Бури Мишарина Галина

Ева, конечно, не закрылась, и их позднее утро началось замечательно. Завтракали они как всегда в вагоне-ресторане, и Ева снова, хитро улыбаясь, предпочла фруктовый пирог остальным блюдам. Эдману было уже всё равно. Он помнил её — податливую и нежную, тихо постанывающую в его руках — и хотел поскорее вернуться в номер, чтобы всё повторилось. Он плавал в радостных чувствах и насторожился только тогда, когда поезд остановился. Остановки в этом месте не было — он хорошо изучил маршрут, прежде чем покупать билеты. Эдман оглянулся: какая-то суета среди служащих…

— Ева, пошли, — спокойно сказал он и, крепко взяв её за руку, потянул за собой.

— Что, Эдман? — всё ещё улыбаясь, спросила девушка.

Он прибавил шагу.

— У тебя в сумке вещи ценные? — тихо спросил он. — Бросить можешь?

Ева кивнула:

— Я создам новые.

— Иди спокойно. Улыбайся, — сказал Эдман, ведя её за собой. — Они уже в поезде. — Он почувствовал, как задрожала её рука. — Не бойся, Ева.

Они вышли в следующий вагон, и Эдман затолкнул её в уголок.

— Сейчас мы проберёмся в хвост поезда. Сядем на один из автопланов и постараемся смотаться. Они будут нас преследовать, но ты не бойся. Я взял свой автоплан, его так просто не собьёшь. Мы собирали его вместе с братом, он куда прочнее и быстрее остальных.

Ева прижалась к нему, вцепилась пальцами в майку. Всё начиналось так здорово! И с чего она взяла, что от них так просто отстанут? Если бы она не помешала Эдману, и он придушил того мужика… Девушка была уверена: именно благодаря выжившему Безовалы и узнали, что Эдман жив. Но она не сожалела. Она не позволит Эдману отнимать жизни. Уже не позволит.

— Эдман… — всхлипнула она.

— Тихо, — приказал он. — Не плачь.

Он хорошенько вдарил по неприметной на вид дверце, и за ней обнаружилась система вентиляции.

— Залазь. Я пойду прямо за тобой.

Ева быстро протиснулась внутрь и поползла вперёд. Она уговаривала себя быть отважной, но внутри всё дрожало.

К сожалению, так просто добраться до хвоста им не дали. Ева вскрикнула и попятилась, и он, услышав характерный звук, выхватил пистолет. Это были жуки-разведчики — верные помощники Безовалов. Эдман перестрелял их всех и умудрился пробить в туннеле отверстие. Через него они попали в коридор и столкнулись нос к носу с Сержем… Он умел идти по следу, в этом ему не было равных. Беспокойная ищейка, которая, начав преследование, ни за что его не бросит. Ни слова ни сказав, он выхватил оружие. Ни Ева, ни Эдман не нужны были живыми.

Ева не была готова к этому, но чувства подсказали ей правильный выход. Между ними и Сержем выросла кривая стена из картона и пластика толщиной под полтора метра.

— Ева… — растерялся Эдман. — Ничего себе! Какая ты умница!

Он успел увидеть её улыбку и повернуться на пятках, закрывая девушку собой — со спины к ним подобрался Жар, ещё один из серой команды, в которую входил когда-то и Эдман. Жар успел выстрелить, а Эдман нет. В это мгновение он думал о Еве, и эти мысли растопили холодное спокойствие, необходимое для быстрого выстрела. Пуля задела его бедро и в следующий миг мир расплылся. Эдман видел, как поражённо хлопает глазами Жар, словно не видит его, стоящего прямо перед ним. А потом темнота добралась до его ног, пожрала Еву, крепко держащую его за руку, и заползла в глаза… Прекрасный океанский берег, где царствовала ночь, Эдман разглядел едва-едва. Его треснуло по затылку и обрушило на крышу поезда, а оттуда на землю. Следом за ним из дыры в небе нарисовалась и Ева. Она приземлилась ловчее и осторожно сползла к нему в руки. Эдман отложил многочисленные вопросы на потом и устремился вместе с ней к автовагону. Прострелил надёжный замок и быстро завёл свой автоплан. Закинул Еву на сиденье перед собой и с места взял приличный разгон.

— Эдман, у нас хвост! — крикнула девушка. Она глядела назад через его плечо.

Он вильнул в сторону, надеясь добраться до гор. Он был уверен в своём автоплане, правда пока что преследователи неслись с той же скоростью, что и они с Евой. И нещадно по ним палили. Эдман не мог отдать управление девушке и ответить тем же, оставалось надеяться на надежную броню. Однако через мгновение он с удивлением увидел в камеру заднего вида, как на одного из десятка преследователей упал с неба стул. Самый настоящий деревянный стул. Он оделся на голову пилота, как рога, и тот от неожиданности потерял управление и плюхнулся вместе с автопланом на землю… С неба стали сыпаться разные вещи: кривые столы и вешалки, и какие-то несуразные двери, половые тряпки и швабры, кастрюли и вилки с ложками, и разнообразная одежда гигантских размеров. Эдман едва не врезался в камень, когда увидел, что на лицо Сержу шлёпнулись огромные розовые трусы в яркий цветочек. Автопланы у них были открытого типа, двухместные, что и сыграло свою роль в этой безумной погоне. Несколько человек всё ещё преследовали их, и Эдман подумал, что на месте Евы он бы сделал… Необъятная простыня чёрного цвета накрыла пятерых Безовалов, как карающая длань судьбы. Они запутались в ней, и Эдман воспользовался моментом, чтобы прибавить газу. Ева возле него слабо ахнула и потеряла сознание.

Он долго летел над лесом, не спеша притормаживать. Солнце уже уходило за горизонт, когда он высмотрел среди деревьев подходящую поляну. Ева не приходила в себя, но он слышал её дыхание и знал, что с ней всё нормально. Он опустился так, чтобы автоплан было не разглядеть сверху, и взял девушку на руки.

— Ева! Ева, очнись!

Девушка вздохнула.

— Нет сил… — расслышал он.

— Потрепи, родная! Я сейчас! — сказал Эдман. Он устроил её на траве, и, подбежав к автоплану, вытащил из багажника толстое тёплое одеяло. Подхватил девушку, заворачивая в мохнатую полость, и отнёс к дереву, повалившемуся на бок.

— Лежи, лежи, — успокоил он девушку, видя, что она пытается приподняться. — Сейчас я тебе тёплого чая налью.

— Эдман, ты… ранен… — прошептала она, и тут он вспомнил, что в него и правда попали. Не может быть! Он опустил руку и ощутил под пальцами кровь.

— Ева, ты меня снова вылечила? — спросил он взволнованно.

— Нет, — ответила она. — Не лечила. Я только людей калечила… Стульями…

Он тихо рассмеялся.

— Отдыхай, Ева. Ты никого не убила, ты всё сделала правильно.

— Как ты? — мутные глаза нащупали его тёмную фигуру. — Яд… Эдман…

— Либо Жар зарядил своё оружие обычными пулями, либо ты сделала меня нечувствительным к яду, Ева, — ответил он. — Эта царапина меня нисколько не беспокоит.

— Хорошо, — слабо улыбнулась она и закрыла глаза.

Эдман достал маленький термос, открыл его и поднёс горлышко к губам девушки.

— Пей, Ева. Это тебя взбодрит и согреет.

Она сделала несколько жадных глотков и облизнула губы.

— Вкусно.

Эдман хрипло рассмеялся.

— Нам нужно немного отдохнуть. Совсем немного. Потом отправимся дальше.

— Вечно бегать от этих гадов? Нет, Эдман. Нам нужно уйти в другой мир. За Промежутком они не станут нас преследовать.

— Я не привык убегать, Ева. Не знаю, правильно ли это… Но пока Серж не убьёт нас, он не успокоится.

— Что ему наша смерть? — сипло спросила она. — Что мы ему сделали?

— Лично ему — ничего, но он считает, что аварию Найара подстроили мы с Андреасом. А он не даёт своих напарников в обиду.

— Это были не вы.

— Скажем так: это был не я, — ответил Эдман. — За Андреаса не поручусь.

— Давай уйдём в другой мир, — повторила Ева. — Я не хочу видеть твою кровь.

— Сейчас? — спросил Эдман.

— Если ты сможешь… потому что я не смогу…

— Я не знаю как, Ева, — растерянно сказал он.

— Теперь знаешь. Ты был в Промежутке и коснулся его, Эдман. Попробуй, позови его. Вот увидишь — он ответит.

Эдман не совсем понимал, о чём Ева просит его, но послушно прикрыл глаза, подумав об этом Промежутке.

— Стой! — успела схватить его за руку девушка. — Ты едва не ушёл туда без меня!

Он обнял её, судорожно прижал к груди, и тьма не заставила себя долго ждать…

Найар и Серж задумчиво глядели на то, что осталось после беглецов. Автоплан они бросили, видимо, опасаясь, что их вычислят благодаря ему. Сиротливо лежали на траве одеяло и термос.

— Неужели ушли в лес? — пробормотал Найар.

— Если ушли — туда им и дорога, — сказала Жар. — В этом лесу они и пары недель не протянут.

— Или протянут, — спокойно сказал Серж. — Хотя я думаю, что они уже давно стали кормом для зверей. И всё-таки осмотрим округу. Я знаю Эдмана, он не сдастся. Да и со зверодами у него всегда были отличные отношения.

— Они не вернуться в город, — сказал Найар. — Думаю, мы о них больше никогда не услышим.

— Мне нужны доказательства, — произнёс Серж.

— Вряд ли ты их получишь, — усмехнулся Найар. — Особенно если эти доказательства уже обглоданы и переварены. А человеческие и иные кости, как ты знаешь, любят использовать для починки своих жилищ жуки-болтуны. Остынь, Серж. Они мертвы.

— Мертвы, — повторил Серж.

— Девушку жалко, — сказал Найар. — Еву. Она ничего.

— Ты таких «ничего» сотни найдёшь, — сказал Жар. — А то и больше. Обычная смазливая деваха.

Найар нахмурился. Он был не согласен с напарником, но спорить не собирался. Ева и правда понравились ему, но она всё равно должна была погибнуть — рано или поздно. И он знал, что в её гибели виноват только он, и от этого на душе скребли кошки.

Найар развернулся и пошёл к своему автоплану. Она спасла ему жизнь, а что сделал для неё он?..

…До пещеры они добрались нескоро, вынужденные плутать по замку. Если бы не Зарина, Алан бы давно всё бросил и рискнул шагнуть вместе с ней в Промежуток, но девушка хорошо знала комплекс и всё-таки вывела их ко входу в пещерную комнату.

Там землянин быстро оглядел проход — оттуда доносился плеск воды и размеренный гул. Соваться без нужды в это затопленное отверстие Алану не хотелось, но он по-прежнему не собирался звать Промежуток. Он решил сделать лёгкий и компактный подводный мотоцикл и экипировку для подводного плавания. Это было проще пареной репы.

— Подожди пять минут, — сказал он Зарине, — просто постой на стрёме, хорошо? Вот здесь, в тени.

— Хорошо, — послушно сказала девушка, но Алану послышалось в её голосе сомнение. Она могла сомневаться сколько угодно.

Он отошёл от неё и сосредоточился. Мысли полились спокойно и послушно, как тёплое молоко из кувшина. Они даже были похожи на молоко по вкусу. С некоторых пор Алан стал замечать, что когда он делал определённые предметы, его мысль окрашивалась в определённый цвет и меняла вкус, как будто он готовил её. Сейчас это была почему-то мысль со вкусом молока.

Он управился за какие-то десять минут и тихо позвал девушку: всё это время она стояла там, где он сказал, и не повернула голову в его сторону. Сомневалась она или нет — но сделала так, как он просил.

— Слушай, тебе нужно это одеть, — сказал Алан. — Я понимаю, что ты не представляешь, как этим пользоваться, но это нетрудно.

Девушка старательно спрятала удивление за улыбкой.

— Ты не друг Захату, но будь ты его врагом — правителю бы не поздоровилось, — сказала она.

Алан пожал плечами.

— Я тебе помогу, — сказал он, и девушка решительно стащила с себя одежду, с радостным остервенением сорвала с рук браслеты, а с головы — повязку. И только на груди оставила небольшой медальон странного вида. Взволнованный её открытостью и смелостью, Алан помог ей одеться и только потом оделся сам. Объяснил, что к чему, и они уверенно двинулись к лазу.

Тащить мотоцикл и акваланги в дом к Фадру было нельзя, и Алан оставил их на берегу, в выемке скалы. Он знал, что через пару-тройку дней крошечные невидимые друзья по его просьбе не оставят от снаряжения и следа. Микробы знали своё дело и он, начав путешествовать по мирам, не утратил способность разговаривать с ними.

Он сделал для Зарины плащ и велел ей накинуть капюшон.

— Ты не похожа на других, лучше пусть тебя никто не увидит.

После их фантастического бегства девушка больше молчала, вот и сейчас она лишь кивнула ему.

Алан думал над тем, что делать дальше, но в голове было пусто. Ему не хотелось подставлять под удар Фадра и Махунга, а ведь Захат наверняка станет рыскать по всей округе в поисках своенравной рабыни. Ему придётся долго искать её во дворце, и рано или поздно он поймёт, что она сбежала. И тогда…

— Тебе, конечно, некуда пойти, — сказал он, когда они шли по рассветным шумящим улицам Йола-Бада.

— Я не хочу быть обузой, Алан. Я смогу о себе позаботиться, — ответила девушка, но он видел, как погасло серебряное пламя в её глазах.

— Я тебя не гоню. Я помогу тебе, — повторил мужчина. — Но лучше мы поговорим дома, хорошо? Здесь слишком много народу.

И он потянул её за собой к дворику Фадра. Ни Махунга, ни старика дома не оказалось. Алан решил, что они уплыли на лодке — в последнее время они часто вместе рыбачили, но только для удовольствия. Он провёл Зарину внутрь.

— Ты есть хочешь?

— Немного, — призналась девушка.

— Сейчас погляжу, что у нас есть. Ты пока… эм… Тебе нужно во что-то одеться, нельзя же… — Он выдавил из себя улыбку. Носить плотный плащ на голое тело было, наверное, очень неприятно. — Я принесу тебе что-нибудь.

— Алан! — сказала девушка. Осторожные руки легли на его плечи. — Спасибо тебе, Алан.

Он тронул её локти и снова улыбнулся.

— Пожалуйста.

Девушка присела возле потухшего очага и принялась распутывать волосы, а Алан вышел в кухню и нашёл там остатки фруктов и каши. Поспешно сделал ей обычные льняные штаны вроде тех, что носил сам, и просторную тунику. Чем более непривлекательно она будет выглядеть, тем меньше привлечёт к себе внимания. Он с запозданием подумал о том, что девушка почти не удивилась, увидев гидрокостюм и баллоны с кислородом. Она спокойно одевала всё, что он говорил ей одеть, спокойно держалась за него под водой. Как будто только и делала раньше, что занималась дайвингом.

Он вышел в комнату и протянул ей еду и одежду.

— Зарина, расскажи о себе, — попросил он, надеясь, что это поможет ему догадаться о причинах её спокойствия. Девушка медленно улыбнулась.

— Я переоденусь? — сказала она. — А то у меня от этого плаща тело чешется.

Алан поспешно кивнул и отвернулся.

— Я издалека, — рассказывала девушка, одеваясь. — Моя родина за океаном. Меня схватили возле устья реки Арпы пираты Красного знамени. Они тащили меня через всё море, но я уверенно себя чувствую на воде — не боялась. К тому же им нужен был кто-то, кто умеет хорошо готовить, и они не слишком распускали руки. Больше всего меня страшило то, что я несвободна, а качка и шторма вскоре кажутся чем-то привычным и само собой разумеющимся. Потом пираты продали меня одному торговцу рабынями, тот продал меня другому… Так я оказалась во дворце. Правитель ценит иноземок, ему подавай разнообразие, — усмехнулась она. — Я родилась в лесном краю много севернее Йола-Бада. Родители не запрещали мне путешествовать, я всегда хотела посмотреть мир, но была глупой юной девочкой… Не их вина, что всё так вышло, виновата только я. Мне бы хотелось вернуться домой, но это едва ли возможно.

— Понятно, — произнёс Алан. — И долго плыть до твоей родины?

— Да. Много месяцев.

— Далеко тебя занесло! — сказал он уважительно.

— Я не знаю, жалеть мне о случившемся или радоваться, что мир повидала? — задумчиво сказала Зарина. — Вчера мне не было радостно.

— Когда ты собиралась прыгнуть?

— Да.

— Ты бы прыгнула.

— Верно. Этот Захат просто похотливый, упивающийся властью самец. Если я и досталась бы ему, то только в виде куска изуродованного мяса.

— Скажи, Зарина, почему ты не удивилась увиденному?

— То есть тем штукам, благодаря которым мы спаслись?

— Угу.

— Ну… — протянула девушка. — Кстати, можешь поворачиваться. Спасибо за одежду. Она прекрасная!

Алан глянул на неё: несомненно, эти штаны и просторная рубашка идут ей больше, чем то, во что она была одета до этого.

— У меня дома одеваются почти также, — сказала она мягко, — и на самом деле я удивилась. Ты не скажешь мне, кто ты?

Он покачал головой.

— У меня есть дар, Зарина. Особый. И я тоже не местный.

— Понимаю, — серьёзно сказала девушка. — Хотя ты и выглядишь в этой одежде так, словно родился и вырос в Уфбаде.

— Это просто маскировка. Я ношу маску.

— И мне придётся, — кивнула она.

— Нужно подумать, как поступить, Зарина. Дай мне полдня, и мы вместе решим, что делать.

— Хорошо. Это твой дом?

— Нет, но люди, живущие здесь, не прогонят тебя. Так что давай для начала позавтракаем.

Фадр и Махунг вернулись только к вечеру и застали Алана и Зарину мирно беседующими на крыше.

— Приветствую! — сказал старик. — В нашем доме милая гостья! — Он хитро глянул на Алана, как будто видел его насквозь. — Пусть солнечный свет не оставит тебя, дитя, — сказал он девушке, и она улыбнулась, поднявшись ему навстречу.

— Здравствуйте. Спасибо!

— Вы не против, что я… — начал Алан, но Фадр спокойно поднял ладонь.

— Мы рады. Да, Махунг?

— Вчетвером веселее, — согласился мальчик. Он широко улыбался.

Алан оставил их ужинать, а сам пошёл спать. Ему нужно было отдохнуть.

Наутро он застал Зарину за уборкой. Она привела в порядок не только сам дом, но и дворик, и Махунг помогал ей. Землянин поглядел, как они беззаботно болтают и смеются, и поморщился. Сон принёс отдых его телу, но дух его был по-прежнему встревожен. Он готовился к худшему.

Алан без аппетита позавтракал и вернулся в беседку: там ему хорошо думалось. Он стал прикидывать варианты, и понял, что лучше всего уходить из Йола-Бада. Причём как можно скорее и забрав с собой этих троих. Вот только вряд ли Фадр, проживший на этой пустынной земле всю жизнь, согласится уехать, а преданный Махунг его не бросит. А Алан не мог бросить их. Но также он не мог бросить Зарину. Девушка должна была вернуться домой. Может, Фадру с Махунгом, мечтающим о лесе, там найдётся местечко? Землянин чувствовал груз ответственности за своих новых друзей, но это не тяготило его, как прежде. Будь что будет. Он расскажет им о своих далеко идущих планах, исключая, конечно, собственную фантастическую историю, а они уж пусть сами решают, как поступить…

…Алекс проснулся от невероятной мучительной неги. Он ощутил, что Дила прижимается к нему всем телом и нежно поглаживает его живот и всё, что находилось ниже… Он не стал открывать глаза, только улыбнулся, давая понять, что ему хочется продолжения. Тёплые губы коснулись его щеки.

— Алекс, — прошептала девушка. — Не засыпай, Алекс.

Он рассмеялся и открыл-таки глаза.

— Привет.

— И тебе привет, — отозвалась она, ласково целуя его в щеку. — Как ты спал?

— Разве мы спали?

Девушка рассмеялась и прикусила пухлые губы.

— Совсем чуть-чуть, под утро.

— И теперь ты меня раззадориваешь, потому что хочешь продолжения? — хмыкнул он.

Дила спрятала руки у него между бёдрами.

— Я не удержалась. Мне хотелось тебя коснуться, а, начав, я не смогла остановиться.

— Это хороший ответ, но теперь уже я не смогу остановиться, Дила.

В итоге они встали только к полудню, и Дила настойчиво попросила Алекса смирно сесть нас стул и позволить ей приготовить обед. Они сытно поели, и Алекс тщательно смазал её ногу целебным бальзамом. Смелая в своей ночной страсти, девушка не думала о боли, да и теперь, довольная и сияющая, она хромала, не обращая внимания на ноющую ногу. Неугомонная, она ковыляла по всему дому, не отходила от него ни на шаг, ласково тёрлась щекой о его плечо каждые пару минут. Алекс чувствовал себя заполненным ей, он то и дело целовал её или таскал на руках, как желанный груз. К вечеру нога перестала болеть, и Алекс решил показать девушке иные миры. Он мог защитить её, к тому же Дила должна была привыкнуть к перемещениям и ощутить Промежуток в себе.

— Только помни: если что, возвращайся сюда. То есть постарайся вернуться. Хорошо? А не получиться — жди меня в Промежутке или за его пределами, не уходи далеко.

— Я поняла, — ответила Дила. — Сделаю, как ты скажешь, Алекс.

Всё прошло хорошо, но Дила, ни разу не видевшая большого города и тем более автомобилей, заметно оробела.

— Ой! — и она прижалась к нему, спрятала нос у него на груди. — Алекс…

— Не бойся! — улыбнулся он. — Они тебя не съедят.

— А как они… двигаются? Они живые? — смущённо спросила она.

— Нет, не живые. Просто…

И он стал объяснять ей, что к чему. Девушка напряжённо хмурилась, вникая в смысл произносимого. Ей казалось, что упавшая в тот памятный день звезда довольно танцует в сторонке, глядя на неё хитрыми ясными глазами. Перемены не заставили себя долго ждать, но их случилось так много, что она потерялась, и, если бы не Алекс, сошла бы с ума. Дила знала, что принадлежит ему, и хотя у себя дома она боялась стать чьей-то, сейчас она чувствовался вкус настоящей, желанной свободы, о которой так мечтала.

В конце концов девушка изъявила желание прокатиться на велосипеде, потом на водном мотоцикле, а затем и на автомобиле. Восторгу её не было границ, но Алекс торжествующе отметил, что всё это так влечёт её потому, что он был рядом. Она хотела узнавать миры от него, через него, с помощью него и с ним. Многое настораживало её, многое отталкивало. Она не понимала, зачем люди пьют «колючую» газировку, не получила удовольствия от похода в магазин, не обрадовалась, когда увидела высотные здания.

— А как в них живут? — подозрительно спросила она.

— В такой жизни мало весёлого, — согласился Алекс. — В больших городах иначе никак, Дила. Люди привыкли к этому, со временем ко всему привыкаешь. Ты же привыкла к своей хижине.

— У меня не было выбора. Теперь он есть, и я бы предпочла дом возле реки, — сказал она.

— Да, мне там тоже больше нравится. Давай-ка ещё кое-что попробуем, — и он подвёл её к лотку с мороженым. Он ожидал, что и мороженое её не впечатлит, но ошибся. Дила доверчиво поднесла ароматный рожок к губам, тронула его языком…

— Он холодный! — сказала она. — М-м-м! И сладкий! Он тает! — совсем по-ребячьи выдала Дила, и Алекс расхохотался.

— Я тебя такой и представить не мог. Ты такая милая.

— Я милая? — смутилась девушка. — Действительно?

— И красивая. Очень красивая, своей собственной редкой красотой.

Дила шагнула к нему и быстро поцеловала в щёку.

— А я знала, что так бывает. Знала, что смогу любить. Ты — моя любовь, Алекс.

— А ты — моя, — отозвался он.

После они гуляли по берегу океана, купались и сходили с ума. С ней было хорошо дурачиться. Дила весело наскакивала на Алекса сзади, и он относил её в воду, чтобы тут же подставить под огромную волну. Радость до последней капельки впитывалась в его кожу вместе с водой, и всё вокруг казалось самым прекрасным: и океан, и яркое небо, и ресницы Дилы, на которых лежали светлые радужные капли, и её глаза, и губы… И её смех: такой, каким Алекс всегда хотел его услышать. Счастливый смех счастливого человека…

…Когда они добрались до дома на горе, там обнаружилось с десяток незнакомых Шанталь человек. Все они были друзьями Владрика. Он радовался и обнимался с ними, Шанталь поначалу совсем не обрадовалась. Она мечтала остаться с Владриком наедине, но не рассердилась и не расстроилась, поняв, что придётся присмирить свои желания и с кем-то им поделиться. Она скромно держалась в сторонке, надеясь, что он обратит на неё внимание и притянет к себе, как бы обозначая, что она принадлежит ему. Однако пока что мужчина был так возбуждён и взволнован, что ей не перепадало даже взглядов. Он радостно болтал с двумя красивыми девушками и тремя парнями. Девушки были прекрасны, действительно очень хороши. Обе высокие, но одна темноволосая, с яркими голубыми глазами и прекрасной улыбкой, а другая кареглазая шатенка, с белой и нежной бархатной кожей. Шанталь вздохнула, теребя в руках фотографию маленького голубого домика, которую она взяла рассмотреть. Неужели Владрик даже не представит её своим друзьям как следует? Он познакомил её с остальными небрежно, с ленивой скукой в голосе, и девушка ощутила нарастающую злобную досаду. Что с ним случилось? Почему он так резко изменился по отношению к ней? Только-только рассуждал о любви, говорил, что нуждается в ней, а теперь охладел, равнодушно глядит мимо, даже не разговаривает!

Она хотела напомнить о себе, но её отвлёк один из мужчин по имени Тит.

— Шанталь, да? — сказал он. — У тебя красивое имя.

— Спасибо, — ответила она, не отводя глаз от Владрика.

— Друзья, — сказал Тит. — Владрик хороший друг. Он о тебе рассказывал.

— Да? — недоверчиво сказала Шанталь. — И что он говорил?

— Что ты умная и красивая. Он даже показывал твои фотографии.

— Неужели? — удивилась девушка. — А откуда они у него?

— Создал, я полагаю, — усмехнулся Тит. — Ты их не видела?

— Я об этом ничего не знаю.

— Могу показать. У него наверху их много.

Шанталь доверяла Владрику несмотря на его отвратительное поведение, а этот странный Тит ей совсем не нравился.

— Я спрошу у него сама, — ответила она. — Если захочет, он мне их покажет.

Мужчина передёрнул плечами.

— Дело твоё. Кстати, там и его фотографии есть. С семьёй. У него была красивая мама, ты на неё немного похожа. Он любил своих родителей.

— Я знаю, что случилось, — тихо вздохнула Шанталь. — Он заслуживает того, чтобы быть окружённым хорошими людьми. Ты говоришь, его мама?

— Да. У неё тоже зелёные глаза, — улыбнулся Тит.

Она не пыталась проникнуть ни в чьи мысли, но всё равно ничего не слышала. Владрик, казалось, совсем позабыл про неё. Он продолжал свой долгий разговор, не заботясь о том, что девушка стоит одна.

Шанталь устала злиться. Наверняка его поведению есть разумное объяснение, но ей не хотелось его искать. У неё почему-то заболела голова, и девушка решила походить по дому. Конечно, в одиночку, без Тита или кого-либо ещё.

Дом ей понравился. Владрик здорово создавал дома. Она подумала о том, что ей хочется увидеть и остальные его «жилища» в иных реальностях. Дом на берегу и этот, на горе, были непохожи, но они гармонично вписывались в окружающий ландшафт, будто сливались с ним в единое целое.

В одной из комнат она увидела старое фото. Да, это была его семья. Блеклый снимок, от которого веяло печалью и одиночеством. Ей захотелось немедленно вернуться в зал и обнять Владрика, но, повернувшись к двери, она увидела Тита. Шанталь была неопытна, она не знала обмана. Раз Владрик сказал, что эти люди его хорошие друзья — она была готова довериться им. Она не испугалась, увидев, что дверь за спиной Тита плотно закрыта. Она не испугалась и тогда, когда он схватил её, проходящую мимо, за руку.

— Владрик всегда делился с нами всем, что у него есть, — прошипел мужчина. — Не думаю, что ты станешь исключением, детка.

В ответ она залепила ему пощёчину и удачно вырвалась, отскочив к окну.

— Владрик!

— Зови его, зови громче, — посоветовал Тит. — Тамара и Андра ублажат его куда лучше тебя. Они знают толк в подобных делах. Ему сейчас не до тебя.

Он прыгнул к ней и схватил за волосы, и Шанталь ударила его в живот. Тит не заметил её удара, не обратил на её крики никакого внимания. Он швырнул её на кровать, и Шанталь тут же вскочила и, подхватив с тумбочки лампу, угрожающе произнесла:

— Подойди ближе, и я тебя покалечу, тварь!

Она знала, что сможет, но внезапно у неё странно закружилась голова.

— Владрик! — в отчаянии позвала она. — Владрик!!!

Комната покачнулась и лампа выпала из её руки. Она видела, как Тит шагнул к ней, довольно ухмыляясь. Неужели её чем-то опоили? Неужели Владрик мог?.. Невозможно. Она почувствовала, что проваливается в отвратительную густую пену. На вкус она была как кровь.

— Вла-а-адрик… — протянула она, пытаясь размазать её по лицу. — Пожалуйста…

Тит рванул её на себя, и вдруг дверь распахнулась и на пороге возник знакомый силуэт. Шанталь почему-то не могла понять, кто это. Она всхлипнула и упала на пол. Пена не давала ей дышать.

— Во-о-о-он! — глухо звучал далёкий голос. — Пошли вон отсюда!

Комната лопнула и придавила её стенами. Больше она не слышала ничего.

Она долго лежала в темноте и тишине, пытаясь понять, что произошло и что ей делать дальше. Она хотела уснуть и у неё получилось. Сон занял всего мгновение.