Бури Мишарина Галина

Глава 7. Сон второй

…Глубже дышать. У меня еще оставалось дыхание. Всё только начиналось. Эти образы перед глазами, знала ли я их? Знала ли прежнюю себя, спящую средь неизведанного? Накатывали и отступали, словно волны, чужие чувства, и я внимала им, внимательная в пустоте…

…Кристиан шагал по берегу размашисто и легко, иногда нарочно придерживал ход, дожидаясь волны — и его окатывало с ног до головы. Этот мир принял его ласково: он искупался и позагорал на солнышке, и вот теперь гулял, раздумывая, как быть дальше. Он мог бы выйти на след Леонида или Алана, но ни тот, ни другой ему были не нужны. Алан ещё на Земле дал всем понять, что ему попутчики не требуются, Леонид тоже никого за собой не звал. Кристиан был уверен, что они справятся с чем угодно и без его помощи. Штурман хотел найти Алеарда и Фрэйу. Может быть, Олана и Кёртиса, и Эвана. Тех, кто, как и он сам, хотели держать друг с другом связь, узнавать миры вместе. У него не выходило чувствовать Промежуток и реальности настолько хорошо, чтобы запросто отыскивать друзей. Пока не выходило, но он знал, что вскоре научится.

Песок вокруг был белым, множество ракушек то и дело попадались ему по дороге, и он останавливался, рассматривая их. На Земле он не видел подобных раковин: то изумрудно-зеленых, размером с грецкий орех, с яркими розоватыми пятнами, затейливо изогнутых по спирали, то ярко-алых, крупных, с фиолетовыми мерцающими вкраплениями, то снежно-белых, вытянутых, конусообразных, в чёрную звёздочку. Берег застилали стеклянные разноцветные камушки, сквозь которые можно было увидеть искажённый мир. Взглянешь — и день превратится в фиолетовую ночь, океан станет бордово-красным, а небо — зелёным… Они с Алеардом любили подолгу глядеть на небо, на воду или на огонь — не важно. Главное просто чувствовать, чувствовать одинаково. Кристиан улыбнулся — Фрэйа была такая же…

Берег был скалистым, и скалы эти то поднимались на огромную высоту, то становились покатыми и округлыми, то забирались в воду и торчали оттуда множеством островков, то отступали от берега прочь, чтобы размашисто шагать вглубь прекрасных земель. Стойкие деревца росли на них, ничуть не смущаясь бедной почвы, и обильно плодоносили. Плоды странно напоминали те, что он попробовал у капель. Скалы, за которые ловко цеплялись деревья, были серо-синими, с оранжевыми прожилками, а некоторые — бледно-коричневыми, переливчатыми, будто бы состояли из крохотных блестящих искорок. Несколько раз штурман замечал больших черепах, греющихся на солнце, но стоило ему подойти — и они прятались под панцирем, и сколько он не уговаривал и не задабривал их, показываться не желали. Всё вокруг было чистым, нетронутым, сокрытым, и оттого еще более волшебным. Он забрался на одну из ближайших скал. Пустынный океан, далекий, сияющий в лучах почти земного солнца… Красиво. Кристиан обернулся и увидел, что скальные уступы плавно переходят в долину, поросшую низким кустарником и теми же фруктовыми деревьями, а чуть дальше начинается уже самый настоящий лес. Идти к лесу ему не хотелось. Он посмотрел на пустынный пляж, простирающийся сколько хватало взгляда, и вдруг приметил за синими хребтами какое-то движение, как будто опустилась на берег огромная птица. Кристиан заинтересованно вертел головой, но она уже зашла за камни, и теперь, видимо, грелась на солнышке. Он решил пойти поглядеть, что это за зверь такой, но не успел.

Произошло неладное. Сжавшись, Кристиан попытался оттолкнуть настойчивый, болезненно отдающийся в голове голос, но тот оказался упрямее. Знакомые интонации, отчаянные слова… Долгое, испуганное эхо. Штурман хотел ответить, но ничего не вышло. Человек был так далек, что этого расстояния нельзя было измерить даже мыслью. Внезапно Кристиан понял, что кто-то из ребят провалился в Пропасть. Впервые в жизни ему стало по-настоящему страшно. Все остальные переделки, в которые он попадал, даже такие, которые приводили к травмам, не несли столь безжалостной, холодной угрозы. Пропасть означала смерть. Смерть — и ничего больше. Но если человек звал его, он был всё ещё жив. И бросить его означало убить в себе что-то важное. Кристиан понимал, что каждое мгновение могло стоить зовущему жизни, но он знал также, что его собственная жизнь держится на волоске. Он раздумывал над этим всего пару мгновений, затем шагнул в черноту, вот только увидеть скалистый берег Промежутка ему было не суждено. Он ещё успел подумать о том, кто научил его уходить в Пропасть, минуя Промежуток, и зачем ему дано это знание? Неужели ради этого мгновения? Неужели Бури заранее знал, что всё так и случиться? — и потерял сознание, не успев разобраться с этими мыслями.

Он упал на холодный цементный пол, но боли не ощутил. Чьи-то сильные руки схватили его за плечи и стали немилосердно тормошить. Это был Алеард. Кристиан плохо умел читать по губам, но сейчас разобрал слова без особого труда. Алеард яростно ругался и выглядел рассерженным. Прежде Кристиан не видел друга таким, Алеард ни разу в жизни не выходил из себя.

— Черт возьми, зачем ты пришел?! — рычал он на него, и Кристиан уже собрался вяло огрызнуться, но тут увидел Конлета — жалкого, растерянного, с огромными от страха глазами. — Бежим, быстро! — крикнул Алеард, и схватил штурмана поперек тела, помогая подняться. Неподалеку громыхало нечто тяжелое. Кристиану понадобилось еще несколько минут, чтобы окончательно прийти в себя.

— Кто нас преследует? — спросил он, начиная осознавать, что если Алеард не в силах справиться с этим чем-то, значит, они действительно в Пропасти. Темнота больно давила на глаза, мешала дышать и чувствовать. Особая, густая темнота. Опасная. Злая. Упавшим зрением Кристиан кое-как разглядел остов здания — обшарпанный, без внешних стен.

— Спроси у Конлета, — ответил Алеард.

— Огромные машины. Называю их роботами сам не знаю почему… Они хотят одного — поймать и убить. Я не смог, простите…

— Чего уж там, — сказал Кристиан, поглядев на Алеарда. Друг уже взял себя в руки и теперь выглядел как всегда спокойно-сосредоточенным. Был ли он напуган или хотя бы взволнован — понять не удавалось.

— Хорошо, что позвал на помощь. Только зря ты звал всех подряд, — произнес Алеард. — Не дай Бог ещё кто-то придёт.

— Я испугался, — признался Конлет. Из его уст это прозвучало весьма устрашающе. Уж если Конлет чего-то испугался, этого действительно стоило опасаться. — Я пытался позвать Бури, но не слышу его. Я вообще не чувствую здесь Промежуток. Здесь нет ничего.

— Действительно, — признал Кристиан. — Обычно я всегда могу позвать Промежуток, но сейчас… Это не значит?..

— Это значит, что здесь мы сами по себе. Ни Бури, ни Промежуток не в силах помочь нам, — сказал Алеард. — И как отсюда выбраться, я не знаю. Возможно, мы застряли надолго или…

И он откашлялся.

— Ты всегда знаешь, как поступить, — сказал Кристиан уверенно. — Алеард, не говори мне, что мы здесь…

— Навсегда? — закончил тот и вдруг усмехнулся: — Стоит обрести счастье, как платишь за былые ошибки, и платишь жестоко. Хотя мне ли жаловаться? Мы обязательно подумаем что-нибудь, но не сейчас. Нужно уносить ноги.

В глубине дома раздался грохот.

— Он идет за нами, — прошептал Конлет. — Нужно перебраться в другое здание.

— Я видел там проход, — ответил Алеард.

— Ого, и сколько ты здесь? — спросил Кристиан.

— Всего пару часов, а вот Конлет уже несколько месяцев.

— Я не сразу позвал на помощь, — признался парень. — Поначалу не хотел никого звать, но они зажали меня в угол, и если бы не Алеард…

— Как тебе вообще удалось позвать нас, не представляю! — проворчал Алеард.

— Не знаю. Наверное, я был в отчаянии и очень громко орал, — смущённо ответил Конлет.

Кристиан сдержанно рассмеялся. То, что происходило, не было похоже на смерть. И надежда ещё жила в сердце. Ничего страшного. Всё будет…

— А я, получается, услышал эхо твоего зова? — спросил он.

— Мы предполагаем, что да, — ответил ему Алеард. — Сюда!

Они стали спускаться вниз, держась за торчащую арматуру. Алеард слезал последним, и ему не повезло. Приближающийся робот выбрал именно этот момент, чтобы проделать в остатках стены очередную дыру — и булыжник размером с небольшой арбуз попал Алеарду по голове. Мужчина свалился вниз, зацепив хребтом торчащие железяки, но сознания не потерял — только прижал рукой рану на голове, из которой уже обильно хлестала кровь — и крикнул так, что вконец перепугал Конлета:

— Вперед!!!

Они побежали по темным коридорам к виднеющейся вдалеке лестнице и стали быстро спускаться вниз. Кристиан постоянно искал глазами Алеарда, но тот только кивнул ему — мол, всё нормально.

— Давайте, нужно убраться подальше. — Он заметил тревожный взгляд друга и сказал как можно спокойнее: — Я в порядке. Не впервой, небось. Одной дыркой в голове больше, одной меньше…

Им удалось оставить далеко позади грохочущего убийцу и скрыться в глубине постройки. Кристиан тотчас склонился над Алеардом.

— Ничего себе! Голова кружится?

— Немного, — признал тот, — но ты всё исправишь.

— Я врач тебе что ли?! — злым шепотом возмутился мужчина. Он был в таком напряжении, что растерял своё обычное дружелюбие. Хотелось набрать гвоздей и завязать их в бантики.

— Тебе Конлет поможет, — спокойно сказал Алеард. — Если я отключусь — не пугайтесь. У меня в сумке есть все, что нужно.

— Есть у него! — чуть не плача, сказал Кристиан. — Садись, балда, сделаем, что сможем.

Алеард улыбнулся сквозь кровь, залившую лицо:

— Конечно, сделаете. Не зря же мы здесь вместе застряли.

Зашить рану оказалось не так просто. Конлет — и тот весь взмок от напряжения. Алеард стойко выдерживал боль, но так сжимал зубы, что щеки белели. Наконец они замотали ему голову, и он тотчас задремал.

— И как же тебе удалось так долго продержаться здесь? — спросил Кристиан, когда спустя время они с Конлетом сидели возле стены, пытаясь согреться.

— Только поначалу трудно, потом привыкаешь, — ответил Конлет. — Затягивает. Они меня окружили, но, думаю, что это случайность.

— Случайностей не бывает, — отозвался из своего угла Алеард. Он чувствовал себя лучше, что было само по себе странно, ведь от такого удара в реальном мире можно было запросто погибнуть.

— Алеард, а ты откуда?

— Неважно, где я был, — ответил мужчина, — главное, что я не хотел бы оказаться здесь. Но оказался. Неслучайно.

— Ты видел кого-нибудь из ребят? — спросил Кристиан.

— Да.

— А кого?

— Неважно. Видел — и хорошо, — проворчал Алеард.

— У них всё нормально?

— Ага.

Кристиан хмыкнул.

— Алеард, ты с детства молчун, но сейчас у меня ощущение, что ты не хочешь говорить из-за того, что чем-то сильно опечален.

— Так и есть, — ответил тот, отворачиваясь. — Извини, Крис. Не сейчас.

— Ладно, друг, отдыхай, — согласился мужчина. — Кстати, Конлет, а где ты был до этого?

Парень смутился.

— Я сразу оказался здесь. Решил, что смогу потом вернуться. Я полный идиот! Это даже не жажда познания, лишь самоуверенность, граничащая с тупизмом.

— Чтобы услышать от тебя такое! — усмехнулся Кристиан.

— Я упрямый осёл. Простите. Я не хотел, чтобы вы оказались здесь. Вернее, я просил о помощи, да, но это вышло само собой… Хотя нет, вру я все. Не само собой. — И он покраснел. Ни Алеард, ни Кристиан не стали нападать на парня, обсуждая его роковую ошибку. В этом не было смысла, ведь всё уже произошло, и Конлет был подавлен и расстроен, к тому же как никогда зол на себя.

— Эти временные искажения меня вконец запутали, — сказал Кристиан. — Алеард, в скольких мирах ты побывал?

— В нескольких. В одном я довольно долго жил, да и в других тоже по нескольку недель пробыл.

— А я — всего в двух. И в обоих вместе взятых — не больше недели. А Конлет тут — месяцы! У меня голова от этого трещит.

— Время волнует меня больше потому, что другие ребята могут попасть в беду, — повернулся Алеард, — и мы не сможем им помочь. Бури сказал, что некоторым может потребоваться помощь.

— Он и про меня говорил? — спросил Конлет.

— Нет. Про твое геройство он умолчал, — хмыкнул Алеард. — Но знал, конечно, иначе зачем так подробно рассказывал мне о Пропасти?

— Значит, он знал, — нахмурился Конлет. — Знал и не попытался вразумить меня. Зачем же так?

Алеард приподнялся и внимательно поглядел на парня.

— Ты сам-то как думаешь, зачем?

Конлет пожал плечами.

— Ты бы не послушал, — высказал предположение Кристиан. — И всё равно сделал по-своему. Разве нет?

— Послушал бы! — угрюмо возразил Конлет.

Алеард вздохнул и сел, потирая лоб.

— Конлет, не нужно лгать самому себе. Неужели слов о том, что Пропасть — это смерть, было недостаточно? Бури говорил ни в коем случае не упускать Промежуток. Он хотел лишь одного — доверия. Но ты усомнился. В ком? В нем или в собственной нерушимости? Ты хотел доказать, что превыше всех законов, но просчитался. И поверь, я не виню тебя. Но и ты не вини других в собственных ошибках. Бури дал всем нам свободу выбора. И ты свой выбор сделал.

Парень уткнулся в колени носом, и они какое-то время молчали.

— Ты прав, — негромко сказал он через несколько минут. — Конечно, прав. Я считал себя способным на всё. Теперь понимаю, что есть силы, неподвластные человеку с Земли. Более древние, более могущественные.

Алеард мягко улыбнулся, и Кристиану показалось, что вокруг стало теплее.

— Человеку подвластна даже смерть, Конлет. Ты по-прежнему сильный, всё ещё способный на многое. А ошибки — это важная составляющая твоей силы. Кто ж не ошибается?

Парень почесал в затылке.

— Спасибо, Алеард. И тебе, Кристиан, спасибо.

— На здоровье, — отозвался штурман. — И, продолжая тему о словах Бури, скажите, что ещё он говорил вам? Я так чувствую, он каждому сказал что-то особенное.

— Он упоминал о людях из других миров, которые повлияют на наши судьбы. Сказал, что каждый встретит их на своем пути, — отозвался Алеард.

— Лично я никого не встретил, по крайней мере, людей. Да и Конлет тоже, судя по всему.

— Значит, еще встретите, — ответил Алеард и снова отвернулся. Однако не прошло и минуты, как он встал и подошел к друзьям. — Конлет, ложись лучше ты, всё равно я не засну, голова раскалывается.

— Хорошо, но потом разбудите меня, я сменю вас, — и парень, поднявшись, залез под единственное одеяло и скоро заснул.

— Вот простая душа! Уже дрыхнет! — восхитился Кристиан. — Как ты? Не очень, да?

— Нормально, — ответил Алеард. — Но бывало и лучше.

— Слушай, друг… Эта Пропасть… Кхм…

— Тебя нужна конкретика? — улыбнулся Алеард. — Дела обстоят так: Пропасть — смерть. Мы трое — умерли. Звучит жутковато, я понимаю, но это правда. Конлет вот не верит, но что уж поделаешь. Прийти сюда по своей воле… — он вздохнул. — Глупее ничего нельзя придумать. Любопытство, Крис, противопоказано таким ребятам, как Конлет.

— А вылезти никак не получится? — нахмурился штурман.

— То есть воскреснуть? Хм… Ну, для этого надо понять саму Пропасть, наверное. Хотя можно ли понять смерть? Бури многое рассказал, но даже это не поможет.

— Мы и правда умерли?

— Да. Только не так, как могли бы умереть на Земле. Бури говорил, что Пропасть есть дно всех реальностей. Вылезти отсюда — значит, победить смерть. Трудновато, да?

— Если вообще возможно. А что говорит Конлет?

— А что он скажет? Ему стыдно. Но вряд ли он понимает, в какую бяку мы на самом деле вляпались.

— По уши, — кивнул Кристиан. — А если попробовать позвать Бури вместе, как бы войти в резонанс мыслями?

— У нас с тобой может получиться, но Конлет растерян и напуган, он не готов к этому, — ответил Алеард. — Хотя идея, как и всегда, отличная.

— Как и всегда, как же… Мои задумки обычно сам знаешь чем заканчивались.

— Если ты про лодку, тогда мы оба сдурили.

— Оба или нет, но вожжа попала под мой хвост.

— Ну да. Сначала под твой, а потом под мой. Ты же знаешь, Крис, что в любых начинаниях мы действовали сообща. Я не слишком удивился, когда понял, что ты придешь. Кому еще оказаться здесь, как не тебе? — И он невесело улыбнулся. — С тобой и Пропасть не страшна.

Штурман тихо хмыкнул.

— Да, дружище. Не будь тебя рядом, не думаю, что улыбался бы сейчас… Умеем мы с тобой попадать впросак. — Он помолчал. — Алеард, слушай… Может, ты не захотел мне рассказать из-за Конлета? Ну, про…

— Дело во мне самом, — Алеард сцепил руки на груди. — Я хочу разобраться во всем сам. В себе и в том, что происходит. Если теперь это имеет смысл для неё… Ты не представляешь, как я зол на Конлета, Крис! Если бы не этот камень, я бы сам разбил себе голову, чтобы остыть.

Штурман сжал плечо друга:

— Всё с вами было ясно ещё там, в реальной жизни.

— Да. И мне было ясно. Но я не хотел напугать ее, боялся оттолкнуть, что-то сделать не так.

— Бестолочь! — искренне выругался Кристиан. — Нет, ну что за дурень! С чего ты решил, что она испугается?

Алеард пожал плечами.

— Не знаю. Она не такая, как все. Не придумывает, просто чувствует.

— Знаешь что? Ты тоже не такой, как все! Вообще, откуда столько лишних мыслей берется в твоей рыжей голове?

— Откуда-то, — ответил Алеард, усмехнувшись. — Она меня плохо знает. Но там, откуда я пришёл сюда, всё было иначе.

— Ага! — обрадовался Кристиан. — А я что говорю!..

Алеард не сдержал улыбки, но тут же насторожился, поднимаясь:

— Ты слышишь?

— Что-то движется…

— Буди Конлета!

И Алеард вскочил, кидая на плечи рюкзак.

— Чего, пора, что ли? — сонно отозвался Конлет, но внезапно поблизости что-то взорвалось, стены задрожали, и парень сразу проснулся.

Это был самый утомительный день в жизни Кристиана. Несколько часов подряд им приходилось плутать в коридорах зданий, падать и вставать, прыгать через провалы, уворачиваться от летящих обломков. Роботы были меткими, но каждый раз им не везло: то стена оказывалась чересчур толстой, то что-нибудь с грохотом обрушивалось на их металлические головы, то ребята успевали уйти на другой уровень. Под конец дня, измученный и грязный, Кристиан заметил в этих «случайностях» некую закономерность и задумался. Он понимал, что машины не могут быть умнее их, но роботы определённо попали в какую-то полосу невезения. Это казалось невозможным. Штурман стал вспоминать всё, что было, и в голове крутилось только одно: кто-то помогает им. Но если это не Бури и не Промежуток, тогда…