Девять граммов на весы Фемиды Карышев Валерий
Следователь побледнел.
– У вас неточная информация, – быстро проговорил он. – Это еще нужно доказать! А то, что ваши оперативники из вашей гнилой организации нарыли какой-то компромат, еще ничего не значит, потому что это ко мне не относится! Да, действительно, бензоколонку приобрел мой тесть, на свои деньги, и я к этому никакого отношения не имею.
Тут адвокат вспомнил эпизод, который произошел около месяца назад. Однажды он зашел в Генеральную прокуратуру для ознакомления с протоколом допроса одного из свидетелей. И тогда, ожидая в приемной, когда за ним спустится следователь, сидел рядом с одним из пареньков, который очень нервничал.
Сначала адвоката это не удивило – мало ли, это вполне естественное состояние человека, который пришел в Генеральную прокуратуру. Но адвокат чувствовал, что парень, судя по выражению его лица, теряется в догадках, почему его сюда вызвали. Наконец вниз спустился помощник следователя и назвал две фамилии – адвоката и, как потом оказалось, этого парня, попросил их войти в лифт. Вместе они поднялись на седьмой этаж и прошли к кабинету.
Увидев их двоих, следователь первым обратился к парню.
– Ваша фамилия Сидоров?
Парень кивнул. Дальше последовала пауза.
– Скажите, пожалуйста, вы случайно вчера на бензоколонке, находящейся недалеко от Яузской набережной, не заправляли свою машину?
– Да, заправлял, – с удивлением ответил Сидоров.
– А вы там ничего не оставили? – неожиданно спросил следователь.
Лицо парня просветлело.
– Да, оставил, – улыбнулся он. – Там барсетка была, документы лежали, пропуск в спортклуб и служебное удостоверение… Ну, и мобильный телефон.
– Все сходится, – улыбнулся следователь и вытащил из нижнего ящика стола черную барсетку. – Это ваша?
Сидоров закивал головой.
– Постарайтесь больше не терять! – Следователь протянул барсетку парню.
Сидоров взял барсетку и с облегчением вздохнул: все переживания, которые мучили его в приемной, были позади.
«Да, – подумал адвокат, – в каком же он находился состоянии, когда его вызвали повесткой в Генеральную прокуратуру, не объяснив причины вызова? Тут любой человек, даже самый безгрешный, задергается! И как красиво следователь выдержал паузу! Словно говорил про себя: а вы, товарищ, случайно ничего противоправного не совершили? Не совершили? А у нас есть другая информация… Но пока мы ее использовать не будем».
Сидоров открыл барсетку и стал перебирать лежащие там вещи. Убедившись, что все на месте, он широко улыбнулся и сказал:
– Спасибо вам большое!
Тут следователь, заметив любопытный взгляд адвоката, видимо, почувствовал, что допустил какой-то промах. Чтобы как-то объяснить, почему эта барсетка с какой-то бензоколонки оказалась в его кабинете, он быстро произнес:
– Вам, Сидоров, повезло. Я заправлялся за вами и случайно обнаружил барсетку. А дальше с помощью своего служебного положения вас разыскал. Желаю вам удачи и больше барсеток не терять! Тем более на заправках! – Следователь поднялся, давая понять, что разговора закончен. – Давайте вашу повестку, я подпишу.
Сидоров передал ему повестку. Размашисто подписав ее, следователь обратился к своему помощнику:
– Коля, проводи гражданина… – И тут же поправился: – Товарища Сидорова на выход!
Адвокат хорошо запомнил этот случай.
На следующий день он встречался с ребятами из РУБОПа и рассказал им об этом странном случае. Рубоповцы удивились.
– Да, странная ситуация… Говорите, что он заправлялся после этого Сидорова? Не очень-то верится… Судя по всему, он имеет какое-то отношение к этой заправке. Мы это проверим.
Действительно, через четыре дня уже имелась информация, что заправка принадлежала тестю следователя, а раньше ею владел один из фигурантов дела, которое вел следователь. И эту информацию друзья передали Малькову. Рубоповцы могли свободно проходить в следственный изолятор.
«Ну что же, – подумал адвокат, – неплохая сцена! Наверное, ребята чуть позже разовьют эту идею…»
Размышления адвоката нарушил голос следователя:
– Мальков, вам предъявляется обвинение в окончательной редакции. Итак, у вас статья – вымогательство в особо крупном размере. Повезло вам, что по этому делу не проходят другие соучастники. Хотя у нас есть информация, что это преступление вы совершали не один, а участвовали в нем еще несколько человек, включая руководителя вашего отдела. Но это, к сожалению, только версии. Доказательств пока нет. Но я думаю, что время покажет. Сколько веревочке ни виться – конец будет…
Мальков усмехнулся:
– Ну-ну…
Оформив необходимые бумаги, подписав протоколы, следователь придвинул к Малькову и адвокату два толстых тома.
– Вот ваше уголовное дело. Вы можете с ним ознакомиться. Вы ознакомление будете вести отдельно или совместно?
– Раздельно, – сказал адвокат.
– Хорошо. Но имейте в виду, что тома вам будет приносит мой помощник, а я перехожу на другое важное дело.
– Повезло какому-то человеку, дело которого вы будете вести! – с усмешкой сказал Мальков.
– На что это вы намекаете?
– Нет, ничего… Такой, как вы, многих людей может посадить, даже невинных…
– Это вы себя имеете в виду? Это вы-то невинный?! – раздраженно проговорил Барсуков.
– Ладно, давайте не будем ссориться, тем более что дело закончено, – попытался успокоить его адвокат. – Надеюсь, что, по крайней мере, мой подзащитный с вами больше не встретится.
Остыв, следователь уселся за стол.
– Кстати, – неожиданно произнес он, – господин адвокат, я тоже хотел вас спросить.
– Слушаю вас внимательно!
– А почему вы в ходе следствия не написали на меня ни одной жалобы, ни одного ходатайства? Как-то непривычно даже… Я слышал, что вы часто пишете такие бумаги.
– Вам дали неправильную информацию обо мне. Во-первых, я никогда не избираю своей тактикой написание жалоб и ходатайств. Зачем я буду вскрывать ваши уязвимые места до суда, чтобы вы потом аккуратно эти дырочки заштопали? Нет, все будет в суде.
Следователь кивнул.
– Да, я знаю, многие адвокаты придерживаются такой тактики. Хотя есть и такие, которые пишут…
– А они просто хотят показать клиенту, что работают – вот, написал, мол, двадцать жалоб и на все двадцать получил отказ…
– Может, и так, – согласился следователь. – Ну что, будете дело читать?
Адвокат взял первый том и открыл первую страницу. Вот, первое заявление потерпевшего о факте вымогательства со стороны Малькова, вот рапорт оперативного работника, вот докладная записка о проведении оперативно-розыскного мероприятия с применением технических средств… Стоп! Прекрасно! Значит, телефонный разговор, который они записали первоначально, не был санкционирован прокуратурой. Это вообще меняет дело!
Следователь внимательно наблюдал за реакцией адвоката и сказал:
– А что вы так обрадовались? Что-нибудь интересное нашли?
– Да, очень интересное!
– Может быть, поделитесь?
– Не хотелось бы…
– Ладно уж, следствие закончено. Даже если вы что-то скажете, я не смогу это никак использовать.
– Да, я это прекрасно знаю. Нашли мы первую дырочку, на пятой странице уголовного дела. А впереди еще страниц шестьсот, – сказал адвокат, перелистывая страницы.
– И что же вы нашли?
– А то, что запись первого телефонного разговора между Мальковым и Серебряковым, на основании которого было возбуждено уголовное дело, не была санкционирована прокуратурой.
Глаза Малькова заблестели. Он обрадовался, что адвокат так быстро нашел первую зацепку.
Следователь растерялся. Он взял дело и стал проверять, не обманул ли адвокат. Перевернув несколько страниц, он сказал:
– Да, действительно, санкции нет.
– Наверное, ваши оперативные работники второпях, когда получили такую интересную информацию, просто забыли получить санкцию у прокурора, – предположил адвокат.
Следователь пожал плечами.
– Ничего особенного! В принципе, это ситуации не меняет.
– Как же? Запись прошла несанкционированно, следовательно, не имеет юридической силы. А вы говорите – для вас это ничего не меняет!
– Очень просто! – сказал следователь. – Мы записывали разговоры Серебрякова, а он дал согласие на запись его телефонных разговоров.
– Извините! Если бы Серебряков разговаривал сам с собой или со своей женой, тогда нужно было его согласие. Хотя даже если записывался разговор с женой, нужно было бы санкцию прокурора получить, если эту запись собирались использовать в качестве вещественного доказательства. А здесь разговор с человеком, который подозреваемый, да еще без санкции прокурора… Так что суд займет нашу сторону.
– Ничего страшного. Я думаю, это единственное, что вы обнаружите.
Адвокат перестал пререкаться со следователем и стал быстро просматривать дело. Вскоре он обнаружил, что тушь-7, секретное средство, разработанное в ФСБ, с помощью которого определяется наличие пальчиков, была использована против его клиента Малькова. Но в то же время, просматривая видеозапись, он обратил внимание на то, что руки у Малькова действительно светились, но не в тот момент, когда он был задержан, а в тот, когда один из оперативников с помощью какого-то средства, помещенного во флакон с распылителем, нанес тонкий слой этого вещества на ладони Малькова. После этого к нему поднесли ультрафиолетовую лампу, и его ладони засветились. Все это было показано на видеопленке, которая была приобщена к делу в качестве доказательства.
Адвокат понимал, что это нужно хорошо обыграть – нанесение этого непонятного вещества на руки. Не удержавшись, он спросил у следователя:
– Скажите, пожалуйста, а что это за вещество, которое нанесли на ладони моему клиенту?
– Это специальное вещество, которое является проявителем… Раньше, когда фотографии печатали, так, чтобы отпечатки проявились, сначала на бумагу наносили проявитель, а потом закрепитель.
– А где гарантия, что вместе с этим веществом, которое вы назвали проявителем, не были нанесены те вещества, которые потом стали видны?
– Я понимаю, к чему вы клоните. Вы хотите сказать, что тушь-7 была нанесена именно с этим средством?
– Конечно. Или давайте сделаем запрос о технологии производства и нанесения вещества тушь-7, – предложил адвокат. Он прекрасно понимал, что никто такой запрос давать не будет, так как вещество действительно являлось секретным. Значит, здесь для адвоката тоже была зацепка.
Следователь расстроился. Он достал сигарету и отошел к окну, сделав вид, что ему больше ничего не интересно.
Затем адвокат нашел еще несколько «дырок», которые можно было использовать на суде. Правда, две последние были достаточно спорными – их можно было толковать по-разному. Но все равно, использовать их было необходимо.
Когда он закончил первый том, то обратился к следователю:
– Могу я написать ходатайство на ваше имя по будущему уголовному процессу?
– Конечно, пишите, – кивнул следователь.
– Я бы хотел, чтобы вы занесли его в протокол ознакомления с материалами уголовного дела.
– Я вас внимательно слушаю, – следователь взял ручку и приготовился записывать.
– Напишите, пожалуйста, что защитник и обвиняемый Мальков настаивают на назначении предварительного слушания дела.
Следователь записал эту фразу.
– Предварительного слушания дела… – повторил он.
– Давайте я распишусь, – адвокат поставил свою подпись и придвинул лист Малькову. Он заметил, что Мальков удивлен. Тогда адвокат посчитал нужным объяснить:
– Наверное, вы не знаете, что на предварительном слушании дела обычно идет оценка тех доказательств, которые представлены сторонами. И суд, по ходатайству каждой стороны, дает оценку этим доказательствам. Именно благодаря этой оценке можно аннулировать некоторые из них. Я считаю, что нам такую возможность упускать нельзя.
Следователь еще больше заволновался. Руки его задрожали, он достал вторую сигарету. Он понимал, что адвокат намекает на отсутствие санкции по записи первого телефонного разговора.
– Зря вы все это затеваете, – сказал он. – У нас есть и другие записи телефонных разговоров. А они уже с санкцией.
– Ну, там тоже есть свои нюансы, – усмехнулся адвокат. Хотя на самом деле ничего спорного там нет. Это была просто психологическая уловка.
Через какое-то время ознакомление с делом было закончено. В следственном кабинете остались только адвокат и Мальков.
– Ну, какие перспективы? – спросил Мальков.
– Неплохие. Поборемся! То, что запись не санкционирована прокурором, мы используем на предварительном слушании, постараемся его исключить.
– А остальное как?
– Не знаю, на суде увидим.
– Да, мне ребята информацию принесли… Банкир Серебряков арестован, сидит в Лефортове, в следственном изоляторе.
– И какая у него статья?
– Вроде бы контрабанда.
– Очень хорошо! Значит, на суд его привезут в наручниках. Это будет иметь большое значение для будущего дела. А с колонкой ты хорошо подколол следователя, – улыбнулся адвокат.
– Да, ребята постарались!
– Но, к сожалению, это нельзя использовать на суде.
– Ничего, если я выйду на свободу, – Мальков с надеждой взглянул на адвоката, – мы поставим все точки над «i».
– Я надеюсь, ты мстить следователю не будешь? Это же его работа…
– Нет, что вы… Здесь разговор будет с другими лицами.
– Но сначала тебе нужно выйти на свободу. Нам предстоит тяжелая борьба.
– Я знаю, – кивнул Мальков.
Маркел
В этот же вечер Максим перебрался на съемную квартиру Маркела.
Маркел был постарше – лет двадцать шесть – двадцать семь. Он все время молчал. Макс стал подозревать, что он приставлен к нему в качестве стражника, на всякий случай, пока братья пробивают ситуацию.
Как-то вечером, выждав момент, когда он остался один, Макс позвонил со своего мобильного телефона Кострову.
– Олег Петрович, это я. Они меня изолировали. С неким Маркелом живу. Адресок запишите, пожалуйста!
Костров записал адрес, по которому находился Макс.
– Какие дальше планы?
– Руководство решило брать бригаду в полном составе, а главное – братьев, – ответил Костров. – Так что ты сообщи нам, когда они будут вместе.
– Завтра с утра в футбол играем, на стадионе «Метеор».
– На «Метеоре»? Во сколько?
– Часов в десять.
– Ну что же, будем заказывать ОМОН. Ты будь поаккуратнее! А братья будут, не знаешь?
– Должны быть.
– Значит, если тебя заберут, не волнуйся, ни в какие контакты с ментами не вступай, что бы тебе ни говорили. Я тебя сам найду.
– Хорошо, так и сделаю.
Предварительное слушание
Московский городской суд, где должно было состояться предварительное и основное слушание по уголовному делу по обвинению Малькова, находился в районе станции метро «Преображенская», на Богородском валу.
Адвокат подъехал к высокому белому зданию ровно в двенадцать часов дня. Слушание было назначено на 12.30. Припарковав машину возле черной ограды, которая опоясывала здание, адвокат вышел из нее. Московский городской суд представлял собой каменное здание, наверху которого красовался большой герб Москвы. С левой стороны он увидел новое здание, только что построенное, из голубого стекла и алюминиевых конструкций. Оно напоминало мини-небоскреб и было очень изящным, с мраморной лестницей, ведущей к дверям. Посмотрев на него, адвокат подумал, что за каких-то полтора года – а именно столько времени он не посещал Московский городской суд – было возведено это здание.
Быстрым шагом адвокат направился к новому зданию. Поднявшись на ступеньки, он увидел стоящего на входе милиционера – дежурного. Предъявив удостоверение, адвокат хотел войти, но милиционер поинтересовался:
– Уважаемый, а вы куда?
– Я? Как куда? У меня тут назначено предварительное слушание по уголовному делу.
– Понятно. Вам нужно в старое здание.
– В старое? А что же в новом?
– Тут находятся кабинеты судей и библиотека.
– Ясно… Как я понимаю, сюда посторонним вход воспрещен?
– По крайней мере, это служебное помещение для судей. А народ остался в старом здании.
«Отлично, – подумал адвокат, – правосудие для всех! С одной стороны, судьи – слуги народа, осуществляют от имени народа правосудие, и в то же время они отгородились от народа, у них отдельные кабинеты…» Адвокат представил себе застеленные ковровыми дорожками коридоры, аккуратные помещения. А нам, будьте любезны, – в старое здание, где тесные залы судебного заседания, вечно закрытые туалеты – народ туда не пускают, душные коридоры, в которых собирается по двадцать-тридцать человек, когда ведется крупное дело и по нему проходит много свидетелей, а также родственники тех, кого судят… В общем, все осталось по-прежнему.
Адвокат развернулся и пошел к старому зданию. Вскоре, пройдя раму металлоискателя, он подошел к раздевалке. Тут его кто-то окликнул по имени-отчеству.
Адвокат обернулся и увидел, что ему навстречу торопится Борис, его старый знакомый, тоже адвокат. Улыбаясь, он поздоровался.
– Привет, давно тебя не видел!
– Ну, ты, наверное, в суде околачиваешься, а я все больше по следственным изоляторам…
– Да, наше место тусовок, – Борис имел в виду адвокатов по уголовным делам, – это следственные изоляторы и залы суда.
– И отделения милиции еще, – добавил адвокат.
– Да, – кивнул Борис. – А у других, например, телевизионная студия, обложки глянцевых журналов…
– Это ты имеешь в виду наших лучших адвокатов? – усмехнулся Козырев.
– Да, тех, кого народ знает. Хотя сколько у нас по Москве адвокатов, около пяти тысяч?
– Да, около этого.
– А почему-то на экране появляются только двое, как будто у остальных заслуг нет.
– Но мы-то знаем, кто лучше, – адвокат хитро улыбнулся.
Борис кивнул.
– Да, согласен!
– А ты тут по какому-то делу?
– Да, попал в бандитское дело. Группировку одну судят. Уже полгода в суд как на работу хожу. А ты?
– А у меня предварительное слушание.
– Предварительное слушание? Ты пользуешься этой статьей?
– Не всегда. Я прекрасно понимаю, что это палка о двух концах. Потому что предварительное слушание – это, прежде всего, оценка доказательств, а суд может и не согласиться с твоими доводами. И тогда – пиши пропало! Если ты планировал разыграть какое-то доказательство и показать его несостоятельность, а суд признает на предварительном слушании его в качестве доказательства, то ты на него уже ссылаться не можешь.
– Да, это наша рулетка.
– Как ты назвал? Рулетка? Я бы не согласился. Это определенная степень риска.
– Значит, ты сейчас идешь на риск?
Адвокат пожал плечами.
– А у меня выхода нет. Тут разговор записывали без санкции прокурора. Я попробую…
– Ой, я тебя умоляю! – Борис покачал головой. – Ты думаешь, следователь не отзвонил судье и не сказал, что все в рамках закона, что судья не подготовил тебе ответ?
– Может быть, и так. Но все равно выхода нет. Я хочу хотя бы пару доказательств из пяти исключить. Надеюсь, что мне это удастся.
– Ладно, не буду тебя задерживать. Успехов тебе!
– И тебе тоже!
Они расстались, каждый пошел по своим делам.
Адвокат поднялся на третий этаж. До начала заседания осталось десять минут. Он сел на лавочку и попытался сосредоточиться. Вскоре он увидел человека в синем прокурорском мундире, вошедшего в зал. А еще через несколько минут вышла секретарь и спросила:
– Кто по делу Малькова?
Адвокат привстал.
– Сейчас вас вызовут.
Вскоре он уже был в зале. С другой стороны сидел прокурор, перелистывая какие-то бумаги…
Вскоре дверь открылась, и секретарь громко произнесла:
– Встать! Суд идет!
Адвокат с прокурором молча поднялись. На месте судьи появился мужчина в судейской мантии. Он начал с протокола ознакомления со сторонами – участниками процесса, назвав прокурора, адвоката, себя, судебного секретаря.
– Сейчас происходит предварительное слушание в отсутствии подсудимого, – объявил судья. – Стороны согласны?
– Возражений нет, ваша честь, – сказал адвокат.
– Поддерживаю, – произнес прокурор.
Начались исследования. Первым пунктом адвокат выявил ту несанкционированную запись телефонного разговора. Прокурор, поддерживающий обвинение, тут же высказал точку зрения, которую озвучил следователь в Бутырском СИЗО, что якобы прослушивались разговоры только банкира Серебрякова, а не подсудимого Малькова.
– Тогда, ваша честь, я прошу исключить все слова, которые произносил Мальков, а вопросы, которые задавал Серебряков, можно оставить.
Дальше адвокат обсудил экспертизу по туши-7, ссылаясь на видеозапись, где было видно, как на руки его подзащитного наносили неизвестное вещество. Третьим моментом было исключение видеозаписи о моменте задержания Малькова. Адвокат ссылался на то, что видеозапись несколько раз прерывалась и это наводило на мысль, что видеозапись была смонтирована.
Судья, усмехнувшись, покачал головой и ничего не сказал.
Далее адвокат внес еще пару замечаний. Прокурор вставлял свои контраргументы, не соглашаясь с доводами Козырева и говоря, что это попытки уйти от ответственности и адвокат со своим клиентом пытаются ввести суд в заблуждение.
Наконец судья поинтересовался, все ли замечания адвоката к доказательствам, представленным обвинением, исчерпаны.
– Да, ваша честь, я закончил, – ответил адвокат.
– Хорошо, что вы хоть какую-то часть суду оставили, а не перечислили все доказательства, – усмехнулся судья.
– По остальным у нас претензий нет.
Судья удалился на совещание для принятия решения, сказав перед этим:
– Объявляется перерыв на сорок минут для принятия решения.
Адвокат знал, что в сорок минут судья, конечно, не уложится. Скорее всего, он вернется через час. И адвокат не ошибся. Ровно через час он вновь оказался в зале суда, уже без прокурора. «Скорее всего, – подумал он, – мне во всем будет отказано. Такова специфика российского суда – обвинительный уклон».
Вскоре появился судья. Адвокат встал. Судья начал зачитывать решение. Каково же было удивление Козырева, когда по первому пункту, о телефонном разговоре между Серебряковым и Мальковым, суд счет доказательство несостоятельным, то есть не имеющим юридической силы. «Великолепно! – подумал адвокат. – Первая победа! Теперь нужна вторая».
Но со второй не получилось. Все остальные доводы суд отклонил. «Ладно, хоть одно, – подумал адвокат, – и то хорошо!»
Далее судья назначил рассмотрение дела по существу на послезавтра.
– Вас это устроит? – спросил судья.
Адвокат достал свою записную книжку, хотя заранее знал, что у него этот день свободен.
– Да, ваша честь, устроит, – сказал он.
– Значит, в двенадцать часов дня мы вас ждем на заседании. Повестку вам не нужно направлять?
– Нет, не нужно.
– Тогда распишитесь, что вам известна дата слушания.
«Хороший судейский прием, – подумал Козырев. – Конечно, многие адвокаты этим пользуются. Когда необходимо затянуть процесс, они говорят, что им якобы была неизвестна дата суда или они что-то не так поняли. Поэтому судьи, чтобы избежать этого, берут расписку у адвокатов».
Выйдя из зала суда, адвокат сел в машину и поехал в свою контору. Необходимо было подготовить еще несколько ходатайств, которые он хотел подать на рассмотрении дела по существу.
Пустые места
Утром Костров проснулся раньше обычного. Умывшись, сварил кофе, быстро позавтракал, сел в машину и поехал на работу.
Читать бесплатно другие книги:
