Коллекция Пинтер Гарольд

Гарри. «Соберем одежду для бедных». Кажется, я вас там видел.

Стелла. Я даже никогда не слышала о таком клубе.

Гарри. Жаль. Вам бы там понравилось.

Пауза.

М-да…

Пауза.

Я пришел поговорить о вашем муже.

Стелла. О моем муже?

Гарри. Дело в том, что он привязался к Биллу с какой-то неправдоподобной историей.

Стелла. Я знаю. Мне очень жаль, что так случилось.

Гарри. А, так вы в курсе дела. Все это так досадно… Понимаете, у мальчика много работы. Он совершенно выбит из колеи.

Стелла. Простите… Все так нескладно получилось…

Гарри. Ужасно.

Пауза.

Стелла. Понять не могу… Мы с мужем жили так хорошо. Я и раньше ездила в другие города с демонстрацией моделей. У моего мужа магазин одежды. Ничего подобного прежде не случалось.

Гарри. Чего не случалось?

Стелла. Моему мужу никогда не приходили в голову такие нелепые фантазии; придумать такое, ну просто на ровном месте.

Гарри. Вот и я говорю, что это какой-то абсурд.

Стелла. Конечно.

Гарри. И Билл того же мнения. Мы оба так думаем.

Стелла. Я знаю, что господин Ллойд был в Лидсе, но я его видела только мельком, хотя мы и останавливались в одной гостинице. Я незнакома с ним и никогда с ним не разговаривала. И вдруг мой муж обвиняет меня… как все это неприятно…

Гарри. Так что же все это значит? Ваш муж что, не доверяет вам?

Стелла. Ну конечно же доверяет. Но в последнее время с ним что-то происходит. Я думаю, он переутомился.

Гарри. Ах, как досадно. Уж вы-то знаете, как в нашем деле легко переутомиться. Может, вам стоит устроить себе отпуск. Поехать отдохнуть куда-нибудь, ну, там на юг Франции.

Стелла. Хорошо бы. Мне очень жаль, что господину Ллойду пришлось все это выслушивать.

Гарри. Какой хорошенький котенок, просто замечательный. Кис-кис-кис — как его зовут? — иди сюда, кис-кис.

Гарри садится рядом со Стеллой и гладит котенка. Меркнет свет в квартире.

Полный свет в доме. Билл и Джеймс в тех же позах. Звучит музыка. Билл выключает транзистор.

Билл. Хотите перекусить?

Джеймс. Нет.

Билл. Печенье будете?

Джеймс. Я не голоден.

Билл. У меня есть маслины.

Джеймс. Маслины?

Билл. Возьмите маслину.

Джеймс. Спасибо, я не хочу.

Билл. Почему?

Джеймс. Я не люблю маслины.

Пауза.

Билл. Не любите маслины?

Пауза.

За что же это вы так их не любите?

Пауза.

Джеймс. Я их терпеть не могу.

Билл. Ну да?

Джеймс. Даже запах их ненавижу.

Пауза.

Билл. Может, сыр? У меня прекрасный нож для сыра.

Берет со стола нож для сыра.

Посмотрите. Правда, красивый?

Джеймс. Острый?

Билл. Попробуйте. Возьмите его за лезвие. Им не порежешься, если знаешь, как его держать. Просто не надо сжимать лезвие в руке.

Джеймс не берет протянутый ему нож. Билл стоит с ножом в руке.

Зажигается свет в квартире.

Гарри (встает). Ну что же, до свидания. Я очень рад, что мы поговорили.

Стелла. Я тоже.

Гарри. Теперь все стало ясно.

Стелла. Да.

Они идут к входной двери.

Гарри. Чуть не забыл, господин Ллойд просил меня передать вам наилучшие пожелания… и свое сочувствие.

Идет к двери. Стелла стоит неподвижно.

До свидания.

Входная дверь закрывается. Стелла с котенком ложится на диван, кладет голову на диванный валик и лежит неподвижно.

Тускнеет свет в квартире.

Билл. Чего вы боитесь?

Джеймс (отходя от Билла). Что это?

Билл. О чем вы?

Джеймс. Мне показалось, гром прогремел.

Билл. Вы боитесь взять нож?

Джеймс. Нет, не боюсь. На прошлой неделе, когда вы с моей женой были в Лидсе, мне тоже показалось, что гремит гром.

Билл. О господи, опять вы про это. Я думал, с этим покончено. Что вам вздумалось снова вспоминать про Лидс!

Джеймс. Нет, нет, не беспокойтесь. Это уже что-то ностальгическое.

Билл. Душевная рана затягивается быстрей, когда знаешь правду. Так? Когда точно знаешь, что случилось. Мне кажется, чувствуешь себя гораздо лучше, когда знаешь…

Джеймс. Конечно.

Билл. Не стоит об этом думать. Что было — то было. Забыть — и не вспоминать. Понятно? Два года счастливой семейной жизни, разве не так? Нельзя позволять всяким глупостям разрушать ваш брак. Я принес извинения, ваша жена перед вами извинилась. Честно говоря, чего еще можно желать?

Пауза. Джеймс смотрит на Билла. Билл улыбается. Гарри подходит к двери дома, отпирает ее, закрывает за собой бесшумно и остается в прихожей, не замеченный Биллом и Джеймсом.

Джеймс. Ничего.

Билл. Каждая женщина в какой-то момент обязательно испытывает бешеный зов плоти. Мне кажется, иначе это не назовешь. Таково женское естество. Вполне возможно, что вам лично никогда не приходилось быть счастливым предметом ее вожделения в такой момент. Но что поделаешь? (Смеется.) Я полагаю, это участь мужей. Вашей вины в этом нет. Так природа распорядилась. Кто знает, может, у нее больше никогда не возникнет такая потребность.

Джеймс встает, подходит к вазе с фруктами, берет фруктовый нож и пробует пальцем лезвие.

Джеймс. Довольно острый.

Билл. Ну и что?

Джеймс. Попробуем.

Билл. Что «попробуем»?

Джеймс. Давай, не бойся. У тебя нож для сыра, у меня для фруктов…

Билл. Ну и что?

Джеймс. Иногда мне надоедают слова. А тебе?.. Сыграем в игру. Смеха ради.

Билл. В какую?

Джеймс. В дуэль.

Билл. Спасибо, я не хочу играть в дуэль.

Джеймс. Нет хочешь. Давай, давай. Тот, кто первым получит укол острием ножа, будет плакса, маменькин сынок.

Билл. Вам не кажется, что в этом есть нечто примитивное?

Джеймс. Ничего подобного. А ну, давай в первую позицию.

Билл. Мне показалось, мы стали друзьями.

Джеймс. Конечно, мы стали друзьями. Что с тобой? Я не собираюсь тебя убивать. Это всего лишь игра. Игра, и ничего больше. Ты ведь не трус?

Билл. Все это выглядит очень глупо.

Джеймс. Что за характер. Обязательно нужно испортить человеку хорошее настроение.

Билл. Я сейчас положу свой нож на место…

Джеймс. А я его подберу.

Берет нож Билла и стоит против него с двумя ножами в руках.

Билл. Теперь у вас два ножа.

Джеймс. И еще один — в заднем кармане.

Пауза.

Билл. Зачем они вам? Вы что, глотаете их, как шпаги?

Джеймс. А ты?

Пауза. Они смотрят друг на друга.

(Неожиданно.) Ну давай. Проглоти нож.

Джеймс бросает нож в Билла. Билл вскидывает руку, чтобы закрыть лицо, ловит нож за лезвие и режет руку.

Билл. Ай!!!

Джеймс. Какая реакция! Что-нибудь не так? Дай-ка я посмотрю.

Рассматривает руку Билла.

Теперь у тебя на руке будет шрам. У тебя ведь раньше не было шрамов?

В комнату входит Гарри.

Гарри. Что случилось? Ты порезал руку? Покажи. (Джеймсу.) Ничего страшного. Небольшой порез. Ему надо было пригнуться. Я ему тысячу раз говорил: если в тебя кидают нож, самое глупое, что ты можешь сделать, это поймать его за лезвие. Ты обязательно поранишься, если только нож не резиновый. Лучше всего пригнуться. Вы господин Хорн?

Джеймс. Совершенно верно.

Гарри. Рад познакомиться, господин Хорн. Я Гарри Кейн. Надеюсь, Билл был любезным хозяином. Я попросил его задержать вас до моего прихода. Очень рад, что вы нашли время нас навестить. Что мы выпьем? Виски? Надо выпить. Вы держите магазин готового платья на нашей улице. И вы и мы занимаемся одним делом. Да? Странно, что мы никогда не встречались. Вы ведь живете по соседству. (Наливает виски.) Прошу вас. У тебя есть, Билл? Что ты пьешь? Это твое виски? О господи, да перестань же ты тереть руку. Это был всего лишь нож для сыра. Ну что же, господин Хорн, за ваше здоровье. Дай нам бог здоровья, счастья и процветания, ну и конечно же вашей жене. В здоровом теле — здоровый дух. Будьте здоровы.

Они пьют.

Между прочим, я только что был у вас. У вашей жены такой красивый котенок. Билл, если бы ты его видел… белый-белый. Мы с ней очень мило поболтали. Скажите, я могу быть с вами откровенен?

Джеймс. Конечно.

Гарри. Ваша жена… видите ли… Кое в чем мне призналась. Да, именно призналась.

Пауза. Билл сосет порезанную руку.

Она призналась, что придумала эту историю. Она просто выдумала всю эту дурацкую историю. Она сказала, что у нее на то были свои основания. Они даже незнакомы, Билл и ваша жена, они никогда не разговаривали. Мне об этом говорил Билл, ну а теперь я услышал это и от вашей жены. Между ними ничего нет, они никогда не встречались. Женщины странный народ. Я думаю, вы знаете о них больше, чем я. В конце концов, она ваша жена. Если бы я был ее мужем, я бы немедленно отправился домой и дал ей по голове сковородкой, чтобы впредь было неповадно придумывать такие дурацкие истории.

Пауза.

Джеймс. Так она все придумала?

Гарри. Боюсь, что да.

Джеймс. Понятно. Большое спасибо, что вы мне об этом сказали.

Гарри. Я подумал, что, если рассказ будет исходить от меня, это будет более убедительно, так как я к этой истории совершенно непричастен.

Джеймс. Конечно. Большое вам спасибо.

Гарри. Что ты скажешь, Билл?

Билл. Все именно так. Я с этой женщиной незнаком. Я ее в глаза не видел. Чистая фантазия.

Джеймс. Как ваша рука?

Билл. Нормально.

Джеймс. Зачем же вы подтвердили все, что она мне рассказала?

Билл. Смеха ради.

Джеймс. Как?

Билл. Вы мне так надоели с этой историей, что я решил вас разыграть.

Пауза.

Гарри. Видите ли, Билл вырос в трущобах, у него довольно грубый юмор, поэтому я никогда не беру его на официальные приемы и банкеты. У него мышление человека, выросшего в трущобах. Вообще-то я ничего не имею против людей, которые выросли в трущобах. Что же до трущобного мышления, то оно вполне уместно в трущобах, но когда люди с трущобным мышлением попадают в приличное общество — и к тому же не пытаются преодолеть свое трущобное мышление, а, напротив, упрямятся и продолжают вести себя так, как это принято в трущобах, — так вот, когда они попадают в приличное общество, они наносят большой вред тем людям, с которыми общаются. Таков Билл. Есть в нем какая-то гниль, вам не кажется? Он похож на мокрицу, к тому же трущобную. Ну, мокрица в трущобах — это еще куда ни шло, но когда мокрица ползает по чистым стенам благопристойных домов, оставляя на них слизь, это уже никуда не годится. Он готов плести любые небылицы, чтобы развлечься, в то время как другие разбивают себе головы, чтобы добраться до сути дела и внести ясность в происходящее. Он же в это время сидит, сосет свою драгоценную лапу и наблюдает за всем, как гнилая трущобная мокрица. Еще хотите выпить, господин Хорн?

Джеймс. Нет, мне, пожалуй, пора. Что ж, я рад, что на самом деле ничего не было. Для меня это большое облегчение.

Гарри. Я вас понимаю.

Джеймс. В последнее время моя жена неважно себя чувствует. Слишком много работы.

Гарри. Очень жаль. Да, в нашем деле иначе нельзя.

Джеймс. Хорошо бы увезти ее куда-нибудь отдохнуть.

Гарри. На юг Франции.

Джеймс. В Грецию, на острова.

Гарри. Позагорать бы неплохо.

Джеймс. Да. На Бермудских островах.

Гарри. Прекрасно.

Джеймс. Ну что же, господин Кейн, большое спасибо. Когда я вернусь домой, я больше не буду говорить с ней об этом. Лучше поведу ее куда-нибудь поужинать. Пора все забыть.

Гарри. Поторопитесь, а то все рестораны скоро закроются.

Джеймс подходит к Биллу. Билл не реагирует.

Джеймс. Извините, что я поранил вам руку. Хорошо, что вы поймали нож, могло бы пострадать лицо. Порез не очень глубокий?

Пауза.

Послушайте, я хочу извиниться за мою жену, которая придумала эту идиотскую историю. Она виновата, я тоже виноват, я не должен был ей верить. Ваша реакция на то, что произошло, была вполне естественной. Я понимаю, как я вам надоел. Что вы скажете, если мы пожмем друг другу руки в знак примирения?

Джеймс протягивает Биллу руку, Билл продолжает тереть руку, но не протягивает ее Джеймсу.

Гарри. Послушай, Билли, разве мы не сыты по горло этой ерундой?

Пауза.

Билл. Так и быть… скажу вам… всю правду.

Гарри. О господи, да прекрати же ты валять дурака. Господин Хорн, ступайте домой к своей жене, я беру на себя этого грубияна.

Джеймс не уходит. Он смотрит на сидящего Билла.

Послушай, Джимми, разве мы не сыты по горло этой ерундой?

Джеймс зло смотрит на Гарри. Гарри замолкает.

Билл. Я даже не дотронулся до нее… Мы сидели в вестибюле на диване… два часа… и разговаривали… мы только разговаривали… мы все время провели в вестибюле… мы не поднимались в ее номер… просто говорили о том, что бы мы могли делать, если бы поднялись в ее номер… два часа… я даже не прикоснулся к ней… мы только разговаривали…

Долгая пауза. Джеймс уходит.

Гарри садится. Билл продолжает облизывать руку.

Тишина.

Свет уменьшается в доме, зажигается в квартире.

Стелла лежит с котенком.

Хлопает входная дверь. Входит Джеймс. Стоит, глядя на Стеллу.

Джеймс. Это правда, что между вами ничего не было?

Пауза.

Он не поднимался в твой номер. Вы разговаривали в вестибюле.

Пауза.

Это так?

Пауза.

Вы сидели в вестибюле и говорили о том, что бы вы могли делать, если бы поднялись в твой номер. Вот как это было.

Пауза.

Правда?

Пауза.

Это правда, я спрашиваю?

Стелла смотрит на Джеймса. В ее взгляде сочувствие и понимание. Свет в квартире тускнеет. В полутьме различимы четыре неподвижные фигуры.

Затемнение.

Занавес