Зеркальный лабиринт мести Леонтьев Антон

Несмотря на свое бурное прошлое, Айман умудрился закончить два вуза – престижный российский и еще более престижный английский – и стать специалистом по экономике и пиару.

Это было еще до того, как Лиза сошлась с Денисом Любомировым. Айман считался ее близким другом и даже женихом. Да что там, об их свадьбе было объявлено повсеместно, ведь отцу Аймана так хотелось, чтобы его сын угомонился и наконец сделал его дедом. Да и Лиза Ирдышина, кажется, была не прочь стать женой наследника медиаимперии.

Но потом что-то разладилось, имел место какой-то неизвестный публике скандал, и свадьба не состоялась. А затем Лиза завела шашни с Денисом. Не исключено, для того, чтобы показать бывшему жениху: мне и без тебя и без твоего медиахолдинга совсем неплохо в крепких объятиях белобрысого заместителя редактора!

Как бы то ни было, Айман, кажется, не желал уступать сопернику невесту без боя, и они постоянно устраивали стычки в ночных клубах и на элитных дискотеках.

Самое пикантное, что буквально пару недель назад издание, в котором работали Лиза и Денис, купил медиахолдинг отца Аймана, и теперь, похоже, профессиональное будущее парочки зависело от милости темпераментного кронпринца.

Во всяком случае, профессиональное будущее Дениса – потому что Лиза могла с легкостью перепорхнуть в другое подобное издание или вообще сконцентрироваться на своей карьере в Интернете.

Поэтому неудивительно, что Денису пришлось смириться с тем, что бывший ухажер его невесты вдруг снова стал ее всюду сопровождать, что выглядело достаточно двусмысленно. Шептались к тому же, что Лиза играет не только с Денисом, но и с Айманом, и вообще под кукольным личиком красотки скрывается расчетливая и бездушная стерва.

В-третьих, имелся еще некий Леонард Грей, он же Леонид Серов, впрочем, уже давно забывший о своем имени, данном при рождении. Сей эпатажный персонаж был лучшим другом (или, кто знает, подругой) Лизы Ирдышиной. Леонард Грей слыл существом изнеженным, эксцентричным, человеком-фейерверком, художником жизни и королем стиля. Он считался то ли модельером, то ли стилистом, не занимался ничем конкретным, однако никогда не испытывал финансовых затруднений. В тусовке он был личностью легендарной, несколько лет назад в качестве судьи одного из популярных шоу проник на телеэкран, откуда уже не слезал и потчевал всех нужными, а чаще ненужными советами из области моды, стиля и эпатажа.

На первый взгляд этот самый Леонард Грей был взбалмошным и безобидным. Но только на первый… Ибо, как установил Егор, он везде сопровождал Лизу Ирдышину и наверняка был в курсе многих тайн ее семейства. Для одинокого мстителя прикрытие просто идеальное! Никто не заподозрил бы Леонарда в том, что он что-то замышляет.

А о том, что он способен на неординарные поступки, свидетельствовала его биография. Мало кто знал, что много лет назад, когда он еще звался Леонидом Серовым, его обвиняли в причастности к разбойному нападению, а чуть позже – в том, что он состоит в одной из преступных группировок. И, судя по всему, в те времена он действительно был поистине безжалостным. Говорят, даже был причастен к серии убийств бизнесменов. Так что его имидж – с блестками, глупым смехом и поцелуйчиками, которым он славился сейчас, – являлся не более чем ролью, которую он теперь играл. А с одной из старых черно-белых фотографий на Егора смотрел хмурый, быковатого вида бритый тип, глаза которого переполняла ненависть.

Что означало: Леонарда Грея не следует сбрасывать со счетов и он тоже был включен в список подозреваемых, который Егор подготовил для Дмитрия Алексеевича. Ибо от этого дружка Лизы Ирдышиной исходила непонятная скрытая угроза. И кто знает, что на самом деле задумал Леонард Грей…

Наконец, имелся еще брат Лизы Петр Ирдышин, тип, как успел установить Егор, весьма скользкий. Вроде бы такой респектабельный, вроде бы такой правильный, а в то же время… И дело даже не в его постоянных, выносимых на всеобщее обозрение интрижках с актрисками, певичками или спортсменками. Этим никого удивить было нельзя, но создавалось упорное ощущение, что все это часть спектакля.

Егор помнил показания Алины о том, что Петр рылся в корреспонденции своего отца и похитил оттуда одно из писем.

А чуть позже его отец получил анонимное послание с угрозами. Имеется ли тут взаимосвязь? Ведь можно было предположить, что послание, которое он изъял из отцовской почты, и было тем самым посланием, которое позже кто-то вынул из конверта и положил на стол Олегу Петровичу Ирдышину. И что в задачу Петра входило вовремя заполучить в свои руки это письмецо, отосланное на имя жертвы (отличный ход!), распаковать его и подсунуть родителю.

И дело сделано…

Если, конечно, Алина говорила правду и действительно стала свидетельницей этого более чем странного инцидента. Ведь какова вероятность того, что она зашла в кабинет шефа именно в ту секунду, когда Петр обнаружил конверт и спрятал под пиджак?

Вот именно, ничтожно мала…

Но при этом событие все равно могло иметь место. Ибо, как по собственному опыту знал Егор Шубин, в жизни случаются такие совпадения, о которых никто до этого и подумать не мог.

Завершив изучение списка, Егор задумался. Волнение нарастало, на душе сделалось тревожно. Его волновал один вопрос: пройдет ли все так, как было запланировано?

Или…

В кармане завибрировал мобильный, на связи был один из его коллег, который раздобыл занятную информацию о парочке потенциальных подозреваемых.

Лиза Ирдышина зашла в дамскую комнату и, прикрыв за собой дверь, глубоко вздохнула. Какое счастье, что никто из ее кавалеров не последовал за ней! И что она наконец осталась одна…

Хотя, помнится, Леонард частенько забегал вслед за ней в женский туалет, чтобы «припудрить носик» или «подвести бровки». Но после того как супруга чрезвычайно влиятельного кремлевского чиновника, присутствовавшая на одном из приемов, обнаружила, что дама, подводящая губы рядом с ней у зеркала в женском туалете, вовсе даже не дама, разразился скандал: несчастного Леонарда под белы рученьки выперли не только из туалета, но и вообще с приема, и с тех пор он опасался забегать в уборную не с той литерой.

Да, ей требовалось побыть одной, и какое счастье, что дамская комната центра красоты, официально еще не открывшегося, абсолютно пуста…

Ей требовалось подумать. Да, определенно, ей требовалось подумать и передохнуть.

Лиза подошла к большому мраморному умывальнику, положила на него свою крошечную сумочку и открыла сияющий золоченый кран. Тугая струя холодной воды с шелестом устремилась в рукомойник.

Она снова вздохнула и уставилась на свое отражение. Потом легким жестом поправила прическу, лишний раз убеждаясь, что она ей страсть как идет. Что же, Леонард молодец, у него, несмотря на пестрые одеяния, явно есть вкус, и он дает толковые советы. Сколько раз она говорила ему, что мода на эпатаж уже давно прошла, что ему лучше брать публику чем-то другим, но он и слушать не хотел.

У нее даже складывалось впечатление, что он упорно играл какую-то неведомую роль… Но какую именно?

Достав из сумочки губную помаду, Лиза быстро подвела губы. Что ж, понятно, какую. Он хочет стать самой известной личностью тусовки, а посредством этого сделать карьеру на телевидении. Поэтому и изображает из себя невесть что.

А ведь в действительности Леонард мог быть другим. Совсем другим. Таким пугающим и жестоким…

Лиза смочила руки и задумалась. Впрочем, не в Леонарде сейчас дело. А в двух ее ухажерах – Денисе и Аймане. Конечно, они снова заявились на один и тот же прием. Точнее, конечно, Денис сопровождал ее, ведь он жених. Ну, не стоит торопить события, пока что – бойфренд. Или просто очень хороший знакомый.

Лизу мало занимало то, что пишут желтые издания. В конце концов, она работала в одном из них и имела представление, как все эти слухи возникают и пускаются в оборот. Ведь в тусовке их давно уже поженили.

Наверное, и Денис был бы не прочь стать ее супругом. Как до этого Айман. Айман, который прекрасно понимал, что она и Денис обязательно будут на открытии центра красоты ее отца и что ему самому не надо здесь появляться.

Но он появился. Такой улыбчивый, такой стильный. И такой желанный…

Лиза закрыла глаза, вспоминая о своей последней встрече с Айманом, той самой, когда они поссорились. Поссорились, как это часто бывает, из-за пустяка, и не это стало причиной их разрыва.

А то, как Айман с ней обошелся. Она помнила, как он тогда схватил ее за руки. Он ведь хоть даже чуть ниже, чем она сама, в особенности если она на каблуках, но ужас какой сильный. По нему и не скажешь, но Айман состоит не из мышц, а из сухожилий и мускулов.

Да, он обиделся, конечно, на то, что она сказала, и ей не стоило намеренно провоцировать его, но ведь так всегда во время ссоры – выплескиваешь на того, кого любишь, все самое обидное и гадкое, что притаилось в глубине собственной души.

А он схватил ее за руки и держал за запястья, одновременно толкая… Туда, к балкону. Она кричала, а он молчал. И ей было страшно, так страшно… А когда они оказались на балконе, он прижал ее к перилам. А ведь под ними шумела Москва – под ними, сорока этажами ниже! И ему ничего бы не стоило сбросить ее вниз!

И, судя по его безумным, черным, практически без белков, глазам, он именно это и хотел сделать. Она, конечно, знала, что темперамент у него бешеный, и их ссоры всегда были весьма громкими, но в тот раз все было иначе…

Как будто он вдруг сбросил маску, и она взглянула в его истинное лицо. Такое страшное и такое жестокое… Лицо не человека, а зверя.

Все это длилось считаные секунды, а потом так же закончилось, как и началось. Закончилось, хотя стальная перекладина уже впивалась ей в спину, хотя она чувствовала, что Айман старается спихнуть ее вниз…

И самое ужасное, что она не могла ничего поделать. Он был такой… Такой безжалостный. Как будто… Как будто шел к какой-то определенной цели, а потом, в последний момент, передумал – быть может, потому, что не настало еще время…

Но время для чего?

Он отпустил ее, она бросилась собирать вещи, а он даже не задерживал. Тогда она даже побоялась сесть в лифт и побежала вниз по лестнице – все сорок с лишним этажей. А оказавшись внизу, все думала, что Айман вдруг настигнет ее и…

И сбросит, как того и хотел, с балкона вниз.

Конечно, за этим последовали звонки, корзины с цветами, даже не корзины, а целые мобильные клумбы, живые музыкальные открытки, шикарные подарки (он знал, что она неравнодушна к драгоценностям, а денег у Аймана и его отца было пруд пруди).

Но она все возвращала нераспечатанным, потому что перед глазами стояло его лицо – с темными глазами без белков и оскал зверя, готового перегрызть ей глотку…

Денис же… Денис был совсем иным. Такой добрый и мягкий. Хотя в постели он, надо сказать, по страсти не уступал Айману, который был настоящий ураган. И Денис, в этом она не сомневалась, искренне любил ее.

Во всяком случае, она не сомневалась в этом до прошлой недели. Все получилось более чем банально: Денис был в душе, когда ему на мобильный пришло сообщение. И Лиза, будучи от природы человеком любопытным, прочитала его.

«Все готово. Еще неделя. Потом она получит сполна».

Таков был текст. Отчего-то она тогда ужасно испугалась. О ком они вели речь и кто была эта самая она? Неужели…

Неужели она сама – Лиза Ирдышина?

Отправитель значился как «Виктор Викторович». Кто это такой, Лиза понятия не имела. Поэтому решила разыграть сценку. И когда Денис вернулся из душа и прильнул к ней, она, чмокнув его в нос, со смехом сказала, что по инерции, совершенно случайно, конечно же, прочла сообщение, которое пришло ему от Виктора Викторовича.

Денис напрягся – она почувствовала, как его руки, лежавшие у нее на спине, вдруг сжались. А потом легли ей на шею.

– Так кто же получит сполна? – пролепетала Лиза, чувствуя, что во рту у нее пересохло. Она не хотела спрашивать это, но как-то само с языка сорвалось.

Денис ласкал ее шею, и она знала, что в любой момент он может – так же играючи – придушить ее. Ибо, в отличие от Аймана, он был ростом под два метра, осанистый, плечистый, с тренированным телом спортсмена и большой мышечной массой.

Наверное, глупо было задавать ему такой вопрос, но она задала. Такая уж она была.

– Ах это? – произнес он каким-то странным тоном. – Да так, журналистское расследование, крошка. Об одной нашей звездочке, которая слишком много о себе мнит и обманывает народ, презентуя ему свою якобы безоблачную семейную жизнь. А на самом деле и она, и ее муженек развлекаются напропалую на стороне. Их брак – фикция, а они щебечут направо и налево, как любят друг друга и как все хорошо. Не могу терпеть ложь, крошка, поэтому настало время проучить эту дрянь. Вот мы и готовим разоблачение…

Говорил он спокойно, но… Но в голосе сквозило что-то… Что-то неумолимое. И почему он вел речь об этой звездульке (если история была вообще истинная!) как о дряни? Ну, морочат они с мужем голову публике, что с того? Они же по обоюдному согласию, никому от этого ни жарко и ни холодно… И даже если не по обоюдному – зачем лезть в чужую жизнь?

– А, понятно! – сказала Лиза, отстраняя руки Дениса. То, как они обвились вокруг ее шеи, отчего-то нервировало девушку. – А Виктор Викторович – твой информант? – спросила она, и Денис вдруг привлек ее к себе, прижал, да так сильно, что вырваться не было никакой возможности.

– Так, мелкая сошка… Дворецкий или водитель в этом звездном семействе, точно не помню. Имя, конечно, выдуманное… Но зачем тебе это знать, крошка?

Действительно, зачем? Этого Лиза сама сказать не могла. Просто… Просто какое-то чувство подсказывало, что все, что Денис только что ей наговорил, неправда.

А руки у него были такие большие, мускулистые, сильные. Чувствуя их тяжесть, Лиза так и хотела спросить: «Бабушка, а почему у тебя такие большие руки?»

И зубы…

Зубы у Дениса, в самом деле, были большие и без единого изъяна: ровные, жемчужно-белые, все в ряд. Прямо голливудская улыбка, и это без малейшего вмешательства дантиста.

– И когда выйдет статья? – спросила Лиза, и Денис, наклоняясь к ней и щекоча ее ушко губами, промурлыкал:

– Скоро, на следующей неделе… Ну, или чуть позже…

Губы его отчего-то дрожали…

Секс, который последовал далее, был, как всегда, чудным. Но Лиза почему-то все думала об этом таинственном послании. А также о том, что Денис, если того захочет, может в любой момент расправиться с ней.

Так же, как Айман. Неужели это ее судьба – вечно связываться с тайными садистами?

Исподтишка она навела справки, но никто в редакции не знал ни о каком готовящемся сенсационном репортаже с разоблачением инсценированной семейной жизни какой-либо звезды и ее супруга.

Не вышла статья ни через неделю, ни через две, ни через три. Поэтому во время ужина в ресторане (везде люди, он не сможет ее обнять своими крепкими руками и привлечь к себе… и задушить) Лиза вроде бы случайно спросила:

– Так репортаж о звездульке и ее муженьке что, задерживается?

Денис неловко двинул рукой, и его бокал, наполовину заполненный красным вином, полетел со стола на пол. Подоспел вышколенный официант, тотчас все убрал. Денис же отчего-то вдруг очень разозлился и обругал официанта, хотя тот уж точно ни в чем не был виноват, в крайне грубых выражениях. Появившийся метрдотель принес дорогим гостям самые искренние извинения и прислал за счет заведения бутылку раритетного бордо.

Еще бы, ведь все знали, что они с Денисом намерены пожениться – слух, запущенный невесть кем, уже по несколько раз обошел все желтые СМИ.

Только кто запустил этот слух? Уж точно не она сама. Или это был Денис?

Он так и не ответил на ее вопрос. Она же не рискнула задать его снова – это бы непременно привлекло внимание Дениса. Но он сам вернулся к этой теме, когда им подали новую бутылку вина.

– Да, представляешь, пришлось отказаться, потому что все, что сообщил мне этот тип, оказалось выдумкой. Кажется, кто-то хотел нас подставить. Ну, или меня лично. В самый последний момент удалось узнать правду!

Но правда заключалась в том, что никакая статья не готовилась и что никакой истории со звездулькой и ее муженьком и в помине не было.

Однако Денис пытался убедить ее в обратном. И это неплохо у него получилось. Она поверила – почти поверила.

Но вот именно что почти. Потому что все это казалось таким… Таким неправдоподобным… И выдуманным.

Впрочем, подумать толком у нее тогда не было времени, потому что именно там, в ресторане, после вспышки гнева, Денис и сделал ей предложение, а также преподнес кольцо с изумрудом. Никогда бы не подумала, что у него есть деньги на столь дорогостоящие украшения, а в них-то Лиза хорошо разбиралась! Но, естественно, вопрос, откуда Денис взял деньги, не задала.

И ведь все было рассчитано как нельзя лучше: вокруг масса свидетелей, других посетителей ресторана, и большую их часть Лиза знала лично. Если бы она ответила Денису отказом, это породило бы волну слухов.

То, что она приняла его, впрочем, тоже.

Да, она приняла, однако с условием, что со свадьбой они торопиться не будут. А вот Денис, кажется, рвался затащить ее под венец. А тут еще активизировался Айман, убедивший своего могущественного родителя прикупить несколько желтых и гламурных изданий столицы – и таким образом Лиза оказалась сотрудницей издания, входящего с недавних пор в медиахолдинг Джанбатовых.

И Денис тоже…

Нет, Айман не уволил соперника, это было бы, наверное, слишком просто и возымело совершенно иной эффект, нежели он добивался. Денис даже получил повышение, а Айман вдруг навязался к нему в приятели.

Что позволило ему сопровождать Дениса везде и всюду – точнее, дало возможность заставить Дениса сопровождать себя, любимого, ведь отказаться от назойливых предложений сына владельца холдинга Денис не мог.

Ну, разумеется, Айман настаивал на том, чтобы Денис везде и всюду появлялся со своей подругой и невестой, то есть с ней самой.

Она бы могла отказаться, однако ей было отчасти жаль Дениса. Но больше всего она злилась на Аймана. И что он себе, собственно, позволяет? Кем он себя возомнил?

Удивительно было и то, что Айман к ней не приставал, не домогался ее и вообще делал вид, что принимает ее выбор. Но по странному блеску его глаз Лиза догадалась, что это далеко не так. И что Айман что-то замышляет. И что главным призом в этой игре была именно она.

Только вот что за игру он с ней вел?

Впрочем, кажется, и Денис стал прозревать и не нашел ничего лучшего, как именно сейчас, на приеме по случаю открытия клиники красоты ее отца, известного столичного пластического хирурга, начать то и дело подначивать Аймана. Тот, конечно, сперва делал вид, что не замечает его уколов, но Денис тоже не сдавался и стал в открытую хамить молодому Джанбатову. Неудивительно, что Айман не остался в долгу, и они едва не сцепились. Плеснув в лицо и тому и другому шампанским, Лиза убежала от них туда, где они не могли ее достать – в женскую комнату.

…Внезапно ей показалось, что из глубины туалета донесся странный звук. Именно он вернул ее от тягостных размышлений в реальность. Девушка настороженно обернулась – нет, померещилось.

Ей вдруг сделалось страшно. Она сама не могла сказать, чего опасалась. Наверное, сказывается напряжение последнего времени. Долго так продолжаться не может. Чего уж таить, она сама отчасти играла и с Денисом, и с Айманом. И даже какое-то время наслаждалась этой игрой.

Но, похоже, игра зашла слишком далеко. И ей придется сделать выбор… Только в чью пользу? Дениса или Аймана? Ведь если так и дальше пойдет, они в самом деле перегрызут друг другу глотки. А тут еще и Леонард со своими циничными замечаниями, которые дополнительно распаляют соперников. И зачем он их подначивает, вместо того чтобы попытаться успокоить?

И снова этот странный звук… Лиза закрыла воду и прислушалась. Так и есть, он шел из смежного помещения. Но не из комнаты с туалетными кабинками, а откуда-то из стены, что ли…

Хотя в центре красоты, любимом детище отца, и имело место торжественное открытие, для публики сюда доступа пока еще не было. Конечно, имелись гости, но ведь в туалете она была одна, в этом Лиза не сомневалась.

А что, если нет?

Страх снова наполнил ее душу. Она поняла, что находится в пустынном крыле, где, если что-то случится, никто не придет ей на помощь.

Но кто сказал, что с ней вообще должно что-то случиться? И с чего ей лезут в голову подобные мысли? Здесь и сейчас она была в полной безопасности, ведь центр красоты надежно охранялся, отец даже нанял какую-то крутую фирму, и ее сотрудники, бритые немногословные люди, шныряли по фойе, переговариваясь друг с другом по рации. С одним таким молодчиком она даже столкнулась у входа в туалет.

Так почему она чего-то боится? Или не чего-то, а кого-то?

Девушка уставилась на замаскированную дверь, вмонтированную в стену. Так и есть, наверняка это шкафчик для принадлежностей уборщицы. Только что может издавать такие странные звуки?

Лиза попыталась открыть шкафчик, и это получилось с первой попытки – дверца была прикрыта неплотно. Она отскочила в сторону, за ней обнаружилась стоящая в нише тележка со щетками, швабрами и перевернутым темно-синим ведром. На полках справа и слева покоились разного рода цветные бутылочки и баночки.

Звук шел из-под перевернутого ведра. Лиза прикоснулась к нему, приподняла и как зачарованная уставилась на небольшое портативное устройство, больше похожее на раскуроченные электронные часы. Перед глазами оказались разноцветные проводки, а также циферблат, на котором мелькали сменяющие друг друга цифры: «07:52, 07:51, 07:50, 07:49…»

Лиза с перепугу накрыла устройство ведром и, неловко попятившись, полетела на пол. Поднявшись, она бросилась к двери, потом отчего-то метнулась к зеркалу, схватила лежавшую на рукомойнике сумочку, кинулась к двери и вдруг почувствовала, что каблук у нее подвернулся.

Так бы она и растянулась на полу дамской комнаты, если бы не коротко стриженный парень в черном костюме, тот самый, которого она видела в коридоре около туалетов. Теперь же этот нахал самым наглым образом заперся в женской уборной!

Он подхватил ее, причем на его лице не дрогнул ни единый мускул. А Лиза машинально отметила, что у него изумительные светло-серые глаза. Да и вообще он вполне ничего…

И о чем она думает через несколько секунд после того, как обнаружила под перевернутым ведром бомбу с часовым механизмом!

А то, что это устройство было бомбой с часовым механизмом, сомневаться не приходилось.

Так что, оставив на потом выяснение отношений с парнем, который шастал по дамским уборным, она позволила поставить себя на ноги и указала на приоткрытую дверцу шкафчика уборщицы.

– Там… Бомба… Осталось меньше семи минут!

А затем вылетела прочь в коридор.

Каблук, кажется, был сломан, а ведь эти туфли она надела только третий раз и отвалила за них бог знает сколько. Вот тебе и ведущий мировой бренд!

В голове билась только одна мысль: как можно скорее унести отсюда ноги. Ноги, обутые в желтые туфли на огромном каблуке.

Ничего, если понадобится, она их снимет и побежит босиком. До нее донеслась музыка, смех, аплодисменты.

Ну да, конечно, открытие центра красоты отца… Она-то, возможно, и унесет ноги. А вот что будет с другими приглашенными? Потому что все убежать за семь минут явно не смогут – их больше тысячи, и все они собрались сейчас в атриуме под стеклянным куполом.

Если их предупредить, потребуется какое-то время, чтобы сказанному поверили, а не сочли глупой шуткой или частью рекламы открываемого центра красоты. А когда поверят…

Тогда все ломанутся к выходу, и уж тут мало не покажется… Многие все равно спастись не успеют. Да разве и она сбежит, бросив отца на произвол судьбы? Бросив Дениса и Аймана?

Так что же делать? Решение надо было принимать немедленно. Лиза на мгновение закрыла глаза, а потом развернулась, толкнула дверь и снова оказалась в дамской комнате.

Она увидела того самого стриженого типа в черном костюме, который колдовал над устройством, обвитым проводками. А время неумолимо бежало, оставалось уже около пяти минут…

– Уходите! – процедил сквозь зубы парень, не оборачиваясь к ней. – Немедленно убегайте!

Раньше бы она на такой тон рассердилась, но не сердиться же на человека, который пытается спасти ей жизнь! Ибо бегство было единственно верным решением в подобной ситуации.

– Вам помочь? – произнесла она, осторожно подходя к типу в черном костюме. – Кстати, меня зовут Лиза, а вас?

Момент для знакомства был не самый подходящий, видимо, и парень считал так же, потому что ничего не ответил и продолжал сосредоточенно изучать смертоносное устройство, осторожно трогая то один провод, то другой.

– Раз уж остались, то постарайтесь не сопеть! – произнес он, и Лиза, притаившаяся у него за спиной, обиженно дернулась. Да она ничуть не сопит! Странно, но отчего-то она вбила себе в голову, что если спрячется за спиной этого спокойного и уверенного в каждом своем движении нахала со светло-серыми глазами, то ничего не произойдет.

Правда, если бомба рванет, то их обоих разнесет в клочья.

– А может, позвать кого-нибудь? – отчего-то шепотом спросила Лиза.

Парень произнес:

– Уже позвал. Но коллега, кажется, заснул на своем посту или просто не слышит вызова. Так что придется импровизировать…

Импровизировать с бомбой, когда до неминуемого взрыва осталось три минуты и сорок пять секунд? Нет, уже сорок четыре, сорок три, сорок две…

– У вас найдутся маникюрные ножницы? Или лучше щипчики для ногтей? – задал он странный вопрос, и Лиза не сразу сообразила, для чего они понадобятся.

Она высыпала содержимое сумочки на пол, и щипчики для ногтей, которые всегда были при ней, улетели, конечно же, в самый угол. Пришлось ползти за ними на коленях, потому что подняться на ноги возможности не было.

Лиза подала молодому человеку щипчики, тот не забыл поблагодарить (Ну и воспитание! Точнее, что за выдержка!), а затем снова стал перебирать проводки.

– Спасибо, вы свободны. Теперь вам надо уйти, – произнес он обыденным тоном, как будто ничего экстраординарного не случилось.

В этом он был так похож на Аймана и Дениса! И даже на отца… Но она сама знает, что ей надо делать и что не надо.

– Ну давайте же, перерезайте наконец какой-нибудь провод! – не выдержала Лиза. Она прокричала это весьма истеричным тоном. – Не стройте из себя суперполицейского в исполнении Брюса Уиллиса или суперагента в исполнении Тома Круза. Потому что только они наобум перерезают провод в последнюю секунду перед взрывом, и цифры останавливаются за одно мгновение до общего трандычка!

Молодой человек усмехнулся, ничего не ответил, а потом двумя быстрыми точными движениями перерезал сначала один провод, а потом другой.

До взрыва оставалась минута и семь секунд. И, надо же, едва цифра перескочила на шестерку, отсчет остановился.

Лиза испытала неимоверное облегчение. И радость. И дикий восторг. А потом ощутила, как у нее по лицу текут слезы.

– Егор. Меня зовут Егор Шубин… – ответил наконец на ее вопрос молодой человек. – Я сотрудник агентства «Закон и порядок». Не плачьте, давайте я вам помогу подняться.

Лиза улыбнулась, подала Егору руку и вдруг краем глаза заметила какое-то шевеление.

Нет, это было не шевеление, это были числа на циферблате, возобновившие свой бег! Только первая цифра из единицы вдруг превратилась в ноль, и до взрыва оставалось четыре секунды, три, две…

Лиза закричала, Егор толкнул ее на пол, а потом накрыл своим телом.

Девушка ждала и ждала, постепенно понимая, что время перед моментом смерти действительно начинает подчиняться иным законам. Потому что пара секунд уже давно прошла, а никакого взрыва не последовало.

Егор крепко прижимал ее, подминая под себя, и Лиза вдруг подумала, что если кто-то откроет дверь туалета и найдет их на полу в этой недвусмысленной позе, то не усомнится, что она решила предаться любви с первым встречным.

Хотя потом последует взрыв, и об этом никто никогда не узнает…

Но взрыва все не было и не было. Приподнявшись и оттолкнув Лизу в помещение, где находились кабинки, Егор приказал:

– Спрячьтесь!

Но Лиза и не подумала сделать это. Она подползла к Егору и уставилась на циферблат, на котором горели четыре красных нуля.

– Ничего не понимаю… – пробормотал молодой человек, и в этот момент перед первым нулем вдруг возник минус, и цифры побежали в обратном порядке. А из устройства раздался голос Лелика – Папанова из «Бриллиантовой руки»:

– Идиёт!

А затем послышался оглушающий сатанинский смех. Причем Лиза, не понимая отчего, сама вдруг заразилась этим смехом и стала хохотать. И Егор тоже. Из глаз у него лились слезы, он поднял прибор, потряс им и заявил, давясь от хохота:

– Это же не настоящая! А могла быть и настоящей! Шутка, хотя и ужасная!

– Точно, не настоящая! А ведь будь это настоящая, мы бы с вами уже тут не общались! Разве что на небесах или в аду… – хохоча, кричала Лиза.

И при этом не могла забыть, как Егор накрыл ее своим телом. Ведь и он, и она были уверены, что бомба вот-вот взорвется. Значит, он был готов пожертвовать собой ради нее, незнакомой девицы, с которой случай свел его в женском туалете.

А вот сделал бы так Денис или Айман? Или Леонард?

– Восемнадцатый, я Третий! Что такое, почему вызвал меня? – раздался голос в рации, которая была прикреплена к поясу Егора Шубина.

Егор взял рацию и до того, как ответить, сказал Лизе:

– Вам лучше сейчас уйти. Мы вас найдем. Только прошу, пока не говорите никому о том, что произошло!

– Спасибо! – произнесла Лиза и выскользнула прочь. Спустя минуту она присоединилась к Денису, который находился в атриуме. На сцене заканчивал выступление известный эстрадный исполнитель.

– Все в порядке? – спросил Денис. Он был неотразим в смокинге. И в этот момент появился Айман, также в смокинге, несущий два мартини. Один бокал он протянул Лизе, другой оставил себе. С усмешкой взглянув на Дениса, он произнес:

– А вот тебе, старина, не хватило. Уж извини! В жизни всегда так: кому-то вершки, кому-то корешки!

Ну, начинается! Ее ухажеры принялись за старое. У Лизы от этого аж зубы свело. После инцидента в туалете их петушиные бои казались такими глупыми и мелкими!

– Мальчики, девочки, кому мартини? Налетай! – провозгласил Леонард, появляясь с двумя бокалами. Он, как обычно, был в чем-то экстравагантном, однако небывало стильном.

Денис буквально вырвал у него один бокал и процедил:

– Ну и где ты так долго шлялся?

– Кажется, у кого-то очень плохое настроение? – заметил Айман, отпивая из своего бокала. – Гм, что это?

Лиза заметила, как сразу несколько мужчин в черных костюмах, коллег Егора, вдруг снялись с места и заспешили в коридор.

– О, наверняка что-то непредвиденное! – заявил Леонард, тряся платиновыми кудрями. – Обожаю непредвиденное и сенсационное! А вы, мальчики?

Певца на сцене сменил конферансье, и пока он пел дифирамбы Олегу Петровичу Ирдышину, рядом появилась массивная фигура, затянутая в некое подобие шелковой бурки.

– Ого, кажется, начинается классный фильм! – захлопал в ладоши Леонард. – Это же Белла! Лизонька, ведь ее твой папик недавно изуродовал?

Ну конечно, на сцене возникла примадонна Белла, сопровождаемая своей свитой. Один из сопровождающих держал в руках небольшую обезьянку, любимицу Беллы.

– Позвольте и мне сказать несколько ласковых слов в адрес Олега Петровича! – раздался властный голос примадонны. Ее тон не обещал ничего хорошего. – Я ведь тоже раньше верила ему, более того, считала самым классным хирургом Москвы, да что там, всей России и всего мира! Обращалась к нему регулярно, он обещал, что поможет мне вернуть молодость. И посмотрите, во что он меня превратил!

Она откинула капюшон своего платья, и все увидели нелепо-уродливое лицо женщины неопределенного возраста, которая явно не знала меры в пластических операциях.

– Белла Игоревна, Белла Игоревна! – взревело сразу несколько голосов. Конферансье попытался загородить разбушевавшуюся примадонну, но тут заверещала обезьянка, до этого смирно сидевшая на руках у одного из участников свиты Беллы.

Кто-то из охраны попытался стянуть плевавшуюся нецензурными словами и обвинениями примадонну со сцены, что явно не понравилось обезьянке. Вырвавшись из рук державшего ее человека, она по головам собравшихся побежала по направлению к хозяйке.

Конферансье, на чьей прическе приземлилась обезьяна, дико завизжал, обезьяна завизжала еще громче и перепрыгнула на свисавший сверху провод. Не забыв прихватить с собой парик, которым была увенчана лысая, как коленка, голова конферансье.

Публика захохотала. Лиза отыскала глазами отца – тот, казалось, был доволен неожиданным поворотом событий – пусть уж смеются и думают, что это часть большого шоу.

Конферансье заорал, чем спугнул обезьянку. Она выронила из лап парик и, цепляясь за провода и цветочные гирлянды, словно за лианы, побежала по диагонали через весь зал. Публика хохотала, рукоплескала и получала явное удовольствие.

Под шумок бившуюся в припадке примадонну вывели прочь, а рация стоявшего поодаль Егора завибрировала. Он вышел в коридор.

Там ему пришлось рассказать Дмитрию Алексеевичу о случившемся в дамской уборной. Тот, вышагивая по мраморному полу закрытого для публики туалета, задавал вопросы и размышлял вслух.

– Значит, голос Папанова из «Бриллиантовой руки» произнес: «Идиёт»? И больше ничего?

– Нет, ничего, кроме этого слова, – подтвердил Егор, на что шеф сверкнул глазами:

– Думаешь, ты самый крутой, Шубин? Как бы не так! Ты что, не понимаешь, что подвергал нас всех смертельной опасности? Почему не вызвал подкрепление, а стал копошиться сам? А если бы бомба была настоящая?

В этот момент один из экспертов, осматривавших муляж, что-то нажал, и из устройства вновь донесся зычный бас Лелика: «Идиёт». Причем что-то заклинило, и это слово стало повторяться с необыкновенной скоростью.

– Отключи ты эту хрень, идиот!

– Идиёт! – подтвердил Лелик и, хрюкнув, смолк.

Егор пожал плечами и произнес:

– Понимаю, Дмитрий Алексеевич, действовал не по инструкции, однако времени на размышления не оставалось. Потому что просил Восемнадцатого о помощи, но он не слышал. А поскольку был не один, не мог допустить возникновения паники и ретироваться…

– Не один? – насупился Дмитрий Алексеевич. – Кто был свидетелем инцидента?

– Дочь нашего клиента, Елизавета Олеговна Ирдышина, – ответил Егор. – Я, конечно, сразу же ее узнал, потому что внимательно изучал досье. Но дело в том…

Он замялся, посмотрел по сторонам и добавил:

– Я патрулировал свой квадрат, и вдруг мне показалось, что я заметил человека, выходящего из женского туалета…

– Какая, надо сказать, невидаль! – буркнул шеф, а Егор продолжил:

– Но это был мужчина… И был он в комбинезоне. Но не как все рабочие, в темно-красном, а в темно-синем. Это меня и насторожило. Я бросился за ним, пытался преследовать, но ему удалось уйти. Так как прием уже шел, поднимать панику я счел нецелесообразным. А потом решил вернуться к тому месту, где его увидел, то есть к дамскому туалету, и посмотреть, что же он там мог делать. Зашел – и наткнулся на Елизавету Ирдышину, которая как раз случайно обнаружила в стенной нише эту милую штучку…

Дмитрий Алексеевич осмотрел поданную ему фальшивую бомбу, поцокал языком и произнес:

– Гм, а ведь могла быть и настоящая!

А потом, налившись кровью, заорал (что случалось с ним редко):

– Это ведь черная метка, понимаете, остолопы?! Тот тип нам показывает: мог бы всех к чертовой бабушке отправить, а он такой добрый, что подложил просто игрушку. Но ему ничего не стоило подложить настоящее взрывное устройство. И никто из вас это не предотвратил! Никто!