Резонер Абдуллаев Чингиз

Глава первая

Он любил гулять по ночным городам. В последние годы это стало необходимостью, так как учащающиеся приступы непонятной меланхолии гнали его на улицу. И если прогулки по ночной Москве, даже в центре были не безопасны, то в других городах они доставляли истинное удовольствие. В Москве Вейдеманис и Кружков не раз просили Дронго не гулять по ночам или хотя бы брать с собой оружие. Но он отказывался, зная об иллюзии защищенности, когда в кармане пистолет, с которым чувствуешь себя сильным, но в конечном итоге все равно оказываешься слабым.

После своего последнего расследования в Севилье он задержался в Испании на несколько недель. В результате его разоблачения молодая женщина, которая ему так нравилась и с которой он был близок, в состоянии шока попала в больницу. Он чувствовал себя не просто скверно. Впервые в жизни ему было стыдно. И хотя разоблачение преступников было для него делом привычным, он чувствовал себя не лучшим образом. Врачи полагали, что лечение молодой женщине предстоит длительное – возможно, не один год. Впервые в жизни Дронго подумал, что его поиски истины могут обернуться негативной стороной. В душе он всегда полагал, что обличение Зла и есть его главная задача и он справляется с ней в меру своих сил. Однако оказалось, что на этом тернистом пути много неожиданностей, о которых он и не подозревал.

В тишине ночных улиц были слышны лишь его шаги. Было уже около двух часов ночи, когда он повернул к своему дому. И неожиданно услышал мягкие шаги – кто-то шел за ним. Дронго усмехнулся и замедлил ход. Не в его правилах было убегать от незнакомцев. Преследователь, немного замешкавшись, тоже замедлил шаги. Дронго пошел быстрее и услышал, что неизвестный почти побежал. Тогда Дронго резко свернул в переулок. Он знал здесь каждый закоулок, изучил все дворы и улочки за время своих ночных прогулок. Незнакомец снова замешкался. Он остановился, недоумевая, куда мог пропасть Дронго, а затем нерешительно пошел в переулок.

Дронго вышел ему навстречу.

– Напрасно ты ходишь за мной даже ночью, – негромко сказал он, узнав в темноте Леонида Кружкова.

Тот остановился и печально вздохнул.

– Я думал, вы меня не заметите.

Дронго шагнул ближе.

– Пока ты держался на некотором расстоянии, я тебя не видел, но когда ты решил подойти ближе, я услышал твои шаги. В такой тишине трудно остаться неуслышанным.

– Учту в следующий раз, – кивнул Кружков.

– У тебя семья, – укоризненно заметил Дронго, – и было бы гораздо лучше, если бы ты сейчас сидел дома. Два дня назад позвонил Вейдеманис, когда я ночью собирался пойти погулять. Вы с ним сговорились меня конвоировать?

– Не обижайтесь, – примирительно сказал Кружков, – вы же не берете с собой оружия. А ночью всякое может случиться. Тем более в Москве.

– Найму себе телохранителей, – улыбнулся Дронго. – Пойдем ко мне. И объясни, что случилось, почему вы оба нервничаете?

– Не знаю, – ответил Кружков, направляясь вслед за Дронго в сторону его дома. – Вейдеманис считает, что последние дни кто-то вас разыскивает. У вашего дома иногда дежурит БМВ седьмой модели, и в машине сидит мужчина лет сорока. Он дважды спрашивал про вас у дежурных охранников, но они ничего ему не сказали.

– А почему я узнаю об этом только сейчас? – нахмурился Дронго.

– Мы хотели сначала все сами проверить, мы не знаем, кто это такой. И номер машины не местный – зарегистрирована в Калининграде. Эдгар обещал узнать по своим каналам, но пока результатов нет. Поэтому решили подстраховаться. Вы же знаете, что у меня есть разрешение на ношение оружия.

Год назад Дронго открыл небольшой офис на проспекте Мира, куда клиенты могли прийти на консультации или предложить сотрудничество. В офисе обычно находились Леонид Кружков и Вейдеманис. Кроме того, у Дронго был офис в Баку, на улице Хагани, 25, куда для него приходила почта из других стран. Если незнакомец хотел встретиться, почему он не послал сообщение в Баку или не пришел в офис на проспекте Мира.

– Вы видели человека в БМВ? – поинтересовался Дронго.

– Видел, – кивнул Кружков. – Ему лет сорок, кавказская внешность. Небритый, глаза воспаленные. Может часами сидеть без движения, словно о чем-то думает. На него обратил внимание Эдгар. Этот тип однажды подъехал к вашему дому и ждал там почти шесть часов. Когда Вейдеманис к вам приехал, он сидел в машине. Эдгар несколько раз видел в окно, что он там. И даже позже, когда Вейдеманис уходил от вас, кавказец все еще сидел в машине.

– Я тоже кавказец, – напомнил Дронго. – Сколько я тебя учу и все бесполезно! Нельзя говорить «кавказец». Или «лицо кавказской национальности». Человек может быть с характерной кавказской внешностью. Или славянской. Или скандинавской. Но среди кавказцев много разных народов. Не так сложно отличить одного от другого, если быть внимательнее. Теперь скажи, на кого он похож?

– На грузина или армянина, – сразу ответил Кружков. – У него большие глаза. Крупный нос. Усов нет. Головной убор он не носит, хотя немного лысоват.

– Он один следил за мной или с ним был кто-то еще?

– Один. Больше мы никого не видели.

– Странно, – задумчиво произнес Дронго. – Если это убийца, то почему ведет себя так неосторожно? Шесть часов проторчать у моего дома! И сидеть в машине, номер которой вы уже знаете. Нет, на убийцу он явно не похож. И если следит за мной, почему делает это так открыто и глупо?

– Мы тоже ничего не понимаем. Поэтому решили, что будем гулять с вами по очереди.

– Нужно было мне все рассказать, – хмуро заметил Дронго. – И вообще давай договоримся на будущее: вы никогда и ничего не будете от меня скрывать.

– Но мы пока ничего не знали… – снова попытался оправдаться Кружков.

– Уже знаете, – прервал его Дронго, – а теперь пойдем домой, и я тебе вместо чая дам что-нибудь покрепче. Иначе ты простудишься и заболеешь. А меня потом будет мучить совесть, что ты заболел из-за меня.

Кружков ушел через полчаса после того, как они вместе поднялись в квартиру.

Дронго подошел к окну и долго смотрел на улицу. Затем опустил стальные жалюзи и прошел в кабинет. Было уже три часа ночи, и он не собирался звонить Эдгару, точно зная, что тот давно спит. Поэтому он принял душ после прогулки и тоже пошел спать. Утром он, проснувшись довольно поздно, сразу набрал номер телефона Вейдеманиса.

– Доброе утро, – мрачно поздоровался Дронго.

– Судя по твоему голосу, ты вчера разоблачил Леню Кружкова, – понял Вейдеманис.

– А судя по твоему голосу, ты чувствуешь себя виноватым, – парировал Дронго. – Когда ты говоришь больше трех слов, я понимаю, что ты нервничаешь. Можешь объяснить, что происходит?

– Если бы я знал, я бы не стал ничего скрывать. Но я ничего не знаю. Ничего не могу понять.

– Это не телефонный разговор, – сказал Дронго, – давай-ка лучше ко мне. Я тебя жду. Пока ты приедешь, я успею побриться.

Эдгар приехал через двадцать минут. Он был в мокром плаще – на улице моросил дождь. Повесив плащ, Вейдеманис прошел на кухню. У него было здесь любимое место в углу, где он мог сидеть часами, молча слушая своего друга. Дронго иногда думал, что нуждался именно в таком человеке, способном выслушивать его откровения.

Дронго уселся напротив и внимательно посмотрел на Вейдеманиса.

– Только не говори, что ты хотел устроить мне сюрприз, – начал он.

– Не скажу.

– Тогда, почему ты мне ничего не говорил?

– Я не мог понять, что происходит. И не хотел тебя расстраивать. Ты и так приехал из Севильи сам не свой.

– Это все, что ты мне можешь сказать?

– Нет, не все. Ты и так работаешь за нас всех. Это ты проводишь расследования и находишь преступников. А мы с Кружковым только изображаем деятельность. И получаем твои деньги. Мне хотелось как-то помочь тебе. Немного разгрузить, если хочешь…

– Ты произнес целую речь, – пробормотал Дронго, – значит, ты не прав. И прекрасно это знаешь. Теперь скажи, что удалось узнать об этом «наблюдателе»?

– Ничего. Я пока не понимаю, что происходит. С одной стороны, он дважды приезжал к твоему дому и «дежурил» здесь по пять-шесть часов. А с другой, его видели у нас на проспекте Мира. Значит, он знает куда нужно обращаться. Охранник в вашем доме говорил с ним и посоветовал обратиться по другому адресу. Тем не менее, этот тип к нам не пришел. Значит, здесь что-то другое. Ему нужна не твоя помощь. Ему нужен именно ты.

– Но на убийцу он не похож. Убийца не стал бы беседовать с охранником и шесть часов сидеть у дома.

– Верно. Но, возможно, ему поручили наблюдать за твоим домом.

– Неужели против меня могут действовать дилетанты?

– А сейчас эпоха дилетантов, – в сердцах сказал Вейдеманис, – ты ведь знаешь это лучше меня. Когда начали разваливать государство, КГБ и МВД, профессионалы оттуда ушли. Сейчас и в политике, и среди киллеров сплошь дилетанты. Поэтому ты не удивляйся таким методам.

– Шесть часов, – напомнил Дронго, – и его никто не сменил. Нет, он не похож на пособника киллеров. Скорее, здесь что-то другое, чего мы пока не можем понять.

– Мы проверили его автомобиль. БМВ был приобретен в Калининграде два года назад на имя неизвестного Владислава Лешкова. Я попросил наших друзей проверить данные по компьютеру. Автомобиль чистый, куплен на законных основаниях. Лешков – бизнесмен. Живет в Калининграде. Его автомобиль перегоняли через Литву в прошлом году. Доверенности он никому не выдавал.

– И за рулем сидел Лешков?

– Конечно, нет. Я же сказал: за рулем был человек с характерной кавказской внешностью. Я его видел и не мог перепутать. И главное, я вчера получил фотографию Лешкова. Это не он был в машине, тут нет никаких сомнений.

– Тогда нужно обратить внимание сотрудников ГАИ на человека за рулем краденого автомобиля, – в сердцах сказал Дронго.

Он поднялся, чтобы приготовить чай для себя и кофе для своего напарника.

– Я пытаюсь узнать, почему автомобиль Лешкова находится у твоего дома, – пояснил Эдгар. – Лешков возглавляет небольшую компанию по перепродаже цветных металлов на Запад, в основном в Германию и Польшу. У него неплохие связи в Москве. Много знакомых бизнесменов. Здесь у него есть квартира. Может, он просто одолжил кому-то свой автомобиль и не успел оформить доверенность?

– Надеюсь, ты шутишь, – пробормотал Дронго. – Я думаю, нужно проверить его соседей и деловых партнеров. Кому попало он бы не отдал такой дорогой автомобиль. И если он до сих пор не заявил об угоне, значит, вполне доверяет этому «похитителю».

Вейдеманис кивнул в знак согласия:

– Мы так и думали, – коротко сообщил он.

Дронго принес в кабинет чашечку кофе для своего друга и кружку чая для себя, поставил их на столик и снова уселся напротив Вейдеманиса.

– Давай договоримся на следующие сто лет, – устало сказал он, – мы с тобой напарники и компаньоны. Поэтому не нужно считать, кто работает больше. Мы работаем вместе, поэтому ты получаешь свою часть гонорара. Не больше и не меньше. Никогда больше не поднимай эту тему. Мне было бы трудно работать без таких помощников, как вы.

Вейдеманис молчал. Он выпил кофе и отставил чашечку.

– Значит, договорились, – закончил Дронго, – а теперь давай подумаем, кто это может быть и зачем он сюда приезжает. Если этот человек точно знает, куда ему можно обратиться, но упрямо появляется у моего дома, значит, он не решается появиться в вашем офисе. И тогда мне важно знать – почему? Либо у него какое-то секретное дело, и он боится разглашать его. Либо есть причины, мешающие ему появиться в вашем офисе. Какие причины? И почему он ездит на машине Лешкова?

– Мы все узнаем, – пообещал Вейдеманис. Потом, взглянув на Дронго, тихо добавил: – Вместе узнаем.

После того как у Вейдеманиса удалили часть легкого, он говорил свистящим шепотом и довольно тихо.

Дронго, взяв его чашку, спросил:

– Хочешь еще кофе?

– Да, – кивнул тот.

Дронго прошел на кухню, чтобы включить кофейник. И вдруг услышал за спиной спокойный голос Эдгара. Его напарник смотрел в окно.

– У дома стоит тот самый БМВ, – коротко сообщил он. И, вглядываясь в окно сквозь пелену дождя, негромко добавил: – Я не вижу отсюда, кто сидит в машине.

Дронго отставил кофейник и подошел к Вейдеманису.

У подъезда стоял серебристый БМВ. Дронго нахмурился. Если неизвестный позволяет себе вести себя так нагло… Но он не успел додумать до конца свою мысль. Передняя дверца открылась, и из салона вышел мужчина.

– Это он, – кивнул Вейдеманис, – тот самый человек, который за тобой следит.

Глава вторая

Дронго смотрел на незнакомца. Сверху трудно было различить черты его лица. Неизвестный был одет в кожаную куртку и темные брюки. Под курткой был свитер. Человек растерянно приглаживал редкие волосы на голове и, подняв голову, смотрел на окна дома, явно не зная, какие именно ему нужны. Очевидно, незнакомец знал адрес, но не имел понятия, на каком этаже живет Дронго. В их доме охрана не пускала посторонних даже во двор.

– Он не похож на убийцу, – задумчиво сказал Дронго. – Кажется, я видел его недели две назад. Я вот так же смотрел в окно и удивился, что этот человек долго стоит у автомобиля, глядя на наш дом.

– Ну вот видишь, – мрачно произнес Эдгар. – Может, он ненормальный или больной. Может, он считает тебя виноватым в каком-то поступке, направленном против него. Я думаю, нужно позвонить в милицию и попросить проверить его автомобиль.

– Не нужно, – Дронго все еще смотрел на незнакомца. Наконец он решительно повернулся к напарнику: – Нет, он не собирается меня убивать. И вряд ли приезжает сюда, чтобы наблюдать за моей квартирой. Скорее, ему нужна встреча со мной.

– Тогда почему он не хочет появиться у нас на проспекте Мира или отправить письмо в Баку? – поинтересовался Вейдеманис. – Мне кажется, нам нужно его проверить.

– Не нужно, – Дронго повернулся и пошел одеваться.

– Ты рискуешь, – напомнил Эдгар. – Я бы не стал к нему выходить. Мы о нем ничего не знаем кроме того, что этот автомобиль ему не принадлежит. Не нужно к нему спускаться. Будет лучше, если я сам с ним поговорю.

– Он не станет с тобой разговаривать, – возразил Дронго, надевая куртку. – Мне кажется, он ищет именно меня. Иначе он давно бы появился в офисе. Если ему удалось узнать, где я живу, он мог узнать, где меня еще можно найти. И, наконец, если он точно знает, что это мой дом, почему он ничего не сказал охранникам? Они могли передать мне его письмо или какое-то сообщение. Мне кажется, мы немного переборщили со своими страхами. Ничего страшного не случится, если я к нему спущусь.

– Где твое оружие? – поинтересовался Вейдеманис.

– В кабинете. Ты ведь знаешь, где лежит пистолет.

– Он заряжен?

– Нет, конечно.

– Ты разрешишь мне воспользоваться твоим оружием?

– Как хочешь.

Эдгар прошел в кабинет, достал из письменного стола коробку с пистолетом. Это был «магнум», подаренный Дронго его друзьями из нью-йоркской полиции. Вейдеманис достал патроны, зарядил оружие, снял пиджак, достал кобуру и надел на себя, затем надел пиджак, убрал пистолет в кобуру, после чего посмотрел на друга.

Дронго неодобрительно покачал головой:

– Кажется, это ты мне говорил, что оружие не способно решить ни одного спора?

– Возможно, – согласился Эдгар, – но я не хочу, чтобы тебя убили у меня на глазах. Мы пойдем вниз вместе. И я буду тебя страховать. Конечно, я стреляю не так хорошо, как ты. Но если понадобится, сумею тебя защитить. И еще. Я выйду первым и проверю обстановку.

– Сказывается твое кагэбэшное прошлое, – проворчал Дронго. Неожиданно он улыбнулся: – Вообще-то, мне очень приятно. Я отвык от подобной заботы. Уже давно…

Вейдеманис мрачно посмотрел на него. Потом осведомился:

– Когда приедет Джил?

– Не знаю. Она обещала позвонить. Ты думаешь, мне не хватает именно ее?

– Я ухожу, – не ответил на вопрос Эдгар.

Он вышел в прихожую, надел плащ и молча вышел за дверь. Дронго улыбнулся. Конечно, Вейдеманис был прав, и он нарочно его дразнил. Нужно понаблюдать сверху, как поведет себя незнакомец. Он снова подошел к окну.

Вейдеманис появился рядом с машиной, но незнакомец, увидев его, отвернулся. Очевидно, неизвестного не интересовал никто, кроме Дронго. Эдгар сделал круг вокруг автомобиля, затем огляделся. Все было спокойно, лишь незнакомец волновался. Он поминутно вытирал ладонью потное лицо и смотрел вверх, словно ожидая увидеть чудо. Вейдеманис еще раз прошел мимо машины. И вдруг незнакомец обратился к нему:

– Извините, вы живете в этом доме?

– Д-да, – чуть помедлив кивнул Эдгар.

– Вы не знаете, где живет господин Дронго? – вдруг спросил неизвестный.

– Что? – Вейдеманис изобразил на своем лице изумление. – Какой Дронго? Это его фамилия? Как его зовут?

– Мне он известен как Дронго.

– Нет, не знаю, – развел руками Эдгар. – До свидания.

Дронго видел, что они разговаривают. Но о чем? Решив, что далее знакомство откладывать не следует, он вышел из квартиры. Спустившись вниз, он прошел не через главный выход, а с другой стороны, где была калитка для подобных случаев, когда жильцы дома хотели выйти незаметно. Он обошел забор и начал приближаться к БМВ. Незнакомец сидел в машине, глядя наверх. Дронго оглянулся. Все было спокойно. Эдгар кивнул ему. Ничего опасного он не обнаружил, если не считать странной саму ситуацию и неизвестно откуда появившегося незнакомца. Сделав еще несколько шагов, Дронго вдруг открыл заднюю дверцу автомобиля и сел в салон на заднее сидение. Незнакомец, обернувшись, вздрогнул.

– Добрый день, – сказал Дронго, – кажется, вы ищете именно меня.

У неизвестного было рыхлое одутловатое лицо. Крупный нос, большие печальные в красных прожилках глаза, мешки под глазами, редкие темные волосы, небритое лицо.

– Кто вы такой? – спросил неизвестный, но вдруг догадавшись, раскрыл рот от изумления: – Вы господин Дронго?

– Меня обычно так называют, – кивнул Дронго. – Что вам нужно? Почему вы меня ищите?

– Я хотел с вами встретиться, – признался все еще не пришедший в себя от изумления неизвестный. – Мне сказали, где вы живете, и поэтому я несколько раз приезжал сюда. Но охранники меня не пустили. Они даже не стали со мной разговаривать.

Дронго заметил на руке неизвестного кольцо с крупным бриллиантом. Он чуть нахмурился. Такое кольцо могло стоить не менее десяти тысяч долларов. Кроме того, на руке у мужчины были часы «Картье». Ошибиться было невозможно. Это были очень дорогие часы. Но сам вид собеседника внушал скорее жалость. Двухдневная щетина, растрепанные волосы, мятая рубашка, выглядывавшая из-под свитера. Хотя кожаная куртка наверняка куплена в Париже или Милане…

– Что вам нужно?

– Я хотел… Мне нужно… Мне нужно с вами поговорить, – сбивчиво ответил неизвестный.

– Как вас зовут?

– Извините, что не представился. Левон. Левон Арзуманян. Мы с вами земляки. Я тоже из Баку.

– Ясно. Давайте выйдем из машины и, если вы не возражаете, поднимемся ко мне. Так будет удобнее разговаривать.

– Нет, нет, конечно, не возражаю. Я вас так долго искал. Так искал…

Дронго вышел из салона автомобиля, следом вылез Арзуманян. Едва захлопнулись дверцы машины, как за спиной Дронго появился Вейдеманис. Арзуманян обернулся и, увидев Вейдеманиса, удивленно спросил:

– Вы тоже с нами?

– Чтобы нам не было скучно, – пошутил Дронго.

Арзуманян неожиданно улыбнулся.

– Вас очень хорошо охраняют. Я разговаривал с этим человеком, спрашивал про вас.

Они прошли мимо будки охранника и, войдя в дом, направились к лифту. Арзуманян шел молча. Когда они вошли в квартиру, гость снял куртку и наклонился, чтобы снять обувь. В бакинских квартирах на полах обычно лежат дорогие ковры, и гости, зная об этом, всегда разуваются.

– Не нужно, – остановил его Дронго, – я люблю гостей больше, чем свои полы. Идемте в кабинет, там и поговорим.

Усадив Арзуманяна в кресло, где обычно сидели посетители, Дронго устроился в кресле напротив, а Вейдеманис занял место на диване, откуда ему было удобнее следить за гостем. Тот неожиданно спросил:

– Это ваш телохранитель?

– Нет, это мой друг и напарник, от которого у меня нет секретов, – пояснил Дронго.

Он заметил, что Эдгар смотрит на обувь гостя. Нечищеные поношенные туфли когда-то были довольно дорогой обувью. Очевидно, в последние месяцы их хозяин не обращал внимания на свой внешний вид.

– Почему вы меня искали? – спросил Дронго.

– Мне рекомендовали вас как лучшего специалиста… специалиста по вопросам организованной преступности, – ответил Арзуманян. – Я вас долго искал…

– Кто дал вам мой адрес?

– Один из моих друзей, Лешков. Он работает в Калининграде, но у него есть квартира в Москве. Мы живем на Ленинском проспекте, в одном доме. Я приехал на его машине. Он оставил мне ключи…

Дронго нахмурился. Когда гость сразу вызывает недоверие, это всегда неприятно. Почему Арзуманяну нужно было брать автомобиль своего соседа, учитывая, что его часы и кольцо могли потянуть сразу на два дорогих автомобиля.

– У вас нет своей машины? – поинтересовался Дронго.

– У меня четыре автомобиля, – ответил Арзуманян, – но я посчитал, что будет лучше, если я приеду к вам не на своей машине. Чтобы никто не узнал о нашей встрече.

– Ясно, – Дронго кивнул головой и взглянул на Вейдеманиса.

Значит, с Лешковым они разобрались. Теперь ясно, почему Арзуманян появлялся у дома на машине своего соседа.

– У меня в последние месяцы были неприятности, – словно через силу выговорил Арзуманян, – поэтому я решил, что нужно приехать на машине Лешкова. Он знал, где вы живете, но не знал номера вашего телефона и номера квартиры. Да я и не хотел расспрашивать. Поэтому я несколько раз приезжал сюда и ждал, когда вы появитесь. Мне описали, какой вы из себя, и я думал, что не перепутаю вас с другими. Вас с вашим ростом и внешностью трудно с кем-то спутать. Теперь я понимаю, что был наивен. Я не учел, что у вас могут быть друзья и помощники. Наверное, меня видели, когда я вас ждал…

– Зачем вы меня искали? – перебил его Дронго.

– Мне нужна ваша помощь, – вздохнул Арзуманян. – Мне говорили, что вы лучший эксперт в мире, самый лучший…

– Подождите, – вновь перебил его Дронго, – вы еще успеете сказать мне комплименты. Что именно вам нужно?

– Я хочу, чтобы вы расследовали одно преступление, – мрачно выдавил из себя Арзуманян и, взглянув на Вейдеманиса, неожиданно спросил: – Здесь можно курить?

– Нет, – ответил Дронго, – у меня не курят. Дело в том, господин Арзуманян, что я не веду частных дел. Иногда я провожу расследование по просьбам моих друзей, но это бывает крайне редко. И я не уверен, что готов выполнить вашу просьбу…

– Я вам заплачу, я готов заплатить любой гонорар.

– Вы меня не поняли, – снова попытался объяснить Дронго, – я не веду дел частных клиентов. Это не мой стиль. Что вы от меня хотите? Расследовать преступление? В Москве достаточно частных детективных агентств. Вы можете обратиться к ним. Или подать заявление в прокуратуру.

– В прокуратуру, – горько усмехнулся Арзуманян.

Он достал из кармана куртки пачку сигарет и зажигалку. Затем посмотрел на Дронго и, вспомнив о запрете, положил сигареты с зажигалкой на столик перед собой.

– Извините, – вздохнул он, – я думал, вы меня поймете.

– Ваш друг не сказал вам, что у меня есть офис на проспекте Мира, куда вы могли обратиться? – поинтересовался Дронго.

– Я об этом знаю, – Арзуманян вздохнул еще тяжелее, – и у вас есть еще филиал фирмы в моем родном Баку. Но вы же понимаете, что я не мог туда обращаться. Мы бежали из Баку летом восемьдесят девятого, за полгода до январских событий. Как я, со своей армянской фамилией, мог отправить туда письмо? Или обратиться в ваш офис на проспекте Мира? Вдруг там будут ваши земляки? Что мне им объяснить? Что я, армянин, пришел просить у вас помощи?

– Вы считаете, что я могу вам отказать только потому, что вы армянин? – нахмурился Дронго.

– Нет, конечно. Вы же нормальный человек. Но среди ваших земляков может оказаться человек, родственники которого пострадали во время карабахского конфликта. Я не хотел бы создавать вам дополнительные проблемы.

Дронго и Вейдеманис переглянулись.

– Какое у вас дело? – недовольно спросил Дронго, – и учтите, что мне не нравятся подобные намеки. Я делю людей на две категории: на нормальных людей и подлецов. И никогда не делю по принципу национальности.

– Мне об этом говорили, – Арзуманян снова тяжело вздохнул и посмотрел на сигареты. Было заметно, что ему хочется курить.

– Можете курить, – разрешил Дронго. – И расскажите мне о вашем деле. Может быть, я смогу вам порекомендовать, к кому обратиться.

– Нет, – упрямо сказал Арзуманян, – мне нужны именно вы.

Он достал сигарету и щелкнул зажигалкой.

Вейдеманис поднялся и вышел на кухню, затем он вернулся с пепельницей и поставил ее на столик. Подойдя к окну, он открыл его, чтобы проветрить кабинет.

– Дело в том, что два месяца назад меня хотели убить, – проговорил Арзуманян. – Я руководитель небольшой компании. После того как я перевез семью из Баку в Москву, у меня неплохо пошел бизнес. Может, вы слышали про нашу «Гарант-компанию», мы занимаемся страхованием в нефтегазодобывающей отрасли. На сегодняшний день наша компания – одна из самых крупных в Москве.

– Продолжайте, – сказал Дронго.

– Когда мы переехали в Москву, моему сыну было всего три года, а дочери два, – было заметно, как Арзуманян волновался. – Тогда все приходилось начинать с нуля. Вы, наверное, помните это время. Деньги обесценивались, никто ни во что не верил. Я после отъезда из Баку вообще никому больше не доверял… В общем, мы приехали в Москву и начали с нуля. А в Баку я был заместителем директора института геологии, у меня уже была готова докторская диссертация. Пришлось все бросить. Но связи с геологами остались. По всему Советскому Союзу. А через них – с нефтяниками и газовиками. Люди мне поверили, и я начал работать. Мы начали страховать нефтегазодобывающее оборудование, и дело пошло. Уже через три года я купил хорошую квартиру в Москве, потом дом под Москвой, потом квартиру в Лондоне. Хотя сейчас я думаю, что отказался бы от них, лишь бы снова вернуться в восемьдесят девятый и никуда не уезжать из моего города, – неожиданно пожелал он сам себе и резко, с силой ткнул сигаретой в пепельницу.

Вейдеманис слегка нахмурился. «Может, этот бизнесмен просто больной человек?» – подумал он.

Дронго внимательно наблюдал за гостем. Арзуманян, чуть успокоившись, достал вторую сигарету.

– В общем, все было нормально. И я, дурак, думал, что все так и должно быть. Даже в августе девяносто восьмого, когда все начали терять деньги, мы сохранили свою компанию. Большая часть наших денег была размещена в зарубежных банках, откуда мы страховали покупаемое оборудование, поэтому мы пережил дефолт не так тяжело, как остальные. А потом у меня начались неприятности с одной крупной нефтяной компанией. Они требовали дополнительных уступок, а я не мог пойти им навстречу. Сначала мне угрожали, а потом…

Он вытер потное лицо.

– Если бы я точно знал, кто это сделал, если бы я только знал! – он заметно волновался, глядя на Дронго мутными, покрасневшими глазами. – Они решили меня убрать. Дождались, пока я приеду на дачу. Двое убийц ждали меня у поворота. Обычно я приезжал на дачу один, с водителем и телохранителем. Но в тот день я взял с собой семью и отпустил телохранителя – у него сестра выходила замуж. Откуда я мог знать, что он оказался предателем и нарочно назначил свадьбу сестры именно на этот день?

Арзуманян тяжело вздохнул, затем продолжил:

– Я сидел рядом с водителем. Мы подъезжали к дому, когда на дорогу выбежали неизвестные в масках. И когда они подняли автоматы, я все понял. Крикнул жене и детям, чтоб легли на сидение. Конечно, они ничего не поняли. Убийцы видели, что в машине сидят дети. И все равно открыли стрельбу.

Гость сглотнул слюну. Потушил вторую сигарету. Он очень нервничал, поэтому тушил сигареты, едва докурив их до половины.

– У меня был с собой пистолет. Но я не успел его достать. Водителя убили сразу. Меня ранили в плечо и в ногу. Я успел открыть заднюю дверцу, чтобы помочь выбраться своим, и в этот момент убийцы попали в бензобак…

Он замолчал и закрыл глаза. Мрачный Вейдеманис посмотрел на Дронго. Тот, словно окаменев, ждал окончания рассказа.

– Жена и дочь погибли сразу, – продолжал Арзуманян, не открывая глаз, – сына я успел вытащить. Он сильно пострадал – ожоги семидесяти процентов кожи. Врачи уже два месяца делают все возможное, чтобы его спасти. Сейчас я договорился с одной из больниц в Англии, где делают пересадку кожи. Говорят, что у малыша есть шанс. Если я жив до сих пор, то только потому, что верю, что спасу его. Иначе давно бы умер от разрыва сердца. Или пустил бы себе пулю в лоб.

Он всхлипнул. На глазах появились слезы. Он открывал рот, пытаясь произнести следующую фразу, но вместо этого лишь выдыхал воздух. Вейдеманис быстро поднялся и принес ему стакан воды. Арзуманян залпом выпил воду и дрожащей рукой поставил стакан на столик.

– Уже два месяца, – прошептал он, – два месяца я думаю как его спасти. И хочу отомстить. Я хочу знать, кто стрелял. Я хочу найти этих людей и наказать. Мне больше ничего в жизни не нужно. Только найти и наказать этих подонков. И тех, кто стоял за ними.

Дронго молчал. Вейдеманис видел, как сузились его зрачки. Он уже знал, что Дронго не откажет. Это было бы не в его правилах. Перед ними сидел человек, у которого произошло страшное, невообразимое, непереносимое горе. Человек пострадал столь ужасно, что никакие будущие страдания уже не могли его испугать. Но Арзуманян неправильно понял молчание Дронго.

– Вот они, – неожиданно сказал он, доставая из кармана рубашки под свитером смятую фотографию. – Я каждый день на них смотрю. У меня вся квартира в их фотографиях. Мне кажется, что я с ними разговариваю, что они еще живы.

Он протянул фотографию Дронго. С карточки на него смотрели улыбающиеся женщина и двое детей. Дронго мрачно смотрел на карточку. Неожиданно Арзуманян отодвинул столик и упал на колени. В этом было нечто непередаваемо страшное, когда взрослый мужчина стоял на коленях и умолял о помощи.

– Я знаю, что вы можете мне отказать, – сказал дрожащим от волнения голосом Арзуманян, – я все понимаю. Вам, наверное, не хочется иметь со мной дело. Но я вас умоляю. Ради моей семьи, ради моего сына, который еще может выжить. Я не могу жить, пока эти мерзавцы ходят по земле, дышат с нами одним воздухом. Я не могу умереть спокойно. На том свете я увижу свою жену, и она спросит меня, почему я не нашел этих негодяев. Помогите мне, помогите!

Он неожиданно громко заплакал. Было очевидно, что он теряет контроль над собой.

Дронго положил фотографию на столик. Эдгар смотрел на него, уже точно зная, что он ответит. Дронго поднялся. У него был мрачный, сосредоточенный вид.

– Встаньте, – сурово сказал он. – Я найду этих нелюдей, чего бы мне это ни стоило.

Арзуманян захлебнулся воздухом, судорожно втягивая его в себя. Дронго протянул ему руку, и он поднялся.

– Люди борются со Злом не потому, что рассчитывают победить, – неожиданно сказал Дронго, – победить Зло часто невозможно, и нормальные люди это хорошо понимают. Но они бросают вызов злу именно потому, что не могут жить рядом с ним, не могут жить иначе. Садитесь, Левон, с этой минуты ваше дело стало и моим личным делом.

Глава третья

Гость еще несколько минут приходил в себя. Дронго терпеливо ждал, пока Арзуманян докурит очередную сигарету. Когда гость потушил ее, он спросил:

– Откуда вы узнали о предательстве своего телохранителя?

– Его убили на следующий день. Дождались, когда он выйдет из дома, и застрелили. Следователь считает, что работали профессионалы.

– Кто ведет следствие?

– Наша межрайонная прокуратура. Старший следователь Гордеев. Неплохой парень, но у него ничего не выходит, хотя прошло уже больше двух месяцев. Однако ему удалось выяснить, что мой бывший телохранитель сам просил сестру назначить день свадьбы именно на то число, когда меня пытались убить. Гордеев считает, что он сдал меня убийцам, но те убрали его, чтобы не оставлять следов.

– Логично, – кивнул Дронго, – хотя от этого не легче. И с тех пор следствие совсем не продвинулось в расследовании преступления?

– Какие-то детали им становятся известны… Нашли автоматы, маски… Отпечатки пальцев одного из возможных убийц. Гордеев говорит, что этот убийца не проходит у них по картотеке. Значит, либо бывший военнослужащий, либо бывший сотрудник правоохранительных органов. Какая мне разница, кем он был в прошлом. Меня интересует, где он сейчас. И кто были те двое, которые стреляли в машину. Они ведь стреляли метров с десяти и не могли не видеть, что там дети. Я знаю, что у бандитов есть свой кодекс чести. Но такое… – Арзуманян сжал кулаки. – Я их удавлю собственными руками. Это же беспредел! Даже киллеры не стреляют в детей. У них тоже есть свой «кодекс чести».

– Какая честь у подонков, – поморщился Дронго. – Значит, Гордеев говорил вам, что найденные отпечатки пальцев не проходят по картотеке МВД. Верно?

– Кажется, так, – Арзуманян вздохнул и потушил сигарету. – Вы извините, что я так много курю.

– Ничего, – ответил Дронго, – я понимаю. А теперь скажите, кого именно вы подозреваете. Вы ведь наверняка знаете, кто мог быть заказчиком.

– С чего вы взяли? – нахмурился Арзуманян.

– Догадался. В девяноста девяти случаях из ста объект нападения знает, кто его «заказал». Другое дело, что в случае «успеха» он уже не может поделиться своим знанием со следователями. А вы, очевидно, не спешили делиться?

– Не спешил, – признался Арзуманян.