Большая книга ужасов – 60 (сборник) Волков Роман
– Наверное, они вошли в транс, как индейцы Амазонии. В таком состоянии они ничего не чувствуют и не видят… – задумался Артем.
– Не получится ничего, они его вон как держат… – начал, поежившись, рассуждать Мазуренко. – А если останемся здесь, наверняка угорим, пожар сзади, чудища впереди, надо уходить…
– Палыча не оставим! – Волкогонов сжал зубы, его глаза нервно бегали в поисках хоть какого-то выхода.
– Да и куда бежать, – продолжил Валера. – Вокруг радиоактивный лес, кабаны, привидения… Эй, ты чего!
Роман схватил увесистый булыжник и запустил его в толпу мутантов. Камень с глухим звуком ударился о голову огромного волосатого монстра и плюхнулся на землю, уродец повел головой и с недоумением на волосатой оскаленной морде последовал примеру булыжника – упал. Но никто из существ даже внимания на это не обратил. Ритуал продолжался.
Андрей отвесил Волкогонову легкий подзатыльник. Тот ответил недобрым взглядом.
В этот момент ритуал достиг апогея, толкотня чудищ обрела подобие организованного танца.
Нестерпимый вой стал сливаться в нечто членораздельное…
– Что они там орут? – спросил Мазуренко. – Что-то вроде «да»?
– Да-да? – подхватил Павлихин. – Чему «да»? Почему «да»?
Толпа прыгала волнообразно, как фанаты на стадионе, подчиняясь необъяснимому, но ощутимому ритму. Но, что самое страшное, Палыч двигался со всеми в такт, в его взгляде была та же пустота, что и у других участников лесного действа. Осознание этого ввергло ребят в отчаяние, которое стало превращаться в панический ужас.
В низком монотонном гудении вдруг зазвенели визги, напоминающие свиные, но куда более хищные и жестокие, послышался треск кустов и шум падающих деревьев.
– Кабаны, – бледнея, прошептал Мазуренко.
Иногда кажется, что не может быть хуже. Но, оказывается, что может.
В этот момент кошмарный ритуал, казалось, достигший своей кульминации, враз прекратился. Валерий Палыч и мутанты, чешуйчатые, кривые, раздутые и лохматые, резко обернулись в сторону ребят, горящего частокола и стаи кабанов. За их спинами жутко поблескивала луна. Волосатый карлик в первом ряду, с шерстью, заплетенной в косички наподобие вязаного свитера, обвешанный какими-то талисманами и амулетами, начал раскачиваться, открыв несоразмерно большой рот с гнилыми зелеными зубами. Он издал истошный вопль, который подхватили другие существа. Крики, переплетаясь между собой, резонировали с треском огня, а дым перемешивался с запахом болотных испарений…
Голова начала кружиться, рот сушил едкий вкус желчи. Дышать становилось трудно, легкие завибрировали в унисон с воплями. Волкогонов обернулся к друзьям, но понял, что его голос ему не подчиняется. Он сумел выдавить лишь жалкое «еааакх». У Мазуренко из носа шла кровь, Артем уткнулся в землю, накрыв голову руками, Андрей раскинулся на земле без чувств с открытыми глазами. Пожар охватил пролесок, с запада горел частокол и деревья рядом с ним, в небо поднимались клубы черного дыма, заволакивая звезды. В приоткрытой двери за языками пламени сновали зловещие тени. Там мелькали огромные бивни, налитые кровью глаза и обугленная тлеющая шерсть. Визги секачей, переполненные ненавистью и болью, словно растворялись в звуках дьявольского пения, накатывающих волнами тошноты.
– Да-да! – вопила толпа. Воздух накалялся, гудел. Прогрохотал гром, и мутанты ответили торжествующим ревом.
Волкогонов уже не мог дышать, в горле стоял комок. «Похоже на действие отравляющих газов», – внезапно поймал себя на мысли Роман, вспомнив уроки ОБЖ. Наверное, отравляющие вещества впитались в почву и деревья, а пожар освобождает их вместе с дымом. В охваченную пламенем калитку просунулось уродливое обгоревшее рыло огромного кабана. Тварь гигантских размеров с длинными желтыми клыками и вытянутой крокодильей мордой медленно вошла в деревню, а за ней, так же крадучись, поползли другие.
Самый первый секач, раздувая уродливые ноздри, принюхивался. Он вдруг резко повернул и пошел в сторону ребят. С желтых загнутых в разные стороны клыков лохмотьями капала пена. Но даже не клыки были самым мерзким в этом страшилище. Кабан был без глаз, вместо них на морде темнели две вмятины с запекшейся кровью, как на противогазе. Это вдруг напомнило Роману, как военрук учил надевать противогазы в школе. Достать, развернуть, руки под швы, натянуть – продуть. Роман сделал резкий выдох в воображаемый противогаз и неожиданно для себя в истерике рассмеялся. «Голос вернулся», – подумал он и зачем-то закричал. Зря, ослепленный кабан его заметил.
Чудище, хрюкнув, повело крокодильей мордой в сторону ребят. Испуганный Роман скрылся за бочкой. Сердце колотилось, как ритуальный барабан в такт все убыстряющемуся «да-да, да-да». Небо снова разорвал оглушительный раскат грома.
– Да-да, да-да…
Молния. И что-то капнуло на щеку Волкогонова. Он вытер каплю рукой и с облегчением увидел, что это не кровь, не слизь, а обычная прозрачная вода. Лизнул – на вкус свежая, чистая, дождевая.
– Не «да-да»! – вдруг понял Роман. – Вода!
И тут с очередным раскатом грома с небес полил ливень, стеной, водопадом.
Глава 21
Какой-то особенно резкий звук, то ли визг, то ли крик, прозвучал над поляной. Палыч вздрогнул и открыл глаза. В первые мгновения он не мог ничего понять – вокруг происходило какое-то дикое действо, и разобраться, что к чему, не выходило. Он был весь мокрый, в полуоткрытый рот попадало что-то странное… Вода? Вода! Как давно он не ощущал этого пьянящего и одновременно отрезвляющего вкуса… Физрук пил дождевую воду, кашлял, задыхался, кашлял, отплевываясь зелеными кусочками мха, снова пил… Голова гудела, перед глазами мелькали какие-то уродцы, или существа из вязкого кошмара, который снился, казалось, за несколько секунд до этого.
В безумной пляске теней, света и существ он наконец разглядел жуткую фигуру. Огромный кабан размером с быка, с дымящейся на спине шерстью, обезумев от боли, носился кругами, как слепой. В разные стороны от него, то и дело падая, разбегались какие-то странные существа. Поодаль полыхал забор, а за ним занимался березовый лесок.
Палыч оглянулся – оказывается, он стоял, привалившись к столбу. На руках были обрывки желтых веревок из лыка и соломы – видимо, его собирались связать. Кругом были разбросаны какие-то обломки палок, ошметки травы, камни. Вытоптанная и выжженная земля, на которую лился дождь, словно после обстрела. Кое-где дымились костры, погашенные дождем.
Кабан продолжал носиться по поляне. Все странные существа (или они только примерещились Палычу?) разбежались. Впрочем, не все – он заметил нескольких, притаившихся за огромными бочками. Кабан, словно чувствуя, что там кто-то есть, направился в их сторону.
– Эй!.. – попытался было крикнуть Палыч, чтобы предупредить об опасности, но из горла вылетел только сиплый хрип.
Кабан, пошатываясь, приближался к сжавшимся фигуркам. Палыч с изумлением, а затем и со страхом понял, что этих сжавшихся людей (да, конечно, это люди) он узнает! Это же Волкогонов!
Физрук пошарил вокруг: пусто… Так… ну кабан и кабан… любого кабана можно убить, только чем? Голыми руками? Он подошел к небольшому заборчику и увидел рядом со входом длинный металлический предмет: толстую заточку, обмотанную какой-то странной фольгой, видимо, оторванной от решетки военной части.
Палыч вытянул арматурину из забора и пошел к кабану.
Лес за частоколом пылал, горели и сами бревна высокой и крепкой ограды, отделяющей деревню от сурового внешнего мира: дождь никак не мог погасить горящую смолу. Кабан медленно бродил по площади, пустые глазницы не видели притаившихся за бочками ребят. Селяне быстро попрятались, только завидев кабана. А парням деваться было некуда. Секач не мог точно определить их расположение по запаху – и ливень, и смрад от собственной дымящейся шкуры, очевидно, сбивали его с толку.
Палыч, перехватив поудобнее арматурину, крадучись, направился к ученикам. Он старался прижаться к низкому заборчику, ограждавшему очередную хибару, покрытую грязной травой. Ученики все никак не замечали физрука, а кабан приближался к ним, принюхиваясь и гневно фыркая, поводя оскаленным вытянутым рылом.
Забор наконец закончился, и физрук свернул левее, пробираясь к задворкам дома, где спрятались его ученики. Но кабан, подергивая рылом, повернулся в его сторону. Он по-прежнему не мог разглядеть свою цель, но уже чуял ее запах.
– Беда, – пробормотал Палыч.
Он уже видел бочки, за которыми находились ребята: двое почему-то лежали, словно без чувств, на земле. До них оставалось всего несколько метров, но физрук, повернувшись к кабану, понял, что не успеет.
Зверь учуял новую жертву и нацелился на нее. Палыч с ужасом осознал, что привлек внимание чудища не только к себе, но и к ребятам. Физрук застыл, выжидая и следя за реакцией кабана. Тот сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее двинулся вперед.
Палыч схватил арматурину крепче и приготовился к схватке. Кабан помчался галопом. Теперь Палыч понимал, почему кабан так странно двигался: у секача не было глаз, вместо них на морде были темные ямки с запекшейся кровью.
Кабан с разбегу прыгнул, целясь физруку в горло, в воздухе мелькнули длинные тонкие ноги. Палыч отшатнулся и всадил арматурину монстру прямо в мягкое брюхо. Кабан заревел и завалился на физрука, клацая клыками. Изо рта текла кровь вперемешку со слюной и отвратительно пахнущей едкой слизью. «Вот и все», – подумал Палыч, закрывая глаза. Он почувствовал, как его левую руку протыкает насквозь что-то острое, и уже после ощутил вспышку дикой боли. От боли и тяжелой туши на груди он начал задыхаться, но, даже теряя сознание, успел подумать о ребятах.
«Лишь бы их не заметил… Меня пусть рвет на куски, я старый уже, пожил…»
Глава 22
Палыч чувствовал, что к его лицу прикасается мокрая трава. Очень не хотелось открывать глаза, хотелось спать, снова нырнуть в темный коридор покоя, где нет места страху, боли, переживаниям… Но, как назло, начали вспоминаться картины недавнего кошмара. Или кошмарной реальности? Ребята?
Палыч резко сел и открыл глаза. Голова отозвалась болью, перед глазами поплыли радужные круги. Ужасно болела рука, которая была уже туго перевязана. Наконец физрук смог сфокусировать взгляд на чем-то сером в шаге от себя. Это был Василий, заботливо протягивающий кружку одной рукой и держащий в другой мох, с которого что-то капало.
– Пей… Тебе – полесссссно…
– Что это? – еле выдавил Палыч.
– Вода… Дошшшть пошел, – ответил Василий. – Большой. Мноооо. Нам – нельзиии. Теее – свежемууу – можно.
Палыч отхлебнул холодной воды с привкусом копоти и огляделся. Они сидели во дворе хибарки, где прятались ребята.
– А где?… – Физрук вскочил на ноги, не договорив.
Сзади послышались голоса.
– Палыч! Живой!
К Палычу подбежали все четверо. Физрук сдавил в объятиях первого попавшегося под руку – Артема.
– Живые! – радостно тряс Павлихина Палыч, даже не стесняясь, что ребята увидят проступившие на его глазах слезы радости. – Вы как? Что тут было-то?
– Нас Вася водичкой отпоил, – Мазуренко кивнул на змееподобного. – Тут такое было!..
– Сссекача заколол, – подал голос Василий. – Самогооо большооого.
– Это был, типа, главарь всех радиоактивных кабанов, – ответил Волкогонов. – И вы его убили и нас спасли. Остальные кабаны без вождя перепугались. Спасибо, – серьезно добавил он.
– А там мыыыы выыышлии, – улыбнулся Василий.
– Местные вышли с палками, стучалками, гремелками – и все кабаны в лес удрали! – нервно хохотнул Масляев.
– А ливень погасил пожар, – добавил Артем. – И прибил вредные пары к земле. Теперь можно спокойно дышать.
– А воду они всю вылили, – Мазуренко показал на огромные бочки, за которыми они прятались этой ночью. – Сегодня лило столько, что все бочки доверху наполнились. Так они все вылили, представляете?
– Зачем? – спросил Палыч у Василия. – Болота-то у вас грязные, и речки нет.
– Нельзяяяяя, – коротко прошипел змееподобный. – Слишшшком мы превратились… Пили дошшшдевую воду, стали превращщщатьссся в тварей здоровыххх. Своих стали рррвать… Вредно нам. Только болотттную можно. А ты пей, ты не ссссильно превратилсссся… – непонятно объяснил он. – Дождевую мы с илом смешиваем и только так пьем.
– Угу, – хмыкнул физрук. – А кабаны дождевой воды боятся?
– Боятссся. Для того и ритттуаллл. Сснова ритуал, – ответил Василий. – Его можно сссделать только в большую луну и сс уссваром, а без него мошшно и того, детям пощасссливилоссь, крепкие ребятишшки.
– Представляете, оказывается, тут регулярно такие монстры бегают! – вклинился в разговор Волкогонов. – И местные постоянно придумывают, как кабанов завалить. Вот бы им сюда какое-то оружие или ловушки, охота бы развернулась…
– У насс есть оружие, – чуть обиженно заметил Василий, показывая арматурину. – А будеттт малоо – еще наломаееем.
– Вот эта железяка? – скептически скривился Роман. – Ну на один-два раза на одного кабана пригодится. А если их таких три прибежит, что делать будете?
Василий промолчал, сделав вид, что не услышал последней фразы.
На главной площади царило оживление. Мутанты проворно сновали туда-сюда, разбирая завалы мусора, перенося с места на место кадки и бочки, подлатывая разрушенные вчера заборчики. Снова поднимался туман.
При виде Палыча местные забормотали друг другу что-то несвязное, а затем, переглянувшись, встали чуть ли не по стойке «смирно» и нестройным хором произнесли:
– Спасссссссииии!
– Вот те на, – хмыкнул Палыч. – Уже и спасителем назвали. Да ладно вам, ребятки, лучше пошли с нами. Вы ж тут живете, как в аду. Кабаны, болота, воды нет, радиация, еще какой-то дряни и нечисти полон лес. Давайте с нами, в цивилизацию. Там вода хоть чистая. Деревень брошенных полно, поселитесь и будете жить по-человечески.
– Сспасибо, – ответил Василий. Видимо, местные считали его кем-то вроде главного. – Насс не поймут. – А потом, гордо подняв голову, добавил: – Родддина.
– А тамммм циррк… Зоопарк… – качал огромной головой волосатый карлик, который прошлой ночью так впечатлил школьников. – Опыттыыы…
– Ну как знаете, – пожал плечами Палыч. – Наше дело предложить.
Идя к выходу из деревни, Палыч заметил, что в дальнем углу валяется какая-то здоровенная куча, от которой отвратительно воняет. Приглядевшись, он понял, что это не что иное, как его вчерашний соперник – огромный кабан.
Даже мертвый он внушал трепет одновременно с отвращением. Не то чтобы прикоснуться – даже пройти мимо этой туши было противно и жутко. Но местные добычей совсем не брезговали и спокойно проходили мимо. Думать о том, что жители лесного убежища дальше будут делать с этим кабаном, ни ребятам, ни Палычу не хотелось.
Компания двинулась по узкой тропинке на восток. Лес вокруг изменился. Благоухали цветы, пели птицы, как будто и не было жуткой Пустоши в глубине чащи. Но все молчали, перекидываясь время от времени короткими фразами, и только Волкогонов задумчиво напевал. Пять часов спустя они вышли на опушку, к поселку Леонидовка. Оттуда еще десять километров до трассы – и домой. Ужасы Ахунского леса остались позади.
– Валерий Палыч, экзамен-то мы сдали? Или еще бег-прыжки-метание на стадионе? – наконец спросил Масляев, чтобы нарушить тишину.
– Сдали. «Пятерка», – ответил физрук, кашляя. Изо рта вылетали остатки зеленого мха. – И грамоту почетную каждому оформлю.
Волкогонов крепко сжимал в кармане драгоценную иридиевую плату, которую успел поднять в дзоте. Хоть какая-то компенсация за то, что выпало на его долю.
«Даже если по дешевке Мазуровскому брату загнать, – думал он, – хватит на хорошую гитару. Fender или Ibanez, настоящие, не подделки! И на микрофон фирменный. Ну парням об этом лучше не говорить, им-то гитара не нужна…»
Вдруг он ощутил на себе чей-то недобрый взгляд. Его бросило в дрожь, в ужасе он оглянулся по сторонам. Вдалеке на опушке стоял человек в старой советской форме и грозил ребятам пальцем, совсем не по уставу. Он улыбался.
Читать бесплатно другие книги:
