Нечаянный король Бушков Александр
Он стоял на телеге, хлеща лошадку и понукая ее волчьим воем. Следовало торопиться. Судя по краткой речи трактирщика, здесь имелся свой «гаспадин быррон», а значит, вместо не привыкших к серьезной драке крестьян могли нагрянуть какие-нибудь стражники, умевшие обращаться с оружием. Особой опасности они не представляли, но вряд ли отвязались бы без хорошей драки, а посторонних увечить решительно ни к чему, они-то в чем виноваты?
Обратный путь они проделали, таким образом, гораздо быстрее. Лошадка была ухоженная и домчала быстро. Увидев впереди проем, откуда выглядывал обеспокоенный мэтр Лагефель, Сварог натянул вожжи. Оглянулся. Так и есть: довольно далеко меж деревьями мелькали трое верховых, что было силы нахлестывавшие высоких коней, ничуть не похожих на крестьянских, и на головах у них, точно, красовались шлемы, а на поясах болтались мечи…
Спрыгнув и подхватив Яну, Сварог оборвал с парадных штанов чеканную золотую бляшку и засунул ее под сиденье – в качестве компенсации неведомому владельцу телеги. Во всех известных ему мирах прекрасно знали, что такое золото, и относились к нему должным образом, так что и здесь, скорее всего, нежданному подарку найдут применение…
Дверь в таинственную Заводь закрылась за их спинами. Яна пошатнулась, Сварог вовремя ее подхватил.
– Ванну, – прошептала она мечтательно. – Постель чистую, вина и отдыха… На ногах не держусь…
– Распорядитесь, мэтр, – угрюмо сказал Сварог.
…Остановившись перед дверью, он деликатно постучал и вошел. С порога сказал безразличным светским тоном:
– Мой управитель сказал, что вы желаете меня видеть, ваше величество…
– Подойди сюда и присядь, – сказала Яна самым обыкновенным, разве что чуточку сварливым голосом. – Мы так и не закончили разговор, который начали еще наверху, в твоем замке…
Сварог пытливо присмотрелся к ней – что ж, судя по тону, ему не сегодня отрубят голову и не сегодня сошлют… Яна лежала на животе, укутанная в пышнейшие покрывала, неведомо по какому образцу сотворенные Вентордераном. Они были в одной из самых роскошных спален замка – повсюду золото, колонны из цельных самоцветов, хрусталь тончайшей работы, высокие зеркала и мозаики. Сварог эту комнату не любил, в противоположность покойному предшественнику, и, когда бывал здесь, ночевать устраивался в другом крыле, в более скромных покоях.
– Я совершенно не могу лежать на спине, – хмуро сообщила Яна.
– Это бывает, – сказал Сварог, в глубине души ни о чем не сожалевший. – Ничего, скоро пройдет.
– Никогда больше не смей так со мной поступать.
– Я ни за что не буду просить прощения, – сказал Сварог, стараясь все же не задираться. – Не сдержался, да… Ты хоть понимаешь, что едва не погибла? Если бы я не прихватил с собой топор, погибли бы оба – я все равно полез бы за тобой туда… Сгинули бы, и никто ничего не узнал бы… Ты обязана вести себя, как взрослая, ты же императрица…
Яна – чистейше вымытая в десяти пенных эликсирах, свежая, причесанная и ни в чем, похоже, особенно не раскаивавшаяся, потупила, конечно, глаза в наигранном смирении – но у Сварога осталось стойкое убеждение, что и это печальное приключение ее ничему не научило. И дело тут не в балованности – соплячьё ее возраста попросту не осознает, что такое смерть. Не понимает, как такое может случиться – весь мир останется, но тебя не будет… И ничего тут не поделаешь, господа мои…
– Знаешь, – сказала Яна с искренним удивлением. – На эту тварь почти не действовало все, что я пустила в ход…
– Это ведь, насколько я понимаю, другой мир, – сказал Сварог язвительно. – И законы природы, законы магии там совсем другие. Это-то мне успели вдолбить в голову – с какими сложностями сопряжено порой пользование магией, когда речь идет об иных пространствах… По-моему, и тебе должны были давно поведать нечто подобное… Зачем тебя вообще туда понесло? У меня возникла шальная мысль, что ты знала, куда идешь… Как такое может быть?
– А вот и может… – сказала Яна. – Есть одна старинная книга – «Записки кавалера Андермата о его достопримечательных странствиях». Написана около тысячи лет назад. На земле она, по-моему, не сохранилась, но у меня в библиотеке есть экземпляр… Там, по моему глубокому убеждению – да и специалисты то же говорят, – главным образом пересказаны древние мифы, но попадаются и загадки посерьезнее. В одной из глав целая страница заполнена таинственными символами, которые, по уверению автора, открывают дорогу к месту, где в лесном озере обитает существо, хранящее все знания о нашем мире – с начала времен и до нынешнего дня. Совсем недавно один мой хороший знакомый предположил, что эти загадочные знаки – не более чем символы определенных компьютерных операций. Он увлекается компьютерами, просто гений… И, между прочим, три знака из полутора десятков в точности повторяют те, что используются в наших компьютерах… Теперь понимаешь? Когда я оказалась у пульта управления, набрала те три знака – и загорелись остальные, те, что начерчены в книге Андермата. Я пошла дальше – и увидела все те же символы… Ясно тебе? Оказалось, это не миф, а чистая правда. Там, за «дверью», я произнесла заклинание из книги – и увидела путь к озеру, как и писал Андермат… Представь себя на моем месте. Кто же знал, что вместо обладателя всех знаний о нашем мире из озера поднимется такая тварь…
– Интересно, – медленно сказал Сварог. – Хотя я в толк не возьму, как твой кавалер ухитрился привести в своей книге одну из здешних компьютерных программ, открывающую дорогу в одну из Заводей… Что он сам-то об этом пишет?
– Напускает тумана. Кто-то ему поведал об этих знаках при обстоятельствах, которые он пока что не может раскрыть…
– Загадочка, – сказал Сварог. – Тысячу лет назад, говоришь? Надо будет расспросить управителя…
– Ну, теперь ты понимаешь, что я чувствовала? Все знания о нашем мире… Все. Что бы ты делал на моем месте?
Пожалуй, на ее месте Сварог тоже сунулся бы к озеру – но не стал заявлять об этом вслух из педагогических соображений, чтобы не зачеркивать недавно проведенную воспитательную работу. Он по размышлении ограничился тем, что неопределенно пожал плечами. Подумав, сказал:
– Знаешь ли… Уж если строить шальные гипотезы, то можно и предположить, что эта тварь как раз и была тем самым хранителем знания. Только не расположена была делиться своими знаниями с каждым встречным-поперечным, в точности так, как иные сказочные персонажи вроде Темного Коня или Бабки-Лопотуньи. Предпочитала держать знания при себе, а путников попросту жрать…
– Ты серьезно?
– Откуда я знаю? – пожал плечами Сварог. – Ее уже не спросишь, топор поработал качественно. Но почему бы и нет? – Он старательно уводил разговор от недавнего печального инцидента, потому что юная императрица при каждом порывистом движении морщилась, страдальчески кривила губы. – Нигде не сказано, что хранители знаний должны иметь пленительный облик. По легендам, гораздо чаще бывает как раз наоборот. Что там писал твой кавалер тысячу лет назад о механизме получения знаний у хозяина озера?
– А вот об этом он как раз ничего и не писал! – воскликнула Яна. – Описывал дорогу, символы, и не более того…
– Чует мое сердце, что сам там не был, – сказал Сварог. – Потому и жив остался, книжки мог сочинять… А вообще… Как нас учат легенды, имеющие иногда привычку оборачиваться реальностью, частенько бывают некие условия. Темный Конь, насколько я помню, возникнув перед незадачливым путником, с некоторыми их категориями не общается изначально – он сразу затаптывает косоглазых, первых сыновей в семье, мужей вдов… кажется, еще снохачей и сапожников. Интересный подбор, кстати. Один прохиндей в Равене мне клялся-божился, что видел Темного Коня… Ну вот, а всем остальным, кого сразу не прикончит, эта чертова лошадка принимается задавать загадки, и тут уж как повезет. А Бабка-Лопотунья вообще привечает лишь тех, кто успел породить на свет девочек. Другими словами, нельзя исключать, что был некий пароль или условие – ну, как с легендой о Безумном Часовщике: в его владения следует входить босиком, иначе сразу конец…
– Ты серьезно все это говоришь?
– Не знаю, честное слово, – сказал Сварог. – Расслабляюсь умом, наверное, после столь бурно проведенного путешествия…
– Как бы мне телом расслабиться? – ехидно поинтересовалась Яна, морщась при очередной попытке повернуться набок. – Скажи, как опытный палач и садист, скоро это пройдет?
– Пожалуй, – осторожно ответил Сварог, понятия не имевший, как быстро проходят последствия доброй порки у подобного оранжерейного цветочка.
– Великие Небеса, а завтра к обеду мне нужно будет, кровь из носу, принимать сильванских послов, что характерно, сидя на троне…
Сварог опустил глаза. Сейчас, когда бурные приключения остались позади и он ощущал некий конфуз, хуже всего было, что она не разобиделась так уж смертельно. Насколько проще было бы собрать узелок и с посыпанной пеплом главою топать себе в опалу, в изгнание, в ссылку…
– Ладно, давай закончим разговор, – сказала Яна к его великому облегчению. – Мне почему-то так и казалось, что ты не примешь канцлерского кресла. У меня был заготовлен и другой вариант. Кажется, гораздо более для тебя подходящий…
Она подняла руку, прошептала что-то, извлекла из воздуха – на сей раз с некоторым, вполне заметным усилием – белый свиток. Протянула Сварогу. Предупредила:
– Только не думай, что этот документ родился в результате очередного взбалмошного… экспромта. Я многое обдумала.
Сварог пробежал глазами недлинный текст, половину которого, как водится, занимали титулы императрицы и стандартные формулировки. Сим указом, датированным сегодняшним – точнее, уже вчерашним – числом, на лорда Сварога, графа Гэйра, отныне возлагались обязанности начальника девятого стола Императорского Кабинета. Любая должность в Кабинете считалась весьма почетной, однако…
– А чем этот стол занимается? – спросил он недоуменно.
– Собственно говоря, его еще не существует, – сказала Яна. – С ним обстоит в точности так, как с твоими королевствами, – есть начальник и печать. И все. Ну, а что касаемо занятий… По моей задумке, это должна быть новая секретная служба.
– Очень мило, – оторопело сказал Сварог. – А чем же я все-таки должен буду заниматься?
– Это ты сам определишь по ходу дела, – твердо сказала Яна. – Я тебя ни в чем не ограничиваю. Любые земные загадки, тайны, секреты, заговоры, представляющие опасность для престола Империи. И тому подобное. Ты примерно представляешь уже, каков круг обязанностей Гаудина. То же самое – а также все, что тебе покажется заслуживающим внимания.
– Представляю, с каким восторгом это воспримет Гаудин…
– Вот уж его чувства меня не интересуют ни в малейшей степени, – сказала Яна со взрослой жесткостью. – Перед тем, как подписать эту бумагу, я запросила справку о тайных службах земных королей. И моментально наткнулась на многозначительную закономерность: практически в каждой державе таковых служб несколько. Да, они конкурируют, а иногда и откровенно враждуют, но именно оттого, что их несколько, ни одна не в состоянии захватить монополию на информацию, на истину… И король никогда не пойдет на поводу у какой-то одной конторы, поскольку всегда может с помощью других перепроверить что-то, подстраховаться… Неужели тебе такая мысль кажется очередной детской выдумкой?
– Ни в коем случае, – сказал Сварог. – Все правильно, в общем…
– Вот видишь! У меня есть только восьмой департамент. Отец мирился с таким положением вещей, но мне, как показали иные события последних недель, пора что-то менять… Я не хочу, чтобы Гаудин решал, о чем мне следует знать, а о чем – нет. Нужна подстраховка. Безусловно, он примет новшества без всякого энтузиазма… но кого это волнует? Не станете же вы, в конце концов, воевать в открытую? Будут кое-какие трения… Ну и что? Речь идет о государственных интересах. – Она слишком энергично пошевелилась на постели, и вновь личико перекосилось гримасой боли. – Помнится, не далее как сегодня вечером ты говорил, что готов сделать для меня все, что угодно… А когда потребовались реальные дела… Итак?
Повесив голову, Сварог тяжко вздохнул.
– Я могу расценивать этот стон как согласие? – немедленно спросила Яна.
– Пожалуй…
– Это не ответ, а уловка судейского крючка.
– Я согласен, – сказал Сварог.
– Твое слово?
– Мое слово.
– Поздравляю, – кивнула Яна. – Не забудь указ, с этой минуты ты – официальный начальник стола.
– А люди? – тоскливо спросил Сварог. – Кадры? Штат? Техника?
– Что до техники – подумай сам, что тебе нужно. Все получишь незамедлительно. С людьми гораздо хуже. Мне их просто неоткуда взять. Неужели забыл документик, который тебе показывал канцлер? Используй землян, тут тебе гарантирована полная свобода рук. Впрочем, у меня есть три кандидатуры… Помнишь лорда Брагерта?
– Конечно.
– Гаудин его все-таки выгнал – за какую-то очередную лихую авантюру. Милорд Гаудин может себе позволить кого-то выгонять, а вот мы с тобой не имеем права пренебрегать любым кандидатом. Вполне может случиться, что тебе понадобится именно лихой авантюрист.
– Ну, если только в этом качестве… – покрутил головой Сварог. – Он, вообще-то, толковый парень…
– А колдунью Грельфи помнишь?
– Еще бы.
– Вот тебе и ученый консультант, – решительно сказала Яна. – Она в последнее время ведет себя как-то странно, просится жить на землю, чего-то не договаривает… А ведь она, между прочим, – великий знаток всевозможных позабытых тайн.
– Что же Гаудин ее не использовал?
– У них что-то не сложилось, – сказала Яна. – В подробностях старуха скупа. Ну, а с тобой, быть может, и сработается… По крайней мере, когда я с ней такую возможность обговаривала, она не согласилась сразу, но и не отказалась, обещала подумать, а это, заверяю тебя, кое о чем говорит. В особенности если учесть, что она тоже видит Багряную Звезду… Поговори с ней хотя бы, не убудет тебя.
– Хорошо.
– Есть еще один человек, – сказала Яна. – Граф Элкон.
– Что-то я его не помню…
– Мой ровесник. Из «ближнего круга». Между прочим, это как раз он наткнулся на книгу Андермата. Ты с ним у меня пару раз встречался. Помнишь, вы говорили об игре в «пятнашку»?
– А, ну да… – добросовестно припомнил Сварог. – Значит, это он и был… Вихрастый такой юнец, ради выпендрежа носит очки, которые ему совершенно не нужны…
– Не ради выпендрежа, а в подражание земным книжникам, – энергично поправила Яна. – Он очень интересуется всевозможными земными тайнами. Пять лет назад ухитрился сбежать на землю и прожить там неделю, прежде чем его отыскали. Единственный из наших мальчишек, кому такое предприятие удалось…
– Как так?
– Он все тщательно продумал, – сказала Яна. – Прихватил с собой несколько золотых безделушек и убедительные бумаги, им самим смастеренные. Продал золото в Равене, выдал себя за сироту из провинции, дворянского отпрыска, которого злой дядя обобрал до нитки. Сумел заинтересовать математическими познаниями одного столичного профессора – тот, конечно, и не представлял, откуда такие познания – и был даже принят в Ремиденум, в «коллегию нижней скамьи». Есть там такое отделение для особо одаренных детей. Вскоре его отыскал восьмой департамент и вернул родителям.
– Вообще-то, десять раз подумаешь, прежде чем брать на работу этакого шустрика… – сказал Сварог.
– Ну, тогда он был на пять лет моложе… Ты не о том думаешь. Я же сказала, он – единственный из наших мальчишек, кому удалось сбежать на землю. Это означает, что он еще пять лет назад сумел обхитрить серьезнейшую аппаратуру наблюдения и контроля, неделю скрываться от всего восьмого департамента… Это меняет дело?
– Пожалуй, – сказал Сварог. – Это и есть, значит, твой компьютерный гений? Интересно, сможет ли он…
– Залезть в некоторые базы данных? – с понимающей улыбкой подхватила Яна. – Закрытые для всех остальных? Не сомневайся. Может. Сама убедилась.
– Что ж, вполне возможно, и пригодится…
– А самое интересное я приберегла напоследок, – прищурилась Яна. – Элкон уже вполне законно, с моего разрешения, проучился год в Латеранском университете – опять-таки, понятно, под земной легендой. Вернулся три месяца назад. Так вот, он своими глазами видел ночью в Латеране… – она сделала эффектную паузу, – подводную лодку, на которой были крохотные, с мизинец, человечки. Тогда ему никто не поверил, и я тоже, но потом, после твоей встречи с крохотульками где-то в этих местах… Кстати, Гаудин к нему всерьез присматривается. Но ты его интересуешь больше.
– Хорошо, ты меня убедила, – кивнул Сварог. – Побеседуем… Тебе, наверное, надо выспаться? Поздно уже, а завтра еще нужно засветло вернуться назад… Как мы это проделаем, кстати?
– Точно так, как прибыли сюда, только в обратном направлении. С помощью твоей штуковины переместимся куда-нибудь за границы Хелльстада, а там будет совсем просто: беру тебя за руку – и взмываем. Здесь это опять-таки не действует, я уже пробовала… Пригаси, пожалуйста, свет. Я не вижу ничего, похожего на светильники…
– Ну, это просто, – сказал Сварог.
Описал двумя пальцами в воздухе несложную фигуру – и яркий свет померк, лишь неподалеку от постели остался висеть в воздухе небольшой шар, весь состоявший из тусклого свечения, нечто вроде ночника.
– Спокойной ночи, – раздался в полумраке спокойный голосок Яны, лишенный и тени неприязни.
– Спокойной ночи, – отозвался Сварог и тихо вышел.
Побрел к своей спальне по золотистому коридору с причудливым переплетением черных арабесок на стенах. Что ж, все закончилось благополучно, она не только не затаила обиды, но даже одарила новым назначением…
Он резко остановился, словно налетев на стену. Хлопнул себя кулаком по лбу, не удержавшись, воскликнул вслух:
– Ну и болван!
Только теперь до него дошло, что он в очередной раз стал жертвой утонченного женского коварства.
При других обстоятельствах он если и не отказался бы от нового назначения, то постарался бы выпросить побольше времени на раздумья, а там, смотришь, проблема отпадет сама собой. Но теперь, когда Яна так откровенно страдала от боли, отказывать было неудобно, он чувствовал себя виноватым за то, что устроил безжалостную экзекуцию…
Меж тем клятая девчонка то ли давно уже излечила себя сама от всех последствий качественной порки, либо проделала это сейчас, когда он покинул спальню. В Хелльстаде не работают лишь те заклинания ларов, что обращены вовне, но сохраняют силу другие, касающиеся самого человека, владеющего ими. Она преспокойно сотворила на его глазах указ о назначении, пусть и с некоторой заминкой. Без сомнения, могла и в три секунды вылечить себя, справиться с гораздо более серьезными ранами, нежели исхлестанная добротным кожаным ремнем задница…
Чтобы проверить догадку незамедлительно, он сильно царапнул мякоть большого пальца левой руки острым шпеньком пряжки. И провел над пораненным местом ладонью, бормоча слабенькое лечебное заклинание.
Царапина затянулась мгновенно, все прекрасно действует… Сварог выругался про себя, крутя головой.
Но ничего уже не изменишь, увы. С какими глазами он завтра откажется от честного слова? И думать нечего. Что ж, примите поздравления, новоявленный глава новехонькой, с иголочки, тайной службы Империи. Службы, у которой имеются лишь ее начальник и казенная печать, – а всем остальным предстоит обрастать по ходу дела.
Ну что ж, сам виноват. Не вспомнил вовремя, что коварство – высокое искусство, коему женщины обучаются еще в колыбели, и возраст тут совершенно ни при чем.
Глава шестая
КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЁ
– И ты ее не приголубил, хочешь сказать? – вопросила Мара с искренним недоумением, даже возмущением.
Она сидела на низком столе, забравшись на него с сапогами, вся в пыли и засохшей грязи, уставшая, но довольная жизнью, – два дня с отрядом конников выслеживала какую-то банду, имевшую наглость вторгнуться в пределы Готара и крепко пограбить в трех деревнях. В конце концов агрессоров она вычислила, прижала к реке, разбила в пух и прах, а пленных живописно развесила на вековых деревьях. Так что настроение у нее было превосходнейшее и откровенно игривое.
– Это как-никак императрица, – сказал Сварог наставительно, зная заранее, что ни такой тон, ни такие аргументы на нее не подействуют.
Так и оказалось. Мара громко фыркнула:
– Фу-ты ну-ты, этикеты гнуты… Между прочим, это в первую очередь красивая молодая девка. Могу спорить, давненько уже втихомолочку жаждет, чтобы ей прилежно заправили «сладкий корешок». Зря она вокруг тебя вертится, что ли? Или ты решил, что ее привлекают твои таланты государственного мужа? На твоем месте я бы эту куклу уложила хотя бы из коллекционерского тщеславия… Изволите ли видеть, девка заявляется к нему в гости, дрыхнет в его спальне, а он, как дурак, в другой конец замка спать шлепает…
– Милая моя, – сказал Сварог рассеянно. – Меня порой убивает даже не твой непроходимый цинизм, а полнейшее отсутствие ревности…
В самом деле, чего не было, того не было. Амурные похождения Сварога на стороне ее ничуть не волновали, а когда к нему в замок с определенными целями наведывались светские красотки, Мара имела обыкновение, встав за спиной очередной гостьи, с помощью нехитрых драгунских жестов показывать, что следует делать, – вдруг он сам, болезный, не догадается… При всем при том сама она считала долгом хранить Сварогу верность – так что ситуация сложилась, мягко говоря, нестандартная.
– Я как-то пыталась тебя ревновать, – сообщила Мара. – Но так и не поняла, как это делается и зачем это нужно, все равно ко мне вернешься. Куда мне от тебя деться? После того, как с такой изощренностью совратил меня на пароходе…
– Я? Тебя? – удивился он. – Мне помнится, обстояло как раз наоборот…
– Ты просто забыл, – безмятежно отмахнулась Мара. – Стыдно тебе вспоминать, как обольщал юное и невинное создание… Нет, правда, почему ты ее не приголубил?
– У меня неотложные государственные дела, – сказал Сварог металлическим голосом. – И вообще, нечего залезать с ногами на стол, я на нем важные бумаги раскладываю…
Вот такой тон она прекрасно понимала. Спрыгнула со стола, подчеркнуто лихо отдала честь и покладисто улетучилась, звеня шпорами. Оставшись один, Сварог никакими государственными делами заниматься не стал – за полным отсутствием таковых на данный момент, – а вышел на балкон и с удовольствием обозрел бывшее сонное захолустье, где жизнь уже второй месяц била ключом.
Население Готара с трехсот человек увеличилось вдесятеро. Городишко превратился в одну огромную строительную площадку – едва прослышав о приличных заработках и грандиозных планах по перестройке столицы, неведомо откуда заявились артели гильдейских строителей и даже парочка инженеров с неплохими рекомендательными письмами. Замок в два счета привели в порядок, украсили и благоустроили, хотя он до сих пор отчаянно вонял высыхающей краской, штукатуркой и свежим деревом.
Как-то незаметно образовалась своя полиция, с самым натуральным министром во главе. Министр этот, нестарый прохвост благообразного облика, совсем недавно был начальником полиции в захолустном городишке ронерского пограничья, через который проходил один из торговых трактов. Как водится, проезжих купцов частенько стригли в свою пользу и полиция, и городские власти – дело, в принципе, житейское, и в купеческих расчетах на этот вид убытков давно отведен соответствующий процент…
Плохо только, что отдаленность от столиц и провинциальная патриархальщина со временем притупляют чувство меры… Опытный полицейский стригаль и не заметил, как заигрался. Хапнул чересчур много, да вдобавок с кем-то не поделился. Обиженные, добравшись до столицы, подняли шум, дошло до короля, и Конгер в благих целях борьбы с коррупцией приказал мздоимца повесить. Тот едва успел улизнуть в чем был, и, добравшись до Пограничья, попал Маре на глаза. Поскольку выбирать было не из чего, Сварог по размышлении определил беглеца в министры полиции, предварительно напугав как следует и наглядно доказав, что врать ему бессмысленно. Самое пикантное, что этот обормот и в самом деле умел работать – созданная им в кратчайшие сроки, на пустом месте полиция довольно успешно ловила воров, карманников и прочий разбойный люд. На окраине, у большой дороги, уже стояла парочка виселиц, где смирнехонько покачивались любители чужого добра, – Сварог с ходу согласился со своим новоиспеченным министром полиции в том, что постройка тюрьмы – дело дорогое и хлопотное, и его вполне можно отложить на более благополучные времена, пока что ограничившись самыми радикальными мерами.
Теми же ударными темпами формировалась и армия. Прибились самые настоящие гвардейские офицеры, числом двое, один из Харлана, второй аж из Снольдера, в капитанских чинах. Харланец вдрызг проигрался в карты, после чего непринужденно запустил руки в полковую казну – но ухитрился проиграть и казенные суммы, после чего оставалось только улепетывать побыстрее и подальше. Снольдерского капитана на спешное дезертирство из родной державы подвигли чуточку более благородные причины – будучи застигнутым своим же полковником с молодой супругой последнего, он в ходе стихийно возникшей дуэли ухитрился продырявить отца-командира насмерть, а поскольку тот был родным братом кого-то из королевских фаворитов, капитан не стал полагаться на милость судьбы и ударился в бега.
Поразмыслив, Сварог зачислил обоих на службу в прежних чинах. Казна, и военная в том числе, хранилась у него под надежными заклинаниями, а моральный облик Мары тревог не вызывал – скорее уж сама продырявит бравого капитана насмерть в случае непотребных поползновений.
Вообще-то, оба дезертира дело знали. Они набрали сотни полторы рекрутов из безземельных крестьянских парней и бродяг помоложе и муштровали так, что и Сварог при всем желании не мог бы усмотреть промахов. Вот и сейчас харланец гонял неподалеку от замка десятка три пентюхов, не умевших распознать, где у них правая нога, а где левая, поскольку отроду не задумывались над такими тонкостями. Что ж, средство на сей предмет было придумано в незапамятные времена… Если прислушаться, ветерок доносил старательное рыканье капитана:
– Р-рыба – колбаса, р-рыба – колбаса, р-рыба – колбаса! Шевелись, босоногая команда, это вам не гусаков сношать на тятькином подворье! Р-рыба – колбаса, р-рыба – колбаса!
Рекруты старательно взметали пыль босыми ногами – к левой у каждого был привязан кус колбасы, а к правой – речная рыба. Судя по опыту других держав, незатейливый метод должен был себя оправдать через пару недель.
Кроме того, на прошлой неделе в Свароговых владениях вдруг объявился отряд Вольных Топоров, числом около восьмидесяти. Это уже был народ посерьезнее и поопытнее, не чета собранным с бору по сосенке крестьянским дуболомам и пойманным на большой дороге молодым бродягам, которым министр полиции с душевной улыбкой предлагал нехитрый выбор: либо сплясать с Конопляной Тетушкой, либо отслужить срок в армии Его величества короля Хелльстада, и прочая, и прочая. Командир Топоров оказался старым знакомым Шедариса, сослался на его рекомендацию и, едва Сварог убедился, что хмурый усач со шрамом на роже не врет, тут же зачислил всех на службу.
Как-то незаметно приросли и чиновничеством – опять-таки, как нетрудно догадаться, все поголовно представители этого славного племени были вынуждены покинуть родные места после таких упущений и прегрешений, за которые им вряд ли удалось бы отделаться простым позорным увольнением с «волчьей головой».
Да, вот именно, господа мои! Сварог с превеликим удивлением обнаружил, что на Таларе «волчий билет» был отнюдь не фигуральным выражением. Здесь крупно проштрафившемуся чиновнику, когда выгоняли его со службы, шлепали в документы печать с изображением волчьей головы. После чего обладатель документа мог распрощаться с государственной службой навсегда. Легко догадаться, что этот продувной народец, пристроенный Сварогом к бумажной работе, отнюдь не являл собою образец честности и благонравия – но где прикажете взять других? Хлопот они, в общем, не доставляли – после того, как двух, проштрафившихся уже здесь, министр полиции с санкции Сварога отправил на те самые нехитрые плотницкие сооружения, что неразрывно связаны с искусством веревочных дел мастеров…
В общем, за все это время Сварог утвердил штук двадцать смертных приговоров. И никак нельзя сказать, будто он после этого взметывался в холодном поту по ночам. Ничего подобного. И отправленные его волей на виселицу покойники по ночам не приходили стенать под дверью.
Ничего тут не поделать. Молодая столица была слишком уж хрупким сооружением, вроде тончайшей стеклянной вазы, какие выдувают мурранские мастера. Когда-нибудь в далеком светлом будущем, когда наладится нормальное течение жизни и появятся все необходимые государственные институции, можно будет и перейти к нормальной практике, завести суды, адвокатов и тюрьмы с двухразовым питанием. Пока же не было других средств сохранить дисциплину, навести порядок и приучить народишко к соблюдению законов. Единственным средством надежного убеждения – и предостережения нестойким – оставалась Конопляная Тетушка. В конце концов, если смотреть в корень и дойти до самой сути, он тщательно проверял всякий смертный приговор – и был уверен, что невиновного никогда не вздернут. Никто не принуждал, рассуждая философски, того косоглазого болвана выворачивать в темном закутке карманы припозднившихся земляков, двух бродяг харланского происхождения – двинуть крестьянину дубиной по голове и увести его лошадь, а чиновника – нагло добиваться благосклонности смазливой вдовушки в обмен на составление документа, который он и так по долгу службы обязан был ей выдать.
Так что Сварог не чувствовал ровным счетом никаких угрызений совести. Какие там детинушки кровавые в глазах…
Главная головная боль у него была – ходоки, они же просители, рвавшиеся либо стать его подданными, либо осчастливить чертежами хитроумных устройств.
Они шли нескончаемой вереницей – младшие сыновья дворянских фамилий, оставшиеся и без поместий, и без службы, крестьяне свободные и беглые (неуклюже прикидывавшиеся свободными), отставные солдаты, не нашедшие применения своим талантам на гражданке (или просто решившие поискать счастья на новом месте), обнищавшие ремесленники, списанные с кораблей моряки, дезертиры, недоучившиеся студенты, разорившиеся купцы, воры и разбойнички, решившие вдруг завязать, откровенные авантюристы с чертежами местностей, где зарыты богатейшие клады, состарившиеся пираты и романтические юнцы-школяры, безработные мастеровые…
Кое-кого моментально пристраивали к делу. Искателей веселой вольной жизни либо загоняли в армию, либо вышибали за границу со строгим наказом во второй раз не попадаться. Проще всего было с теми, кто просил землицы на территории Трех Королевств, – эти большей частью были народом степенным, прибывали с женами и детишками, скудным скарбом и даже с кошками. Их, предварительно проинструктировав насчет трудности предприятия, снабжали толикой денег, кое-каким сельхозинвентарем и переправляли на тот берег Итела. Часто попадались соискатели земельных владений, предъявлявшие ветхие бумаги, неопровержимо свидетельствовавшие, что их предки как раз и обитали некогда в Трех Королевствах. Однако очень быстро министр полиции разнюхал, что некая тайная мастерская в Снольдере, оперативно откликаясь на требования текущего момента, переключилась с поддельных дворянских грамот, патентов на чин и векселей на эти самые «старинные» бумаги. Сначала Сварог рассвирепел было, но по зрелом размышлении подумал: а какая, собственно, разница? Пусть себе поднимают землицу, если им охота. Если получится – из них выйдут оседлые, степенные подданные. Если сбегут, убоявшись трудностей, – министр полиции забреет их в армию или выпихнет за границу. Все равно свободных земель в Трех Королевствах было столько, что подпольные граверы, мастера фальшаков, могут невозбранно трудиться еще лет сто…
Особую категорию составляли непризнанные изобретатели и прожектеры, предлагавшие то красиво вычерченные эскизы вечных двигателей, то волшебные эликсиры самого разного предназначения – от вызывавших невидимость до усмирявших ярость сварливых тещ, а также рассказывавшие о своих встречах со всевозможными мифическими созданиями и вымогавшие на поимку таковых щедрые денежные авансы.
С этими Сварог разбирался лично. Впрочем, их поток поредел значительно после того, как были введены некоторые новшества: изобретатель вечного двигателя давал подписку, что ознакомлен с законом, согласно которому он будет повешен, если сработанный по его чертежам вечный двигатель не проработает хотя бы часа; авторы волшебных эликсиров должны были испытывать их на самих себе. И так далее. Поскучневшие прожектеры отныне значительно реже дарили Сварога своими откровениями и эпохальными выдумками.
Гораздо неприятнее были другие новости…
К нему уже две недели потоком шли сообщения о том, что лоранцы во множестве высаживаются на побережье, судя по начатому строительству, собираются обосноваться там всерьез, причем речь идет не о каких-то одиночках-авантюристах. Судя по размаху и количеству задействованных кораблей, это не самодеятельность, а настоящая долгосрочная программа, которую претворяет в жизнь королева Лорана.
Как принято меж коронованными особами, Сварог отправил ей вежливое послание, где в дипломатических выражениях напоминал, что речь идет, собственно, о принадлежащих ему землях, на коих он пользуется всеми правами монарха. (Послание составлял самый настоящий дипломат – департаментский секретарь снольдерского министерства иностранных дел, вынужденный спешно покинуть отчизну после того, как выяснилось, что он продал сопредельной державе кое-какие секретные документы своего ведомства).
Как принято меж коронованными особами, лоранская королева ответила не менее вежливым посланием, составленным в столь же изящном стиле высокой дипломатии, ни в чем не отступавшем от канонов. Однако за обтекаемыми формулировками без труда читались насмешка и категорическое нежелание пойти навстречу законным требованиям собрата-монарха. Королева, во-первых, напоминала, что значительная часть земель, известных ныне под собирательным названием Три Королевства, когда-то, до нашествия Глаз Сатаны, принадлежала Лорану, так что она, собственно говоря, лишь восстанавливает историческую справедливость. Во-вторых, Ее величество мягко уточняла: по имеющимся в ее распоряжении данным, «брат мой, король Сварог» располагает на сегодняшний день ничтожно малым количеством подданных, что-то около пяти тысяч, а со столь ничтожными людскими ресурсами ему не освоить Три Королевства и через сто лет. По этой причине его новоявленная венценосная сестра и решила пойти навстречу законным требованиям своих подданных и восстановить нормальную жизнь на землях, все равно остающихся бесхозными.
Экс-дипломат в два счета, со ссылками на многочисленные параграфы международного права, доказал Сварогу, что его венценосная сестрица откровенно лукавит, поскольку те самые земли были когда-то брошены лоранцами, с них выведены войска, удалена администрация и символы королевской власти.
Правда, легче от того, что на стороне Сварога было международное право, отнюдь не стало, поскольку законные права ни черта не стоят, если нет вооруженной силы, способной качественно их отстаивать.
Перед ним было два пути: либо жаловаться императрице, либо начинать войну. Первое казалось унизительным, а на второе его карликовая армия из роты Вольных Топоров и пары сотен не обученных толком рекрутов была решительно неспособна. Так что оставалось помалкивать, стиснув зубы.
В Лоран инкогнито отправился Брагерт – добывать точную информацию, подкупать и плести заговоры. Сварог верил, что парень справится. По натуре своей Брагерт органически не годился в аналитики и кропотливые исследователи: он был рожден для того, чтобы проникать куда-то переодетым и под чужой личиной, драться на мечах, влипать в авантюры, покупать и продавать секреты, устраивать заговоры, плести захватывающие интриги. Гаудину он в этом качестве оказался не нужен, а вот Сварогу, наоборот, именно такой сорвиголова и необходим…
Взглянув на часы, Сварог встрепенулся, вернулся в комнату, взял со стола массивный колокольчик и встряхнул им как следует. Тут же вошла Мара, уже успевшая переодеться и принять ванну, в ответ на невысказанный вопрос кивнула:
– Сверху сообщают, что парень появится через полчасика. А бабулька уже в замке, сидит с Карахом, чешут языки насчет старых времен и страшных тайн. По-моему, они друг другу определенно приглянулись…
– Понятно, – сказал Сварог. – А что это ты в придворный мундир влезла и ордена нацепила?
Мара прищурилась:
– Этот высокородный обормот, который должен прибыть, должен с самого начала понять, кто есть кто. Когда я с ним связывалась по видео – и переодеться еще не успела после охоты, – он меня назвал «девочкой» и попросил позвать «кого-то из доверенных людей графа Гэйра». Я ему, конечно, объяснила ситуацию в меру своих скромных возможностей, но он все равно держался заносчиво. Ничего, я с него спесь собью…
– Ага, – сказал Сварог. – Ордена, мундир, золоченый меч… Знаешь, что я тебе посоветую? Иди-ка ты скинь все это, надень платьишко покороче и пооткрытее да сыграй роковую женщину. Так ты его гораздо быстрее смутишь, поверь моему циничному опыту. Парень совсем зеленый, купится…
– Ты серьезно?
– Совершенно.
– А сам-то? Как новогодняя елка…
– Я – король при исполнении.
– А я – первый министр.
– Ты меня, конечно, прости, – сказал Сварог, – но сочетание всей этой мишуры и не особенно взрослого личика в данном случае производит впечатление чуточку комическое… Здешний народ тебя уже видел в деле, он-то и не подумает тебе вслед хихикать, а вот для свежего человека… Иди-иди. Я серьезно.
Мара вышла, недовольно вертя головой. Оставшись в одиночестве, Сварог подошел к зеркалу, поправил многочисленные ордена – в том числе, о парадоксы дипломатии, и высший лоранский. Так уж здесь было заведено, каждый король присылает свежеиспеченному коллеге свои высшие регалии.
Он посчитал необходимым встретить будущего юного сотрудничка при полном параде – чтобы юнец сразу понял: обстановка насквозь официальная, и делами здесь занимаются сугубо серьезными. А учитывая, что парнишка, несмотря на все свое вольнодумство и авантюризм, все же потомственный лар, кое-какие каноны должен был всосать с молоком матери…
Сварог щеголял сейчас в новом мундире, черном, обильно украшенном алыми кружевами и густыми рядами бриллиантовых пуговиц, нашитых где только возможно. Да, мы теперь – лейб-гвардия, изволите ли знать… Чтобы к новоявленному столоначальнику Императорского Кабинета с самого начала отнеслись со всей серьезностью, Яна присвоила ему звание капрала Бриллиантовых Пикинеров. Чин не такой уж малый, как может показаться людям, незнакомым с заоблачными порядками: полковником у Бриллиантовых Пикинеров числится сама императрица, пикинерские капитаны, соответственно, согласно табели о рангах, равны гвардейским генералам, лейтенанты – полковникам, а капралы, как легко догадаться – капитанам гвардии. Так что для бывшего лейтенанта Яшмовых Мушкетеров это по всем статьям было чистейшей воды повышение…
Поправив орденские цепи, ленты и кронги, он вышел в коридор, где бдительно и абсолютно неподвижно стоял усатый Вольный Топор. Кивнув ему, Сварог свернул за угол, спустился по короткой лестнице и вошел в первую же дверь.
Карах сидел на столе, печально держа в лапках гланский орден Чертополоха. Собственно, этот словесный оборот никак не отражал истинного положения вещей. Орден был как раз в рост Караха, серенький домовой мог спрятаться за ним, как за старинным щитом, а вот носить никак не мог, равно как и прочие высшие знаки отличия, пожалованные ему как главе Королевского Кабинета по строгому дипломатическому протоколу…
– Не переживай, – сказал Сварог. – Чуточку разгребусь с делами, закажу для тебя копии поменьше, чтобы мог носить, как все нормальные министры… Здравствуйте, почтенная! Как добрались?
– Без хлопот и приключений, – кратко ответствовала колдунья Грельфи.
Старуха нисколечко не изменилась с тех пор, как они виделись в первый и последний раз, полтора года назад: крючковатый нос, длинный подбородок, волосатые бородавки, глубокие морщины, умный и пронзительный взгляд, неизменно вызывавший у Сварога ассоциации с оптическим прицелом.
– Что же ты натворил, ваше королевское обормотство… – сказала она сварливым басом.
– А что такое?
– Одна-единственная подруга была на земле – и ту загнал в гроб.
Сварог вспомнил бабку-гусятницу, бабку Паколета. И вновь ощутил укор совести – он ничего не мог сделать тогда для нее, ничем не успел помочь, он попросту и предполагать не мог, что им подвернулась убийственная тайна…
– Ладно, ты тут взглядом пол не буравь, все равно не провертишь, это даже я не умею, – фыркнула ведьма. – Это я так, светлый король, ворчу по привычке. Дураку ясно: коли уж она взялась тебе помогать, значит, сама так хотела… Так уж было на облаках написано, и ничего тут не поделать… Значит, будем вместе работать?
– Если вы не прочь, – сказал Сварог. – Правда, я пока так и не представляю толком, в чем будет заключаться ваша работа… Ну, это мы определим по ходу дела. А где ваш обаятельный котик, который умеет орать с неподражаемой гнусностью?
– Здесь уже. И вещички перевезла.
– Да, я помню, у вас была масса интересных вещичек, – сказал Сварог светски. – Черепа, чучела каких-то уродов…
– Кому чучела, а кому необходимый магический инвентарь, учено говоря, – проворчала старуха. – Ты что такой веселый, твое величество? Прибаутками так и сыпешь…
– Дела идут нормально, – пожал плечами Сварог. – Ничего пока что не случилось, а это уже плюс…
– Ну ладно, зубоскаль дальше, – покачала головой Грельфи. – Только скажи этой своей рыжей вертихвостке, чтобы она мне в спину не фыркала. А то устрою что-нибудь вроде ночной почесухи, света белого не взвидит…
– Не обращайте на нее внимания, я вас душевно прошу, – серьезно сказал Сварог. – По большому счету, дитё дитём, только и умеет, что качественно убивать людей, а этим искусством никого особенно не удивишь в наши суровые времена… Вы же мудрая дама…
– Никакая я тебе не дама, – сварливо отозвалась старуха. – Нашел даму… Ладно, пренебрежем… Ты хоть знаешь, что по Готару болтается добрая дюжина шпионов? Самых настоящих шпионов из всех без исключения стран?
– Точно не знал, но мы с министром полиции такой оборот дела предвидели давно, – серьезно сказал Сварог. – Ничего удивительного. Ясно было, как день, что к нам рано или поздно начнут засылать шпионов. Пусть себе шныряют, дело житейское. Наладим со временем контрразведку, начнем, как положено, кого вылавливать, кого перевербовывать и перекупать…
– Это-то ладно. Только кроме житейских шпионов у тебя завелась парочка субъектов погнуснее…
– Так-так-так… – сказал Сварог, посерьезнев. – Что, неужели «Черная благодать»?
– Угадал, проницательный мой…
– Я их пока что не чуял…
– Ай-ай-ай! Он их, видите ли, не чуял… Прости на дерзком слове, твое величество, мы здесь все свои, так что давай уж без церемоний… Хотя ты и король Хелльстада, любезный мой, это тебе особого мастерства не прибавило. Почуешь всякую нечисть не раньше, чем заклинания пробормочешь, да нужно еще, чтобы нечисть болталась поблизости, сама на глаза лезла… У меня, голубчик, школа другая, старая, настоящая… Только огляделась – и сразу вижу: ага, вон тот и тот, живут там-то и там-то…
– Так за чем же дело стало? – энергично сказал Сварог. – Сейчас вызову полдюжины Топоров, и вы обоих быстренько возьмете… Я правильно рассуждаю?
– Ну вот, наконец-то заговорил, как серьезный человек… Только дай мне с ними сначала поговорить, я им объясню, что следует надеть на шею, что положить в сапог и как бить обухом по тени, если что…
– Вам и карты в руки, – сказал Сварог. – А что вы думаете про юного графа Элкона? Насколько он будет нам полезен, и выйдет ли из него толк?
– Присмотримся еще, – осторожно сказала старуха. – В деле проверим, жизни поучим… исключительно способный парнишка. И в том, что касается компьютеров, и в овладении кое-какими искусствами. Вот бы кого в ученики, но не получится – чует моя душа, у нас и так будет забот полон рот… В общем, пока что – сопляк сопляком, в точности как твоя рыжая. Но ежели его грамотно вести по жизни…
– Это уже кое-что, – кивнул Сварог.
В дверь деликатно поскреблись. Слуга просунул внутрь голову и деловым шепотом сообщил:
– Государь, ожидаемый вами гость прибыл…
– Пойду поговорю, – сказал Сварог. – Карах, вызови командира Топоров и отдай от моего имени все необходимые приказы. Эту парочку нужно безотлагательно брать, только «Черной благодати» мне тут и не хватало для полного счастья… Успехов!
Он поднялся этажом выше и без стука вошел в кабинет Мары. Сразу увидел, что к его рекомендациям она отнеслась серьезно, но, конечно же, не удержалась от импровизаций… Она сидела в золоченом кресле, положив ногу на ногу, что при коротенькой юбочке выглядело весьма фривольно, и, обстреливая сидевшего напротив собеседника целыми залпами кокетливых взглядов, светским тоном вопрошала:
– Вам не кажется, любезный граф, что эротические циклы сонетов Нолонга Агана, особенно «Нимфы источника» и «Лесная перекличка», на сегодняшний день устарели совершенно? Для своего времени они были шокирующим откровением, но сегодня, право же, смешно читать тексты, весь вызов которых заключается в примитивном наборе нехитрых сценок, представлявшихся Агану верхом неприличия? Кого сегодня могут поразить смелостью картинки вроде той, когда юный егерь «обнажает белоснежную грудь пастушки» или «совлекает платье с девственных бедер»? Не правда ли, это устарело по сравнению с современными видеосериалами?
У юнца предательски пунцовели уши, Сварог видел, как он старательно блуждает взглядом по комнате, избегая смотреть на то, что открывали коротенькая юбка и смелый вырез. Сварог понял, что нужно немедленно прийти на помощь.
– Граф Элкон? – спросил он деловым тоном. – Рад с вами познакомиться. Вы, я вижу, не скучаете?
– Ну что вы! – Парнишка неловко встал. – Графиня была так любезна, что взялась посвящать меня в сокровищницу старинной поэзии…
– Да, разумеется… – сказал Сварог. – Графиня, вот кстати… Вы опять бросили свою любимую куклу прямо на лестнице…
Мара рассерженно уставилась на него, но Сварог стойко выдержал взгляд боевой подруги – он вовсе не просил ее смущать парня настолько…
– Садитесь, – сказал он гостю. – Вынужден попросить всех присутствующих перейти к более скучным материям, нежели эротические сонеты. Итак, вы уже познакомились… Прекрасно. Надеюсь, подружитесь.
Он откровенно разглядывал навязанного ему сотрудничка. Парень как парень – худощавый, вихрастый, в тонких золотых очках. Действительно, именно такие и носят книжники. Стекла, конечно, простые, зато солидности прибавляет, на земле очки испокон веку считаются атрибутом учености, неофициальной эмблемой Сословия Совы…
– Графиня, друг мой, – мягко сказал Сварог. – Примите позу, более приличествующую серьезному совещанию… (Мара поджала губы, но прекословить вслух не стала, села нормально и глазки строить перестала). У вас какие-то вопросы, граф?
– Ну, собственно… Я так и не знаю, что вы решили на мой счет…
– Будем считать, что вы уже зачислены на службу, – сказал Сварог. – У нас интересная служба – даже я сам пока что не знаю, чем она будет заниматься завтра, да и состоит она всего из троих бравых служак, включая вас… Давайте для начала выясним, как к вам обращаться. Граф? По имени?
– Можно и по имени, разумеется! Я, в свою очередь…
– Знаете, Элкон, – задумчиво сказал Сварог. – Так уж повелось, что мои ближайшие соратники в неофициальной обстановке именуют меня «командир». Ничего не имеете против, если мы вас попросим не нарушать традицию?
– Конечно! – обрадованно воскликнул юнец. – Я очень рад… Мне почему-то казалось, что вы ко мне будете настроены весьма даже неприязненно…
– Почему? – искренне удивился Сварог.
– Понимаете ли… командир… Я на свой счет особых иллюзий не питаю. И не собираюсь что-то из себя строить. Ну да, ничего еще не достиг, ничего серьезного не совершил. Одни амбиции и большое желание сворачивать какие-то горы… Не самая лучшая находка для человека вроде вас, успевшего кое-что в этой жизни совершить… Вам ведь нужны… люди серьезные. Только… Если человеку не дают шанса что-то сделать, как можно определить, что из него получится? Вот так… Словом, я решил, что вы ко мне скверно отнесетесь из-за…
– Из-за того, что вас мне навязали?
Читать бесплатно другие книги:
