До трех еще рано Биддалф Стив

Важность всех изменений, описанных в предыдущей главе, заключается в том, что они являются структурными: они активизируют отдельные участки детского мозга, которые отвечают за умения и выполнение определенных задач. Некоторые области нашего мозга «изначально оборудованы», то есть они активны при рождении. Но большая часть мозга «включается» постепенно. В этой главе мы разберем, как развиваются нужные участки детского мозга в нужное время и почему второй год жизни ребенка – самое время для ответственного воспитания, которое нельзя легкомысленно перекладывать на плечи постороннего человека.

Человек, как и любое другое животное, рыба или птица, имеет примитивную центральную часть мозга, помогающую нам выжить. Это наш наследственный мозг, называемый мозжечковой миндалиной (эпиталамус), который находится в центре головы и имеет форму шишки, напоминающей грецкий орех. Эта часть мозга является нашим «автопилотом», который включается в критический момент. Если мы услышим звук, напоминающий рык тигра, гуляя по лесу, нам больше не захочется наслаждаться природой. Наше тело испытывает неудержимое желание вернуться под защиту собственного автомобиля. Кора вашего головного мозга – новообразование мозга – может подсказывать вам, что в Суррее нет тигров. Но тело не хочет этого слышать. Точно так же, если вы случайно касаетесь горячей плиты, то мозг не даст вам времени на размышления, и вы просто немедленно отдернете руку по его команде.

Однако люди – существа социальные, и им требуются навыки социального общения. Если кто-то в офисе по ошибке ест ваш пончик, у вас появляется желание – это работа эпиталамуса – дать ему подзатыльник, хотя такое поведение не на руку вашей карьере. Таким образом, у нас развивается область мозга, называемая лобной долей (ЛД), которая напоминает толстый жгут прямо внутри нашего лба. ЛД становится все больше по мере развития у нас социального понимания, в особенности понимания того, чего нельзя делать. ЛД особенно подавляет импульсы к тем действиям, которые могут вызвать у нас дальнейшие неприятности. Например, сказать дорожным инспекторам, что мы о них думаем, или шлепнуть привлекательную девушку по попке, когда она проходит мимо, и так далее. ЛД нет у нас при рождении. Она развивается в возрасте между младенчеством и порой, когда ребенок уже научился ходить. Вот почему бесполезно сердиться на десятимесячного ребенка за то, что он плачет и балуется или не хочет есть. Ребенок не может отличить правильное от неправильного, ему просто нечем это сделать, и он не знает, как контролировать свое поведение. Вот почему мы можем только утихомирить ребенка в этом возрасте и переключить его внимание на что-либо, а не просто пресечь плохое поведение.

Развитие ЛД проходит в две стадии. У ребенка вызывает любовь голос, запах и прикосновения родителей или того человека, который постоянно заботится о нем. Просто чувствуя, слыша и обоняя, мозг ребенка стимулирует образование гормонов. Ребенок даже реагирует на подсознательные сигналы взрослого. Например, расширение зрачков у родителей показывает, что они счастливы и спокойны. Гормоны развития движутся к детскому мозгу, и, когда они достигают «строительной площадки» ЛД, они вызывают дальнейшее развитие мозговых контактов. Многие другие части мозга – с такими экзотическими названиями, как орбитофронтальная кора, гиппокамп (морской конек) и поясная извилина (борозда), – развиваются под воздействием положительных эмоций, рождающихся из позитивного опыта. Существует такое понятие, как счастливый мозг, который запрограммирован на восприятие всего хорошего. И, естественно, существует и противоположное понятие – печальный мозг. Счастливый мозг более плотный, им воспринимается гораздо больше импульсов. Чем больше контактов, тем крепче мыслительная сила и тем больше способностей к счастливой жизни.

В период от шести месяцев до года лобная доля ребенка бурно растет. В этом возрасте ребенок начинает четко осознавать, кто его родители, проявляет больше беспокойства в присутствии незнакомых людей. Ребенок более возбуждается при новых играх и выражает больше радости при освоении новых умений (например, когда учится ходить и говорить свои первые слова). Это возраст, когда любовь родителей нужна детям как воздух. Весь первый год – как чудо: словно ребенок распаковывает чемодан своего жизненного потенциала и раскладывает все по своим местам. Его мозг увеличивается вдвое в размерах. Он больше никогда в жизни не будет развиваться так же быстро. Поэтому так жизненно необходимы детям положительные эмоции.

Второй год не менее проблемный, чем первый

На втором году жизни, когда ЛД «инсталлирована», можно начинать обучать ребенка самоконтролю – функции, которую лобная доля и выполняет. Проще говоря, в первый год мы учимся любить, на втором году мы познаем, как держать себя в руках. Процесс осуществляется таким образом: внезапное или пугающее событие – громкий шум, нахмуренное лицо – сообщает эпиталамусу: «Осторожно, опасность!» А лобная доля говорит: «Спокойно, без паники и без драк. Это просто папина ударная установка». Эпиталамус может подстрекать: «Отними игрушку, схвати того ребенка за волосы, разорви программу ТВ». А лобная доля предупреждает: «Не очень хорошая идея. Маме не понравилось бы».

Кора головного мозга справляется с этим удивительным образом. Сейчас она обладает способностью к воссозданию визуальных образов, поэтому и пользуется визуальными методами самоконтроля. Мы уже знаем, как дети запоминают лица. Если мать или отец наказывают ребенка, просто делая голос строже, чтобы привлечь внимание малыша, а потом хмурят лицо, ребенок, увидев хмурое выражение, сразу чувствует себя хуже: человек, который любит его, не рад, поэтому ребенок переживает временное чувство вины или стыда и обычно пытается улучшить положение вещей, изменив свое поведение.

Как только родитель почувствует удовлетворение оттого, что ребенок понял суть проблемы, его лицо снова выражает любовь, и ребенок успокаивается. Как уже говорилось, ребенок запоминает выражение лица родителя, не одобряющего его действий, словно цифровой фотоаппарат. (При помощи ЯМР можно видеть вспыхивающую активность в мозге ребенка.) Позднее ребенок использует визуальную память, чтобы удержаться и не утащить пирожное, пока не видит никто из взрослых, или не оторвать листочки с комнатного растения или не влезть на телевизор, когда его буквально на минуту оставили одного. Так рождается совесть. Лобная доля – это как раз ее «родина», а кора учится, как иметь с ней дело, только посредством нежных, но в то же время твердых ограничений со стороны горячо любящих взрослых, чьего не одобряющего выражения лица достаточно, чтобы ребенок изменил свое поведение. Это не происходит сразу – пирожное может быть слишком соблазнительным – очень часто этому предшествует длительная борьба, но именно так у ребенка воспитывается самодисциплина, до тех пор пока он не станет достаточно взрослым, чтобы иметь собственное представление о плохом и хорошем (обычно в подростковом возрасте).

Для всего этого необходимы два условия. До тех пор пока ребенок не будет испытывать сильное чувство любви и доверие к взрослому, тогда неодобрение со стороны этого взрослого не будет иметь никакого значения. Родителю придется прибегать к наказаниям, чтобы призвать ребенка к порядку. Воспитывающий ребенка взрослый должен суметь установить границы, показать ребенку «обратную связь», чтобы тот мог практиковать внутреннюю способность сдерживать импульсы и потребности. Если же взрослый не обеспечит любящих и крепких взаимоотношений и не выразит желания быть достаточно твердым в соответствующей обстановке, тогда ребенок будет продолжать следовать своим импульсам, а мы получим трехлетнего и четырехлетнего сорванца, который бьет, обижает, отнимает, ворует, лжет и не слушается! Это – агрессия и непослушание – и есть то, что оказалось проблемой детей, слишком рано и на слишком долгое время отправленных в ясли. Воспитатель, который не имеет эмоционального значения для ребенка, не будет восприниматься им как источник совести.

Ребенок, которому недостает этой комбинации любви и ограничений, возможно, будет поступать правильно из-за страха быть наказанным, но он не усвоит, что хорошо, а что плохо. Все дети некоторое время могут действовать исподтишка и лукавить. Но ребенок, которым руководит не любящий воспитатель, а только безразличный и резкий, не научится самоконтролю. Он будет лишь притворяться хорошим и манипулировать ситуацией. Такие дети вырастают очаровательными «актерами», а не сопереживающими, чуткими людьми и достойными членами общества.

Если у родителей есть проблемы

Способность детей читать по лицам может привести к проблемам, если лица взрослых не выражают участия или если они неспособны быстро принять счастливое выражение. Обычно уравновешенные родители не могут сердиться на ребенка более одной или двух минут, особенно если ребенок выглядит искренне раскаивающимся. Но проблема часто возникает тогда, когда взрослый находится в постоянном стрессовом состоянии. Представьте себе, что день начался со ссоры с домашними во время завтрака, потом вы поругались с водопроводчиком по телефону, а с утренней почтой пришли неожиданные счета. Вы видите, что бездетные соседи, живущие через дорогу, отправляются на курорт в тропики, чтобы понежиться на солнце во время отпуска. Вдобавок ко всему ребенок разбивает вазу. И как бы ни раскаивался ребенок, этого обычно недостаточно, чтобы избежать серьезной взбучки.

Ребенок не увидит прощающей улыбки, как ожидал. У него, возможно, появится чувство стыда, из-за которого он не сможет испытать облегчение. К счастью, в основном дети и родители могут справляться с этими неприятностями (иначе мы бы все стали эмоциональными развалинами). Но проблема возникает тогда, когда такое положение вещей становится повседневным. В таком случае мозг ребенка программируется на долго продолжающийся стресс и душевную боль. Если воспитатель или родитель холоден и сердит большую часть времени, независимо от того что делает ребенок, то ребенок становится хронически обескураженным. Он делает естественное умозаключение: «Я не могу делать ничего правильного».

Иногда негативное познание может стать специфичным. Оно может оказаться реакцией только на мужчин или только на женщин. Ребенок реагирует на определенный размер, цвет или тип людей. Реакция возможна при специфических аспектах жизни – кормление или пребывание в одиночестве в темноте, посадка на горшок или поездка в машине. Например, если родитель или воспитатель всегда рассержен и раздражен или просто холоден и безучастен при смене пеленок, ребенок может сделать вывод, что такая функция организма отвратительна. В его мозгу возникают различные умозаключения. (Вот почему практика «контролируемого плача», защищаемая некоторыми экспертами воспитания в недавнем прошлом, может привести к проблемам в дальнейшей жизни, так как связывает душевную боль и беспомощность с процессом отхода ко сну.)

Самое главное в умственном развитии ребенка на втором году жизни заключается в том, что только те, кто любит ребенка, могут научить его самодисциплине. Другие способны заставить ребенка вести себя хорошо через запугивание, но тогда ребенок, скорее всего, станет хитрым и изворотливым в ответ. Только тот, кто любит ребенка, может научить его чувствовать ответственность за свое поведение, а это и есть совесть. (Интересно заметить, что христианская религия основывается на идее любви: Иисус Христос никогда не наказывает и не разрушает, но всегда любит нас. Более того, исследования показывают, что христиане наряду с представителями других религий, основанных на сострадании, имеют лучшее физическое и психическое здоровье по сравнению с атеистами.)

Из исследований развития мозга стало ясно, насколько энергично, напряженно и в то же время спонтанно идет образовательный процесс первые два года жизни ребенка. Время имеет решающее значение – его нельзя подгонять, но и нельзя медлить. Как уход за садом или скалолазание, воспитание требует полного внимания. Мы должны воспитывать детей с максимальной осторожностью. И любовь делает это возможным. Воспитатели в яслях могут стараться изо всех сил, но они не могут приблизиться к этому уровню ответственности.

В двух словах

– С полугода до года лобная доля развивается в результате воспитания, позволяя ребенку управлять эмоциями и строить отношения с другими людьми.

– С года до двух лет ребенок усваивает, что такое самоконтроль. Но научиться самоконтролю ребенок может только благодаря твердости любящего человека, дорогого для него.

А теперь настало время более пристально посмотреть на ситуацию в яслях. Во-первых, послушаем, что говорит нам здравый смыл.

Воспитатели почти все женщины. Они, как правило, молоды и бездетны. Из-за низкой заработной платы они почти все не имеют специального образования: правда, некоторые, возможно, прошли курс обучения в колледже, готовящем специалистов для детских учреждений; у других же нет никакого специального образования. Есть, конечно, мотивированные молодые люди, которые желают продолжить образование в сфере детского развития, если найдут на это время и средства. Большую же часть воспитателей составляют те, кто не смог никуда поступить учиться: после окончания школы они, возможно, выразили сомнительное желание работать с детьми.

Само по себе это не означает, что молодой персонал будет плохо ухаживать за детьми в яслях. В любом человеческом обществе молодые люди часто заботятся о маленьких детях, а ясли, по крайней мере, общественная организация, где воспитатели менее изолированы от людей по сравнению с нянями и бебиситтерами. Но такие воспитатели – молодой человек или девушка – кажутся особенными: проводить целый день с маленькими детьми и не чувствовать себя уставшими или не испытывать скуку время от времени – согласитесь, это необычно.

Что говорят исследования

Для того чтобы получить объективные данные о том, как воспитатели заботятся о детях в яслях, были проведены тщательные исследования в детских учреждениях многих стран мира. Используя видеокамеры и односторонние зеркала, квалифицированные наблюдатели оценивали качество взаимоотношений между воспитателями и детьми. Как ни печально, но результаты оказались неутешительными. Даже когда воспитатели знают, что за ними наблюдают, – естественно, они при этом стараются работать как можно лучше, – они не выполняют свои обязанности так же хорошо, как это делали бы родители. Участливого внимания здесь намного меньше, а контакты с малышами – скорее механические, резкие и недолгие. Воспитатели просто не такие чуткие, как мама и папа[39].

Любой ребенок ведет себя специфично, чтобы вызвать любовь или привлечь внимание. В ходе обычного дня сотни раз здоровый ребенок будет искать глазами маму и одновременно издавать какие-то звуки, адресованные ей. Мать почти всегда обращает при этом внимание на ребенка, устанавливая зрительный контакт с ним на расстоянии или произнося добрые слова в ответ. Это начало человеческого диалога. Интересно то, что инициатором общения почти всегда выступает ребенок, а родительская реакция почти всегда ответная. Только депрессивные и измотанные родители не будут отвечать. В этом случае требуется вмешательство специалиста. Однако в яслях, это отметили наблюдатели, половину времени (а то и больше) воспитатели просто не реагируют на «знаки» детей (которых часто пристегивают к высокому стульчику или кроватке). Вскоре ребенок бросает эту затею, безразлично смотрит куда-то и скучно трясет ложкой или игрушкой. Потом ребенок даже и не старается быть общительным. В группе, где все взрослые очень заняты, такого ребенка назовут «хорошим» и будут уделять ему еще меньше своего времени, чем тем, кто нарушает спокойствие[40].

Это не вина воспитателей. В большинстве случаев они стараются изо всех сил, чтобы быть хорошими суррогатными родителями. Существуют два серьезных фактора, работающих против них. Они не родители ребенка, и их взаимоотношения редко устанавливаются надолго. И ребенок, и воспитатель просто занимают преходящее место в жизни друг друга. Иначе они испытали бы сильное чувство утраты при расставании, если бы крепко привязались друг к другу. Обе стороны вынуждены сдерживать свои чувства ради самозащиты. В некоторых руководствах для воспитателей яслей написано: «Им [воспитателям] следует иметь зрительный контакт со всеми детьми, даже если в этот момент они кормят или переодевают другого ребенка». Совершенно очевидно, что это и невозможно, и нелепо. В яслях никогда не будет так, чтобы на одного воспитателя приходился один подопечный – это слишком дорого. В лучших учреждениях на одного взрослого приходится по три ребенка. И даже здесь часто один воспитатель занимается пятью или шестью детьми, пока другой занят заполнением карт, взял передышку или выполняет другие обязанности. Поэтому ребенку уделяется крохотная часть времени и энергии по сравнению с тем, что ему требуется.

Что кортизол говорит нам по поводу стрессов в яслях

Ясельное окружение вызывает стресс у маленьких детей. Мы знаем об этом, потому что у того ребенка, которого оставили в яслях, намного выше уровень кортизола в организме, чем у того, который находится дома вместе с родителями. Причину этого нетрудно определить. Дети не обладают чувством времени; они не могут понять, что «через восемь часов моя мама вернется назад». В самом деле, они запрограммированы так, что, если их оставит любимый человек, их организм бьет тревогу. Чуткий и внимательный воспитатель может успокоить ребенка, так что содержание кортизола в его организме снизится, но это требует теплых отношений и массу времени. Недавно американские исследователи обнаружили, что самое большое количество кортизола в организме ребенка, находящегося дома, наблюдается по утрам – самая волнительная часть дня, – а потом оно постепенно падает. В яслях же уровень кортизола в детском организме только повышается на протяжении всего дня[41].

Тревожные результаты исследований специалистов из Кембриджского университета были опубликованы в 2005 году:

«Дети, начинающие посещать ясли, переживают сильный стресс в первые пять недель отлучения от родителей… Количество гормонов удваивается даже у спокойных детей в первые девять дней, проведенных вне дома… Их уровень снижается со временем, но и спустя пять месяцев уровень гормонов у детей в яслях значительно превышает уровень гормонов у детей, которые оставались дома»[42].

Важность этого факта заключалось в следующем. Ранее считалось, что к пяти месяцам пребывания в яслях дети успокаивались, потому что у них совсем не проявлялись внешние признаки стресса. Но внутри они по-прежнему переживали страх и чувствовали себя некомфортно. Постоянное наблюдение за уровнем кортизола говорило, что хотя внешне дети не проявляли стресса спустя некоторое время после того, как оказались в яслях, они все равно его переживали, просто научились скрывать свое состояние. Заверение, что «у них все прекрасно», просто беспочвенно.

Руководитель исследования Майкл Ламб предупреждал о необходимости в конце дня дольше успокаивать детей, которые находились весь день в детском учреждении, чтобы привести их состояние в норму. Без подобных действий со стороны родителей ребенок начнет следующий день «сильно возбужденным». Профессор Ламб рекомендует свести до минимума время, проводимое детьми в яслях. Он советует вводить в яслях больше восстановительных периодов и создавать места «тихого окружения», чтобы предоставить детям возможность для самоуспокоения.

Реально существующая пропасть

Суть ясельной проблемы коренится в глубоком расхождении между идеалом и реальностью. Сегодня индустрия ухода за детьми рекламируется на все лады. Ясли имеют миленькие названия, например, «Дом Питера Пэна», «Замок плюшевого медвежонка», «Счастливая страна». Терминология продолжает подстраиваться под время: то, что в семидесятых годах называлось центрами присмотра за детьми, в восьмидесятых – центрами ухода за детьми, сегодня называется центрами раннего образования. Каждая дефиниция отражает чаяния поколения родителей. В США название «центр ухода за детьми» звучит прагматично и эффективно. В Великобритании названия яслей напоминают о Питере Пэне и Мэри Поппинс. Здесь руководители ведущей сети детских учреждений пытаются успокоить волнение родителей с помощью корпоративного девиза «В безопасности, любви и образованные». Чего еще могли бы пожелать родители? Как ни печально, но второе кажется мне совершенно невозможным. Как бы отдельные люди ни были заботливы, любовь корпорации не способны обеспечить.

Детские центры когда-то были частью общественного сектора, но они изменились до неузнаваемости. Они стали большим бизнесом, управляемым законами маркетинга, где клиент – родитель, а не ребенок. Ясли, где необычайно милый штат сотрудников, а дети веселятся, рекламируются по телевидению в сопровождении живой музыки. Нам очень серьезно сообщают, что высококлассные профессионалы окружат заботой ребенка, они будут стимулировать и воспитывать его так, как не сможем мы сами. Вы просто обязаны предоставить своему ребенку красивое, обучающее и социально развивающее окружение. Времени не остается! Это звучит особенно убедительно для малоимущих матерей и отцов, да и для обеспеченных тоже!

Собирая материал для этой книги, я разговаривал с сотрудниками детских учреждений во многих странах мира. Их честность часто ошеломляла – словно они ждали кого-то, чтобы рассказать им страшную правду о том, что на самом деле думают. Один руководитель яслей выразил свои мысли следующим образом:

– «Если бы произошел пожар, я бы первым спас своего ребенка».

Другие передали эту мысль менее ярко:

– «Я забочусь об этих детях, но я не люблю их».

– «Я забочусь о них, но наступает момент, когда нет больше сил. Иногда я их ненавижу».

– «Здесь очень стрессовая ситуация. Наш штат постоянно меняется».

– «Мне не хотелось бы отправлять сюда своего ребенка».

– «Мы делаем все, что можем».

Иногда сотрудники яслей очень рассержены на родителей:

– «Некоторым матерям просто все равно. Они оставляли бы своих детей на все время здесь, если бы мы им позволили».

– «Не знаю, зачем некоторым родителям дети».

На заре появления яслей идеалистичные и заботливые люди, как правило, это были пожилые женщины-феминистки, целиком посвящали себя тому, чтобы создать в воспитательном учреждении хорошую добрую обстановку. Эти центры не приносили прибыли, но они работали достаточно качественно, потому что их штат отдавался работе не ради денег. Некоторые воспитатели были даже добровольцами. Поэтому был возможен уход и даже любовь, поэтому складывались долгие отношения между матерями, детьми и воспитателями. Хотя в те времена очень маленьких детей родители почти не отдавали в ясли, за редким исключением, детям, которые посещали сады, было обычно не меньше двух-трех лет.

Сегодня деньги властвуют в сфере яслей, и это неизбежно создает напряженность.

Иногда корпорации экономят средства за счет неадекватной обслуги и снижения финансирования. Правительство пытается помешать этому путем аккредитаций и качественного руководства, но часто результат эфемерен. Недавно в Австралии разгневанные работники одного большого детского центра рассказали журналистам радио АВС о том, как накануне запланированной проверки к ним прибыл фургон с игрушками, а вместе с ним и дополнительные сотрудники.

После проверки они упаковали то, с чем приехали, и отбыли в неизвестном направлении. И все вернулось на круги своя.

Сокращение штата и экономия на подгузниках, качестве продуктов и зарплате, переполненность групп, неквалифицированные сотрудники – все это естественно там, где преследуется только прибыль. Уход за детьми требует усилий, которые часто остаются без внимания и сходят на нет.

Потребители хотят дешевых услуг в яслях, но «дешево» не может быть «качественно». Качество стоит дорого, здесь нет альтернативы.

Естественно, иногда и родители дома бывают в стрессовом состоянии, они могут быть безучастны, рассержены и даже опасны для ребенка. А некоторым детям лучше находиться в саду, где все однообразно, но, по крайней мере, там они он получают какую-то теплоту и заботу. Но необходимо задаться вопросом, почему приходится выбирать из двух зол – либо родителям переживать одиночество и крушение надежд, либо детям проводить долгие часы в яслях, получая уход от посторонних людей.

Как могут отец и мать организовать свою жизнь так, чтобы самим воспитывать своих малышей, и какая помощь от правительства и корпоративных машин требуется, чтобы семья и, следовательно, общество не страдали?

Альтернатива – няня

Благополучные в финансовом отношении родители в Великобритании часто выбирают в качестве альтернативы яслей няню. Здесь имеется два преимущества: ребенок может оставаться дома и получает персональный уход от няни или даже от двоих взрослых. По крайней мере, теоретически это большой шаг вперед с точки зрения качества внимания, которое получит ребенок.

Но нанятые няни – источник новых проблем, тема бесконечных дискуссий, которые ведут наниматели нянь во время ланчей! Нанять няню – финансовый вопрос, но он все равно имеет интимную сторону, так как няня становится частью семьи. Няня отвечает за детей, но она подчиняется вам. И если дети относятся к ней критически, вам, возможно, придется критиковать ее ради их блага. Не нужно быть семейным психоаналитиком, чтобы увидеть, в какую проблему все может вылиться.

Здесь также есть и более глубокая опасность, которую в какой-то мере почувствовали все родители, прибегающие к услугам нянь. Ее можно назвать синдромом Мэри Поппинс. Если няня хорошо исполняет свои обязанности, то дети полюбят ее, а если она бывает у вас подолгу и много месяцев, может случиться так, что дети станут любить ее больше, чем вас, родителей. Вы в самом деле хотите этого?

Недавно один австралийский журнал взял интервью у французской супружеской пары, владельцев знаменитой винной марки. Пара объяснила, зачем приглашала каждый год новую няню из Франции. Они ежегодно меняли няню, по их словам, «чтобы дети не слишком привязывались к ней». Как печально это звучит, когда мы знаем, что требуется детям. Что же было плохого в «сильной привязанности»? «Мы слишком привязывались друг к другу» – это и есть причина для расставания?

Несмотря на весь риск, решение проблемы с помощью няни может быть прекрасным, особенно если вам повезет с ней и вы сможете разделить с ней любовь своих детей, уладите финансовые аспекты и остановитесь на истинно надежном и долгосрочном сотрудничестве. Хорошо, если родственники или друзья смогут оказать вам дополнительную помощь в уходе за вашими младенцами.

В двух словах

– Воспитатели яслей слишком загружены, чтобы обеспечить вашим детям настоящую теплую заботу.

– Кортизоловые тесты подтверждают, что дети, отданные в ясли, постоянно испытывают стресс.

– Ясли – это большой бизнес, где мотивы прибыли игнорируют качество ухода.

– Сам штат яслей невысоко оценивает систему и критикует ее.

Три семьи учатся находить золотую середину

То, что осложняет жизнь

Другие корреспонденты написали нам, как они справлялись с проблемами и что придумывали для этого, или как они терпели неудачи, имели трудности из-за черствости работодателей и по причине того, что зарплату получал только один член семьи.

Санди и Дейву Хасанам помогала свекровь: она приезжала в Лондон из Пула поездом, забирала ребенка каждый понедельник утром к себе домой и привозила назад во вторник вечером. Со временем она перебралась к ним поближе, чтобы было легче справляться со сложившейся ситуацией.

Лайзе и Айну Рупертам не так повезло. Прошла только половина отпуска по уходу за ребенком, когда Лайзу вызвали на работу – она состояла в штате редакции одного женского журнала – на собеседование. Ее понизили в должности, переведя из редакторов в репортеры, и уменьшили ей зарплату на треть. Лайза провела свой декретный отпуск и первый год после возвращения на работу в стрессовой и затянувшейся законной борьбе, но со временем все равно уволилась, испытав полное разочарование.

Хана и Карл Даниэльсоны просто пали духом под давлением обстоятельств: они по очереди уходили на работу и пытались справиться с проблемами сна у их второго ребенка. Хана писала:

«Мой доктор посчитала, что мне следует принимать лекарства от стресса. Когда я пришла и она выписала мне их в первый раз, я была по-настоящему очень расстроена. У меня на руках было двое детей. Лео постоянно плакал, а Элли, трехлетняя дочь, постоянно хныкала и просила: „Не говори о работе”. Врач просто сказала: „Нельзя говорить о работе в присутствии детей. Вам нужно больше им улыбаться”. Когда вам говорят такое, вы чувствуете вину, и вам становится стыдно.

Я была очень истощена: Лео практически не спал, а я испытывала послеродовые трудности, поэтому у меня просто не осталось сил. Я чувствовала себя очень уязвимой. А потом эта жалость со стороны коллег, которая просто невыносима. Начинаешь думать, что все тебя жалеют, но не ценят, потому что не ждут твоего возвращения на работу, и значит, ты не нужна там. Мне стало еще трудней, когда я начала замечать такое выражение на лицах окружающих, будто я падаю в обморок. Мне всегда казалось, что мне везет по жизни, что я вполне позитивный человек. А потом неожиданно осложняется жизнь, тебе не хочется быть бременем для друзей. Думаешь, что они не хотят звонить тебе, чтобы не слышать о твоих проблемах».

Ситуация с Ханой печальна и опасна, ее пережили многие женщины в Великобритании.

Куда смотрят отцы?

Женщины делают выбор, исходя из ситуации. А что же мужчины, с которыми они делят свою жизнь? Часто отцы, которые давали интервью для этой книги, выражали желание больше заботиться о своих детях, меньше работать или быть занятыми неполный рабочий день после рождения ребенка. Некоторые добивались этого, в то время как многие другие просто поставили крест на своих намерениях.

Мужья-отцы оказывают влияние на выбор жен-матерей очень интересным образом. Ученые удивились, обнаружив, что срок кормления ребенка грудью сильно зависит от отношения к этому отца. Это открытие заставило ученых обратить больше внимания на то, как сильно муж-отец влияет на детей не только напрямую, но и косвенно, через поддержку жены-матери в ее материнской роли. Отцы могут помочь матерям хорошо воспитывать детей или, наоборот, помешать им. Один муж-отец, которого не сильно интересуют потребности маленького ребенка, не понимает высокой роли жены-матери и вынуждает ее к раннему возвращению на работу. Другой же предпочитает, чтобы она осталась дома, отговаривает ее заниматься карьерой, которая приносила ей столько удовольствия и успешно развивалась.

Жены принимают собственные решения, но это легче сделать, когда мужья оказывают им настоящую поддержку.

Супругам необходимо согласовывать индивидуальные решения с общими семейными потребностями. Главное – соблюсти справедливость. Удовольствия и трудности родительской поры могут быть поделены поровну между супругами. Мне приятно сообщить о том факте, что один из 10 отцов сейчас уходит с работы, чтобы ухаживать за ребенком, – это небольшое число, но таких отцов становится все больше. Очень хорошо, если мать может остаться дома первый год после рождения ребенка, когда она более уязвима, но и более «обеспечена» природой, чтобы выполнять функции первого воспитателя. А дальше мужья-отцы могут ничуть не хуже жен-матерей справляться с родительскими обязанностями – порой даже лучше, – если они хорошо мотивированы, а жены очень сильно желают вернуться на работу. Многие пары, с которыми мы говорили об этом, заранее решили, кто будет работать, а кто станет воспитателем, что повлекло за собой добровольную смену ролей.

Не стоит считать, что только жена-мать обязана выбирать между карьерой и выполнением родительских обязанностей. Здесь присутствует трехсторонний интерес. Если мы хотим окружить детей любовью первые три года их жизни, а это, по словам ученых, им жизненно необходимо, мужьям-отцам придется стать частью этого плана. Если каждая супружеская пара начнет с решения этой проблемы, тогда супруги смогут успешно заниматься карьерой и воспитывать детей.

Я собираюсь описать две ситуации. Каждая неимоверно грустна, и каждая имеет место по многу раз на дню.

В доме для престарелых на окраине города старая женщина доживает последние часы. Глаза ее закрыты, а каждый вдох дается ей с трудом. Вдруг неожиданно она поднялась и закричала. Уборщица, единственный человек из персонала, присутствовавший в тот час в учреждении, услышала крик из коридора, подошла к старой женщине и взяла ее за руку. Старая женщина говорила что-то, но уборщица ничего не понимала. Прошло несколько минут, рука больной ослабла, и она перестала дышать. Уборщица вздохнула и пошла к телефону, чтобы сообщить начальнице о случившемся. Взрослые дети старой женщины живут далеко, завтра они при едут, чтобы разобраться с бумагами.

В яслях в центре города в кроватке лежит девочка. Она не спит, вращая по кругу яркими глазками и размахивая ручками. Кажется, она хмурится, напряженно вытягивает губки, а потом что-то произносит вслух. Воспитательница с улыбкой бросает короткий взгляд в ее сторону, отворачивается и направляется к плачущему ребенку. Она даже не знает, что это первое произнесенное ребенком слово.

В странное время мы живем, страшное, когда близость выдается порционно, а за детьми ухаживают чужие люди, получающие за это зарплату. Никогда за всю историю люди не жили так изолированно. Когда-то мы жили полной жизнью, рядом с дорогими для нас людьми, до которых могли добраться пешком, а сейчас с трудом можем сохранить семью из трех-четырех человек.

Самопожертвование, забота об интересах близких прежде своих – все это почти полностью исчезло. А ведь это самое главное, что необходимо в отношении самоуверенных взрослых к полностью зависимым от них детям. Мы все познали слишком большие жертвы: матери пятидесятых, чей интеллект и творческая активность были впустую растрачены в результате ограничения их ролей, и отцы, загубившие здоровье непосильным трудом, потому что считали, что роль отца только в том и заключается, чтобы обеспечить семью на 100 %. Но равнодушие не является недугом XXI века, мы уже давно только и делаем, что потворствуем своим эгоистичным желаниям. Наши подростки часто моральны и более социально ориентированы, чем мы, но они также и более подавлены, более подозрительны и более растерянны. Мы не выполнили свою работу. Мы не сберегли социальную сферу оказывающих заботу людей, среди которых они могли бы занять свое место. Остались только торговые пассажи и ночные клубы. Подростки стремятся в группы ровесников, чтобы найти успокоение, мудрость и смысл. Но находят только другие заблудшие души.

Эта книга не призывает вернуться к старым временам, а скорее пересмотреть, что ценного имеется в нашей человеческой природе. У нас достаточно времени, чтобы проявить себя, а также подарить несколько лет собственной жизни своим детям. Радость иметь детей прямо пропорциональна тому, что мы вкладываем в них; часто все самое лучшее в жизни дается трудно, но самая большая отрада – видеть взрослых детей, которые любят нас, рады быть рядом с нами, если мы вывели их на правильный путь благодаря нашей заботе и даже самопожертвованию. Мы сохраняем свое «я», фактически, мы его укрепляем, посвятив часть своей жизни другим.

Самая большая ложь, самый большой обман современной культуры заключается в заявлении, что мы можем иметь все, что захотим. Но мы не можем – за все надо платить. Богатство почти всегда приходит за счет семейного благополучия. Спешка разъедает любовь. Последствие сосредоточенности на себе – одиночество, мы не строим серьезных отношений, потому что это отнимает у нас время. Поэтому нам приходится выбирать. Мы должны позволить чему-то пройти мимо нас. Нам приходится отказаться от чего-то, чтобы получить нечто более ценное.

Эгоизм – это жизненная стадия. Это самая естественная черта детства, и если человек избавляется от себялюбия, то это говорит о его зрелости. Способность отодвинуться на второй план, пусть даже на время, – основа родительских обязанностей. Появление полностью зависящих от нас детей вынуждает нас делать выбор: «я или кто-то другой», вследствие чего полностью меняются жизненные приоритеты.

Традиции родительской заботы и щедрости по-прежнему сильны. Программа «SureStart», о которой уже упоминалось, включает ряд услуг, среди которых предлагаются и ясли. Но в традиционных рабочих жилых районах организаторы программы практически не смогли найти родителей, которые воспользовались бы услугами яслей. Директор одного из центров рассказал в интервью журналисту газеты «Guardian»:

«Местные родители не хотят пользоваться яслями – они не хотят оставлять детей с незнакомыми людьми. Это их дорогой ребенок, и они не хотят передавать его под опеку посторонних людей. Нас зарегистрировали и проверили в Управлении стандартов в области образования Англии, мы имеем категории, но родители не доверяют всему этому. Мы переживаем большой культурный перелом»[44].

Дальше в статье сообщалось:

«В Бермингтоне, крупном жилом районе, матери очень поддерживают программу «SureStart», но здесь нет детских учреждений. Одна из матерей, Кейт, планирует вернуться на работу, но только когда ее сын пойдет в школу: „Том – мой единственный сын, он так дорог мне. Я боюсь и не доверяю яслям. Меня бы очень сильно беспокоило то, что он проводит так много времени с другими людьми”».

Другая мать, Клер, вышла на работу через три месяца после рождения первого ребенка. Это произошло восемь лет назад, а сегодня она решительно настроена поступать по-другому: «Я так скучала и сказала, что никогда больше так не поступлю. Я дождусь, пока мои дети станут ходить в школу».

Рабочие с большей неохотой пользуются услугами яслей, чем средний класс. То же самое можно сказать об эмигрантах и переселенцах. Для бедных высшая ценность – семейная сплоченность, и часто именно это помогает им выжить. Многие детские учреждения Соединенных Штатов намеренно принимают на работу латиноамериканок, потому что эти молодые женщины более склонны к любви, заботе, нежности и доброму юмору, что весьма полезно и естественно для детей. Родители предпочитают их. Белые воспитатели более сосредоточены на себе, холодны и менее участливы. Неужели аграрные страны и страны, ориентированные на семейный уклад жизни, остались последним местом, где способны любить детей? Тогда куда мы катимся?

Роль средств массовой информации

Средства массовой информации обязаны признать, что они оказывают огромное влияние на молодых родителей в отношении того, что считается нормой. «Вы можете иметь все» – это их главный лозунг, который преподносится с таким дружелюбием. Одну из недавних журнальных статей по вопросам детских учреждений иллюстрировали на редкость миленькие фотографии матерей, проводивших время с малышами на пляже. Одна из женщин – модель – рассказала в интервью следующее: «Я была дома первые шесть месяцев. Потом я отправила сына в ясли на целый день и вернулась на работу. Мне так нужна была независимость». Независимость от маленького ребенка?! Странное заявление. Она хотела сказать: «Мне нужна была моя свобода». Освободиться от требовательного маленького человечка и снова сосредоточиться на себе. Но если выразиться так, то реклама не получится убедительной.

Несколько лет назад одна очень крупная сеть книжных магазинов Великобритании попросила меня написать книгу на тему: «Выбирая способ ухода за ребенком, вы решаете, что подходит для вас». Я пережил приятное волнение, потому что получал шанс высказать свои взгляды, с которыми вы ознакомились в этой книге. Я поинтересовался, а знают ли они, что я считаю любую альтернативу родительскому воспитанию второсортной. Или что я не рекомендую родителям пользоваться услугами яслей или нянь до тех пор, пока ребенку не исполнится два года? Как оказалось, они не читали ни одной моей книги, хотя немало продавали их! Они хотели продавать книги, которые заставляют людей чувствовать себя ХОРОШО, сделай они любой выбор. Возможно, я оказался не тем человеком, поэтому мы расстались очень вежливо. Думаю, они нашли кого-то еще.

Роль политиков

Сью Герхардт в своей прекрасной книге «Почему любовь много значит» («Why Love Matters»)[45] выразила эту мысль следующим образом:

«Я полагаю, что на более широком социальном уровне источник многих родительских трудностей кроется в разделении работы и дома, частного и общественного, в результате чего матери оказываются изолированными в своих семьях и ведут очень однообразную жизнь. Такие условия порождают стрессы и обиду, что отражается на детском развитии. Женщины сталкиваются с вынужденным выбором: работа или уход за ребенком, когда явно предпочитают заниматься и тем и другим».

Политикам пора начинать создавать условия, в которых семьи смогут благополучно жить. А увеличение декретного отпуска, гибкий рабочий график и гарантированное сохранение рабочего места являются наиболее важными среди них. Падение рождаемости наверняка подтолкнет политиков к действиям, раз годы лоббирования не смогли ничего изменить. Успешную семейную политику уже начали во Франции и Скандинавских странах. И что очень важно, папы и мамы снова начали рожать детей в молодом возрасте и более часто.

Улучшение ситуации в яслях

В ясельной индустрии трудится очень много хороших людей. Часто они понимают проблемы и противоречия своей работы и постоянно стараются исправить положение дел. В яслях не проигнорировали замечания, сделанные мной и другими специалистами по детскому развитию за последние десять лет, там произошли очень важные изменения.

В некоторых центрах маленьких детей оставляют с их братьями и сестрами, чтобы сохранить семейные узы. Руководство одних увеличивает количество работников, превышая требования правительства. В других поднимают зарплату, чтобы сохранять постоянным штат, который работает с детьми. Многие центры находят время для налаживания связей с родителями и помогают детям постепенно привыкать к тому, что за ними ухаживает кто-то другой. В отдельных яслях на первое время ребенку отводят личного воспитателя, который устанавливает с ребенком контакт и помогает ему чувствовать себя в безопасности. В некоторых центрах предлагают более хорошее питание и более спокойную, тихую обстановку. А где-то даже активно стараются отговорить родителей пользоваться их услугами, пока детям не исполнится два года.

Можно продолжать улучшать ситуацию в яслях неопределенно долго, но затраты тогда будут астрономическими. Родительская любовь, если измерить ее деньгами, стоила бы миллион фунтов на каждого ребенка. Ясельная индустрия крайне зависит от низкооплачиваемого труда. Если бы воспитателям яслей платили по заслугам, эта отрасль разорилась бы.

Правительства многих европейских стран пришли к выводу, что более эффективно субсидировать пап и мам маленьких детей первые два года жизни ребенка, чтобы они оставались дома, чем вкладывать деньги в ясли, которые все равно не смогут лучше родителей заботиться о детях этой возрастной группы.

Но ясельный кошмар еще не закончился. Каждый год все больше и больше родителей отправляют детей в возрасте до двух лет, даже грудничков, в ясли. Есть ясли, которые находятся в высотных зданиях, там дети никогда не ступают на землю, в других вовсе не практикуют прогулки на свежем воздухе. В некоторых странах существуют круглосуточные ясли, где дети проживают целую неделю, как в школах-интернатах.

Нет сомнений в том, что родителям требуется помощь. Пенелопа Лич[46] ратует за создание семейных центров на базе тех, что есть в каждом микрорайоне: центров здоровья, общественного питания, центров помощи родителям, игровых центров, где можно будет познакомиться одним родителям с другими и обсудить беспокоящие их проблемы, посоветоваться со специалистами и самим участвовать в работе таких учреждений.

Но самый насущный вопрос, который нам приходится постоянно решать, звучит так: что требуется на самом деле родителям, чтобы они делали свое дело с минимальным стрессом и максимальными возможностями? Найдя решение, нужно дальше двигаться в этом направлении!