Пленница чужих иллюзий Данилова Анна
Вырвавшись один раз из его объятий как бы в туалет, хотя весь организм ее дал сбой и ему не хотелось ничего, кроме сна и покоя, она, пошатываясь и держась за стенки узкого коридора вагона, все же добрела до туалета, заперлась там. И ее сразу вырвало. Она словно желала исторгнуть из себя все чужое, страшное, опасное, преступное… Она исторгала из себя картины убийства продавщицы из ларька. И ей хотелось сбежать, исчезнуть, спрятаться куда-нибудь подальше…
Возвращаясь лунным коридором в свое купе, она открыла дверь, скользнула в жгучую темень, забралась, не раздеваясь, на верхнюю полку, укрылась шерстяным одеялом, которое нашла свернутым в валик, и затихла. Сна не было. Продавщица с разбитой головой в луже крови преследовала ее.
Виталий внизу спал так тихо, словно его и не было. Словно сдерживал дыхание.
Поезд, скрипя, остановился на какой-то станции, в купе вошли двое. Надя подумала, что если Виталий сейчас проснется, то порешит и этих пассажиров, чтобы они только не мешали их уединению. Но Виталий спал крепко. Мужчины же, казалось, не собирались спать. Они сидели в освещенном светом с улицы полумраке купе, шуршали, раздавались звуки, похожие на те, которые бывают, когда извлекаются из сумок свертки с едой, бутылки с выпивкой, что-то режется на ломти, булькает в стакане… Мужики. Двое. Выпивали и закусывали. Они были слишком возбуждены, чтобы вот так сразу лечь и уснуть.
Перрон поплыл за окном, запахло копченым салом, колбасой, вареными яйцами… Голубоватый лунный свет, льющийся в окно с просторов заснеженной стылой России, освещал скромную трапезу с россыпью яичной скорлупы, бледным бруском сала, темным хлебом, бутылку, пластиковые стаканчики.
Виталий, вероятно растратив все свои душевные и физические силы в эту ночь, спал как убитый, несмотря на то что рядом с ним, касаясь его, сидел один из попутчиков.
Они разговаривали. Шепотом, но иногда этот шепот срывался на хрип или даже громкие радостные возгласы. Обрывки фраз, слова:
«…Васильевский остров, Меншиков, броши, кольца, сокровища, жемчуг, сабля, усыпанная бриллиантами, – подарок Петра Первого, деревянный дворец, прорыли канал, бассейн, вельможи, по пояс в воде, балы, Посольский дворец, миллионы долларов, ссылка, Меншиков, Петр, снова Меншиков, Малая Невка, план, рисунок, смотри, будем сказочно богаты…»
Надя впитывала все, что слышала. Картина вырисовывалась фантастическая и одновременно какая-то детская, навеянная ветром романтики и приключений.
Мужчины, довольно молодые, раздобыв карту какого-то бассейна, расположенного на Васильевском острове, собирались найти там клад Александра Меншикова, как будто бы того самого, фаворита Петра Первого.
Надя улыбнулась. Наивные дурачки. Кладоискатели.
В какой-то момент, когда она, вероятно, уснула на несколько минут, они покинули купе. Возможно, пошли курить в тамбур.
Надя быстро спустилась вниз, чтобы разбудить Виталия.
Она похолодела, когда, пошарив руками по нижнему диванчику, обнаружила, что он холодный и гладкий, без постели, и что там никого нет.
Сбежал!
Она включила свет, осмотрелась. Кроме нее, в купе никого не было. На столике была разложена закуска, стояли пластиковые стаканчики, бутылка с водкой. И потрепанная карта, густо исчерченная, с красными пометками в центре. Как в кино!
Усмехнувшись тому, что с ней происходит, всей этой нелепости, дурно попахивающей предательством и обманом, она схватила карту, сунула за пазуху и, выключив свет, вышла в темный коридор. С минуты на минуту могли вернуться кладоискатели.
В этот момент поезд проходил мимо какой-то станции, яркий свет уличных фонарей мазнул по длинному коридору вагона, освещая блеснувшие двери купе.
Раз, два, три, четыре…
Она вышла из третьего купе. Из третьего!!!
Надя дернула ручку двери четвертого по счету купе, вошла туда, закрыв за собой дверь, и продолжавший пульсировать в окне фонарный свет подтвердил ее счастливую догадку: Виталий был на месте, крепко спал на нижней полке, по-мужски грубовато похрапывая.
Сердце Нади билось почти в унисон со стуком колес.
Не сбежал! Просто уснул сразу после того, как она ушла. Разве мог он себе представить, что она, возвращаясь обратно, перепутает купе, заберется в чужое и окажется свидетельницей обсуждения чужого волшебного плана, что судьба сведет ее с кладоискателями или просто искателями приключений!
Как отреагирует Виталий на эти новости? Посмеется над ней или, наоборот, заинтересуется?
Пока она думала об этом, пока представляла, в соседнем купе было жарко от непрекращающейся ругани: кладоискатели, покурив в тамбуре, вернувшись, не обнаружили на столике своей карты, своей путеводной звезды, которая могла бы привести их к сокровищам!
Но это уже их проблемы. Для нее сейчас главное – удивить его, обрадовать, пусть он думает, что она приносит ему только удачу. Образ убитой продавщицы растаял в ночных купейных сумерках, растворился в ярких картинках с сундуками, набитыми золотыми монетами и сверкающими алмазной россыпью украшениями петровских времен.
Пусть он только выспится, отдохнет перед тем, как окунуться в новую жизнь.
Она хорошо помнила его пробуждение, когда она, расстелив на его коленях карту, принялась рассказывать ему то, что как будто бы услышала, находясь в коридоре вагона, напротив купе, в котором ехали разговорчивые кладоискатели. Признаться ему в том, что она перепутала двери и почти целый час находилась в купе с неизвестными мужиками, она, конечно, не осмелилась.
– Представляешь, клад! Царский! Они вышли из купе в тамбур, я схватила карту и вернулась сюда!
– Ну, ладно, хорошо, клад так клад. Найду – поделюсь с тобой. – Он был сонный, спрятал карту в карман и снова закрыл глаза. – Зайка, я еще немного посплю, и позже мы поговорим об этом.
Но все сложилось совсем не так, как она могла себе представить. Виталий проснулся не сам, и даже не она его разбудила, не стук колес, не подселение новых ночных пассажиров, как это случилось в соседнем купе.
Поезд остановился на незнакомой Наде станции, дверь купе по периметру осветилась ярким контуром – включили свет снаружи, в коридоре вагона. Послышался топот бегущих ног, щелкнул замок в запертой двери (проводница расстаралась), дверь распахнулась, вспыхнул яркий белый свет неоновых ламп на потолке, и в купе ворвались люди в форме, скрутили Виталия, Надю, надели на них наручники и выволокли на улицу, на белый и скрипучий от снега перрон…
Следственный изолятор, допросы, запах несвободы, большой беды и огромные испуганные глаза бабы Леры…
Больше она Виталия не видела. Никогда. Зато узнала о нем многое: бандит, убийца, черный человек. И срок ему дали – двадцать лет строгого режима.
Надю же спустя месяц стараниями следователя, поверившего (не без участия, как она поняла, не в меру активного и неравнодушного к ней стажера Бориса Гладышева) в ее невиновность и непричастность к совершенным Виталием преступлениям, отпустили.
Она окончила школу, вышла замуж за своего спасителя, и у нее началась совершенно новая, взрослая женская жизнь.
…И вдруг теперь эта сумка с деньгами и старинными украшениями.
Меншиковский клад? Вполне возможно! Тем более что значительно позже, когда в ее жизни появился Интернет, она сумела почитать о таинственных кладах Александра Меншикова. В ящике ее письменного стола до сих пор хранились статьи о Меншикове.
«Известно, что фаворит Петра I Александр Данилович Меншиков пользовался безграничным доверием царя. Император не раз называл его своей правой рукой, но обязательно добавлял: «Рука верная, но вороватая». Действительно, тот был не прочь при случае погреть руки за счет государственной казны. Однако основная часть его богатств была заработана, а вернее, заслужена честным путем».
Есть прямое упоминание и о масштабах его богатства.
«За свои заслуги перед императором Меншиков был пожалован золотой посудой весом несколько пудов, золотой и серебряной монетой на несколько миллионов рублей, царь не раз дарил ему драгоценное оружие, антиквариат, предметы роскоши и многое другое, включая мануфактуры и заводы, поместья и целые города. После основания Петербурга А.Д. Меншиков становится его первым губернатором. При этом царь дарит ему весь Васильевский остров, а также мызу Ораниенбаум. Здесь Меншиков строит себе роскошные дворцы.
Петр Великий щедро награждал Меншикова и за его военные заслуги. Так, за победу при Калише над шведами царь подарил ему украшенную алмазами трость, а курфюрст Саксонии пожаловал Александру Даниловичу два города – Оршу на Литве и Полонну на Волыни. За успешный штурм Батурина Петр наградил Меншикова селом Ивановским (бывшим владением Мазепы). Накануне Полтавской битвы у фаворита родился сын, крестным отцом которого стал сам Петр. Он назвал крестника Лукой и подарил ему целый уезд с доброй сотней сел. За победу под Полтавой Меншиков получил в свое владение города Почел и Ямполь. Помимо этого, он прибрал к своим рукам значительные военные трофеи, а также совершал махинации при поставках хлеба и сукна для армии и пеньки для флота».
И о конфискации:
«Но вот настал роковой для него 1727 год. Светлейший князь был арестован и сослан на поселение в сибирский городок Березов. В начале 1728 года началось составление описи драгоценностей опального Меншикова. Из многочисленных сундуков, ларцов и футляров извлекались усыпанные бриллиантами, жемчугами, изумрудами шпаги, трости, запонки, пряжки, перстни, иконы. В описи было 425 пунктов, на самом деле конфискованных предметов было больше, так как под одним номером, например, записывали: «15 булавок, с бриллиантами» или же «2 коробки золота», «95 драгоценных камней». Была конфискована и трость, подаренная Петром, и алмазная шпага – подарок польского короля, и датский орден Слона с шестью крупными бриллиантами…»
В статье Михаила Пазина, которую Надя перечитывала иногда, вспоминая Виталия, была лишь скудная информация о кладах Меншикова, что наводило на мысль, что никто так и не нашел эти клады, а те двое из поезда, обладатели карты, знали о них куда больше…
«Однако найденное было лишь незначительной частью сокровищ Александра Даниловича. Современники оценивали его ежегодный доход в 150 тысяч рублей только из одних имений. Князь владел самым большим рубином в Европе. Саксонский посланник в России докладывал своему королю, что в ходе расследования злоупотреблений Меншикова оказались ненайденными на 20 миллионов рублей драгоценности, на 250 тысяч рублей золотой и серебряной посуды, золотой монеты на 8 миллионов рублей, а серебряной – аж на 30 миллионов рублей!
Равнодушие, с которым Меншиков наблюдал за конфискацией своего имущества, указывало на то, что большую часть своих сокровищ он вовремя спрятал, надеясь вернуться из ссылки. Однако самые тщательные розыски в 1730-е годы не дали никакого результата.
Где же могут находиться до сей поры сокровища Меншикова? Определенно можно говорить лишь о трех местах – подземелье его дворца на Васильевском острове, подземных камерах под дворцом в Кронштадте и в Ораниенбауме. Будучи губернатором Петербурга и руководя прокладкой различных подземных коммуникаций, Меншиков отлично знал, где можно надежно укрыть свои клады».
Безусловно, ночные попутчики знали больше. Ведь они говорили о дворцовом бассейне, и именно он был обведен красным на карте. И именно от него в сторону шел пунктир к красному крестику, начертанному поверх микроскопической фигурки, похожей на статую Венеры.
Один раз только Наде удалось прочесть что-то о бассейне во дворце Меншикова на Васильевском острове, бассейне, под которым, по словам незадачливых кладоискателей, и был зарыт клад. И те обрывки их фраз, разлетевшиеся в темени купе: «…Васильевский остров, Меншиков, броши, кольца, сокровища, жемчуг, сабля, усыпанная бриллиантами, – подарок Петра Первого, деревянный дворец, прорыли канал, бассейн, вельможи, по пояс в воде, балы, Посольский дворец, миллионы долларов, ссылка, Меншиков, Петр, снова Меншиков, Малая Невка, план, рисунок, смотри, будем сказочно богаты…» — полностью совпадали с историческими фактами, связанными со строительством этого дворца:
«Дворец Меншикова находится на Васильевском острове, который Петр I подарил своему приближенному Александру Даниловичу Меншикову. По указанию Петра I усадьба Александра Даниловича, который в 1703 году стал первым генерал-губернатором Санкт-Петербурга, была построена именно здесь.
В 1710 году на самом берегу Невы (на Университетской набережной) приступили к строительству сразу двух зданий – деревянного и каменного. Каменный дом построить быстро не представлялось возможным, потому и был построен деревянный дом, названный Посольским дворцом. Он был возведен в глубине участка всего за один летний сезон под руководством комиссара от строений У.А. Сенявина. Двухэтажное здание имело форму буквы П, с высоким крыльцом, ведущим на второй этаж. Парадным подъездом к нему служил прокопанный от Невы канал с бассейном перед входом. Здесь 11 июля 1710 года Меншиков принимал гостей, которые в течение двух часов в платьях сидели в воде и пили за здоровье хозяина. В Посольском дворце устраивали официальные приемы и торжества. 31 октября здесь состоялась свадьба племянницы Петра I Анны Иоанновны и герцога Курляндского. За дворцом был разбит сад, устроен огород, вплоть до Малой Невки. В усадебном саду также устраивались ассамблеи. Устройством сада занимался личный садовник князя голландец Ян Эйк. По его плану здесь была проложена сетка дорожек, устроены фигурные боскеты и пруды, скульптурные композиции, лабиринты. В 1711 году в саду прорыли канал с круглым прудом у дворцового крыльца…»
Виталий! Прошло столько лет! Где он мог сейчас быть? Мог умереть в тюрьме или продолжать там находиться. Но мог быть и выпущен досрочно на свободу! Интересоваться его судьбой Надя опасалась, боялась, что об этом узнает Борис.
Если Виталий сейчас на свободе, то, возможно, именно он и нашел этот клад. Тот факт, что Надя успела еще до их задержания в барнаульском поезде вытащить у него, сонного, карту из кармана и спрятать у себя под рубашкой, еще ни о чем не говорил… Она просто боялась, что карта помнется. Главное-то она объяснила ему на словах! Да и карта простая, элементарная – несколько пунктирных линий да крестик…
Неужели Виталий?
Если это смелое предположение верное (а как тут не верить, если в сумке целое состояние!!!) и он стал баснословно богат, ну просто немыслимо, фантастически богат, то что ему стоило разыскать ее, свою «зайку», чтобы поделиться с ней? «…клад так клад. Найду – поделюсь с тобой!»
Однако не такой он человек, чтобы, отдав деньги Наде, не появиться самому перед ней во всем своем блеске!
«Жить вообще надо красиво, Наденька».
Уж если он тогда, когда у него практически ничего не было, пытался продемонстрировать перед ней, какая она, красивая жизнь, в его представлении, и обставил их свидание в чужом доме, где они были на птичьих правах и где все было куплено на сворованные у порезанного им бизнесмена Валерия Кротова деньги, то можно себе представить, как он может развернуться, имея на руках миллионы евро!
Надя зажмурилась и представила себе белый лимузин возле ее подъезда, Виталия в белом костюме, цветы, шампанское, подарки, бриллианты… Одно его появление в ее жизни на фоне скромно зарабатывающего Бориса может перевернуть всю ее жизнь.
И вот чтобы этого не произошло, чтобы он не нашел ее, чтобы они не встретились и у Виталия не было возможности разрушить ее брак, она и решила исчезнуть. На время. Придумала первое, что пришло в голову: смерть и похороны тети, которой у нее никогда не было. Она должна сама найти Виталия и вернуть ему деньги. И объяснить, что она любит своего мужа и что ей от Виталия ничего не нужно. И сделать это, поговорить с ним надо как можно дальше от ее дома. От Бориса.
Она все решила в считаные минуты. Зная властный и непредсказуемый характер Виталия, сейчас наверняка подпорченный богатством, и предполагая, что его визит просто неминуем, она быстро собрала детей и отвезла их свекрови.
Одного она только не могла понять: почему сумку с деньгами и драгоценностями он принес не сам лично, а поручил это сделать какому-то своему доверенному лицу. Возможно, из его уголовного прошлого. Иначе как объяснить эту жуткую физиономию зэка!
Может, хотел сначала удивить, привлечь ее внимание к себе, привязать ее, в конце концов, этими деньгами, чтобы потом спокойно войти в ее жизнь, вернее, въехать на этом приторном белом лимузине.
Эта пошловатая лубочная картинка – Виталий во всем белом на белом лимузине – прочно заняла место в одном из уголков ее находящегося в паническом страхе сознания. Борис никогда не простит ей этой встречи, несмотря на то что инициирована она будет Виталием. Борис, страшный ревнивец и собственник, даже разбираться не будет, увидит ее рядом с Виталием – и все, пиши пропало. Решит, что она сама повод ему дала, позволила ему приехать. А уж как он будет страдать! Сразу детей заберет! К тому же и Виталий-то не будет молчать или бездействовать, он нарочно станет демонстрировать перед ним свою любовь к ней, чтобы позлить Бориса. Бандит и следователь прокуратуры, непримиримые враги, к тому же соперники. Можно даже предположить, что для Виталия процесс разрушения благополучного семейства будет, быть может, послаще всякой роскоши, эдакий элемент редкого и изощренного удовольствия, чистое развлекалово.
Наде же нужен только Борис.
А тут – сумка… Уж лучше бы там была настоящая бомба! Деньги, огромные деньги – тоже бомба. Но только замедленного действия, а от этого еще более страшная.
Вот просто взять и избавиться от них, выбросить сумку – чистое безумие. Как она потом докажет при встрече с Виталием, которая неизбежна при данных обстоятельствах, что эти деньги не у нее, что она их не приняла?
Прав был Борис, нельзя было не то что открывать этому зэку, но даже вступать с ним в разговор. Она сама все испортила, потеряла бдительность, подумала, что посылка от бабы Леры.
И вот теперь она у Кати. У потерявшейся в лабиринтах своих чувств и событий маленькой женщины, перед которой еще недавно стоял страшный выбор: жить или не жить.
Хотя, кто знает, быть может, в этой жизни действительно нет ничего случайного, и появление в ее доме Нади спасет ее от рокового шага – от самоубийства?
Надя домыла полы, привела в порядок комнату и кухню, сменила постельное белье, запустила стиральную машину, вымылась сама и свежая, в чистой комнате села возле окна – поджидать Катю.
4. Борис. Саратов, 2014 г
– Боря, ну, наконец-то! Я тут уже с ума схожу! Проходи, у меня как раз ужин готов!
Мама, Евгения Спиридоновна, почти за руку втащила сына в квартиру. Обняла его, словно желая убедиться в том, что это действительно он – настолько она за него переживала. Будь ее воля, она посадила бы его рядом с собой и держала за руку, не отпуская.
– Мама, как дети? Здоровы?
Борис разулся и прошел в квартиру, нашел детей в большой гостиной, мальчики сидели на ковре и смотрели телевизор. Увидев отца, они бросились к нему, обнимали его за колени, хватали за пояс, жались к нему.
Евгения Спиридоновна, высокая суховатая женщина в домашних серых брюках и клетчатой рубашке мужского покроя, наблюдала за этой картиной, едва сдерживая слезы. Она никак не могла взять в толк, что могло произойти в благополучной и очень дружной семье сына, чтобы Надя сбежала, ушла. Куда? С кем? Зачем?
– Сынок, есть новости?
– Нет, мама. Она как в воду канула. И чувствую сердцем, что ее не похитили, что она жива и здорова, да только вот решила бросить всех нас…
– Пообещай, что не будешь думать плохо про Надю. Нехорошо это. Ладно, потом поговорим… Боренька, ты иди, помой руки, а я пока накрою на стол. Дети уже поели.
На ужин были говяжьи котлеты с пюре, соленые огурцы – любимая еда Бориса. Да только он ничего не чувствовал. Просто ел, думая о своем. Вспоминал слова соседки, сказанные о Наде.
Мама села напротив Бориса, подперла щеки ладонями. Взглядом пыталась его согреть, утешить. Но как? Где найти слова, чтобы успокоить его?
– Я все-таки думаю, ты только не обижайся на меня, что ее обманули, заставили уехать… И что связано это с твоей работой.
– Может, я скажу сейчас жестокую вещь, но ты должна ее знать: если бы ее исчезновение было как-то связано с моей работой, то есть если бы кто-то, кому я помог сесть за решетку, решил мне отомстить, то, поверь мне, мама, они не стали бы церемониться с моей женой и уж точно не оставили бы ей времени на то, чтобы она собрала детей и привезла тебе. Все было бы проще и страшнее. И вряд ли ты сейчас была со своими внуками.
Евгения Спиридоновна ахнула. Закрыла глаза, выдыхая воздух, а потом и вовсе схватилась за сердце.
– А ты как думала?
– Да если честно, я вообще старалась об этом не думать. И сказала это тебе только для того, чтобы ты не спешил делать выводы… Я же сколько лет знаю Надю! Она мне как дочь. Сынок, жизнь, она такая многообразная, сложная, и кто знает, что подтолкнуло ее сделать то, что она сделала? Я даже не могу подобрать слова для этого ее поступка. Ушла? Сбежала? А может, я чего-то не знаю о вас с ней? Вспомни, какая она была в последнее время? Может, она плакала? Ну не могло все это произойти на пустом месте. Я никогда в жизни не поверю, что она сбежала с мужчиной. И даже если я (не дай бог, конечно) вот прямо сейчас, выйдя на улицу, увижу ее в компании с мужчиной, все равно не поверю, что это ее любовник. Друг, родственник, отец, дядя, кто-то из твоего окружения, обманом похитивший ее, или вообще маньяк. Ты не представляешь себе, как много я об этом думала!
– Я тоже думал. Но ничего не придумал. Телефон ее молчит, думаю, она либо уничтожила сим-карту, либо это сделал тот, с кем она сейчас. Мам, но ты подумай сама хорошенько. Если у нее было время собрать детей и привезти к тебе, то разве у нее не было возможности позвонить мне или намекнуть тебе, что с ней случилось и куда она отправляется? Я понимаю еще, что ее могли бы заставить молчать, если бы дети были с ней, то есть припугнули бы здоровьем детей. Но она сама привезла их в самое безопасное место – к тебе!
– Но тогда что? Что с ней могло случиться? Как вы жили с ней последнее время? Послушай, Боря, а может, ей просто надоело целыми днями находиться дома? Ведь ты, сам того не осознавая, практически посадил ее на цепь! Куда бы она ни отправлялась, она должна была отзваниваться тебе. И если ты объяснял это своим желанием обезопасить семью, то Надя, молодая женщина, могла расценивать это совершенно иначе, что ты просто-напросто ревновал ее, а потому хотел, чтобы она всегда была под твоим контролем.
– Глупости. Мы доверяли друг другу. И вообще… Не знаю, может ли это быть связано с ее исчезновением, но накануне в нашу квартиру звонил какой-то мужчина, соседка видела…
И Борис пересказал матери то, что рассказала ему соседка.
– Валентина Семеновна? Так я поеду к ней и сама ее обо всем хорошенько расспрошу, может, она вспомнит какие-то мелочи, детали…
– А какие могут быть детали, если она и так мне все рассказала? Даже сумку описала. И внешность этого человека.
– Так составьте фоторобот!
– Да я и сам об этом думал, тем более что больше никаких зацепок нет…
Зазвонил телефон, Борис напрягся.
– Слушаю!
Евгения Спиридоновна не спускала взгляда с сына, пытаясь по выражению лица определить, насколько все плохо. Она хоть и старалась изо всех сил как-то успокоить Бориса, но сама уже давно предположила самое худшее…
– В Москву? И что? Она выехала в четыре часа? Так почему же я узнаю об этом только сейчас?! Что?.. Ясно. Да, я все понял. Хорошо, Богоявленск или Раненбург… Это правильно. Там пусть и снимут ее с поезда. Господи, наконец-то появилась хоть какая-то информация… Да-да, говорю же: я все понял, может быть, это даже правильно, что ничего не сообщали начальнику поезда, информация могла бы навредить делу, и Надя могла бы сойти на любой станции… Хорошо, я жду.
Он отключил телефон.
– Боря, что случилось?
– Она купила билет до Москвы, в полночь поезд будет в Богоявленске, потом в Раненбурге. Вот там ее и снимут…
– Послушай, может, я, конечно, скажу сейчас полную глупость… Но Надя… она же прекрасно понимает, кто ты и какие у тебя возможности. Стала бы она, находясь в здравом уме и, что называется, твердой памяти, покупать билет на свое имя, чтобы отправиться в Москву?! Она же не могла не понимать, что мы будем искать ее, что ты поднимешь на уши всю полицию и прокуратуру, все свои связи, и первое, что делается в этом случае, я это знаю, конечно, по фильмам, так это проверяются списки пассажиров на всем транспорте… Боря. Ты слышишь меня? – Евгения Спиридоновна помахала ладонью перед глазами сына, уставившегося в одну точку в глубокой задумчивости. – Боря!
– Да слышу я все, мама…
– И знаешь, что я тебе на это скажу? Вариантов два: первый – кто-то другой купил билет по ее паспорту; второй – она была не в себе, когда делала это. Мне больно об этом говорить, но, занимаясь поисками мотива ее поступка, мы упустили самый вероятный и невероятный одновременно – она заболела. У нее что-то с головой… И в этом случае, ты уж прости меня, лучше было бы, если бы у нее было сто любовников, чем безумие.
– Мама, прекрати наводить тоску!!! Надя – вполне адекватный, здравомыслящий человек, и я ни разу не замечал в ней ничего такого, что навело бы меня на мысль о ее душевной болезни!
– Да? А ты вспомни, какой она была, когда выходила замуж за тебя? Веселая хохотушка, не девушка, а праздник! Такой она родилась, такой досталась тебе! И что ты с ней сделал?
– А что я с ней сделал?!
– Ты превратил ее в свою рабыню, затворницу! Я лично вообще не помню, когда видела ее улыбающейся. Она не выглядела счастливой женщиной. Уж не знаю почему, но она производила впечатление человека с угнетенной психикой, если можно так выразиться. Да-да, хочешь услышать правду – пожалуйста! Она была именно угнетена! Возможно, тем образом жизни, который ты ей навязал. У нее не было подруг, она ни с кем, помимо тебя и меня, не встречалась. У нее не было нормальной работы, не было социума, понимаешь? Ты превратил ее в домашнее животное! Возможно, накануне она встретилась с какой-нибудь из своих подруг детства, нормальной женщиной, которая, с трудом узнав в Наде Гладышевой Наденьку Юфину, ту самую жизнерадостную рыжую девчонку с веселыми глазами, была шокирована! Между ними мог произойти разговор, и эта самая подружка могла просто открыть ей глаза на жизнь, на новую жизнь, понимаешь? Быть может, она рассказала ей о своей жизни, о своем браке и, главное, о той свободе, которой ты, Боря, напрочь лишил свою жену.
Второй раз за день Борис слышал странные вещи о своей семье. Два взгляда со стороны: Валентина Семеновна и вот теперь мама. Что же это получается, он в глазах других людей выглядел настоящим тираном, ревнивцем?
– Может, ты не поверишь мне, – проговорил он, сдерживаясь, поскольку его начало трясти от злости и раздражения, – но у нас с Надей было все хорошо. Мы были счастливы!
– Да о каком счастье ты говоришь, если тебя постоянно не было дома? Ты не представляешь, сколько сериалов я посмотрела, где главным героем был либо полицейский, либо оперативник, либо следователь прокуратуры… Не перебивай меня, я знаю, что ты хочешь мне сказать, что, мол, сериалы – все это глупости, чепуха! Но то, что семьи, где мужчин не бывает подолгу дома, разваливаются, где жены страдают и подают на развод, – разве это не правда? Это тоже чепуха? Вспомни своих друзей, коллег по работе? Что, все женаты и счастливы?
Она была права. Практически все его коллеги развелись. Семьи сохранились лишь там, где главой был какой-нибудь начальник из их системы, рабочий день которого был более-менее нормированным.
– Боря, если ты думаешь, что я сегодня занималась лишь детьми и готовкой, то ты ошибаешься…
Мама. Современная и очень активная, энергичная женщина. И больше всего на свете любящая своего единственного сына и его семью. Борис вдруг подумал, а что, если и ей он крайне редко выражает свою сыновью любовь? Может, и она тоже страдает от недостатка его внимания, душевного тепла? А когда он последний раз по-настоящему, реально заботился о ней? Вот возьмет и тоже исчезнет из его жизни? Возьмет внуков и переедет к своей подруге в Петербург? Во всяком случае, разговоры такие велись, когда ее подруга, Кира, овдовела и позвала ее к себе, в большую квартиру жить. «Вот перееду к Кире, а свою квартиру буду сдавать, – помнится, говорила в то время мама, раздумывая над предложением подруги. – Глядишь, и вам полегче будет. Все-таки – деньги».
Мама вернулась с раскрытым ноутбуком, который в последнее время стал ее верным другом, источником полезной информации и развлечения.
– Вот, смотри, здесь большая статья, но я зачитаю тебе только самое важное: «Семья сотрудника – это своеобразный «тыл», обеспечивающий его работу. Специфика и содержание работы, как правило, отрывает сотрудника от семьи. Если к этому прибавить неблагоприятные бытовые условия, деформацию моральных ценностей, влияние негативных психологических факторов служебной сферы и т. п. – в совокупности это может привести к повышенной конфликтности в семье, ее распаду».
Или вот: «По данным проведенного социологического исследования было выявлено, что 23 % респондентов состоят в разводе. На утверждение «Причиной развода стала моя работа и несогласие супруги(га) мириться с моей профессией и ее издержками» 100 % разведенных мужчин-сотрудников ответили «частично», в числе разведенных женщин-сотрудниц 50 % разводов произошли только по причине несогласия и 50 % – «частично». Таким образом, можно сделать вывод: большинство разводов в семьях произошло в основном по причине несогласия супругов мириться с профессией сотрудников».
Евгения Спиридоновна перевела дух и захлопнула ноутбук.
– Боря, двадцать три процента разводов – это колоссальная цифра. Это несчастные люди, одинокие, поглощенные своей работой…
– Мама, прошу тебя, успокойся.
Он даже встал, чтобы обнять ее.
– Не знаю, как убедить тебя в том, что у нас с Надей действительно все было нормально. Что мы были счастливы. И если ты не видела улыбок на ее лице, то это еще ни о чем не говорит… Мне-то она улыбалась, уж можешь мне поверить.
Давай подождем полуночи, вот доедет поезд до Богоявленска, и может, что-нибудь прояснится… К тому же мало ли существует родственников, о которых мы забываем или о которых вообще ничего не знаем? А вдруг окажется, что у Нади была тетя или какая-нибудь дальняя родственница, которую она назвала своей тетей. Давай уже подождем…
Читать бесплатно другие книги:
