Волшебные сказки Франции Степкина О.

© ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2014

Добрая Анетта

В незапамятные ещё времена жила-была на свете счастливая семья – муж с женой да их маленькая дочурка Анетта. Девочка росла в любви и ласке и не знала бед ровно до тех пор, пока не отпраздновала свой шестнадцатый день рождения. Вскоре после этого умерла её горячо любимая матушка, а отец, погоревав год, взял в жёны вдову, жившую по соседству. А у той вдовы было три своих дочери, все как на подбор ленивые, капризные и злые. Бедняжка Анетта и так-то все глаза выплакала после смерти матери, а тут уж и совсем света белого не взвидела. День-деньской злая мачеха и её капризные дочери заставляли Анетту трудиться в поте лица: вставала она ещё до зари, а спать ложилась далеко за полночь. В благодарность же ей вместо добрых слов доставались лишь тычки да щипки. Одежда её уже давно износилась, и девушка в конце концов даже начала радоваться, что выходит каждый день из дому затемно – стыдно ей было показываться перед почтенными соседями такой оборванкой. Ко всему прочему, злая мачеха ещё и еды жалела для бедняжки Анетты, а потому она за каких-то полгода из молодой румяной и красивой девушки превратилась в тощую дурнушку.

И вот однажды, жарким летним днём, Анетта, уже порядком уставшая, решила немного отдохнуть и съесть свой скромный обед – горбушку чёрствого хлеба да несколько пёрышек зелёного лука. Заплакала Анетта, вспоминая своё прежнее счастливое житьё-бытьё да добрую свою матушку. И тут вдруг кто-то погладил её по голове, да так нежно и ласково, что девушке показалось, будто сама матушка спустилась с небес, чтобы её утешить.

Но когда Анетта подняла голову, то увидела небывалой красоты женщину в роскошном платье, расшитом драгоценными камнями.

– Кто вы, госпожа? – спросила девушка и покраснела: ей стало совестно за своё залатанное платье.

– Я фея, – ответила красавица. – И живу в здешнем лесу. Давно уже не видела я такой милой и прилежной девушки. Расскажи мне, о чём ты так горько плачешь, и я непременно помогу твоему горю.

– Ах, госпожа, – вскричала Анетта, – с тех пор как умерла матушка, в моей жизни не было ни одного счастливого дня. Через год отец женился снова, но мачеха сразу невзлюбила меня. Она заставляет меня работать с раннего утра и до ночи. Сплю я на соломе, а ем лишь чёрствый хлеб да требуху по большим праздникам. И думается мне, что от жизни такой я скоро умру, и тогда, наверное, встречусь на небесах со своей матушкой, которая уж точно не станет обижать меня так сильно!

– Ах, бедняжка! – вскричала фея, и красивое её лицо исказилось от гнева. – Но я помогу твоему горю. И года не пройдёт, как всё встанет на свои места… А пока что держи-ка вот этот прутик да смотри не потеряй, он непременно принесёт тебе удачу. А пока прощай.

И с этими словами прекрасная фея растаяла в воздухе.

Девушка так удивилась всему, что с ней произошло, что о своём горе и думать забыла. В нерешительности подошла она к чёрному барашку, мирно пасущемуся на пригорке, и дотронулась до него прутиком, подумав: «Ах, был бы у меня с собой кусок пирога с дичью, я бы досыта наелась».

Вдруг барашек сорвался с места и помчался прочь быстрее молнии. Анетта даже ахнуть не успела, как он уже вернулся, неся на своих мощных рогах большой поднос, заставленный всевозможными яствами. Анетта была так голодна, что тут же накинулась на еду.

С тех самых пор не проходило и дня, чтобы Анетта не обратилась за помощью к чудесному чёрному барашку, который каждый раз доставлял ей самые изысканные угощения. Девушка стала хорошеть на глазах, становясь всё краше и краше, а вскоре даже жалкие лохмотья не могли умалить её природную красоту и изящество.

Злая мачеха, которая сама время от времени занималась колдовством, быстро поняла, что здесь не обошлось без чар. Решила она разузнать, кто это помогает падчерице.

Позвала она к себе свою старшую дочь и сказала:

– Мариетта, придётся тебе, милая, завтра встать пораньше и пойти с Анеттой в поле. Притворись, будто тебе просто захотелось прогуляться да свежим воздухом подышать. А сама внимательно за ней наблюдай.

Как ни не хотелось Мариетте, но пришлось послушаться мать. Встала она ещё затемно, кое-как оделась да поплелась за Анеттой, которая, весело напевая, шла по дороге.

Вскоре стало припекать солнце, и Мариетту разморило.

– Я смотрю, ты устала, милая сестрица, – лас ково обратилась к ней Анетта. – Может, ты немного подремлешь в теньке?

– Нет, нет, что ты, я вовсе не устала, – ответила лентяйка и зевнула что есть мочи.

– Тогда ложись на травку, а я тебе волосы расчешу да косы заплету, – предложила Анетта.

Решив, что ничего дурного не случится, Мариетта улеглась на траву. А хитрая Анетта начала медленно перебирать ей волосы да тихонечко напевать колыбельную. Вскоре лентяйка уже вовсю храпела, а Анетта, воспользовавшись волшебным подарком, отлично пообедала.

Вечером злая мачеха приступила к дочери с расспросами. Но та ничего вразумительного сказать ей не могла.

– Уверяю вас, матушка, что негодница Анетта целый день сидела на лугу и ничего, кроме чёрствой краюхи, не ела, да и не пила ничего, кроме родниковой воды.

– Ах ты врунья! – разозлилась мать. – Всё-то ты на свете проспала. Уходи с глаз моих долой! Я же всё равно докопаюсь до правды! А ну-ка, Фаншетта, солнышко моё ясное, подойди ко мне. Завтра ты пойдёшь с негодницей Анеттой и всё как следует разузнаешь.

Фаншетта, получив задание от матери, тут же отправилась спать, и с утра сна у неё не было ни в одном глазу. Вот только от природы она была девушкой тучной, а потому, дойдя до луга, притомилась сверх всякой меры.

– Фаншетта, дорогая моя сестрица, путь наш был неблизкий. Сядь, отдохни, а я тебе волосы расчешу да косы заплету, – вскоре сказала ей Анетта.

Решила Фаншетта, что ничего дурного не случится, если она немного переведёт дух, и уселась под кустом. Тут же к ней приступила хитрая Анетта, которая стала медленно перебирать ей волосы да тихонечко напевать колыбельную. Фаншетта и сама не заметила, как заснула и проспала целый день.

Когда же девушки вернулись домой, злая мачеха тут же отослала Анетту и пристала к дочери с расспросами:

– Ну давай, говори скорее, кто там вздумал помогать этой негоднице?

– Ах, матушка, поверьте, я целый день глаз не смыкала, по пятам за ней ходила, но не видела, чтобы она ела что-то ещё, кроме чёрствого хлеба, и пила что-то лучше родниковой воды.

Злая женщина обругала дочь на чём свет стоит и отослала её вон, а сама крепко задумалась. Ей страсть как хотелось узнать, кто помогает падчерице.

– Моя маленькая красавица Лизетта, – позвала она младшую дочь, – завтра ты пойдёшь на луг вместе с Анеттой, только смотри не усни, как твои сёстры. А пока иди ко мне, я расчешу твои косы…

Злодейка принялась за работу и незаметно спрятала в волосах дочери третий – колдовской – глаз.

На следующее утро всё повторилось так же, как и в предыдущие дни. Девушки пришли на луг, и непривычную к долгим переходам и ранним подъёмам Лизетту стало клонить в сон. Тогда Анетта предложила расчесать ей волосы, заплести косы, а сама между тем принялась петь свою песенку, которую, без всякого сомнения, нашептала ей добрая лесная фея. Но ей так не терпелось скорее отведать удивительных угощений, что она, торопясь, не заметила третий глаз, который не заснул и всё видел.

Вечером, когда девушки вернулись домой, Лизетта первой кинулась к матери:

– Ах, матушка, как же вы были правы! Эта негодяйка Анетта настоящая ведьма. Она попыталась заколдовать меня, а потом пошла к чёрному барану, который и принёс ей угощение, какого мы здесь отродясь не видывали.

Страшно разозлилась мачеха и принялась думать, как бы быстрее падчерицу извести. И придумала на следующий день сказаться больной.

– Милая моя жёнушка, – воскликнул опечаленный отец Анетты, – как же так случилось? Скажи, чего хочешь, и я всё достану, чтобы ты наконец поправилась.

– Увы, болезнь моя тяжёлая, – отвечала злая женщина, – думается мне, скоро я умру. Хотя, я слышала, есть одно средство… До захода солнца мне нужно съесть жаркое из мяса чёрного барашка, тогда поправлюсь. Если же такого угощения не сыщется, то умру ещё до утра, – слабым голосом произнесла хитрая колдунья.

Так случилось, что разговор этот услышала добрая Анетта. Со всех ног побежала она в овчарню, кинулась на шею чёрному барашку и, горько заплакав, сказала:

– Друг мой верный, тебя ещё до вечера убить хотят. Я уже слышу, как батюшка нож точит. Давай убежим с тобой отсюда вместе!

– Милая Анетта, – отвечал ей барашек, – не печалься и не жалей меня понапрасну. Ты лучше утри слёзы, а когда станешь из меня жаркое готовить, припрячь мою печень, а потом, как стемнеет, закопай её у забора.

Послушалась Анетта и сделала всё в точности так, как он говорил, и вскоре на том самом месте выросло удивительной красоты дерево, чья крона спустя несколько дней покрылась спелыми плодами, которые были так хороши, что многие готовы были отдать любые деньги, чтобы их попробовать. Однако стоило любому человеку подойти к дереву, как тут же занимался страшный ветер и ветки его поднимались так высоко, что дотянуться до них и думать было нечего. Но стоило подойти Анетте, как ветер тут же стихал, а плоды сами падали девушке в руки.

Случилось так, что в тех краях путешествовал молодой принц. Прослышал он про чудесное дерево и решил взглянуть на него. Подъехал он к дому Анетты, увидел волшебное дерево и прекрасные его плоды и захотел их немедленно попробовать. Но снова поднялся страшный ветер, и дерево, словно гигантские руки, вскинуло ветви вверх. И так подходил к нему принц, и сяк, и один рыцарь из его дружины пытался взобраться по стволу, и другой хотел с коня дотянуться до ветвей – ничего не получалось.

Как ни старался принц, но в конце концов вынужден был отступить. С того самого дня в душе его поселилось желание обладать волшебными плодами, и было оно столь сильным, что принц от огорчения занемог. Тогда отец его, могущественный король, объявил, что щедро наградит всякого, кто добудет эти плоды. Если будет это мужчина, то он тут же сделает его своим первым советником; если же женщина – то принц немедля возьмёт её в жёны.

С того самого дня потеряла покой злая мачеха, решившая порадеть за своих дочерей. Велела она сколотить огромную лестницу, такую высокую, что была выше самого высокого дома. Приставила лестницу к дереву и полезла вверх. Но тут снова поднялся страшный ветер, ветви дерева взлетели вверх и принялись хлестать злую колдунью. А та уже успела чуть ли не до самого верха добраться. Не удержалась она на лестнице, полетела вниз – да и разбилась насмерть.

Тут же к дереву подошла добрая Анетта, которая давно уже жалела принца, но не решалась ему помочь, – боялась злой мачехи. Она набрала целую корзину чудесных плодов и пошла во дворец.

Стоило только принцу отведать желанных плодов, как он тут же выздоровел. Вот так бедная Анетта стала принцессой, а её мачеха поплатилась за жадность и злое сердце.

Хитроумный пёс Куртийон-Куртийет Сюивон-Сюивет

В далёкие-далёкие времена жил да был дровосек, которого звали Пьер. И был этот дровосек так беден, что даже голодной мыши в его жалкой лачуге нечем было поживиться. Частенько он ломал голову над тем, как прокормить свою семью – жену, двух сыновей-погодков и маленькую красавицу дочку Мари. Думал-думал, да так ничего придумать и не мог.

Одно только богатство было у бедного дровосека – собака, которую звали Куртийон-Куртийет Сюивон-Сюивет. Странное это имя дала ей живущая в здешних лесах колдунья. А ещё наказала дровосеку беречь эту собаку пуще всего на свете.

Хотите верьте, хотите нет, но с тех самых пор собака эта стала разговаривать, да так хорошо говорила, как мы с вами.

И вот наступил, на несчастье, год, когда зима пришла слишком рано, и была она такой холодной и голодной, что дровосеку и его семье пришлось совсем худо. С приходом декабря сугробы намело по самые окна жалкой лачуги. Из еды у семьи даже хлебных крошек не осталось, лишь в кладовке в мешке несколько сухих горошин катаются. Понял тогда дровосек, что эта зима и станет для них последней. Горько заплакал он и пошёл к жене:

– Ах, милая моя жёнушка, что же нам делать? Нет у нас денег даже на то, чтобы маленький мешочек муки купить. В лесу все дороги замело, деревья морозом сковало – ни хвороста набрать, ни дров нарубить. Боюсь, что долго мы так не протянем. А коли так, давай отведём детей подальше из дому. Бог милостив, авось их кто-нибудь подберёт.

Услышав такие слова, зарыдала жена дровосека ещё горше мужа. Но делать нечего, пришлось соглашаться. Решили они на следующий день увести детей из дома и пошли спать.

Однако стоило только дровосеку и его жене уснуть, как их верная собака Куртийон-Куртийет Сюивон-Сюивет разбудила детей и пересказала им всё, что слышала.

Бедные дети были ни живы ни мертвы от ужаса и залились горькими слезами.

– Не плачьте, милые мои, а то не ровён час разбудите своих родителей. Лучше послушайте, что я вам скажу. Пусть кто-нибудь из вас потихонечку встанет, проберётся в кладовку, возьмёт там оставшийся сухой горох и спрячет его в карман. А там поглядим, что из всего этого выйдет.

Утром дровосек с женой разбудили детей и велели им собираться в дорогу.

– Пойдёмте в лес, – сказал им дровосек, едва сдерживая слёзы. – Нам нужно набрать побольше хвороста, чтобы не замёрзнуть.

Делать нечего, дети оделись и пошли вслед за отцом, хотя и страшно им было так, как никогда раньше не было. Слава богу, за ними увязался Куртийон-Куртийет Сюивон-Сюивет. Как только они отошли от дома, мудрый пёс бросился к брату, который нёс в своём кармане сухие горошины, и прошептал:

– Бросай горошины на снег, по ним мы домой вернёмся.

Долго шли они по лесу, пока дровосек завёл своих детей в самую чащу и там их бросил. Когда дети поняли, что остались одни, то зарыдали от страха.

– Не плачьте, – сказал им Куртийон-Куртийет Сюивон-Сюивет, – слезами горю не поможешь. А лучше лезьте-ка в это дупло. Там тепло и сухо, а значит, можно провести ночь. Я же останусь здесь и стану охранять вас.

Дети послушались пса и полезли в дупло огромного дуба. Куртийон-Куртийет Сюивон-Сюивет же не смыкал глаз всю ночь и охранял детей так хорошо, что ни один волк не осмелился приблизиться к дереву.

Наутро мудрый пёс разбудил детей, и они отправились в обратный путь. А надо сказать, что в тот же день один из здешних крестьян отдал несчастному дровосеку деньги за работу, которые не мог с самого лета отдать, так как сам был очень беден. Обрадовался было дровосек, но потом сердце его сковал ужас, лишь только он подумал о своих бедных детях. Рассказал он обо всём жене, и горько пожалели они о содеянном.

– Ах, если бы только наши милые детки были с нами, какой бы я им сейчас вкусный суп сварила! – причитала жена дровосека.

И только она это сказала, как распахнулась дверь их лачуги и на пороге появились дети. Радости дровосека и его жены не было предела.

Однако время шло, деньги быстро закончились, а новым неоткуда было взяться. И снова затосковал дровосек, снова начал подумывать о том, что, видно, не суждено им пережить эту зиму. И вот, когда из еды у них остались лишь сухие крошки, дровосек снова подошёл к жене с такими словами:

– Боюсь, моя милая жёнушка, нам всё же с судьбой не сладить. Не могу смотреть на то, как мучаются наши дети. Уж пусть их лучше волки съедят, чем они медленно и страшно будут умирать от холода и голода.

Заплакала жена дровосека, но делать нечего – согласилась с мужем.

Но умный пёс снова подслушал разговор; когда же настала ночь, разбудил он детей и обо всём им подробно рассказал.

– Не осталось у нас даже сухого гороха, – сказал в конце Куртийон-Куртийет Сюивон-Сюивет, – а потому соберите крошки. Бог даст, они нам помогут.

Наутро дровосек опять велел детям одеться и повёл их в лес, где и оставил. Дети переночевали в том же самом дупле, а верный Куртийон-Куртийет Сюивон-Сюивет охранял их так хорошо, что ни один волк, медведь или лиса не осмелились приблизиться к дереву. Однако той ночью сильно потеплело, пошёл дождь, и наутро дети и мудрый пёс увидали, что дождевая вода размочила все крошки. Как же теперь найти дорогу домой?

От страха бедные дети даже не могли сдержать слёз, но мудрый пёс не унывал:

– Как бы ни было вам печально, милые мои, но слезами горю не поможешь. Давайте-ка пойдём вперёд. Глядишь, рано или поздно из леса выход найдём.

Сказано – сделано. Шли-шли, шли-шли, уже и солнце садиться начало, а лес становился всё гуще и непроходимее.

– А ну-ка, – сказал мудрый пёс, – пусть кто-нибудь из вас, мои милые, залезет на дерево да посмотрит по сторонам – может, дом наш где-то поблизости.

Так и сделали. И как только один из сыновей дровосека забрался на вершину дерева, так сразу же он увидел могучий мрачный замок, к которому со всех сторон подступал лес.

Не очень-то им хотелось идти в этот замок, но делать нечего – надвигалась ночь, и с каждой минутой становилось всё холоднее и холоднее. Вскоре путники вышли прямиком к огромным воротам, в которые не преминули постучать.

Спустя некоторое время ворота им открыла безобразная старуха – страшнее её, должно быть, не сыскать было и на всём белом свете.

– Кто вы такие и зачем пришли в мой дом? – спросила она.

– Мы заблудились в лесу и теперь ищем место, где бы мы могли укрыться до утра. Просим вас, добрая женщина, не гоните нас прочь. Позвольте нам переночевать хоть в хлеву на соломе, – ответили дети.

– Что ж, заходите, – согласилась старуха, – только перед тем, как вы переступите этот порог, я должна вас предупредить: здесь живёт не кто иной, как сам чёрт. А я – его жена. По нраву ли вам будет такое соседство?

– Ах, добрая женщина, – не отступали дети дровосека, – мы так замёрзли и устали, что нам теперь по нраву придётся любое соседство. К тому же таким, как мы, беднякам не пристало привередничать.

– Ну, будь по-вашему, – согласилась старуха и провела их в замок.

Верный Куртийон-Куртийет Сюивон-Сюивет увязался следом.

Старуха накормила их ужином, да таким вкусным, какого они отродясь не ели. А потом отвела в уютную комнату и уложила спать, велев им перед этим надеть соломенные ожерелья.

Дети с любопытством принялись осматриваться и увидели, что в этой же комнате спят уже три девочки, шеи которых украшают прекрасные золотые ожерелья. Дети принялись было шёпотом обсуждать события прошедшего дня, но вскоре усталость взяла своё, и они крепко заснули.

А меж тем домой вернулся чёрт.

– Чую я, пахнет здесь человеческим духом, – сказал он жене, как только переступил порог.

– Твоя правда, – согласилась его жена. – К нам на ночлег попросились трое детей, и я их впустила.

– Ну что ж, – обрадовался чёрт. – Это ты славно придумала. Будет мне на завтрак прекрасное жаркое.

С этими словами чёрт кинулся в комнату, где спали дети, но верный Куртийон-Куртийет Сюивон-Сюивет, услышав, о чём чёрт говорит с женой, опередил его и разбудил детей.

– Ну-ка быстро поменяйте свои соломенные ожерелья на золотые, что надеты на чёртовых дочках, – велел мудрый пёс.

Дети сделали всё, как он велел. И только они легли обратно в кровать, как в комнату ворвался чёрт. Он кинулся было к детям дровосека, но увидел у них на шеях золотые ожерелья, блестевшие в пламени камина, и сослепу решил, что это его собственные дочери лежат. Тогда он схватил своих детей в охапку, посадил в огромный мешок и бросил в подвал.

После этого довольный чёрт отправился спать, думая о том, какое прекрасное жаркое ждёт его поутру. Когда же они с женой захрапели на весь дом, Куртийон-Куртийет Сюивон-Сюивет бросился к детям и велел им быстро собираться. А как только они выбрались из замка, мудрый пёс посадил их на спину и помчался что было сил.

А чёрт тем временем поднялся ни свет ни заря – уж очень ему хотелось полакомиться вкусным да нежным мяском.

– А ну-ка, жена, готовь жаркое да зови дочерей, завтракать будем! – крикнул он на весь замок.

Кинулась жена чёрта к дочерям, а их и нет в постели. Стали искать по всему замку и вскоре поняли, что произошло на самом деле. Спустились в подвал, а в мешке сидят их родные дочки, а ночных гостей и след простыл.

– Ну, погодите! – взревел чёрт. – Я вас сейчас поймаю, и уж тогда вы у меня попляшете! А ведь это ты во всём виновата, жёнушка, ты пустила их в дом! – обратился чёрт к жене и со злости так дунул на неё, что улетела она за леса, горы и моря, и больше её никто не видел.

Чёрт же выскочил из замка, запрыгнул на чёрного как ночь, огромного, уродливого коня и поскакал что есть мочи. Прыгнет конь – перепрыгнет реку, встанет на дыбы – вековые дубы повалит.

Увидел Куртийон-Куртийет Сюивон-Сюивет, что чёрт их настигает, и говорит детям:

– Слезайте-ка с моей спины.

Дети, хоть и испугались не на шутку, сделали так, как велел мудрый пёс. Тот же недолго думая превратился в широкую реку, а детей обратил в прачек. И в ту же самую минуту прискакал чёрт на своём ужасном коне.

– Не видели ли вы здесь троих детей с собакой? – грозно спросил он.

– Ничего такого мы не видели, господин, – отвечали напуганные дети.

Разозлился чёрт и поскакал дальше. А Куртийон-Куртийет Сюивон-Сюивет обратился обратно в пса, вернул детям их облик и побежал прочь по другой дороге.

Чёрт же уже успел доскакать до опушки леса и, решив, что дети побежали в другую сторону, повернул обратно. Издали заметил его мудрый пёс и сказал:

– А ну-ка, милые мои, слезайте с меня, да поживее. Я снова стану рекой, тебя, Мари, обращу в пастушку, а вас, молодые хозяева, – в коровок.

Сказано – сделано. Только на этот раз Куртийон-Куртийет Сюивон-Сюивет превратился в такую широкую и мощную реку, какой, должно быть, никогда на этом свете и не существовало. В ту же самую секунду остановился на берегу чёрт.

– Эй, пастушка, – обратился он к дочери дровосека, – не видела ли ты здесь троих негодных детей и с ними отвратительную псину?

– Нет, господин, ничего такого я не видела, – ответила испуганная девочка.

Разозлился чёрт так, что света белого не взвидел. Хотел было перепрыгнуть реку, чтобы скакать дальше, но река была такой широкой и такой бурной, что конь его заартачился.

А на ту пору здешние крестьяне задумали белить холсты, которые теперь и сохли на полянке. Недолго думая спешился чёрт, схватил один такой холст, кинул его на воду и хотел по нему на другой берег перебраться. Да только он на него ступил, как холст ушёл под воду, и чёрт вместе с ним.

В то же самое мгновение Куртийон-Куртийет Сюивон-Сюивет принял свой прежний облик и обратился к детям:

– Запрыгивайте-ка мне на спину! Пора нам уже домой возвращаться.

Вскоре они уже стояли у дверей лачуги, где жили бедный дровосек и его жена. Когда дровосек с женой увидели, что дети их снова вернулись, живые и невредимые, радости их не было предела.

– А теперь запрыгивайте все ко мне на спину, – сказал Куртийон-Куртийет Сюивон-Сюивет, – думается мне, что чёртов замок отныне свободен.

Отправились они туда все вместе и стали жить в замке в богатстве и радости.

Про королька, про зиму, про орла и про королевского сына

Рассказывают люди, что в былые времена как-то поссорились своенравная зима и дерзкий, упрямый королёк. Никто уже и не помнит, из-за чего вышла ссора, но только зима под конец так разозлилась, что в сердцах воскликнула:

– Погоди же, маленький наглец! Уж я тебя проучу! Этой же ночью почувствуешь ты мою силу, горько пожалеешь о своих дерзких словах, да поздно будет!

– Ну это мы, пожалуй, ещё посмотрим, кто кого, – весело прочирикал королёк и вспорхнул в небо.

Зима же своего обещания не забыла, и, как только наступила ночь, дохнула она на землю, и сковал её мороз, да такой, что вода моментально замёрзла, а деревья до утра тяжело кряхтели, всему свету жалуясь на холод.

– Ну и как? – спросила зима наутро по-прежнему весёлого королька. – Тяжело ли тебе пришлось?

– Да что ты, – ответил королёк, – разве ж это мороз? Я вот спрятался в прачечной у большого чана, где днём и ночью стирают, и мне так даже жарко было.

– Ах так, – пуще прежнего разозлилась зима, – ну, сегодня ночью тебе уж точно придётся передо мной голову склонить!

Сказано – сделано. Как только солнце опустилось за горизонт, дохнула зима, да так сильно, что по всей земле огонь в очагах погас да окна покрылись таким инеем, что через них уже и света белого не видно было.

– Что ты теперь на это скажешь? – спросила зима на следующий день королька.

– А скажу я вот что. Если это всё, на что ты способна, то мне тебя жаль. Я эту ночь провёл в стойле, где коровы да волы зимуют, и скажу я тебе, что под утро не знал уже, куда от жары и деваться.

– Ах ты маленький негодник! – в ярости вскричала зима. – Ну, сегодня ночью держись, уж ты у меня получишь!

И как только начало темнеть, зима дохнула в полную силу, и всю землю охватил такой мороз, какого старожилы и припомнить не могли.

Корольку же всё нипочём – порхает, резвится, над зимой насмехается.

– Всё ты грозишься, госпожа зима, – смеялся он, – а силёнок-то у тебя и не хватает меня побороть. Я вот этой ночью спрятался в доме, где любящая семья живёт. И так у них сердца любовью пылали, что жара там стояла неимоверная! Еле-еле утра дождался, чтобы на улицу вылететь да немного охладиться.

Тут уж зима разозлилась по-настоящему. Солнце ещё не успело зайти, как дохнула она что есть силы, и казалось, ещё немного – даже звёзды, промёрзнув насквозь, начнут льдинками падать с неба. Наутро соседи нашли несчастную семью замёрзшей до полусмерти, насилу их спасли.

А корольку всё нипочём – знай себе веселится. Он, хитрец, той страшной ночью спрятался у пекаря за печкой. Вот только не он один хотел укрыться в тёпленьком местечке. На беду, прибежала туда же и мышь, и всю ночь они с ней проспорили. Наутро спорщики так разошлись, что порешили: созовём всех птиц и зверей и устроим великую битву крылатых с четвероногими.

И вот стали они созывать на великую битву всех своих друзей, знакомых, родичей да и просто тех, кого по дороге встречали. И в назначенный день на вершине самой высокой здешней горы кто только не собрался! С одной стороны стояли куры, утки, гуси, пеликаны, павлины и совершенно уж невиданные птицы, прилетевшие из таких далёких краёв, куда и за год не добраться. С другой же стороны выступали медведи, волы, лошади, собаки, кошки и, конечно же, мыши. Было среди них немало и неведомого зверья, вышедшего из самых глухих лесных чащ.

И как только королёк с мышью подали знак, началась великая битва, которая длилась три дня и три ночи, и никто не мог одержать верх над другим, а земля уже была усеяна перьями да клочками шерсти.

Но в конце концов четвероногие стали теснить крылатых. И тут вдруг появился в небе орёл, который жил в дальних горах и, как только услышал о битве, сразу же на неё поспешил, но всё равно изрядно опоздал. Увидел орёл, что крылатые отступать начинают, – и ринулся в самую гущу схватки. Дрался он так отчаянно, что вскоре удача снова улыбнулась крылатым.

А надо сказать, что за битвой всё это время наблюдал принц, чей замок стоял на соседней горе. И как только он увидел, что четвероногие отступают, схватил свой лук, выстрелил в орла и попал ему в крыло. Орёл упал на землю, и четвероногие в конце концов одержали победу. Королёк же сражался все три дня как герой, за что ему почёт и слава.

– Эх, королевич, – сказал печально орёл, – бесчестно ты поступил, а потому должен теперь поднять меня с земли, принести в свой замок и верно ухаживать ровно до того дня, пока я снова не смогу летать.

Стыдно стало принцу, а потому он поспешил выполнить желание орла.

Ни много ни мало, а девять месяцев провёл орёл в замке у принца. На исходе же этого срока он почувствовал, что окреп окончательно и может уже воротиться домой.

– Благодаря тебе, принц, я здоров, – сказал королевичу орёл. – Ты выхаживал меня все эти долгие месяцы, и былую обиду я уже давно позабыл. А потому не хочешь ли ты отправиться в мой замок и посмотреть на моё житьё-бытьё?

– Я с радостью последую за тобой, – отвечал принц. – Вот только как же я туда доберусь?

– Что может быть проще? – сказал на это орёл. – Садись мне на спину, и я тебя мигом домчу до замка.

Забрался принц на спину орла, и полетели они быстрее стрелы мимо дремучих лесов, быстрых рек и высоких гор. И вскоре уже стояли перед воротами большого замка. В то же самое мгновение открылись двери, и навстречу им вышла матушка орла, старая орлица.

– Наконец-то ты вернулся домой, милый сынок! – воскликнула она. – Никогда ещё ты так надолго не улетал из дому. У меня уже всё сердце изболелось за тебя.

– Дорогая моя матушка, – отвечал орёл, – я был серьёзно ранен. Но как только опасность миновала и я достаточно окреп, я тут же поспешил вернуться домой. Сопровождать же меня соизволил сам королевич.

– Вот это ты славно придумал! – обрадовалась старая орлица. – Сам королевич. Молодой и красивый… Какой же нас знатный ужин ждёт!

– Нет-нет, матушка, прошу вас не трогать его. Во-первых, он мой гость. А во-вторых, это он выхаживал меня всё это время и обращался со мной со всем возможным почтением. Не могу же я отплатить ему злом за добро?!

Вздохнула старуха орлица, но сыну перечить не стала. С тех самых пор принц поселился в замке орла. А у того была красавица сестрица, в которую принц влюбился сразу же, как только её увидел.

Ни старая орлица, ни сам орёл не были довольны таким поворотом событий, но поделать ничего не могли, ибо законы гостеприимства священны для всех живых существ на этом свете.

Месяцы сменяли один другой, не выдержала старая орлица и подошла к своему сыну с такими словами:

– Гость он или не гость, друг тебе или не друг, но если не уберётся он восвояси, клянусь тебе памятью твоего отца, что в этот же вечер я его поджарю хорошенько на вертеле и будет у нас пир горой!

Вздохнул орёл, но ничего не поделаешь. Тут же пошёл он к принцу и сказал:

– Погостил ты у нас изрядно, и думаю, что жаловаться тебе за всё это время было не на что. Но пора и честь знать.

Принцу же совсем не хотелось уезжать, потому что сестру орла он полюбил всем сердцем. А посему начал принц отпираться да всячески орла укорять:

– Нехорошо поступаешь – гостя из дому гонишь. А ведь это ты сам меня сюда позвал.

– Ладно, – не выдержал наконец орёл. – Давай поступим так. Сыграем с тобой в кегли. Кто выиграет, того желание и исполнится.

– Почему бы и нет? – согласился принц.

Вышли они с орлом в замковый двор, и принц увидел огромные чугунные кегли, чуть ли не с него самого ростом. В ту же секунду принц понял, что проиграет. А орёл как ни в чём не бывало подхватил одну кеглю да так подкинул, что улетела кегля в небеса и лишь через несколько минут вернулась.

Подошёл и принц к кегле, обхватил её руками, но только и смог, что немного от земли оторвать.

– Ну, что же, принц, я выиграл! – громко вскричал обрадованный орёл. – Теперь я над тобой хозяин. Что захочу, то с тобой и сделаю.

– Ну уж нет, – возмутился принц. – Позволь мне хотя бы отыграться. Я, видишь ли, давно уже не играл в кегли и порядком позабыл, как это делается.

– Ладно, – вздохнул орёл, – будь по-твоему. Сыграем ещё раз завтра утром.

На том и расстались. Принц же пошёл прямиком к сестре орла и рассказал ей о постигшем его несчастье.

– Не печальтесь, королевич, – сказала ему на это сес тра орла. – Я помогу вам, только пообещайте мне вечно хранить верность.

– Обещаю, что всегда буду верен вам и даже смерть не разлучит нас! – горячо поклялся принц.

– Тогда слушайте. Есть у меня два бычьих пузыря. Этой ночью я их выкрашу в чёрный цвет и поставлю меж кеглей брата. На следующее утро, как станете вы играть, берите эти пузыри. А как возьмёте, тут же скажите: «Быки, быки, вы тут уже семь лет тоскуете, пришла теперь ваша пора. Подниметесь-ка повыше да летите-ка в сам Египет, где сможете вдоволь железа наесться». Как только вы это скажете, пузыри тут же взлетят в небо и улетят так далеко, что никто их уже и найти не сможет. Мой же брат решит, что это вы их так высоко подбросили.

На следующее утро всё случилось так, как сказала сестра орла. Первым к кеглям подошёл принц, взял два выкрашенных в чёрный цвет пузыря и начал играть ими с такой лёгкостью, что орлу не по себе сделалось.

«Ну и силач же, оказывается, королевич!» – подумал он.

Но отступать орёл не привык, а потому схватил свои кегли и подбросил их так высоко, что они на землю ещё добрых четверть часа не падали.

– Недурно, – сказал на это принц. – Но теперь моя очередь.

Схватил он пузыри поудобнее, прошептал над ними заветные слова, которым его орлова сестрица научила, и подбросил. Улетели пузыри в небо, да так высоко, так далеко, что больше уже никогда и не возвращались.

– Похоже, сегодня выигрыш за мной, – сказал принц, улыбаясь.

Не понравилось это орлу, но делать нечего, пришлось признавать поражение.

– Вчера я выиграл, сегодня – ты, а значит, нужно нам сыграть третью партию, чтобы уж окончательно выяснить, кто кого сильнее и кто кому служить должен, – сказал он.

Сказав так, орёл отправился прямиком к своей матушке, старой орлице, и со слезами на глазах рассказал ей обо всём произошедшем.

– Видно, придётся нам всё-таки королевичу уступить, – сказал он в конце.

– Не печалься, сынок, – ответила на это орлица. – Что-нибудь да придумаем. Надо было его сразу изжарить, как я тебе и говорила, теперь уже поздно. Ты должен его одолеть. А пока я буду думать, принеси-ка мне воды из ручья, что бежит у замковых стен.

– Знаешь что, матушка, я тут придумал? – сказал ей на это орёл. – Возьму я бочку побольше, королевичу дам другую. Кто больше воды сумеет зараз унести, тот и выиграл, тот и сильнее, тому и подчиниться придётся.

– Так тому и быть, – обрадовалась старуха орлица.

Отправился орёл к принцу и предложил ему на следующее утро снова в силе посостязаться. Делать нечего, пришлось принцу согласиться. Но как только ушёл орёл, он тут же кинулся к его сестре и всё ей рассказал.

– Ах, это совсем не беда, – ответила она. – Я помогу вам, только пообещайте хранить мне верность до конца жизни.

Принц очень любил сестру орла, а потому с радостью ей это пообещал.

– Поступите тогда так, – продолжала сестра орла. – Как только завтра выйдете во двор, попросите у моего брата не бочку, а кирку, лопату да носилки. Он спросит вас зачем, а вы ему отвечайте так: «В бочках воду таскать – только время терять. Я вот придумал дело получше. Возьму-ка я родник да перетащу его во двор замка, чтобы лишний раз за ворота не бегать». А родник этот волшебный и бьёт здесь с самого начала времён. Брат мой испугается и оставит вас в покое.

Так принц наутро и сделал. Вышли они с орлом во двор, где стояли бочки, да столь огромные, что в них сразу несколько человек спрятаться могли.

Схватил орёл одну бочку и побежал было к воротам, но тут принц остановил его:

– Дорогой мой друг, думается мне, что в бочках воду таскать – только время терять. Я вот придумал дело получше. Дай-ка мне кирку, лопату да носилки.

– А что это ты такое надумал? – удивился орёл.

– Да вот хочу родник прямо во двор перенести, чтобы зря каждый раз за ворота не бегать.

Испугался тут орёл. «Ну и силач же мне попался», – подумал он, а принцу сказал:

– Знаешь, не надо родник этот трогать. Ты уж лучше здесь оставайся, а я сам схожу воды наберу.

Как сказал, так и сделал.

А вечером он снова пошёл к матушке, старой орлице, и рассказал ей обо всём в подробностях.

– Ах, говорила же я, что королевича ещё в первый день надо было изжарить! – в сердцах воскликнула орлица. – И что же мы теперь будем делать? Как от него избавимся?!

– Погоди-ка, матушка, – сказал на это орёл, – придумал я тут одну штуку. И если уж на этот раз принц победителем выйдет, то тогда сам Бог велел мне ему поклониться.