Брачная ошибка Пробст Дженнифер

– У них свои планы. – Она улыбнулась, протягивая кому-то печенье. – Я сказала, что возьму это на себя.

На сей раз у него таки вырвалось ругательство. Как только надо включить стерву-начальницу, все ее навыки менеджмента сразу куда-то испаряются. Спускает сотрудникам с рук бог знает что. Попробовали бы они с ним такие шутки шутить. Умная, рассудительная – и такая простофиля. Вечно доброе сердце ее же и подводит.

– Нужно было позвонить мне, Карина. Dio, ну, в понедельник я весь отдел продаж поубиваю.

– Не смей! – Она сердито сверкнула глазами. – К тому же мне самой хотелось прийти сюда. Нужно было разобраться с десертами – какие пользуются спросом, а какие нет. За эти несколько часов я узнала больше, чем за все время в офисе. Так что успокойся.

Двое подростков оторвались от сердито шипящего автомата и подошли к ним.

– Здравствуйте, мистер Грей, – сказали они хором.

– Здравствуйте.

– Э-э-э… Карина, мы что-то не поспеваем с эспрессо. Никак не заставлю эту машину работать как следует.

– Ладно, Карл, сейчас посмотрю. Вот, раздавай пока сладости. И про рекламу не забудь.

– Понял.

Макс подошел к столу в форме буквы «Г», за которым виднелся гигантский кофейный автомат. Карина помахала рукой у лица и принялась крутить блестящие рычажки.

– Карина, ты ведь начальство. А твои подчиненные из тебя веревки вьют. Ты же вчера переезжала, наверняка уже на ногах не держишься.

– На себя посмотри, – дерзко улыбнулась она в ответ. – Как-никак я на восемь лет моложе. У меня-то сил пока хватает.

Макс вдруг почувствовал непреодолимое желание сорвать с нее одежду, повалить на землю и показать ей, что такое настоящая сила. Перед глазами так и стояла эта картина: она стонет под ним, обнаженная.

– Потише, девочка. Я ведь могу доказать тебе, как ты ошибаешься.

Но она ничуть не испугалась, только расхохоталась:

– Ты что, шутишь? Мне сейчас только одной силы не хватает – кого-нибудь, способного сварить сто стаканчиков кофе за рекордное время. Спорю, ты вообще приличный эспрессо сделать не сумеешь.

Макс поставил свой лимонад на стол и изумленно уставился на нее:

– Ну, ты сказала! Я же итальянец. Я дома эспрессо делаю, сколько себя помню.

Карина фыркнула и наконец-то справилась с машиной. Струйка темной жидкости полилась в стаканчик, в ноздри ударил запах жареных кофейных зерен.

– Ну конечно, в своей уютной кухоньке, где есть все, что нужно гурману. Может, рискнете запачкать ручки, босс, покажете мне, на что способны?

– На слабо берешь?

– Ладно, забудь, – пожала плечами Карина. – Костюмчик-то, наверное, жалко замарать.

Макс тихо выругался сквозь зубы, выбросил стакан с лимонадом в мусор и протиснулся за стол. Быстрыми, ловкими движениями натянул перчатки, надел запасную бейсболку и схватил Карину за плечи. Она вздрогнула от неожиданности, и он вздрогнул вместе с ней, когда между ними проскочила искра сексуального возбуждения. Отодвинул ее с дороги. Машина сердито выплюнула струю пара, словно этот случайный момент близости привел ее в ярость.

Он отдернул руки и спрятал неловкость за резким окриком:

– Отойди!

У Карины расширились зрачки. Казалось, она распознала командные нотки в его голосе и с готовностью откликнулась на них. Максу стало жарко, и ни солнце, ни кофе тут были ни при чем. Что-то таящееся в этих темных, все понимающих глазах задевало его больное место. А именно – член.

– Засекай время.

Макс знал: настоящий эспрессо нужно готовить по правилам. Ингредиенты – это главное: отборные зерна арабики, не пережаренные, свежая вода без всякой долгоиграющей химии, чтобы не портить вкус, и приличная кофе-машина. Остальное – дело техники, в частности сила нажима при утрамбовке, от которой как раз и зависит правильный вкусовой баланс. Он работал в привычном ритме, отточенном до совершенства за те годы, когда он с его помощью не раз производил впечатление на девушек или на собственную мать. Снять фильтродержатель. Добавить свежемолотый кофе. Утрамбовать, держа фильтродержатель в другой руке. Довести до готовности. Налить. Подать. Повторить.

Макс чувствовал на себе ее взгляд, но не хотел выходить из своего медитативного транса и снова ввязываться в перебранку. Да как она смеет, эта женщина, ставить под сомнение его мастерство?

Карл только присвистнул, забирая для раздачи четыре стаканчика сразу.

– Блин, мистер Грей, ну вы и спец.

– Благодарю. Иди сюда, покажу, как надо. Вот сделаешь такое как-нибудь, и твоя девчонка сразу обалдеет, – подмигнул он. – Глядишь, и дело быстрее пойдет.

– Блин, это точно. – У мальчишки распахнулись глаза. – Показывайте.

Макс стал обучать практикантов тонкому искусству соблазнения с помощью кофе. Карина за его спиной потянулась за корицей.

– И почему у мужчин всегда одно на уме: как бы еще одну женщину затащить в постель?

Она задела грудью его плечо, и у Макса дрогнула рука. Машина опять стала свирепо плеваться.

– Вот черт, сбила с ритма. А ответ простой. Мужчины всегда думают только о двух вещах: о еде и о женщинах.

– Иногда еще о спорте, – серьезно добавил Карл.

Карина только вздохнула.

Следующие несколько часов пролетели в лихорадочных хлопотах, пока у Макса наконец не заныли все кости. Но все-таки они сработались: в конце концов все их движения стали слаженными и скоординированными. Шутливые перебранки, то и дело вспыхивающие между ними, не давали скучать. Макс понял, что до сих пор держался, пожалуй, чересчур серьезно, а игривые насмешки Карины приводили в настоящий восторг практикантов, всегда считавших Макса суровым начальником.

Еще он заметил, что многие мужчины подходят по второму разу и заглядывают за стол, чтобы рассмотреть ее голые ноги, торчащие из коротких белых шортиков. Карина, по всей видимости, замечала этот интерес и нарочно его подогревала. Мужчины отходили от стола с несколько ошалелым видом, что приводило Макса в бешенство. Неужели мужчины настолько примитивные существа, что какое-нибудь дерзкое подмигивание или покачивание бедрами враз отключает им мозг?

Да.

Особенно когда речь идет о Карине. Тело у нее было, конечно, потрясающее, но еще сильнее привлекали ее веселый смех и открытость. Мужчины готовы были из кожи лезть, чтобы попасть в лучи этой улыбки. Ее улыбки. Макс резко сунул стаканчик в руки какому-то придурку, что стоял рядом и пялился на нее совсем уж откровенно. Кофе выплеснулся через край, Макс зашипел от боли.

– Ты бы лучше форму надела, – сказал он. – Эта одежда слишком привлекает внимание.

Карина закатила глаза, словно ее отчитывал престарелый дядюшка.

– Ну конечно, черный брючный костюм – как раз то, что надо. Сегодня почти двадцать семь градусов.

– Мы должны выглядеть профессионально.

От ее смеха у него начинало крутить в животе.

– Ой, Макс, ну ты и смешной. Зачем, по-твоему, я эти шорты надела? – Карина озорно подмигнула, у Макса перехватило дыхание, и он сразу почувствовал себя глупо. – Ты же сам меня учил. Почему бы не использовать свое тело, мозги и обаяние для пользы дела?

Впервые в жизни Макс не нашелся что ответить сопливой девчонке, которая вдруг оказалась опасным противником, не хуже любого мужчины. Карина, похоже, поняла, что победа за ней, и, едва заметно усмехнувшись, стала обслуживать последних оставшихся посетителей.

Глава 5

Карина разглядывала себя в большом зеркале.

Вид был секси.

Она повернулась, с удовольствием глядя, как развевается вокруг ног длинная юбка. Ярко-синяя ткань оттеняла золотистый загар и темные волосы. Не сравнить с прежним ее гардеробом, из тех времен, когда ей хотелось стать невидимкой. Нет, на этот раз платье кричало: «Вот я!» – и это радовало.

Лиф был достаточно скромный, закрытый, зато на спине огромный вырез. Карина подумывала, не втиснуться ли в какое-нибудь жуткое приспособление, поддерживающее грудь, но потом решила обойтись совсем без лифчика. Соски проступали сквозь ткань едва заметно – не открытая демонстрация, а легкий дразнящий намек. Она чувствовала себя сексуальной и голой под тканью платья. Нехорошей девочкой.

Как раз то, что нужно для свидания.

На всю комнату гремела песня в исполнении Флоу Райды, и Карина, нанося макияж, покачивала бедрами в такт тяжелой музыке. Она надеялась, что и Эдвард тоже найдет ее наряд соблазнительным и между ними проскочит какая-то искра. Она представила, как его рука забирается к ней под лиф, ласкает ее обнаженную грудь, как пальцы сжимают затвердевшие соски, а она вся выгибается, расставляет ноги и…

И тут перед ней возник образ Макса.

Карина остановилась, не докрасив глаза, и состроила своему отражению в зеркале сердитую гримасу. Черт бы его побрал! И почему он всегда такой безумно сексуальный? Она никак не ожидала, что Макс подойдет к ней на ярмарке. Он был такой красивый и элегантный в зеленой рубашке, брюках хаки и кожаных мокасинах. Великолепно взлохмаченные волосы ерошил ветер, а как он задирал свой аристократический нос, когда отчитывал ее! Карина просто не могла не поддразнить его и даже не думала, что он примет вызов. Все-таки человек руководит всей компанией, а эспрессо делал мастерски и даже очаровал двоих стажеров, которые признали его за своего парня.

При этом воспоминании Карина поежилась. Да, он кое-что умеет. Эти изящные пальцы словно ласкали кнопки и рычажки, уговаривая машину выдать все, на что она способна. Через час Макс и вовсе втянулся в работу и, кажется, получал удовольствие. Его белые зубы так и блестели, когда он улыбался, разглядывая толпу, мускулы напрягались при каждом движении. Она поймала себя на том, что то и дело пялится на его задницу: мягкая ткань обтягивала ее, навевая кое-какие желания. Нехорошие. Связанные с Максом. Карина закрыла глаза. Dio, нужно перестать думать о нем в таком ключе. Сегодня она непременно поближе познакомится с Эдвардом, и, надо надеяться, у них дойдет до прелюдии. Это ее первое настоящее свидание в Америке, с тех пор как она стала самостоятельной, и она не будет портить его себе вздохами по Максу.

Хватит с нее.

Карина закончила свой макияж и достала дизайнерские босоножки. Перекрещивающиеся ремешки оплетали ноги, поблескивая сапфирами. Боже, как она обожала туфли! Она открыла в себе эту страсть, когда боролась с лишним весом. Туфли никогда не толстят и отлично поднимают самооценку. Ногти на ногах были выкрашены пурпурно-красным – под цвет помады.

Карина надела несколько тонких браслетов и покачивающиеся в ушах серебряные сережки, взяла шаль и расшитую бисером сумочку. И вышла из дома. Шоу начинается.

* * *

Макс смотрел на свою спутницу и сам удивлялся тому, что ничего не чувствует.

Поначалу Лора привлекала его. После ее смелых высказываний в его кабинете нетрудно было догадаться, что она хочет перевести их отношения на новый уровень. Разговор с Кариной все еще звучал у него в ушах. На этот раз он докажет, что она неправа. В Лоре есть все, чего он искал, и Карина не сможет подколоть его, будто он всегда выбирает не тех женщин.

Макс заказал для Лоры бокал вина и нашел местечко в углу. Прислушиваясь вполуха к Лориному разговору, он окидывал глазами комнату, разглядывая гостей. Минуты шли, и он начал сомневаться: не передумала ли Карина, не отменила ли свидание? Он уже почти жалел, что не отменил свое. О долгих часах на ярмарке теперь напоминала слегка обгоревшая на солнце кожа, боль в спине оттого, что так долго простоял согнувшись, и непроходящая эрекция. Правда, его это не особенно волновало. Макс с удовольствием слушал звонкий смех Лоры и посматривал на глубокий вырез ее черного платья. Странная реакция на Карину его слегка тревожила, и он должен был признать, что уже давненько не доставлял удовольствия женщинам. «Все время делу, на потеху ни часа», – мысленно пошутил он сам с собой.

Она вошла.

Странно. Карина уже давным-давно была частью его жизни, а дома он ее даже не замечал. А здесь ее присутствие бросалось в глаза, слепило, словно солнце, пробившееся сквозь тучи, чтобы подразнить людей на пляже мимолетным теплом. Прошедшие годы изменили ее, придали зрелости и телу, и уму, и для него это произошло с непостижимой быстротой, словно скаковые лошади пронеслись на полной скорости к финишной прямой.

Макс не мог больше бороться с собой и уставился на нее в упор.

Карина полюбила яркие цвета. Раньше она прятала фигуру под чем-нибудь серым или оливковым, стараясь сделаться незаметной. Сегодня она отбросила всякую скромность и предстала чистым соблазном.

Слава богу, хоть ноги наконец прикрыла. Тонкая, спадающая волнами темно-синяя ткань струилась вдоль ее пышных бедер и груди, спускаясь до пола. Он поймал взглядом мелькнувшие на ходу под юбкой туфли на высоком каблуке. Она смеялась, запрокидывая голову. Тяжелые темно-шоколадные кудри были заколоты кверху, обнажая беззащитную шею.

Эдвард, по-хозяйски придерживая ее под локоть, что-то шепнул ей на ухо. Карина снова засмеялась и обернулась.

У Макса захватило дух. Ее обнаженная спина сияла в свете тусклых ламп, свежая оливковая кожа так и манила провести языком по позвонкам, почувствовать ее вкус. Вырез на спине доходил до самой талии, оставляя на виду слишком много обнаженной кожи. Как же с таким платьем лифчик носить? Она прошла по комнате, и он вгляделся пристальнее.

Под тонкой тканью проступали тугие соски. От ненасытного желания, мгновенно охватившего его, закружилась голова. Итак, лифчика на ней нет. Тяжелая грудь свободно покачивалась, приглашая любого из присутствующих мужчин поиграть в прятки и подглядки. Словно не замечая толпы, погруженные в собственный мир, эти двое вышли прямо на танцпол. Эдвард держал Карину крепко, на взгляд со стороны, даже слишком крепко, его ладонь блуждала по ее крутым бедрам, пока не остановилась прямо на ягодицах. Какого черта? Они только что вошли, и он уже руки при себе держать не способен? Даже не оглянулись вокруг, не поинтересовались, кто еще пришел. Это, вообще-то, обычный ужин, а не ночной клуб. Почему бы не представить гостью другим, как требует вежливость?

– Дорогой, что это ты сегодня такой рассеянный?

Макс покачал головой. Энергично. Выдавил из себя улыбку:

– Извини. Знакомую увидел. Не возражаешь, если я тебя оставлю на минутку?

Зубы у Лоры сверкнули так ослепительно, что у него голова заболела. Разве у людей бывают такие белые зубы?

– Ну конечно. Только ненадолго.

Рассчитанная кокетливая гримаска говорила о многом. Определенно, сегодня ему не составит труда затащить ее в постель. Он отметил это про себя и направился в другой конец зала.

До его слуха донеслась унылая песня в исполнении Адели. Он проскользнул между танцующими парами и подошел к ним. Карина чуть-чуть повернула голову. Их взгляды встретились.

Эта бездонная черная глубина сразу же втянула его в себя и поглотила. Она знала, что делает. Это знание ярко светилось в ее широко распахнувшихся глазах. Макс понял: его влечет к ней. Ему не надо было объяснять, что такое сексуальное возбуждение. По коже пробежали мурашки. Его охватило какое-то первобытное желание оторвать Карину от Эдварда и заявить на нее свои права. Он протянул руку и…

– Макс… Какой сюрприз!

– Привет, босс, – обернулся с улыбкой Эдвард. – А я думал, ты не придешь.

– Планы изменились, – натянуто улыбнулся он. – Не против, если я вас разлучу на минутку?

– Конечно. – Эдвард поклонился, и Карина захихикала. – Миледи, я скоро вновь предъявлю на вас свои права.

Она заулыбалась так радостно, что Макса это взбесило.

– Благодарю вас, добрый господин.

Макс схватил ее пальцы, положил их себе на плечи и придвинулся к ней вплотную. Ее тугая грудь коснулась его рубашки. Злость поднялась так же стремительно, как мгновенно затвердевший член.

– Что это вы тут за комедию развели? Средние века, что ли?

– Что с тобой? – моргнула Карина. – Нервы шалят, переутомился на фестивале?

– Да нет. – Он перестал хмуриться. – Просто никогда не замечал за тобой жеманства.

Положим, сейчас-то ни о каком жеманстве не могло быть и речи. Это как раз прежняя Карина была из тех девчонок, что хихикают и шушукаются о мальчишках, прикрывшись ладошками. Та женщина, которую он обнимал сейчас, казалось, уже заждалась того, кто ее наконец укротит и овладеет ею.

– Ты многого во мне не замечал.

Макс сжал ее крепче и придвинулся еще на дюйм. Запах чистой женской кожи и свежего огурца щекотал ноздри. И как что-то столь чистое и невинное может вызывать такую первобытную похоть? Черт! Похоже, он провалился в какое-то чертово зазеркалье и не может вырваться.

– Красивое платье.

– Спасибо.

– Немного вызывающее, тебе не кажется? Ты даже лифчика не надела.

Она остановилась посреди танца. Высоко вздернула подбородок и в упор взглянула на него горящими от возмущения глазами. На щеках вспыхнули розовые пятна.

– Как ты смеешь!

Он скользнул рукой по ее спине, всей ладонью касаясь обнаженной кожи. Кожа была как шелк, и это ощущение только еще сильнее подстегнуло его злость.

– Думаешь, Эдвард не воспримет это как призыв к действию? Я пытаюсь тебя предостеречь. Как друг.

Карина понизила голос до разъяренного шепота:

– Похоже, ты в последнее время очень пристально следишь за моим гардеробом и за тем, на кого я положила глаз. Ты пытаешься распоряжаться моей жизнью и бесишься из-за того, что тебе это больше не удается. Какую одежду я ношу и чего не ношу под одеждой – не твоя забота. Почему ты вообще со мной танцуешь? Где Лора?

– Ты мне как младшая сестренка. – Макс поднял слегка виноватый взгляд. Его спутница сидела спокойно, пила вино и ждала, когда он вернется. Что он делает? У него есть женщина, на все готовая, жаждущая привлечь его внимание, а он бегает за той единственной, которой он вовсе не нужен. – С Лорой за несколько минут ничего не случится.

– Это точно, – фыркнула Карина. – Отставь меня в покое, Макс. Я повторять не буду.

– Отлично. Только потом не бегай ко мне, когда окажется, что твой кавалер претендует на большее, чем ты готова ему дать.

Карина вновь превратилась в Снежную королеву, которую ему так хотелось растопить.

– Ничего. Я готова на многое.

Черт бы ее побрал! Ее макушка едва доставала ему до груди. При таком маленьком росте она, казалось бы, должна была смотреться рядом с ним нелепо, а на самом деле подходила ему идеально – теплой мягкой кожи в вырезе на спине ровно столько, чтобы поместиться в ладони. Ее полная грудь прижималась к нему, длинные ноги дразнили, то и дело сплетаясь с его ногами в чувственном флирте. Макс представил себе, как разводит ее бедра и обнаруживает, что она уже намокла от желания. Представил, как эти сочные губы приоткрываются и из них вырывается стон, когда он ласкает ее языком, как она извивается, выкрикивая его имя. Представил…

– Похоже, Лоре сегодня повезет.

Это совершенно непристойное замечание вызвало у него нервный смех. Вот-вот где-нибудь рядом на танц-поле появится Безумный Шляпник. Блин, да он и впрямь с ума сходит.

– Что?

– У тебя такое лицо стало. Страстное и сексуальное. Для постели она годится, а вот на ужин привести никак, правда?

В десятку. Эта ее вербальная прелюдия выводила его из себя, член опять затвердел.

– Неправда. В ней есть все, что мне нужно от женщины. Что абсолютно опровергает твою нелепую теорию о том, будто я из страха близости выбираю не тех женщин.

Карина сняла руки с широких плеч Макса, запустила пальцы в волосы и нагнула ему голову, чтобы он смотрел ей в глаза.

– Поспорим?

Жар вспыхнул где-то глубоко внутри и тут же опалил все тело. Рассчитанным дразнящим движением ее язычок высунулся наружу и провел по нижней губе.

– А? – Из ее горла вырвался хрипловатый смех. Звук этого смеха, казалось, растекался по телу, как сливочное масло. – Бедный Макс, ничего-то ты не видишь. У Лоры есть один маленький недостаток, и из-за него у тебя опять ничего не выйдет.

– И какой же, мадам предсказательница? – хмыкнул он.

– Она терпеть не может животных.

Макс смотрел в самодовольное лицо Карины и боролся с желанием стереть с него поцелуем это выражение.

– Не может такого быть. И тебе-то в любом случае неоткуда это знать, ты просто голову морочишь мне.

– Думай что хочешь, – беззаботно ответила она. – Вот спроси ее как-нибудь, увидишь, что она скажет. Выкинет бедного Рокки из дома и отправит в приют. К питбулю она ни за что на свете близко не подойдет. – Этот холодный, невозмутимый тон вызывал нестерпимое желание толкнуть ее.

– Она отлично поладит с Рокки. Он безобидный пес.

– Приведешь ее домой – сам увидишь. Выселят твоего Рокки в конуру.

– Прекрати. – К ним уже подходил Эдвард. Танец закончился. Макс выпустил ее, когда Адель дотянула последнюю ноту – проникновенный, жалобный плач одиночества. Его охватило раскаяние и еще какое-то, более глубокое чувство.

– Будь осторожна сегодня, Карина.

Она улыбнулась. При виде этой трансформации из самой невинности в искусительницу – от загадочного блеска в глазах до соблазнительно надутых губ – он сквозь зубы втянул воздух.

– Не волнуйся. Сегодня я повеселюсь не хуже тебя. Тряхнув головой, Карина оставила Макса одного на танцполе и направилась прямо в объятия Эдварда. Этого сукина сына.

* * *

Придурок!

Карина так и пылала праведным гневом. Она улыбнулась Эдварду, сменившему Макса, и постаралась вся отдаться танцу. Как он смеет так по-хамски вести себя с ней?! Особенно после того, как небрежно проинформировал о своих намерениях затащить в постель прелестную Лору. Кто она ему – приятель, перед которым не грех похвастаться своими победами? Как же ей осточертело его раздутое до гигантских размеров эго и неспособность смотреть правде в глаза.

Эта женщина – всего лишь красивый фасад. Попробуй разглядеть, что там, под ее безупречной кожей, и увидишь один дым, а сердца и вовсе нет. После их разговора в кабинете она столкнулась с Лорой на парковке, и та устроила истерику из-за какого-то бродячего пса, пробегавшего мимо.

При виде этой несчастной шелудивой собачонки лицо у нее исказилось ужасом, и она в панике стала звать охрану. Карине пришлось вмешаться и взять собаку под свою защиту, чтобы ее не забрали в какой-нибудь собачий ящик. Она присела, заговорила шепотом, и вскоре собака боязливо подошла и даже чуть-чуть лизнула ей руку. Видно же, добрейшая душа, ни единого гена злобы.

Но Лору это не интересовало. Она вся передернулась и ткнула в собаку пальцем с длинным ногтем.

– Терпеть не могу животных, – заявила она. – Столько от них беспокойства, грязи, и вечно им от тебя что-то надо. Карина, ради бога, не трогай ее. Она же наверняка заразная. Пусть ее заберут.

И тут Карина поняла, почему Макс встречается с Лорой. Вот он, дефект. И серьезный. Макс обожает животных, он никогда не уживется с женщиной, которая не полюбит Рокки и вообще не захочет держать животных в доме. Этот человек, конечно, мертвого выведет из себя, но сердце у него мягкое.

Карина подавила стон. О Dio, опять она за свое. Переживает из-за ошибок Макса. Вникает в его жизнь в ущерб собственной. Когда она уже научится? Карина сделала глубокий вдох и расслабилась. Эдвард, в точности как Макс, положил руки ей на поясницу. Их тяжелое тепло успокаивающе согревало кожу. Ей нравилось чувствовать на себе мужские руки – обещание близости, которой она жаждала каждой клеточкой своего тела.

Конечно, тут не было того безумного жара, какой она ощущала, когда ее касался Макс. Вряд ли еще какой-нибудь мужчина способен заставить ее пылать, точно рождественскую елку от неисправной гирлянды. Но ничего. Их все же тянет друг к другу, этого достаточно, чтобы сегодня же перевести отношения на новый уровень. Эдвард привлекательный, забавный, и ей хочется почувствовать его губы на своих губах, она жаждет испытать опьяняющую страсть глубоких поцелуев и прелюдий.

Было даже неловко признавать, как ее привлекает опасность и жесткость. Большинство мужчин обращались с ней так нежно, словно она какой-то хрупкий цветочек – того и гляди сломается. Медленные касания губ, осторожные движения языка так бесили ее, что она чаще всего вырывалась из объятий. Может быть, хоть Эдвард сумеет удовлетворить ее темную жажду чего-то менее… деликатного. Вот если бы мужчина захотел ее настолько, что взял бы, не спрашивая разрешения, что бы она тогда почувствовала? От этих непристойных мыслей Карина покрылась гусиной кожей.

Есть надежда, что скоро она это узнает. Прямо сегодня.

Остаток вечера прошел в тумане вежливых разговоров, дорогого вина и редких взглядов в сторону Макса. Она держала дистанцию, но, выходя из туалета, заметила в баре обоих мужчин, увлеченных беседой. Карина свернула в другую сторону и завела разговор с пожилыми дамами о кондитерском бизнесе. Ей совершенно не хотелось больше сталкиваться с Максом. Мало того что приходится с ним работать, так теперь он еще и в ее личные дела нос сует. Она вспомнила его замечание насчет лифчика и вспыхнула.

– Карина?

Она обернулась. Эдвард непринужденно взял ее под руку.

– Я так рада, что решила пойти на эту вечеринку. Тут так весело, – сказала она.

– Я тоже рад. Ты уже готова уходить или хочешь остаться?

– Идем, – улыбнулась она.

– Я надеялся, что ты это скажешь.

Карина проглотила комок при этих многообещающих словах и быстро пошла к машине. Не успела она пристегнуться, как за стеклом заморосил мелкий дождь, больше похожий на туман, и вскоре перешел в свирепый ливень. Эдвард, все такой же спокойный, повел машину по залитым водой улицам к ее дому.

Пальцы у нее сжались в кулаки. Пригласить его в дом? Слишком рано? Слишком рискованно? Все новые и новые вопросы и предположения мелькали в голове. Как жаль, что у нее так мало опыта в отношениях с мужчинами. Когда Эдвард остановился у обочины, нервы у Карины уже были натянуты до предела. Он выключил двигатель.

– Ух ты, ну и погодка. Проводить тебя до двери?

Все ее инстинкты были взбудоражены. Нет, приглашать его сейчас к себе неразумно. Она его еще недостаточно хорошо знает. А вот в машине можно отлично провести время. Вокруг стояла плотная завеса дождя, укрывавшая их темным густым туманом.

– Ни к чему, вымокнешь весь. Здесь попрощаемся.

– Ладно.

Она ждала. Он развернулся на сиденье, и у него вдруг сделался такой вид, будто ему неловко. Карина отмахнулась от целого хора голосов в голове, кричавших ей, что она недостаточно красива, недостаточно сексуальна, недостаточно женственна для того, чтобы Эдварду захотелось ее поцеловать. Она подавила свою природную неуверенность и наклонилась поближе к нему.

– Мне было очень весело. – Язык прошелся по нижней губе.

У него заострился взгляд, напряжение слегка усилилось. Слава богу, кажется, заинтересовался. Может, стесняется? Ну что ж, она сама сделает первый шаг. Это для нее будет неплохая практика.

– Э-э-э… мне тоже.

Она придвинулась еще на дюйм ближе. В его карих глазах читалась странная смесь желания и тревоги. Карина закрыла глаза и решилась. Ее губы коснулись его губ.

Несколько ужасных мгновений он не шевелился. Сердце у нее колотилось от страха, она не понимала, что происходит, но тут Эдвард осторожно, словно боясь испугать, поцеловал ее в ответ. Теплые губы накрыли ее губы, и Карина расслабилась в ожидании. Ее руки легли ему на плечи, призывая его отдаться объятию, а может быть, зайти и подальше.

Эдвард не отреагировал на ее призыв, сидел, сложив неподвижные руки на коленях, и целовал ее все так же нежно, почти благоговейно. Сердце у Карины разочарованно упало. Она медленно приоткрыла губы, давая ему полную свободу действий. Кожа пылала от жажды прикосновений, сердце колотилось, она издала тихий грудной стон – извечный женский призыв: «Еще!» Эдвард отстранился.

Он прерывисто дышал. На лице у него мелькнуло что-то вроде паники.

– Ух ты! – Он издал короткий смешок. – Прости, Карина, я не хотел.

Она отшатнулась:

– Не хотел меня целовать?

Его руки потянулись к ней успокаивающим жестом.

– Нет, ты не поняла. Конечно, я хотел тебя поцеловать. Просто Макс меня предупреждал…

– Макс? – Она вся напряглась. В ушах зашумело, и она помотала головой, чтобы прогнать этот шум. – Что тебе сказал Макс?

– Да, в общем-то, ничего. – Снова смешок. – Просто объяснил, что ты здесь новенькая и с тобой нужно обращаться бережно, что ты не готова ни к чему… ну, ни к чему такому…

– К сексу?

Эдвард отдернул руки, словно обжегся. На лице у него снова отразилась паника, на этот раз настоящая. Карина видела, что ее надежда на сексуальные объятия и поцелуи увядает на глазах, словно растение, без ухода превратившееся в сорняк.

– Нет! В смысле, конечно нет, никакого секса. Макс меня убьет!

Карина овладела собой, хотя это была уже новая Гражданская война и она была определенно на стороне южан.

– Макс никакого отношения ко мне не имеет, – спокойно сказала она. – Он старый друг семьи, но он не может указывать мне, что делать, и никогда не станет устраивать тебе неприятности на работе. Если я тебя интересую, конечно.

Секунды шли. Она ждала. Молилась о том, чтобы этот мужчина, который мог бы стать для нее чем-то большим, чем кавалер на первом свидании, проявил хоть какую-то инициативу. Ей так хотелось, чтобы он схватил ее, запрокинул назад, накрыл ее губы своими и сказал, что в гробу он видел этого Макса. Но между ними уже пробежал легкий холодок, и дождь тут был ни при чем. Она проиграла.

А Макс снова выиграл.

– Извини, Карина. – Лицо у Эдварда было несчастное. – Я люблю свою работу, и ты мне очень, очень нравишься. Макс ясно дал понять, что тебе нужны постоянные отношения, а я к этому пока не готов.

Она собрала все свое самообладание и закуталась в него, как в кокон. Кивнула с холодной улыбкой:

– Понимаю, понимаю. Спасибо за прекрасный вечер. И не беспокойся из-за работы. Никакой неловкости не будет. Останемся друзьями.

От этого слова першило в горле, словно по нему стекала капля оливкового масла, но Эдвард, услышав его, просиял.

– Да. Друзья – это отлично. Увидимся в понедельник.

Карина выскользнула из машины и побежала к двери. Повернула ключ в замке, включила свет и шагнула в комнату. Выглянула в окно и стала ждать, когда машина Эдварда отъедет. И, едва дождавшись, схватила ключи и бросилась к своей машине. Дрожащими руками повернула ключ зажигания и включила печку на полную мощность, чтобы прогнать зябкость. На сиденье натекла вода, но она не обращала на это внимания. Ярость пылала в ней ярким пламенем, пока не выжгла дотла все мысли, кроме одной. Был только один способ расквитаться за этот нелепый, ни за что пропавший вечер. Убить Максимуса Грея.

Глава 6

Макс вслушивался в мерный стук дождя по стеклу и потягивал коньяк. Коньяк переливался на языке, пощипывал его терпкой сладостью. Но нервы все равно были напряжены. Пальцы в смятении стискивали рюмку.

Она оказалась права.

Опять.

Рокки, словно уловив его беспокойство, тихонько заворчал, фыркнул и навалился всем своим грузным телом Максу на ноги. Его тепло слегка успокаивало, и Макс протянул руку, чтобы погладить его по голове – огромной, безобразной башке, твердой и костлявой на ощупь, что делало его одним из самых уродливых псов, каких Макс видел в жизни.

Макс привязался к этому псу сразу же, как только увидел его, всего истерзанного, на ярмарке. В маленькой палатке бесплатно раздавали щенков, а он проходил мимо со своей девушкой. Она сюсюкала над хорошенькими пушистыми комочками, прижимала их к себе, а Макс терпеливо ждал и присматривался к ярмарочным аттракционам. Прикидывал, не попробовать ли выиграть ей какую-нибудь плюшевую игрушку: был бы отличный шанс получить от нее кое-что в благодарность. Впрочем, сомневаться и так не приходилось, судя по ее недвусмысленным намекам, прозвучавшим в этот вечер. Макс обдумывал пути к цели и тут случайно заметил замызганного коренастого питбуля, забившегося в угол палатки. На толстой шее была затянута разлохмаченная веревка – слишком туго, она его буквально душила. Но пес, кажется, не протестовал, только дышал осторожно, чтобы не так задыхаться, а в глазах светилось понимание – такова его судьба, и он тут ничего не может изменить.

Пасть у него была раскрыта, с губы стекала слюна. Бока все ободраны. Одно ухо полуоторвано. Но когда собачьи глаза наконец встретились с глазами Макса, все прочие мысли исчезли – осталось лишь четкое понимание, что этот пес должен быть его. Это был боец – и на ринге, и вне ринга. И заслуживал лучшего, чем такая дерьмовая жизнь.

Парни, владельцы палатки, запросили за собаку сотню долларов. Должно быть, его использовали в собачьих боях как приманку с тех пор, как он потерял ценность в качестве бойцового пса. Макс отвязал веревку, склонился над псом и объявил, что забирает его домой. С достоинством, присущим только благородному племени и недоступным простонародью, Рокки поднялся с грязного пола и пошел за ним. Так Макс потерял девушку и нашел лучшего друга.

А Лора его невзлюбила.

Едва войдя в дом и увидев Рокки, она по-девчоночьи завизжала. Раздраженный Макс несколько минут втолковывал ей, что пес совершенно безобиден, но она вся тряслась, требовала запереть Рокки в другой комнате, и тогда Макс сделал выбор. Он снова выбрал Рокки, и Лора ушла не оглянувшись.

А самое грустное, что ему было наплевать.

Господи, неужели он и правда такой же, как его отец? Не способен на глубокое чувство, не способен остаться рядом с женщиной и дать ей ту любовь, какая ей нужна?

Макс вспомнил тот день, когда узнал правду. У всех детей были отцы, а он всегда удивлялся, почему у него нет, и наконец спросил у матери. Она рассказала ему все с таким спокойным достоинством, с такой любовью, что он поверил: все будет хорошо. Она никогда не лгала, но все равно Макс потом еще несколько месяцев на нее злился. За то, что сказала правду. Ну что ей стоило соврать: сказала бы, что отца убили на войне или что он принес себя в жертву ради семьи или погиб в какой-нибудь ужасной катастрофе, – хоть было бы чем похвастать перед одноклассниками.

Но мать не стала скрывать, что отец ушел, когда родился он, Макс. В маленьком консервативном городке это была главная тема для сплетен – о них шушукались без конца, как ни о ком другом. Ходить в церковь, сидеть там на скамейке каждое воскресенье было пыткой. Разводы здесь не одобрялись, и его мать была единственной, кто нарушил это непреложное правило. Друзья и родственники по большей части старались оберегать их от совсем уж откровенной жестокости, а со временем Макс научился отгораживаться от всего так, чтобы ничто не могло его ранить.

Мать старалась дать ему все, однако страстное желание узнать, почему же отец от него отказался, преследовало его годами, оставляя внутри чувство пустоты. Разве все отцы не обожают своих новорожденных детей до беспамятства? Чего же в нем не хватало, такого, что есть у большинства мужчин? Как мог человек, только что ставший отцом, бросить свою семью и ни разу больше не объявиться?

Когда Максу наконец исполнился двадцать один год, он решил это выяснить.

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Строительство стен – немаловажный этап в возведении дома. От правильной их постройки зависит уют, те...
Как правильно выбрать сорт винограда, где его сажать, как подготовить почву, как поливать и ухаживат...
Пора в Прагу, побродить по уютным улочкам старинного города… Чтобы потом еще полгода с улыбкой вспом...
Любая женщина – всего лишь змея, которая скидывает время от времени свою шкуру. Именно это и предсто...
Сен-Тропе, Ницца, Париж и молодой интересный француз – что может быть романтичней? Но, увы, не одним...
Можно ли научиться мыслить так же четко и рационально, как Шерлок Холмс, или его безупречная логика ...