Тантра – путь к блаженству. Как раскрыть природную сексуальность и обрести внутреннюю гармонию Диллон Аниша

Глава 10

Путь через люк – освобождение диафрагмы

Купив билет и прогуливаясь по Главной улице среди чудес волшебной страны Диснейленд в городе Анахейме на юге Калифорнии, вы естественным образом фокусируете свое внимание на аттракционах, костюмах ваших любимых мультяшных персонажей и очаровательных веселых декорациях. При этом вы, как правило, не замечаете присутствия мощной и эффективной системы безопасности, и это неудивительно: ведь она действует скрытно и из-за кулис. Она спрятана от глаз публики и, чтобы не нарушать «счастливую» атмосферу, появляется на свет только в случае необходимости.

Сравнение может показаться «притянутым за уши», но именно так я временами представляю себе диафрагму – как свою, очень личную систему диснеевской охраны, функционирующую в теле.

Диафрагма – это тайный центр контроля и управления, один из «открытых секретов» человеческого организма: все знают, что у нас есть диафрагма, но никто не уделяет ей особого внимания и не задумывается о том, что она делает. Ведь обычно происходит множество более интересных вещей.

Когда после обильного поглощения вредной пищи начинает болеть живот, мы вдруг осознаем, что у нас есть кишечник. Вдохнув слишком много дыма и начав кашлять, мы вспоминаем о легких и их потребности в свежем воздухе. Когда мы ощущаем сексуальное желание, наше внимание обращается на гениталии.

Но диафрагма? Она просто не фигурирует в картине тела. И при этом она контролирует наше эмоциональное выражение больше, чем любой другой сегмент.

Диафрагма – это тонкая куполообразная группа мышц, которые размещаются непосредственно под легкими и находятся в постоянном движении. Всякий раз, когда мы вдыхаем, мышцы диафрагмы сокращаются, смещаясь вниз, чтобы создать пространство для поступления воздуха в нижнюю часть легких. Всякий раз, когда мы выдыхаем, диафрагма смещается вверх, выталкивая воздух наружу.

Дыхание – одна из тех функций тела, которые никогда не приостанавливаются.

Дыхание происходит автоматически, постоянно и без перерыва, с момента нашего рождения и до самой смерти. Таким образом, диафрагма непрерывно пульсирует, непрерывно движется вверх и вниз, и эта постоянная пульсация делает ее одним из главных средств передачи энергии в теле.

Я уже рассказывала, что, согласно Райху, один из основных принципов человеческого здоровья заключается в том, что энергия должна свободно протекать через семь сегментов, волнами или импульсами двигаясь через жидкое содержимое тела. В этом движении энергии вверх и вниз по всему организму диафрагма является ключевым участком, потому что именно здесь, чем в любом другом месте, энергия чаще блокируется.

Наше дыхание в определенной степени доступно для сознательного контроля. При желании мы можем на ограниченное время задержать дыхание, напрягая для этого диафрагму. Вы можете попробовать сделать это прямо сейчас. Наберите в легкие воздух и удерживайте его. Почувствуйте, как вы сжали мышцы диафрагмы, чтобы остановить дыхание. Это сжатие существенно уменьшает происходящую в теле пульсацию, препятствуя течению энергии. И поскольку поток энергии тесно связан с выражением наших чувств, это означает, что, напрягая диафрагму, можно также препятствовать движению волн эмоций. Таким образом, мы обладаем способностью контролировать из этого места свои чувства – что мы и делаем.

Диафрагма располагается непосредственно над желудком и всем пищеварительным трактом. Поэтому все то, что мы проглотили, все то, что в нас против нашей воли запихнули извне: «Будь хорошим мальчиком, улыбайся, скажи „спасибо“, а то не пойдешь с нами в кино!» – должно было пройти через этот энергетический люк и удерживаться внутри напряжением диафрагмы.

В связи с этим в современном американском сленге существует неприятное, но, к сожалению, очень точное выражение, описывающее процесс проглатывания нежелательных вещей, особенно в контексте отношений с другими людьми. Это выражение «есть дерьмо», и обычно оно относится к ситуации, когда кто-то, обладающий властью, например, работодатель или начальник, устраивает вам разнос, а вы должны лишь вежливо отвечать: «Да, сэр» или: «Благодарю вас».

Энергетически, пожалуй, горло является наиболее активным сегментом, когда дело доходит до «глотания дерьма». Но именно диафрагма захлопывает крышку, как только оно проходит в нижние сегменты. И именно она удерживает его там, поскольку совершенно очевидно, что когда вы «глотаете дерьмо», естественным импульсом будет при первой же возможности извергнуть его обратно. Так что вам нужна очень мощная крышка, чтобы удержать все это внутри.

Немного ниже располагаются живот и сексуальный центр, и, в каком-то смысле, диафрагма подобна проходу, ведущему к нашей внутренней животной энергии, ко всем первичным чувствам, связанным либо с младенчеством, либо с чувственностью – с самыми основами эмоций. Всякий раз, когда мы хотим отсечь себя от этих чувств, поднимающихся либо из живота, либо из сексуального центра, именно диафрагма является тем местом, где мы создаем напряжение, чтобы избежать с ними контакта, затолкать эти первобытные импульсы обратно, изгнать их из поля зрения и из нашего сознания.

Когда мы говорим о состоянии эмоционального расщепления у человека, при котором одна часть тела выражает некое желание и стремление, а другая – борется с этим импульсом или отторгает его, то часто такое расщепление проходит по диафрагме.

Это особенно верно для ситуаций, связанных с любовью и сексуальностью. Сердце, расположенное над диафрагмой, выражает некое желание, в то время как сексуальный центр, расположенный под нею, может хотеть чего-то совершенно противоположного.

Пусть, например, вы находитесь на корпоративной вечеринке и беседуете с неким безнравственным, но симпатичным плейбоем из отдела продаж. И вдруг вы неожиданно осознаете, что ваш сексуальный центр гудит и начинает «заводиться».

Сердце замечает эту активность в нижней части тела и говорит: «Эй, ты что делаешь? У тебя постоянные взаимоотношения, и твой милый, любящий, заботливый бойфренд на следующей неделе вернется из командировки в Шанхай. Не собираешься же ты связаться с этим… корпоративным Ромео, наплевав на истинную любовь, просто ради бессмысленного момента страсти?»

И где-то посередине между этими двумя импульсами диафрагма борется за сохранение закона и порядка, заталкивая обратно ваши противоправные сексуальные чувства, чтобы рука, в которой вы держите свой мартини, не дрожала, а ваш голос продолжал оставаться спокойным и ровным.

«Да, я видела этот фильм. Мы ходили на него с Брайаном, моим женихом. Я говорила тебе, что я помолвлена? В июне мы планируем пожениться…»

Другое распространенное расщепление происходит между мышлением и чувствами. Первое, конечно же, осуществляется в уме, в то время как последние обычно зарождаются у нас в животе.

К примеру, после долгого преследования и нескольких дорогостоящих ужинов вы, в конце концов, преуспели в соблазнении прекрасной женщины вашей мечты. И вот, после венчающего все это акта проявления ваших мужских качеств – абсолютно очевидно, что она достигла оргазма, – вы лежите рядом с ней в постели.

Неожиданно из глубины вашего живота появляется странное желание, которое, если его выразить словами, обращенными к вашей партнерше, прозвучит так: «Правда, было бы здорово, если бы я мог свернуться в твоих руках, как ребеночек, или положить голову тебе на колени, а ты бы мне спела колыбельную?»

Конечно, шовинистический мужской ум немедленно подвергает это чувство цензуре: «Не будь идиотом. Ты не ребенок. Ты – мужчина! Это она должна свернуться в твоих сильных надежных руках и почувствовать себя защищенной».

Так, многими способами ум ведет постоянную борьбу с нашими основными потребностями, и диафрагма принимает в этом весьма активное участие.

Мой наставник Чарльз Келли говорил, что напряжение, связанное с внутренним мышлением, накапливается в диафрагме, и поэтому каждый, кто много времени проводит, думая, планируя, рассуждая и сравнивая, неизбежно создаст в этом сегменте хроническое напряжение. Это еще один аспект роли диафрагмы как главного центра управления.

Взглянув на индийскую систему чакр, вы увидите, что третья чакра – энергетический центр, расположенный в солнечном сплетении, очень близко от диафрагмы, – традиционно связывается с такими качествами, как власть, оценка, конкуренция, противостояние и хитрость. Таким образом, Келли и система чакр в данном вопросе сходятся.

Все три базовые эмоции – страх, гнев и боль – сдерживаются диафрагмой, а создаваемое в результате напряжение проявляется как закрепощенность.

При закрепощенности мышцы становятся жесткими и с трудом двигаются. Тем не менее, после того как панцирь верхних сегментов был ослаблен, я могу начать увеличивать подвижность диафрагмы на вдохе, при ее смещении вниз, поскольку теперь есть открытый проход, ведущий в эту область. Так работать с диафрагмой я не могла, пока грудная клетка и горло слегка не приоткрылись. Именно поэтому, повторяю, мы начинаем снимать панцирь сверху.

При работе с грудным сегментом вдох бывает коротким и резким, как при изумлении. Когда же я приглашаю клиента переместить внимание на диафрагму, вдох становится более глубоким и продолжительным.

При смещении диафрагмы вниз мы начинаем входить в контакт со страхом, который, как я ранее упоминала, удерживается вокруг ядра энергетического тела, примерно в области физического живота. Как только диафрагма начинает пропускать направленный вниз поток энергии, живот вовлекается в пульсацию, и в этот момент клиент соприкасается со страхом.

Наиболее отчетливо этот эффект проявляется у худощавых женщин с плоскими животами. Их легко отнести к типу, удерживающему страх: у них слабые мышцы на периферии тела, а сами они очень легкие, как бы с крылышками на пятках, или как будто их кости сделаны из легкого материала. При таких плоских животах можно лишь удивляться, где помещаются их внутренности. Однако в напряженном животе может храниться очень много страха, и это – первая эмоция, с которой мы сталкиваемся, когда люк диафрагмы распахивается. Это может быть очень пугающим, потому что часто связано с чувством беспомощности, боязнью не справиться с какой-то важной проблемой или неспособностью выстоять при встрече с кем-то могучим.

Вся энергия людей, удерживающих страх, отведена от окружающего мира в центр и сжата там. Это – их способ бегства от какой-то пережитой угрозы или опасности. Но такое сжатие приводит к физическому истощению. Когда энергия оттягивается к центру, все, что вы можете сделать, – лишь свалиться. В ногах нет энергии, чтобы стоять, в руках нет силы, чтобы защищаться, а глаза становятся невидящими и отключенными. Это крайний случай, но я выделяю его, чтобы показать, как у людей, удерживающих страх, периферия становится неэффективной из-за недоступности источника энергии – ведь вся энергия удерживается вокруг ядра.

Когда мы дышим в живот, позволяя энергии проникать под диафрагму, страх может быть высвобожден. И только тогда появляется возможность ощутить свою силу, потому что блокирование в диафрагме не подпускает нас к жизненной энергии, хранящейся в нижней части туловища.

Для меня это очень волнующее зрелище – когда тонкие, испуганные женщины, которым всегда приходилось быть милыми и приятными, неожиданно превращаются в фурий. С освобождением диафрагмы и растворением страха они соединяются со своей силой и гневом, который ранее сдерживали. Их ярость ошеломляюща, невероятна. Именно в этом состоянии женщина открывает для себя архетип Кали, индуистской матери-богини разрушения, которая, несмотря на свою женственность и творческие качества, обладает также и силой, способной разрушить весь мир.

Когда такая женщина в конце концов обретает внутреннюю устойчивость, ее ноги становятся заземленными и укорененными, как маленькие колонны, сила разливается по всему ее телу, а в глазах мерцают искры гнева.

Очень захватывающе, когда в этом состоянии женской силы участница, только что высвободившая страх, стоит в середине общего круга. Она смотрит на других участников и говорит: «Я могу показать вам свою силу» – или что-то очень простое, подобное этой фразе.

При этом происходит поворот всей ее энергии, а иногда – также и всей ее жизни.

В том случае, когда удерживаемой эмоцией является гнев, диафрагма застывает так, чтобы предотвратить движение энергии наружу. В случае с удержанием боли она обездвижена в обоих направлениях – и при вдохе, и при выдохе, – так что блокируется само чувствование.

Добавьте к этому способность диафрагмы разделять тело пополам, расщепляя энергию уже описанным образом, и вы сможете понять, насколько велика важность этого сегмента как регулятора потока энергии. А в соединении с горлом он может вызвать полную остановку энергии, так что прекратится любое движение, и удерживать все в своеобразном безжизненном равновесии.

Для того чтобы увеличить подвижность застывшей диафрагмы, я постоянно поддерживаю с ней контакт через свои руки. На выдохе клиента я надавливаю кончиками пальцев под его грудную клетку и на область солнечного сплетения, чтобы нижние части легких могли вытолкнуть весь воздух, а на фазе вдоха снимаю давление. Активно содействовать вдоху немного сложнее, но можно, например, положить руку на живот – а точнее, между животом и диафрагмой – и мягко надавливать на него с небольшой вибрацией, показывая, куда может проникнуть дыхание. Это побуждает диафрагму опускаться ниже. Иногда я работаю одной рукой, а иногда – двумя; иногда – с самой диафрагмой, а иногда – с нижними ребрами с обеих сторон.

Мышцы диафрагмы с помощью тканей и связок прикрепляются по окружности к внутренней стороне всей грудной клетки. Там, где диафрагма соединяется с задней стороной тела, удерживается страх.

Райх много рассказывает об удерживании страха в области спины, говоря, что форма тела в этом месте создает впечатление ожидания удара сзади по голове. Это результат шока, неожиданного нападения… кажется, что все отлично, а затем: «Бах!» Голова уходит назад, плечи напрягаются, позвоночник изгибается дугой. Не зря мы говорим, что от фильма ужасов «спина холодеет» – потому что затрагивается страх, удерживаемый в наших спинах.

Работая с этой областью, я просовываю ладони под тело клиента, лежащего на матрасе, и надавливаю пальцами на мышцы позади диафрагмы. Одновременно я приглашаю клиента глубоко дышать. Это часто выводит на поверхность спрятанные там удивительные и неожиданные эмоции. Проблемы, удерживаемые в спине, – это нечто тайное: именно поэтому мы скрываем их сзади.

Я могу массировать в этой области мышцы, проходящие рядом с позвоночником, и думать, что имею дело со страхом, как вдруг неожиданно вырывается гнев – гнев, который был глубоко спрятан, скрыт из виду. Например, клиентка совершенно убеждена в том, что любит свою мать, что мать всегда поддерживала ее, защищала от злобного отца и других родственников-мужчин. И вдруг неожиданно гнев прорывается наружу, а вместе с ним к этой женщине вдруг приходит осознание, что мать манипулировала ею из ревности, втягивая в удушающие взаимоотношения, не допускающие отцовской любви.

В качестве составной части работы по освобождению диафрагмы я приглашаю людей издавать звуки, вибрирующие в мышцах этого сегмента, например «хо!». Когда диафрагма открыта и вибрация звука проникает в живот, может возникнуть низкое утробное рычание. Если же диафрагма заблокирована, то звук будет больше походить на ворчание. Этот же звук вибрирует и в горловом сегменте, способствуя выражению.

Как я говорила ранее, диафрагма связана со многими вещами, которые мы проглотили – буквально, фигурально и энергетически, – и особенно с проглатыванием того, что заставило бы нас почувствовать гнев, отвращение, тошноту. Тогда, в момент проглатывания, мы не могли дать волю естественному рвотному рефлексу, но некоторые упражнения помогают его спровоцировать. Хорошо пробуждают диафрагму скручивания телом и изгибание позвоночника во время «Брыкательной серии» или «Приступа ярости». Это, в свою очередь, создает ощущение потери контроля. А одним из ощущений, связанных с потерей контроля, является тошнота – когда начинает высвобождаться проглоченная энергия.

Тошнота часто подступает с такой силой, что человека может действительно вырвать, и это хорошо, потому что вместе с рвотой происходит мощная эмоциональная разрядка. Часто вместе с отвращением выплескивается ярость: «Как ты смеешь заставлять меня есть горох?» или: «Как ты смеешь заставлять меня ходить в школу?» Вместе с этой тошнотой и яростью, по мере того как расслабляется диафрагма, на поверхность выходит все то, что нас когда-либо принуждали делать и что мы делать не хотели.

Сейчас вы уже понимаете, что наши эмоции могут сдерживаться, ощущаться и выражаться во всех сегментах. Но по мере нашего продвижения вниз эти эмоции начинают выходить из более глубоких областей тела, и соответственно возрастает их интенсивность.

В частности, если клиент начинает плакать в начале процесса освобождения от панциря, то энергия слез и плача будет выражаться через глаза, горло, рот и, возможно, в небольшой степени через грудь. То есть энергия будет оставаться в верхней части тела. Глядя на тело клиента, я вижу, что энергия не проникает ниже грудного сегмента, а плач сопровождается высокими звуками, своего рода скулением и жалобами. Или же в нем содержится некое качество нытья – раздражение, которое хотело бы превратиться в гнев, но не обладает достаточной силой и поэтому может продолжаться вечно.

По мере того как я приглашаю клиента дышать глубже и приступаю к работе с его грудной клеткой, легкие совершают все более глубокие вдохи, и тогда рыдания начинают приходить из области сердца, устремляясь через горло ко рту и глазам. Затем, если клиент остается с этим плачем, наступает момент, когда диафрагма расслабляется, энергия опускается в нижние сегменты, и из живота поднимаются глубокие рыдания.

Вам знакомо выражение «надрывающие сердце рыдания», или «боль, выворачивающая кишки наизнанку», или «чувства, от которых сводит кишки». Это лингвистическое указание на то, как увеличивается интенсивность эмоций по мере того, как мы опускаемся в нижние части тела.

Возможно, сейчас хороший момент, чтобы поговорить о моей собственной вовлеченности в процесс клиента. Я уже рассказывала, насколько радостным и вознаграждающим для меня является момент, когда участник группы или клиент на индивидуальной сессии совершает прорыв и высвобождает сдерживаемую энергию. Подобным же образом ситуация, когда прорыва не происходит, может вызвать и разочарование, но чаще всего я остаюсь просто в состоянии любопытства, интереса: «Где ключ? Что может помочь этому человеку войти в контакт со своими чувствами и выразить их?» По большей части для меня неважно, соприкасаются ли клиенты со страхом, гневом или болью – или же со своей радостью. Но на каждой сессии я делаю все возможное, используя столько приемов из моего арсенала, сколько кажется разумным и уместным.

Многие вещи я делаю спонтанно, исходя из момента, используя свой опыт, накопленный за 30 лет практики. Например, я могу использовать прикосновение, дыхание и движение, а затем вдруг почувствовать потребность в применении психологического подхода. Тогда я начну задавать вопросы, в то время как клиент дышит, или попрошу его выразить то, что он чувствует, словами. Эти слова могут раскрыть всю историю, и тогда я приглашу его продолжать, позволяя воспоминаниям подниматься на поверхность и прояснять ситуацию.

Что бы ни происходило, терапевт должен быть энергетически связан с клиентом.

В сессии два человека работают вместе. Это не значит, что я что-то делаю с клиентом, или что клиент просто дышит, предоставленный сам себе. Скорее, это своеобразное энергетическое исследование, которое мы проводим вдвоем.

Я не организую процесс сессии рациональным, логическим образом. Я настраиваюсь на различные вещи: ощущаю напряжения в теле руками, замечаю что-то, связанное с направлением дыхания, чувствую поток энергии, вижу, как движется тело, слушаю звуки, издаваемые клиентом…

Иногда я ощущаю в собственном теле отражение того, что застопорилось у клиента. Работая, я вслушиваюсь в свое тело и точно чувствую, где удерживается энергия – может быть, в центре горла, может быть, в грудной клетке, может быть, где-то глубоко, глубоко внутри. С этим интуитивным чувством я могу предложить клиенту издать некий звук, который будет вибрировать в этой области его собственного тела, или приглашаю его начать двигаться и дышать так, чтобы затронуть или пробудить то место, где удерживается энергия. Когда он понимает меня и находит это место, я говорю: «Да, здесь! Позволь этому случиться!» Важно дать клиенту знать о том, что он – на правильном пути. Я подтверждаю, поддерживаю, признаю это, чтобы он мог идти в это место глубже, входить в контакт с эмоциями, «включая» их.

Я наслаждаюсь хорошей эмоциональной разрядкой по той простой причине, что мне нравится ощущать движение сильной энергии. Я люблю хорошую грозу, я люблю хороший оргазм, я люблю хорошее выражение ярости.

Мне также нравится и покой после бури, когда энергия успокоилась. Это спокойствие не несет в себе мертвой атмосферы кладбища, но является безусловно живым, пульсирующим и все-таки тихим. Это пространство после полного высвобождения так же ценно, как и само высвобождение, потому что это то время, когда энергия вновь заполняет всю систему. Те места, что ранее были напряженными, сейчас достаточно расслаблены для того, чтобы впитать новое качество жизненности. На самом глубоком уровне вся энергия может развернуться внутрь и создать тот безмолвный момент медитации и контакта с самим собой, который был недоступен до этого.

Клиент был пойман в ловушку на поверхности своим собственным панцирем и оставался там, пока мышечное напряжение не высвободилось, а затем… «Бууум!»… он падает в центр.

Моя задача заключается в том, чтобы поддержать это тонкое новое пространство. Я приглашаю человека закрыть глаза и положить руки на сердце или живот, либо предлагаю ему встретиться глазами с другими участниками и в молчании поделиться тем, что он чувствует. Это может быть очень волнующим переживанием – когда человек открывает глаза и видит людей вокруг себя, потому что многие из них также чувствуют эту идущую изнутри радость. Это некая синхронизация. Это освобождение для всей группы, потому что каждый может сесть в тот же поезд, каждый может двигаться вместе с волной энергии, созданной одним человеком в процессе эмоционального высвобождения.

Ну, скажем, почти каждый. Некоторые люди испытывают сильный дискомфорт. Они разрывают контакт и уходят из группы в угол или в туалет, потому что те чувства, что были высвобождены, теперь затрагивают внутри них самих нечто такое, что они отвергли. И это признак того, что для них сейчас самое время взглянуть на эту проблему и идти вглубь.

Глава 11

В глубины – высвобождение глубинных чувств из живота

Живот – это наш следующий шаг внутрь, или вниз, в процессе освобождения от панциря. Здесь возникают чувства. Отсюда начинают движение импульсы энергии.

Верхние сегменты могут быть средствами выражения этих чувств и импульсов, в то время как живот – их источник. Подобным же образом верхние сегменты могут быть приемниками впечатлений, приходящих извне, однако именно живот на них откликается.

Что бы мы ни чувствовали: боль, отвращение, отторжение, страх, гнев… – источник этих чувств находится в животе.

В западных странах люди в большей степени приучены ориентироваться на голову, поэтому представление о животе как о вместилище чувств может поначалу показаться странным. Например, когда возникает чувство отвращения, мы можем подумать, что оно зарождается в голове, а непосредственное выражение отвращения обычно ограничивается ртом, который кривится в гримасе неодобрения, или, может быть, областью горла, где возникают соответствующие звуки, указывающие на неприязнь.

Однако в традиционных китайской и японской культурах живот рассматривается как место сосредоточения психологического и эмоционального благополучия. Это особенно касается хары, которая располагается в нижней части живота, примерно на три пальца ниже пупка, и считается источником жизненной энергии.

В индийской системе чакр в нижней части живота, поблизости от хары, находится вторая чакра, отвечающая за социальное взаимодействие, групповую энергию и общение, а также – за эмоции и чувства.

Вторая чакра надстраивается над первой, как следующая ступенька восходящей лестницы человеческих потребностей. Первая чакра заботится об основных, необходимых для выживания нуждах – еде, убежище и сексе. И только тогда, когда они удовлетворены, появляется возможность наслаждаться социальным взаимодействием – племенной и семейной жизнью, а также возникающей при этом эмоциональной атмосферой.

Принимая все это во внимание, можно предположить, что западная привычка отводить уму доминирующее положение – не более чем местная культурная особенность. В действительности, как я уже говорила, процессы мышления и чувствования распределены по всему телу.

Переходя к животу в ходе райхианского процесса освобождения от панциря, мы продолжаем начатую ранее работу. С первого дня любой группы или тренинга, с того самого момента, когда я представляю основную дыхательную позицию, мы начинаем дышать в живот, чтобы достучаться до энергии и жизненной силы, находящихся в нижних сегментах. Таким образом, дыхание животом осуществляется с самого начала. Однако, как мы видели в предыдущей главе, естественное дыхание животом включает в себя пульсацию диафрагмы, которая должна обладать способностью на вдохе легко смещаться вниз, а на выдохе – вверх.

Люди, чья диафрагма не способна к такой свободной пульсации, будут испытывать трудности с дыханием в живот. Приглашая клиента дышать таким образом с самого начала курса, я понимаю, что это будет иметь лишь ограниченный эффект и что потребуется большая работа по освобождению и открытию верхних сегментов, прежде чем сможет восстановиться настоящее дыхание в живот.

После того как верхние сегменты стали более расслабленными, а диафрагма обрела подвижность, мы можем идти в более глубокие слои чувств, проникая в омут эмоций, обитающих в животе – одном из двух главных центров чувств в теле. Другим таким центром является сердце.

Живот – это место, где мы еще до рождения через пуповину были связаны с матерью. Поэтому именно здесь располагаются все эти первичные чувства «младенец-мать»: потребности и их удовлетворение, питание и поддержка – чувства, возникшие еще в утробе и перенесенные в младенчество.

Вследствие своей примитивной доречевой природы эти чувства естественным образом оказываются погребенными под многочисленными последующими переживаниями, ложащимися слой за слоем и заталкивающими наши первичные эмоции в подсознание. Из-за этого в области живота присутствует ощущение окружающей его бессознательности, атмосферы чего-то неизвестного, глубоко запрятанного, – в том числе и наших самых старых и самых ранних травм, – и особенно тех, что связаны со страхом.

Я уже объясняла, как плоский живот худощавых женщин связан со страхом, удерживаемым вблизи ядра энергетического тела. Любая работа с животом, скорее всего, затронет этот слой страха, а вместе с ним – и целый спектр чувств, таких как беспомощность, упадок сил, желание убежать, скрыться, не оставаться здесь ни на секунду.

Иногда, когда эти чувства затрагиваются, люди буквально скрываются в животе. Они не могут убежать наружу, и вместо этого их внимание уходит глубоко внутрь. Это становится способом отсекания себя от любых пробудившихся страхов.

Такая стратегия выживания, выработанная в детстве, эквивалентна вошедшему в поговорку поведению страуса, прячущего голову в песок, чтобы не видеть приближающейся опасности.

Я не могу себе представить, что страусы действительно поступают таким образом, потому что в дикой природе это привело бы к неминуемой смерти. Однако этот образ отлично работает в качестве метафоры для определенных форм человеческого поведения, особенно для поведения беспомощного ребенка, который не может убежать от сердитого или агрессивного родителя. Ему остается единственный выход – скрыться внутри.

Одной из самых сильных эмоций, с которыми, скорее всего, предстоит встретиться в области живота, является страх.

К этому наполненному страхом сжатию необходимо приближаться очень бережно, так как оно может быть связано с шоком, и тогда энергичный подход лишь вызовет повторную травму или усилит первоначальное переживание шока.

Обычно, чтобы проникнуть в ядро, я делаю акцент на глубоких вдохах в живот с одновременным сохранением контакта глазами. При этом я мягко кладу ладонь на те области живота, которые ощущаются как твердые или напряженные.

Часто я даже не касаюсь физического тела, а лишь держу руку в трех-пяти сантиметрах над кожей, устанавливая связь с энергетическим. Энергетическое тело в этом месте легко доступно, потому что физическое тело здесь относительно мягкое и текучее. В животе нет костных структур, суставов или связок. Есть лишь стенка, образованная мышцами и удерживающая внутренности, а также их постоянно движущееся содержимое.

В отличие от напряжения, удерживаемого в мышцах верхней половины тела, которое обычно накапливается во вполне определенных местах, таких как челюсть, боковые части горла и прочих, напряжение в области живота существует преимущественно в виде аморфной массы. В такой ситуации прямое нажатие на мышцы пальцами и ладонями, скорее всего, будет менее эффективным, чем воздействие на энергетическом уровне. Особенно это касается работы со страхом.

Я могу медленно или быстро двигать руками, не прикасаясь к животу, и энергия, истекающая из моих рук, будет стимулировать и приводить в движение энергетическое тело клиента, а оно, в свою очередь, установит связь с эмоцией, запертой в мышцах. Если этой эмоцией является страх, то главное, что на этой стадии должен делать клиент, – это не убегать, не прятаться, а оставаться в контакте с обнаруженным чувством. Здесь требуются храбрость и осознание, потому что инстинктивная реакция заключается в том, чтобы скрыться, сбежать либо внутрь, либо наружу.

Если страх удалось ощутить и высвободить, то открывается путь для выброса гнева, который часто бывает очень впечатляющим.

В предыдущей главе я обсуждала тему контроля в связи с диафрагмой. Та же тема находит свое продолжение и в животе, причем особенно глубоко она связана с ранними переживаниями насилия или принуждения, например, с приучением к горшку, с необходимостью есть в определенное время и не есть в другое время, а также с необходимостью одеваться определенным образом.

Принуждение может включать в себя следующие приказы:

«Сейчас ты должен сходить в туалет»;

«Сейчас ты должен поесть»;

«Сейчас ты должен ложиться спать».

Нетрудно вообразить, какая ярость может подняться после того, как был высвобожден страх, блокировавший естественный отклик ребенка, и появилась возможность подлинной реакции на такие команды.

Представим, что ребенок живет в обстановке постоянной угрозы для жизни: к примеру, у него вспыльчивый или почти всегда пьяный отец. Этот ребенок не может проявить свою ярость или гнев, поскольку их проявление спровоцирует еще большее насилие. Такие эмоции должны быть спрятаны глубоко в животе, где затем они могут лежать годами. И когда человек в конце концов получает разрешение войти в контакт с этими давно забытыми чувствами и высвободить их, они часто проявляются как смертельная ярость, направленная на родителя, совершавшего насилие.

«Я убил бы тебя!» – именно такого типа эмоции исходят из живота.

Контакт с этими глубоко лежащими чувствами не возникает сразу же, с самого начала сессии. Обычно движение в процесс эмоционального высвобождения у клиента начинается в верхней части тела, чаще всего – в области грудной клетки. Затем, по мере того как открывается диафрагма, выражение углубляется, и, наконец, эмоция с огромной силой начинает изливаться из уровня живота, непосредственно из кишечника.

В качестве руководителя и терапевта я следую за тем, что проявляется слой за слоем, сегмент за сегментом, и это не всегда движение в одном направлении. Иногда, после последовательной проработки сегментов до самого живота, высвобожденная энергия и эмоции начинают подниматься через диафрагму, но блокируются в груди или горле.

Тогда я должна снова обратить внимание на верхнюю часть тела и поработать над высвобождением напряжения в заблокированном сегменте, а затем опять вернуться к животу. Я продолжаю возвращаться к животу, приглашая чувства подниматься с максимально возможной глубины – я постоянно ориентирована именно на это.

После любого вида высвобождения какой бы то ни было эмоции неизбежно должна последовать фаза релаксации. Таков естественный цикл, зафиксированный Райхом в его оргазмической формуле – заряд, напряжение, разрядка, расслабление, – которую я постоянно использую в своей практике.

На стадии релаксации я приглашаю человека закрыть глаза и начать медленно и глубоко дышать в живот, одновременно удерживая внимание на нижних сегментах и ногах, – это помогает вновь зарядить область живота. Возможно, через несколько минут поднимется еще одна волна эмоций, которую также можно будет разрядить через верхние сегменты.

В итоге после многих сессий, пройденных клиентом, наступает момент, когда на всем пути до самого живота открывается свободный канал, и тогда человек обретает способность устойчиво работать из глубины.

Обычно это происходит к концу курса, когда клиенты уже способны соединяться с тем, что находится в наиболее глубокой части их существа, и принимать то, что они не хотели видеть в течение всей своей взрослой жизни, – «выворачивающую кишки» грусть, горе или боль. Это может быть пережитая в детстве огромная потеря – такая, например, как потеря матери в возрасте трех-четырех лет.

Я вспоминаю, как испытывала подобное чувство боли, когда моя семья переехала. Я тогда очень сильно любила своего маленького двоюродного братика – нам обоим было по семь лет, и мы все делали вместе. Наши семьи жили в соседних домах, и мы с ним почти не расставались. Потом мои родители переехали в другой штат, до которого нужно было добираться 9 часов, и это полностью разорвало нашу связь. С тех пор мы виделись с ним только раз в год. Несколько месяцев я ощущала сильную грусть, и теперь я понимаю, что просто похоронила ее, затем снова похоронила и продолжала хоронить до тех пор, пока со временем она не исчезла из виду.

Именно такого рода чувства – тяжесть утраты, разрушительное разочарование, глубочайшая ярость – удерживаются в области живота и энергетического ядра.

С теми же самыми темами можно встретиться и в процессе работы с верхними сегментами. Мы можем много раз сталкиваться психологически или эмоционально с каким-либо травмирующим случаем, но всякий раз, работая глубже, мы понемногу приближаемся к чувству, обитающему внутри ядра. И вдруг, неожиданно провалившись в живот, мы оказываемся в самой его середине, в полном и абсолютном контакте с ним.

С этим связано упражнение, которое я обычно провожу в своих группах, когда процесс уже близится к завершению, и которое называется «Незавершенное дело».

Я рассказываю об этом упражнении именно сейчас, потому что в нем активно участвует брюшной сегмент. Оно в большой степени ориентировано на «чувствование» и предназначено для того, чтобы помочь людям взглянуть в прошлое и обнаружить там некую незавершенную ситуацию с конкретным человеком: что-то, оставшееся без внимания и запертое в подсознательном уме, какое-то чувство, которое никогда не было выражено или признано существующим.

Из-за того, что ситуация остается незавершенной, мы продолжаем нести ее в форме хронического напряжения в панцире тела, а также в виде свободных байтов психологических данных, блуждающих в биокомпьютере нашего ума. Упражнение «Незавершенное дело», работающее одновременно на психологическом и эмоциональном уровнях, позволяет разрешить эту ситуацию.

Для начала я предлагаю разогревающие упражнения – несколько мягких биоэнергетических напряженных позиций, предназначенных для того, чтобы помочь людям соединиться со своим животом. Я прошу всех лечь спиной на матрас, приняв основную дыхательную позицию, согнув колени и всей плоскостью поставив стопы на пол, а затем начать постукивать кончиками пальцев в области живота, чтобы обнаружить, где в этом сегменте существует напряжение, и расслабить его. После этого я приглашаю участников, дыша в живот, приподнять голову над матрасом и посмотреть прямо вперед в направлении собственных согнутых коленей. Большинство людей, чтобы поднять голову, используют мышцы живота, и тогда живот сразу же напрягается, а дыхание становится стесненным.

Затем я прошу их выдохнуть и опустить голову на матрас, обратив при этом внимание на то, как расслабляются мышцы живота. «Для того чтобы удерживать голову приподнятой, – объясняю я, – можно использовать другие мышцы, например, те, что располагаются в задней части шеи. В этом случае живот может оставаться мягким».

Я предлагаю участникам попробовать сделать это снова, самостоятельно, в течение 15–20-ти циклов дыхания поднимая и опуская голову, экспериментируя, узнавая, могут ли они удерживать живот в состоянии расслабления. Эта простая техника дает людям возможность почувствовать, как напряжение в животе нередко создается без всякой необходимости.

В другом упражнении, которое также начинается в основной дыхательной позиции, я приглашаю участников взяться за колени руками: правой рукой – за правое колено, а левой рукой – за левое колено, – подтянуть колени к груди и позволить бедрам и пояснице перекатываться по матрасу. Эта поза, напоминающая младенческую, помогает в игривой форме расслабить область таза и сексуального центра.

Затем я предлагаю участникам, удерживая таз на полу, высоко поднять ноги – так, чтобы стопы были перпендикулярны ногам и смотрели бы в потолок. В этой позиции они должны выталкивать пятки вверх настолько, чтобы в задней стороне ног ощущалось бы напряжение.

В принципе, поддерживать ноги над телом можно с помощью мышц бедер. Но поскольку мышцы поясницы обычно слишком сжаты, то людям приходится удерживать ноги в вертикальном положении, используя и мышцы живота. Чтобы глубже исследовать эту позицию, я предлагаю участникам для дополнительной поддержки поместить кулаки под ягодицы, сосредоточив при этом внимание на напряженных мышцах живота и поясницы (обе эти области входят в состав брюшного сегмента).

Эти два упражнения направляют энергию и внимание в область живота. После них мы можем перейти к структуре «Незавершенного дела».

Это упражнение сочетает в себе классическую технику гештальта (разговор от лица каждого участника ситуации) и неорайхианское дыхание, привносящее больший энергетический заряд. Упражнение выполняется вдвоем, один из партнеров участвует в нем как клиент, а другой – как помощник. Клиент лежит на матрасе в основной дыхательной позиции, а помощник сидит рядом с ним.

Сначала клиенты накапливают в теле заряд энергии посредством глубокого дыхания в живот, а одна из задач помогающего партнера состоит в том, чтобы поддерживать это глубокое дыхание на протяжении всего упражнения.

Тем временем я включаю мягкую музыку, часто – печальную или детскую, что создает соответствующее настроение, и прошу клиентов закрыть глаза. Затем начинается погружение в прошлое. Я приглашаю их оглянуться на прожитые годы и вспомнить нескольких людей, которые были для них эмоционально значимы, людей, которых они любили, людей, которые любили их, людей, с которыми они были очень близки. Эти люди все еще живут внутри нас – люди, которые нам небезразличны в том или ином смысле.

Я прошу участников вспомнить конкретную ситуацию с каким-либо человеком. Это может быть ситуация, наполненная негативными чувствами, например, обидой или болью, или же ситуация с позитивными чувствами, которые, однако, никогда не были полностью выражены – может быть, они любили кого-то, но так и не разрешили себе открыто сказать: «Я люблю тебя».

Возможно, это один из родителей, дедушка или бабушка, или кто-то еще – тот, кто был важен, когда они были моложе. Это может быть брат, сестра, кто-то из близких родственников или же кто-нибудь из недавнего прошлого – друг, подруга, муж, жена, возлюбленный… Возможно, это тот, кто уже умер, тот, кого они больше никогда не увидят.

Я приглашаю клиентов определить, кто этот человек, и, представив, что он прямо сейчас находится здесь, с ними, в этой комнате, несколько раз позвать его вслух по имени, посмотреть ему в глаза и начать говорить с ним, произнося все то, что ранее не было высказано.

Естественно, что в процессе разговора начинают подниматься эмоции – и я предлагаю разрешить телу двигаться, позволить чувствам выходить наружу – но все-таки наиболее важным здесь является словесное выражение. Слова соединяют эмоции с разумом, и это – именно то, что нам нужно: непосредственный контакт с другим человеком в конкретной ситуации. В результате все то, что годами оставалось в уме и теле, может быть исцелено и отпущено.

Возможно, в уме мы уже миллион раз говорили все эти вещи сами себе, но, произнося их вслух, мы слышим и понимаем их лучше. Кроме того, звуки слов создают в теле вибрации, которые помогают преобразовать неосознаваемое в осознаваемое.

Помощников я прошу, чтобы они поддерживали своего клиента энергетически. Они совершают мягкие движения ладонями от живота клиента вверх вдоль его тела, не прикасаясь к нему, но сохраняя расстояние около пяти сантиметров. Как я уже объясняла раньше, энергия в руках помощников объединяется с энергией в животе клиента и помогает создать своеобразный «поток выражения» – поток энергии, который движется через живот, сердце и горло и который может очень сильно помочь выражению эмоций.

Через несколько минут многие участники начинают плакать или кричать: прикасаясь к старым ранам, они высвобождают то, что так долго сдерживалось и скрывалось. Я побуждаю их произносить слова, продолжать дышать и позволять телу принимать участие в выражении любым способом, который ощущается правильным, – например, бить кулаками по матрасу или же наносить удары ногами.

Примерно через 10 минут я прошу клиентов на некоторое время перестать говорить, направить внимание внутрь себя и отдохнуть. Затем я предлагаю им обратить внимание на то, что чувствует другой человек – теперь, когда он услышал то, что ему было сказано. Я приглашаю их представить, что они стали этим другим человеком, произнести вслух собственное имя, как будто бы теперь этот человек обращается к ним, и позволить ему говорить.

Обычно для того, чтобы совершить такую смену ролей, требуется пара минут, но большинство людей с этим справляются и в течение следующих 10-ти минут говорят, выражая точку зрения и чувства этого человека.

Здесь, наверное, стоит сказать о том, что когда я предварительно объясняю технику этого упражнения, некоторые люди возражают против того, чтобы выступать в роли другого человека. Они говорят: «Откуда я могу знать, что тогда думал мой отец?» Но каким-то образом мы это знаем. Когда мы настраиваемся на человека, сосредотачиваемся на нем, мы обнаруживаем глубокую психическую связь и осознаем то, что тогда происходило внутри него.

То, что мы не только обращаемся к этому человеку, но и играем его роль, делает процесс более полным и завершенным. В противном случае он был бы односторонним. Он был бы возможностью выплеснуть эмоции, но в нем не было бы глубины высвобождения, не было бы качества сочувствия и исцеления.

По завершении этой стадии я приглашаю клиентов, снова став самими собой, выразить все, что требуется, чтобы завершить этот обмен, а затем почувствовать, готовы ли они простить этого человека или попросить у него прощения – в зависимости от того, что уместно в данном случае. Я призываю участников говорить от сердца, чтобы попытаться привнести в отношения новое понимание, способное исцелить рану. Затем я прошу их найти способ попрощаться с этим человеком и отпустить его.

Постепенно я помогаю клиентам вернуться в «реальный мир», в настоящее. Затем я прошу их установить контакт с помощниками и уделить несколько минут тому, чтобы поделиться своими переживаниями, рассказать о том, с кем они разговаривали и какое значение этот человек имел в их жизни.

Затем, после перерыва, участники меняются ролями и выполняют это упражнение еще раз.

Прочитав описание этой техники, вы можете подумать: «Ну что же, я могу сделать это и сам, просто сидя в кресле, закрыв глаза и думая о ком-то».

Короткий ответ на это: «Да, можете». И, на самом деле, подобные упражнения, основанные на методике гештальта, выполняются в процессе психологического консультирования во всем мире. Для них обычно используются две подушки. Сидя на одной из них, клиент представляет себе человека, сидящего на другой подушке, и начинает говорить с ним.

Это может быть очень эффективным, особенно в присутствии опытного психолога-консультанта. Однако, по моему опыту, при этом не достигается та эмоциональная глубина, до которой можно добраться, сочетая гештальт с райхианской практикой.

Обычно я провожу это упражнение в последний день пятидневной группы. К этому времени тела у участников расслабились, их энергия течет более естественным образом, а сами они находятся в контакте со своими эмоциями. В таком состоянии сосредоточение на темах незавершенного дела со значимым человеком неизбежно оказывает глубокое воздействие. Кроме того, положение лежа с закрытыми глазами в этом процессе в значительной степени способствует регрессии и уязвимости. Вы легко можете превратиться в ребенка, лежащего в коляске или кроватке, особенно если кто-то сидит рядом с вами и заботится о вас.

Я проводила это упражнение без помощников, когда все участники группы работали самостоятельно, но обнаружила, что присутствие человека, который вас слушает и поддерживает, помогает клиентам держаться правильного курса. Для них становится труднее «улететь» или выйти за пределы структуры упражнения. Более того, происходящее обычно захватывает и помощников. Часто они эмоционально вовлекаются, сопереживают и, бывает, сами всхлипывают, слушая, как перед ними разворачивается некая волнующая история.

Я уже говорила о том, что брюшной сегмент связан с темами детско-материнских отношений, с глубокими чувствами, с неизлеченными эмоциональными ранами – с чем-то негативным, содержащемся в животе. Теперь настало время обратиться к позитивному аспекту.

Живот обладает огромной способностью к наслаждению.

Наслаждение животом – это, например, глубокое наслаждение младенца, свернувшегося на руках у матери, сосущего ее грудь или отдыхающего на ее теле. Приятные ощущения в физическом теле человек испытывает через энергетический центр живота. Как я уже рассказывала, в этом сегменте существует общность между физическим и энергетическим телами и их взаимное проникновение. Поэтому чувства в физическом теле легко ощущаются и вибрируют в теле энергетическом. Ребенок у груди полностью поглощен своим занятием: его губы сосут, руки прикасаются, желудок наполняется, все тело получает питание. Эти ощущения питания и наполнения переживаются посредством живота, который воспринимает чувства и передает их в энергетическое тело. А оно от наслаждения расширяется, создавая ауру удовлетворения и окутывая все физическое тело. Ощущение глубокого расслабления и удовлетворенности, которое приходит после того, как ребенок наелся, является также и переживанием энергетического, или второго, тела.

В райхианской практике после интенсивной сессии клиент, переживший сильное эмоциональное высвобождение, естественным образом попадает в такое пространство приятного расслабления. Это один из тех редких моментов в жизни взрослого человека, когда он действительно может отпустить все напряжение и беспокойство, ощущая, что ничего не нужно делать, что все хорошо. Когда клиент входит в это пространство, я осторожно кладу его собственные руки ему на живот. Это усиливает переживание и дает ощущение пребывания «у себя дома», чувство единства, гармонии.

Бывает, что человек приходит ко мне, чувствуя себя совершенно разбитым, с самыми разнообразными энергетическими расщеплениями в теле. Затем, после выражения и высвобождения этих конфликтующих энергий, каждый сегмент гармонично соединяется со всеми остальными – по крайней мере, на какое-то время. Этому чувству способствует свободное течение энергии через все сегменты. Энергия может двигаться в кончики пальцев, достигать сердца, проникать прямо в сексуальный центр и проходить по ногам и стопам, создавая ощущение целостности, которое каким-то образом воспринимается через живот.

Это чувство органической целостности представляет собой биоэнергетическое явление, очень приятное, но для большинства людей недостижимое в обычной жизни. В каких-то ситуациях мы можем переживать мгновения счастья или возбуждения – например, в критические моменты спортивных соревнований или при удаче в азартной игре. Но эти ощущения не идут ни в какое сравнение с переживанием целостности, вызывающим чувство удовольствия в нашем ядре.

Существует, однако, еще один вид опыта, который дает нам почти такое же удовольствие, и это – секс.

Сексуальная близость, достижение оргазма, любовь – все это может привести нас к тем же высотам блаженства.

Наша способность наслаждаться такими переживаниями полностью определяется здоровым состоянием и энергетической наполненностью тазового сегмента, к которому мы обратимся в следующей главе.

Глава 12

К корням – освобождение тазового сегмента

По отношению к западному обществу Зигмунд Фрейд был гением-революционером своего времени, открывшим двери к запретной теме секса. Он обнаружил и заявил публично, что жизненный импульс по своей природе сексуален и что именно нарушение этого естественного импульса в детстве и юности лежит в основе человеческих страданий и неврозов.

После такого новаторского прорыва можно было ожидать, что следующий шаг Фрейда – вывести человечество из страданий в более счастливый, лучший мир, в котором телесное наслаждение и сексуальная реализация смогут занять свое законное место.

Фрейд, однако, сделал прямо противоположное: он объявил состояние страдания неизбежным. Он считал, что для существования цивилизованного общества необходимо, чтобы человеческая сексуальность обуздывалась и подавлялась. Любое общество, в котором дозволено свободное, несдерживаемое наслаждение сексом, обречено, по его мнению, на распад и хаос.

Именно по этой причине личность Фрейда приводит меня в недоумение. Для меня он похож на преданного своему делу археолога, разыскивающего в пустынях Северной Африки и Аравийского полуострова копи царя Соломона и спрятанные в них легендарные богатства. Однако, обнаружив наконец эти копи, он поспешно заваливает вход землей и объявляет, что никто не должен входить туда, чтобы насладиться сказочным сокровищем, потому что это слишком опасно.

Использованное мною в этом контексте выражение «сказочное сокровище» относится не просто к сексуальному акту, но к самой сексуальной энергии и ее потенциалу поддерживать развитие человека во многих измерениях, включая и духовное.

В следующей части этой книги мы увидим, что сексуальная энергия обладает бесконечными возможностями. Однако Фрейд, сделав лишь первый шаг, остановился и объявил, что единственно возможный вариант – помочь людям приспособиться к «нормальному» состоянию сексуального подавления ради сохранения общественного порядка. И функция его новой науки психоанализа заключается именно в этом.

Райх отверг это положение своего учителя. В то время как Фрейд считал сексуальное подавление непременным условием существования цивилизации, Райх утверждал, что именно это подавление сексуальной энергии препятствует созданию подлинно цивилизованного общества, в котором люди смогут освободиться от невроза и наслаждаться естественным счастьем.

Занимаясь поисками фактов, подтверждающих его идеи, Райх обнаружил отчет немецкого антрополога Бронислава Малиновски, который в 1920-х годах в течение нескольких лет изучал матриархальные племена на Тробрианских островах Тихого океана. На основе этой работы, которая произвела на него сильное впечатление, Райх написал собственную книгу «Вторжение принудительной сексуальной морали», где сравнивал тробрианскую и европейскую культуры.

Он отмечал, что тробрианские дети свободны удовлетворять свое любопытство в отношении секса. Они могут исследовать друг у друга гениталии и сколько угодно наслаждаться сексуальными играми. Родители и другие взрослые считают эти ранние сексуальные приключения естественными и не вмешиваются, занимая в отношении детей общую позицию поддержки и терпимости.

У подростков формируются более продолжительные сексуальные взаимоотношения, которые, однако, не закрепляются и не управляются родителями. В каждой деревне имеются «холостяцкие» дома, в которых молодые пары могут жить вместе столько, сколько длится их роман. Эти связи необязательно бывают моногамными и существуют в общей атмосфере личной свободы и экспериментирования. Иногда группы подростков отправляются в соседние деревни на вечеринки, где случаются и сексуальные контакты.

Для Райха жизненно важным было не то, что в тробрианском обществе молодые люди могут исследовать сексуальность – это, по его словам, случается и в западной культуре, особенно среди беднейших классов. Решающим фактором, оказывающим влияние на личное счастье, является отношение к такому исследованию.

У жителей Тробрианских островов отсутствует мораль, осуждающая секс, отсутствуют чувство вины, стыд, представление о том, что исследование сексуальности – это что-то грязное или запретное. Отсутствует калечащее и унижающее отношение к интимной жизни. В результате вокруг половых органов не образуется панцирь и не нарушается естественный поток сексуальной энергии. Это позволяет молодым людям наслаждаться полностью удовлетворяющими сексуальными объятиями, в то время как в западном обществе партнеры из-за хронического напряжения в области половых органов не могут получить удовлетворения даже при состоявшемся сексуальном акте.

Основываясь на своих клинических исследованиях, Райх пришел к выводу, что почти у всех женщин и более чем у половины мужчин в западном обществе наблюдаются сексуальные нарушения и неспособность к подлинному сексуальному удовлетворению. Это происходит из-за подавления и наличия панциря в области гениталий.

Что же касается заявления Фрейда о том, что сексуальная вседозволенность в обществе приведет его к распаду, то Райх отмечал, что хотя тробрианская цивилизация промышленно не так развита, как Европа и Америка, она стабильная, сложноорганизованная и гораздо более преуспевающая в том, что касается прочих культурных ценностей. В частности, в ней нет неврозов, страданий, вуаеризма, изнасилований, порнографии. Отсутствуют фетишизм, эксгибиционизм и даже мастурбация. Нет случаев самоубийств у подростков, нет проституции и публичных домов.

Устойчивость тробрианской культуры Райх считал доказательством того, что общество не приходит в беспорядок, если в нем дозволяются и поощряются сексуальные инстинкты, и что моральный контроль и осуждение секса не являются обязательными для существования цивилизации. Другие исследователи, получив ответ на свой вопрос, наверное, на этом бы и остановились. Но Райх пошел дальше: если отрицание секса не является необходимым для цивилизованного поведения, то почему тогда современные общества так решительно поддерживают сексуальные запреты и подавление?

Ключи к разгадке он обнаружил в той же самой тробрианской культуре, в тех значительных переменах в поведении, которые происходят после вступления в брак. Тогда неожиданно появляется другая мораль, связанная не столько с сексуальной верностью, сколько с внешними приличиями. Со стороны общества на супругов – и особенно на жену – действует сильное давление, заставляющее их следовать нормам поведения, запрещающим паре любое публичное проявление любви друг к другу. Причина такой перемены, как обнаружил Райх, лежит в экономических интересах мужчины, которому семья жены преподносит пожизненный брачный дар, состоящий в ежегодном снабжении фруктами и овощами, так как тробрианцы занимаются преимущественно сельским хозяйством.

Таким образом, Райх показал, что принуждение, накладываемое браком и моралью, выгодно социальным структурам, в которых доминируют мужчины. Оно предвещает переход от матриархата к патриархальной модели, которая вот уже несколько тысяч лет господствует в западной культуре.

Иными словами, сексуальная мораль служит экономическим интересам.

Женщина должна вести себя должным образом, потому что она – часть сложной торговой сделки между двумя семьями, выгодной богатым и могущественным членам общества, обычно – клану вождя и другим авторитетным мужчинам племени. Райх – не единственный, кто так считает. Антропологи и историки в целом соглашаются, что мораль и моногамия стали развиваться с появлением частной собственности.

Райх утверждал также, что по мере того как эта новая авторитарная модель общества развивалась, постепенно становясь доминирующей, сексуальные ограничения в детстве и юности оказывались необходимыми для поддержания брака. Ведь как мужчины, так и женщины, ранее свободно наслаждавшиеся сексом, проявляли значительно меньшую склонность к сохранению верности в рамках брачной структуры.

Таким образом, сексуальное подавление стало клеем, скрепляющим общество определенного типа. Оно служит имущественным интересам правящего клана или класса, которые стремятся контролировать распределение собственности и оставаться на вершине социальной иерархии.

От осуждения сексуальности выиграла и религия, потому что страдающих и невротичных людей легче утешать обещаниями будущего спасения.

Так появилось неписаное соглашение между религиозными и политическими лидерами, создавшими взаимовыгодную систему управления и манипулирования людьми.

Результатом всего этого в терминах наших сегодняшних обычаев является то, что два человека, гениталии которых окружены панцирем, заключают пожизненный контракт моногамного брака без какой-либо надежды на сексуальную реализацию или личное счастье.

Развернутая Райхом кампания за освобождение людей от сексуального подавления означала, что везде, куда бы он ни приезжал, он встречал сопротивление. Ведь он атаковал самые основы эксплуатации. Вместе с тем, Райх не был политическим революционером, стремящимся низвергнуть правящую элиту. Он просто хотел, чтобы люди были счастливыми, свободными от невроза, сексуально здоровыми и естественно оргазмичными.

Сначала в Вене, а затем в Берлине Райх открыл для людей из рабочего класса клиники, в которых они могли избавиться от сексуальных проблем. Он проводил консультации по вопросам контроля над рождаемостью, проблемам брака и беременности, издавал брошюры в защиту сексуальной свободы, особенно для молодежи. Он настаивал на том, что с младенческого возраста и до половой зрелости детям следует разрешать мастурбировать. При наступлении же половой зрелости им следует дать надежные и ясные инструкции по регулированию рождаемости, с тем чтобы подростки могли без страха заниматься любовью.

Из-за этой кампании Райх в итоге остался почти в полном одиночестве. После его разрыва с Фрейдом от него отреклось практически все психоаналитическое общество.

Поскольку Райх был марксистом, у него были друзья в европейских коммунистических партиях, которые поначалу поддерживали выдвинутые им принципы сексуального равенства и свободы. Но постепенно и они оставили Райха, подвергнув его публичной критике.

Важно понять это, поскольку таким образом проявляется основной конфликт между политикой и сексом.

В 1933 году Райх написал ставшую классической книгу «Массовая психология фашизма». В ней он показал, как авторитарные режимы используют общество и манипулируют идеализмом молодежи. Книга была направлена против Гитлера и нацистского движения. Но коммунисты, с которыми Райх объединился, тоже стремились манипулировать населением. Они предлагали свою собственную форму утопии, которая должна будет наступить после того, как трудящиеся классы захватят власть. Поэтому и коммунисты испугались. Ведь если Райху удастся научить простых людей самим управлять собственной жизнью, наслаждаясь сексуальной реализацией и персональным счастьем, то общественное недовольство исчезнет, и мотивация к насильственной революции будет подорвана.

К чести Райха, он не стал политиком, но остался истинным ученым и гуманистом и, несмотря на критику, осуждение и изгнание из общества, продолжал заниматься единственной проблемой, которую считал основной: как избавить человечество от страданий и невроза и помочь людям начать наслаждаться жизнью.

И именно здесь на сцене появляюсь я, потому что, подобно Райху, занимаюсь тем, что помогаю людям обрести счастье. Когда люди, по какой бы то ни было причине, вдруг осознают, что не реализуют себя в жизни, некоторые из них начинают искать способы, позволяющие освободиться из тюрьмы, в которую их поместило общество. Именно тогда они приходят ко мне или к таким, как я. И именно тогда я ввожу их в процесс снятия мышечного панциря, последним сегментом которого является сексуальный центр.

Райх называл его «тазовым сегментом». Он включает в себя таз, гениталии, анус, все мышцы в области бедер, паха и ягодиц, а также ноги и стопы. В системе чакр этот сегмент соответствует первой чакре, отвечающей за физическое тело, жажду жизни, первичное стремление к выживанию.

Как возникают повреждения в этом сегменте?

Очевидно, что общая атмосфера сексуального подавления и сексуальных табу в домашнем окружении ребенка неизбежно проникает в его психику, даже если при этом ничего не говорится напрямую.

Не высказываемые вслух послания могут доставляться вместе с утренней тарелкой кукурузных хлопьев. Умолчание может способствовать обусловливанию так же, как и запреты. Например, если к телу ребенка прикасаются и ласкают его во всех местах, кроме одного, то постепенно сформируется представление о том, что это место – нечто запретное, нечистое или неприкасаемое.

В моем случае сексуальное воспитание было более ясным. Я рано открыла для себя мастурбацию. Мне, наверное, было три с половиной или четыре года, когда я прошла через фазу мастурбации в открытую – просто жим-жим, ням-ням – вкусные, теплые, приятные ощущения в области гениталий. В какой-то момент мать сказала: «Не делай так, и особенно – когда вокруг люди».

Я прошла полный курс обучения тому, как ночью в постели держать руки поверх одеяла, включавший в себя как систему поощрений (шоколадное печенье за правильное поведение), так и небольшие нагоняи за непослушание. Это была хорошо продуманная попытка отвратить меня от мастурбации, но каким-то образом я все время знала – то, что я делала, было хорошо. Я так и не поверила в то, что это плохо. Мне просто нужно было охранять свою тайну. Пока мои родители не догадывались, что я это делаю, все было в порядке. И в течение всего детства и подросткового возраста мастурбация оставалась чем-то вроде моего тайного спутника.

Помимо сковывающего воздействия такого сексуального воспитания – возможно, правильнее будет назвать его «антисексуальным воспитанием» – существует также и влияние сексуального насилия. Это огромная территория, простирающаяся от похотливых взглядов престарелых родственников до сексуального проникновения и полового акта с детьми, совершаемого взрослыми или же старшими братьями или сестрами.

Лишь совсем недавно эта очень интимная и личная тема стала предметом публичной дискуссии, в результате которой выросло понимание того факта, что почти каждый ребенок, так или иначе, становился жертвой сексуального нападения – если не физического, то, по меньшей мере, в форме специфических взглядов или разговоров.

Педофилы очень искусны в понимании детской психики и в том, как манипулировать детьми. Часто они завязывают дружбу с их родителями и таким образом изолируют ребенка от главного источника защиты и безопасности.

Одна женщина во время сессии сообщила мне, что сосед принудил ее заняться с ним сексом, угрожая рассказать ее родителям о том, что она, играя во дворе, целовалась с мальчиками. Тогда ей было около девяти лет. Сосед заставил ее пообещать, что если он не «наябедничает» ее родителям, то она кое-что для него сделает. И лишь потом она узнала, что это «кое-что» означало три половых акта. Все это было невыносимо, но угрозы, что этот человек расскажет ее родителям о случаях с поцелуями, оказалось достаточно, чтобы заставить ее подчиниться – звучит совершенно неправдоподобно, но это сработало.

Большинство из нас могут вспомнить царившую в детстве или подростковом возрасте психологическую атмосферу недосказанности и сальных замечаний, которая также внесла вклад в создание сексуального панциря – например, сексуально озабоченного дедушку, который все ваши детские годы жил в комнате наверху и время от времени щипал вас.

У меня был такой дядя – молодой распущенный парень, который всегда невнятно бормотал что-то типа: «Хе, хе, хе…» Время от времени он хватал меня, тискал или щекотал, приговаривая: «Ну что за милашка!» Я ненавидела его за это, мне всегда хотелось как следует врезать ему и сказать: «Пошел к черту! Отвали!» Но, конечно, я никогда так не делала, потому что ребенку, которым я была, и в голову не приходило, что можно вести себя таким образом по отношению к взрослому родственнику. Он никогда не делал ничего серьезного, но таким людям и не нужно делать что-то особенное, чтобы создать специфическую вибрацию, воздействующую на сексуальную энергию растущего ребенка.

Эти примеры показывают, что вокруг сексуальности происходят самые разнообразные манипуляции. Из всех наших естественных способностей она в наибольшей степени подвергается нападениям.

Мы нуждаемся в сексуальности и хотим ее, сексуальная энергия переполняет нас и заставляет стремиться к наслаждению. И в то же самое время вокруг сексуальности существуют строжайшие табу и правила.