Я клянусь тебе в вечной верности Сакрытина Мария

–Глупый мальчик, меня не берут яды. Я, бездна забери, чародейка, – она опустила взгляд. – Но я всё равно не хочу тебя убивать. С тобой мне было… тепло. Так что скажи, куда тебя отправить, глупый мальчик? В Мальтию к Лансу? Хочешь? Только убирайся, и я про тебя забуду.

Я накрыл её ладонь своей.

–Знаешь, богиня, я столько раз жалел, что не убил тебя тогда, когда ты лежала, обессилевшая, на лесной тропе. Я ведь хотел. Тогда это было много легче, чем сейчас. Сейчас же тебя просто жаль.

Чародейка вскинулась – и закашлялась. Закрывая одной рукой рот, второй она схватила меня за воротник.

Брошь целителя полетела на пол.

–Ты!

Кольцо Виттория обожгло палец, но я не оцепенел и ещё успел, отвлекая, плеснуть ей вином в лицо и схватиться за спрятанный в камзоле кинжал. А потом всё завертелось, завизжало – второй раз портал оказался ничуть не лучше первого.

…Я лежал на ступенях – голова гудела, глаза резало от яркого света. Потом, когда с трудом поднялся, понял, что меня, похоже, забросило в чей-то очень богатый особняк или даже замок – громадная хрустальная люстра над головой, сотни серебряных подсвечников, панели дорогого дерева, украшенные резьбой и лаком, лестница, на которой я лежал, мраморная, с прихотливыми позолоченными перильцами и пушистым ковром на ступенях, – всё это могло принадлежать какому-нибудь весьма состоятельному лорду. Интересно только кому?

Ковёр хорошо заглушал шаги – я не слышал, как ко мне подошли, пока не почувствовал лёгкое прикосновение к руке. И только тогда, отпрыгивая, обернулся, отведя руку с кинжалом. Хорошо, что ударить не успел, – позади меня стоял ребёнок. Маленький, меньше Валерия, одетый в красиый зелёный кафтанчик на южный манер. Он смотрел куда-то сквозь меня, и я сначала машинально отметил, что его лицо мне кажется странно знакомым. И лишь пару мгновений спустя сообразил: он меня не видит. Светло-карие глаза смотрели в никуда, стеклянно, как смотрят слепые.

Я аккуратно убрал кинжал, стараясь не шуметь. Надо было найти выход, пока не сбежались слуги: ясно же, что мальчик – сын хозяев. Только бы ненароком его не напугать, чтобы шум не поднял…

–Папа?

Я осторожно отступил на пару ступенек вниз, не зная, что делать. Стоило мне заговорить, и мальчик сразу бы понял, что, мягко говоря, обознался, и уж точно бы испугался, не дай боги, закричал… Маленький ведь ещё, лет пять…

В голове мелькнула невозможная догадка (но зачем чародейке отправлять меня к своему сыну?), когда мальчик тем же тихим голосом произнёс:

–Папа, куда ты? Я так долго тебя звал, а ты всё не слышал… Почему ты сейчас уходишь?

И, держась за перила, пошёл ко мне. Я – от него. Так мы спустились пару пролётов – я лихорадочно пытался придумать, как быть. Но понимал лишь одно: пора сваливать. И быстро.

За круглым витражным окном вдруг что-то грохнуло, дом вздрогнул, ступеньки завибрировали, и мальчик, запнувшись, хватаясь за перила, покатился вниз.

Я поймал его, не рассуждая, что, бездна забери, зря я это делаю. Если он завопит, а его настоящий отец увидит, как я его держу, извинениями точно не отделаюсь… И чем, демоны и бездна, они там так гремят?!

Мальчик дёрнулся и вдруг потянулся к моему лицу – тонкие пальчики быстро ощупали мой лоб, губы, подбородок.

–А мы и правда похожи, – вдруг с гордостью объявил он. – Мама всегда говорила, но я не понимал. Похожи же, да?

По лестнице, поскуливая, метнулась чёрная тень, и мальчик, вывернувшись из моих рук, загородил ей дорогу.

–Волк, всё хорошо, это мой папа наконец-то пришёл…

Демон чародейки уставился на меня ярко-синими глазами и заскулил пуще прежнего, а потом обогнал нас, глянул вниз и зарычал.

–Он говорит, сюда идут плохие люди, – сообщил мальчик, крепко держась за мою руку. – Говорит, они ломают дверь.

Судя по звукам – скорее взрывают. Пол снова завибрировал, люстра под потолком зазвенела, раскачиваясь.

Витторий говорил, что его люди будут штурмовать замок чародейки – Дар, кажется. Около полуночи, когда я должен буду уже дать ей ту траву. И если она действует, то замок уже не будет неприступен…

Я подхватил мальчишку на руки.

–Ты Никки, да?

–Конечно, – удивлённо отозвался мальчик. – А ты что, не знаешь? Почему ты…

Спускаться вниз было нельзя, оставаться на лестнице – тем более. Если только…

–Тут есть где спрятаться? – перебил я. – Подвал, ну что-нибудь? Где ты прячешься, когда плохие люди приходят?

–А они не приходят, только мама, – недоуменно откликнулся мальчик. – А в подвалы мама ходить не разрешает, говорит, я упаду и что-нибудь сломаю. А я хорошо хожу и почти не падаю…

Он что-то ещё щебетал, но я не слушал. Бездна и демоны, если его оставить здесь, мальчишку убьют – как мне Витторий и рассказывал!

Наверх, спрятаться в комнатах – только так. Знать бы ещё, где Элиза оружие держит…

–А у меня есть меч, хочешь, я покажу? Он почти настоящий, только деревянный, – довольно сообщил мальчик, совершенно не обращая внимания на грохот, хотя любой другой на его месте точно бы испугался. – А мы в прятки будем играть? А давай в портале? Мне мама недавно показывала, я умею!

«Умеет? Вот эта пигалица порталы открывает?! Не смешите меня!» – мелькнуло в голове, пока я перепрыгивал сразу через две ступеньки. Демон, рыча и поскуливая, нёсся за нами, внизу грохотало и вздрагивало всё сильнее, с потолка сыпалась пыль.

–Умею! – обиженно вздёрнул подбородок мальчик, и я шарахнулся вместе с ним в сторону от накренившейся и проехавшей боком по ступенькам люстры. – Куда открывать?

–Куда угодно, лишь бы отсюда подальше! – гаркнул я, перекрикивая грохот.

И крепко прижал к себе ребёнка, когда всё вокруг снова завертелось и загудело. Нам вслед раздалось отчаянное «Никки!» голосом Элизы, и тут же будто отрезало нас от нее расстоянием.

–Это мы где? – ошарашенно оглядываясь, выдохнул я. Лес, поляна, тишина. На Западе точно – только здесь такие леса…

–А я почём знаю? – буркнул мальчик, завозившись у меня на руках. – Ты же сказал: куда угодно. Пусти меня, я хорошо хожу… Вот видишь! Я умею ставить порталы!

–Да ты прямо крутой чародей, – машинально выдохнул я. Кусты рядом зашуршали, я вскинулся, но на поляну выскочил только Элизин волк.

–Мама волноваться будет – я же впервые без неё портал открыл, – вдруг поделился мальчик. И тут же поинтересовался: – А что мы теперь делать будем?

–А ты в Мальтию нас отправить можешь? – спросил я, следя за тем, как волк подходит к ребёнку, обнюхивает и, удостоверившись, что всё в порядке, садится рядом, но так, чтобы мальчика закрыть.

–Нет, я так сразу два портала не могу, – надул губы мальчик. – Мне отдохнуть надо.

–Сколько?

–Ну… Ночь, наверное, – Никки нахмурился. – А зачем в эту… Мальту?

–Мальтию, – со вздохом поправил я. – Там мой дом. Хочешь, покажу? А пока будем отдыхать, – я снова подхватил мальчика на руки, снял с себя камзол, укутал его. Зима, ночь холодная – пока укрытие найдём, замёрзнет же.

–Хочу, – подумав, сообщил Никки. – А мама не будет ругаться?

–Нет, не будет, – тропу бы хоть найти, невесть где оказались… И на разбойников не нарваться, на Западе, говорят, их уйма…

–Ну ладно тогда, – важно объявил мальчик. И чуть тише сказал: – Спасибо, что пришёл. Я думал, не придёшь. Думал, я тебе не нужен.

О бездна!

Убежище нашёл волколак – сухую и даже никем не занятую песчаную пещеру. И терпеливо сидел рядом с Никки, пока тот, играя, тягал его за уши и лапы, а я разводил костёр и таскал лапник на лежанку.

–Ого, я так никогда ещё не спал, – обрадовался мальчик, ощупывая ветки. – Ой!

–Колючие, – усмехнулся я, сидя рядом и размышляя, что могло случиться с Элизой? Она правда потеряла магию? Нарвалась на людей Виттория? Жива?

–А что это ты делаешь?

Я аккуратно положил в руки Никки только что выструганную мной неуклюжую фигурку.

–А? – мальчик ощупывал игрушку, смотря в сторону, в никуда, и от этого было не по себе. – А это кто?

–Ворий, – отозвался я. Слепой маленький мальчик – это вот он, будущий гроза Магианы, жуткий, злобный чародей? Серьёзно?! – Он бог воинов…

Никки внимательно слушал, пока у него не стали слипаться глаза – довольно быстро, – и я накрыл его своим камзолом, чтобы согреть. Рядом улёгся волколак, ревниво провожая меня взглядом. Ну да, вместе с такой тушей холодно ребёнку точно не будет.

–Почему ты не приходил? – спросил вдруг тихо Никки. – Потому что не слышал? Маме без тебя было плохо. Очень. Она не говорит, но я же чувствую. И я её слышу. Ей совсем плохо. Почему ты нас бросил?

–Никки, – с трудом подбирая слова, начал я. – Ты, кажется, принимаешь меня за кого-то другого…

–Нет, – убеждённо отрезал Никки. – Я знал о тебе, когда был ещё совсем маленьким. И мама рассказывала. Почему ты мне не веришь? Я же чародей, я всегда знаю!

–Никки, послушай, – начал я. И замолчал. Надолго.

Забавно, что меня только тогда озарило. Похож… Так вот почему он выглядит таким знакомым! Да он же просто похож на меня! Как я сразу не понял… В нём же ничего не было от Элизы, зато мои глаза, мои черты, даже волосы кудрявые и тёмные – мои.

–Я… я не знал…

–Да ладно! – обиженно буркнул Никки, отворачиваясь. – Ты нас просто бросил.

–Никки, по…

–Спокойной ночи! – таким знакомым Элизиным жестом отмахнулся мальчишка, что слова у меня сразу кончились.

Я так и просидел всю ночь у костра, пока не стало светать, слушал его дыхание, пытаясь понять: мой сын, бездна забери, как? Ему пять – значит, с той ночи в землянке? Да она же даже в себя ни разу не пришла… хотя, чем это-то мешает… Но почему ничего не сказала? Почему даже знать не дала? «Они отобрали моего сына, это ведь мелочи?» – Отобрали? Кто? Кто посмел?! Кто тронул?! Кто?! Бедна, ну почему она не дала знать, я бы помог, я бы увёз…

Что, забрал бы у матери? Потому что чародейка? И чтобы тоже не вырос такой, как она? Увёз бы в Мальтию, вырастил для Валерия, да?

К утру голова раскалывалась от таких мыслей. Никки проснулся, поглядел сквозь меня и побрёл вслед за волком к журчащему неподалёку ручейку.

Я вскинулся.

–Никки, не уходи далеко и вообще не ходи, я лучше отнесу…

–А тебе-то что? – отозвался мальчик. – Я же тебе не нужен.

Я подхватил его на руки и горячо поцеловал в лоб.

–Глупый. Если бы я знал о тебе, я бы давно приехал, веришь? Хочешь, я… У меня в Мальтии есть загородный дом, там лошади. Ты любишь лошадей, Никки?

Мальчик неуверенно кивнул.

–Наверно. А они какие?

Бездна, он даже лошадей не знает!

–Я покажу, – через силу улыбнулся я. – Я тебе всё-всё покажу и никогда тебя больше не брошу. Веришь? Веришь?!

Никки коснулся пальчиками моей щеки, провёл ею до губ и потребовал:

–Поставь меня, – а очутившись на земле, серьёзно спросил: – Точно не бросишь? Обещаешь?

–Клянусь Ворием.

–Ну, тогда… – Никки запнулся, обернулся, и я схватил его за плечи, но закрыть не успел.

Стрела смотрела мне прямо в глаз – на расстоянии локтей пяти, не больше. Ровно, спокойно кончик на солнце серебром поблёскивал.

–Отпусти моего сына, – тихо произнесла Элиза, целясь в меня. – Сейчас же.

Я разжал пальцы.

–Нашего сына, Элиза. Послушай…

–Молчи! – тем же холодным тоном откликнулась чародейка. – Николас, отойди от него.

Никки осторожно шагнул к Элизе, держась за холку волка.

–Мама?..

–Никки, – голос чародейки потеплел. А вот рука не дрогнула. Ни разу. – Иди сюда. Иди ко мне, Никки. Ты в порядке?

Мальчик замер, протянул руку, пощупал воздух – как щупал моё лицо или фигурку Вория. И вдруг, распахнув руки, хрипло выдохнул:

–Мама, это же папа!

Стрела дрогнула, и Элиза чуть опустила её.

–Никки, отойди от него. Сейчас же!

–Но, мама, это же папа, он пришёл забрать нас…

Элиза снова прицелилась.

–Тебя у меня никто не заберёт! Больше никто!

–Элиза, я хочу помочь. Пожалуйста, позволь мне, – тихо, чтобы не спугнуть её, сказал я.

Чародейка перевела взгляд на меня, и лук в её руке задрожал. Тренькнула стрела, вонзившись в соседнее со мной дерево.

–Я никогда не могла тебя убить, – прошептала Элиза дрожащими губами. – Никогда. Почему?

Ответить я не успел – она быстро оглянулась и снова прицелилась. Откуда-то издалека раздался лай собак, лошадиное ржание и возбуждённые голоса – точно травили зверя.

–Уходите, – искоса глянув на меня, бросила Элиза. И вздохнула: – Они всё равно никогда не успокоятся. Ланс, бери Никки и уходите.

Я потянулся за кинжалом.

–Ты думаешь, я тебя здесь одну оставлю?

–Ты хотел защитить нашего сына? – огрызнулась чародейка. – Ну так вперёд.

Я бы с места не сдвинулся, но меня не спросили – земля в который раз перевернулась, закружилась, и снова был лес, но уже реже, а за деревьями угадывался перекрёсток. Я поднял голову, встретился взглядом с пофыркивающим Бурышом и машинально отметил, что он осёдлан и даже седельные сумки не пусты.

Никки лежал в моих руках, закатив глаза, не шевелясь, и я здорово за него испугался. Тогда я впервые увидел чародейское истощение и потому, не зная, что надо просто дать ребёнку выспаться, принялся тормошить – без толку. Никки спал и не просыпался, чтобы я ни делал.

Незамеченный, к нам подошёл волколак, понюхал Никки, глянул на меня выжидательно и отбежал к кустам. И снова посмотрел – словно за собой звал.

Я посадил Никки в седло и пришпорил Бурыша – к дороге, выбирая сначала наугад, потом решив скакать за поскуливающим от нетерпения волком – чародейкин же, может, приведёт в город или хотя бы в село. Никки был нужен лекарь, мой сын всё не просыпался, и я с ума сходил от беспокойства.

К полудню дорога превратилась в тропу, город так и не появился, зато Никки наконец-то пришёл в себя. Завозился и, зевая, недоумённо отозвался, что всё хорошо, с ним такое часто бывает, и мама никогда не волнуется, а просто даёт ему настой, но какой, он не знает. Идея пообщаться с лекарем его испугала настолько, что пока я не пообещал к нему не ехать, Никки не успокоился.

Когда и тропа исчезла, я стал подозревать, что мы заблудились.

–Нет, – зевнув, пробормотал Никки. – Волк знает, куда идти. Он всегда знает.

–И куда сейчас он идёт? – раздражённо отозвался я, оглядываясь и пытаясь хоть примерно понять, где мы. По всему выходило, что лес должен скоро кончиться и начнутся поля, а значит, и дорога, и какое-никакое село тоже появится…

–К дороге. Той, на Мальту, – прислушавшись, сообщил Никки. И тихо добавил: – А где мама?

Я молча пришпорил коня.

Мальтийский тракт – это хорошо, оттуда до нашей границы не больше трёх дней пути, а там мы будем в безопасности. В сумках я уже порылся – плащ гонца удачно нашёлся. Гонцом безопасней, гонца не тронут, если, конечно, Хеления за это время войну не объявила…

–Мы едем к маме? – затормошил меня Никки. – Да?

«Нет, – мысленно отозвался я, забыв, что он может читать мысли так же, как Элиза. – К маме тебе нельзя». Если я хоть что-то понимал, то магия Элизы не пропала – отправила же она нас порталом, и Бурыш не просто так вдруг здесь осёдланный очутился. Значит, мне стоит пожалеть тех охотников… Потом Элиза, наверное, вернётся к своей королеве и ничто не будет ей мешать отправить Проклятую армию к нам… кроме Никки, если он окажется в Мальтии.

То есть я буду прикрываться собственным сыном?

Нет, не буду. Но возвращать его Элизе не стану. Её и на Западе хочет убить каждый второй, а то и первый. И Никки заодно. И кто его отобрал у чародейки, если не её королева? Нет, с Элизой я сына не оставлю. Она, конечно, мать, да, но с ней опасно. Думаю, она и сама это понимает, раз дала мне уехать вместе с Никки, и её волколак ведёт нас в Мальтию.

Никки молчал до вечера, когда мы остановились в симпатичной деревушке. Раз тракт пролегал неподалёку, то трактир тоже имелся, небольшой, но уютный и в это время года безлюдный. Гонцу оказались рады, расспросили про новости из Мальтии, посокрушались, что эти войны всю торговлю портят. Трактир держала семья купца средней руки – подрабатывала, пока отец ездил по тракту из Мальтии в столицу и обратно.

Из болтовни купеческих дочерей – девиц на выданье, заинтересованно стреляющих в мою сторону глазками, – я узнал, что в соседнем Шлейпеге собираются сжигать чародейку.

Новость ошеломила – я сначала не поверил. Мало ли что девицы наплетут. Услыхали, сороки, вот языками и чешут. Но сам купец, бывший сегодня в этом Шлейпеге, рассказал, что да, отловили-таки гадину, опоили чем-то – теперь колдовать не может. А без колдовства она – обычная баба. И сожгут её ровнёхонько в полночь, чтобы удача потом на землю снизошла. Есть на Западе такое идиотское поверье про чародеев… Сожгут – и дело с концом. Нечего, эти чародеи одно зло приносят, вон, вся торговля застопорилась, приличному купцу пошлины платить громадные приходится…

Я долго сидел потом рядом со спящим Никки в нашей комнате наверху и смотрел в окошко на ползущую по небу луну. Положа руку на сердце, купец был прав. Если Элизы не станет, моя страна никогда больше не будет в такой опасности. Проклятая армия, может, и не исчезнет, но, уверен, Арий придумает, что с ней делать. Зато новых армий нежити никто больше не создаст. И Никки у меня никто не заберёт, и я смогу вырастить его нормальным человеком. И, бездна забери, мир без Элизы станет куда более приятным местом. Живая чародейка снова убьёт моего короля, разрушит мою родину, прикончит и меня заодно. И ещё сотни, тысячи людей. Хеления захочет мирового господства, и Элиза ей его даст. Закончится всё это кровью и многими, многими смертями. Да, в конце концов – она убийца, она чудовище, она зло, и то, что я люблю её, – неправильно.

Да и не за этим ли я ехал на этот проклятый Запад?

–Папа? – шепнул Никки, и я, вздрогнув, повернулся к нему.

–Ты почему не спишь?

–Ты меня тже убьёшь? Когда я вырасту, как маму. Ты и меня?..

Я сел рядом с ним, укрыл потеплее.

–Не говори глупостей. И спи, Никки, спи спокойно.

Он рассмеялся странно знакомым, горьким, совсем не детским смехом.

–Правда, пап? Это я пока маленький нужен. Чтобы ты из меня делал что хочешь? А потом я всё равно стану, как мама. Разве нет?

–Прекрати читать мои мысли.

Никки отвернулся, сворачиваясь в клубок.

–Не хочу с тобой. Я от тебя сбегу. К маме. Где она? Я не могу её дозваться, – он заплакал тихо, и я отвёл взгляд, не в силах смотреть на него.

–Никки… – я запнулся. И что бы я сказал ему? Сынок, твоя мама должна умереть, чтобы другие жили? Нет, я-то это понимал и понимал, что поступаю правильно, я же видел, что Элиза делает. Но как объяснить это пятилетнему ребёнку?

–А ты думаешь, ты хороший, да? – вдруг вскинулся Никки. – Ты сидишь здесь, пока маме плохо! И ты всегда был где-то, но не с нами, пока нам было плохо! Это хорошо, да?! Это что, правильно?!

Не помню, как я очутился на улице – душно вдруг стало, ужас. По-хорошему, надо было остаться с Никки, сказать ему что-нибудь умное, но когда я был силён в этом «умном»? Да, он просто маленький ребёнок, который ещё ничего не понимает. Но поймёт. Повзрослеет и поймёт. Должен.

Я поёжился, жалея, что оставил плащ в комнате. Снял бесполезные перчатки, подул на закоченевшие руки и наткнулся взглядом на браслет-талисман, который сплёл для меня Рэй и который я никогда с тех пор не снимал.

«Твой долг», – говорил Рэй на площади. Да, мой долг. Защищать короля и страну во что бы то ни стало. Важно только это, и ничего больше.

Я пожертвовал другом и сейчас пожертвую любовью. Так же правильно, так же будет лучше? И Мальтия сейчас намного лучшее место, чем при старых аристократах, чем была бы при Рэе. И мир без чародея, конечно, будет куда лучшим местом…

Бездна, ну почему я должен решать это?!

Густая тень метнулась через двор к стене дома – где было окно нашей комнаты. Я проследил за ней взглядом: прыгнет? По стене полезет?

–Волк, – зачем-то позвал я, и тень замерла, а потом медленно приблизилась. Я заглянул в глаза, такие же, как у Элизы, и с силой ударил кулаком по мёрзлой земле. Да бездна же!

–Ты присмотришь за Никки?

Волколак по-человечески кивнул и, отвернувшись, полез по стене к окну.

А пошло оно всё в бездну! Свяжу её потом, заставлю клясться, не знаю – да хоть сыном запугаю, но пусть живёт. Злая, жестокая, чудовище – она мать моего ребёнка. Я, бездна забери, не хочу приходить к ней в склеп или на могилку и просить прощения! Я у Рэя уже напросился.

И только я это решил, с души как будто камень упал. А значит, правильно всё – так каждый храмовник скажет. Ну, вроде как Визер лёгкостью полёта души награждает, когда к правильному выводу приходишь.

Не знаю насчёт души, но я летел в этот Шлейпег как оглашенный – пока дорогу в город на заторили телеги да пешие и конные путники вроде меня. Всем, похоже, хотелось глянуть на бесплатное представление. И у народа тут образовался внеочередной праздник. Народ веселился, пил, орал, и я мог без всякого целителя предсказать, что добром это для них не кончится.

Бурыша пришлось отпустить при въезде в город – он у меня умный, дорогу в трактир найдет. А мне пешему пробраться было легче.

Улицы, проулки – всё кишело людьми, и я очень быстро понял, что таким макаром я к главной площади и к утру не попаду. А луна уже почти над головой висела – полночь близко.

Хорошо, что город был маленьким и дома низкие, близко-близко притулившиеся. Я, правда, не один такой умный оказался – по крышам лезть, но народу здесь было ощутимо меньше.

На меня кричали, звали, кто-то обнимал, кто-то предлагал чарку – я отбивался и рвался к проклятой площади, слишком маленькой для такого скопления народа и для громадного кострища с шестом посредине. Когда я наконец добрался, костёр уже зажгли – пламя занялось под радостные крики, а потом и рёв толпы. Они ещё и камни кидали, но когда огонь разошёлся, перестали.

Я расталкивал их локтями, ногами, кулаками. Кому-то врезал – началась давка, бедняга вопил за моей спиной, а я смотрел только на блеск огня, машинально отмечая, как он лизнул веточку у ног связанной Элизы… поднялся к щиколоткам… вот-вот затлеет разодранное платье…

И кто-то, наверное храмовник, затянул гимн Матери – как Элиза, которая пела его в поместье Боттеров. Народ подхватил – его орали мне в ухо, когда я расталкивал первые ряды, при этом отчётливо понимая, что, скорее всего, просто сгорю вместе с ней, потому что не потушить такой костёр, не отбиться от толпы, если спрыгну, один не смогу. Но жаль, что понял я это только сейчас и назад пути уже нет. А Никки там один, и я, дурак, его оставил…

Стража у помоста пыталась преградить мне путь – не помню, как я отбивался. Один, кажется, полетел в костёр, потащив меня следом. У меня тлели рукава, и я потерял кинжал, и рвал верёвки, раздирая руки в кровь. Зато помню, как стоном в ушах отозвалась толпа, когда Элиза без чувств упала мне на руки, а забытый перстень Ария ярко сверкнул золотом, отсекая костёр, стражу, толпу и перевернувшиеся небо и землю.

…Элиза тяжело, хрипло дышала, когда я стащил её с себя, уложил на пол комнатки в трактире. С кровати испуганно в никуда смотрел Никки и поскуливал лежащий рядом с ним волколак.

Кашляя, проталкивая в себя воздух, я разодрал остатки платья на груди Элизы и, похлопывая её по щекам, потянулся за кувшином. Облитая водой чародейка судорожно вздохнула, распахнула глаза – и пол снова поменялся с потолком местами. Правда, на этот раз моё тело осталось на месте, а сознание – ну куда оно там улетает, когда его теряешь?

Позже я обнаружил, что Элиза мне ещё и врезала для верности. Вот так вот – спасать чародеек. И я, наивный, связать ещё её надеялся.

Дура-а-ак…

Глава 19

Любимая. Из личного архива Ланса де Креси

Когда я очнулся на кровати рядом со спящим Никки, перстень Ария мягко светился золотом. И это единственное, что убедило меня: площадь с костром не приснилась. Ни ожогов, ни дыма, ничего не осталось. Только тишина да сопение волколака на полу и мерное дыхание сына.

Я осторожно поднялся – волколак тут же вскинулся, проводил меня до двери взглядом и тут же забрался на постель на моё место рядом с Никки. Малыш сонно вздохнул, повернулся и обхватил его шею, сжав шерсть в кулачок. Волк, и не думая сопротивляться, закрыл глаза – хотя поза была, видимо, неудобной.

Я спустился вниз, не заметив ни души. Над трактиром – да что там, над всей деревней разлилась звенящая, мёртвая тишина. В общем зале не было ни души. Я заглянул на кухню, но и там было тихо и пусто.

Элиза нашлась во дворе на той же скамейке у крыльца, где я решал, что ценю в жизни больше – свой долг перед королём или любовь.

От любви теперь зверски ныла скула.

Элиза уговаривала Бурыша, пытаясь скормить ему яблоко. Конь фыркал, прядал ушами, переступал на месте и отворачивался. А почуяв меня, обиженно заржал, косясь на чародейку, – жаловался.

Я забрал яблоко, погладил коня, отдал лакомство. Бурыш отошёл, хрумкая и всё ещё недовольно на нас поглядывая.

–За скулу прости, – тихо сказала Элиза, когда я сел рядом с ней на скамейку. – Я испугалась.

–Я так и понял.

Мы помолчали – Элиза смотрела на луну, я – на неё.

–Почему ты меня спас? – спросила наконец чародейка.

Глупая девочка…

–Ну, ты же можешь прочитать мои мысли. Неужели там этого нет?

Элиза глянула на меня и снова подняла глаза на небо.

–Есть. Но я не понимаю.

–А я тоже. Но слушай, у чародеев есть кодекс чести или что-то вроде того? В смысле, я тебя спас, а ты за это не трогаешь мою страну и моего короля? Идёт?

Элиза тихо рассмеялась.

–О себе не попросишь?

–Король важнее, – подумав, ответил я.

–Дурак, – тяжело вздохнула чародейка. – Ты, Ланс, дурак. Я поняла это ещё с первой минуты нашего знакомства. Ты непоследовательный дурак. Какого демона ты скормил мне яд, чтобы потом красиво спасти на площади?

–Ну ты же знаешь,что нет, – пробормотал я, заглушая обиду.

–Да знаю, – усмехнулась Элиза. – Потому и не понимаю. И нет, Ланс, нет у нас никакого кодекса чести. Чародеи – мы же мечи, мы разим. Какая, к демонам, честь? – и, заметив, как я подобрался, успокаивающе положила руку мне на плечо. – Но не бойся: я не трону ни тебя, ни Валерия, ни Мальтию. Живите с миром, бездна с вами, – и снова уставилась на луну.

Я помолчал, собираясь с силами. И наконец вытолкнул из себя:

–Элиза, не забирай Никки. Пожалуйста.

Чародейка резко обернулась. Долго смотрела на меня – наверное, снова мысли читала. Хотя я, как всегда, ничего не почувствовал.

–Он чародей, Ланс, – вместо ответа сказала она. – Ты это понимаешь?

–Да. Ну и что? Он мой сын.

–Наш, – поправила Элиза. – Не понимаешь. Ты ничего не понимаешь, – и, не сводя с меня внимательного взгляда, добавила: – Но я объясню.

Она вздохнула и медленно, точно подыскивала слова, продолжила:

–Никки ещё мал, ему всего пять лет. А маленький чародей – это сокровище, за которое подерутся все страны Магианы. Знаешь почему? Потому что его можно воспитать под себя. Ему можно внушить что угодно. Он же ещё слишком мал, чтобы понимать свои поступки, и его можно научить, что исполнять приказы короля – любые приказы – это нормально. Ему можно объяснить, что единственный смысл его жизни – служить. К нему, в конце концов, можно втереться в доверие. И тогда он сам будет рад исполнить любой приказ человека, которому доверяет, человека, которого любит, – она замолчала, тяжело дыша и уже не глядя на меня.

–А ты не выглядела такой уж несчастной в замке Валентина.

Элиза вздрогнула, снова повернулась ко мне.

–Откуда… – потом, видимо найдя ответ, покачала головой и отвернулась. – Твой король, ещё будучи вторым принцем, хотел получить трон любым путём…

–Конечно, а то я об этом не слышал! Но Валентин был прав полностью, его же брат стал бы марионеткой лордов и…

–Не перебивай! – Элиза подалась ко мне, сжимая кулаки. – Его брат? Я убила его брата! И знаешь, сколько мне тогда было? Одиннадцать! Ты думаешь, я понимала, что делаю? Но Валентин подстраховался: он давал мне для верности наркотик, чтобы память отшибло, чтобы я ничего не знала! Чародейке – наркотик! Можно по пальцам пересчитать зелья, которые на меня действуют. Так что я знала, я только справиться с этим не могла, я не могла понять, как та сказка, которой он меня окружил, превращается в бездну – по его, демоны, приказу! – Элизу трясло, она обхватила руками себя за плечи, глядя куда-то мне в подбородок, но ничего не видя. Это был подходящий момент, чтобы её обнять, но я не мог не только её коснуться, я даже двинуться не мог – меня сразили, добивали её слова. Я не мог поверить, что это правда. Но она не врала. Просто так не лгут.

–А Боттера помнишь? – продолжала Элиза со злым смешком. – Своего друга? Это я убила его родственников. Почти весь род за тот месяц, когда Валентин стал королём. А потом, когда… Ах да, ты же не знаешь! Ты ничего не знаешь… Знаешь, откуда чародей берёт свою силу, а? Трикс нас создал так, что колдовать с самого детства могут только мальчики – у них сразу большой «запас». Он расходуется, когда они дозревают, и тогда же «входят в возраст» девочки. Поэтому Валентину пришлось так долго ждать, пока мне стукнет одиннадцать, чтобы разобраться с противниками…

Страницы: «« ... 1314151617181920 »»

Читать бесплатно другие книги:

«Казнить смертников вывели на рассвете. Двоих: тощего плешивого мошенника и кряжистого рыжего иновер...
Получив во владение земли Черного барона, купец Алекс, казалось бы, достиг всего, чего хотел. Богатс...
«Майор Самохин затянулся по последнему разу, протянул остаток беломорины.– Кури, – сказал он. – Ах д...
Книга посвящена анализу проблем теории, законодательного регулирования и практики применения норм, р...
«Корабль с Земли прибыл ранним утром, затемно. Лейтенант Дювалье хмуро козырнул троим выбравшимся из...
Наш класс отмечал какой-то год окончания школы. За столом кто-то сказал: «Мы все похожи, потому что…...