Архивы оборотней Белянин Андрей

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Я выдвинула ящик кухонного стола, достала самый большой нож и задумчиво взвесила его в руке. Пожалуй, нет…

Взяла второй. Подлиннее, с зубчатым лезвием. Подержала в руках оба. Ну этот еще где-то как-то…

Я справлюсь. В конце концов, не в первый раз, да и заточка стали сейчас все-таки получше, чем в начале прошлого века, а ведь и тогда их резали. Ну-с, и где же ты у меня прячешься?

— И туган тел, и матур тел…[1] — патриотично замурлыкала я себе под нос, доставая из холодильника конский сервелат, подарок родственников из Казани.

Вкуснейшая штука! Но твердая, зараза, как палка. Обычно резать такие вещи я заставляла Алекса, но он еще не вернулся от шефа, поэтому возиться с нарезкой придется самой. Чайник уже вскипел, батон под бутерброды приготовила, осталась колбаса, и тут…

Входная дверь надсадно заскрипела, и в прихожую, как всегда без стука, ввалился толстый Профессор. Опустив мордочку вниз, он мрачно прошествовал ко мне и тяжело сел прямо на кафель, с трудом пристроив массивную задницу в угол между мусорным ведром и стенкой. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять — у Пусика очередная депрессия.

— Отрезать тебе кончик? — заботливо предложила я.

Кот вздрогнул и впервые проявил эмоции — его глаза округлились до размера царских пятаков.

— Чего ты? — густо краснея, смутилась я. — Мама всегда отрезает кошкам кончик колбасы с веревочкой. Никто никогда не отказывался — и игрушка, и еда.

Кот демонстративно положил лапу на сердце. Дважды вдохнул и выдохнул, дабы дать мне возможность еще раз почувствовать себя садисткой и маньячкой. После чего наконец-то перешел к делу:

— Алиночка, нам надо серьезно поговорить.

— Валяй, — предложила я, с трудом напиливая сервелат неровными ломтиками.

— Может, ты отложишь всю эту кухонную ерунду и все-таки выслушаешь меня?

— Может быть. — Я, не оглядываясь, кинула ему кусок колбасы.

Пока агент 013 молча жевал, я успела разложить деликатес на тарелочке и помыть руки.

— Ну что там у тебя? Опять поссорился с Анхесенпой?

Кот посмотрел на меня как на ясновидящую, но ответил, только когда справился с колбасой, а она твердая.

— Я ухожу от нее. Сколько можно? Дети, дом, готовка, служба, уборка, стирка. Даже вынос лотков — все на мне! А ведь я уже не пылкий юноша. Я хотел написать книгу, получить Нобелевскую премию, насладиться фресками Новодевичьего монастыря…

— Кто тебе мешает? — без сострадания буркнула я, потому что подобными стенаниями этот умник может достать кого угодно.

— Она! — патетически взвыл Профессор. — Стоит мне, переделав все дела, сесть за компьютер, как эта озабоченная тут же ложится поперек клавиатуры и чего-то требует!

— А ты и не догадываешься чего?

— Догадываюсь. Но еще раз повторю — я не пылкий юноша.

— Хочешь, чтобы я ее урезонила?

— Право, уже и не знаю, дорогуша. — Агент 013 встал и начал как бы невзначай тереться об мою ногу. — Может, мне просто не хватает банального женского тепла, внимания, ласки…

— Так, пошел вон, скоро Алекс придет, — напомнила я.

— Алекс, Алекс, что нам Алекс?! В конце концов… — Дверь скрипнула, и кот мгновенно сменил тон: — Дружище! Как я рад тебя видеть! А мы вот тут с Алиночкой болтаем на всякие отвлеченные темы…

Он поперхнулся, потому что в этот момент мой муж притянул меня за талию, поцеловал и только после этого обернулся к напарнику.

— Хорошо, что ты здесь, приятель. Я только что от шефа, он дал нам новое задание, мы едем в Архангельск!

— Куда? На север?! Надеюсь, не с августа по июнь? Я там морозиться не собираюсь.

— Да брось! Куда делась твоя порывистая храбрость, камрад? Твой боевой дух? Твоя жажда приключений? Я тебя не узнаю в последнее время.

— Что поделаешь, жизнь достала… — Пусик опустил голову и, судя по тону, снова приготовился ныть перед удвоенной аудиторией. Но я не дала ему этой возможности.

— Любимый, садись кушать. За столом все и обсудим.

— Это у вас что, второй полдник? — фыркнул кот. — У Синелицего сегодня были обалденные вареники с картошкой, все просто упоролись.

— У нас своя диета.

— Конская? — Агент 013 покосился на колбасу.

— Лошадиная, — скрипя зубами, признала я. — Просто надо часто есть маленькими порциями высококалорийные продукты. Что-то в последнее время постоянно чувствую голод. А в одиночку как-то не то…

Профессор раскрыл рот и всплеснул лапами:

— Алиночка, неужели тебя уже тянет на соленый сервелат?!

Я предупреждающе погрозила ему ножом. Кот сразу опал с морды, приняв высокомерно-обиженный вид. Но я сунула ему под нос еще один неровный кружок колбасы, и он на некоторое время отвлекся. Пока Алекс мыл руки, я тишком открыла папку, которую он принес с собой, и начала читать первую страницу…

«Место: Россия.

Город: Архангельск.

Время: 1775 год. Русский Север. Морошка. Треска. Короткое лето. Карбасы. Моржи и белые медведи.

Цель задания: кикимора болотная. Обычная. По-латыни Kikimurus vulgaris. Промышляет кражей младенцев с целью поедания, крупным шантажом, мелким вымогательством, подделкой золотых монет и обманом частных лиц с заведомо нечестными намерениями…»

— Фу, лейтенант Орлова-Сафина, как не стыдно! — Кот хлопнул меня лапкой по руке, прикрывая папку. — Дождитесь остальных членов команды, нам ведь тоже интересно.

Я схватила толстуна за ту же лапу, пытаясь профессионально заломить ее ему за спину. Но подошедший сзади Алекс успокаивающе положил мне руку на плечо.

— Не ссорьтесь, ребята. Через полчаса нас ждут в костюмерной. Выдвигаемся сегодня же. Дело там действительно серьезное.

— Я никуда не уйду, пока не доем колбасу! — уперся Пусик. — Будьте милостивы и гостеприимны!

Ага, я мстительно отодвинула нарезку подальше, быстро сунув два кусочка себе в рот.

— Ну вот что вы у меня вечно цапаетесь, как кошка с собакой? — Мой муж со вздохом опустился на табурет. — Шеф действительно просил разобраться с этим побыстрей.

— С щем ражобраться? С хихиморой? — С трудом прожевывая твердую колбасу, я пересела поближе к командору. — Обычное задание. Что мы с тобой, кикимор не видели?

— И кстати, напарник, — резко опомнился Профессор, — а почему это на получение задания пригласили тебя, а не меня? Кажется, в нашей команде мы уже разделили приоритеты и обязанности. Я возглавляю операцию, ты выполняешь задание, Алина путается под ногами.

— Неправда, я тоже делаю свое дело!

— Ага! Так что потом нам с Алексом приходится переделывать.

— Брек! — повысил голос командор. — Извини, агент 013, но шеф четко дал понять, что этим заданием руковожу только я. Ты был признан… мм… неблагонадежным.

У кота перехватило дыхание от обиды.

— Дружище, — голос Алекса слегка смягчился, — просто кое-кто доложил шефу о том, что ты переводишь часть своей зарплаты на тайные счета межпланетной офшорной зоны.

— Что за ерунда?! Это глупости! Грязная ложь! Подделки и фальсификации! Я все буду отрицать! И вообще, кому это интересно?

— Налоговой полиции. Ты же знаешь, как они неровно дышат к нашим заработкам. К тому же только и ищут повода для закрытия Базы. Не забывай, у нас полувоенная организация, и тебе, как полковнику, строжайше запрещено принимать участие в финансировании любых компаний, фирм и проектов, кроме, разумеется, благотворительных.

— Ну уж в этом он никаким боком не замечен, — ехидно вставила я. — Пусик и благотворительность суть вещи несовместимые.

Кот кинулся на меня с кулаками, и командору снова пришлось разнимать нас, призывая к порядку. После десяти — пятнадцати минут шума, споров и препирательств мы кое-как дочитали текст с заданием. Итак, что нам светило на этот раз?

В историческом центре старого Архангельска стоял трактир «Трескоед», одно из самых популярных ресторанных заведений у горожан, вернее, у преуспевающей их части: купцов, чиновников, царских послов. Так вот, в него, судя по всему, повадилась ходить кикимора, точнее, лазить в погреб и съедать всю треску в бочках. Трактиру грозило полное разорение, поэтому начальство поднимало по тревоге нас.

Какая-то несерьезная мелочь, скажете вы, но… Нам иногда приходилось заниматься и такой мелочью, почему нет? Наоборот, хвала аллаху, что не каждую неделю нужно спасать мир, миры и планетарные системы от полного и глобального уничтожения.

Кот побежал домой, сообщать супруге о срочном задании, а мы с Алексом направились в костюмерную. Север так Север! Все равно я уже целую неделю торчала на Базе, в двух последних походах моего участия не требовалось. А каково заниматься кухней, танцами и уборкой семь дней подряд, пока остальные разъезжают по заграницам, путешествуют во времени, сражаются с монстрами и возвращаются героями, знаете? Это очень-очень-очень обидно! Все, я тоже хочу развеяться. И пусть на этот раз никаких таких уж героических деяний нам не светит, но посмотреть Русский Север из сказок Шергина и Писахова всегда хотелось. Главное, одеться потеплее и запастись бластером…

За те два года, что я провела здесь, уже можно оглянуться назад, подвести некие итоги, отметить вехи и все такое. Можно четко проследить путь от наивной девушки-студентки, на которую тихим зимним вечером в родном городе напал черный жуткий монстр, до профессионального оборотня, суперагента по борьбе с нечистью, младшего лейтенанта Базы будущего! То есть скромной меня.

А ведь, честно говоря, никому не известно, что бы со мной было, не брось я тогда институт, учебу, родителей и не сбеги за Алексом и агентом 013 на таинственную Базу. Нет, речь не о возможном превращении в монстра, тут-то как раз все ясно: рано или поздно я бы мутировала в Лощеную Спину, и мои же напарники меня бы и пристрелили. Я сейчас задумалась о своей жизни в плане другой карьеры и самовыражения. В том смысле, что неизвестно, какой бы из меня получился библиотекарь, а вот в синем мундире агента группы «оборотней» я чувствовала себя на своем месте.

Мне нравилась моя непростая работа, нравился риск, смена городов, стран и миров, нравилось переодеваться в разные костюмы, играть разные роли, бороться с представителями агрессивной нечисти, терроризировавшей человечество. В конце концов, этим тоже кто-то должен заниматься, так почему не я, раз у меня получается?

Тем более что в службе на Базе будущего были свои серьезные плюсы, привилегии и льготы. К примеру, после операции с задержанием психованной водоплавающей крысы-мутанта Двузубой Берты, гонявшей по островам бедных пиратов Малайзии, я вернулась такая исцарапанная и израненная, что боялась взглянуть на себя в зеркало. Но гоблины в нашей научной лаборатории в течение часа так вылизали мне все раны, что даже шрамика не осталось. И мелкие мимические морщинки они удалили до кучи, причем совершенно бесплатно, представляете? Хотя, с другой стороны, возжелай я сделать себе пластическую операцию по увеличению груди или удлинению носа, мы бы с мужем просто разорились.

В общем-то, конечно, за это время многое произошло и в личной жизни каждого из членов нашей команды. Мы вот с Алексом поженились. Кот также обзавелся не только женой, белоснежной красавицей Анхесенпой, в прошлом настоящей египетской жрицей, но еще и целым выводком из трех замечательных котят, которых он, как любой родитель, считал самыми талантливыми, самыми умными и вообще лучшими в мире. Так что, думаю, трудности в семье у него временные. Потому что Анхесенпа и котята теперь для него — все!

Впрочем, и эта египетская штучка тоже всегда была кошкой себе на уме, вальяжной, ленивой и задумчивой, поэтому временные трудности для нашего Пусика вполне могут оказаться и постоянными. По Базе ходили непроверенные слухи, что в то время, когда агент 013 находится на задании, его супруга строит глазки Синелицему. Наш добродушный повар-удавленник оказался весьма неравнодушен к кошкам и за право почесать неприступную египтянку за ухом охотно отдавал три-четыре котлеты, а то и целую куриную ножку. Но пока это слухи, большой веры им нет, а нервы они портят изрядно…

Своих родителей я, конечно, навещала при первой возможности. И котик тоже частенько сопровождал нас с Алексом в этих поездках. Думаю, причин было две — возможность хоть чуть-чуть отдохнуть от нежно любимой семьи и внезапно вспыхнувшая страсть к астраханской рыбалке. Тем более что с уловом он к нам никогда не являлся, а приползал только с набитым пузом, счастливой мордой и рыбьими чешуйками на усах.

Я по наивности даже как-то хотела подарить ему новую удочку, но мой муж шепотом признался мне, что Профессор всего лишь ходит от одного рыбака к другому, делая самую умильную физиономию, и, естественно, не угостить такого красавца свежей воблешкой попросту невозможно. Отказов он не принимал, а гипнотизировать взглядом мог долго…

Стыдить агента 013 смысла не имело, это заведомо бесполезное дело. Он бы наверняка от всего отпирался, а потом бы еще приплел в качестве аргумента что-нибудь философско-библейское. Типа они ловцы рыб, а я ловец — человеков! И под его словами подписался бы каждый порядочный кот. Впрочем, и непорядочный тоже, каковых большинство.

В костюмерной нас уже ждали. Варианты одежды для нас с Алексом ввиду срочности задания были подготовлены заранее. Осталось только выбрать, кем в этот раз мы хотим стать…

— Там случайно в это время императрица Екатерина не проезжала? — безнадежно, бросая взгляд на вешалки с парчовыми платьями и песцовыми шубками, спросила я.

— Мне кажется, она там вообще ни разу не была, — усмехнулся командор, глянув на меня. — Да и кроме того, у вас с ней комплекция разная. Ты в ее юбках утонешь…

Сам же он подбирал себе практичную одежду среди мужских иностранных костюмов. Опять решил одеться немцем или голландским капитаном? Я не ошиблась.

— Представлюсь каким-нибудь немецким ученым.

— Бери лучше инженера, не прогадаешь. Универсальная профессия, никто в ней не разбирается, а следовательно, не сможет приставать с глупыми вопросами, — раздался за нашими спинами уверенный голос кота. Ну как всегда, без его умных советов никак…

Жаль только, что я не успела подобрать себе платье до его прихода, потому что сейчас придется выслушивать его пустопорожние рекомендации и считаться с его глупым мещанским вкусом. Так и сосредоточиться нельзя, чтобы выбрать то, что, по моим личным ощущениям, было бы самым подходящим для выполнения этого задания. Короче, я решила остановиться на образе северной саамки с высшим образованием. Не самки, подчеркиваю для любителей филологических шуток! Саамы, двойное «а», народ такой. Раз уж матушку-царицу нельзя, так пусть хоть не какая-нибудь неграмотная фря из столь любимых Пусиком невзрачных дикарок с окраин необъятной Российской империи. Тем более что рубахи с воротником-стойкой, ручной вышивкой и красивым плетеным пояском из кожи мне всегда шли. Так же как и длинные юбки, а вот головной убор мне, честно говоря, не очень понравился. Неудобный какой-то, похож на коробку из-под электрического чайника, поэтому я решила от него отказаться и заменила большим теплым платком.

Однако вечно критикующий мой вкус кот на этот раз почему-то остался доволен моим выбором и даже не попытался навязать что-то свое. Впрочем, быстро выяснилось почему…

— Очень хорошо, Алиночка. Этот образ идеально тебе подходит. Из тебя получается хорошая служанка для заморского господина. Предположим, он нанял тебя на работу, и ты делаешь все. Абсолютно все, понимаешь? И кто смеет тебя осуждать?! Ведь ты была круглая сирота без дома, без родни, ночевать тебе приходилось на голой земле, питаться орешками и грибами, поэтому ты и согласилась. Что тебе до грязных сплетен и фантазий общественного мнения? Выжить бы хотя бы, ну и заработать слегка…

Не знаю, как я выслушала все это до конца, не придушив на любом моменте этой «душещипательной» истории, видимо, старею, но, когда в конце я замахнулась на него ногой, Алекс меня удержал:

— Не слушай его, тебе очень идет это платье, а агент 013 просто завидует.

Профессор попытался презрительно рассмеяться. Но он же кот, толком смеяться не умеет, пришлось ему опять остаться в дураках. В общем, каким-то образом даже не подравшись, через полтора часа мы были полностью экипированы, вооружены и готовы к отправлению на задание.

Нужные координаты на телепортаторе гоблины вычислили и набрали заранее, и через пару мгновений мы уже стояли на немного пыльной, но довольно миленькой зеленой улице прямо перед новеньким двухэтажным деревянным домом из струганых бревен. Богатая резьба на наличниках, чердачном оконце и на больших воротах в основном изображала всяких морских обитателей.

А вот на вывеске при входе в здание красовался толстый, серый в полоску кот, крепко держащий в лапах здоровенную треску. Сходство с нашим Пусиком было настолько явное, что я невольно поежилась…

— Ты чего? На что уставилась?! Да мы совсем не похожи! Ну хорошо, может, слегка… Но это случайное совпадение. — Котик сурово помахал лапкой перед моими округлившимися глазами. — Пошли, перекусить и обсудить задание можно и в другом месте.

— Ничего подобного, нам сюда, — уперлась я. — Это место должно быть именно здесь, на перекрестке центральных улиц. И название совпадает.

— Название?! Да здесь может быть десяток таких «Трескоедов», весь Архангельск сплошные трескоеды. Это же самая популярная рыба у местного населения. И очень недорогая, кстати.

— А ты откуда знаешь?

— Просто… интересовался перед заданием.

— Сравнил с ценой на семгу и горбушу по Яндексу?

— А скажите-ка, любезный… — Игнорируя наши споры, командор бодро поймал за рукав проходившего мимо мужичка с трехметровой доской на плече. — Я есть впервые в вашем городе. Такой трактир здесь один?

— От «Трескоед»-то? «Трескоед» один! Вона, коли прямо по улице пойдете-от, то будет троктир «Купецкий». А-от ежели вправо, да за угол, да еще-то сто шагов да налево, там-от троктир «Тройка» стоить. Тока там-то буйный нородец-от собирается. А ежели вназад повертитеся… — Рассказывая, он каждый раз показывал направление рукой, так что мы с Алексом едва успевали увертываться от свистящей над головой доски. — Дак там-от постоялый двор и большой-то троктир будет. «Чарка»-от прозывается. Тама все-то добропорядочные капитаны и кормчие собираются…

— А в этом заведении? — уточнил командор, тыкая пальцем в нарисованного кота.

— Тут-от богатеи всякие. Уж больно-то цену на треску ломят! Дешевше-от самому-то поймать да и скушать. Матушка широка Двина-то, вон она. — Он низко поклонился в сторону великой северной реки, и в результате зазевавшийся Пусик все-таки словил концом доски по уху.

— Данке шен, любезный. — Вежливый Алекс протянул мужичку пятак, который тот с негодованием отверг.

— Да ты что, немец? За спрос-от, поди, денег-то не берут, не по-божески энто. — И, пожелав нам всего хорошего, плотник пошел своей дорогой.

— Добрый народ в Архангельске, — с легкой завистью вздохнула я.

— Только невнимательный, — пробурчал кот, растирая припухшее ухо.

— Ладно, напарники, идем осматривать заведение.

Мы вошли в резные тесовые ворота, пройдя мимо перевернутой днищем вверх лодки, и поднялись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж. Там на пороге нас встретил услужливый официант в русской косоворотке навыпуск, плисовых штанах, с прической на прямой пробор и прилизанными усиками.

— Милости просим-с! Откушать желаете-с или так-с, отдохнуть с икоркой, с водочкой-с?

— Обед, — уверенно сказала я, чувствуя, как бурчит в желудке.

— Прошу-с, прошу-с! Вот только с котами нельзя-с. Никак-с…

— Доннер веттер, — сделал суровое лицо командор. — Этот кот ехать со мной сюда из самого Гамбурга. Во всех культурных странах Европы ему никто не отказывать!

— Ну для кота иностранца-с, — подумав, решил ушлый официант, — можно сделать и исключеньице-с. Только нашим архангельским мурлыкам не сболтни-с! — И он шутливо погрозил пальцем перед носом презрительно глядящего на него Профессора.

Внутри, в главной зале, куда нас проводили, народу было немного. Двое купцов за три столика от нас шепотом спорили о поставках пеньки в Норвегию, и в углу какой-то сухопарый датчанин с сумрачным видом, без закуски, стопками глушил русскую водку.

Нас чинно провели к крепкому столу у окна и усадили на широких лавках. Пока ждали отбежавшего на кухню официанта, я быстренько огляделась. Высокий потолок, на стенах картины с бушующим морем и голландскими кораблями. Длинные неполированные столы и скамьи. Выставка разнообразного алкоголя за барной стойкой тоже приятно поражала. Сразу чувствовалось, что Архангельск — город портовый, торговый и вполне себе процветающий…

Но мой женский взгляд отметил и другое. На тарелках, на салфетках, на вышитых рушниках, даже на лубочных картинах, украшавших стены, везде был один и тот же полосатый серо-белый кот — копия нашего «застенчивого» Пусика. На одних картинках он просто ел треску, на других уже обгладывал рыбий хвостик, или хлебал уху, или вообще готовил сам, поворачивая румяную рыбу на вертеле.

— Слушай, да ведь здесь везде ты! — едва ли не в один голос изумились мы с мужем.

— Ничего подобного. — Кот высокомерно отвел взгляд вниз. — Ресторан принадлежит купцу Василию Тимофеевичу Муркину. Я за его дизайн не ответчик. Хотя кормят здесь неплохо. Особенно рекомендую рыбные расстегаи под морошку на коньяке.

— Откуда ты столько знаешь?!

— Я… э-э-э… и-и-и… в отличие от вас интересовался. Перед выходом на задание. Важно все, в нашем деле нет мелочей. — Агент 013 выкрутился из моей хватки и, развратно покачивая пушистыми бедрами, вальяжно прогулялся к дальнему столику у окна, типа как будто бы размять лапки.

— По-моему, он врет, — шепнула я Алексу.

— Или недоговаривает, — согласился он.

Нам быстро подали меню. Снова усевшийся рядом кот, почти в него не заглядывая, тут же рекомендовал напарнику треску по-архангельски, маринованные опята, настойку брусничную, настойку морошковую на коньяке, селедку в молоке, фаршированную щуку, расстегаи с колюшкой и малюсенькую норвежскую семгу с красной икрой. А для меня рыбную солянку, чай с клюквенным вареньем, черный хлеб с тмином и скоблянку из той же трески с картошкой.

Буквально через пять минут наш стол ломился от закусок. Вот еще за что люблю нашу работу, так это за возможность попробовать на вкус разные кухни. Хотя, боюсь, сейчас мы можем за раз проесть все командировочные, но соблазн слишком велик, все названия такие аппетитные. Эх, надо было поесть перед вылетом…

Мы только-только попробовали пышнейшие расстегаи и нежнейшую селедку, как нам уже подали горячее. Кот быстро сунул нос в наши тарелки и заметил:

— Это еще сойдет, а солянку пусть заменят. Слишком много чеснока.

— А мне нравится с чесноком, — отмахнулась я, берясь за ложку.

Агент 013 мрачно накрыл лапой мою руку:

— А я тебе говорю, потребуй заменить.

— Да с чего? — возмутилась я.

— Так. Давно пора повара уволить, а тут какой-никакой повод, — буркнул он как-то нелогично и невпопад.

— Мамумый мумр! — вступился Алекс с набитым ртом.

— Чего? — не поняли мы.

— Хороший повар, — дожевав расстегай, повторил командор. — Чего ты вообще тут раскомандовался?

Но Пусик, никого не слушая и, кажется, напрочь забыв о конспирации (чего с ним обычно не случается), уже активно махал лапой официанту, подзывая его к нам. Не знаю, как отреагировал бы тот на слишком человечного кота, но в этот момент наш столик неожиданно подпрыгнул! Солянка разлилась на расшитую льняную скатерть, уцелевший расстегай накрылся тарелкой, сидящих рядом купцов подкинуло вместе с табуретками, а пьющий датчанин, похоже, проглотил вместе с водкой и стопку. Он-то ничего, даже не поперхнулся, а вот мы изумленно уставились друг на друга.

— Кикимора? — шепотом спросила я.

— Не может быть, — покачал головой мой муж. — Этот вид нечисти на такое неспособен. Красть детей, портить вещи, строить пакости, но чтобы двухэтажные здания шатать…

В зал влетел побледневший официант.

— Господа, не извольте-с беспокоиться, все в порядке-с, случайное сотрясение почвы-с! У нас в Архангельске после дождей такое бывает-с.

— Ты пошто брешешь-то? — приподнялся один из купцов. — У нас-от в Архангельске-то небось по восемь месяцев в году-то дожди, а сотрясания почвы-от до того, поди, и не было.

— Вот и помолчали бы-с, почтеннейший, при иностранцах-то, — делая в нашу сторону страшные глаза, шикнул официант.

— Да нешто они-то наш язык знают? Он же-от немец-перец-колбаса, на веревочке оса!

— Дас ист возражаю! — неожиданно покраснев, привстал Алекс. — Никакой осы на веревочке у меня нет. Я требую сатисфакции на мой фатерлянд…

Договорить ему не удалось, ресторан, от фундамента до флюгеров, тряхнуло так, что наглый котик едва не подавился, уворовывая под шумок селедку.

— Мама-а?! — решила внести немного женской паники я.

И тут нас подкинуло в третий раз. Причем толчок был куда более мощный, чем предыдущие, так что даже самоуверенный официант рухнул на четвереньки, и его нафабренные усы сразу потеряли горделивый вид.

Мы все ломанулись на выход.

— Эй, а кто платить-то будет-с?! — надрывался официант нам вслед. Но остановить всерьез перепуганных людей было невозможно.

— Я же говорил-от, что тут дело-то нечистое! — перебивая друг дружку, орали купцы, скатываясь вниз по лестнице. — Порченое оно, место-то! А энтот, с усиками, мне врет: «Дожди, дожди, мол, от того и земли-с трясение…» Тьфу!

Мы тоже предпочли не рисковать и выбежали на улицу вместе со всеми. Потому что начинать расследование похороненными под рухнувшим домом как-то не комильфо, плохая примета. Минутой позже нас догнали и официант, и повар, и дворник, и даже мальчик-истопник. По-моему, наверху остался только датчанин. Судя по количеству выпитого только при нас — ему уже все было пофиг…

— Что произошло, напарники?! — жалобно возопил кот, когда мы перебежали на соседнюю улицу. — Никакая кикимора, даже если она чемпион мира по рестлингу, не способна расшатать здание. Там наверняка крутится кто-то покрупнее! Короче, я звоню шефу…

— Зачем? — не поняли мы с Алексом. — Это же наше задание.

— Затем, что нам нужна тяжелая артиллерия! И разобраться с проблемой надо сегодня же. На вечер уже все столики заказаны! Представляете, какие убытки понесет владелец?!

— А тебе-то что до этого? — подозрительно сощурилась я. — И откуда ты знаешь про заказ всех столиков?

— Потому что это явно самое популярное место, тут вкусно кормят, тут есть уют, сервис и атмосфера, при весьма демократичных ценах! Мы должны… нет, мы просто обязаны позаботиться о жителях Архангельска, которые хотят культурно отдохнуть после тяжелой работы!

Пусик продолжал метаться в неконтролируемой истерике. Пришлось его схватить и сжать в объятиях для успокоения. Когда ему удалось вырваться, оттолкнувшись по обыкновению всеми четырьмя лапищами от моей груди, он вел себя уже поспокойнее.

— Так, надо действовать. Срочно разобраться с этой кикиморой. Еще один раз так потрясет, и дом рухнет. А вы представляете, сколько стоит отгрохать двухэтажный сруб с этническим интерьером?

Мы вернулись к слегка покосившемуся после подземного катаклизма ресторану. На улице уже толпился любопытствующий народ. Подойдя к стоящему у ворот дрожащему официанту, Алекс напомнил о себе, представившись инженером.

— То есть я есть… дас ист специалист по строительным работам, — пояснил он, добавив, что мог бы помочь в ситуации, и попросил провести его в подвал.

Поколебавшись, официант с дворником провели командора во двор и распахнули подвальные двери, а вот рвавшегося за ним агента 013 вежливейшим образом отпихнули ногой.

— Котам никак нельзя-с. У нас там свежей рыбы много. Они от этого голову теряют-с.

— Похоже, наш уже потерял, — буркнула я, за шкирку оттаскивая Пусика. Он вцепился когтями Алексу в штанину и выл дурным голосом:

— Только смотри, чтобы все аккуратно, напарник. Ты же видишь, у меня нервы…

— Не сомневайся, дружище. — Командор бесцеремонно отцепил его от себя и передал мне с рук на руки. — Милая, а вы пока погуляйте часок-другой. Ты ведь вроде хотела купить варенье из морошки.

Я чмокнула его в щеку, спустила на мостовую Профессора, взяла его за лапу, и, к изумлению прохожих, он так и шел со мной на задних лапах, с опущенной головой до самого базара. Шел молча, может быть, целых два квартала, а то и все три.

Добросердечные архангельцы при виде нашей пары судачили меж собой:

— Глянько-ся, кот-от на задних лапах идет.

— Да ты что? Разве ж коты-от такое-то могут?

— Ну скоморохи-то в цирке с ними и не такое-то делают. У них, поди-от, и медведи в бабьих-то сарафанах пляшут.

— Белые али бурые?

— Белые. Бурым-от в Архангельск-то город вход запрещен.[2]

— Может-от, им монетку каку кинуть?

— А чего ж, пожертвуй-от копеечку. Вона у кота морда кака печальна. Иструдил, истоптал, поди, все лапки-то…

В общем, как я ни отмахивалась, но, пока мы добрались до центральных рядов базарной площади, Пусик стал богаче рубля на полтора медной мелочью. Каковые я у него резонно отобрала, решив с пользой потратить на морошковое варенье и морс.

Шумный базар в Архангельске был роскошен! Агент 013 уже на всех четырех лапах убежал от меня проводить ревизию рыбных рядов. Как он уверял, только подобные мероприятия быстро повышают ему настроение и выравнивают давление. А я, загоревшись, устремилась к прилавку с изделиями народных промыслов.

Вот где были все краски мира! На всех этих братинах, чашах, кубках, ковшах, чарках, вырезанных из дерева и покрытых дивными северными узорами. Потом прошлась по ткацкому ряду с занавесками, скатертями, льняными полотенцами, расшитыми солнышками, птицами, цветами, деревцами, девицами с коромыслом и добрыми молодцами на лошадках. Налюбовалась вышитыми геометрическим узором рубахами, сарафанами и платками, а потом от души поторговалась за валенки всех расцветок и тоже разукрашенные самым разнообразным орнаментом. Я бы тут прямо сейчас все скупила, но…

Дивный запах свежей выпечки властно увел меня от всего этого великолепия, где я легко бы потратила последние деньги, в соседний ряд. Туда, где стояли большие палатки с пирогами, кулебяками, расстегаями, шаньгами с малиной, ежевикой, морошкой, горячим сбитнем, чаем прямо из самовара, квасом, морсом и ягодными наливками. А потом мясные ряды с олениной, медвежатиной, тюленьим жиром, битой птицей, утками, северными гусями и глухарями. Чуть дальше прилавки со всеми видами свежей, соленой, вяленой и копченой рыбы, которую только можно добыть в Двине и Белом море. Всю эту вкуснятину можно было по кусочку пробовать, продавцы щедро угощали. Я думала, лопну…

А потом снова был поход по суконным, кожевенным и даже заграничным рядам с товарами для дома, и снова расстегаи, но уже с земляникой, голубикой, творогом…

Через час или два, утомившись ходьбой, едой и изобилием всего, когда в глазах уже рябило от богатств этого чудесного русского города, мы с Пусиком вышли на соседнюю улицу, присев на выпиленное под лавку бревно, чтобы перевести дух.

Я держала в руке так и не осиленную кулебяку с семгой и допивала вкуснейший сбитень из деревянной кружки, которую мне дали под честное слово, что верну.

Пусик рассеянно баловался осетровым хвостом, гоняя его лапкой в пыли. Разговор не клеился.

— Ты когда-нибудь был здесь раньше?

— Нет.

— А вроде все здесь знаешь.

— И что?

— Так. Удивительно. В Википедии прочитал?

— Нет. Есть и более надежные источники информации.

— И что думаешь? Кикимора действительно могла так трясти ресторан? Или это все-таки кто-то другой?

— Не знаю, — все так же лаконично продолжал отмахиваться кот.

— Но что ты сам думаешь? — не выдержала я. — Ты же у нас вечный мозг команды.

— В этот раз мозгом назначен командор Орлов, — с суровой мужской болью выдохнул котик. — Как профессионал, связанный присягой, я лишь выполняю любой его приказ. Но проявлять инициативу — увольте.

— Зависть… — с пониманием протянула я.

— Ничего ты не понимаешь, — рассеянно буркнул кот, вглядываясь куда-то за мою спину.

Я обернулась и увидела роскошную архангельскую кошку трехцветной масти, которая сидела на низком заборе и строила глазки нашему толстуну. Мгновением позже она практически послала ему лапкой воздушный поцелуй и исчезла за забором. Кот, бесстыже бросив меня, тут же кинулся следом, бормоча что-то невнятное о необходимости сбора информации у местного населения.

Впрочем, я даже не пыталась его задержать. В конце концов, может, он действительно пошел только за информацией. Хотя, как я понимаю, Анхесенпе лучше об этом не говорить. Между нами, я уже устала его перевоспитывать. А в их кошачьем семействе все хороши. Особенно котята.

Я вспомнила, как эти маленькие мерзавцы успешно сперли у меня щипцы для завивки волос, а потом ходили по хоббитскому кварталу, стучали в двери и, угрожая плойкой, требовали сосиски и колбасу.

— Шустрые малыши, — невольно улыбнулась я, вспомнив, как они катили «реквизированные продукты» в двух тачках. А потом вдруг заметила странную процессию…

Шесть разновозрастных мышек с узелками за плечами, скорбно повесив хвостики, шли по улице, пугливо озираясь и прячась от случайных прохожих.

По какому-то невнятному наитию я вытащила из-под рубахи висящий на шее кулон-переводчик, нажала кнопку активации и спросила:

— Что, маленькие мои, коты совсем достали?

Замечательное изобретение этот кулон-переводчик, он сам опознаёт и делает понятным разговор с любым говорящим существом, включая животных, сказочных персонажей и даже роботов-неандроидов, на каком бы языке они ни изъяснялись. Причем действует он в обе стороны.

— Так оно и что ж, если бы коты… — со вздохом ответил самый старший, совершенно не удивляясь моему знанию мышиного языка. — Нечисть-от поганая достала. Заставила горькая судьбинушка-то покинуть дом родной…

— Бывает, — посочувствовала я. — А вы сами откуда?

— С ресторации «Трескоед»-то, матушка…

— Тогда стоп. — Я выставила ногу перед их удивленными мордочками. — С меня кулебяка, с вас — ответы на несколько вопросов. Договорились?