сейчас это было не главным. Я подумал о том, что должен сегодня же перерыть все возможные тайники и найти загадочного сокола – если, конечно, он и впрямь остался у Эйно. А завтра я поеду к его превосходительству… и, возможно, он прояснит туман, так упорно разъедающий мне мозги.
Глава 7
Иллари уехал сразу же после того, как нотариус выписал несколько бумаг с красными печатями. Каждая доверенность была составлена в двух экземплярах – один отходил Иллари как доверенному лицу нового князя Лоттвиц-Лоер и Гасарпаар, другой оставался у меня. Поглядев, как растворяется в зеленоватом полумраке аллеи его экипаж, я приказал подать обед наверх, в мой новый кабинет.
О тайниках я знал все. Эйно ознакомил меня со всеми хитроумными нишами, подполами и выемками в потолках, показал, как работают отпирающие их механизмы и заставил повторить весь процесс самостоятельно. Сейчас, вспоминая об этом, я с горечью подумал, что он ощущал близость гибели и боялся оставить меня не готовым к тому, что меня ждало. К чему?..
Пока мне разогревали суп из дичины со специями, я проверил наличие проклятого Черепа. Он находился там же, куда я засунул его после того, как вытащил из нижнего сейфа, занимавшего часть углового стеллажа с книгами по левую руку от старого, попорченного чернилами письменного стола, – в глубоком, как колодец, зачем-то отделанном свинцом тайнике, искусно скрытом под ореховым паркетом возле среднего окна. Для того чтобы туда добраться, мне пришлось отщелкнуть едва заметную бронзовую пуговку, придерживающую край ковра, а потом надавить на гладкую дощечку, одновременно повернув ее вправо. Вслед за дощечкой провернулись и две ее соседки. Стоя на коленях, я засунул руку в темную дыру и нащупал там знакомый мне мешок из грубо выделанной кожи.
Здесь драгоценностей не было – еще когда я прятал Череп перед тем, как удрать из Альдоваара, я обратил внимание на то, что тайник был пуст. В обоих сейфах – нижнем и верхнем – лежала целая гора толстых кожаных папок, кое-какое оружие, несколько кошелей с монетами и королевскими ассигнациями, и ничего похожего на мешки или шкатулки. А ведь после прибытия из Рашеро у Эйно оставалось еще немало побрякушек и золота в слитках, это я помнил точно.
Значит, драгоценности находились в каком-то другом месте. В каком? Таких мест в этом замке было немало. Прежде всего следовало искать на чердаке, вернее, в верхней смотровой башенке, возвышавшейся над острой крышей замка.
Я быстро расправился с супом, отодвинул в сторону второе и, захватив с собой увесистую связку ключей, отправился наверх.
На чердаке верхнего этажа я разжился медным фонарем с сильной линзой.
Огниво подпалило фитиль, я откинул видневшийся меж стропил люк и поднялся по крепкой дубовой лесенке. Здесь было достаточно светло, но я знал, для чего мне фонарь. Обойдя башенку по кругу, я осторожно ухватил фонарь зубами и подпрыгнул, чтобы зацепиться за торчащий из конического потолка крюк. С его помощью я повис на манер летучей мыши и сильно толкнул одну из резных деревянных загогулин, обильно украшавших потолок. Рядом со мной тотчас же распахнулся черный лаз. Крыша башенки была двойной. Неловко изгибаясь, я всунулся ногами вперед в пыльную темноту и тотчас же съехал на заднице вниз.
Сидеть здесь было неудобно, болтаться с зажженным фонарем в воздухе – опасно, но другого выхода у меня не было.
Читать бесплатно другие книги:
