Владимирский централ. История Владимирской тюрьмы Закурдаев Игорь

Введение

Тюрьма — обратная сторона государства. Еще Ф.М. Достоевский заметил: «Если общество хочет проверить уровень своей цивилизации, пусть заглянет в тюрьму».

Так что же такое тюрьма? Что думает простой обыватель о местах не столь отдаленных? Вспомним народную поговорку — «от тюрьмы и от сумы не зарекайся». И еще народные присловья: «тюрьма только портит человека», «из тюрьмы нормальными не выходят». Так может ли тюрьма вообще исправить человека? Или это миф, доставшийся нам от прошлых поколений?

Тюрьма — это прежде всего наказание и изоляция. Человеку дают время подумать, хочет он повторить преступление и попасть туда еще раз — или нет. Лишение свободы — это метод защиты условно социально положительных членов общества от прочих. Тюрьма, выходит, исправляет заочно. Пока ты в нее не попал.

Тюрьма ограждает, во-первых, от тех, кто туда попал, во-вторых, от поступков, которые могут туда привести. Места лишения свободы, безусловно, меняют человека. Кому-то такое наказание помогает исправиться, а для других становится «тюремным университетом», где есть шанс продвинуться в воровской иерархии и продолжить свою «карьеру» в преступном сообществе.

Происхождение свое слово «тюрьма» ведет, по разным версиям, от немецкого «turm» — башня, тюркского «trme» или татарского «trm» — темница. Это пенитенциарное (исправительное) учреждение, в котором люди содержатся в изоляции от внешнего мира и, как правило, лишены целого ряда прав и личных свобод. Тюрьмы обычно являются частью системы уголовного правосудия; лишение свободы методом заключения в тюрьму — юридическое наказание, которое может быть наложено государством за совершение преступления. Тюрьмой также часто называют учреждение, где подозреваемые и обвиняемые в совершении преступлений содержатся под стражей до суда. В большинстве случаев в разговорной русской речи под тюрьмой понимается любое учреждение для исполнения уголовных наказаний или для предварительного заключения.

В качестве места заключения тюрьма существовала с древнейших времен. Тюрьмы устраивались для содержания преступников, пленных и должников, как частных, так и государственных, а также для усиления других наказаний и для приведения в исполнение различных казней. В России под тюремным содержанием понималось заключение в острог. Острогом называлось:

1) деревянное укрепление в пограничной полосе древнерусских княжеств, известное с XII века. В XIV–XV веках остроги были распространены на южных рубежах Русского государства, с конца XVI — начала XVII века — в Сибири. Некоторые из них впоследствии стали крупными городами;

2) в XVIII–XIX веках — тюрьма, обнесенная стеной.

Одно из самых известных учреждений российской пенитенциарной системы — Владимирская тюрьма, в народе именуемая «Владимирский централ». О Владимирском централе много говорят и пишут, снимают фильмы. Известный певец Михаил Круг посвятил Владимирскому централу песню, ставшую невероятно популярной. Однако все это лишь малая часть истории одной из самых знаменитых тюрем России.

Глава первая. История Владимирского централа

Музей истории Владимирской тюрьмы

Прообразом Владимирской тюрьмы стал рабочий дом. Строительство первого такого заведения во Владимире закончилось в 1783 году. Согласно указу Екатерины II за мелкое воровство «ценою ниже 20 рублей» «виновника взять под стражу и отослать в рабочий дом, где ему работать, дондеже заплатит то, что украл, и 6 процентов выше того тому, у кого украл».

За вторичную кражу наказание увеличивалось: в рабочем доме «его принимать с двумя ударами плетью», виновнику необходимо было отработать то, что украл, да столько же сделать в пользу рабочего дома. При третьем попадании число плетей возрастало до трех, а отработка — «вдвое противу того».

В рабочие дома направляли также за некрупное мошенничество и сажали на хлеб и воду (если попадался в первый раз — одни сутки, во второй — на двое суток, в третий — на трое суток).

Владимирское наместническое правление вынесло в 1783 году решение послать губернскому архитектору Николаю фон Берку «Указ Ея Императорского Величества» для ознакомления и велеть «к построению в здешнем губернском городе означенного рабочего дома, учиняя прожект, и смету представить наискорее в наместническое правление».

Фон Берк представил готовый проект, план и смету рабочего дома 10 апреля 1783 года. По плану предполагалось «построить рабочие избы из 4 срубов и сделать в оных двое сеней с чуланами, также сруб длиною и шириною по 9 аршин, вышина оные срубы о 16 венцах, и чтоб бревна были толщиною не менее 6 вершков. Срубы с двумя сенями составляют мерою длиной 14 сажен, шириною 9 аршин.

Сделать около двора забор бревенчатый длиною 25 сажен, вышиною 4 аршина, а сверх забора пробить рогатины».

На строительство по смете предполагалось отпустить 1457 рублей 50 копеек. Закончилось строительство 15 августа 1783 года, о чем свидетельствует опись, учиненная в городе Владимире новопостроенному дому.

В положении рабочего дома писалось: «При рабочем доме должен быть надзиратель для мужчин и смотрительница для женщин, коим полагается в год жалованье, первому — шестьдесят, а последней двадцать рублей, оное жалованье производить из доходов, принадлежащих рабочему дому». За особо тяжкие преступления: разбой, убийство, казнокрадство — преступники подвергались заключению в острог. Один из острогов во Владимире находился на улице Жандармский спуск, недалеко от места, где находился кинотеатр «Мир» (сейчас — развлекательный комплекс). В рабочих домах отбывали наказание за незначительные преступления. Утвержденное положение предписывало, как содержать колодников. «Точного числа денег в день колодникам назначить не можно, ибо сие зависит от числа людей, содержащихся под стражею, и полагать до особого дня на каждого человека в артели по копейке в сутки».

Особое внимание уделялось тому, «чтобы колодник был в беспрестанном упражнении, следовательно, мужчина должен употребляться в пилку досок и тесу. Оные доски и тес продавать по рассмотрению рабочего дома. Впрочем, городская работа отпускаема быть и иметь рабочих под надлежащим присмотром с платой по 7 копеек в день на человека».

Для охраны колодников назначалась воинская команда: «Потребно для караула преступников воинской команды человек рядовых, кои жалованье получать в своих командах». Городовой лекарь осматривал заключенных два раза в неделю: «…А когда нужда того требовать будет, оно почаще». В 1787 году императрица Екатерина II пишет собственноручный проект устава о тюрьмах, где закладывает основные принципы тогдашней пенитенциарной системы. Тюрьмы предполагалось разделить на уголовные и гражданские. Уголовную тюрьму указ также делил на следующие виды. В губернском городе на три части: подстражную, приговорную и осужденную. В уездном городе на две части: подстражную и приговорную. Также в указе оговаривалось наличие в каждой части двух отделений для каждого из полов. «Тюрьмы строить замком. Замку быть каменному, чтоб из оного уход никто учинить не мог, и чтобы того оградою уменьшено было число людей для стережения. Замки строить… на вольном воздухе, при текущей воде, от огня и наводнений безопасно».

Строение уголовной подстражной было таково: в губернском городе — три горницы для мужского пола, две горницы для женского пола, в уездном городе — две горницы для мужского пола, одна горница для женского пола.

Описание горницы уголовной подстражной: «…строить величиной в 3 сажени или 9 аршин в длину, вышина 2 сажени; в горничной окошко величиною в 1,5 аршина, от потолка тоже с железною решеткою; у стены стол каменный, неподвижный; перед столом скамья каменная, неподвижная; в углу печь с лежанкою, длина оной 4 аршина и ширина 1,5 аршина. Печь топится снаружи, двери двойные, из коих наружная железом окованная, замки крепкие. Строение уголовной приговорной в губернском городе: две разные тюрьмы составляют уголовную и приговорную.

Первая — для тех, кои власть н то имеющая, судом по тяжким делам их, к временному содержанию в тюрьму приговорены. Вторая — в губернском городе устроить для уголовно-приговорной тюрьмы: 3 горницы для мужского пола, 2 горницы для женского пола.

В уездном городе устроить для уголовно-приговорной тюрьмы: 2 горницы для мужского пола, 1 горницу для женского пола. Горницу уголовно-приговорной строить не менее 3 сажен, в длину и ширину столько же, окошко с железной решеткой, двери двойные, из коих наружная железом окованная, замки крепкие.

В губернском городе ссылочную устроить в 2 горницы, одна мужского пола, другая женского пола.

В уездном городе так же, как и в губернском городе. Ссылочную строить величиною в 4 сажени, в длину и ширину столько же, в вышину 6 аршин, окошки закрыты железною решеткою, печь топится снаружи, двери двойные, из коих наружная железом окованная, замки крепкие».

В собственноручном проекте Екатерина II одним из важных требований вводит понятие обращения с теми, кто находится под стражею: «…с тюремными обходиться человеколюбиво, но притом иметь за ними крепкое, неослабное во всякое время смотрение, чтоб сами себе и никому вреда не учинили».

Учреждается должность уездного надзирателя. Надзиратель назначался по представлению Уголовной и Гражданской палаты государственным надзирателем прав и правосудия. В его обязанности входил осмотр тюрем и тюремных больниц: «…много ли людей, в которой части тюрьмы, имена и прозвания их; зачем, кем и когда приведены, когда допрошены, приговорены и осуждены, много ли осталось с прошедшего срока тюремных, когда, кто, куда оправданы и выпущены, кто перешел из одной части тюрьмы в другую, все ли налицо, много здоровых или больных, кто умер».

Музейная экспозиция

Уездный надзиратель сам не мог брать под стражу — «не сажает, не запирает, не распоряжается тюремными», — однако должен был иметь неусыпное попечение обо всем, касающемся тюрем и тюремных больниц. Все тюремные должности были ему подчинены. Также была введена должность тюремщика и присяга для него: «Аз ниже именованный обещаюсь пред всевидящим Богом чистосердечно, что хочу и должен всеми силами своими отправлять стражу над тюремными так, как мне в должности предписано, и оную поступать и упущать не буду ни для вражды, ни для дружбы, ни лицеприятия. Определенную тюремную пищу, питье, одежду и прочие содержания доставлять без малейшего ущерба. Сурово с ними поступать не буду, но человеколюбиво, без послаблений; подарков, посул и взятков ни от кого брать не буду, за подчиненными неусыпное смотрение иметь обещаю. Дабы свою должность исправно и радетельно исправляли и отправляли».

В обязанности тюремщика входило следующее: «…чтоб тюремные в надлежащие места помещены были, чтоб отобранные у них вещи прилежно хранились и в свое время возвращены были кому следует, чтоб тюремная пища была приготовлена, чтоб тюремные больные были осмотрены и отправлены в больницу, чтоб в замке был предписан порядок, ключи замка у тюремщика, тюремщику иметь в ведомстве своем: тюремщиков отделений, сторожей, поваров, слуг и прочих и смотреть, чтоб каждый из них прилежно отправлял свою должность.

О порядке в замке уведомлять ежемесячно уездного надзирателя, в небытность же его — городничего. Он же принимает от доброхотных людей добровольное подаяние, что кому рассудится, как то: деньги, хлеб, мясо, рыбу, масло, соль, холст, сукно, дрова и т. п., все принятое книгосодержателю записать в приход. Тюремщик сам собою не берет под стражу, не сажает, не запирает, не выпускает. С тюремными, кто самовольно снимает железы или кто учинит подвиг к уходу, тюремщик властен отвесть в темную тюрьму замка».

Вводились должности книгосодержателя и бухгалтера: «Иметь шнуровую книгу за печатью уездного надзирателя тюрем, в которой записывать весь приход и расход. Книгосодержатель имеет при себе писаря». В тюремной больнице вводились должности доктора, лекаря, подлекаря и смотрителя тюремной больницы.

Доктор «должен уездного надзирателя или городничего еженедельно уведомлять о состоянии больных и иметь неусыпное смотрение, чтобы больные в лечении и в пище под предписанным содержанием были».

Но это был только проект устава о тюрьмах; лишь после смерти императрицы Екатерины II часть этих нововведений была воплощена в жизнь.

Путь в Сибирь и на остров Сахалин ссыльнокаторжных проходил по Владимирскому тракту, в народе дорогу эту называли «Владимирка — кандальная» или просто «Владимирка». Жители уездного города Владимира нередко видели проходящих по центральным улицам каторжан. Осужденные шли группами по 200 человек. Они были построены в особом порядке: сначала ссыльнокаторжные в кандалах, в середине ссыльнопоселенцы, прикованные за руки к цепи, затем ссыльные на каторгу женщины, в конце обоз с больными и багажом, с женами и детьми ссыльных. По бокам, впереди и сзади шел конвой. Женщинам перед ссылкой на голову выдавали серые платки, мужчинам наполовину сбривали волосы, чтобы в случае бегства их было проще поймать (от процедуры бритья волос были освобождены те, кто раньше принадлежал к дворянскому сословию), выдавали серые тулупы с вышитыми на спине тузами: один туз — на вольное поселение, два — на каторгу.

Экспонаты музея Владимирского централа

Весь путь длиной 12 тысяч верст осужденные шли пешком в любую погоду. За месяц они проходили 500 верст, а всю дорогу — за два-три года. Многие из заключенных умирали по дороге. С постройкой железной дороги ссыльных стали перевозить поездом.

Николай I, проезжая через Владимир спустя годы после введения этих установлений, заметил, что город находится в упадке, и приказал принять меры по оживлению городской жизнедеятельности. Одним из способов оживления губернского города было учреждение арестантской роты гражданского ведомства.

Экспонаты музея

Арестантские роты — один из родов исправительных наказаний. Своим возникновением эта карательная мера была обязана многочисленным жалобам чиновников Сибири на неудовлетворительное положение ссыльных в их краях ввиду постоянно увеличивающегося количества наказанных. Эти жалобы в царствование Николая I вызывали стремление уменьшить количество ссыльных в Сибири. Министр внутренних дел Блудов рекомендовал заменить ссылку в Сибирь арестантскими ротами. Арестантские роты несли в себе две главные выгоды: дешевый способ производства различных городских работ и отмену издержек на отправление арестантов и продовольствие в пути; с уменьшением пересылочных, как писал министр, «уменьшаются и земские повинности».

Солдатская служба для крестьян и для всех непривилегированных сословий сама по себе была каторгой, но арестантские роты инженерного ведомства должны были стать каторгой еще более тяжелой.

Большинство арестантских рот гражданского ведомства находилось в распоряжении строительных комитетов. Работа арестантов заключалась в строительстве и ремонте казенных зданий, улиц и дорог. Заработная плата в размере четырех копеек поступала на улучшение условий содержания. Командир роты в звании капитана получал 730 рублей в год.

Подобные положения об арестантских ротах были утверждены в военном, сухопутном и морском ведомствах. Это была попытка широкой милитаризации тюрьмы, превращение тюрьмы в каторжные казармы.

Первые арестантские роты гражданского ведомства были сформированы в Новгороде и Пскове. В 1838 году было утверждено Положение о Владимирской арестантской роте инженерного ведомства. В Положении о Владимирской арестантской роте гражданского ведомства говорилось: «В состав арестантской роты поступают способные к работе: а) беглые и бродяги; б) осуждаемые к ссылке в Сибирь на поселение, по маловажным преступлениям и за бродяжничество, не наказанные палачом и знающие мастерство».

Владимирский губернатор подробно изложил в своей пояснительной записке причины расположения арестантской роты в строящемся рабочем доме:

«Во-первых, в городе Владимире нет ни одного удобного здания, как казенного, так и общественного, в котором можно было бы поместить арестантскую роту; во-вторых, городские дела столь ограничены, что с трудностью покрывают самонужнейшие расходы, а потому в настоящее время нет никакой возможности устроить особое помещение для арестантской роты; в-третьих, по правилам об арестантской роте дозволено людей, присылаемых в рабочий дом, употреблять в работы вместе с арестантами сей роты, следовательно, и помещение их в одном здании допустить можно; в-четвертых, вновь устраиваемое здание рабочего дома с предполагаемыми пристройками с удобностью поместит то число людей, какое предназначается для арестантской роты; в-пятых, в течение последних 10 лет в рабочем и смирительном домах находилось 1134 человека мужского пола, но как люди они присылаются временно, то есть на месяц, на два, не более, следовательно, в один раз в рабочем доме не может быть более от 20 до 30 человек, а посему не должно встретиться стеснение при помещении в здании рабочего дома арестантской роты».

Из приведенных объяснений губернатора следовало, что функции рабочего дома исправительная арестантская рота возьмет на себя. Губернскому архитектору Петрову поручалось составление проекта и сметы на переделку здания рабочего дома под арестантскую роту.

24 ноября 1835 года министр внутренних дел препроводил владимирскому губернатору повеление Его Императорского Величества «разрешить Владимирскому Приказу общественного призрения приступить к постройке для рабочего дома нового каменного здания с принадлежащими к нему службами по плану, фасаду и смете, рассмотренным и одобренным в Главном управлении путей сообщений и публичных зданий. Исчисленные на постройку 73 736 рублей 96 копеек употребить из суммы, определенной на сей предмет по смете Министерства внутренних дел в 1836 году. Построение предложено провести в два года: в 1 год выстроить главный корпус вчерне со службами и оградой и с покрытием листовым железом крыши, а 2 год кончить всю отделку в месте, где находился старый военный лазарет», о чем свидетельствует «Дело о приеме строений, отданных ранее под воинский госпиталь, в ведомство Владимирского Приказа общественного призрения».

В 1836 году, проезжая через город Владимир, Николай I заметил, «что он нимало не улучшился, а, напротив, время от времени приходит в худшее состояние. Высочайше повелеть бывшему товарищу Министерства внутренних дел генерал-адъютанту графу Строганову собрать и представить Его Величеству подробные сведения о причине сего города и средствах к улучшению оного».

2 июля 1837 года владимирскому губернатору было предписано составить проект положения «Об устройстве губернского города Владимира» и «Об учреждении во Владимире арестантской роты гражданского ведомства». Николай I предполагал покрыть всю Россию сетью арестантских рот, и ко времени издания Свода законов 1842 года такие роты существовали в 33 городах. Положение об арестантских ротах издавалось отдельно для каждого города. В 1833 году Николаем I было утверждено Положение об арестантских ротах инженерного ведомства.

27 декабря 1837 года владимирский гражданский губернатор, действительный статский советник И.Э. Курута препроводил в Министерство внутренних дел составленные проекты положений. Губернатор отметил, что к устройству города предложено только два способа: вспомогательный капитал и рабочие арестантские роты. Предполагалось поместить таковую в устраиваемом при заведениях общественного призрения рабочем доме.

В сообщении губернатора от 11 июля 1839 года Министерству внутренних дел говорилось: «Во исполнение Высочайшего повеления относительно формирования арестантской роты в городе Владимире, я снесся с инспекторским Департаментом военной команды… приступил в свое время к удержанию арестантов в количестве на первый раз 100 человек для укомплектования роты преимущественно из людей, знающих мастерство, и, наконец, поручил губернской строительной комиссии заняться составлением сметы на устройство временных помещений в здании тюремного замка и рабочего дома».

Для арестантской роты губернскому правлению было предложено подобрать для начала «25 плотников, 4 пильщиков, 8 столяров, 9 мостовщиков улиц булыжным камнем, 10 кирпичников, 5 кузнецов, 3 слесарей, 3 каменотесов, 10 каменщиков, знающих и делающих фундаменты из булыжного камня, 6 печников, 6 штукатуров, 5 маляров, 3 стекольщиков, а всего 100 впредь до устройства для арестантской роты постоянного помещения».

Из-за неявки на торги желающих взять подряд на строительство временных помещений для арестантской роты эту работу губернатор поручил «произвесть экономическим образом: в тюремном замке смотрителю штабс-капитану Щелкунову, а в здании рабочего дома — смотрителю здешних заведений здешнего Приказа общественного призрения 14 класса Загрешскому».

Во вновь формируемую арестантскую роту гражданского ведомства 12 сентября 1839 года был направлен первый унтер-офицер Максим Чирков из владимирского внутреннего батальона. 20 сентября прибыл из ярославского внутреннего гарнизонного батальона унтер-офицер Николай Николаев и цирюльник Семен Васильев, 25 сентября из ревельского — два унтер-офицера: Алексей Нивошеев и Федот Волосов, а также барабанщик Михайло Зверенюга, из костромского — унтер-офицеры Андрей Огородников и Григорий Гусев, с ними барабанщик Михайло Федоров.

По штату в арестантской роте полагалось 26 воинских чинов. До формирования роты все нижние чины находились в ведении городской полиции.

5 августа 1839 года военное министерство направило владимирскому губернатору «Соображение о вещах, которыми должны быть снабжены нижние чины и арестанты… о цене, по которой обмундирование… будет обходиться».

Унтер-офицеру полагались «кивер, шинель, мундир с панталонами, галстук и прочее… Арестанту-шапка суконная, куртка и брюки серого цвета, полушубок, варежки, полусапоги». На полное обмундирование нижнего чина шло 76 рублей 29 1/₂ копейки, арестанта — 37 рублей 3/₄ копейки.

Арестантские роты гражданского ведомства предназначались для осужденных за различные преступления. Сюда же направлялись по воле помещиков, без суда, и крепостные, а также беглые и бродяги. Рабочий дом предназначался для черни, а в арестантские роты попадали лица привилегированного сословия. Арестантские роты были военизированы, николаевская муштра воцарилась в исправительных арестантских ротах еще прочнее и шире, чем в обыкновенных полках. Арестантские роты находились в распоряжении губернских строительных комитетов, работы арестантов в этом случае заключались в строительстве и ремонте казенных зданий, улиц и дорог.

ПЕРВЫМ КОМАНДИРОМ ВЛАДИМИРСКОЙ ИСПРАВИТЕЛЬНОЙ АРЕСТАНТСКОЙ РОТЫ БЫЛ НАЗНАЧЕН ШТАБС-КАПИТАН ЕСАУЛОВ АПОЛЛОН СЕМЕНОВИЧ, ПРИБЫВШИЙ ИЗ КОСТРОМСКОГО ВНУТРЕННЕГО ГАРНИЗОННОГО БАТАЛЬОНА.

17 ноября 1839 года во Владимире началось формирование роты из арестантов. В том же месяце Провиантский департамент учредил довольствие арестантской роты провиантом. Нижним чинам полагалось в год по три четверти муки, по два четверика и два гарнца крупы; арестантам каждому — по три четверти муки, по одному четверику и четыре гарнца крупы.

Жалованье офицерам и нижним чинам выплачивалось в размере:

Командир роты, капитан (в год) — 780 руб.

Поручик — 690 руб.

Подпоручик — 600 руб.

Прапорщик — 510 руб.

Фельдфебель — 72 руб.

Унтер-офицер — 24 руб.

Барабанщик — 12 руб.

Писарь — 24 руб.

Цирюльник — 12 руб.

Преобразование рабочего дома началось 13 декабря 1840 года, когда владимирский строительный комитет рассмотрел предложения и справку, в которой предполагалось соорудить «вновь постройки при существующем рабочем доме для арестантской роты: 1) двухэтажной казармы для помещения 154 человек арестантов; 2) двухэтажной казармы для нижних чинов и квартирования 4-х обер-офицеров; 3) одноэтажного флигеля для кухни, пекарни и кладовой для провианта; 4) одноэтажного флигеля для бани, прачечной, кузницы, сарая и конюшни; 5) одноэтажного флигеля-службы для офицерских квартир, столярки и мастерской; 6) при означенных строениях забор, ворота и ретирадные места». Данные сметы на все эти здания и сооружения было поручено составить городскому архитектору Гавердовскому, гражданскому инженеру Каринскому и капитану Никитину. Для скорейшего окончания работ был определен срок в две недели, но сметы были готовы лишь только к 30 апреля 1841 года. Затем весь материал, проекты и сметы, были отправлены на проверку и утверждение в Департамент исполнительной полиции.

В течение года данные документы ходили по разным службам и оставались без должного внимания. 6 марта 1842 года гражданскому губернатору было вручено письмо, где Министерство внутренних дел потребовало «ускорить доставление требуемых предписанием МВД… смет на устройство помещений для Владимирской арестантской роты гражданского ведомства». В свою очередь губернатор направляет губернскому архитектору предписание: «…Я требую от Вас подробного нынешний же день объяснения, что Вас отвлекало с 21 октября поныне не окончить столь важного поручения, показав мне лично дневные занятия Ваши по составлению этих смет и архитектора Гавердовского с господином Каринским».

13 апреля 1842 года все необходимые бумаги были отосланы в Департамент исполнительной полиции. Спустя некоторое время рабочий дом стал преобразовываться, строились здания для Владимирской арестантской роты. Из отчетов за 1843 год владимирская строительная комиссия отмечала: «Вновь строятся 5 каменных зданий для помещения арестантской роты гражданского ведомства в г. Владимире, в которой к 1843 году состояло 96 арестантов, в оном 1843 году прибыло 6, а убыло 5 человек, содержание 97 арестантов обошлось в год в 4128 рублей 92 копейки серебром, за работы получено в роту по распоряжению строительной комиссии 109 рублей 64 и 2/7 копейки серебром и сверх того по заказам разных мест и лиц 342 рубля 6 и 6/7 копейки.

Арестанты ведут себя добропорядочно, а в обучении мастерством прилагают должное старание».

В 1846 году закончилось строительство казарм, и в октябре того же года арестанты были переведены из рабочего дома в новое здание, но в декабре из-за сырости вынуждены были снова вернуться в рабочий дом. Лишь в конце сентября 1847 года после проведения дополнительных работ владимирское губернское правление уведомило министра внутренних дел: «…в новом здании здешней арестантской роты гражданского ведомства сырость уничтожилась, и арестанты переведены в оное».

Через некоторое время арестантские роты были переименованы в исправительные отделения. Владимирская исправительная арестантская рота выглядела так: «Состояло налицо арестантов с января по март 190 человек, с марта по октябрь 80 человек, с октября 150 человек».

В Уложении о наказаниях 1845 года предусматривались наказания уголовные и исправительные. На первом месте находились исправительные арестантские роты гражданского ведомства, а вслед за ними шли рабочий дом, крепость, тюрьма и кратковременный арест.

Закон без всякого стеснения устанавливал две различные мерки для измерения вины и меры наказания. При выборе наказания он разделял российских подданных на изъятых от телесного наказания и не изъятых от него. Деление на изъятых и неизъятых отягощало наказание вторых по ссылке на каторжные работы и заключалось в наказании плетьми и клеймении лица. По Уложению 1845 года для неизъятых непременное наказание было розгами от 50 до 100 ударов. Таким образом, если преступление было совершено людьми различных сословий, например помещиком и крестьянином, суд приговаривал их одинаково виновными, но крестьянину добавочно присуждалось 100 ударов розгами и клеймение лица.

27 ФЕВРАЛЯ 1831 ГОДА ВО ВЛАДИМИРЕ УЧРЕЖДАЕТСЯ ПОПЕЧИТЕЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО О ТЮРЬМАХ. КНЯЗЬ ГЕНЕРАЛ-АДЪЮТАНТ ТРУБЕЦКОЙ B.C. ПРЕДСТАВИЛ ПРАВИЛА.

Арестанты во владимирской арестантской роте сами шили себе обмундирование из материалов, отданных губернским правлением. Ежедневный стол арестантов состоял из двух блюд. Арестанты сами покупали продукты и занимались приготовлением пищи. В конце 1867 года были сделаны значительные изменения в помещениях арестантской роты: 1) заведена общая столовая, которая давала возможность сохранять в роте чистоту и порядок, устраняла обеды по камерам, таскание кусков хлеба. Кроме этого, общая столовая была местом общих сборов, где проводились утренние и вечерние молитвы, пелись церковные гимны; 2) устроены особые мастерские и слесарни; 3) отведено особое помещение для школы.

В 1868 году работы для арестантов состояли из работ внутри арестантской роты: земляные, огородные, кирпичные, сенокосные, выгрузка и погрузка барок, очистка дорог от снега и пилка дров, а также работы столярные, кузнечные, сапожные, портняжные в устроенных с этой целью мастерских.

Благодаря всем этим работам Владимирская арестантская рота в 1868 году заработала 3000 рублей. Свой огород обеспечил овощами роту на целый год.

В это же время в мастерских роты обучалось ремеслам 30 человек. В ноябре 1867 года в арестантской роте была устроена школа, которая находилась «в особом светлом помещении… учащихся 40 человек, из которых обучаются азбуке — 21 человек, письму и арифметике — 7 человек. При школе устроена небольшая библиотека, предполагалось выписать журнал «Мирской вестник» и 40 книг духовно-нравственного и исторического содержания» (Владимирские губернские ведомости от 18.01.1869 г.).

Особенностью режима Владимирской арестантской роты было проведение времени за работой, молитвой или чтением книг, особенно религиозных. Прямо запрещались «повести, сказки, романы, театральные сочинения». В качестве занятий допускались живопись и рисование, но с оговоркой, чтобы никогда не рисовали портретов с натуры и притом чтобы «самые предметы не были соблазнительными». К сожалению, неизвестно, как на практике воплощались эти статьи тюремного распорядка.

Попытки централизации управления тюремным делом в России были предприняты в период создания Александром I функциональных министерств. В 1811 году было учреждено Министерство полиции, в ведении которого находились тюрьмы. В 1819 году под юрисдикцию Министерства внутренних дел передается исполнительный департамент полиции, ведающий тюремными делами. В это же время создается Попечительное о тюрьмах общество.

Как писалось гражданскому губернатору, действительному статскому советнику И.Э. Куруте (Иван Эммануилович Курута (1827–1832, 1836–1842) управлял губернией два срока — в общей сложности почти двенадцать лет. Ему удалось применить эффективные меры по пресечению бушевавшей тогда эпидемии холеры, за что был отмечен орденом Святой Анны I степени. Он покровительствовал сосланному во Владимир Герцену. Приняв его на службу, губернатор ходатайствовал перед министром внутренних дел о снятии с А.И. Герцена полицейского надзора. В этот период проводились реставрационные работы в Дмитриевском соборе, строились мосты через Лыбедь, здание для пожарной команды, шоссе Москва — Нижний Новгород и другие объекты), в состав попечительного совета входят «люди нравственные и человеколюбивые, как из дворян, так и почетного купечества. Для открытия такого комитета нужно положить в основание небольшой капитал, для поддержания первоначальных действий». Капитал составлять из добровольных приношений: «…главная обязанность каждого тюремного комитета на усердие, искреннее желание добра своему ближнему, исполнения Евангельского учения, внутреннее чувство удовольствия от доброугодного дела происходящее и, наконец, уверенность, что таковые благотворительные занятия угодны Чадолюбивому Монарху Нашему Августейшему Покровителю тюремного общества».

В обязанности тюремного общества включалось «заботиться, чтобы арестанты, сколько возможно, размещаемыми были по различию пола, возраста и рода преступлений, чтобы в занимаемых комнатах был свежий воздух, чистота и опрятность и вообще чтобы всякая тюрьма и другое место заключения во всяком отношении имело вид благоустроенного заведения, предназначенного для исправления людей порочных. Иметь попечение, чтобы арестанты снабжены были одеждою, бельем и обувью сообразно своему положению. Стараться, чтобы арестанты имели всегда определенную им правительством пищу здоровую и в достаточном, но без излишества количестве. Заботиться, чтобы арестанты в заблуждении своем не забывали законы Божии и исполняли установления святой веры».

В состав попечительного комитета вошли представители власти, духовенства и купечества. Находившийся во Владимире в ссылке А.И. Герцен обратился к гражданскому губернатору И.Э. Куруте с просьбой о включении его в попечительное общество, где он передал на нужды тюрьмы 25 рублей. (Александр Иванович Герцен (1812–1870) — писатель, критик, публицист, революционер. Казнь руководителей восстания декабристов определила дальнейшую судьбу Герцена. Идеи свободы, равенства, братства, просвещения, равноправия были присущи Герцену. В 1834 году Герцен арестован и сослан в ссылку в Пермь, потом Вятку и Владимир. В 1840 году по возвращении в Москву он будет снова арестован и сослан в ссылку в Новгород. В 1847 году уезжает за границу. В Риме принимает активное участие в народных манифестациях, знакомится с руководителями революционного движения. В 1853 году основывает Вольную русскую типографию в Лондоне и в 1855 году начинает издавать альманах «Полярная звезда», а летом 1957 года вместе со своим другом Огаревым приступает к выпуску газеты «Колокол». В 1870 году Герцен умер в Париже.)

В 1831 году утверждается общая для всех тюрем инструкция, определившая правила внутреннего распорядка. В годы правления Александра II проводятся реформы по тюремному преобразованию. Осуществление реформ в сфере исполнения лишения свободы требовало серьезной подготовительной работы, процесс подготовки тюремной реформы затянулся на долгие годы.

В 1863 году создается особая комиссия, которая обобщала поступающие отчеты от губернаторов о положении тюремного дела, а также предложения о преобразовании тюремной части в России. В записке, представленной министру внутренних дел о местах заключения во Владимирской губернии № 13005 от 12 ноября 1862 года стряпчим Рангом, сообщалось: «В городах Владимирской губернии устроены тюрьмы по общему, однообразному плану; исключение составляют тюрьмы, устроенные в городах Владимире, Покрове и Вязниках.

В остальных городах — Суздале, Коврове, Шуе, Гороховце, Судогде, Муроме, Меленках, Александрове, Переславле и Юрьеве — тюрьмы устроены в одинаковом размере и одинаковым образом, с самыми незначительными в архитектурном отношении изменениями. Тюрьмы эти находятся при уездных присутственных местах. Состоят из каменных двухэтажных зданий, в которых устроено шесть отдельных помещений, по три в каждом этаже. В этих помещениях распределены арестанты и тюремная стража различно в разных городах, смотря по удобству, в данное время условиям. Вообще размещение в этих тюрьмах представляется в следующем виде: в нижнем этаже одна камера занимается караулом, другая — больницею, третья — женщинами. В других трех камерах размещаются арестанты-мужчины: взрослые и малолетние, осужденные, подсудимые и пересыльные. При этом камеры устроены не по коридору, а с разных сторон, так что арестанты разных камер могут увидеть друг друга и говорить между собой через окна, устроенные в дверях.

В уездных городах — Покрове и Вязниках — устроены более обширные тюрьмы, вероятно, в уважении того обстоятельства, что города эти лежат на большом Сибирском тракте, по которому до начала 1863 года проходили огромные партии пересыльных арестантов.

В настоящее время с февраля месяца 1863 года, вследствие Высочайше утвержденного 18 октября 1862 года положения, все вообще арестанты, следующие по Сибирскому тракту, пересылаются по Московско-Нижегородской дороге, не останавливаясь по городам. В Покрове тюрьма, находящаяся на выезде из города, состоит также из каменного двухэтажного здания. В каждом этаже по шесть камер, при них вверху одна занята больницею, другая — конторою, внизу — одна кухнею и другая, затем для размещения арестантов остается восемь просторных камер. Караул помещается в особом здании, устроенном по обеим сторонам входных ворот. В этом же здании, с другой стороны, находится и баня. Здесь, кстати, можно заметить, что во всех вышеупомянутых городах бани и кухни, кроме Мурома, помещаются в особых зданиях, устроенных на тюремных дворах. В городе Гороховце, лежащем также на большом Сибирском тракте, при пересылке больших партий, за теснотою тюрьмы, пересыльные арестанты иногда помещаются в бане. Вообще, помещение Покровской тюрьмы гораздо просторнее других тюрем, и, кроме того, помещение это, кажется, можно несколько распространить устройством в верхних этажах корпуса еще двух одиночных камер.

Наконец, в губернском городе Владимире тюремный замок состоит из каменного трехэтажного здания. Внутри замка, в середине его, церковь во имя Божьей Матери «Всех Скорбящих Радость». Затем от центра, в среднем и верхнем этажах по коридорам, устроенным вдоль замка и между собою разделенным сплошной стеной, расположены арестантские камеры большего и меньшего размера».

Начиная с 1861 года в некоторых уездных городах при тюрьмах устраиваются помещения для следственных арестантов.

Согласно уставу, изданному в 1857 году, содержание под стражей в уголовной практике употребляется:

1. Как средство охранения лиц, обвиняемых в преступлениях и проступках, во время произведения над ними следствия и суда до постановления и испознания приговора.

2. Как мера наказания и исправления.

Затем тем же уставом определяется порядок содержания: по различию пола, возраста, сословия. В ходе проведенной проверки губернским стряпчим по уголовным делам был выявлен ряд существенных недостатков в порядке содержания арестантов: «…бывает то, что преступники, поодиночке сознавшись или дав известные показания перед следствием, соединяясь вместе, производят давление, как закоренелые преступники, на других арестантов, еще не совершенно нравственно испорченных, а иногда и невинных.

В одной из уездных тюрем малолетние заключенные содержались вместе с взрослыми.

Вторая цель содержания под стражей есть мера наказания и исправления, но на практике эта мера по уголовному уложению употреблялась очень редко, заменялась чаще телесным наказанием.

…Большая часть тюрем в уездных городах и положительность предоставляет мало удобств к исполнению как законов, так и системы содержания арестантов, а полицейские арестантские находятся в еще более неудовлетворительном виде. Во Владимире при трех полицейских частных домах тюрьмы устроены в самом корпусе этих домов. Здесь нет окон, находятся в грязном, темном чулане, годном более для содержания грубых вещей.

…Ныне существующие тюрьмы недостаточны. Что имею в виду: у Министерства внутренних дел, которое 21 октября 1862 года за № 141 предложило собрать сведения, нет ли в губернии казенных, губернских и общественных зданий, которые остаются свободными, и не предвидится ли им возможности эти здания обратить на исправительные учреждения тюрьмы».

В этой записке шла речь и о рабочем доме, будущем Владимирском централе. «…В настоящее время во Владимире особого здания для рабочего дома нет, за уничтожением его по ветхости, и лица, присужденные к заключению в рабочем доме, помещаются временно в зданиях городской больницы». Между тем обустройство в городе Владимире рабочего смирительного дома представлено Владимирским Приказом общественного призрения МВД по хозяйственному департаменту в ноябре 1861 года.

31 марта 1870 года вышел указ «О переименовании арестантских рот гражданского ведомства в исправительные отделения и о введении в них гражданского управления и вольнонаемного надзора» (Полное собрание законов Российской империи, том 45), в котором говорилось буквально следующее:

«Управление исправительного арестантского отделения составляют: начальник и его помощник. Должности их могут быть замещаемы лицами как гражданского, так и воинских ведомств. Начальники исправительных отделений причисляются по должности к VIII классу, а помощники — к IX классу. Определение их и увольнение предоставляется губернатору. В должности надзирателей определяются лица всех сословий. Пределы власти, обязанности и ответственность чинов управления исправительных отделений определяются в особой инструкции Министерства внутренних дел».

27 июня 1870 года владимирский губернатор получил из МВД циркуляр о переименовании Владимирской арестантской роты. 8 августа того же года он сообщил управляющему МВД о сделанном преобразовании и о назначении 28 июня 1870 года начальником исправительно-арестантского отделения бывшего командира роты армии поручика Бунина, а помощником его — поручика Метелицина.

При отделении остались бывшие служащие: старший надзиратель Федор Мозалевский, его помощник Карл Фрей, младшие надзиратели Филипп Михайлов, Николай Беккель, Петр Николаев, Трифон Егоров, Степан Елушко, Яким Нога, Илья Спиридонов, Герасим Бажаткин.

Реформирование тюремной системы в России в период царствования Александра II несло в себе основную задачу по централизации управления тюремным ведомством, осуществление контрольных функций, а также установление по всей территории России единой карательной практики.

НАЧАЛЬНИКУ — 375 РУБ. В ГОД И СТОЛЬКО ЖЕ СТОЛОВЫХ.

ПОМОЩНИКАМ — 325 РУБ. СТОЛОВЫХ И 300 РУБ. ЖАЛОВАНЬЯ.

СТАРШИМ НАДЗИРАТЕЛЯМ — 110 РУБ.

ИХ ПОМОЩНИКАМ — 100 РУБ.

НАДЗИРАТЕЛЯМ — 80 РУБ.

Первым начальником Главного тюремного управления стал Михаил Николаевич Галкин-Враской, назначенный в апреле 1879 года. Он неоднократно выезжал для инспектирования в места заключения Российской империи. На посту начальника Главного тюремного управления Галкин-Враской занимался реформированием тюремной системы, способствовал преобразованию тюремного управления путем повышения роли губернских тюремных инспекторов, содействовал формированию служебного и правового положения чинов тюремной стражи и увеличении их денежного содержания и права на пенсию, а также создал необходимые условия для классификации и разъединения заключенных. (Тюремный вестник, 1896. № 2, с. 164–166.)

30 июня 1879 года утверждаются «Временные правила для первоначального руководства тюремным инспектором во время командировок с целью осмотра и ревизии учреждений, входящих в состав карательной системы». Этот нормативный документ определял порядок действий тюремных инспекторов. В их обязанность входили: сбор на местах, как в отдельных тюремных учреждениях гражданского ведомства, так и в губернских правлениях и иных присутственных местах, имеющих отношение к тюремной части, различных сведений, необходимых для самого полного ознакомления с существующим положением тюремных учреждений, а также для разработки различных законодательных, административных мероприятий по работе мест заключения; проведение ревизий тюремного хозяйства, делопроизводства в канцеляриях мест заключения и ссылки, а также условий и порядка содержания в тюрьмах лиц, подвергнутых в той или иной форме лишению свободы.

Тюремные инспектора имели право беспрепятственного входа во все части мест заключения, а также личного общения с содержащимися в означенных местах и обозрения всех дел и документов, имеющих какое-либо отношение к тюремному делопроизводству.

Затем учреждается Совет по тюремным делам. В состав Совета царским указом вводились высшие государственные чиновники.

30 марта 1879 года владимирский губернатор предложил начальнику Владимирского исправительного отделения обсудить вопрос о возможности построения своей больницы для арестантов, ввиду недостаточности средств Владимирского исправительно-арестантского отделения для удовлетворения расходов по содержанию и лечению арестантов в земской больнице.

Строительство больницы при отделении было задумано еще в 1870 году, но проект был отклонен до выплаты долгов за медицинское обслуживание арестантов Владимирской земской управе.

Число арестантов к 1879 году составило 440 человек, из них 300 человек отправлялись на работу вне отделения. 14 апреля 1879 года начальник отделения поделился своими соображениями: «Помещение больницы может быть устроено в том же здании, где помещается в настоящее время больничный покой с 20-ю кроватями».

Вопрос о расширении и переустройстве помещений необходимо было срочно решать. В итоге был создан строительный комитет.

9 июля 1902 года проекты и сметы на расширение и перестройку были готовы. Предусматривались следующие работы: 1) устройство камер ночного разъединения, 2) проведение водяного отопления, 3) канализации, 4) водопровода, 5) бетонирование сводов, 6) внутреннее оборудование корпусов, 7) асфальтовые работы, 8) малярные и штукатурные.

Контракт на производство всех этих работ был заключен с торговым домом «Э. Розен и В. Игнатьевич-Завилейский» в 1903 году, но работы продлились недолго. Торговый дом был объявлен несостоятельным должником. Новый контракт на завершение работ по расширению и переустройству исправительного отделения был заключен 19 мая 1904 года с фирмой «И.М. Либензон». 28 июля 1904 года проект и смета исполняющего дела губернского архитектора П.Г. Бейна на постройку трехэтажных мастерских отделения были утверждены.

В «Обзорах Владимирской губернии» отмечалось: на ремонт и расширение Владимирского исправительно-арестантского отделения в 1903 году израсходовано 128145 рублей 89 копеек. В 1904 году — 74 481 рубль 68 копеек. За 1905 год — 14 329 рублей 36 копеек и на работы по постройке нового здания для мастерских 29 126 рублей 97 копеек. За 1906 год — 1356 рублей 50 копеек. 18 февраля 1906 года младшим инженером П.П. Невским и губернским архитектором П.Г. Бейном при участии начальника исправительного отделения было произведено освидетельствование строительных работ. При осмотре оказалось, что внутреннее оборудование арестантских и административных корпусов не совсем закончено. Главное тюремное управление требовало завершить все работы к 1 октября 1906 года.

Указом Николая II от 13 декабря 1895 года Главное тюремное управление было передано в Министерство юстиции. Передача Главного тюремного управления в новое ведомство сопровождалась полным сохранением самостоятельности в своей деятельности. Жесткая централизация управления тюремными делами в одном ведомстве способствовала выведению российской пенитенциарной системы в число передовых. Известный тюрьмовед, юрист и психолог, профессор Московского университета, Государственного Московского психоневрологического института и Тулузской академии наук С.В. Познышев писал, что «сосредоточение управления тюрьмами в одном министерстве юстиции несомненно лучше, чем разделение тюрем между разными министерствами, например между министерством внутренних дел и министерством колоний, как во Франции, или между министерством внутренних дел и министерством юстиции, как в Пруссии» (Познышев С.В. Указ, с. 216).

Реформирование тюремной системы включало в себя изменение карательной политики, новый подход к решению вопросов обеспечения заключенных, их содержания, делопроизводству.

По циркуляру № 11 от 1904 года для арестантов вводились три вида порций:

Жаркое — 1/2 фунта

Мяса — 56 золотников;

Котлета телячья: телятины— 1/2 фунта, муки — 3 золотника, сала филейного — 3 золотника, соли — 2 золотника;

Кисель клюквенный: картофельной муки — 8 золотников, патоки — 4 золотника, клюквы — 20 золотников;

Кисель овсяный: муки овсяной — 24 золотника, соли — 2 золотника;

Селедка — 1 шт.;

Молоко — 0,5 кружки.

Завтрак: чай, сахар и ситный хлеб;

Перловое пюре:

Перловой крупы — 20 золотников,

Сала филейного — 2 золотника,

Белого хлеба — 60 золотников,

Бульон — половина кружки,

Мясо — 24 золотника,

Морковь — 1 золотник,

Брюква— 1 золотник,

Лук — 2 золотника,

Соли — 2 золотника;

Белого хлеба — 0,5 фунта,

Черный хлеб — 0,5 фунта;

Компот: чернослив—12 золотников, яблоки сушеные— 12 золотников, патоки — 12 золотников*

* 1 золотник = 4,26 грамма, 1 фунт = 410 граммов

После революции 1905 года тюрьмы России, в том числе и Владимирское арестантское отделение, были переполнены политическими заключенными. На 1 января 1903 года в арестантском отделении числилось 158 человек, в течение года поступило 293 человека. На 1 января 1904 года — 278 человек, в течение 1904 года поступило 327 человек. На 1 января 1905 года — 327 человек. За год поступило 356 человек. На 1 января 1906 года — 319 человек, в течение года поступило 1406 человек, освобождено 611 человек. На 1 января 1907 года — 790 человек.

После Первой русской революции поток каторжан увеличился, и царское правительство принимает решение создать на базе Владимирского исправительного арестантского отделения временную каторжную тюрьму, по указу от 18 апреля 1863 года тюрьма получила благозвучное название — Владимирский централ.

Режимный корпус № 2. Наши дни

Режимный корпус № 2, построенный по американскому проекту в 1903 году

В циркуляре Главного тюремного управления № 61 от 9 августа 1908 года было указано, что циркуляром № 25 от 19 марта 1908 года Главное тюремное управление просило губернаторов «не настаивать на переводе ссыльнокаторжных арестантов из губернских тюрем в каторжные тюрьмы, которые по своему устройству представляют наиболее весомые гарантии к предупреждению побегов и подавлению вооруженной силой возникающих среди заключенных беспорядков. Арестанты, отбывающие сроки каторжных работ в тюрьмах общего устройства, должны быть подчинены в порядке их содержания действию постановления устава о ссыльных и разновременных изданных циркулярных распоряжений и разъяснений». Главное тюремное управление признало целесообразным для облегчения тюремной администрации свести означенные указания и распоряжения в систему и изложить их в виде временных правил.

I. ПРИЧИСЛЕНИЕ АРЕСТАНТОВ В РАЗРЯД ССЫЛЬНОКАТОРЖНЫХ

1. Каторжные разделяются по вынесенным им приговорам на три разряда. К первому разряду принадлежат присужденные к каторге без срока или на сроки свыше двадцати лет, ко второму разряду — присужденные на сроки от восьми до двадцати лет и к третьему разряду — присужденные на сроки от четырех до восьми лет.

2. По обращении приговоров к исполнению каторжные арестанты свидетельствуются на предмет определения годности их к работам, установленным порядком. Арестанты, признанные способными к каторжным работам, причисляются к разряду испытуемых, признанные же неспособными — остаются для отбытия наказания в тюрьмах общего устройства на срок, указанный в приговоре.

Тем же порядком свидетельствуются и отбывающие наказание каторжные на предмет зачисления их в разряд неспособных за исключением каторжных, содержащихся в Нерчинской каторге. Каторжные, признанные совершенно неспособными к работам во время пребывания во временных каторжных тюрьмах Европейской России и в тюрьмах общего устройства, оставляются для отбытия наказания в тюрьмах общего устройства на срок, указанный в ст. 99 (3) (по продолжению) устава о ссыльных. С каторжными же, признанными неспособными во время отбытия наказания в каторжных тюрьмах Сибири, надлежит поступать согласно ст. 313 (по ирод.) и 315 (1) (по прод.) того же устава.

3. На каторжных, признанных способными к работам, подлежащим губернским правлением составляются статейные списки и ведомости (наставление о порядке освидетельствования ссыльных, ст. 23–24, циркуляр № 16 от 19 июля 1907 года).

4. При переводе каторжных во временные каторжные тюрьмы Европейской России один экземпляр статейных на них списков вручается конвою, а остальные два препровождаются в губернское правление, в ведение которого каторжные высылаются (циркуляр № 6 от 1 апреля 1905 года, примечание к п. 1). При переводе каторжных в каторжные тюрьмы Сибири один экземпляр статейных на них списков вручается конвою, второй высылается в губернское правление, куда каторжные назначены, а третий препровождается в Главное тюремное управление (наставление о порядке распределения ссыльных, ст. 52).

5. Каторжным и их семьям надлежит разъяснять, что семьи их могут следовать за ними в ссылку за казенный счет лишь после того, как названные арестанты, при одобрительном поведении, получат дозволение управлений Александровской каторжной тюрьмы (ныне г. Александровск, Иркутская область. — Авт.) и Нерчинской каторги жить вне тюрьмы (циркуляр № 11 от 13 февраля 1908 года), и что для выдачи пособий семействам каторжных в распоряжении тюремного ведомства средств не имеется. Родителям следовать в ссылку за казенный счет за детьми не разрешается.

II. О ПОРЯДКЕ СОДЕРЖАНИЯ ССЫЛЬНОКАТОРЖНЫХ В ТЮРЬМАХ

6. Распределение арестантов по камерам зависит от усмотрения начальника тюрьмы, причем ограниченные правила, установленные ст. 482 (2) (по продолжению) устава о ссыльных для одиночного заключения, применяются лишь в отношении подвергнутых к заключению за преступление и проступки.

7. Арестанты разряда исправляющихся по возможности должны содержаться отдельно от испытуемых (Устав ссыльных, ст. 302).

8. Все арестанты должны непременно носить казенную одежду, белье и обувь. Собственные постельные принадлежности не разрешаются (Устав содержания под стражей, ст. 191 и 192).

ПРИМЕЧАНИЕ: Присужденные к ссылке на каторжную работу переодеваются в казенную одежду, белье и обувь немедленно по вступлении приговора в законную силу.

9. Волосы на голове и бороде арестантов, ввиду опрятности, подстригаются как можно часто (Инструкция смотрителя губернского тюремного замка, п. 56).

10. Каторжные по назначению начальника тюрьмы занимаются заведенными в тюрьмах работами. На внешние работы в каторжных тюрьмах Европейской России каторжные не выводятся (Устав содержания под стражей, ст. 357).

6. При хорошем поведении заключенного начальником тюрьмы может быть дозволено курение табаку с соблюдением циркуляров Главного тюремного управления от 26 августа 1905 года и 16 декабря 1906 года за № 13 и 27.

7. В пользу всех арестантов, без указания определенных лиц или групп, подаяния принимаются и деньгами, и съестными припасами, которые допускаются в пищу.

При осмотре Владимирского исправительного отделения инспектором Главного тюремного управления, коллежским советником Мельниковым, было обращено внимание на содержание арестантов в тюрьме: «Большинство содержащихся в отделении каторжных арестантов носят собственную одежду, обувь, белье и имеют свои постельные принадлежности. Оковы с ссыльнокаторжных снимаются по распоряжению начальника отделения. Курение табака разрешается всем без ограничения. В камерах разрешается хранить много книг». Все эти недостатки были изложены в рапорте на имя владимирского губернатора от 9.12.1906 г.

В 1904 году во Владимирском арестантском исправительном отделении была открыта церковь Всемилостивого Спаса при исправительном арестантском отделении. Содержится за счет казны. Помещается в третьем этаже каменного корпуса, колокольня деревянная на таковых же подмостках. Престол один (1 августа). Причт — священник и псаломщик. Священник — Николай Александрович Архангельский (возраст 40 лет).

После польского восстания в 1863–1864 годах во Владимире отбывали наказание поляки-повстанцы. Корпус, в котором они находились, на долгие годы получает название «Польский». В 1903–1906 годах заканчивается строительство двух новых корпусов, один из них строится по американскому проекту.

Узники, которые находились в этих новых корпусах, были участниками восстаний в Свеаборге и Кронштадте — революционеры Скобенников, Фрунзе (после 1917 года — известный советский военачальник), Гусев, Растопчин (после 1917 года-член ЦК ВКП(б).

В опубликованной в 1926 году книге А.И. Скобенникова «Во Владимирской каторжной тюрьме» описывается тогдашний тюремный быт: «Режим был сравнительно свободный. Прогулки делались всеми камерами вместе два раза в день по часу. Была с волей установлена почта, почти каждый день в тюрьму приводили новенького, от которого мы узнавали о ходе подпольной работы».

В то время во Владимирской каторжной тюрьме содержался приговоренный к смертной казни студент политехнического института Михаил Васильевич Фрунзе — партийная кличка Арсений. Он и его подельник Гусев были арестованы за участие в нападении на чина полиции при исполнении своих обязанностей и были приговорены к смертной казни. За полтора года было четыре разбора его дела, три раза он был приговорен к смертной казни. Но на четвертый раз приговор заменили каторгой.

Из письма военного прокурора Московского военно-окружного суда от 13 октября 1910 года за № 169 начальнику Владимирской тюрьмы: «Сего числа мною отправлен прокурору Владимирского окружного суда приговор по делу о Михаиле Фрунзе и Павлу Гусеву, коим смертная казнь заменена каторгой: Гусеву на 8 лет, а Фрунзе на 6 лет. Сообщая о сем, считаю необходимым присовокупить, что, ввиду некоторых сведений, представляется целесообразным особое наблюдение за тем, чтобы Фрунзе тем или другим способом не совершил побега или не обменялся именами при какой-либо пересылке из одной тюрьмы в другую».

Предупреждение об особом наблюдении имело под собой серьезные основания. В 1907 году была предпринята попытка организовать побег Фрунзе и Растопчина из «Польского корпуса». «…На воле подготовлял побег картузник Кукушкин, любитель выпить и попавший в тюрьму как содействующий. Он за выпивкой должен был склонить надзирателя к соучастию в побеге. Вести от Кукушкина были хорошие, — назначен был вечер побега. План побега был такой: когда все будет готово, то разобрать кирпичи около трубы недолго, с тем чтобы Фрунзе мог пробраться в нашу камеру. Отсюда через окно беглецы должны были спуститься во двор, а надзиратель должен был притвориться спящим. Дальше оставалось забраться по крышам на цейхгауз, а там через забор — к кладбищу. Решетка была надпилена настолько, что можно было отогнуть прут. На кладбище дожидался Кукушкин. Надзиратель в известный час должен был дать знак, что можно начинать, но в последний момент он струсил и ожидаемого знака не дал».

Отбыв каторгу, Михаил Фрунзе бежал из ссылки и впоследствии стал крупным советским военачальником.

В начале лета 1907 года был вынесен первый во Владимире смертный приговор иваново-вознесенскому боевику — рабочему Башмакову. В упоминаемой выше книге А.И. Скобенникова описывается этой случай: «Перед сидящими товарищами встал вопрос: можно ли подать в этом случае прошение царю о помиловании? Кадет Иванов все время уговаривал Башмакова подать такое прошение. Остальные товарищи стремились поддержать у товарища стойкость духа до последнего момента. Ждали по ночам, когда поведут его из камеры, которая была на втором этаже «польского» корпуса (с выходом на лестницу и окном на центральный двор), с тем чтобы во всех камерах ночью демонстративно запеть.

Об этом сговорились и с каторжанским корпусом. В ту ночь, когда ждали, его не взяли, а спустя два дня только несколько товарищей проснулись от звяканья ключей, услышали звон кандалов и последний крик Башмакова: «Прощайте, товарищи…»

После узнали, что его повесили в сторожевой каменной будке напротив тюрьмы, у заставы. На другой день весть разнеслась по всей тюрьме, и во время прогулки, как на каторжном дворе, так и у подследственных, была устроена демонстрация с черными и красными флагами и пением похоронного марша».

С 1906-го по 1907 год обязанности начальника тюрьмы исполнял капитан Борис Михайлович Имшенецкий. В 1908 году начальником Временной каторжной тюрьмы был назначен Гудема, установивший жесткий режим для заключенных. Сменил Гуд ему Синайский, отличившийся зверством в Орловской каторжной тюрьме. Жесткие карательные меры привели к гробовой тишине, царившей в централе. В 1909 году начальником тюрьмы был назначен капитан Михаил Филиппович Парфенов. Он прибыл во Владимир из Москвы. С его приездом режим во Владимирской тюрьме в основном не изменился, но один случай едва не закончился трагически. В большой камере, где сидели эсеры, заключенные долго пели, стоя у окон. Надзиратель потребовал прекратить пение, но они не подчинились. Начальник тюрьмы вызвал конвой, тот выстроился перед окнами, взял окна на прицел. Певшие с окон не сходили, и Парфенов спасовал: конвой был отозван, а камера лишь на некоторое время была лишена прогулок.

С изменением карательной политики циркуляром № 14 от 6 декабря 1901 года начальникам мест заключения предоставлялось право налагать на подследственных арестантов и на находящихся в тюрьмах неисправимых должников дисциплинарные взыскания, за исключением выговора, лишь с согласия чинов прокурорского надзора. Кроме того, допускались наиболее строгие взыскания (долгосрочный карцер, наказание розгами), обусловленные соглашением начальников мест заключения с прокурорским надзором и тюремным инспектором. Данным циркуляром дисциплинарные взыскания были приведены в систему, упорядочены и узаконены приемы административного воздействия. Отменялись взыскания, по своему характеру устаревшие и не соответствующие современным условиям тюремного быта (например, бритье половины головы, называние чиновных одним только именем, при крещении данным, и т. п.). Правилами от 23 мая 1901 года начальнику места заключения предоставлялось право выбора из значительного числа разнообразных взысканий и даже разрешалось применять одновременно несколько взысканий. Введены были более строгие взыскания. Для тюрем предельный срок ареста в темном карцере увеличился с трех дней до одной недели.

В 1910 ГОДУ ОБЯЗАННОСТИ НАЧАЛЬНИКА ВЛАДИМИРСКОЙ ТЮРЬМЫ ИСПОЛНЯЛ КОЛЛЕЖСКИЙ АСЕССОР АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ ВАСИЛЬЕВ.

В 1906 году вводятся наставления о способе изготовления дактилоскопических снимков. В 1907 году утверждаются новые кандалы и наручники. В 1910 году инспектор по тюрьмам при владимирском губернаторе сообщил в Главное тюремное управление: «Считаю своим долгом отметить, что изготовленные в мастерской Московской пересыльной тюрьмы означенные укрепления не вполне удовлетворяют своему назначению. Кандалы, изготовленные в варшавской тюрьме, более совершенны и менее дают возможности заключенным умышленно напортить их. В свою очередь образец кандалов, изготовленных в мастерских Владимирского исправительного отделения, представляется более гарантирующим безопасность умышленной порчи их и облегчает проверку во всякое время».

Е.А. Башлыков описывает жизнь во Владимирском каторжном централе. К сожалению, его неоконченные воспоминания охватывают лишь небольшой период его тюремной жизни. Это период «ликвидации» тюремных «свобод», период, говоря жаргоном, «завинчивания централа».

До конца 1908 года режим в тюрьме был сравнительно мягким: общие прогулки, отсутствие кандалов, свободная передача продуктов, свидания и т. п. Но в конце 1908 года тюрьму стали «подтягивать», прежнего начальника — тюремщика старой школы (с оттенком патриархальности) капитана Парфенова — отправили в отставку, назначив на его место уже и тогда довольно известного своим свирепым нравом Гуд ему.

Первая встреча Башлыкова с начальником произошла во дворе во время общей прогулки: «Гудема в блестящем, цветом, как офицерском, мундире, в сопровождении помощников и старших надзирателей, вошел во двор и, окинув свирепым взглядом гуляющих в беспорядке каторжан, остановился. Старший надзиратель Черепков могучим голосом скомандовал: «Смирно! Шапки долой!». Все замерли на одну секунду. Гудема стоял, наблюдал и как будто чего-то ждал.

Через секунду, как бы в ответ на команду Черепкова, из двух сотен уст вылетело: «Палач! Убийца! Вон!» Сопровождавшие Гудему помощники и надзиратели трусливо бросились бежать, надзиратели на вышках взяли толпу заключенных на прицел, заключенные готовы были броситься на убегавших, и бросились бы, если б поведение Гудемы было иным. Он стоял возле калитки и, опустив правую руку в карман брюк, с поразительным спокойствием ждал, а потом, как первая волна возмущения прошла, он смелой и самоуверенной поступью вошел один в самую середину каторжан и, не вынимая руки из кармана брюк, начал тонким голосом убеждать каторжан успокоиться и мирно разойтись по камерам.

И он победил — заключенные разошлись…». Далее, прибавляет автор воспоминаний: «В этот же день вечером пять каторжан, в том числе двое политических, были выпороты розгами».

На следующий день «победа» была закреплена, всю тюрьму перевели на карцерное положение, направо и налево стали применять телесные наказания — в тюрьме водворился «каторжный режим».

По городу ходило письмо заключенных здешних арестантских отделений. Письмо, без преувеличения, отчаянное, из него видно, что заключенные задыхались от ужасов режима, введенного новым начальником арестантского отделения, настроение было в высшей степени нервное. Можно было, судя по письму, ожидать осложнений. Далее записка прерывается.

В газете «Старый Владимирец» от 12 апреля 1917 года была опубликована статья «Ужасы прошлого»:

«Первое мая — день народного торжества и в то же время день памяти борцов за свободу.