Бури Мишарина Галина

— Не знаю. Я не умею быстро бегать. Только Дила способна так ловко лазать по скалам.

— Ясно. Тогда возвращайся, как сможешь, а я побегу. Где они её держат?

— В хижине вождя, — ответила девушка тихо. — Это возле большого истукана. Ты его издалека увидишь.

— Понял. Спасибо. Сама-то не пропадёшь?

— Нет, я ведь почитаю предков! — ответила девушка уверенно.

Алекс мог только вздохнуть в ответ. Он быстро побежал через пещеру и, когда пришедшая уже не могла его увидеть, выпустил Зверя.

Впервые он ощутил его в себе, когда коснулся Промежутка. Пугающее чувство присутствия. В одном теле две создания. И такое бывает, оказывается.

Он неутомимо бежал несколько часов, руководствуясь только своим нюхом. Он знал, как пахнет Дила. Ни о чём не думал, просто нёсся вперёд, перепрыгивая насыпи, мощно и плавно. Вперёд.

Алекс увидел селение, когда вокруг уже начинало медленно светлеть. Он прибавил прыти и, спрыгнув вниз с внушительной высоты, крадучись пошёл между домиков. Он был напряжён и сосредоточен.

Все ещё спали, но невдалеке слышался шум. Алекс постарался как можно скорее добежать до хижины вождя и замер, спрятавшись в тени истукана. Он увидел пятерых мужчин: они сооружали что-то вроде кровати. Два других начищали до блеска каменные дубины. Алекс против воли ощерился, обнажая клыки. Он поборол желание убить их тут же, на месте будущей казни, хотя они того и заслуживали. Он принюхался и ощутил, что Дила действительно там, внутри хижины. Правда теперь к её запаху примешивался ещё и запах крови. Он решил, что не будет медлить, и вышел к ним прямо так, лапами.

Первым его заметил высокий расплывшийся мужик в одной набедренной повязке. Накрашенные глаза стали огромными на толстом лице. Они все были полураздеты, но только у этого на волосах болталось что-то вроде расшитой косынки. Алекс прыгнул к нему, раскрывая пасть, и ухватил за самое горло, опрокинув на спину. С радостью ощутил, как тот больно треснулся черепушкой о землю, но сдержался, не сдавил отвратную бугристую шею сильней. Так и убить недолго.

Остальные мужчины так испугались, что только беззвучно открывали рты. Пусть бояться. С такими иначе не разберёшься, они понимают только язык силы. Алекс принял своё человеческое обличие и сказал, с трудом подавляя подступающую к самому горлу ярость:

— Ведите сюда Дилу. Немедленно! — Его рука лежала на горле мужика, готовая в любой момент безжалостно сдавить сонную артерию.

Они повиновались. Стоявший ближе всего шмыгнул внутрь хижины и спустя несколько секунд выволок оттуда девушку. На её щеке были видны следы крепкой пощёчины, на плечах и ногах запеклись синяки, и губы были в крови. Она едва переставляла ноги, связанная до хруста в костях, и глотала бессильные слезы. Мужик толкнул её к Алексу, и она покорно упала ему в руки. Глаза её были зажмурены, гибкое тело мелко дрожало, темные волосы почему-то были мокрыми… Алекс прижал её к себе свободной рукой и тут же отпустил толстяка. Тот отскочил от него, как ошпаренный.

— Вы, ублюдки, отродье сатаны! — сказал Алекс глухо и яростно. — Который из вас сделал это с ней?

Вперёд выступил один из мужчин. В руке у него было длинное копье, и он вызывающе выставил его перед собой.

— Имею право. Эта тварь оскорбила меня. Кто бы ты ни был — Бог или человек — я могу делать с ней всё, что захочу. Таков закон.

— Закон, да? — сказал Алекс. Он отпустил Дилу, и она поникла на землю возле его ног. — Я тебе сейчас покажу, что такое закон!

Он перехватил наконечник копья, летящий ему в живот, шагнул нападавшему навстречу, и со всего размаху влепил ему между ног. Мужика согнуло пополам. Он издал даже не крик, а какой-то утробный рык, плавно переходящий в поросячий визг. Оставшиеся трое попятились, а толстяк вдруг заорал что-то невразумительное, вытягивая вперёд руку. Алекс шагнул обратно к девушке, обнял её, и они ушли во тьму. Ещё не хватало связываться с этими выродками и калечить их. Руки у него чесались, а это означало, что надо поскорее убраться восвояси. Тем более что тому, который навлёк на Дилу неприятности, уже и так досталось. Навряд ли он теперь сможет когда-нибудь без стыда приблизиться к женщине…

Он не стал задерживаться в Промежутке и перенёсся в мир, где не раз бывал. Там у него был уютный дом среди нескольких таких же. Тоже поселение, но совсем другое. И люди хорошие.

Он взял Дилу на руки и быстро поднялся по лестнице. Девушка была без сознания. Закрыв дверь ногой, Алекс донёс её до дивана и уложил на мягкие подушки, стал поспешно срывать тугие жесткие верёвки. Она была одета в пёструю короткую юбочку из травы, запястья сжимали металлические браслеты. Обнажённую грудь едва закрывало тяжёлое ожерелье. Алекс снял его и накрыл Дилу пледом. И склонился над ней, осматривая. Кажется, настоящие побои должны были начаться только утром, и они не успели нанести ей особого вреда. Хотя синяки были страшными. Он понял, что она отчаянно отбивалась. Сильная, ловкая, смелая, но не против пятерых спятивших от вожделения мужиков. Он сжал зубы и нахмурился. Всё-таки иногда его заносило в мерзкие миры.

Он убрал её длинные волнистые пряди назад, поглядел на следы от верёвок, которые долго впивались в нежную смуглую кожу, затем перевёл взгляд на её шею, на маленький острый подбородок, на щеки с резкими скулами, на густые золотистые ресницы. Эта девушка была странной. Странной и притягательной. Не такой, как остальные, это уж точно.

Он встал, прошёл на кухню. Там у него хранилось снадобье «от всех бед», которое перед полётом раздавал Леонид. Правда, Алексу ещё не приходилось им пользоваться. Он вернулся, приподнял Дилу и попытался залить лекарство ей в рот. Девушка только сморщилась и сильней сжала зубы.

— Дила, — позвал он, — выпей немного.

Она мотнула головой, внезапно открыла глаза и дернулась, чуть не выбив склянку из его рук. Заморгала, тонко вскрикнула, и попыталась оттолкнуть его.

— Да успокойся, это же я! — сказал он, пытаясь как можно осторожнее удержать её. Не хватало ещё новых синяков наставить. Она, кажется, не услышала, только забилась в его руках, как раненая птица. Алекс не выдержал и слегка встряхнул её: — Тихо, кому говорю! Ты со мной, ты в безопасности!

Девушка пригляделась — и слёзы потекли по щекам. Алекс притянул её к себе и обнял, стал гладить по голове, и пальцы цеплялись за спутанные прядки.

— Не плачь. Теперь всё будет хорошо.

— Гд… где мы? — сбивчиво спросила она, пытаясь подняться.

— Я здесь живу. Иногда, — ответил мужчина. — Долго рассказывать. Тебе нужно это выпить, — и он снова поднёс склянку к её рту. На сей раз она смогла сделать один большой глоток, но сразу сморщилась.

— Больно губам…

— Ещё бы, ведь они у тебя разбиты. Ложись-ка, — и он попытался опустить её на подушки, но девушка была как каменная. — Пожалуйста! Ты мне веришь? — спросил он, слегка надавив ладонями на её плечи. Она посмотрела на него — пытливо, испуганно, настороженно, затем осмотрела комнату. Алекс понял, что она в шоке от пережитого, и не придумал ничего лучше, чем ласково провести пальцами по её щекам. Дила выдохнула, зелёные глаза смягчились.

— Я тебе верю, — ответила она, и он снова подтолкнул её, заставляя упасть на диван.

— Вот так, сейчас я укутаю тебя. Тебе нужно поспать. Отдыхай, а я приготовлю что-нибудь поесть.

— Отдыхать? — переспросила она.

— Да, поспи, — ответил Алекс. Он присел на край дивана и поглядел на неё. — Я буду рядом, не бойся. Здесь ты в безопасности.

— Где здесь? — снова спросила она, но глаза были усталыми.

— Здесь — это у меня дома, — повторил он. — Это другой мир. Здесь тебе ничто не угрожает.

— Другой? — спросила девушка, прикрывая веки.

— Да. Я тебе после всё расскажу.

— После. На небесах, — сказала она. Её пальцы дрогнули, коснулись его локтя. Она несколько раз глубоко вздохнула и заснула…

…Её нещадно кидало по мирам, и один другого был хуже. Шанталь вспоминала о доме Ореха с запоздалой нежностью. Всегда хорошо, когда есть с чем сравнивать. И Орех уже не казался ей болваном, что уж говорить про Владрика… В конце концов она очутилась в городе, где господствовала эпидемия неизвестной болезни. И застряла там.

В последнее время ей становилось всё труднее управляться с Промежутком. Она сидела и просила его о помощи, но он не отзывался. Ей было страшно. Люди, поймавшие её тёмной ночью, не отличались жестокостью, они просто посадили её в эту комнату, похожую на камеру — и всё. Шанталь чувствовала, что ей грозит опасность, и, срывая голос, кричала на них, обзывала нехорошими словами, угрожала расправой, но они только смеялись в ответ. Они прекрасно понимали, что девушка ничего не сможет им сделать. И Шанталь знала это. Она тешила себя надеждой, что Промежуток ответит раньше, чем осуществится задуманная ими сделка, но надежда таяла с каждой минутой.

Мысли её не касались дома. Она не сожалела, что решилась на путешествие, но обещала себе больше никогда не относиться к бродяжничеству по реальностям легкомысленно. Она исправится. Она будет уважать миры и Промежуток. Только бы всё кончилось, только бы снова оказаться на берегу океана и вдохнуть свежий сырой воздух! И поговорить с кем-то, кто поймёт. Об это она мечтала. Теперь Шанталь не хотелось одиночества. Спрятаться бы у кого-нибудь под крылом, найти защитника, друга… Надёжного, спокойного, рассудительного человека, который будет понимать её, заботиться о ней. Не какого-нибудь грубияна вроде Владрика, хотя он и не был плохим человеком. И не такого как Орех. Кого-то лучше, чем она сама.

Через пару дней к ней подсадили ещё одну девушку: маленькую суетливую брюнетку. Она-то и объяснила Шанталь, что они с ней теперь «товар» и больше себе не принадлежат.

— Такого не может быть! — возмутилась Шанталь. — Я принадлежу только самой себе! Я просто шла по улице, когда меня схватили! Какого чёрта здесь вообще происходит?!

— Жизнь здесь происходит, — ответила девушка. — Если у тебя нет покровителя, и ты не работаешь — ты потенциальная жертва. Но уж лучше так, чем умереть от ягвы.

— Отсюда можно сбежать? — тихо спросила Шанталь.

— Не-а. Я как-то пробовала, но получила по роже, — спокойно ответила девушка. — Лучше побереги мордочку, ты красивая. Глядишь, тебя купит какой-нибудь богатый победитель боёв, будешь жить в роскоши.

— Никто меня не купит! — злобно прошипела Шанталь.

Её сокамерница в ответ только рассмеялась. Им давали есть трижды в день и даже отпускали погулять. Никакого грубого обращения или побоев. Это напугало Шанталь ещё больше — ведь если с ними так бережно обращаются, значит, они и правда стали ценным товаром. В отчаянии она хотела позвать кого-нибудь из команды, хотя бы Онана, но постыдилась. Встретиться с ними здесь, в этой тесной камере, и признать собственное бессилие? Нет уж!

На пятый день к ним подсадили ещё двух женщин: им было лет по тридцать, и обе были какими-то неопрятными, неухоженными. Шанталь игнорировала их. После обеда её заставили переодеться в нелепое платье из тонкой ткани, приказали выйти и, нацепив на голову мешок, куда-то поволокли. Она отчаянно сопротивлялась: лягалась, кусалась и висла на их руках. Пыталась ударить их посильнее, но все её попытки только вызывали у похитителей смех.

Они затолкнули её в какое-то помещение и стянули мешок. Свет был слишком яркий, и она зажмурилась, часто моргая. Глаза начали слезиться. Что за ерунда? Вокруг были зеркала. Все четыре стены зеркальные. Шанталь услышала мысли, лившиеся непрерывным потоком, и поняла, что момент настал, и её уже выставили на витрину магазина. Сначала она хотела разъярённо высказать им всё, что думает по этому поводу, и ошарашить «покупателей» тем, что слышит их мысли, но потом передумала, поправила нелепое платье и гордо выпрямилась, уперев руки в бока. Нет уж, не дождутся. Пусть пялятся. Она их не боится.

Между тем она поняла, что за неё торговались два человека, два мужчины. Один громко и злобно повышал цену, второй был совершенно спокоен. Её покупатель всех поразил: он давал столько, сколько никто не мог дать. Шанталь сжала зубы и подумала, что как только окажется в его руках, тотчас отправит этого гнуса на тот свет. Каким образом — ещё неизвестно, но она придумает.

Дверь открылась, и её вытащили в коридор. На сей раз мешка у неё на голове не было. Она разглядела своих сопровождающих и поняла, что по сравнению с ними была просто жалкой мошкой. Это были даже не громилы, целые груды мышц, неизвестно как держащие свой вес на коротких маленьких ножках. Оба были одеты в черные борцовки и тугие черные брюки.

— Всё, красавица. Купили тебя. Такие, как ты, здесь не задерживаются. Радуйся, тебе попался богатый парень. По крайней мере, трупы убирать не будешь.

Её начало подташнивать. Мужики приволокли её в небольшую комнату, и она сразу поняла, кто её хозяин. Это был Владрик, но выглядел он иначе, чем в мире Ореха. На нём был чёрный костюм, глаза скрывались за тёмными очками. Волосы его были прилизаны, она даже подумала, что он побрился налысо.

— Вла… — начала было она, но он грубо схватил девушку за руку.

— Идём! — процедил он сквозь зубы и выволок её наружу. Открыл дверь близстоящей машины — и закинул её на заднее сиденье. Затем сел сам.

— Вперёд! — приказал он водителю.

— Знаешь что? — возмутилась она. — Ты ведёшь себя…

Он резко повернулся и больно сжал её плечи.

— Заткнись. Немедленно. Не раздражай меня, милая, это может плохо закончиться.

В его голосе было столько злобы, что девушка притихла. Почему он злился? Что она сделала, чем заслужила этот гнев? Прошло десять минут, и она не выдержала.

— Куда мы едем?

Он не ответил.

— Владрик! — прошипела Шанталь.

Он снова не ответил. Она протянула руку схватить его за плечо, но он крутанулся на месте, прижал её к сиденью всем телом и больно поцеловал в губы. От страха девушка замерла на месте, хотя обычно в таких случаях немедленно давала отпор. Она поспешно отвернулась, упёрлась руками в его грудь.

— Что? — ядовито спросил мужчина. — Не нравится тебе быть жертвой, да, Шанталь? Так вот знай: никуда ты теперь от меня не денешься. Я тебя купил, и ты моя.

— Как?! — возмущённо воскликнула она. — Ты не смеешь!

Владрик расхохотался.

— Ты застряла здесь, да? Не можешь вернуться в Промежуток? Бедная девочка! Мы уже не на берегу океана, и я не простой турист, приехавший понежиться на солнышке. Здесь я влиятельный человек, у меня есть деньги. И я буду тратить их как захочу. Например, сейчас потратил на красивую женщину.

— Пошёл к чёрту! — заорала она, но он чуть придушил её рукой и нарочно склонился поближе.

— Шанталь, лучше веди себя хорошо. Я твои выкрутасы терпеть не намерен, поняла? И ты не сможешь никого позвать на помощь, учти. Будь послушной, милая, и скоро я освобожу тебя.

Последние его слова её несколько успокоили.

— Отпусти моё горло, пожалуйста! — тихо попросила она. Он тут же убрал руку, но не отодвинулся ни на миллиметр.

— Скажи, что ты меня поняла! — произнёс мужчина.

— Я тебя поняла, — устало ответила девушка. Она вдруг осознала, что хочет просто уснуть и вообще не проснуться, только чтобы не видеть его лицо. Благородный спаситель, надежный друг… Как же! Всего лишь обычный, поддающийся желаниям мужик, да к тому же грубиян и самодур.

Шанталь отвернулась к кону и затихла.

Владрик наблюдал за ней. Он хотел снова поцеловать её но, передумав, отстранился и сел на своё место. Впереди их ждал интересный вечер, она никуда не денется. Остаток пути они проехали молча.

Дом был слишком высоким. Зачем вообще строить такие высокие дома? Она боялась высоты, но послушно пошла за ним. Не дай Бог квартира окажется на самой верхотуре! Нет, всё было ещё хуже. Лифт, на котором им предстояло подняться наверх, был прозрачным. Шанталь почувствовала, как щёки запылали и ноги стали противно мягкими, но не подала виду и зашла за Владриком внутрь. Прислонилась к стене, с ужасом ожидая, когда двери закроются. Медленно, словно ей назло, лифт стал подниматься наверх, но он набирал скорость, и она ощутила, как в ушах начало звенеть. Перед глазами сгущалась чернота, она вцепилась в поручень, чтобы не упасть, но сознание померкло против её воли. Она ещё успела услышать над собой немного растерянный голос Владрика. «Твою ж мать!..» — произнёс он.

Шанталь открыла глаза и подумала, что нужно тут же вскочить и одарить его высокомерным взглядом, но обнаружила, что лежит на кровати. Нет, не может быть! Откуда вместо пола под ней взялась кровать? Она же отключилась всего на пару секунд! Девушка поднялась, чувствуя противную ломящую боль в затылке, и огляделась. Красивая квартира. Горит несколько верхних ламп, обстановка просто роскошная: дорогая мебель, великолепные картины на стенах, ковры, правда, из натурального меха. Она сморщилась.

Шанталь опустила ноги на пол, постаравшись не коснуться шкуры, и встала, придерживаясь рукой за прикроватный столбик. Поняла, что квартира располагается очень высоко — и плюхнулась на место. Только не высота, боже! Только не высота! В комнату вошел Владрик. Он уже не выглядел таким злым и страшным. Светлые глаза впились в неё.

— В следующий раз предупреждай, перед тем как отключишься. Ты могла голову расшибить.

— Лучше бы расшибла! — огрызнулась она.

— Да уж. Лучше бы, — кивнул он, и Шанталь вскочила с места.

— Дурак! Я боюсь высоты!

— А, вон в чём дело. Твои проблемы.

— Ты меня затащил сюда… на… на эту крышу! — заорала она.

— Это далеко не крыша. Всего-то двести тридцать восьмой этаж, — сказал мужчина, ехидно улыбаясь.

— К-какой?! — поперхнулась собственных дыханием Шанталь. — Спусти меня вниз!

— Ага, сброшу вниз. С балкона. Прямо сейчас, — сказал он серьёзно, — если не перестанешь на меня орать.

Она задрожала, снова падая на кровать. Он серьёзно? Или всё-таки издевается? Мужчина шагнул к ней, и она отскочила прочь, пытаясь ещё и ударить его при этом ногой. Со стороны это выглядело совершенно по-идиотски, и Владрик чуть не расхохотался. Он с лёгкостью заломил её руку за спину и прижал к себе, довольно ухмыляясь.

— Ты у меня в гостях, Шанталь, а в гостях себя так отвратительно не ведут. Ты просто дикая кошка! Перестань. Хватит, я сказал. Ты сломаешь себе руку.

— Я бы с большим удовольствием сломала тебе нос! — ответила девушка.

— Какая ты кровожадная! А я бы с огромным удовольствием поцеловал тебя снова.

— То есть то, что ты сделал в машине, называется поцелуем? — гневно сказала Шанталь. — Нет уж, избавь меня от подобных ласк!

— Кто тебе сказал, что я бываю ласков, Шанталь? Да, я целуюсь, как животное, но пока никто не жаловался.

— Не просто как животное, — ответила она с готовностью, — как скотина!

— А тебе есть с чем сравнивать? — прищурившись, спросил Владрик.

— Да! — вызывающе ответила девушка. Пусть-ка решит, что у неё были мужчины куда лучше него.

Владрик покачал головой и облизнул губы.

— Ты мне врёшь, Шанталь. Тебя никто до меня не целовал.

— Пусти! — взвизгнула она, поняв, что его не удастся провести.

— Не пущу.

— Мне больно руку! Пусти!

— Не дёргайся так, и не будет больно, — ответил мужчина.

Она закрыла глаза, надеясь, что если будет вести себя тихо, он её отпустит. Прошло несколько секунд. Она поглядела на него: Владрик улыбался.

— И сколько ты меня собираешься так держать?

— Сколько захочу.

— У меня голова болит.

— Сама виновата.

Шанталь вдруг почувствовала себя очень несчастной.

— Я хочу спать.

— Хорошо, сейчас ляжем.

— Что значит ляжем? — снова насторожилась она.

— Что это может означать?

— Ты сказал «ляжем».

— И что?

— Я лягу! — выпалила Шанталь.

— То есть ты запрещаешь мне ложиться спать? — весело спросил Владрик.

— Нет. Просто я думала, что ты другое имеешь в виду. Что ты… со мной…

Он поразился, что такая высокомерная упрямица ещё не разучилась смущаться.

— Ты правильно подумала, — ответил он, довольный, что сможет её уесть, — мы будем спать вместе.

— Чего? — сказала она. Владрик решил отпустить её и поглядеть, что будет. Шанталь отскочила к окну, заорала, как будто наступила на угли — и прыгнул в его сторону. Отшатнулась, врезалась в стену, и застыла, дрожа всем телом. Отлично!

— Как это спать вместе? В одной кровати? Да ни за что! — тихо произнесла девушка. Он ухмыльнулся и пошёл к двери. Шанталь было решила, что он оставит её одну и обрадовалась, но мужчина захлопнул дверь и закрыл её. Она раскрыла рот и вцепилась в спинку кресла. Нет, этого просто не может быть! Что же творится такое?! Она закрыла глаза, пытаясь обуздать усталую ярость.

Владрик между тем, совершенно не стесняясь, снял рубашку и намеренно медленно повесил её на стул. Повернулся к Шанталь спиной и стащил брюки. Выключил верхний свет и блаженно вытянулся на кровати во весь свой немалый рост.

Хорошо! Как же приятно, когда спина отдыхает. Если бы ещё Шанталь сделал ему массаж… Он мысленно рассмеялся, представив её реакцию на подобное предложение.

Прошло пять минут.

— Ты там всю ночь будешь стоять? — спросил он. По балкону можно было пройти в другую комнату, да вот только она к этому балкону и не сунется. Попалась кошечка!

— Да! — ответила девушка.

— Кстати, можешь лечь на полу, — предложил мужчина, — на медвежьей шкуре.

— Иди к чёрту! — со слезами в голосе ответила Шанталь. Она была близка к нервному срыву.

— Ложись ко мне, — позвал Владрик, — здесь мягко и уютно. Я тебя согрею! — проказливо сказал он. Он терпеливо ждал, пока она сломается. Долго ждать ему не пришлось.

Шанталь сползла вдоль стены и тихо заплакала. Она редко плакала, она ненавидела плакать! Почему это происходит с ней? Где она ошиблась?

Мужчина поднялся и подошёл к ней. Присел рядом, отодвигая кресло, осторожно взял её за руку. Она не стала её забирать. Они молчали какое-то время. Владрик слушал её тихий плач. Хорошо, что она не разучилась плакать. От слёз она начала икать, и он медленно просунул ладони и поднял её на руки. Донёс до кровати и уложил, накрывая одеялом. Лёг, не коснувшись её телом — и выключил лампу. Она ещё несколько минут всхлипывала в тишине, а потом затихла. Шанталь уснула.

Она проспала до обеда, и он не будил её. Эта женщина умела сводить с ума. Во всех смыслах. Он приготовил завтрак и сам съел его. Потом приготовил обед. Владрик сидел за столом, размешивая варенье в чае, когда из комнаты донеслись какие-то звуки. Насторожившись, он вернулся в спальню и увидел, что Шанталь, закутавшись в одеяло, испуганно прижимается к стене. Она пыталась выглянуть в окно, но тряслась всем телом. Она была такая лохматая! Владрик опёрся о косяк и стал наблюдать за ней. Она была так сосредоточена, что даже не заметила его. Девушка сделала ещё один робкий шажок к широкому окну. Остановилась, пытаясь справиться с головокружением. Затем шагнула ещё раз. Она двигалась как годовалый младенец, ещё толком не знающий, как пользоваться ногами. У самого окна она так затряслась, что одеяло упало вниз. Её пальцы судорожно вцепились в стену, но она всё-таки высунула нос из-за косяка и кинула в окно быстрый взгляд. И тут же с грохотом рухнула на пол.

Владрик подскочил к ней, но она была в сознании.

— Тебя что, с крыши сбросили? — спросил он. — Почему ты так боишься высоты?

— Не твоё дело, — ответила девушка.

— Расскажи, Шанталь, — попросил мужчина, — тебе станет легче.

— Ну конечно! — ответила она ядовито. — Я уже много раз говорила об этом с мамой, и мне не полегчало, а с тобой поговорю и сразу гора с плеч, да? Болван! — выругалась она. Мужчина рассмеялся.

— Иногда незнакомый человек оказывается лучшим слушателем, чем родной и любимый.

Она подняла на него глаза.

— Знаешь, может, ты и прав. Но я не хочу об этом говорить, Владрик. Не хочу.

— Не хочу, не могу, не буду! — передразнил он её. — Ладно, поднимайся. Идём.

— Куда? — снова насторожилась она.

— Обедать.

— Я не хочу есть.

— Ладно, без проблем. Тогда посмотришь, как ем я.

Она гневно открыла рот снова возмутиться, но он быстро нагнулся к ней.

— Скажешь «нет» — и я тебя поцелую.

Шанталь молча поднялась, сцепила на груди руки.

— Мне не нравится твоя блузка, Шанталь. Может, переоденешься к обеду?

— Мне плевать, что тебе не нравится, — процедила она сквозь зубы.

— Шанталь, не перечь мне! — предупредил Владрик.

— О, боже! — вырвалось у неё. — Ты же не сможешь держать меня здесь вечно?

— Смогу, — ответил он.

— Владрик! — она шагнула к нему, занося руку для удара, но он только слегка повернул плечи — и она пролетела мимо. Он ещё и подтолкнул её, выпроваживая за дверь и, крепко взяв за руку, потащил на кухню. Усадил на стул. Поставил перед ней чашку и дал в руки круассан. Сел напротив и невозмутимо начал есть. Шанталь смотрела на него с ненавистью, однако потом её ноздрей коснулся запах еды, и она поняла, что сильно проголодалась. Нет уж, она не откусит ни кусочка. И не станет пить этот его поганый фруктовый чай! Или что у него там было в чашке… Она стала рассматривать кухню: красиво. Элегантная классика. Наверняка опять всё делал сам. Она решительно положила круассан на стол и отодвинула от себя чашку.

— Решила сесть на диету? — спросил мужчина.

— Куда сесть? — переспросила она.

— Ну, похудеть решила? — подмигнул он ей.

— Нет, — нахмурилась она, — просто я не хочу есть, я же сказала тебе!

— Кто тебя научил врать, Шанталь? — спросил Владрик. — Да ещё так неумело.

Она устало прикрыла веки. До чего он проницателен и как же это противно!

— Хорошо, я голодна. Но с тобой обедать не стану.

— Я тебе неприятен?

— Да.

— Отлично! — довольно сказал Владрик.

— Ты самый странный человек, которого я встречала в жизни! — против воли вырвалось у Шанталь.

— Ты умеешь делать комплименты, а, Шанталь! — весело сказал мужчина.

— Это был не комплимент, — сердито ответила она, — я не сказала, что ты мне нравишься.

— Я тебе не нравлюсь?

— Нет, совсем.

— Но ты пялилась на меня там, на берегу, когда я ехал верхом, — усмехнулся Владрик.

— Я… я не пялилась! — Она возмущённо вскочила с места. Владрик тоже поднялся и положил руки на стол, ухмыляясь.

— Тогда смотрела.

— Ну да, смотрела. Ты красиво держался в седле. И конь твой был красивым.

— Угу, понятно. Ещё один комплимент.

Она нервно убрала с лица нечёсаные пряди.

— Владрик, перестань меня подкалывать.

— С чего бы? Мне нравится, когда ты звереешь, Шанталь. Тебе идёт бешенство. Ты похожа на дикую кошку.

Она вдруг поняла, что единственный выход — это молчать и выполнять все его приказания. Она села на стул и начала есть свой круассан, не проронив больше ни слова.

После обеда Владрик ушёл, не сказав ей, куда и зачем. Да она бы и не стала его слушать — ей было безразлично, чем он занимается в этом мире. Всё время, пока его не было, она звала Промежуток и Онана. Её было уже наплевать на гордость. Ни тот, ни другой не отвечали. Она понимала, что не сможет убежать — страх высоты был слишком силён, к тому же входная дверь была заперта. Она ощутила себя пленницей этого красивого и наглого острослова, но не напугалась. Пусть попробует теперь сунется к ней: она найдёт, чем побольнее засветить по его мерзкой роже!..

Глава 8. Сон третий

…Трудно внимать чужой боли, но ещё труднее её упускать. Я знала, что если оттолкну видения, то горько об этом пожалею. А потому глядела в них как в зеркало, и в чужих поступках представляла свои, неведомыми чувствами взращивала силу в сердце. Родные. Любимые. Кто они? Я по-прежнему не могла ничего вспомнить…

…Вот так и проходили их дни. В мире, где не было солнечного света, раны заживали долго. Кристиан не мог нормально ходить — у него ко всему прочему была ушиблена спина, и Алеард и Конлет тащили его по очереди. Правда, Конлет был не в силах закинуть его на спину, и поэтому он просто подставлял плечо для опоры. Алеарду было плохо. У него болела голова, он с трудом двигал правой рукой, хотя к счастью левая у него была такая же сильная. Из них троих только Конлет был полностью целым. Он замкнулся, стал молчаливым, но это было взрослое молчание. Он один ходил искать воду, разведывал местность и дежурил, когда они спали. Кристиан и Алеард теперь годились только на то, чтобы устраивать лагерь и выкапывать горькие корешки.

Штурману казалось, что Пропасть переваривает их. Постепенно они становились частью неё. Иссыхали. Обесцвечивались. Ему не было страшно, скорее, тоскливо. Не хотелось ни думать, ни чувствовать. Они попробовали потянуться к Промежутку вместе, но ничего не вышло, и эта неудача опечалила Кристиана. Он не хотел сдаваться, просто устал. Смертельно устал.

Роботы по-прежнему преследовали их. Неутомимые и безразличные, они появлялись то предсказуемо, то совершенно неожиданно. Убегать от них стало намного труднее, и приходилось хитрить. Пока Алеард уносил Кристиана, Конлет отвлекал их. К счастью, бегал он быстро.

В один из дней робот всё же ранил техника — правда, легко. Ему попало по лицу куском стекла, и возле левой брови появился крошечный шрам. Вечером (если здесь вообще бывали вечера!) они отпраздновали это. Им нужно было чем-то отвлечься, и Кристиан пытался изобразить убегающего Конлета, скача на целой ноге вокруг костра. Алеарду было больно смеяться, но он не сдерживался. Конлет тоже хохотал — так, как никогда не смеялся на Земле.

— Конлет, отныне мы будем звать тебя зайцем.

— Обижаете, ребят! — расхохотался парень. — Я также труслив и лопоух, вы это хотите сказать?

— Нет, просто ты скачешь точно также: лапы вперёд, уши назад. Как ты через стену сиганул — мама родная! — искренне восхитился Алеард. — Тебе даже Алекс позавидует.

— И я, хотя я и не завистливый, — согласился Кристиан. — К чему было столько лет учиться выкрутасам вроде безумных шлепаний с трёхэтажной высоты, если здесь я могу только уныло волочиться по земле в виде израсходованного человека куска! — возмутился он. — Сальто через голову, двойное! Ага! Кверху задницей грохнуться, да потом ещё затравленно жмуриться по сторонам — вот на что я годен теперь! Поглядите. Нет, вы посмотрите на меня! Охо-хонюшки…

— А я? — подхватил Алеард. — Как ты говоришь — креативный? Как раз про меня. Я креативно спалил себе волосы. Короткая стрижка, опля — и готово!

— Ерунда! — отмахнулся Кристиан. — Давай тебя лучше побреем. Омолодим. Гляди, какой Конлет красавчик! А всё потому, что он не такой бармалей, как ты, Алеард. Я-то что… Мне можно бороду до пуза вырастить, на мою оригинальную дебильную внешность это никак не повлияет.

— Я оброс! — сквозь смех возразил техник. — Обородился… тьфу ты! То есть…

— Ощетинился, во! — подмигнул ему Алеард. — Вернёшься в реальный мир — как есть подружку найдёшь.

Конлет слегка покраснел, чем развеселил Кристиана окончательно.

— Ой, да ну что ты, Алеард… Не проказничай. Гляди, заяц от твоих комплиментов расцвёл, словно полевой мак!

Страницы: «« « ... 1011121314151617 » ... »»