Ангелы во брони Алтынов Сергей
– Коньяк? – спросил полковник Яковлев.
– Сорок два градуса, – кивнула Люба. – Вам не предлагаю, уж извините.
Глотнув коньяка, Люба сунула фляжку обратно в карман.
– Если кто-то решил схватиться с Угрем, ему лучше иметь трезвую голову. И хорошую реакцию, – пояснила Люба.
– Спиться не боишься? – мрачно поинтересовался Яковлев.
– Не-а! – совсем по-девчоночьи отозвалась Люба. – Так вот, дело поначалу казалось несложным. Молодые, здоровые и при этом небедные люди. Мы с оперативниками сразу же стали отрабатывать версию о том, что в Москве появилась банда, которая занимается разбоями и свидетелей предпочитает не оставлять. Но потом… Потом вдруг совершенно неожиданно появилась нить, которая привела нас не к уголовникам-рецидивистам, а к весьма приличным людям – врачам-трансплантологам. Как выяснилось, дело было поставлено на конвейер. Молодых людей похищали, вырезали органы, потом убивали. Как говорят эксперты, органы зачастую лучше брать еще у живых. Хотя можно и у мертвых, если трупы хорошенько обработать и заморозить. Поначалу серьезного противодействия следствию не было, но потом мне стали угрожать. В данном «бандформировании» были не только врачи, но и, что естевственно, мои коллеги по МВД. И не только. Ряд нитей, которые мне удалось ухватить, вели в Генштаб и ФСБ. Трупы погибших молодых людей оформлялись как трупы бомжей, сами же они числились как без вести пропавшие. Без серьезной «крыши» такое «предприятие» не организуешь.
– К господину Каляеву также тянулась нить, – кивнул Юрий Сергеевич.
– Дело в том, – продолжила Люба, – что у погибших не просто вырезались органы для пересадки, но над ними еще и проводились какие-то опыты. Вот этот любезный джентльмен, – следователь кивнула в сторону изрешеченного пулями портрета-мишени, – покровительствовал и финансировал целую частную клинику. Это был бизнес! Очень крупный и серьезный бизнес! Именно Сторожев, он же Угорь, финансирует научные разработки в этой области. Такое, знаете ли, частное НИИ. И курировал его в те годы генерал Каляев… И адрес этого НИИ засекречен самым надежным образом, мне ничего не удалось выяснить на этот счет.
Люба замолчала, перевела дух, затем вновь достала фляжку с коньяком.
– Извините, пожалуйста, – послышался голос работника тира. – Распивать спиртные напитки в помещении стрельбища строго запрещено.
– Сгинь, Ваня! – отмахнулась Люба.
– Любовь Николаевна! – взмолился Иван. – Вы вот уже третий раз себе позволяете, а я только сейчас замечание вам делаю! Ну нельзя выпивать на стрельбище, вы же сами понимаете…
– Ладно, больше не буду, – Люба убрала фляжку. – Сегодня больше не буду.
– Хорошо бы и всегда, – буркнул Ваня и удалился.
– Надо же, раскомандовался, – усмехнулась Люба. – Еще недавно постовым сержантом был, а теперь подполковникам замечания делает.
«Интересно, сколько ей лет?» – подумал Водорезов, оценив на сей раз не только фигуру и прическу Любы, но и ее звание.
– Потом… Не хочется рассказывать, но придется, – сказала следователь. – Мне стали угрожать. Поначалу мне это было до одного места, тем более что мне выделили персональную охрану – бойцов СОБРа. В один прекрасный день я возвращалась домой с работы, и мою машину обстреляли. Причем очень профессионально, два моих охранника погибли на месте. Два лейтенанта, которым еще не исполнилось и двадцати пяти. Я успела достать пистолет и дважды выстрелила, одного сумела зацепить. В руку, легко. Я его потом видела, бывшим опером оказался, некто капитан Карпиков, он же Карп… На мое счастье, рядом проезжала машина ДПС, и нападавшие предпочли ретироваться. Командир СОБРа клялся мне, что разыщет убийц своих пацанов, но его отослали в длительную командировку на Северный Кавказ, а вместе с ним лучших офицеров спецназа. Ну, а дальше в одной из столичных газетенок вышла статья, в которой говорилось, что милиция вершит беззаконие и произвол, не давая врачам спасать людей. А главным исчадием ада была представлена старший следователь Любовь Николаевна Дмитриева. Один из врачей, проходивших по делу, заявил в этой статье, что я его подвергала пыткам и унижениям. После этого у меня сняли охрану и в открытую пригрозили возбудить уголовное дело по факту превышения полномочий. А к моей дочери, прямо в школе, подошли какие-то ублюдки с бычьими шеями и наговорили ей всякой мерзости. После всего этого я окончательно сдалась, лично закрыла дело за отсутствием состава преступления. Погибшие ребята по-прежнему считаются без вести пропавшими, многих объявили скрывающимися от армии… С тех пор… Свободное время я провожу вот здесь! Николай, кто тебя заинтересовал?
– Так получилось, – сказал Водорезов, – что я тоже в свое время столкнулся с этим вашим Угрем. У него рожа дергается, точно извивается.
– А Максим Богданов? – тут же уточнил Яковлев.
– И он тоже.
– Кое-что начинает сходиться, – не задавая других вопросов, сообразил полковник. – Что скажешь насчет этого? – Юрий Сергеевич развернул перед Любой карту и вкратце изложил суть дела.
Он рассказал про побег и возможный дальнейший путь Богданова и Кизилова, а также об интересе к данному делу генерал-лейтенанта Каляева Александра Геннадьевича.
– Я бы на месте этого Максима Богданова отправилась к зятю Каляева, – ответила Люба.
– А дальше что бы ты сделала?
– Дальше… – Люба на некоторое время замолчала, ее рука потянулась было в сторону кармана с флягой, но остановилась. – Дальше я бы вынудила Мятликова дать правдивые показания, но… На словах, одним словом, это очень просто, а на деле… Не знаю, одним словом. Нужно ведь возобновить следствие и процессуальным путем доказать свою невиновность. Если это и в самом деле так! Смотрите, что у нас получается! Богданова и в самом деле подставили, каким-то образом на него надавили так, что на следствии и суде он признал свою вину. Находясь в заключении, он все тщательно продумал, составил план дальнейший действий, потом выбрал удобный момент…
– Все это так, – кивнул Яковлев. – Но что связывает его с Русланом Кизиловым? Ведь этот законченный бандюган в поход за справедливостью, да еще с риском для жизни, вряд ли отправился бы… Да и срок у него не слишком большой был.
– А как они вместе оказались?
– Тюремный беспредел, – махнул рукой Яковлев. – Местное начальство устроило себе развлечение, зрелище в стиле «гладиаторских боев». Отобрали наиболее физически подготовленных заключенных… Ну и устраивали себе зрелище. Самое смешное, что официально это называлось «художественной самодеятельностью», участие зэков в которой весьма поощрялось! Богданов ведь не «вышку», а двадцать пять лет схлопотал, поэтому его вместо острова Огненный кидали по разным «крытым»,[5] а поскольку зачислили в «гладиаторы», то он имел определенные послабления в режиме. Так же, как и Кизилов… Кстати говоря, Кизилов беспокоит меня больше Богданова. У него на воле свой отдельный интерес. И никак иначе.
– А могли они расстаться? Кизилов с Богдановым? Ну, если после успешного побега у них нет больше личных интересов? – спросил Николай.
– Могли. Но мне кажется, что в данный момент они вместе, – покачал головой полковник Яковлев. – Пока вместе.
– И это очень плохо! – вставила Люба.
– Правдолюбец и законченный отморозок, – кивнул Юрий Сергеевич. – Так при каких обстоятельствах ты и Богданов столкнулись со Сторожевым-Угрем?
Николаю не осталось ничего иного, как пересказать подробности той «встречи», ставшей, можно сказать, уже давней.
– Ну точно, тот самый, кого и ждали! Богданов Максим.
Максим получил болезненный, но терпимый удар в живот.
– А второй где?
– Слышь, урод, где твой второй? Кизил где?
Вопросы сыпались на Максима с разных сторон. Сам он был прикован к батарее за запястье правой руки и сидел на полу в не слишком удобной позе перед пятью амбалами бандитской внешности.
– А зачем нам второй? – переспросил тот, в котором Максим определил старшего. – Второго пусть менты ищут. Нам Богданов был сильно потребен. А это он и есть!
В левой руке старший мял розыскную ориентировку-распечатку с портретом Богданова. Правой же рукой бандит по-ковбойски вертел пистолет с глушителем. Тела Лени Максим не видел, но прекрасно понимал, что минуту назад с Забелиным отнюдь не шампанское пили. «Я не знаю, у кого ключи от наручников… Если бы узнать!» – думал в эту минуту Богданов.
– Ты ведь на клоуна учился? Так, Богданов? – продолжил старший.
– И что теперь? – спросил Максим, понимая, что появился шанс, что называется, «заболтать проблему».
– Вот развесели нас сейчас! Развеселишь – убивать не будем! А не развеселишь – в окно выбросим!
«Третий этаж, – мысленно отметил Максим. – Если руки и ноги не свяжут, шанс, в принципе, есть…»
– Ну так что? Будешь веселить? – не унимался бандит.
– Так я ж скованный, – кивнул на наручники Максим. – Не очень-то поклоунничаешь.
– А нам так как раз и интересней, – улыбнулся противник. – Ну-ка изобрази нам сальто! Тройное!
При этих словах остальные боевики направили на Максима оружейные стволы. Дескать, прыгай-клоунничай на здоровье, но лишних телодвижений не делай.
– Ну, сперва разговорный жанр, – как ни в чем не бывало начал «представление» Максим. – Идет конкурс «Мистер сексуальность». На подиум выходит невысокий толстый мужичок. Один из судей конкурса спрашивает другого:
«А этот что здесь делает?»
«А у него самый большой член».
«Это-то я вижу! А где он сам?»
«Любезная публика» отозвалась не сразу. Тот, что изображал из себя старшого, несколько секунд обдумывал услышанное, потом по-жеребячьи заржал, вновь закрутив на пальце пистолет с глушителем. Остальные тоже загыкали, немного опустив стволы.
– Это ты нас слабо рассмешил! – произнес главный. – Давай дальше и в том же духе!
– Пожалуйста, – кивнул Максим.
И в то же самое мгновение пистолет вылетел из рук главного. Удар был таким сильным и хлестким, что крепко привинченный глушитель полетел в одну сторону, а само оружие в другую. В следующую секунду пистолет вылетел и из рук боевика, стоявшего с правой стороны от главного. Он взмыл в воздух и в следующее мгновение оказался в свободной руке у «циркача». Вскинувшему свое оружие третьему боевику Максим тут же выстрелил в ногу, и тот с воем растянулся на полу. Главный получил удар ниже пояса, а «циркач» изловчился ухватить его за шею, притянуть к себе, превратив тем самым в живой щит. В скулу бандита уперся пистолетный ствол. Все это Максим исхитрился проделать одной рукой и не выронить при этом пистолет. А само «представление» заняло не более нескольких секунд.
– Ключ у тебя? – спросил Максим главного почти в самое ухо. – Ключ от наручников?!
Тот весьма поспешно кивнул.
– Медленно достаешь и отковываешь меня. Одно неправильное движение – башка твоя, как арбуз, разлетится! Остальным на пол!
Команды отдавались столь резким, не терпящим возражений голосом, что всем пятерым боевикам, включая раненного в ногу, пришлось повиноваться. Такое с боевиками случилось впервые.
– Точного местонахождения Максима Богданова и Кизила мы не знаем. – Люба решила подвести итог разговора. – У нас только гипотезы и предположения, – кивнула она на карту. – А вот местонахождение противников Богданова нам известно. Чтобы найти обоих беглецов, нам надо посетить тех, кто является их заклятыми врагами.
– Логично, – отозвался Николай, переглянувшись с седым полковником.
– Значит, надо нанести им визит, – произнесла свое последнее слово подполковник.
– Согласен, – кивнул Юрий Сергеевич. – Последнее время, Люба, ты выглядишь на редкость великолепно, – добавил он.
– Ты двести восемнадцатый, кто говорит мне этот дурацкий комплимент! – немного смутившись, сказала женщина. – С другой стороны, сбросить двенадцать лишних килограммов мне было не так-то просто… Искать этого вашего Богданова, должно быть, намного легче.
– Полнота тебе шла, – последнее слово осталось за старшим по званию.
6
Времени у Максима было очень немного. Леня Забелин и в самом деле был мертв. «Вот так тебе Угорь с Генрихом отплатили за службу верную!» – мысленно произнес Богданов. Для начала Максим выпустил пару пуль над бандитски стрижеными затылками, дав понять, что стреляет он не хуже, чем машет ногами и жонглирует оружием.
– Ты Генрих? – спросил Максим, направив ствол на того, что лежал на полу и зажимал ладонью раненую ногу.
– Н-нет…
– А где Генрих?
– З-зачем он т-тебе?
– Его очередь пришла.
– Генриха нет, в офисе остался.
– Поехали в офис.
– Все сразу? – спросил, не поворачивая головы, старший.
– М-да, пожалуй, нас и в самом деле будет многовато, – чуть подумав, протянул Максим. – Телефон Генриха! Быстро и в темпе!
Раненый медленно сунул руку в карман, вытащил мобильник, который Богданов поймал на лету в следующее мгновение. Затем раненый продиктовал номер, который надлежало найти в «телефонной книге».
– Сейчас проверим! – Максим вызвал нужный номер и через пару гудков услышал властный мужской голос.
– Это Генрих? – спросил Богданов.
– Да, – властный голос несколько изменился.
Видимо, предполагался совсем другой собеседник.
– Здравствуйте, Геня. Мальчик, зарубленный вами, а также родители его в ночных кошмарах не приходят?