Любви все роботы покорны (сборник) Олди Генри
– Вы занимались доставкой сосисок, мистер Аккерман? – спросила судья.
– Да, но в то время мне было пятнадцать лет, и я не помню такого случая…
– Всех обманутых, брошенных, покинутых – не упомнишь! – раздался крик из зала.
Адвокат Харс вмешался:
– Мое детективное расследование показывает, что в то время, двадцать семь лет назад, когда моему клиенту лишь исполнилось пятнадцать, вам, уважаемый свидетель, было далеко за шестьдесят…
– Вы что здесь? Дискриминацией женщин по возрастному признаку занимаетесь?! – заорала Клэйр.
– Тут некоторых пора привлекать за растление малолетних, – не скромничал Харс.
– Брейк, – сказала судья Райх, разводя дерущихся. – Объявляется перерыв. Во второй части выслушаем аргументы защиты.
Харс задавал свои детективные вопросы, передвигаясь по сцене, словно танцуя мазурку:
– Миссис Ле Флер, где вы находились пятого в полдень?
– На работе, при исполнении служебных обязанностей, – четко отвечала Шанда.
– А восьмого в семь вечера?
– Мы с мужем посетили службу в храме Святого Варфоломея.
– Какая прекрасная у вас память, миссис Ле Флер! Не напомните ли, что вы делали двенадцатого после девяти вечера?
Услышав вопрос, Шанда разрыдалась, упав на пол. Это были протянутые в мольбе руки Дездемоны. Арией страдающей Виолетты зазвучал Верди. Ермоловой нечего было бы делать рядом с выдающейся Шандольер.
В оцепеневшем зале Харс продолжал:
– Слово предоставляется свидетелю, инспектору полиции.
Нехуденькая тетка в униформе блюстителя порядка излагала суть:
– Двенадцатого вечером был срочный вызов в неблагополучный массажный салон. Среди прочих мною была задержана молодая женщина, лежавшая голышом с высоким усатым мужчиной. Здесь фотографии для обозрения. Позднее была установлена ее личность.
– Вы можете опознать подозреваемую? – жестко вставила судья.
– Да, – ответила инспектор, указывая на Шанду. – Кроме того, у той женщины на левой ягодице была татуировка – в виде накрашенных губ.
– Истец, как часто вы подрабатываете подобным образом? – рявкнула Райх, просматривая фотографии.
Шандольер пыталась ответить, но рыдания прерывали ее.
Харс, глядя на Клэйр, уверенно исполнил позу игрока в гольф, наносящего точный, решающий удар.
– Уважаемый свидетель, – спросила адвокат Клэйр, – вы можете опознать того высокого с усами мужчину, который находился с потерпевшей?
– Безусловно.
– Главный свидетель – вперед! – торжественно изрекла Клэйр.
На сцену вышел нескладный тип с тонкой шеей, похожий на постмодернистского поэта-грача. Он был слегка под мухой, но создавалось впечатление, что таково его обычное состояние. По характерному блеску глаз Харс сразу заподозрил, что свидетеля только что выпустили из психиатрической лечебницы.
– Вдохновение, творческий порыв – вечно искомые… Жизнь отдашь за секундное озарение мысли… Прочувственность сюжета – черства… Я…
– Назовитесь, свидетель, – прервала судья его душевный полет. – Как вы оказались под красным фонарем?
– Я – Ги Ле Флер, художник-авангардист. Постоянные творческие искания требуют перченых квинтэссенсуальных ощущений, создающих транспроцессуальные концепции созерцания… С моей любимой женой Шандой – у нас двое детей – я назначаю свидания на крыше скорого поезда, или под водосточной трубой, или с аквалангом у скал, где большие акулы плавают; в пикирующем самолете, на концерте виолончельной музыки. В тот раз я так романтично затащил Шанду в массажный салон, а потом в полном восторге вызвал полицию….
Клэйр изящно согнулась в позе игрока в гольф, достающего из лунки победный мяч.
Похоронный дом «Шандольер» стал лучшим заведением Флориды.
Снежана Тиге
Байки из-под красного фонаря
– Ну, слушайте, – начал рассказывать эльф, подбрасывая веток в костер…
Жил как-то в теплой стране у западных гор князь. И славился он тем, что охоч был до всякого рода клубнички и развлечений на любовном ложе. Девушки всех рас и народов побывали у него в постели: и тоненькие смуглые южанки, и крепкие дочери севера с золотистыми косами, и черноглазые восточные танцовщицы, и остроухие эльфийки, и зеленокожие оркессы, и даже бородатых гномиц не обошел князь своим вниманием.
Ну и впечатлениями охотно делился.
И прослышал как-то князь, что самые удивительные ощущения и неописуемое блаженство можно пережить только с женщиной-демоном. Вызвал тогда князь к себе придворного мага и говорит: вызови мне демона-суккуба, хочу, говорит, разделить ложе с созданием хаоса и испытать нечто такое, что не каждому смертному под силу.
Попытался было отговорить князя придворный маг, ибо о любовных привычках суккубов истории ходили одна другой страшнее. Но был князь непоколебим.
Вздохнул придворный маг и заперся в своей лаборатории. Начертил он на полу двенадцатилучевую пентаграмму с рунным рисунком по краям, а в центре поместил самокипящий котел, по лучам расставил свечи черные да красные, чтобы на каждый хватило, достал древнюю магическую книгу и принялся варить призывающее зелье.
Ближе к полуночи принес маг князю пузатую табакерку с зеленым порошком. Поклонился и оставил князя один на один с предстоящим приключением.
Ровно в полночь, как было сказано, высыпал князь зелье в огонь камина, полыхнуло оттуда зеленым пламенем, да так, словно шквал по комнате пронесся. Колыхнулись занавеси роскошного балдахина, задуло многочисленные свечи, и поплыл по покоям пряный возбуждающий аромат. А пламя в камине вихрем завертелось, взвилось да и превратилось в дивную демонессу.
Князь как узрел, так и обмер весь. Кожа гладкая, нежная, как огненный шелк. Волосы роскошные, черные, как крыло птицы согг. Грудь высокая, тугая, как наливное яблочко, бедра округлые, движется, словно пламя в очаге играет, а глаза – ну просто адские звезды, полные ярости.
Попыталась было суккуба от связывающих чар избавиться, туда-сюда метнулась, да не тут-то было, крепкие заклятия маг наложил.
– Говори, смертный, зачем призвал меня? – спрашивает демонесса.
А князь ей отвечает:
– Хочу, – говорит, – пережить страсть яростную, блаженство неземное и ощущения удивительные и неизведанные. Ублажишь меня на ложе по-демонически – отпущу на все четыре стороны!
– Ну что ж, – сказала суккуба, – пусть будет так, как ты сказал. И неизведанное тебе будет, и демоническое…
Щелкнула в воздухе пальцами с длинными изогнутыми ногтями и вытащила, словно из ниоткуда, алый шелковый шарфик. И игриво так бедрами поводит да губки алые язычком облизывает.
Князь от страсти уже сам не свой, а суккуба к нему на ложе взошла, ласками дразнится, а в руки не дается. Обмотала шарфик вокруг столбиков от балдахина да руки князя этим шарфиком и привязала. Князь сомлел слегка, расслабился, ждет, что демоница еще учинит.
А демонесса плавно так поднялась, сладострастно изогнулась… да и превратилась в кривоногого рогатого инкуба со здоровенным членом…
О том, что было дальше, князь никогда никому не рассказывал…
– У нас вообще-то эту историю рассказывают по-другому, – хмыкнул варвар.
– Как? – полюбопытствовал эльф.
– Поймала как-то демонесса эльфа… Что вы ржете? Я еще не начал!
– Давай, давай, рассказывай!
– Ну, в общем…
Поймала как-то демонесса эльфа. Эльф как эльф – ушки острые, волосы золотистые, курточка зеленая, лук… где-то там, в лесу остался…
Затащила она эльфа на ложе, вьется вокруг него и говорит:
– Ах, мой хорошенький, ах, мой тоненький, лапочка остроухая, ну иди же ко мне!
– Не могу, – жалобно мотает головой эльф, а сам в угол постели отползает.
– Ну что же ты! – говорит демонесса и вплотную к эльфу подходит. – Посмотри, какая у меня нежная кожа, – и кладет ладошку эльфа себе на грудь. А грудки-то, словно персики наливные, так и колышутся.
– Чудесная кожа, – соглашается эльф, – гладкая и горячая, как нежный бархат.
– А потрогай, какой у меня животик! – говорит суккуба, накрывает руку эльфа своей и ласково так вокруг пупочка с золотым колечком проводит…
– Великолепный животик, – признается эльф, – плоский и мягкий, как подушечка…
– Ну а посмотри, какие у меня ножки! – продолжает демонесса, и бедрами так плавно поводит.
– Славные ножки, – кивает эльф, – длинные и стройные, как молодые деревца.
– Чудесно! А знаешь, какая горячая пещерка прячется между ними! – подмигивая, продолжает дама, и губки так язычком облизывает, дразнится, а ладошку эльфа не отпускает, а слегка вниз подталкивает.
– Догадываюсь! – смущенно признается эльф.
– Ну что же ты медлишь?! – восклицает демонесса. – Неужели я тебе не нравлюсь?!
– Нравишься, – честно отвечает эльф.
– Так что же ты ждешь, милый? Доставай же из ножен свой нефритовый меч и входи смелей в мой чертог наслаждений!
– Не могу, – вздыхает эльф, – я девушка…
Олег Мюллер
Плата за красоту
– Ну! Давайте! – проорал Йот, подпрыгивая от нетерпения.
– Не веди ты себя как придурок! – шепнул я, вернее, булькнул – пасть переполнилась слюной.
Еще бы слюнкам не закапать – существо на той стороне дороги сбросило с себя зеленый плащик и привольно раскинулось на траве. Длиннющие ноги, а между…
«Ой, папенька!» – в портках стало тесно.
Тяжело задышал Йот.
Вторая девчонка, сверкнув зеленющими глазами сквозь спутанную гриву волос, тоже сбросила с себя нехитрую одежку. И… Пошла в танце по самой границе блестящего металлического полотна. На цыпочках, изящно подрагивая всем телом… Хотелось разорваться – одним глазом наблюдать за тем, сокровенным, что наши девчонки никогда не показывают, дуры комплекснутые, но танец двух упругих мячиков тоже не давал отвлечься…
А потом все кончилось. Сразу. Ножки сомкнулись, танец погас. И снова сидят напротив нас две лохматые глазастые девчонки, закутанные в плащи, да сопит рядом Йот.
– Ну как? – хихикнули с той стороны.
– Здорово! – выдохнули мы с Йотом одновременно.
– И? – требовательно протянула одна из них, кажется, та, что показывала нам… ну эту свою штучку.
– Сейчас, – я заторопился.
Привычно свистнула праща. Сверток пролетел над ровно блестящим полотном дороги и упал к ногам девчонок. Как же я завидовал сейчас подарку, он смог преодолеть непреодолимую для нас преграду.
– Ой, кисонька, – верещали с той стороны границы.
Очумевший щен боевого кота – неплохая плата за красоту.
Когда-нибудь я сделаю огромный лук – и… Вот только нужно первым Йота запустить. Мало ли…
Снежана Тиге, Олег Мюллер
Эльфийская охота
© Эльфийская юбилейная
- Еще не раз эпоха то радостью, то болью
- Наполнит наши струны и наши голоса.
- И будем мы друг друга дарить своей любовью,
- Пока своей любовью нас дарят небеса.
Смутно знакомый запах кружил голову, пробуждая где-то внутри совершенно дикие инстинкты. Йокерит фыркнул, пытаясь пошевелиться, и дернулся. Мягкая эльфийская веревка врезалась в запястье. Легкая боль выдернула молодого орка из сладкого плена запахов. Йоки попытался осмотреться. Руки и ноги орчика были врастяжку привязаны к четырем деревьям. Бедняга Йокерит походил на распятую на траве морскую звезду, вроде тех, что показывали на ярмарке морские варвары. «Никак к эльфам попался?! Ну, все…» Орк похолодел. В голове, словно громыхающие по городскому булыжнику повозки, пронеслись жуткие рассказы о мучительных пытках, которые эльфы, а особенно эльфийки-амазонки, любят устраивать пленникам. Правдивость этих историй юному орку, похоже, предстояло оценить на собственной зеленой шкуре.
«Ох, едрень твою копалки! Как же это я, а?! И где дядюшка?» – Йокерит вертел головой и так, и этак, но, кроме него на полянке никого не было видно.
Срочно надо было что-то предпринять. Он снова попытался освободиться. Напрягая и расслабляя мышцы, орчик пытался хоть ненамного ослабить узлы, но… Эльфийские мягкие веревки, больше ничего не скажешь. Без шансов… Орк усилием воли заставил себя успокоиться. Силы ему могут еще понадобиться, надежда не умирает, а он пока жив…
«Вот и порыбачили…» – Он попытался вытолкнуть из пасти забитую туда знакомо пахнущую тряпку. Орк вспомнил, что же напомнил ему этот запах, и его снова затошнило… Забивая запах сочной женской плоти, в пасти появился кислый привкус пивной отрыжки… Словно разбуженная этим противным вкусом память услужливо подкинула орчику картинку. Как же безобидно начиналось то, что заканчивается так ужасно…
Ощутив, что онемевшие от переизбытка алкоголя губы расплываются в дурацкой улыбке, Йоки наблюдал, как два мутных дядюшки Йохара синхронно подносили к губам тяжеленную кружку… Шумно вылакав очередную порцию дурманного напитка, дядюшки отправили в клыкастую пасть очередного жареного кузнечика и, громко рыгнув, продолжили:
– Ну так вот… Энти самые йольфы, нет бы радоваться, что у них столько баб, да все такие. – Йохар громко икнул и продолжил: – Похотливые, так они на них даже и не смотрят…
Йоки, вспомнив многочисленные разговоры на эту тему, задумчиво кивнул и, подражая сиплому рыку вождя Борхи, серьезно буркнул:
– Педики они… – И, забыв, что хотел сказать, уставился на дядей Йохаров – их стало уже четыре, Йоки махнул башкой – снова два… Йоки сморгнул – и дяди Йохары слились в одного. Йоки довольно замер – постоянно меняющееся количество дядей его смешило, а смеяться он опасался. Не хватало еще вылить обратно жбан заглоченного в этот вечер пива. Плечи орчика до сих пор побаливали. Ведь это именно ему, «молодому», пришлось до самой реки переть на себе бочонок нежнейшего напитка. Ибо какая же рыбалка без костерка да пива?
– И медведей жалко! – между тем продолжал сетовать на злыдневских эльфов Йохар.
– Каких медведей? – растерялся молодой орк.
– Всех! – громко ухнув огромным кулаком по почти опустевшему бочонку, прорычал старикан и со слезами в голосе продолжил: – Ты видел, какой сейчас медведь пошел? Разве это медведь?! Чуть увидит кого в лесу, так и обкакается, да все убежать пытается…
– Ик, это медвежья болезнь… – вставил разумный Йоки, стараясь ровнее держать падающую на грудь голову.
– Какая медвежья? – злобно просипел дядя Йохар, оглядывая мутным взглядом ученика. – Это эльфийская болезнь! Эти выродки совсем извратились, на баб не смотрят, все друг друга обхаживают да медведей насилуют…
Йоки представилась живенькая картинка – огромного бурого гризли преследует по лесу худющий эльф с золотыми волосами и тоненьким розовым «стручком»… Йоки захохотал.
– Чего регочешь? – раздраженно осведомился Йохар.
– Ну, ты шутник, дядь Йохар, – булькая лезущим в обратку пивом, прохрипел Йоки, – трахать медведя – это даже эльфу в голову не придет…
Тяжеленная лапа пожилого орка с хрустом раздавила несчастную кружку:
– Не веришь? – обиженно заревел он. И, с трудом поднявшись на ноги, прорычал: – Пошли!
– Куда? – стараясь ровнее держаться на ставшей вязкой и неустойчивой земле, осведомился Йокерит.
– В лес! – жизнеутверждающе рявкнул Йохар.
Йоки понял, что ему срочно хочется в лес… Медведи его почему-то не прельщали, но вот медведицы…
– Поймаем медведя, – почти таща под руку молодого орка, рассуждал Йохар, – свяжем, а уж на медведя можно и эльфа поймать…
– Ик, а эльфийку? – заинтересованно спросил Йоки и тут же вылил прямо себе на штаны то, что давно стучалось изнутри в горло…
– Ить… эк ты… неосторожно… – покачиваясь, пробормотал Йохар, с ног до головы оглядывая племянника.
– Ща… – покраснев, отозвался Йоки и помахал рукой. – Штаны вот только…
Зайдя в реку примерно по колено, Йоки стянул любимые кожаные портки и, рискуя потерять равновесие, принялся их полоскать… Лунное лицо с интересом наблюдало за чудным орком, затеявшим стирку ночью, на самом рубеже Пограничного леса…
Игривые звонкие голоса заставили Йокерита вернуться в настоящее.
– Ой, смотри, ожил…
– Ага, шевелится…
Орк попытался что-то сказать, в панике забыв, что рот плотно заткнут тряпкой. Йоки яростно замычал, напрягся, натягивая веревки, – силы, подстегнутые испугом, казалось, удесятерились, на миг ему почудилось, что веревки все же не выдержат… Но бесполезно, путы держали его крепко… Две эльфийки, похожие, словно близнецы. Шаловливые зеленые глаза. Хитрые юные мордашки с дразнящими улыбочками. И тут Йоки чуть дурацкой тряпкой не подавился – голые!!! Ну, ничего себе подарочек! Не оркийки, конечно, но… Как совсем недавно говорил дядя Йохар – «Под настроение и медведь вместо бабы сгодится», а тут… А фигурки, фигурки-то! Ууу – орчик бы облизнулся… Если бы смог.
«О чем думаешь, дятел?» – попытался одернуть себя орчик, но глаза, не подчиняясь голосу рассудка, следили за манящими силуэтами.
Светлая, почти не тронутая солнцем кожа, груди с розовыми, дерзко торчащими в стороны сосочками чуть подпрыгивают при каждом движении. Бедра… Или уже ноги? Ноги. Несомненно, ноги, плавно переходящие в уши… В совершенно умопомрачительные острые ушки…
«Ох, Йоки, размечтался, а кто знает, что этим двум красоткам придет в голову с тобой сотворить?» – поменял тактику рассудок, пытаясь вернуть своего носителя на землю.
Йок с трудом отвел глаза от того, что находилось чуть ниже пупка ближайшей к нему эльфийки, и заметил огромный нож, воткнутый в землю не так далеко от его головы…
«Только бы не кастрировали!» – ударила по темени заполошная мысль.
– Погоди, Энн говорила, что у них там должно быть что-то твердое? – задумчиво прощебетала одна из близняшек.
«Фрос яростный!» – Йоки почувствовал, как тело бессильно сводит от страха. Он вспомнил про окованный золотом череп одного из вождей кланов, что использовали для своих мерзких обрядов матери-прорицательницы эльфов.
– Да нет у него там ничего твердого… – ледяная рука скользнула по бедру орка.
«Ааа… какие у нее руки холодные!» – побежали по телу неприятные мурашки, добавляясь к стадам тех, что уже носились по нему, заставляя подниматься дыбом всю имеющуюся там растительность. Орк зарычал от ужаса, но в надежде отпугнуть мучительниц.
«Пусть лучше сразу, чем…» – в голову почему-то упорно лезла картина летящей стрелы, метко пришпиливающей орочьи яйца к стволу дерева. То, что Йоки лежал на земле, а не висел на дереве, его почему-то не успокаивало. Он снова покосился на блестящий в тусклом свете луны кинжал…
– Погоди, ты ему больно делаешь! – заботливо сказала одна из эльфиек.
Поняв, что над ним уже начали издеваться, Йокерит задергался еще сильнее.
– Да нет, я легонечко…
– А что он тогда так дергается?
Йокерит задергался еще сильнее в надежде, что «заботливая» эльфийка прирежет его, несильно мучая.
– Стоп! Вот! Эта штука, точно! – Орка ощутимо дернули за ту часть тела, что исстари отличала орка от оркессы. Потом дернули сильнее…
«Оторвать пытаются», – сердце застучало с перебоями, в то время как мятущийся разум перебирал все известное о пытках и традициях ужасных эльфов…
– Да нет, вот эта!
– Не, смотри, точно – тверже становится!
Йоки застонал, не в силах определить, пытка это все-таки или нет. Когда тонкие эльфийские пальчики со жгучим исследовательским интересом теребят твои «помидорки»…
«Не, наверное… Не, все-таки пытка, потому что руки просто ледяные!»
Зеленый Йокеритов перчик, видимо, так не считал, потому как уже бодро рвался к небу, демонстрируя себя во всей красе.
«Было две головы, как бы с одной не остаться», – обожгла мысль.
– О! Получилось, кажется! – хихикнула одна из эльфиек, убирая прядь волос за изящное острое ушко. Где «там» и что «твердое», теперь уже никаких сомнений не вызывало.
– Ага! – согласилась вторая, осторожно сдавливая пальцами и слегка подкручивая сосок орка. – Смотри, я здесь нажимаю, а он шевелится…
«Извращение! – отметил про себя орк. – Впрочем, это пока переносимо», – все же гордясь свой стойкостью отметил он.
– Не, Энн говорила – тогда вот так надо… – Вторая девушка обхватила пальчиками ствол Йокерита и равномерно стала двигать рукой вверх вниз, заставляя скользить зеленую кожу, то открывая, то закрывая чуть розоватую головку. Орк задохнулся и зарычал, уже привычно пытаясь вырвать из пут руки. Волна возбуждения нарастала вместе с ритмом движений, вскоре накрыв орчика с головой. Серебристая жидкость упругими толчками устремилась наружу, выплеснувшись фонтаном на пару локтей вверх. Эльфийка от неожиданности с визгом отдернула руку…
– Ой, что это было?
«Это было хорошо», – мысленно ответил орк, которому почему-то стало полегче. Неожиданно вспомнилось, что уже два десятка лет держалось устойчивое перемирие, да и особых мучений ему вроде бы пока не доставляли. Может, они тоже напились да его с медведем перепутали?
«А ну, прекращай себя успокаивать! – одернул он себя. – Ты похож не на медведя, а на трахнутого орангутанга из ярмарочного зверинца…» Того самого, что обожравшийся пива на свадьбе племянницы шаман Керам поимел, перепутав, наверное, в темноте с собственной супругой… Может, и эти… Перепутали?
– Оно самое! Смотри, а он опять мягкий!
Грудь орка вздымалась в такт шумному дыханию. На лбу выступили капли липкого пота.
– А что теперь?
– Надо его заново подготовить. Вот так, – с этими словами девушка принялась перебирать пальчиками «помидорки» орка, чуть сжимая их время от времени и поглаживая поросший упругими черными волосами низ мускулистого орочьего живота, раскинутые бедра…
– Или вот так, – согласилась вторая. И ее шаловливый язычок принялся один за другим обхаживать соски Йока, время от времени уступая место остреньким белым зубкам, слегка прикусывая. Выбрав позу поудобнее, эльфийка устроилась таким образом, что орчик вытаращил глаза. Прямо над его клыкастой мордой раскачивались упругие розовые окружности, выгибался гладкий животик, плавно переходя в украшенное короткими золотистыми волосками лоно. Видно было все! Ствол Йокерита стремительно возвращался в боевую позицию.
– Готов! – восхитилась эльфиечка. – Погоди, я хочу попробовать его на вкус!
«Съедят?» – Но сейчас Йоки было уже не страшно, скорее любопытно и… Приятно?
«Нет, это нереально. Это я, кажется, просто сплю…» – обреченно подумал орчик, обмирая от скручивающего сладкого ощущения, когда шустрый язычок девушки заскользил вдоль напряженной орочьей гордости. И уже не смог сдержать стона, когда вслед за этим вокруг сомкнулись влажные мягкие губки, а золотистые мягкие волосы нежной волной заскользили по коже живота.
– Мммм, любопытный вкус. А дальше что?
– А дальше садись на него верхом! – засмеялась вторая…
– Погоди, как?
– Вот так, наверное…
Последовавшие за этим скачки заставили юного орка забыть почти обо всем на свете.
– Не, мне кажется – что-то не так… – произнесла девушка, задумчиво покачиваясь на зеленом «перчике». Ее бедра плотно обхватывали мощные ноги орка, а руки непроизвольно поглаживали рельефные мускулы живота желтоглазого юноши.
Орк извивался и постанывал, попав в ритм движений, слегка подавался навстречу остроухой всаднице.
– Ну-ка дай-ка я попробую… – Эльфы-близняшки поменялись местами, и ненадолго овеянный летним ветерком, вздохнувший было «перчик» вновь попал в сладкий плотный плен.
– Да, чего-то все-таки не хватает, – согласилась вторая…
– Девчонки, только не надо больше за яйца дергать! – Йоки наконец-то удалось выплюнуть дурацкую тряпку.
Эльфийка, сжимавшая его мошонку в попытках вернуть былую упругость мужскому деревцу, удивленно уставилась на орка.
– Девушки! Я знаю, что у вас не получается! Раз-вя-жи-те меня! Я покажу, как надо!
– Хммм… А не убежишь?! – в журчащем голосе девушки прорезалось удивление.
– Нет! – клятвенно заверил орчик. – Ни за что!
«И вам не дам», – мысленно пообещал он себе.
– Баа, никак дядюшка Йохар собственной персоной?! Рада тебя видеть! – рыжая эльфийка улыбалась ласковой, как прикосновение холодного шелка к коже, улыбкой.
– На-ка, хлебни! – Она протянула орку фляжку. – Сейчас я тебя развяжу, только обещай без экцессов, ладно? Слово?
– Хорошо. Слово! – проворчал орк, отхлебывая чуть кисловатый напиток. – Только скажи мне, где мальчик?
– Мальчик? Какой мальчик? – эльфийка изумленно уставилась на пожилого орка.
– Мальчик. Со мной был… – Орк прикусил язык. Может, Йоки удалось уйти, хотя вроде бы перед тем, как его щеку обжег парализующий эльфийский дротик, он видел, что тело молодого орка оплела охотничья лиана… Йохар судорожно пытался вспомнить, был ли у Йоки нож… Но по всему выходило, что нет – вряд ли бы он стал надевать пояс на голый зад, а портки он как раз и стирал.
– Мальчик?! Орк был молодой, весен двадцать всяко, а вот мальчика не было!
– Какие двадцать?!! Шестнадцати еще нет! – возмутился орк. – Что вы с ним сделали?!
– Упс… – Эннис слегка замялась. – Ну, понимаешь, девушки… они, видишь ли, в первый раз, ну, хотели потренироваться… А паренек вроде крепкий, такому не повредит…
– В чем потренироваться?! – вскричал старина Йохар, видимо, уже представляя себе ужасную картину: Йоки, утыканного эльфийскими стрелами, или… чего хуже.
– Ну, видишь ли, им еще не приходилось иметь близость с мужчиной, а предстоит. Ну… В общем, девочкам хотелось посмотреть поближе, как парень устроен и все такое. Короче, Йохар, не переживай, там всего двое…
Орк шумно выдохнул и недоверчиво хмыкнул. Впрочем, что-то подобное было когда-то и с ним, да и сейчас бы он не отказался повторить, эх – жаль, молодость не вернешь! А ведь когда-то они с Эннис… Он печально взглянул на совсем не изменившуюся за минувшие годы женщину… Он уже старик, а она… Йохар улыбнулся краем губ – когда-то, когда-то… Но так давно…
Эльфийка покачала головой, увидев знакомую усмешку.
– Давай-ка лучше еще. – Эннис свернула снятую с орка веревку и протянула орку фляжку. Взволнованный Йохар машинально отхлебнул еще напитка.
Очертания эльфийки стали чуть расплывчатыми, но чертовски соблазнительными. Меч наслаждений Йохара взбодрился и настойчиво стал требовать удовлетворения. Эннис лениво потянулась, наблюдая, как глаза орка обшаривают ее фигуру, задерживаясь на колеблющейся в разрезе туники груди…
Но в это время из-за деревьев раздался отчаянный вопль.
– Йоки! – Орк сорвался с места и кинулся к деревьям. Встревоженная эльфийка ринулась за ним.
Там, на маленькой уютной полянке, смутно освещенной пробивающимися сквозь тенистую листву лучами яркого солнца, молодой орк самозабвенно, с выражением полного блаженства на клыкастой физиономии, «любил» стоящую на четвереньках эльфийку. Девица отчаянно вопила – не разберешь, от боли или от удовольствия!
А ее подружка стояла рядом и, наклонив голову, испуганно причитала:
– Ой, ты же дырку перепутал, ниже надо было!
Не прекращая ритмичного движения, молодой орк, отдуваясь, выдохнул:
– Ниче, так тоже сойдет! – и, с громким чмоком извлекая блестящий от влаги ствол из протяжно застонавшей эльфийки, уточнил: – Сойдет же?
Та, кулем завалившись в траву, только простонала что-то невразумительно-утвердительное.
– О! – довольно показал на нее орк и, издав радостный вопль молодого, озабоченного гамадрила, не спеша повернулся ко второй эльфийке.
– Ну и ты становись, что ли?
Читать бесплатно другие книги:
