Девять граммов на весы Фемиды Карышев Валерий

Контракт с кидком

Теперь Серебрякову необходимо было быстро организовать несколько выгодных контрактов, чтобы кинуть своих кредиторов. Придумать их было несложно. Первым делом он позвонил одному компьютерщику, который был известным хакером и хорошим знакомым банкира, и назначил ему встречу. Компьютерщик был удивлен таким скорым предложением Вадима, но на встречу согласился.

– Где увидимся? – спросил Серебряков.

– Приезжай ко мне в офис.

Вскоре Вадим, прихватив кое-какие бумаги, приехал в назначенное место.

Александр Шестопалов был компьютерщик с большим стажем, известен как черный хакер. Он мог вскрыть любые сайты, серверы банковских структур. Поэтому Серебряков иногда обращался к нему за получением конфиденциальной информации по тому или иному банку.

– Здорово, банкир! – поприветствовал Серебрякова Александр. – Ну, какие у тебя планы на сегодня? Чей сервер вскрывать будем?

– Вскрывать мы ничего не будем, – ответил Вадим. – Сегодня мы будем делать акции. Вот, смотри! – И он достал из папки акции ликеро-водочного завода. – Ты сможешь сделать копии, один в один, изменив кое-какую буковку?

– Какую, например?

– Вот, вместо «Серебряков» – это моя фамилия…

– Да, это ведь именные акции, они на тебя выписаны…

– Точно. Так вот, вместо «Серебряков» надо сделать «Серебреков», то есть букву «я» на «е» поменять. Но так, чтобы это было незаметно. И, соответственно, все остальное должно быть один к одному.

– Здесь гербовая бумага, голограмма, – проговорил Александр, осматривая акцию.

– И что? Голограмму я беру на себя. А гербовую бумагу сделать тебе, по-моему, никакой сложности не составляет.

Александр кивнул.

– Сколько времени тебе нужно? – спросил Серебряков.

– Ну, дня два…

– Нет, это долго. Нужно завтра. Эти бумаги мне срочно нужны. Сделаешь?

– Постараюсь…

На следующее утро банкир снова был в офисе Шестопалова. Акции были готовы и выглядели так, что на первый взгляд отличить их от оригиналов было невозможно.

К этому времени Серебряков разработал схему действий в мельчайших деталях. После того как он забрал поддельные акции, он достал соответствующие голограммы и аккуратно наклеил их. Подделку от настоящих акций можно было отличить достаточно легко. Если на оригиналах можно было просмотреть гербовую бумагу, то на копиях, которые внешне были идентичны, при просвечивании водяных знаков видно не было. Но это не смущало банкира.

Он хотел использовать свой старый прием, который применял во времена фарцовки, когда обменивал валюту на рубли, – прием подмены. Он будет показывать оригиналы своих акций. Естественно, банкиры, у которых он будет брать деньги под залог этих акций, будут проверять их подлинность. А в последний момент, момент передачи денег, он эти акции подменит на поддельные. У банкиров не будет подозрений, что они получили фальшивые бумаги. Таким образом, Серебряков должен получить хорошие деньги.

А потом он добровольно сядет в тюрьму – на год, ровно на год. И пусть его ищут и рубоповцы, и банкиры-кредиторы – никто его не достанет. Тем более что он будет сидеть в Лефортове.

Серебряков считал свой план очень удачным. За лимонов пять можно годик в тюрьме посидеть. А дальше – посмотрим. Может, у него тогда будет другая фамилия, может, кому-то придется деньги вернуть, кто-то, может, сам погибнет за это время. Ведь профессия банкира достаточно опасная… Что же касается РУБОПа, то за это время уже будет приговор по Малькову, и когда он пойдет на отсидку, его друзья вряд ли будут доставать Серебрякова.

Теперь нужно получить деньги. Вадим быстро начал соображать, каких банкиров ему кинуть. И опять у него появилась хорошая идея. Прежде всего нужно взять те банки, которым оказывают содействие в решении различных вопросов рубоповцы, и те банки, в которых работают бывшие рубоповцы. Почему он решил это сделать? По той причине, что, если против него постараются возбудить дело, он всегда может сказать, что это месть РУБОПу за то, что он посадил их сотрудника. Вычислив четыре банка, подходящих ему, он решил сразу нанести им визит.

Рано утром следующего дня он уже был в приемной одного из банкиров. Увидев в дверях Серебрякова, немного взволнованного, банкир удивился:

– Привет, Вадим! Ты чего в такую рань приехал?

– Коллега, выручай! – проговорил Серебряков. – Срочно нужны бабки!

– И какая сумма?

– Лимон. Можешь дать?

– Могу. Что в залог дашь?

– Акции завода. Они четыре миллиона стоят.

Банкир внимательно рассмотрел акции.

– Я не специалист в этом деле… – сказал он.

– Эксперты у тебя есть?

– Конечно! Сейчас Петровича вызову.

Через несколько минут в кабинет банкира вошел мужчина.

– Петрович, – обратился к нему банкир, – проверь-ка эти акции на подлинность! Позвони в Регистрационную палату, проверь, зарегистрированы ли акции, под каким номером… Да что тебя учить, сам все знаешь!

Эксперт кивнул и вышел. Минут через двадцать он вернулся и доложил:

– С акциями все в порядке. Вполне нормальные.

– Ну, тогда пиши расписку, – сказал банкир. – Напишешь, что ты берешь у меня миллион долларов под залог своих акций. Срок указываем?

– Да, указываем.

– Кстати, на какой срок тебе деньги нужны?

– Две недели достаточно.

– Но имей в виду, коллега, если ты в течение двух недель деньги не возвращаешь, то акции переходят ко мне. Договорились?

– Да, конечно.

– Тогда давай это на всякий случай в расписке укажем.

Серебряков кивнул и начал писать.

– Секундочку, – сказал он, – можно мне мои акции взять? Я перепишу их серии и номера.

Банкир протянул ему акции. В этот момент Серебряков сделал неосторожное движение. Ручка выскочила у него из руки и полетела в сторону банкира. Тот попытался поймать ее, но неудачно. Ручка приземлилась недалеко от него. Банкир нагнулся, чтобы поднять ее. Это и было нужно Серебрякову. Он молниеносно подменил настоящие акции на поддельные.

Банкир вернул ручку Вадиму. Тот дописал расписку и протянул ее банкиру вместе с акциями.

Вся операция заняла не больше получаса. Они спустились в хранилище, где банкир передал деньги Серебрякову. Вадим положил миллион долларов в заранее приготовленный «дипломат».

– Считать будешь? – спросил банкир.

– А зачем? Я знаю, что в такой «дипломат» входит ровно миллион, если деньги в стодолларовых купюрах.

– Узнаю коллегу! Я тоже иногда не считаю, когда миллионами ворочаю. Ну, поздравляю тебя и желаю выпутаться из всех твоих проблем!

В этот же день Вадим по такой же схеме обработал еще четырех банкиров. Таким образом, к концу дня у него было пять миллионов наличными. Теперь необходимо было эти деньги положить в надежный банк, а потом организовать собственную посадку.

Каково же было удивление фээсбэшников, которые совершали оперативное сопровождение дела Малькова, когда Серебряков стал настаивать на том, чтобы ему изменили меру пресечения по делу о контрабанде и посадили его в следственный изолятор.

– Зачем тебе это надо? – интересовались они.

– Как зачем? Я их боюсь, они мне угрожают. Поставили своего человека у моей квартиры. Они уже нанесли мне несколько визитов в офис, инсценировав обыск и забрав документы. Они просто так от меня не отстанут!

– Ну, если ты так настаиваешь… Думаем, следователь будет не против. Пожалуйста, сиди. А дальше что делать будешь?

– А дальше – как суд решит. Много мне не дадут…

На следующий день Серебряков явился на допрос в Управление ФСБ по Москве и Московской области, где был взят под стражу и помещен в следственный изолятор Лефортово.

Разбор

Максима Осипова и Пузыря вызвали на разбор в небольшой ресторанчик. Братья Пыльневы сидели за столиком. Видимо, Пузырь уже в деталях рассказал о вчерашнем происшествии.

Братья предложили Максу сесть за стол.

– Ну что, молодец, пацан! – сказал Виктор. – Нормально себя проявил – спас товарища. А ты козел! – Он посмотрел на Пузыря. – Кто же под запаской ствол возит?

– Все время возил, – стал оправдываться Пузырь.

– Может быть, все же не надо было валить гаишника?

– Не знаю… У меня одна мысль была – что они сейчас стрелять начнут или Пузыря задержат. Ну, я и выстрелил.

– И что, прямо так сразу и выстрелил?

– Ну да, так получилось…

– Молодец! Вам премия полагается… Только тебе, Макс, премия, – Виктор вытащил пакет с долларами. – Купи себе нормальную тачку. А ты, Пузырь, пока на трамвае езди!

– Поучись волыну правильно прятать! – добавил Сергей, усмехнувшись.

– Я же не виноват, что так получилось, – обиженно проговорил Пузырь.

– Сейчас самое главное – определить, подстава это была или случайность, – произнес Сергей. Максу стало не по себе от этих слов…

– Ладно, можно сказать, ситуация спокойно разрядилась. Пузырь, тебе надо подстричься наголо, чтобы не узнали. А ты, – Сергей посмотрел на Макса, – покрась волосы в темный цвет.

В этот же вечер Макс и Пузырь посетили косметический салон, сделав так, как велели братья Пыльневы.

Поздно вечером Макс вышел, как будто погулять, дошел до телефона-автомата и позвонил Кострову.

– Олег Петрович, как там? Все нормально, живы?

– Живы, бандюган! Молодец, хорошо сыграл! Напарник, правда, немного в шоке был от выстрелов, хотя я его заранее подготовил. Но все получилось в цвет.

– Честно говоря, я сам еще нахожусь в состоянии шока.

– А как братья отнеслись ко всему?

– Ничего, нормально. Мне машину подарили. А Пузырю сказали, чтобы на трамвае ездил.

– Пузыря твоего сегодня брать будем.

– Как брать? Зачем?

– Игра переходит в новую стадию. Ты вот что, пожалуй, тоже не ночуй дома. Где-нибудь в баре побудь. Через час опергруппа МУРа поедет по вашим квартирам. Операция будет завершаться.

– Почему МУР? А не ваша контора? – спросил он Кострова.

– Есть причины. Потом сам узнаешь.

Макс не ожидал такого поворота дела. Он пошел в бар, сел за столик и, заказав поесть, стал смотреть какай-то футбольный матч.

Через два часа неожиданно зазвонил его мобильник. Мужской голос спросил:

– Ты Макс?

– Да.

– Давай на старое место, где с братьями встречаешься. Только аккуратно, возьми такси.

– А что случилось? – спросил Макс.

Но мужчина оборвал его:

– Делай что сказали!

Макс быстро поймал такси и направился в сторону телецентра Останкино, где находился тот самый ресторанчик. Остановив машину за несколько сот метров, он прошел оставшееся расстояние пешком.

За столиком сидели братья и еще один здоровый парень. Увидев Макса, братья кивнули ему, чтобы он подошел. Макс подошел к ним.

– Добрый вечер! – сказал он.

– Ты Пузыря давно не видел? – спросил Виктор.

– Часа три назад видел. Он домой пошел…

– А ты где был?

– Я в нашем баре сидел, пиво пил, футбол смотрел… В принципе, ждал, что Пузырь подтянется.

– А что, договаривались встретиться?

– Да… Я не знаю, почему он опаздывал. А что случилось-то?

– Да ничего… Пузыря приняли. На квартире обыск устроили, ствол нашли. Похоже, парень, тебе тоже домой возвращаться нельзя.

Макс заволновался. А вдруг они его сейчас вывезут в лес и уберут?

– Почему его арестовали? За что? – спросил он.

Братья пожали плечами.

– У нас есть человек в ментуре, – сказал Сергей, – через какое-то время мы информацию получим. Может, кто-то сдал, – он пристально посмотрел на Макса.

– Я не знаю… В принципе, мы хотели сегодня телок позвать, – проговорил тот.

– Может, кто-то заметил… Ты сам-то как думаешь, Пузырь не расколется?

– По идее, не должен.

– Короче, ты сегодня у пацанов переночуешь, – Сергей посмотрел на парня, сидящего рядом. – У Маркела пока поживешь. До лучших времен.

Окончание следствия

Прошло около восьми месяцев, как адвокат начал работать по делу опера Малькова. Если в начале следователь вел активные действия – допросы, очные ставки, назначение экспертизы, то через месяц-полтора пыл его угас. Мальков продолжал находиться в следственном изоляторе Бутырки. Правда, пару раз его вывозили в «Матросскую Тишину» на психиатрическую экспертизу, которую назначал следователь. Там он был целый рабочий день. Вечером уставшего Малькова привозили обратно.

За это время адвокат Козырев много раз посещал Малькова в следственном изоляторе, разработал тактику защиты. Первоначальная версия заключалась в том, что Мальков полностью, в соответствии со статьей 51 Конституции, отказывался от дачи показаний. Эта версия была наиболее правильной, потому что необходимо узнать позицию другой стороны – что показывает потерпевший и что готовит в качестве обвинения следствие.

Адвокат был удивлен, когда в один из дней, примерно через восемь месяцев после начала следствия, следователь позвонил ему и предложил прийти в следственный изолятор для окончательного предъявления обвинения. Как же так? Следствие закончено в такой короткий срок? На самом деле, положа руку на сердце, можно сказать, что любое следствие, конечно, не считая тяжелых случаев, может быть закончено максимум за два-три месяца. Но получается так, что следствие раньше, чем через год-полтора, не заканчивается. Причины непонятны: то ли следователи не хотят быстро заканчивать дело, то ли выжидают какое-то время непонятно зачем, то ли нагрузка большая.

Но это не касается дел, которые ведет Генеральная прокуратура. Обычно у следователя Генеральной прокуратуры находится одно дело, если это следователь по особо важным делам. У следователя Барсукова было в подчинении еще два помощника, работающих в городской прокуратуре и прикомандированных для ведения этого дела. Поэтому адвокат удивился, что за такой относительно короткий срок дело было закончено.

Приехав в назначенное время, он увидел в кабинете скучающего следователя и его помощника. На столе лежал диктофон. «Ага, – подумал адвокат, – значит, сейчас, помимо предъявления обвинения, начнется 217-я статья УПК – ознакомление сторон с материалами уголовного дела».

Следователь сухо поздоровался с адвокатом.

– Ну, как у вас настроение? – спросил он.

– Настроение хорошее, – ответил Козырев.

– Да что же у вас хорошего? У вас статья. Мы хотели вам дать еще одну статью – превышение должностных полномочий. Но вам повезло.

Адвокат кивнул и, словно работая на опережение, произнес:

– Да, я уже приготовил справку о том, что РУБОП ликвидирован и все его сотрудники выведены за штат. Таким образом, ваши намеки, которые вы делали несколько дней назад о готовящейся новой статье, уже юридической силы не имеют.

Следователь улыбнулся:

– Тогда будет превышение служебных полномочий.

– Ну, попробуйте. В суде я легко эту статью отведу.

– Нет, этого не нужно. Ему и так достаточно будет, чтобы лет на двенадцать-пятнадцать уехать в места не столь отдаленные по своей родной статье – вымогательство. Так что у нас с вами сегодня короткая программа. Я еще раз ознакомлю вас с результатами экспертиз, предъявлю в окончательной редакции обвинение, и можете с сегодняшнего дня начинать знакомиться с делом.

– Ну что же, хорошая программа! – улыбнулся адвокат. – Почему же мы не начинаем?

– Так вашего клиента сейчас должны привести.

– Я пока посмотрю результаты экспертизы, которую вы назначали.

– Пожалуйста, смотрите.

Адвокат стал внимательно изучать экспертизы, назначенные по голосу и по отпечаткам пальцев, которые были обнаружены на папке с деньгами. По голосу экспертиза пришла к короткому выводу, что голос может принадлежать Малькову. Слово «может» придало адвокату оптимизма. Ведь это можно истолковать по-разному… Что касается отпечатков пальцев, то они были обнаружены только на папке. А на деньгах отпечатков пальцев Малькова не было. Можно будет легко доказать, что папку сотрудники ФСБ просто вложили Малькову в руку.

Адвокат поинтересовался:

– А что у нас с видеозаписью?

– С видеозаписью? – повторил следователь, словно раздумывая. – С видеозаписью следующая картина. Запись задержания подозреваемого у нас сохранилась, вы ее можете посмотреть. А вот что касается его переговоров с банкиром Серебряковым в ресторане «Кабулети» – мы решили, что не будем использовать ее в качестве вещественного доказательства.

Адвокат понял, что хоть скрытое наблюдение в момент встречи Малькова с банкиром и велось, но, вероятнее всего, записи не получилось. Конечно, он знал, что существует секретная радиоаппаратура, разработанная ФСБ и спецслужбами милиции, когда в галстук или значок монтируется видеокамера и с ее помощью ведется наблюдение и запись. Но аудиозапись должна быть только на магнитном носителе, ни в коем случае не на цифровом, так как цифровые носители в качестве доказательств в суде не принимаются. Для него было очень важным узнать, что запись разговора Малькова с Серебряковым не получилась. Это хорошее известие!

Вскоре дверь отворилась, конвоир ввел Малькова. Рубоповец был осунувшийся, усталый, пиджак пообтрепался, рубашка несвежая. Конечно, тут прачечной нет, все приходится делать в камере. Но адвокат был удивлен: почему ни жена, ни друзья не передали Малькову спортивный костюм, почему он все время ходит в пиджаке, в котором он был на работе и в котором его задержали.

– Ну что, Мальков, как настроение? – спросил следователь.

– Настроение нормальное, – сухо ответил Мальков.

– Я слышал, что у вас конфликт был в камере? Не хотите нам рассказать?

Мальков молчал.

– Не хотите – не надо. У нас уже есть докладная по этому поводу. – Следователь раскрыл папку. – Дежурный по корпусу докладывает, что в камере 38 произошла драка между заключенным Мальковым и заключенным Бурмистровым на предмет личных неприязненных отношений. Можете что-нибудь сказать? Что вы там с Бурмистровым не поделили? Мне просто любопытно, не для протокола, – Барсуков демонстративно захлопнул папку.

Мальков продолжал молчать.

– Может быть, все же расскажете? – настаивал следователь.

– Это к делу не относится, – процедил сквозь зубы Мальков.

Адвокат почувствовал, что следователь знает, что произошло в камере. Неужели это какая-то провокация?

– Не хотите говорить – мы сами скажем, – еще раз подчеркнул свою осведомленность следователь.

– И что же произошло? – поинтересовался адвокат. – Вы всех заинтриговали.

– Да ничего особенного. Они поменялись ролями.

– В каком смысле?

– Дело в том, что Мальков, будучи оперативником РУБОПа, задерживал этого заключенного. Тот работал гаишником. Вот он и узнал своего обидчика.

– И что из того, что задерживал?

– Ну, наверное, задержание было в жесткой форме. Рубоповцы же это любят… Вот они и обменялись любезностями.

– Да, – проговорил Мальков, – видимо, вы много информации собрали обо мне! До нас тоже информация дошла, – неожиданно добавил он, – что у вас в Москве есть частная бензоколонка.

Адвокат знал, что эту информацию передали ему его коллеги, которые собрали компромат на следователя.

– Во-первых, она не у меня, а у моего тестя, – ответил следователь после паузы – он не ожидал такой осведомленности. – Какое это отношение имеет ко мне?

– В общем-то, никакого, кроме факта, что эта бензоколонка раньше принадлежала одному из фигурантов уголовного дела, которое, кстати, вели вы… – добавил Мальков.