Молчание адвоката Карышев Валерий

Глава 9. РАЗГРОМ КУРГАНСКОЙ ОПГ

«Курганскими» я занимался около двух лет. Надо сказать, что за это время многих боевиков и их лидеров освободил из-под ареста. Они задерживались сотрудниками органов за ношение оружия, за вымогательство, а один раз – за убийство, которое произошло на пляже в Строгине. В эти два года я и не подозревал, что за мной давно ведется пристальная слежка, что я попал в «черный список» оперативных органов – РУОПа и МУРа.

Вообще за время работы с курганской группировкой мне пришлось испытать очень много негатива. С одной стороны, частый успех: я выпускал задержанных из зала суда – под подписку о невыезде, под залог. Но тут же проводился обыск в моей квартире. Я добивался освобождения и снятия обвинения – на следующий день меня вызывали на допрос… Так продолжалось почти год. Я прятался, уезжал, поскольку за мной велось уже открытое наблюдение, никто этого не скрывал.

Тем временем курганцы продолжали орудовать в Белокаменной. Они считали, что неуязвимы, что все им сойдет с рук, что они могут завоевать Москву. Столичные группировки с ними не связывались, считая их беспредельщиками. При любом конфликте курганцы открывали огонь на поражение – мирные разговоры их не устраивали. Хотя группировка была невелика – к тому времени около двадцати пяти человек, многие банды их побаивались. Курганцы сотрудничали с коптевской бригадой, которую к тому времени возглавлял Василий Наумов. «Коптевских» по составу было гораздо больше, чем курганских. Но тем не менее, по их манере поведения чувствовалось, что «курганцы» играют главную роль в этом союзе.

Курганцы продолжали завоевывать Москву. Росло число подшефных точек, с которых они собирали дань. Помимо ночного клуба «Арлекино», они уже имели серьезные доли в некоторых банках, коммерческих структурах и фирмах. Когда группировка была разгромлена, один из муровских сотрудников сказал мне, что она являлась одной из самых богатых группировок, имея на счетах в общей сложности несколько миллионов долларов.

Курганцы чувствовали себя уверенно. Я постоянно давал им советы лучше на время и вовсе отойти от дел. Но было ясно, что никто меня слушать не станет, они не бросят своих занятий. Боевики только смеялись и говорили, что я многого не знаю. Действительно, я не ведал, что у курганцев были связи в системе правоохранительных органов. Говорили, что они имели контакты с руководством РУОПа и были связаны с действующим тогда Управлением ФСБ по разработке пресечения криминальных структур. Куратором от этого управления являлся Александр Литвиненко, впоследствии привлекавшийся к уголовной ответственности и сбежавший в Англию (впоследствии таинственным образом отравленный там в 2006 году).

Мощный взрыв на улице Твардовского, убийство около Петровки, 38, Наумова окончательно переполнили чашу терпения правоохранительных органов. Курганская группировка вышла, если можно так сказать, из лимита своей деятельности. После этого судьба ее была решена.

В срочном порядке, по указанию тогдашнего министра МВД А. Куликова было принято решение о немедленной ликвидации этой ОПГ. Был создан штаб по ликвидации курганской группировки. В него вошли оперативники Главного управления уголовного розыска ГУВД Москвы и следователи отдела расследования бандитизма и убийств прокуратуры г. Москвы. К этому штабу была прикомандирована также специальная группа по захвату – бойцы СОБРа. Началась тщательная, кропотливая работа по выявлению и аресту представителей курганской группировки. 30 января в аэропорту Шереметьево-2 сотрудники РУОПа арестовали Андрея Колегова – лидера курганской ОПГ, который прибыл в Москву из Израиля.

Информация о его аресте моментально пронеслась по криминальным кругам. Лидер ореховской ОПГ Сергей Буторин (Ося), близко сотрудничавший с «курганскими», и в частности с А. Солоником, понимает, что Колегова могут расколоть по поводу места нахождения Солоника. Ося понимает, что если того арестуют, то он может назвать заказчиков по многим заказным убийствам криминальных авторитетов. Ося дает указания своим боевикам, живущим в Греции рядом с Солоником, убрать его.

2 февраля утром мне позвонил знакомый журналист и сообщил сенсацию: только что по радио передали – в окрестностях Афин нашли тело Александра Солоника.

Я был шоке. Включил радио. Передавали подробности. В местечке в 18 километрах от Афин нашли труп Солоника. Причем было сказано, что при нем никаких документов не оказалось. Сначала подняли неопознанный труп, и только после установили, что это Солоник, убитый накануне.

Было непонятно: если в далекой Греции находят некий труп, как в течение меньше половины дня выясняют, что погиб беглый россиянин Александр Солоник, о котором греки и знать не знали? Вероятно, о трупе сообщил человек, который имел отношение к убийству Александра Солоника.

Вскоре в Москву прибыли родители Александра Солоника и зашли в мою юридическую консультацию. Приехавшие из далекого Кургана, они слезно просили, чтобы я помог им выехать в Грецию. Но у стариков не было заграничных паспортов. Поэтому мы решили, что первоначально в Грецию поеду я, а затем, если это будет необходимо, отправятся старики.

Я оформил официальную командировку через президиум Московской городской коллегии адвокатов и начал собираться – заказал через туристическое агентство билет. Вдруг мне позвонила Наташа. Мы с ней говорили недолго. Она очень просила меня узнать, он это или не он.

– Но как я узнаю? – спросил я. – Он же, наверное, сделал себе пластическую операцию.

– Не совсем. Он изменил только нижнюю часть лица.

– А что, вы давно его не видели?

– Да, мы давно расстались. Вы должны помнить, что у него есть три шрама. Один из них – от ранения, полученного на Петровско-Разумовском рынке, другой – после удаления почки и еще один – от аппендицита. А в лицо, я думаю, вы его все же узнаете.

Получив такую просьбу, я не мог не выполнить ее. Но за день до вылета в Грецию мне неожиданно позвонили. Один из моих клиентов просил о срочной встрече. Она состоялась на Ленинском проспекте, в баре «Какаду». Когда я приехал туда, меня встретили три незнакомых человека с внешностью уголовников. Они начали разговор издалека, мол, нам известно, что вы были адвокатом Солоника, что он теперь погиб и им хотелось знать, в действительности ли он убит. Это интересовало всех – начиная от близких друзей и кончая его врагами.

Перелет в Грецию занял около трех часов. Когда наш самолет приземлился в Афинском аэропорту, то я увидел необычную картину. Все пассажиры проходили по зеленому коридору без проблем, но из российских граждан образовалась громадная очередь. Каждый полицейский очень внимательно всматривался в туриста, видя в нем, видимо, или мафиози, или шпиона. Особенный интерес проявлялся к женщинам в возрасте до тридцати лет. Пытались обыскать женщину, исследовали содержимое ее кошелька, проверяли на компьютере, не было ли на нее ранее компромата. Все это действовало достаточно неприятно. Наконец процедура прохождения через границу закончилась, и спустя полтора часа я появился в городе.

Меня встречал представитель туристической фирмы. Гостиница называлась «Парк-Отель», она находилась недалеко от знаменитой площади Амонии – центра Афин.

Первым делом я отправился на такси в российское консульство. Это был живописный, красивый район, где находятся виллы богатых людей. И само консульство напоминало большую виллу, огороженную со всех сторон высоким, утопающим в зелени забором.

Когда я подошел к забору российского консульства, я нажал кнопку звонка. Меня спросили, что я хочу. Я ответил, что хочу видеть консула. Мне сказали, что он будет через час-полтора.

– Хорошо, я его подожду.

Я сел на скамейку и стал ждать. Как выглядит консул, я примерно знал. Это высокий человек лет пятидесяти. Вскоре подъехала машина, из нее вышел человек, похожий на это описание, и пошел к зданию консульства.

Я снова нажал на кнопку звонка.

– Вы можете войти, – сказали мне.

Консул – высокий седоволосый подтянутый человек – встретил меня молча. Мы поздоровались. Я представился, показал все свои документы, сказал, что приехал по делу Александра Солоника. Консул сразу уточнил:

– А он проходит у нас как Владимир Кесов. Он ведь по документам грек.

– Но мне необходима ваша помощь. Нужно установить, он это или не он, связаться с представителем официальных греческих властей и провести опознание тела.

– Хорошо, я вам сообщу о решении этого вопроса, – ответил консул. Мы попрощались.

На следующий день консул сказал, что он консультировался с Москвой по этому вопросу, и ему дали указание, что поскольку Солоник в Греции проходит как Владимир Кесов, гражданин Греции, то, следовательно, российское консульство к нему никакого отношения не имеет и не вправе оказывать адвокату, как представителю негосударственных органов, никакой помощи.

– Ну что ж, спасибо, – сказал я.

– За что?

– Хотя бы за то, что дали мне такую информацию.

Потом мы сели, и я спросил:

– Как же вы говорите, что он Кесов? Это же Александр Солоник.

– Я знаю, что он Солоник. Все знают. Но по документам он – Владимир Кесов, и мы не вправе с этим связываться.

Но все же консул рассказал мне некоторые подробности. Накануне гибели по Афинам прошла волна убийств среди понтийских греков – выходцев, репатриантов из России. Приезжала опергруппа из РУОПа, они и нашли Солоника мертвым, но когда обнаружили труп, думали, что он заминирован, и стали проволокой его тащить, тем самым повредив очень сильно лицо.

После реакции российского консульства я понял, что у меня есть единственный вариант – это надеяться на самого себя. Конечно, можно было обратиться в греческие органы, со временем сделаю так, но сначала провести свое, частное расследование.

Через переводчика я попросил познакомить меня с каким-нибудь понтийским греком, который мог бы показать мне предместье, где снимал виллу Александр Солоник. Вскоре меня познакомили с таким человеком. Но вместо того, чтобы поехать на виллу, я предложил ему отправиться в морг.

Конечно, работники морга не хотели нам показывать помещение, где может находиться тело Владимира Кесова, но понтийский грек сумел их убедить, что это необходимо.

Смотритель повел нас в помещение, где лежало достаточно много трупов. Это было примерно 22 февраля, а погиб он 2-го, то есть прошло уже двадцать дней после его смерти.

Мы подошли к трупу, на котором было написано «Владимир Кесов» по-английски. Работник морга взял носилки за ручку и выкатил тело. Лицо было обезображено. Я пытался всмотреться в лицо, но ничего похожего на Солоника не мог найти. Нельзя было понять, он это или не он.

Я обратился к своему переводчику, чтобы он попросил перевернуть тело и я смог бы найти шрамы. Но в этот момент прибежал другой сотрудник морга и стал что-то говорить. Оказалось, что снова приехали из полиции, и надо срочно покинуть это место, что мы моментально и сделали через другой выход.

Потом, когда я позвонил Наташе, она сообщила, что пришла достоверная информация: это действительно он, и необходимость повторного посещения морга отпала.

Через несколько дней я пошел в полицейский участок, чтобы получить доступ в морг и принять участие в официальном опознании. Однако чиновник греческого министерства общественной безопасности – так называется греческая полиция – через переводчика долго не мог понять, чего от него хотят. Каждый раз, когда я говорил «Александр Солоник», он поправлял меня «Владимир Кесов». Я показывал документы, подтверждающие, что приглашен представлять интересы родителей погибшего Александра Солоника. Тогда греческий чиновник сказал:

– Извините, он у нас проходит под именем Владимира Кесова как гражданин Греции. Поэтому вы, как российский адвокат, к этому никакого отношения не имеете.

Я долго препирался с ним, говоря о правах человека, о Совете Европы, но все было бесполезно, хотя обхождение его было очень вежливым.

Когда я уже собрался уходить, он, как бы ободряя меня, сказал:

– Мы все знаем, что это Александр Солоник, а не Владимир Кесов. Но закон есть закон, и мы ничем не можем вам помочь.

Придя в гостиницу, я очень расстроился. Но вечером неожиданно раздался телефонный звонок, и некий Костя Грек сообщил, что он являлся телохранителем и переводчиком того человека, из-за которого я приехал в Афины, и предложил встретиться с ним. Похоже было на провокацию, но любопытство взяло верх, я ответил согласием.

Встретиться условились в центре Афин, на площади, в одном из русских кафе, где обычно собираются понтийские греки. Когда я там появился, то по условиям должен был держать в руке журнал, как в шпионском кинофильме. Вскоре ко мне за столик подсел человек лет тридцати пяти, с темными волосами, в светлой рубашке, и представился, что он Костя Грек. Мы разговорились. Я узнал, что Костя был нанят Александром Солоником – но представлялся он Владимиром Кесовым – буквально через месяц после того, как беглец появился в Греции. В обязанности Кости Грека входило не только обеспечение его безопасности, но и работа в качестве переводчика. Кроме того, он часто ездил в магазины и покупал Солонику одежду. Жил Александр в курортном местечке Лагонисе на арендованной вилле.

Я спросил, может ли Костя показать мне это место.

– Без проблем, – ответил он.

Мы договорились с ним о следующем дне. У меня была машина, взятая напрокат. Мы сели в нее и через тридцать минут подъехали к курортному месту Лагонис. Я обратил внимание, что дорога шла вдоль моря, но мы свернули с трассы налево и стали подниматься в гору. Местечко находилось на вершине. Я понял, почему Солоник арендовал виллу именно там. С одной стороны, это был укромный уголок, а с другой – прекрасно просматривались подъезды со всех сторон и, к тому же, недалеко от Афин.

Мы подъехали к вилле. Она представляла собой огороженный со всех сторон мощным кустарником участок в 30-40 соток с трехэтажной белоснежной виллой. Около бассейна оставалось открытое место. Вся вилла была охраняема, стояло несколько видеокамер, специальный монитор, камера, которая фиксировала любой объект, приближающийся на расстояние меньше 50 сантиметров к забору. Кроме этого, как сказал Костя, вилла была оборудована дорогостоящей охранной сигнализацией, вплоть до того, что в асфальт были вмонтированы специальные датчики, и, если человек подошел на расстояние метра от калитки, раздавался сигнал на пульте.

Из рассказа Кости Грека я выяснил, что Солоник часто ездил в разные страны – в Италию, на Кипр, на Мальту, несколько раз бывал даже в России. С Наташей они расстались достаточно давно, и у Солоника появлялись различные женщины. Часто это были русскоязычные женщины, которые обслуживали дискотеки или ночные клубы в Афинах. Иногда появлялись румынки, албанки, но по большей части украинки. При этом, если вначале Александр соблюдал конспирацию, то в конце часто говорил, что он является Солоником, что он бежал из России и так далее, то есть открывал свою тайну.

В декабре 1996 года у Солоника появилась красивая женщина. Как я понял, это была фотомодель Котова. Субретка достаточно высокого роста, значительно выше Солоника, с очень красивым и правильным лицом, с великолепной фигурой. Они часто ездили на побережье, купались, посещали знаменитое Теплое озеро, где температура воды постоянно около двадцати двух градусов, даже зимой.

Я спросил у Кости:

– А что тебе известно о его гибели?

Костя неожиданно замолчал и сказал, что в конце декабря его контракт с Солоником-Кесовым закончился, и Александр не стал продлевать его. Иногда они перезванивались по телефону. Разговоры были короткими.

Костя Грек поинтересовался, когда я уезжаю. А накануне моего отъезда Костя неожиданно пришел ко мне и сказал:

– Я забыл сказать, что Солоник звонил вам накануне гибели по телефону, предупредить, что в банке для вас есть небольшой пакет.

– Я помню этот звонок. Это и в самом деле был он?

– Да. Он мне перезвонил после разговора с вами. Я хочу сообщить вам название банка и номер ячейки.

Вскоре я уже был в этом банке, назвал фамилию Владимира Кесова, номер ячейки. Мне выдали второй ключ, я подошел со смотрителем, открыл ячейку и достал небольшой пакет, обернутый скотчем. Расписавшись во всех документах, я поинтересовался, должен ли деньги за хранение.

– Нет, – сказали, – ячейка оплачена вперед на несколько месяцев.

Я спросил, могу ли вернуть содержимое. Служитель сказал, что без проблем, поскольку у меня был ключ моего доверителя. Его мне передал Костя Грек.

Я приехал в номер гостиницы, включил магнитофон и стал слушать.

Это была исповедь Солоника. Очень долго я слушал эти кассеты. Их было шесть. Я слушал до позднего вечера. Солоник рассказывал про свою прошлую жизнь в России, про заказные убийства, как он их выполнял, как долго выслеживал своих жертв. Какое-то время было посвящено его жизни в Греции, а также моментам нелегального приезда в Россию. Я узнал, что он был в России три раза. На одну из последних встреч он приезжал с прокурорским удостоверением и в специально сшитом мундире, чтобы не привлекать внимание правоохранительных органов. В последний приезд он и познакомился со Светланой Котовой в одном из ночных клубов.

После такой информации я был просто ошарашен и не знал, как мне поступать. Везти кассеты в Россию не имел никакого желания, ведь накануне у меня в квартире был обыск. Поэтому я опять аккуратно сложил их в пакет, запечатал и вернул в ту же банковскую ячейку. Не знаю, может быть, когда-нибудь потом я опубликую эти записи, но пока такой возможности нет. Во-первых, информация, которую излагает Солоник, не проверена. Эти факты не получили пока подтверждения. Второе – если все изложить в той редакции, как наговорено на кассеты, в Москве прольется море крови, а это никому не нужно.

Через несколько дней я вернулся в Москву. Родители Солоника решили сами посетить Грецию. Вскоре у них были готовы документы и они вылетели в Афины.

Интерес к Солонику в газетах и журналах продолжал нарастать. Статьи о нем выходили постоянно.

Где-то в середине лета ко мне обратился знаменитый телевизионный журналист Олег Вакуловский. Я встретился с ним, и Олег предложил участвовать в съемке фильма о Солонике с условным названием «Красавица и чудовище». На создание этого фильма руководство канала «ТВ-Центр» отпустило уже определенную смету.

После недолгого раздумья я согласился участвовать в съемках. Сначала они проводились в Москве, в тех местах, где бывал Солоник. Олег в качестве консультантов пригласил и тех людей, которые его искали. От сыщиков был известный человек, Валерий Стрелецкий, бывший начальник отдела Службы безопасности Президента Российской Федерации, подчиненный Александра Коржакова.

Вскоре мы узнали многие подробности, которые были скрыты от общественности. Валерий Стрелецкий поведал, что информацию о пребывании Солоника в Греции Служба безопасности президента через каналы внешней разведки получила уже через две недели после его побега из «Матросской Тишины». Источник видел его в одной из дорогих гостиниц Афин вместе с представителями нескольких преступных группировок Москвы. Затем Стрелецкий поведал, что Солоник жил по паспорту СССР, из тех, которые МИД передал в Грузию для двухсот репатриантов, выезжающих в Грецию. Солоник обратился в органы местной власти для получения греческого гражданства. И когда службы российской безопасности направили греческим органам дактилокарту, фотографии Солоника, а также некоторые фрагменты уголовного дела для его идентификации, греки дали согласие на сотрудничество. Но тем не менее, располагая полными данными о том, что Солоник является преступником, власти Греции не сделали никаких шагов для его задержания, и это было очень удивительно.

Мы приехали в Афины, и вскоре в ходе съемок фильма вышли на начальника греческой полиции района Аттики, того места, где был обнаружен труп Солоника, генерала Яниса Попадакиса. Генерал подтвердил, что они получали информацию из России о Солонике, но подтверждений о том, что он является беглым преступником, они не имели и поэтому не могли его задержать. Потом Валерий Стрелецкий всячески опровергал эти сведения и говорил, что греческие службы, вероятно, предприняли попытку завербовать Александра Солоника, и, скорее всего, им это удалось. Только так можно объяснить, что располагая полной информацией о преступнике, греки все же оставили его на свободе.

Для съемок фильма мы ездили на место гибели Солоника. Это была шоссейная дорога, а внизу был спуск, овраг, и там лежал его труп.

Интересную информацию дал бригадный генерал Янис Попадакис. Оказывается, когда приехали представители Московского РУОПа, греческие власти сразу же установили за ними наблюдение. Однако, когда все пошли в российское консульство, филеры были сняты. Потом стало известно, что сразу в греческом аэропорту Попадакис узнал из телефонного разговора с Москвой, что на ближайшей заправке их ждет некая посылка. Действительно, в этом месте был найден пакет, а на другой день в помещении Интерпола в присутствии полицейских из Афин со всеми мерами предосторожности пакет был вскрыт. Там оказался план какой-то местности, начерченный от руки. Внизу оказалась приписка на русском языке: «Вы хотели Солоника? Так получайте!» На указанное в плане место прибыла интернациональная бригада сыщиков. Оперативники, видевшие Солоника в тюрьме, осмотрели труп. «Он!» – уверенно сказал руоповец. Выходит, удавку на Солоника набросили сразу после вылета руоповцев из Москвы. Солоник был одет в серо-зеленую рубашку и черные брюки. На шее виднелись следы удавки.

После того, как оперативники опознали труп Солоника, они в спешном порядке возвратились в Москву.

Затем начало твориться что-то непонятное. По Греции пошли слухи, во всех газетах сразу написали, кто такой был Солоник, поместили фотографии. Был показан фильм о нем, который шел у нас по НТВ. Но в то же время появилось много слухов, что погиб не Солоник, а его двойник. Тем более что после пластической операции его лицо якобы было неузнаваемо. Появилась даже версия, что в Интерполе в компьютерной базе данных исчезли данные на Солоника, а также пропали отпечатки пальцев в досье московской прокуратуры.

В ходе съемок мы узнали очень много нового. Побывали на виллах, где он был, на месте гибели, ездили на кладбище, где нас ожидала сенсация. Оказывается, мать, приезжавшая на опознание сына, была в морге на опознании, но спешно покинула Афины, уехав в Россию и отказавшись присутствовать на захоронении своего сына. Предала его земле совершенно другая женщина, одетая в черное. Но тем не менее на могиле была надпись «Александр Солоник» – по-гречески и по-русски.

Затем было еще очень странное происшествие. После его гибели в русскоязычную газету «Амония» пришло письмо, написанное якобы Александром Солоником, который признавался, что он жив, что в силу определенных обстоятельств инсценировал свою смерть. На самом же деле погиб двойник.

Есть люди, которые утверждают, что видели Светлану Котову уже после сообщения, что ее тоже нашли мертвой недалеко от виллы Солоника.

Фильм «Красавица и чудовище» вышел на телевизионные экраны в ноябре 1997 года и имел большой успех. Затем фильм был размножен на видеокассетах и также с большим успехом продавался. Но создав фильм, авторы так и не пришли к выводу, жив или мертв Александр Солоник.

Позже, в 2006 году, Московская прокуратура закончила следствие по делу одной из самых кровавых российских преступных группировок – «ореховской» (лидеры ее Буторин (Ося) и Олег Пылев (Саныч). Более десяти человек обвинялись в организации преступного сообщества, бандитизме и убийствах. От их рук гибли криминальные авторитеты, бизнесмены и «соратники». Вскоре следователям удалось раскрыть подробности устранения киллера Солоника. По их мнению, в конце 1996 года Ося начал опасаться, что много знающий Солоник, который скрывался в Греции, в случае поимки может начать рассказывать о «заказах».

Тогда Ося принял решение устранить Сашу Македонского и отправил к нему бригаду «чистильщиков»: Александра Шарапова, Александра Пустовалова и Андрея Гусева. Они поселились на шикарной вилле, которая находилась неподалеку от дома, где Солоник жил вместе с подругой Светланой Котовой (победительницей конкурса «Мисс мира-96»). Чтобы не вызвать опасений, к Солонику пошел имевший с ним хорошие отношения Саша Солдат. Пустовалов пригласил Солоника на следующий день «отдохнуть в городе». Ничего не подозревавший Александр согласился и ночью заехал вместе с Котовой на виллу к «ореховским». Они пригласили его выпить. Во время непринужденной беседы Гусев неожиданно одним ударом сбил Солоника с ног. Затем Гусев и Шарапов держали его за руки и ноги, а Саша Солдат набросил ему на шею веревку и долго душил. После этого Пустовалов убил подругу киллера, сломав ей подъязычные кости, а затем расчленил труп. Тело Солоника бандиты вывезли в лесистую местность и там закопали. Останки Котовой бросили в заранее выкопанную яму в другом месте.

Тело нашли благодаря схеме, которую кто-то (скорее всего, сами «ореховские») подкинул рубоповцам, находившимся в те дни в Греции. Позже пошли слухи, что Саша Македонский на самом деле жив.

Аресты «ореховских» начались после того, как в 1998 году они убили следователя Одинцовской военной прокуратуры Юрия Керезя. Сначала арестовали 13 человек, год спустя – еще 10. Всех обвинили в убийствах (30 эпизодов) и бандитизме.

На суде «ореховские» сразу поняли, что рассчитывать на мягкость приговора у них нет надежд, поэтому вели себя крайне вызывающе – оскорбляли нецензурными словами прокурора в зале суда, проявляли полное безразличие. Все они были осуждены на длительные сроки.

Но их лидеру Сергею Буторину (Осе) после арестов членов его бригады в 1999 году удалось скрыться в Испании. В 2001 году он был арестован местной полицией за хранение оружия и незаконное пересечение границы. Суд приговорил его к 8 годам лишения свободы. После отбытия срока в испанской тюрьме Ося, по всей видимости, будет экстрадирован в Россию, где его станут судить за совершенные здесь убийства.

За короткий период – полтора-два месяца – были арестованы около двадцати активных боевиков курганской группировки. Практически у всех нашли либо оружие, либо наркотики. Причем впоследствии, когда я через своих знакомых стал интересоваться, как же все-таки правоохранительные органы сумели отследить одну из самых неуловимых группировок в Москве, то выяснилось, что сделано это было банальным способом. Осенью, после убийства Наума, в Москву прибыла то ли жена, то ли любовница одного боевика. Вскоре она была задержана на вокзале сотрудниками правоохранительных органов. После личного обыска у нее обнаружили записную книжку с номерами всех мобильных телефонов курганской бригады. Сыщики получили в свои руки важный козырь. После прослушивания практически всех телефонных разговоров боевиков курганской бригады с помощью специальных установок-локаторов были выявлены места их нахождения.

Аресты производились практически каждые два-три дня. Одних боевиков взяли, следя за их машиной. Они спокойно ехали на своей машине, и вдруг за ними пристроилась машина ГАИ, последовал приказ остановиться. Ничего не подозревающие парни притормозили у обочины. Как только они вышли из салона и стали объясняться с гаишниками, неожиданно подъехала другая машина, из которой выскочили оперативники и бойцы СОБРа в камуфляжной форме. Боевики моментально были арестованы, положены на землю. В машине нашли оружие.

Другие два бойца были взяты в кафе, в районе «Сокола», куда те зашли поужинать. Неожиданно, конечно после слежки, в кафе ворвались бойцы СОБРа и скрутили боевиков.

В короткий промежуток времени практически все члены группировки были арестованы. Но их лидеры Олег Нелюбин и Виталий Игнатов в спешном порядке выехали за границу. Был объявлен их срочный розыск, к акции подключился Интерпол.

Большую роль в борьбе с беспределом, безусловно, сыграла пресса. Время от времени статьи рассказывали о преступлениях, которые совершили курганцы. Особенно запомнилась статья в «Комсомольской правде», которая вышла летом 1997 года, с совершенно уникальным заголовком «Петровка, 38, уходит в подполье», где говорилось, что самая «отмороженная» бандитская группировка объявила муровцам войну на уничтожение. В статье подробно расписывались преступления, совершенные курганцами, а в центре публикации красовались портреты двух ее лидеров, которые, по информации сыщиков, в данный момент находились за границей.

Дни пребывания на свободе одного из них были сочтены. Вскоре пришло сообщение, что в Голландии арестован Олег Нелюбин. Через некоторое время он был депортирован в Россию. Всех арестованных боевиков ОПГ поместили в спецблок следственного изолятора «Матросская Тишина», где ранее сидел Солоник. После его побега спецблок был переоборудован и усилена система охраны.

Первоначально все боевики были в полном отказе и ни в чем не признавались, вероятно, боялись своего лидера Нелюбина.

Потом мне стало известно, что, как только его доставили в Россию, он потребовал меня в качестве своего адвоката. Вскоре мы встретились в стенах СИЗО. Олег первым делом попросил меня переговорить с коммерсантами, которым он помогал, и тем, которые работали на его деньгах, приказал подтвердить, что он является бизнесменом. Я срочно начал посещать те банки и коммерческие структуры. Но все было напрасно. С некоторыми коммерсантами уже провели работу оперативники, другие просто не захотели ввязываться в это дело, сославшись, что у них и без того проблем хватает.

Когда Олег об этом узнал, он был в бешенстве. И решил вообще на следствии никаких показаний не давать. Узнав, что за мной поставлено практически круглосуточное наружное наблюдение, Нелюбин предложил мне пока выйти из дела, но участвовать в качестве его адвоката на суде.

Позже события стали разворачиваться стремительно. После моего выхода из дела Олега и Павла Зелянина (в ОПГ он был что-то вроде начальника контрразведки) неожиданно перевели в общие камеры СИЗО. А вскоре Олега Нелюбина убили, якобы в драке в камере. Павел Зелянин в этот же день умер от сердечной недостаточности!!!

После странной гибели лидеров в период следствия, а оно тянулось более 3 лет, оперативникам удалось склонить к сотрудничеству двух боевиков, которые дали признательные показания и расклад по всем участникам группировки. Суд над курганцами проходил в обстановке строжайших мер безопасности.

Осенью этого года неожиданно погиб еще один мой клиент. В сентябре при большом стечении народа в подмосковном Звенигороде был похоронен вор в законе Петр Козлов (Петруха). Законник погиб своей смертью в результате дорожно-транспортного происшествия. Несмотря на то, что у авторитета была своя бригада, которая контролировала несколько коммерческих структур, сам Петр Козлов занимался легальным бизнесом – торговлей продуктами и стройматериалами.

Можно с уверенностью сказать, что в том году воры в законе в большинстве случаев умирали своей смертью, правда, иногда – при загадочных обстоятельствах.

В конце 1997 года министр Анатолий Куликов направил президенту России закрытое письмо об организованной преступности. В нем было сказано, что МВД располагает данными о 16 тысячах преступных организаций, а также о 60 тысячах лиц, которые с ними тесно связаны. Представители правоохранительных органов часто говорят, что им все хорошо известно об организованных преступных сообществах. Они знают их количественный состав, многие занесены в специальную картотеку поименно, с фотографиями. Они обладают информацией, каким видом деятельности занимается та или иная конкретная группировка, какие имеет подшефные коммерческие структуры. Но арестовать всех или ликвидировать эти сообщества власти не могут, ссылаясь на то, что отсутствует законодательная база. Таким образом, правоохранительные органы занимаются не борьбой, а только наблюдением за деятельностью преступных сообществ.

В бытовом обиходе представления об организованной преступности связаны прежде всего с этакой действующей бандой молодых коротко стриженых ребят, увешанных золотыми цепями. Но существует иная, так называемая организованная преступность белых воротничков. Недавно, по данным Центрального разведывательного управления, стало известно, что в России более 10 крупнейших банков занимаются преступной деятельностью, а в теневой экономике производится от 30 до 40 процентов валового национального продукта.

Второй раз растерянность в рядах криминальных структур наблюдалась в конце 1997 года, когда стало известно о секретном письме министра внутренних дел Куликова и о создании Координационной комиссии по оперативно-розыскной деятельности. Тогда такая инициатива многих взволновала. До шока дело не дошло, но очень многие стали интересоваться, какие меры и инициативы предлагает Министерство внутренних дел по борьбе с организованной преступностью. Последовали звонки, встречи, просьбы поподробнее узнать об этом письме.

Позднее мне удалось узнать о содержании этого послания. Ничего опасного в нем не было. Речь шла о создании специального механизма, или, иными словами, разведывательных подразделений, призванных собирать информацию об участниках организованной преступности и заниматься ими. В этой связи в рядах правоведов муссировалось мнение, что, дескать, Министерство внутренних дел берет на себя не свойственные ему функции, которые осуществляет прокуратура, призванная вести надзор за соблюдением законности, в том числе и за действиями органов внутренних дел.

В последнее время в средствах массовой информации, а также в специальной литературе постоянно звучит тезис о том, что многие воры в законе в последнее время отступили от старых воровских традиций. В связи с этим их авторитет в криминальной среде резко снизился. Даже Главное управление по организованной преступности МВД (ГУОП), проанализировав деятельность российских воров в законе, пришло к выводам достаточно интересным. Так, если верить этому ведомству, за период 1991-1996 гг. количество воров в законе возросло в шесть раз, а уровень их авторитета в криминальной среде значительно снизился. Правоохранительные ведомства даже утверждают, что в настоящее время в России действует более 3 000 воров в законе, а еще три года назад их было не более 400. Приводится цифра, что в последние годы ежегодно коронуются, то есть проходят процедуру утверждения в звании на криминальной сходке, 40-50 человек, ранее же короновали не более 6-7 авторитетов в год.

Трудно сказать, насколько соответствуют действительности эти цифры, но со следующей тенденцией, которую выделило правоохранительное ведомство, нельзя не согласиться. Резко снизился средний возраст воров в законе.

Аналитики ГУОПа отмечают, что титул вора в законе с каждым годом становится все легче купить, и приводят пример, что юный Арман Костандян был коронован благодаря тому, что его отец (тоже вор в законе) внес в общак 300 тысяч долларов. Подобных случаев становится все больше. И что любопытно, покупают титулы главным образом выходцы из Грузии.

Я снова продолжал заниматься адвокатской практикой и мотался по следственным изоляторам, навещая своих клиентов… Знакомые тюремщики, встречаясь со мной в коридорах, шептали, что мной очень интересуются оперативники из уголовного розыска, что они переписывают всех моих клиентов, находящихся в СИЗО, чтобы я был осторожен. Некоторые следователи, ведущие другие дела, намекали мне, чтобы я почаще смотрел в зеркало заднего вида своего автомобиля.

Ухудшились мои отношения с моим партнером Алексеем и в юридической консультации. Он перестал со мной разговаривать. После жестокого избиения, которое произошло через полтора месяца после побега Солоника, я навестил его в больнице. Он тихо проговорил:

– Пускай меня оставят в покое. У меня есть люди, которые смогут за меня заступиться.

– А ты считаешь, что это курганцы тебя избили? – спросил я.

– Прямых доказательств у меня нет. Но думаю, что это они. Ведь не зря Солоник мне угрожал.

Потом были попытки изъять мое адвокатское досье в юридической консультации. Тут уже лопнуло терпение у моего заведующего. Он вызвал меня к себе и прямо сказал, что ему мои проблемы не нужны.

– Что же мне делать? – спросил я.

Заведующий пожал плечами:

– Вы можете перейти в другую консультацию. Вероятно, для вас это будет лучше.

Это было предложение уволиться. Я решил последовать его совету и обратился в городскую коллегию адвокатов с просьбой перевести меня в другую юридическую консультацию.

Вскоре меня перевели в другую юридическую консультацию, в Кунцевский район, и я продолжил свою адвокатскую практику. Впереди у меня снова были новые клиенты и испытания своей собственной судьбы.

Глава 10. ЛЕГАЛИЗАЦИЯ. 1998 год

Скоро в криминальном мире наметилась новая тенденция: легализация деятельности некоторых ОПГ. Многие авторитеты поняли, что находиться под постоянным прессом со стороны своих конкурентов и правоохранительных органов становится невыгодным, да и опасным. Гораздо проще стать авторитетными бизнесменами. Возможность легально обладать оружием заставляла лидеров и авторитетов вливаться в ЧОП (частные охранные предприятия). Некоторые из них становились теневыми владельцами таких ЧОПов.

Правда, некоторые воры в законе не принимали такие переходы своих бывших подчиненных в ряды бизнесменов.

Кроме того, другой причиной выхода из явного криминала являлось то, что многие лидеры ОПГ уже накопили весьма значительные суммы денег и теперь, как они считали, настало время вложить их в выгодные проекты. Лидеры ОПГ становились совладельцами или владельцами коммерческих фирм, банков. Но часто при возникновении споров между партнерами или конфликтов между конкурентами «новые русские» вспоминали свое криминальное прошлое и решали противоборства привычным для себя ремеслом. Иные лидеры уголовного мира решили переехать за кордон и оттуда руководить своими коммерческими криминальными структурами.

Уже почти год как я перешел в новую консультацию. С одной стороны, этот коллектив был менее избалованным, чем в консультации на Таганке. Но, с другой, коллеги разделились в отношении меня на два лагеря. Одни меня не любили, считали выскочкой. Другие уважали и считали за честь познакомиться со мной поближе. Коллектив был достаточно хороший. Почти все праздники проводились вместе. Но у работы в этой адвокатской бригаде были и свои минусы – та же проблема с выпиской ордеров. Отсутствие на руках у адвоката ордера (направления на ведение конкретного дела) резко снижало оперативность и быстроту его действий. Ведь по правилам, если происходило задержание клиента, то сначала его родственники должны приехать в юридическую консультацию, заключить соглашение с адвокатом и только после этого он получал у секретаря заветный ордер. На такую процедуру уходило не менее двух-трех часов времени.

Другая проблема – нужно было часто присутствовать в юридической консультации. Как только ты исчезал на неделю-две отдохнуть, тут же срочно был нужен заведующему и он вызывал тебя на ковер.

– Что-то давненько я тебя не видел, – говорил он медленно.

– А разве я был вам нужен? – спрашивал я.

– Нет, не нужен. Но ты же знаешь, адвокат должен всегда находиться на месте, чтобы заведующий видел его!

Такой контроль надоедал. Получалось, я, вроде адвокат с именем, можно сказать, имею свой брэнд, а тут тебя, словно школьника, начинают проверять, требовать отчета, чему-то учить. Надоело!

И как только был принят закон об адвокатуре, разрешающий создавать новые образования, я первым делом вышел из консультации и создал собственное адвокатское бюро.

Прежде всего необходимо было найти место, где я стану принимать клиентов. Это оказалось достаточно сложно. Во-первых, стоило больших денег, а я еще не был уверен, что правоохранительные органы разогнали не всех моих клиентов и я сумею заработать деньги на аренду офиса или на его покупку. Поэтому через коллег стал искать, с кем можно было бы снять офис на двоих. Но тут неожиданно я получил интересное предложение, от которого не смог отказаться.

Едва я с коллегой по юридической консультации Сергеем решил создать адвокатское бюро на двоих, на меня вышел один из банкиров, Андрей Лыхов. Он узнал про меня, читая статьи и видя меня в различных телепередачах, и захотел, чтобы я работал с ним. Лыхов принял меня в бизнес-центре в Даевом переулке.

Передо мной сидел парень лет тридцати, очень упитанный, – типичный банкир. Потом я узнал, что банк у него был небольшой и занимался он в основном оформлением офшорных фирм. При встрече Андрей предложил мне переехать к нему в офис на Старый Арбат, в здание, где жило руководство «Лукойла». Я согласился.

– Но какой вам интерес сдавать мне бесплатно в аренду шикарный кабинет в центре Москвы? – спрашивал я.

Андрей объяснил, что у него возникли проблемы с правоохранительными органами и его в любой момент могут задержать. Поэтому банкиру необходима профессиональная защита, то есть ежедневное присутствие адвоката в его офисе. Он предложил мне выдать ему специальную карточку – адвокатское свидетельство, где говорится, что он является моим постоянным клиентом и, соответственно, без участия адвоката не может быть ни допрошен, ни задержан. Я без труда согласился.

Мы заключили договор сроком на полгода. После этого я снова поинтересовался:

– Андрей, зачем тебе нужен именно я? Ведь я, в какой-то мере, заподозрен в связях с мафией, меня называют бандитским адвокатом…

Андрей откровенно ответил:

– Во-первых, тот, кто работал с бандитами или с мафией, имеет знак качества. Я узнавал. И второе – как сейчас можно определить, где бандит, а где бизнесмен? Сейчас все грани стерлись.

Я согласно кивнул головой. Впоследствии в некоторых бизнесменах, которые обращались к Андрею для создания офшоров, я узнавал бывших членов тех или иных преступных группировок.

Вскоре Андрей заказал очень красивую табличку «Адвокатское бюро» с моим именем и повесил перед входом.

– Зачем это нужно? – спросил я.

– Как зачем? Теперь никто не сможет прийти и обыскать меня, – ответил Андрей, довольный своей идеей. – Все же это является адвокатским офисом. А кто сможет определить, где находится малюсенький банк, а где – адвокатский кабинет? Да мало ли что!

Потом мы с ним заключили еще одно соглашение, по которому он якобы передавал мне свои документы на экспертизу.

– А где документы-то? – поинтересовался я.

– Они в надежном месте, – улыбнулся Андрей.

– А для чего тогда такое соглашение?

– Опять же, если с проверками придут, я буду подготовлен. Вот, скажу, документы у адвоката в адвокатском бюро. Соответственно они подпадают под адвокатскую тайну. Правильно?

– Хитро ты, Андрей, придумал! – похвалил я его. – Тебе бы адвокатом быть!

– Если бы получил высшее образование, может, я бы и стал адвокатом.

Слежка за мной продолжалась. Меня уже несколько раз вызывали на допросы. За мной постоянно ездили машины, распугивая клиентов, с которыми я встречался. Нервы были на пределе.

Я отошел от уголовных дел, так как вести их было невозможно: за мной постоянно велась слежка. Все клиенты, которые обращались за помощью, были напуганы тем, что за мной, не скрываясь, ездят оперативники с рациями.

Я решил временно прекратить работу адвоката – взять тайм-аут и попробовать сесть за написание книг.

Узнав, что Солоник погиб, я выехал в Грецию. По возвращении в Москву я начал писать про него книгу. Издательство «ЭКСМО» очень заинтересовалось этой темой. Месяца через три первая книга о Солонике была готова. Позже издатели предложили мне написать и продолжение. Поэтому говорить о том, что Солоник был мертв, было не в моих интересах. В интервью, которые давал газетам и на телевидении, я старался всячески подчеркивать, что Солоник мог остаться жив. В основном мне верили.

После этого я написал более двадцати книг, и все они пользовались большим успехом. Среди них истории об Отари, Сильвестре, Мансуре и Цируле. Книги про курганцев, ореховских и люберецких авторитетов я собирал на основе личных встреч и материалов уголовных дел. Потом у меня были встречи с моими читателями и экспертами по данным темам. Подчас люди, которые близко знали криминальных авторитетов, укоряли меня за то, что я далеко не все написал об этих личностях, и охотно делились новыми эпизодами их деятельности и жизни. А оперативники из правоохранительных органов упрекали меня в чрезмерной положительной окраске моих персонажей и вымышленности некоторых эпизодов, забывая, что перед ними художественное произведение, а не копия уголовного дела.

Несмотря на гибель Солоника, интерес к его личности не пропадал, а, наоборот, все больше раскручивался. О нем писали статьи, снимали документальные фильмы. На одну из таких телевизионных передач меня пригласили.

В то время был очень популярен криминальный телерепортер Коля Николаев, который работал на НТВ. Он с большим удовольствием согласился показать меня. И когда меня вызвали в РУОП, Николаев приехал туда со съемочной группой. На всякий случай я оделся, можно сказать, по-тюремному – понимал, что мое задержание было вполне реальным. Помахав на прощание Николаеву и съемочной группе, я вошел в здание РУОП…

Через некоторое время, когда ко мне стали обращаться за интервью многие журналисты, – в основном их интересовал Солоник – я начал набираться опыта общения с ними. Вскоре на НТВ появилась программа «Независимое расследование», сразу ставшая одной из самых популярных. Темой одного из первых выпусков этой программы стал побег Солоника. Коля Николаев со своей съемочной группой организовал большое число участников. Помимо меня в главной роли на передачу был приглашен один из ответственных работников ГУИНа. Я понимал, что тележурналисты затеяли какую-то подставу. Нет, «подстава» – слишком сильное слово. Просто им необходимо было собрать побольше «жареных» фактов, нужна была остросюжетность. Поэтому заранее был заготовлен план.

Я сел в кресло в центре зала. Рядом со мной – ответственный работник ГУИН. Началась определенная сценарием словесная дуэль. Зал был, как я узнал позже, настроен односторонне, т. к были приглашены курсанты школы милиции.

В основном разговор шел по сценарию: Солоник злодей, очень плохой человек. Я чувствовал, как негатив этой линии постепенно переходит на меня. Зал уже смотрел на меня агрессивно, потому что я являлся как бы представителем Александра. Многие решили, что я такой же плохой, как и он.

Со своей стороны я пригласил одного из экстрасенсов – моего знакомого, выпускника психологического факультета МГУ, чтобы он как-то рассеял негативную ауру. Он пообещал мне это сделать. Позже он скажет, что аура была на 90 процентов наполнена негативными эмоциями в отношении Солоника и соответственно меня.

Но сюрприз ждал меня впереди, в тот момент, когда Николаев, видимо, следуя сценарию, предоставил слово гуиновцу. Тот сначала стал говорить, что Солоник был неуправляем, что он чуть ли не с первых дней готовился к побегу. Неожиданно гуиновец перевел взгляд на меня и… перешел в наступление.

– Да адвокат его, собственно, и готовил побег!!! – выдал он.

Николаев тут же ухватился за эту фразу:

– Вы хотите сказать, что адвокат тоже был причастен к побегу?

– Да, – утвердительно кивнул работник ГУИН.

– А в чем же это выражалось? – продолжал Николаев.

– А он мешал перевести Солоника в «Лефортово», когда мы хотели это сделать.

«Интересно, – подумал я, – как это я, адвокат, мог препятствовать целой системе ГУИН перевести арестованного из "Матросской Тишины" в "Лефортово"? Даже если бы я и захотел так сделать, это было бы просто невозможно».

– Значит, вы утверждаете, что адвокат, – Николаев назвал мою фамилию, – участвовал в подготовке побега Солоника?

– У нас есть определенная информация по этому поводу.

Я понимал, что имеется в виду прослушка и видеозапись наших бесед. Конечно, запись разговоров адвоката с подзащитным в следственном кабинете запрещена законом… Но ведь на самом деле никто ничего не обсуждал?

Коля предоставил слово мне. Но я не мог ничего ответить – растерялся от неожиданности. В этом и заключалась подстава журналистов. Да, с одной стороны, это было несправедливо и обидно – обвинить меня в пособничестве побегу. Но, с другой – такое обвинение сделало определенную рекламу. Практически все клиенты, с которыми я позже встречался, поверили в то, что я действительно принимал участие в подготовке побега Солоника. Некоторые из них даже стали просить организовать им такой же… Это было грустно и смешно.

Позже все убийцы Солоника будут найдены и осуждены. В 2006 году Мосгорсуд приговорил к 22 годам заключения (позже, в 2007 г. он будет осужден к пожизненному) одного из лидеров преступной группировки – Андрея Пылева (Карлика). Суд признал его виновным в организации трех заказных убийств, в том числе известного киллера Александра Солоника.

В момент гибели Солоника Андрей, его брат Олег (приговорен судом в 2005 году к 24 годам строгого режима) и Сергей Буторин (Ося) возглавляли орехово-медведковскую ОПГ.

Прошло почти два года, как я не занимался прежней работой. Теперь я понимал преимущества профессии адвоката. Хочешь – бери клиентов, хочешь – сиди и ничего не делай. Правда, надо было кормить себя…

На книжных гонорарах много не заработаешь, и я решил снова заняться адвокатской деятельностью. Опять ходить по тюрьмам и встречаться с оперативниками не было желания. Поэтому я взял за относительно небольшие деньги несколько коммерческих структур на обслуживание. Кроме того, у меня было несколько клиентов, которые переводили на счет нашего бюро небольшие деньги в качестве абонентской платы за обслуживание их в качестве программы «личный адвокат». По условиям такого соглашения клиенты имели право в случае их возможного задержания или обыска на их фирме обратиться ко мне за экстренной помощью. Правда, из десяти таких соглашений мне пришлось срочно выезжать только к троим клиентам.

Одного из них, ехавшего ночью на дорогом джипе, остановили милиционеры для проверки документов. При досмотре нашли в машине семь печатей от его коммерческих структур. В основном это были фирмы-однодневки, которые коммерсант приобрел у юридической фирмы.

Милиционеры сразу поняли, что они здесь могут хорошо заработать. И объявили ему, что эти печати должны лежать в сейфе – возможно, они поддельные. Опера предложили коммерсанту проехать для выяснения на Петровку. Он предпочел решить вопрос на месте. Стражи порядка назвали ему сумму в размере десяти тысяч долларов США, но коммерсант вызвал меня в качестве своего личного адвоката.

Когда я приехал, милиционеры стали говорить, что у них есть подозрение, будто эти печати украдены, поэтому они имеют право задержать коммерсанта сроком на три часа. Тогда я сказал, что у меня есть информация о факте вымогательства взятки и сейчас подъедут корреспонденты из телепрограммы «Дорожный патруль». То ли мое раскрученное имя, то ли угроза приезда журналистов подействовали на милиционеров из патрульной службы, но они отпустили клиента и уехали сами.

В другой раз мне удалось прекратить начавшийся обыск в квартире клиента по причине отсутствия санкции прокурора. Было только постановление следователя.