Посмертная месть Черненок Михаил

— Сумасшедший, как это сделать?

— Элементарно. С вечера замани Леню к маман и упои его коньяком со снотворным так, чтобы мент до полудня не проснулся. Утром, после дела, пистоль ему незаметно вернешь.

— Вадик, ради бога, поручи убийство шофера Алтынову, — попросил Джон.

Морев отрицательно покачал головой:

— Не могу доверить Митьке оружие. Алтынов разумом не блещет. Может наломать таких дровишек, что… нет слов. Ты же профессиональный шулер-виртуоз с изворотливым умом. В нештатной ситуации найдешь наиболее подходящий выход.

Стараясь любыми путями отговорить брата от опасной затеи, Корягин пошел с другого конца:

— Алтынов с дружком наверняка запросят за участие…

— Запросят? — резко перебил Морев. — Да я тут же пристрелю их, как щенят!

— Откуда у тебя такая жестокость?

— От Сатаны.

— Нашел с кем связаться.

— А что прикажешь делать? Нынешняя российская жизнь — не школьный бал для послушных учеников. Чтобы выжить, надо ломиться напролом.

— Но не по трупам же…

— Ковровую дорожку к сияющим вершинам развитого капитализма никто нам не постелит. В схватке за богатство самый веский аргумент — нарезной ствол. Вспомни, как спокойно перешагнули через труп талантливого телевизионщика Влада Листьева. А кто сосчитает, сколько других, менее известных, талантов, улеглось в могилу, уступив дорогу наглецам и бездарям?

Поняв, что братку «занесло», Корягин смолчал. При таком состоянии убедить Вадима в его неправоте было невозможно. Джон надеялся, что Вадим, успокоившись, сам поймет абсурдность задуманного преступления. Однако этого не произошло. На следующий же день Морев поселил Алтынова с Никитой Куксиным в дачном гараже майора Кетькалова и вечером предложил им свой план нападения на «челноков».

— А чо мы от этого будем иметь? — сразу спросил Куксин.

— А чо те надо? — словами легкомысленного шлягера иронично ответил Морев.

— Долю.

— Медведь еще в берлоге, а ты уже шкуру его поделить хочешь.

— Нам ведь на чо-то харчиться нужно.

— Харчами обеспечу.

— Еще мы с Митяем уважаем распутинскую водку, заграничное пиво в баночках, крепкий чай и сигареты «Прима».

— Этим тоже обеспечу.

Никита оживился:

— А хотя бы одну на двоих «телку» нельзя сюда обеспечить?

— «Телка» отменяется. Здесь не скотный двор, — строго сказал Морев. — Жить будете под замком. Перед окном не мельтешите и в темное время электричество не включайте. Чтобы не «засветиться». Поняли?

— Само собой. На дело скоро пойдем?

— Как подготовимся.

— Мне бы одежонку сменить да челюсть отремонтировать, — Куксин ощерился. — По дырявым зубам угрозыск быстро застукает.

— Одежду заменим, а дырку в зубах… прикроем «коронкой» из фольги. — Морев повернулся к молчаливо сидевшему натахтеАлтынову. — Тебе тоже имидж поменяем.

— Как?

— Нарядим в камуфляж и вооружим игрушечной гранатой.

— После скока с прихватом куда нам деваться? — вновь спросил Никита.

— Оформлю надежные паспорта на другие фамилии и отправлю вас куда-нибудь подальше, — ответил Вадим.

— Самый дальний — Магадан, но нам туда не надо.

— Найдем место поближе.

— В ближнее зарубежье можно?

— Можно.

— Во козырно будет! Там нас сибирский угрозыск хрен найдет. — Куксин подмигнул Мореву. — Для скачка в автобус могу подсказать забойное место на трассе.

— Подскажи.

— Возле пассажирского павильона у села Раздольного. Кругом — тайга, и повод есть, чтобы тормознуться. Скажу шоферу, мол, в деревню к больному дедушке еду.

— Шофер может послать тебя к ядреной бабушке. Надо придумать более убедительный повод.

Никита задумался:

— Там недалеко есть пасека. Затемню, дескать, к дяде за свежим медом направляюсь. Для понта можно взять с собой посудину и, если шофер закуражится, пообещать ему на обратном пути дармового медку. Годится?

— Посмотрим…

Утром следующего дня Морев на своем «Лэнд Краузере» съездил к Раздольному. Место действительно оказалось подходящим. Началась подготовка к рискованной операции. Колебавшийся вначале Джон Корягин под напористым нажимом младшего брата уверовал в безнаказанность и смиренно пошел на поводу у Вадима. Алтынов с Куксиным о последствиях не задумывались. Их очаровали «надежные» паспорта и укрытие в ближнем зарубежье.

В намеченную ночь нападение не состоялось. Корягин не сумел заманить к Алевтине Тарасовне занятого на важном совещании майора Кетькалова, чтобы по пьяной лавочке выудить у него табельный пистолет. Своего «макарова» Вадим категорически отказался «марать» и перенес операцию на сутки позднее. Здесь вновь возникло непредвиденное. Именно этим рейсом решил впервые поехать на барахолку Илья Большанин, который без труда мог опознать налетчиков по голосам. Корягин стал уговаривать Морева сделать еще один перенос, но тот сказал жесткое «нет». Судьба Большанина была предрешена.

Ограбление прошло четко, как по отрепетированному сценарию. Только концовка получилась импровизированной. Когда в гараже стали разбирать награбленное, Куксин, заметив, что на его с Алтыновым долю достается бижутерия, возмутился:

— Мужики, на хрена нам с Митяем бабские побрякушки! Отстегните чо-нибудь покруче.

Морев накинул на его шею цепочку с отнятым у Феди Жильцова анодированным крестом.

— Чо распятие такое легкое? — удивленно спросил Никита.

— Чтобы голова книзу не клонилась, — усмехнулся Вадим.

— Так это ж, бляха, крашенный под золото алюминий!

— А ты чего хотел?

— Настоящий драгметалл.

— Сейчас поищем…

Морев подошел к Корягину. Молча выхватив из его камуфляжного кармана кетькаловский пистолет, он мгновенно уткнул ствол в спину Куксина. Выстрел прозвучал глухо, как в подушке. Никита, вздрогнув всем телом, повалился на тахту. Растерявшийся Алтынов едва успел подхватить его под мышки.

— Тащи мертвеца за гараж, — сурово сказал Вадим. — Там есть широкая труба. Замуруем труп бетоном и столкнем в реку на вечное хранение.

Труба оказалась Куксину «не по росту». Морев протянул Алтынову топор:

— Отруби голову.

— Не мо-му-му-гу, — заплетающимся языком нечленораздельно промычал Митяй.

— Му-му, твою мать, а не десантник, — выругался сквозь зубы Вадим и, словно заправский мясник, одним махом обезглавил мертвое тело.

Хруст шейных позвонков и откатившаяся, будто капустный кочан, голова Никиты повергли Митяя в ужас. Чувствуя, как начинают подкашиваться ноги, он прислонился спиной к бетономешалке. Вывел его из полуобморочного состояния сердитый голос Морева:

— Оглох, что ли?!

— А… Чего?.. — растерянно проговорил Алтынов.

Вадим носком ботинка подкатил к его ногам раздувшийся полиэтиленовый пакет:

— Возьми за цементными мешками лопату и закопай этот арбуз в лесу так, чтобы никакая ищейка не нашла. Схалтуришь — застрелю…

Митяй «схалтурил» не от лени — от страха. В предрассветных сумерках он заблудился между угрюмых сосен и неожиданно вышел к обрывистому берегу реки, затянутой белесой пеленой тумана. Стараясь поскорее избавиться от страшной ноши, почти бессознательно размахнулся и швырнул увесистый пакет в речку. Следом туда же бросил штыковую лопату с коротким черенком. От двух гулких в тишине всплесков по спине забегали нервные мурашки. Алтынов сел на росную траву и задумался. Возвращаться к гаражу не хотелось. Можно бы через лес уйти к автотрассе, но в карманах, кроме пачки сигарет и коробка спичек, ничего не было. Отправляться в бега без денег было равносильно явке с повинной. Чувство безысходности положения, которое ничем не возможно поправить, охватило Митяя. К гаражу он вернулся перед восходом солнца. Вадим с Джоном уже заканчивали бетонировать второй конец трубы с замурованным в нее телом Куксина, а на том месте, где была отрублена голова Никиты, дотлевала почерневшая трава.

— Ты почему так долго бродяжил? — сурово спросил Морев.

— Земля в сосняке неподатливая, сплошные корни, — соврал Алтынов.

— Надежно зарыл?

— Капитально.

— Лопата где?

— В речке утопил, чтобы ищейки не нашли.

— Правильно сделал.

— Отпусти меня, а?..

— Куда?

— Если дашь денег, махну к тетке на Украину.

— Деньги получишь после того, как сварганю тебе надежный паспорт.

— С деньгами я могу и без паспорта усвистеть из России.

— Не спеши. Поживешь недолго под замком. Как только документы будут готовы, лично посажу тебя в самолет до Киева.

— Короче, мое дело тоже — труба?

Морев усмехнулся:

— Будешь стонать, и без трубы улетишь вместо Киева к черту на кулички…

Чтобы окреп бетон, трубу решили укатить в речку следующей ночью. С награбленными деньгами и ценностями Морев и Корягин уехали в «Лэнд Краузере». Числившуюся в угоне «ауди», в которой ездили на дело, и Алтынова оставили в гараже под замком. Оставшись наедине с безмолвной машиной, Митяй заходил из угла в угол. На глаза попалась желтая пистолетная гильза, пуля от которой оборвала жизнь Никиты Куксина. Подняв с пола металлический стаканчик, куда входит всего-то щепоть пороха, подумал, как ничтожно мало для того, чтобы убить человека. Словно испугавшись этой мысли, сунул гильзу в карман камуфляжной куртки на вешалке. В голове назойливо закружились воспоминания о сумбурных днях после освобождения из колонии. Перебирая в памяти день за днем, ужаснулся. За неполный месяц насчитал шесть убийств, в которых так или иначе оказался соучастником. Четыре из них произошли в только что закончившуюся ночь. «Таких подельников живыми не отпускают. Кук уже брыкнул, очередь за мной», — обреченно подумал Алтынов и, обхватив голову руками, завалился на тахту. Несмотря на все старания отвлечься от мрачных мыслей, чтобы заснуть, сон не приходил. Теплый летний день показался изнурительно длинным.

Морев с Корягиным приехали во второй половине ночи. Джон выглядел ссутулившимся и усталым. Вадим, наоборот, был бодр и деятелен. Бетон в концах куксинского «гроба» за прошедшее время превратился в монолит. Втроем подкатили тяжелую трубу к береговому откосу, дружно подтолкнули, и та, разогнавшись на уклоне, с утробным шумом скрылась под водой. Через несколько секунд на успокоившейся речной глади замерцало отражение звездного неба. Вытирая пучком сорванной травы руки, Морев весело сказал Алтынову:

— Митя, чтобы ты не тосковал, я привез тебе распутинской водочки, пивка и закусон.

— А белые тапочки когда привезешь? — мрачно спросил Митяй.

— Не хандри. Ты можешь еще мне понадобиться. Хозяин дачи не появлялся?

— Никого не было.

— Если появится, ты — ничего не знаешь. Понял?

— Угу.

После отъезда ночных посетителей Алтынов, оставшись вновь под замком, прямо из горлышка опустошил больше половины водочной бутылки и вместо закуски с наслаждением закурил сигарету. Щемившая весь день зеленая тоска стала ослабевать, а когда бутылка опустела, и вовсе прошла. Появился волчий аппетит. Зажевав буханку пышного хлеба и большой кругляш копченой колбасы, Митяй, чуть не вывернув челюсть, сладко зевнул. Выкурив еще одну сигарету, он попытался стянуть с ног кроссовки, но тут же рухнул на тахту и, захлебываясь богатырским храпом, отрубился.

Корягин выгонял стресс по-своему. В свободное от обязанностей крупье время Джон Иванович с еще большей страстью, чем прежде, ударился в любовные забавы со своими «гаремщицами». Игра в казино после летнего спада, когда заядлые игроки опустошали кошельки на южных курортах да в зарубежных турах, к осени заметно оживилась. Замаячила тусклая надежда погасить налоговые долги, часть которых была уплачена награбленными деньгами. Сто тысяч в долларах из отнятой у «челноков» суммы Морев взял себе. Надеялся выкупить у Красноперова так глупо проигранную Веру Портнягину. Джон почти забыл о роковом проигрыше, но ровно через полмесяца после той неудачи ему на квартиру позвонил Вадим и сухо спросил:

— Чем занимаешься, браток?

— Все тем же, — весело ответил Корягин. — Собираюсь развлечься с очаровательными милашками.

— Они сейчас у тебя?

— У меня.

— Немедленно выгони сучек! Есть серьезное дело. Скоро приеду.

Заявился Морев к Корягину одетый по-походному, в камуфляже. Убедившись, что в квартире, кроме Джона, никого нет, раздраженно заговорил:

— Красноперов отказался от выкупа и хочет сегодня увезти Веру. Я предупредил, что для него это кончится плохо. Всеволод назначил «стрелку» в райцентре. Надевай камуфляж и срочно туда поедем на твоей «ауди». Дорогу покажет Митька Алтынов. Он там бродяжил.

— Разве вдвоем с Алтыновым не управитесь? — попробовал увильнуть Джон.

— Митяй не умеет водить машину, а я не могу доверить ему оружие.

Внутри у Корягина похолодело:

— Вадик, твое упрямство не к добру. Чем стреляться с виноторговцем, давай лучше займемся групповым сексом. Знаешь, как это забавно?! Подберу компанию девочек с такими обвальными титями, что через пару сеансов напрочь забудешь свою «портняжку» с силиконовым бюстиком…

Морев выхватил из кармана пистолет:

— Заглохни, самец! Быстро одевайся — и без звука поедешь за рулем «ауди»!..

Запертый на замок в кетькаловском гараже Алтынов смирился с безысходностью своего заточения. Тоску по воле Митяй заглушал водкой, которую регулярно привозил Морев. Обычно Вадим приезжал потемну. Оставлял пакет с провизией, две-три бутылки «Распутина», столько же банок пива «Факс» и, посулив скорое освобождение, быстренько уезжал. Приезд Морева средь бела дня да еще в компании с Джоном Корягиным оказался для кейфовавшего во хмелю Митяя полной неожиданностью. Тупо наблюдая опухшими глазами за перестановкой в гараже машин, он никак не мог понять, что происходит. Трезветь начал лишь после того, как Вадим, угрожая автоматом, втолкнул его на заднее сиденье «ауди», за рулем которой находился Джон Корягин в белых перчатках. С трудом удерживая пьяную икоту, поинтересовался:

— К-куда едем?

— На кудыкину гору, — усаживаясь рядом, раздраженно бросил Морев.

— П-понял… Вместо Киева к черту на к-кулички… — Алтынов вдруг запел: — А помирать нам а-рановато…

И тотчас поперхнулся от резкой затрещины по затылку.

— Ты, алкаш, дорогу в райцентр, где с корешем безобразничал, помнишь? — спросил Вадим, когда «ауди», стремительно набирая скорость, помчалась от дачного поселка к магистральной трассе.

— А я все помню, я был не пьяный… — вновь на песенный мотив затянул Митяй.

От второго подзатыльника зазвенело в ушах, и голова вроде стала трезветь.

— Дорогу в райцентр помнишь? — повторил вопрос Морев.

Алтынов отодвинулся от него подальше:

— Помню.

— Где ближе проехать, через Таежный или у Раздольного повернуть?

— В Таежном ГАИ и ОМОН.

— А в Раздольном?

— Чисто и короче.

— Винный магазин, от которого угоняли черный джип, найдешь?

— Найду. Он внутри райцентра.

— Дураку понятно, что не снаружи. Какие приметы, чтобы к нему проехать?

— Приметы… — Алтынов глубоко вздохнул. — Каменные ворота с вывеской «Автопредприятие», потом — железнодорожный переезд, вокзал, мост через речку и направо, за сквером, большая вывеска «Французские вина и коньяки».

— Свернешь у Раздольного, — сказал Морев Корягину.

Джон молча кивнул и поддал газу. «Ауди» помчалась на бешеной скорости. Возвышавшиеся с обеих сторон трассы могучие сосны в похмельных глазах Митяя стали сливаться в сплошную стену.

«Куда они так спешат?.. — тревожно застучало в трезвеющей голове Алтынова. — За французским коньяком с автоматом не ездят. Значит, кого-то еще хотят замочить. Кого?.. Не от меня ли решили избавиться?.. Кука сразу ликвиднули… Теперь очередь за мной… Надо срочно линять!.. Выпрыгнуть из машины при такой скорости — верный гроб… Если душа сразу не упорхнет к черту в ад, Морев добьет ее автоматной очередью… Кажись, труба»… Неожиданно вспомнился совет командира десантной роты, обучавшего новобранцев сохранять собственную жизнь в экстремальных условиях: «Чтобы не гробануться при броске из легковушки, расслабься, свернись колобком и выкатывайся, как сарделька».

Мысль о побеге прочно овладела Алтыновым. Место для такого каскадерского трюка было самым подходящим. При бешеной скорости Джон резко остановить «ауди» не сможет и наверняка промчит вперед метров семьдесят. За это время, если кости останутся целы, можно запросто улизнуть с обочины трассы в тайгу, а там пуля-дура не достанет. О дальнейшей судьбе не думалось. Важно было спасти жизнь сейчас. Мысленно настроившись на бросок, Митяй правой рукой незаметно потянул запорную ручку, но… дверца «ауди» оказалась заблокированной.

От нервного напряжения Алтынов протрезвел окончательно. Занятый тревожными мыслями, он не заметил, как подкатили к райцентру. Джон сбавил скорость и по подсказке Митяя вскоре остановился у винного магазина с роскошной вывеской. Площадка перед входом в магазин пустовала.

— Узнай у продавцов, где найти их хозяина, — приказал Алтынову Вадим.

Выбравшись из машины, Митяй взбежал на невысокое крыльцо и, приоткрыв дверь, заглянул в магазин. Покупателей там не было. Стоявшие за прилавком молоденькие, как на подбор, продавщицы от безделья щебетали между собой.

— Хозяин дома? — спросил Алтынов.

— Утром уехал в Кузнецк, — ответила одна из продавщиц.

— Когда вернется?

— Обещал — к обеду, да пока не вернулся, — девушка приветливо улыбнулась. — Что ему передать?

— Чтобы коньячную цену снизил наполовину, — брякнул Митяй.

— Чье это распоряжение?

— Президента России…

Алтынов, прикрыв магазинную дверь, заторопился к машине. Выслушав его, Морев хмуро сказал Корягину:

— Поторопились мы. Значит, Красноперов повез Веру из Кузнецка через Таежный. Жми навстречу!

— Куда?! — нервно спросил Корягин. — Я в райцентре ни одной улицы не знаю.

Морев повернулся к Алтынову:

— А ты знаешь, как выехать к Таежному?

— Надо рулить по знакам, указывающим главную дорогу. Так мне Куксин говорил.

— Поехали, Джон!

Корягин, круто развернувшись, помчал от винного магазина обратно к окраине райцентра. За железнодорожным переездом Морев ему подсказал:

— Главная дорога уходит вправо.

— Сам вижу, — сердито буркнул Корягин.

«Оказывается, братья пасут хозяина “Французских вин”, а меня взяли с собой за проводника, — догадался Митяй и про себя отметил, что впопыхах Джон не заблокировал дверцы машины. Это взбодрило: — Щас, братки, покажу вам каскадерский трюк… А куда укрыться?.. Леса нет… Надо выкатываться у правого переулка, чтобысовсех ног драпануть в сторону, за забор. На людной улице Вадим вдогонку стрелять не станет. Не дурак же он. Догонять тоже не побежит — смысла нет. Где бы тут половчее стрюкачить?.. Ага, скоро будет длинная и прямая, как стрела, улица Полярников. На ней много переулков. У последнего, перед бензоколонкой, живет щипач Витя Синяков. В случае чего, Синяк прикроет. Прошлый раз мы с Куком неплохо у него погужевались. Правда, раздели корефана, но игра есть игра. Витек сам ловец удачи и знает, почем фунт дыма»…

Краем глаза наблюдая за сидевшим слева Моревым, на коленях которого лежал прикрытый полой куртки автомат, Алтынов расслабился. Оставалось дождаться удобного для «десантирования» места, свернуться колобком и выкатиться из машины. Так бы, возможно, и произошло, однако получилось несколько по-иному. Как только выехали на прямолинейную улицу Полярников, в противоположном конце ее показался черный джип. Морев сразу передернул затвор автомата и торопливо сказал Корягину:

— Посигналь фарами, чтобы остановился.

Джон, пощелкав переключателями, сердито проговорил:

— Плюет он на наши сигналы.

Морев побледнел:

— Придется остановить наглеца другим способом. Убавь скорость и не виляй.

— Ты чего придумал? — не оборачиваясь, спросил Корягин.

— Финал лебединой песни.

— Что?

— Сейчас услышишь…

Морев быстро опустил у левой дверцы стекло, высунул из машины ствол автомата и, откинувшись на спинку сиденья, прицелился в приближающийся джип. «Калашников» зарокотал, когда расстояние между машинами стало не больше тридцати метров. Спустя мгновение Алтынов махом распахнул дверцу и, как сарделька, покатился под уклон по переулку. Тотчас заскрипели тормоза «ауди». Одновременно Митяй услышал короткую очередь автомата с характерным визгом рикошетивших от земли пуль и почувствовал тупой удар по правой пятке. Покувыркавшись чуть не до половины переулка, он вскочил на ноги и, подгоняемый страхом, сломя голову побежал к дому Вити Синякова.

— Ушел бродяга! — кинув автомат на сиденье рядом с собой, озлобленно сказал Вадим и приказал Джону: — Гони вперед!

— Куда?! — испуганно вскрикнул Джон. — На Таежный, где ГАИ и ОМОН?..

— Приглядывай левый поворот, чтобы вырваться на шоссе к Раздольному.

Раздоленская шоссейная дорога оказалась в пяти минутах езды от улицы Полярников. Когда выехали на нее, Корягин дрогнувшим голосом спросил брата:

— Глупее ничего не мог придумать?

Вадим усмехнулся:

— Мог, да не хотелось мозги напрягать.

— Ты представляешь, какой костер зажег?!

— Представляю. Отомстил похитителю любимой женщины.

— Ничего себе месть! Ты же и Веру угробил.

— Не может быть…

— Чего не может!.. Разве не заметил, что Вера, схватившись за сердце, упала на бок?

— На нее я не смотрел. Меня взбесила нахальная рожа Красноперова.

— Идиот бешеный!

— Не всем же быть рассудительными игроками, которые шутя проигрывают даже святое, — вяло отпарировал Вадим.

— От случайностей никакой игрок не защищен.

— Вот именно. Веру тоже случайность погубила.

— Что теперь делать?

— Ждать расплаты. Вера мне напророчила: если подниму на нее или Красноперова руку, долго не проживу. У нее слова не расходились с делом.

— А мне что?..

— Тебя, браток, расстреляют за два трупа в автобусе. Двойное убийство подпадает под расстрельную статью.

— Исходя из такого расклада, ты, Вадик, подпадаешь под расстрел дважды.

— Против аксиомы нет смысла возражать.

— Будь проклят тот день, когда я пошел на твоем поводу!

— В России все дни проклятые.

— Ты ведь погубил наше дело!

— Какое? Никаких дел у нас не было. Были лишь обман да иллюзия нормальной жизни.

— А тебе чего хочется?

— Ничего я уже не хочу.

— Нет, ты точно — идиот!

— Помолчи, Джон, меня тошнит…

До Раздольного проехали молча. Когда повернули на магистральную автотрассу, Вадим сказал:

— Присматривай место, где удобнее бросить и поджечь «ауди».

— Хватит дурить! — возмутился Джон. — Ни за какие деньги поджигать не буду!

— Хозяин — барин, — Вадим сорвал с заднего стекла приклеенный транзитный номер. — Однако бросить машину придется. Слишком круто мы на ней засветились.

— Совсем хорошо. Теперь я еще и безлошадным стал.

— Не плачь. Оставлю тебе своего «Лэнд Краузера». Сегодня к вечеру привезу дарственную.

— Трепач!