Филе из Золотого Петушка Донцова Дарья

Та стала мучительно вспоминать название лекарства, но не преуспела в этом.

– Ну… такое… круглое!

– А поточней нельзя? – обозлилась толстуха. – Здорово объяснили! Круглое! Что же, у меня тут, по-вашему, одно овальное, одно квадратное и одно треугольное? Название говорите!

– Не помню! – растерянно воскликнула женщина.

– Ей нужны такие желтенькие мелкие таблеточки в прозрачном футляре, – неожиданно сказал папенька, – в столе у вас лежат, в ящике!

Провизорша вытащила коробочку и поинтересовалась:

– Они?

– Ой, точно, – обрадовалась покупательница, – спасибо вам, мужчина, как только вы догадались?

Ленинид развел руками:

– Не знаю, но вы их не пейте, у вас вот тут что-то болит, как нарыв, вам надо в больницу!

– Камни у меня в желчном пузыре, – растерянно ответила тетка.

– Кто же с камнями болеутоляющее пьет? – возмутилась аптекарша. – Хуже будет!

– А что пить?

Я с тревогой поглядела на Ленинида, кажется, его шутки далеко зашли.

– Слышь, сынок, – ожила в конце очереди бабка, – а у меня чего?

– У тебя ноги крутит, – пояснил папенька. – И вообще, до лета, похоже, не доживешь! Землей от тебя пахнет!

Людской хвост замер, потом мужчина лет сорока с возмущением воскликнул:

– Что вы себе позволяете?

– Она спросила, а я ответил, – не сдался Ленинид.

– Ступай отсюда, предсказатель.

– Сам пошел вон!

– Дайте цитрамон, – попросила я, не обращая внимания на перебранку.

Толстуха заковыляла к ящикам, и тут Ленинид заорал:

– Ой, стекло падает!

Народ шарахнулся в сторону, потом бабка, та самая, которой Ленинид пообещал скорое погребение, хмыкнула:

– Ты, сынок, никак из психушки сбежал!

Ленинид отвернулся, женщина, просившая боле-утоляющее, пошла на выход.

– Цитрамона нет, – возвестила провизорша.

В ту же секунду раздался звон и вопль, я быстро повернулась и увидела разбитую дверь. Женщина вломилась прямо в стеклянную закрытую створку и расколотила ее.

– Что ты делаешь?! – заорала провизорша.

– Убилася! – заверещала бабка. – Ой, до смерти порезалася!

Воспользовавшись суматохой, я вытолкала Ленинида во двор и сурово спросила:

– Немедленно отвечай: как ты это проделываешь?

– Что?

– Все! Как стекло разбил?

– Это не я!

– Но ты закричал за секунду до происшествия!

Ленинид помолчал, потом промямлил:

– Это все шкаф.

– Какой?

– Ну, кухонный, который мне на башку свалился! Сдвинул мне мозги на сторону, и теперь я вперед вижу. Бабка эта скоро помрет.

– Ну хватит, – рявкнула я, – предсказатель! Шагай домой, Джуна!

Ленинид молча отправился в обратный путь. Не говоря ни слова, мы дошли до подъезда, и тут на нас налетела Анна Кузьминична.

– Ленинид, миленький, – затараторила она, всовывая папашке пакет, – возьмите, не побрезгуйте, от чистого сердца купила!

– Что там? – папенька отступил назад.

– Там пиво, – сказала соседка, – хорошее, чешское.

– С какой стати вы решили Лениниду хмельное покупать? – хмыкнула я.

– Так Дея моя, – замахала руками Анна Кузьминична, – сидела, бедняжка, в яме, на трубах, с подвернутой лапой. Так бы и погибла доченька, если бы Ленинид не подсказал, где ее искать! Уж возьмите, уважьте меня!

Я просто остолбенела, совершенно не понимая, что делать с Ленинидом. Ну, папенька! Окончательно выжил из ума! Значит, он непостижимым образом стал свидетелем того, как Дея свалилась в яму, и вместо того, чтобы вытащить визжащую от боли и ужаса собачку, ушел домой, а потом устроил цирковое представление.