Венок из лотоса Чейз Джеймс

Глава 4

Джефф вернулся к своей машине, Нхан через открытое окно с беспокойством смотрела на него.

– Все улажено, – сказал он. – Вот ключи. Поехали. «Доффин» оставим здесь.

Она вышла из машины и стояла с ним рядом, пока он закрывал окна и запирал дверь.

– Ты должна будешь поставить «Крайслер» сюда, – сказал он, беря ее за руку и направляясь к машине Уэйда. – Ты сможешь найти дорогу обратно?

– Да.

– Молодец. Этой машиной до смешного просто управлять.

Он отворил дверь «Крайслера», она заползла по сиденью в дальний конец. Он сел за руль, вставил ключ зажигания и объяснил ей, как завести машину.

– Тут нечего делать. Передачи автоматические. Надо только подвинуть вот этот рычаг, снять тормоз и дать газ.

Он отъехал от тротуара и медленно вырулил на дорогу.

– Я собираюсь проехать мимо моего дома, – сказал он ей. – Внимательно смотри в свою сторону. Если девчонка ушла, я хочу взять немного белья. Неизвестно, когда я смогу уехать, нужно иметь смену.

Она не ответила. Казалось, она не слышит. Он сердито посмотрел на нее. Выражение ужаса застыло на ее лице.

– Ты слышала, что я сказал? – резко спросил он. – Я надеюсь на тебя, Нхан. Если я хочу выбраться из этой кутерьмы, никто из нас не должен допускать ошибок.

– Понимаю, – прошептала она.

Через несколько минут они доехали до улицы, где он жил. Въезжая в тускло освещенную аллею, он сказал:

– Погляди-ка! Ты смотришь направо, я – налево. Она одета в белое.

Проехав свою маленькую виллу, он увидел, что дом был погружен во тьму. Нигде ни души.

– Отлично? – спросил он, сбавляя скорость.

– Я никого не вижу.

Он свернул в переулок и затормозил.

– Подожди здесь, – велел он. – Я пройду немного назад и посмотрю еще раз. Если все в порядке, зайду в дом и возьму вещи. Это займет не более десяти минут. Сиди здесь.

Он дошел до угла, постоял, оглядывая безлюдную улицу. Затем быстро направился к дому, ощущая, как колотится сердце.

«Не глупый ли это ход? – раздумывал он. – Не иду ли я в ловушку? Вполне возможно, что девчонка обратилась в полицию, они отыскали Хоума и ожидают меня. Но не могу же я обойтись без бритвы и смены белья. Кто знает, сколько придется проторчать в Фудаумоте».

Подойдя к дому, он внимательно огляделся. Улица была пуста, он не увидел ни девушки, ни Донг Хама. У калитки он остановился, снова посмотрел направо и налево. Затем осторожно поднял засов, растворил калитку, вошел и закрыл ее за собой. Бесшумно обойдя дом, он осмотрел подъезд и заднюю дверь. Притаившись в тени, он взглянул на стоящий в глубине двора дом, где жили слуги. Ни одного огонька. Дверь на кухню заперта.

Наверное, им надоело ждать, решил он. Девушка ушла домой, а повар пошел спать.

Он вернулся к парадной двери. Вытащил ключ, отпер замок, шагнул в пугающую темноту. Ничего не слышно. Не зажигая света, он ощупью поднимался по лестнице. Дверь в спальню, как он ее и оставил, была замкнута. Он повернул ключ, отворил дверь, постоял, прислушиваясь. Прохладный воздух из кондиционера приятно освежил вспотевшее лицо. Он вошел в комнату, притворил дверь, включил свет. Все было так, как он оставил. Он усмехнулся, вспоминая телячий страх, владевший им лишь несколько мгновений назад, когда он поднимался в темноте по лестнице.

Он посмотрел на шкаф. В нем лежало белье и труп Хоума. Но быть слабым не было времени. Чем быстрее он покинет этот дом, тем будет лучше.

Он снял со шкафа портплед и расстелил его на кровати. Прошел в ванную, взял несессер, мыло, два полотенца. Вынул из комода платки, носки, три рубашки. Под рубашками он увидел пистолет. Некоторое время, вспоминая прошлое, смотрел на него.

Этот пистолет он купил у одного газетчика, жившего в Сайгоне, когда только начались бомбардировки. Он объяснил Джеффу, что взял пистолет у солдата, убитого взрывом бомбы.

– Я собираюсь домой, – сказал газетчик. – А в этих местах пистолет не помешает. Стоит он всего лишь двадцать долларов.

И Джефф купил пистолет. Он не думал, что когда-нибудь эта вещь понадобится, просто в такое нервное время, когда в разных местах неожиданно взрывались гранаты, иметь пистолет казалось разумным.

Он взял пистолет, рука почувствовала его тяжесть. Хорошо, что у него есть оружие. В его положении оно может понадобиться. Он положил его вместе с другими вещами в портплед. Затем заставил себя подойти к шкафу, вынул ключ, отомкнул замок.

Он старался не глядеть вниз, чтобы не видеть трупа, но легкий, чуть приторный запах вызывал тошноту.

Второпях он сорвал с вешалки брюки, тужурку защитного цвета, захлопнул дверь, повернул ключ.

Он сложил вещи в портплед. Наконец-то можно было уйти. Он взял портплед, выключил свет. Немного времени ушло на то, чтобы замкнуть дверь. Ощупывая в темноте дорогу, он начал спускаться по лестнице.

В отличие от холодного воздуха спальни в прихожей было жарко, Джефф сразу вспотел. Ему захотелось выпить, и он вспомнил, что в доме была бутылка шотландского виски.

Он прошел в гостиную и включил свет. Достал едва начатую бутылку, быстро немного выпил, положил бутылку в портплед. В этот момент с улицы послышались какие-то голоса.

Поспешно застегнув «молнию» портпледа, он подошел к окну и посмотрел сквозь ставни. То, что он увидел, заставило его оцепенеть от страха.

В неверном свете уличного фонаря рядом стояли невеста Хоума и полицейский и рассматривали дом.

Девушка указывала на окно гостиной, и Джефф понял, что они увидели свет, пробивающийся сквозь ставни. Она что-то взволнованно объясняла, делая левой рукой какие-то непонятные жесты, а правой продолжала показывать на окно.

Полицейский чуть наклонился в ее сторону, его палец был засунут под ремень портупеи, он смотрел попеременно то на дом, то на девушку.

Джефф наблюдал за ними, сердце неистово стучало.

Какое-то время девушка продолжала показывать на окно, говорить, но Джефф, наблюдая за полицейским, понял, что она не сумела убедить его. Стало немного легче дышать. В поведении полицейского не было ничего удивительного. Девушка настаивала, чтобы он обыскал дом, принадлежавший американцу, а полицейский боялся возможных международных осложнений и связанных с этим для него неприятностей.

Неожиданно полицейский круто повернулся к девушке, быстро заговорил. Джефф слышал его хриплый рассерженный голос, но не имел представления, о чем шла речь.

Его слова, однако, произвели на девушку сильное впечатление. Она выглядела испуганной, по ее извиняющимся жестам нетрудно было понять, что она пытается оправдаться. Полицейский продолжал бранить девушку, последовала новая вспышка ругательств, после чего он велел ей убираться.

Она снова посмотрела на дом, повернулась, неохотно побрела прочь. Полицейский задумчиво теребил ремешок своей каски, провожая ее сердитыми взглядами.

У Джеффа вырвался вздох облегчения. Он видел, как полицейский вытащил записную книжку, что-то старательно записал. Делая запись, он стоял на краю тротуара и внимательно осматривал здание.

Интересно, что делала Нхан? Прошло уже больше двадцати минут, как он оставил ее. Он надеялся, что она сохранит самообладание и не выдаст себя. Долго еще эта проклятая обезьяна будет стоять тут и глазеть? Только бы он не вздумал пройти дальше по улице! Что будет, если он обнаружит «Крайслер» и сунется в него? Он так напугает Нхан, что она закатит истерику и станет ясно, что здесь что-то произошло.

Джефф был готов выскользнуть во двор через заднюю дверь, перелезть стену и по соседнему саду добраться до машины. Но в этот момент полицейскому, по-видимому, надоело разглядывать дом, он повернулся и, ссутулившись, побрел туда, куда только что ушла девушка, в противоположную от «Крайслера» сторону.

Джефф схватил портплед, погасил свет и выбежал в темноту сада. Он замкнул парадную дверь, осторожно подошел к калитке, осмотрелся. Джефф отворил калитку и бесшумно побежал к «Крайслеру».

Возле машины в напряженном ожидании стояла Нхан. Она увидела, как он выбежал из-за угла. Он знаком велел ей садиться в машину, но она стояла не двигаясь.

– Все в порядке, – сказал он, просовывая в машину портплед. – Прости, что так долго. Поехали, садись. Надо ехать.

– Я думала, что-то случилось, – дрожащим голосом проговорила Нхан, в то время как Джефф торопливо подталкивал ее в машину. – Стив, дорогой! Я боюсь! Если бы ты согласился пойти в полицию! Я уверена…

– Не надо начинать сначала! – перебил он, включая мотор. – Я знаю, что делаю. Я должен покинуть Вьетнам! – Он быстро поехал вдоль улицы, ведущей за пределы города. – Ты думаешь, можно рассчитывать на помощь Блэкки Ли? Ты знаешь его лучше меня. Не выдаст ли он меня полиции?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Я плохо знаю его.

Раздраженный, он подумал: «А знает ли она вообще что-нибудь? Это просто красивая безмозглая кукла! Проклятие! С таким же успехом можно советоваться с младенцем!»

И сразу же он почувствовал несправедливость своего обвинения. Разве не Нхан подыскала для него убежище и обещала возвратить машину Уэйду? Без нее ему пришлось бы совсем плохо.

Он положил на ее плечо руку, погладил ей шею.

– Подбодрись, детка. Все идет хорошо. Через пару месяцев в Гонконге мы будем смеяться над этим приключением.

– Нет, – сказала она. – Нам никогда не придется смеяться. Никогда.

Он вздрогнул. «Может быть, она и права», – подумал он. Больше всего он хотел бы, чтобы ее голос не звучал так, словно пришел конец света.

– Есть одна важная вещь, о которой я хотел предупредить тебя, Нхан. Когда все станет известно, Блэкки вспомнит, что эту ночь ты провела со мной. Он, возможно, станет расспрашивать тебя. Тебя могут даже вызвать в полицию. Ты должна говорить, что мы ездили к реке и проговорили там пару часов. Ты знаешь то место, куда мы часто ходим, возле старой полузатопленной джонки? Вот куда мы ходили. Около одиннадцати я отвез тебя домой и уехал. Запомнишь? В этой истории они ничего не смогут проверить.

Она кивнула. Ее пальцы теребили платок, и, искоса поглядев на нее, Джефф с ужасом подумал, насколько беспомощной будет выглядеть ее ложь. Никто ей не поверит.

– Ради Бога, Нхан, не позволяй им завести разговор о моем убежище, – настойчиво сказал он.

– Я никому не скажу ни слова! Никогда! – решительно и веско ответила Нхан. – Никто не заставит меня рассказать об этом!

– И еще одна вещь: ты никому не должна говорить про бриллианты, даже дедушке. Понимаешь?

– Да.

– Ты уверена, что он поможет?

– Он добрый и умный, он не захочет делать меня несчастной, – с гордостью сказала она. – Когда я скажу ему, что мы любим друг друга, он поможет тебе.

Джефф подумал с раздражением: «Если он такой умный, он поймет, что ты моя любовница, конечно, возненавидит меня и побежит в полицию».

Как бы прочтя его мысли, она тихо сказала:

– Надо будет объяснить ему, что мы вскоре собираемся пожениться. Когда мы приедем в Гонконг, будет лучше, если мы поженимся, правда, Стив?

Такие разговоры действовали Джеффу на нервы. После неудачной первой женитьбы он больше не думал серьезно о браке. Нхан полностью устраивала его как любовница, но мысль жениться на ней никогда не приходила ему в голову. Он продаст бриллианты, станет богатым, вернется в Америку. Вьетнамская танцовщица была бы там чертовской обузой, особенно если бы она стала его женой. Но, черт побери, еще будет время подумать об этом. Он пока еще не в Гонконге, а бриллианты не проданы.

Но он понимал, что его планы рухнут, если не сказать дедушке, что они собираются пожениться. Он непринужденно ответил:

– Ты права, Нхан. Ты скажешь ему это, а я сам объясню, какая со мной произошла неприятность. Ты просто скажешь, что мне нужно убежище, а я объясню почему. Понимаешь?

– Да. – Она прижалась к нему, положила на плечо головку. – Мне сейчас уже не так страшно. Может быть, все обойдется.

Она молчала, погрузившись в мечты. Джефф, снедаемый сомнениями, страхом, неуверенностью, следил за бегущей навстречу извилистой дорогой. Рисовые поля, странные сооружения на высоких сваях с тростниковыми крышами, буйволы, валявшиеся в жидкой грязи, мелькали в огнях стремительно несущегося «Крайслера».

Дня за четыре до того, как Джефф обнаружил бриллианты, трое крестьян в рабочей одежде, с лохмотьями, обмотанными вокруг головы для защиты от солнца, сидели полукругом на корточках перед маленьким смуглым человеком в шортах и рубахе цвета хаки, который, восседая на пне, что-то объяснял им. Этот человек незаметно появился из леса и прошел к полянке, защищенной от ветра. Трое крестьян, работавших в поле, незамедлительно приблизились к нему со смешанным чувством восхищения и страха. Они уже несколько раз видели его. Это был руководитель партизанского отряда. Увидев его, трое крестьян, ненавидевшие сайгонский режим и симпатизировавшие идеям Хо Ши Мина, уже знали, что у него была для них работа.

Маленький смуглый человек сказал им, что решено организовать небольшую демонстрацию силы в непосредственной близости от столицы. Необходимо было избежать ненужного риска. Это была всего лишь демонстрация, а не крупная операция, целью которой было потрясти самоуверенность сайгонских властей, для чего ее следовало провести недалеко от столицы. Ферма упомянутых крестьян располагалась на рисовом поле в полумиле от шоссе Сайгон – Бьен Хоа. Смуглый маленький человек напомнил им, что это самое удобное место для атаки полицейского поста на участке Бьен Хоа – Фудаумот. Необходимо вывести пост из строя вместе с охранявшими его полицейскими.

Операция назначалась на воскресенье, в пятнадцать минут первого ночи. Время было выбрано с таким учетом, чтобы на шоссе не было пешеходов и машин, которые могли бы пострадать во время операции.

Трое крестьян должны, совершив нападение, немедленно исчезнуть. Важно было точно запомнить время операции.

Съев поданную ему крестьянами чашку риса, партизан снова исчез в лесу, оставив перевязанный бечевкой мешок с шестью ручными гранатами.

Случилось так, что машина Джеффа подъехала к посту всего за несколько минут перед тем, как должно было произойти нападение.

Трое крестьян лежали в канаве в пятнадцати ярдах от поста. Они увидели приближающиеся огни и удивленно переглянулись, словно спрашивая друг друга, что им следует делать. Они лежали в мокрой канаве уже свыше получаса, и это был первый автомобиль, который они увидели за это время на дороге.

Трое полицейских, раскладывавших из спичек какие-то причудливые фигуры, также увидели приближающийся автомобиль и повскакивали на ноги. Один из них начал собирать спички, другие схватили винтовки.

Старший полицейский вышел на дорогу и включил фонарь с красной лампой.

Увидев красный огонь, горевший впереди в двухстах ярдах, Джефф сбавил скорость и мысленно выругался. Он не ожидал, что его остановят. Он надеялся, что сможет миновать пост, дипломатический номер давал ему определенные преимущества, но оказалось, что следовало остановиться.

Чтобы не отвечать на вопросы, которые задала бы полиция, увидев в машине вьетнамского пассажира, и избежать осложнений, он велел Нхан скрючиться на полу.

Он прикрыл ее, вытянув заднее сиденье и положив сверху портплед. Будучи напуганным и не думая о последствиях, он вынул из портпледа пистолет и сунул его под бедро.

К тому времени машина едва двигалась. Мощные огни освещали полицейского с направленной на автомобиль винтовкой.

Когда машина остановилась, светящиеся стрелки дешевых часов, за движением которых следил один из притаившихся в засаде крестьян, показывали точно пятнадцать минут первого.

Двое других полицейских вышли из помещения, один встал впереди машины, другой – сзади. Оба навели винтовки на Джеффа, который ощущал, как по его лицу струился пот, и слышал тяжелые-тяжелые удары собственного сердца.

В то время как полицейский с фонарем подходил к Джеффу, один из крестьян вынул из гранаты, которую он держал, предохранитель и метнул ее в открытое окно помещения.

Ему велели произвести нападение точно в двенадцать пятнадцать, и теперь никто бы не смог обвинить его в нарушении приказа.

Граната упала на стол, за которым недавно развлекались трое полицейских, и взорвалась. Из окна вырвалось слепящее пламя, раздался оглушительный грохот, разбудивший крестьян, спавших в тростниковых хижинах по соседству.

Осколок гранаты задел шею полицейского с фонарем и перерезал вену. Взрывная волна ударила другого полицейского о стену. Ветровое стекло «Крайслера» было разбито. Джеффа слегка контузило.

Полицейский, находившийся позади машины, бросился ничком на дорогу и пополз под машину.

Крестьянин, заметивший это, швырнул гранату вдоль дороги в лицо полицейского. Голову оторвало от тела, осколки в клочья разорвали задние колеса.

Третья граната была брошена в здание, она убила последнего полицейского, метнувшегося туда, чтобы укрыться за обломками.

Пролетевший камень ударил Джеффа по голове, из раны на лбу сочилась кровь. Оглушенный и ослабевший, Джефф был настолько ошеломлен, что не мог сообразить, что же произошло.

Трое крестьян осторожно выбрались из укрытия и наблюдали залитую лунным светом картину со смешанным чувством удовлетворения и страха. Они были довольны, что гранаты так хорошо сделали свое дело, но им казалось, что шофер американской машины тоже пострадал и им будет плохо, когда маленький смуглый человек узнает об этом.

Приказав своим товарищам оставаться на месте, крестьянин, у которого были часы и который являлся руководителем отряда, осторожно двинулся вперед.

Джефф увидел темную приближавшуюся к нему фигуру. Он вытащил спрятанный под ногой пистолет и, когда крестьянин приблизился к нему на расстояние в шесть футов, вскинул оружие и выстрелил.

Пуля размозжила лицо, крестьянин, как подстреленный кролик, рухнул на спину.

Джефф не знал, были ли там еще партизаны. Он пригнулся в машине, стараясь через окно разглядеть, что происходило в темноте.

Один крестьянин вытащил из гранаты предохранитель и уже был готов швырнуть ее в машину, когда приятель схватил его за руку.

К их общему несчастью, он не мыслил себе иного выполнения приказа. Им велели убить только полицейских и не причинять вреда кому бы то ни было еще. Его инстинктивным движением было помешать товарищу бросить гранату. От резкого движения граната вырвалась из рук и упала в канаву. Раздался взрыв, осколки изрешетили обоих крестьян.

Осколки гранаты просвистели над машиной, заставив Джеффа съежиться. Рядом с ним послышался слабый стон. Джефф выругался, повернулся с пистолетом в ту сторону и только тут вспомнил, что там находилась Нхан. Наверное, стонала она.

– Заткнись, – рявкнул Джефф. – Они могут быть еще здесь.

Прошло пять томительных минут, в течение которых он не услышал ни единого звука. Он осторожно отворил дверь машины, выскользнул на землю. Несколько мгновений он прислушивался, затем, убедившись, что опасность миновала, поднялся и огляделся по сторонам.

Он поднял все еще светившийся фонарь, который лежал рядом с трупом полицейского, и осторожно двинулся вперед. Джефф спустился с дороги и наткнулся на тела двух крестьян. Убедившись, что они убиты, он вернулся обратно.

– Все в порядке, – слабо проговорил он. – Ты можешь выйти. – Он отворил дверь и помог Нхан выбраться на дорогу. Всей тяжестью тела она повисла на нем, дрожа от страха.

– Ну-ну, – нетерпеливо говорил он. – Все в порядке. Возьми себя в руки. Нам надо убираться отсюда.

Ноги не держали ее. Когда он перестал ее поддерживать, она грузно опустилась на землю.

Оставив ее, Джефф подошел к «Крайслеру» и осмотрел повреждения. Когда он увидел, в каком состоянии находились задние колеса, он понял, что машина полностью выведена из строя, и выругался.

До Фудаумота было семнадцать километров, и никакого транспорта. Хотя кровотечение прекратилось, голова раскалывалась от боли. При мысли, что предстояло пройти пешком это расстояние, он почувствовал еще большую слабость.

Уходить надо было немедленно. В любой момент могли появиться люди. Грохот рвущихся гранат далеко разнесся в тишине ночи.

Он подошел к сидящей на дороге Нхан. Она обхватила руками голову, жалобно скулила. Он опустился с ней рядом на корточки.

– Машина поломана, – сказал он. – Надо идти пешком. Вставай, Нхан. Возьми себя в руки. Нужно уходить. Каждую минуту сюда кто-нибудь может прийти.

Он взял ее за руки и поднял. Она прижалась к нему, нервная дрожь пронизывала ее тело.

– За три часа мы сможем дойти до твоего дедушки, – продолжал он.

– Там должны быть велосипеды, – сказала она прерывающимся голосом.

Он с изумлением посмотрел на нее, удивляясь, почему он сам не подумал об этом.

– Ты думаешь? Сейчас посмотрю.

Он побежал к разрушенному зданию. За ним в высокой траве он отыскал три велосипеда. Два из них он выкатил на дорогу.

– Ты здорово придумала. Эта счастливая мысль избавит нас от проклятой прогулки пешком. Ты сможешь ехать или мне посадить тебя к себе?

Неуверенной походкой она подошла к нему и взяла один велосипед.

– Я чувствую себя достаточно хорошо, – сказала она.

Волна нежности охватила его.

«Черт побери, – подумал он. – Сколько в ней мужества! Мне здорово повезло, что она со мной».

– Ну что ж, поехали, – сказал Джефф, вынул из машины портплед и сел на велосипед.

Он посмотрел, как она сядет на велосипед, опасаясь, как бы она не упала. Действительно, вначале она виляла из стороны в сторону, но, проехав первые шесть или семь ярдов, сумела выровнять велосипед и держалась довольно уверенно.

Они направились в сторону Фудаумота.

– Если увидим какую-нибудь машину, – сказал он ей, – надо сразу же съехать с дороги и спрятаться в канаву.

Она не ответила. В глаза бросилось, с каким напряжением она вращала педали.

Мысли переключились на появившиеся проблемы.

«Прелестное начало, – думал он. – Когда Сэм обнаружит пропажу машины, он помчится ко мне. Ведь он предупредил, что машина потребуется ему в семь часов утра. Узнав, что я еще не вернулся, он вообразит, что случилась авария. Сэм обратится в полицию и скажет им, что я одолжил у него машину, чтобы съездить в аэропорт. Но скажет ли он, что со мной была девушка?»

Он посмотрел на Нхан. Она чуть отъехала в сторону. Разорванная накидка развевалась по ветру у нее за спиной.

«Возможно, – продолжал он свои размышления, – полиция обнаружит автомобиль, прежде чем Сэм узнает о его исчезновении. Они обратятся в посольство. Проклятье! Сразу же все закрутится. Посольство попытается разыскать Сэма. Они, конечно, решат, что он находился за рулем. Сэму придется сообщить полиции, что он провел ночь с китаянкой. Приятная необходимость! Представляю, что он обо мне скажет!»

Затем с чуть кольнувшим его угрызением совести он подумал: теперь уже не имеет никакого значения, что подумает о нем Сэм. Если он будет достаточно удачлив, он вообще больше его никогда не увидит.

Вдруг новая мысль пронзила Джеффа:

«Когда выяснится, что в машине находился я, и будет обнаружена машина, они, безусловно, решат, что меня похитили партизаны. Ничего другого они просто не смогут подумать».

Он вспомнил, как несколько месяцев назад двое американских туристов поехали на машине в Ангкор, и с тех пор о них больше никто ничего не слышал. Автомобиль их разыскали, но никаких следов туристов обнаружено не было. Вьетнамские власти заявили, что они были похищены бандитами, и, выразив свое сожаление посольству, сказали, что ничем не могут помочь.

Эта мысль обрадовала Джеффа. Следы его неожиданно исчезали. Полиция, уверенная, что он находится в руках партизан, не будет, конечно, утруждать себя его поисками. Для поддержания своей репутации она организует небольшую инсценировку за деньги американского посольства, но это не будет продолжаться слишком долго.

Впервые после того, как Джефф обнаружил бриллианты, на душе у него стало спокойно.

Глава 5

Энн Фай Во неожиданно проснулась и села в кровати. У входной двери громко и требовательно звенел звонок.

Она нащупала выключатель стоящей у постели лампы и зажгла свет. Посмотрела на будильник под лампой. Без двадцати пять.

В узких миндалевидных глазах вспыхнул испуг, она затрясла жирное тело храпящего рядом Сэма Уэйда, вонзив длинные ногти в мякоть его руки.

Сэм выругался спросонья, оторвал голову от подушки, заморгал глазами.

– В чем дело? Какого черта?..

До его сознания долетели непрекращающиеся трели звонка. Он сел, окончательно проснувшись.

– Что это? – спросил он в испуге.

– Кто-то звонит, – ответила Энн Фай Во.

– Какое мне дело, – с наигранным безразличием сказал Уэйд.

Но настойчивые, продолжительные звонки напугали его. Может, у этой девки есть муж или любовник? И это первые ходы в барсучьей игре? Он выругал себя за то, что провел с ней ночь. Нужно же было плюхнуться в эту грязь: у нее столько же чувства и страсти, как у куля с рисом.

– Который час?

Энн Фай Во ответила ему и выскользнула из кровати.

Обнаженная, она была красива, но Уэйд был слишком напуган, чтобы любоваться ее телом.

– Они разбудят целый квартал, – сказала она, натягивая шелковый халат. – Пожалуйста, пойдем со мной.

– К черту! – промычал Сэм. – Не подходи к двери.

Но она пересекла комнату и после минутной нерешительности исчезла в гостиной.

Чертыхаясь, Уэйд сполз с кровати и натянул брюки. Он огляделся, подыскивая что-нибудь пригодное в качестве оружия, но не увидел ничего подходящего. Он натягивал рубаху, когда звонки неожиданно прекратились.

Заправляя на ходу рубаху, он на цыпочках подошел к двери и прислушался.

До него донесся мужской голос, затем Энн Фай Во что-то ответила, и наступила продолжительная пауза.

«Святой Иисус! – подумал Сэм. – Эта проститутка кого-то впустила».

Он начал натягивать ботинки, когда сильный удар распахнул дверь и в спальню вбежала Энн Фай Во.

На ее лице застыло выражение такой свирепой ярости, что Уэйду стало не по себе.

– В чем дело? – прохрипел он и невольно попятился.

– Это полиция, – прошипела она. Ему показалось, что сейчас она вцепится ногтями ему в глаза. – Спрашивают тебя.

Он не поверил собственным ушам.

– Полиция? – пролепетал он. Стало душно, тело покрылось холодным потом. – Меня?

Сердитым жестом она указала на дверь.

– Выметайся отсюда!

«Полиция! – подумал он. – Но ведь не могут же они арестовать меня за то, что я спал с этой китаянкой? Где был мой разум, когда я пришел сюда! Надо же так влипнуть!»

Он прошел мимо нее в гостиную, и она захлопнула за ним дверь.

Он ожидал увидеть комнату, наполненную полицейскими, и удивился, увидев посредине гостиной стоящего в вежливой позе всего лишь одного маленького человечка. Невысокий, худой, неряшливо одетый. У него было темнокожее, типично вьетнамское лицо. Черные волосы неаккуратно подстрижены. Ботинки покрыты пылью, белая рубаха испачкана, винного цвета галстук съехал в сторону и развязался.

Уэйд с удивлением разглядывал этого человечка, приглаживая вспотевшими руками растрепанные волосы. Он сознавал, насколько ужасно он выглядит. Он не привык появляться перед людьми, не приняв душа и не побрившись.

– Мистер Уэйд? – вежливо спросил человечек.

– Да, – ответил Сэм. – Кто вы? Что вы хотите?

– Я инспектор Нгок Лин из службы безопасности. Пожалуйста, простите меня за столь раннее посещение. Я не стал бы тревожить вас, но дело очень срочное.

«Служба безопасности!» – подумал Уэйд. Его словно ударило током. Дело серьезное. Чтобы скрыть охватившее его волнение, он подошел к столу и взял сигарету.

– Откуда вы узнали, что я здесь? – спросил он.

Инспектор скромно опустил глаза.

– Один из моих людей, – сказал он извиняющимся тоном, – видел вас вчера вечером с этой дамой. Не найдя вас дома, я приехал сюда.

«Проклятые шпионы! – подумал Уэйд. – Нельзя даже высморкаться, чтобы они не узнали об этом».

– Итак, что вам надо? – спросил Уэйд, сердито глядя на инспектора.

– Ваш автомобиль украден.

Кровь бросилась в голову Уэйда. Он почувствовал такую злость, что едва не схватил беднягу за горло и не вышвырнул его из окна.

– Так вы явились сюда и разбудили меня только затем, чтобы сообщить мне эту новость? – заорал Сэм. – Проклятье! Я пожалуюсь на вас за это! Я… Я…

– Машина найдена разбитой на дороге в Бьен Хоа, – спокойно ответил инспектор.